Глава семнадцатая

Вика очнулась в кровати. Лицо, к её удивлению, было мокрым. Девушка растерянно провела рукой, вытирая влагу. Это была вода, обычная вода. Или всё-таки та вода из фонтана? Девушка привстала в кровати на локте и увидела, что её сапоги были небрежно брошены у кровати, а ведь она вечером аккуратно ставила их у изножья.

Значит ли это, что то был не сон? Она реально посещала мир мёртвых каждую ночь? И сегодня говорила с Шестым?

Виктория сползла с кровати и потёрла лицо руками, сгоняя остатки сна. Она абсолютно ничего не помнила, кроме самой встречи и воспоминаний Дикой Охоты. А как же способ, который поможет их убить? Шестой не мог её обмануть… Но Вика абсолютно не помнила, чтобы он ей что-то говорил ещё!

Девушка тихо рыкнула в гневе, понимая, что ей ничего не остаётся, кроме как смириться с происходящим и попытаться выиграть ещё время.

Утром они с Хагалазом отправятся в Орлет. Нельзя больше терять время.

* * *

Для Менсиса тренировки стали возможностью выплеснуть накопившиеся эмоции. Ведьмак выкладывался на тренировках так, что едва доползал до своей койки. Он был зол. Обещания Аурриса всё рассказать уже казались пустыми. Почему за прошедшее время он ни разу не выполнил их? Его родители могли быть всё это время здесь, но даже не знать о своём сыне! И старик молчал с таким упорством, будто хранил страшную тайну.

— Достаточно, Феррунес, — крикнул Ауррис, когда Менсис разошёлся не на шутку, молотя чучело тренировочным мечом с такой силой, что мешок уже истёрся в некоторых местах и оттуда топорщилась солома. — Отдохни.

Молодой ведьмак вернул меч на его место и отошёл в тень стен, чтобы медитировать. Это было единственным способом окончательно подавить свой гнев внутри. Усевшись на каменную площадку, сделанную специально для медитаций, Менсис прикрыл глаза и сосредоточился на своём дыхании.

Звуки тренировок других звучали так, словно постепенно отдалялись, пока не стихли совсем. Мужчина слышал лишь биение своего сердца и дыхание — спокойные и размеренные. Потому стук второго сердца заставил его открыть глаза и удивлённо осмотреться.

Перед ним сидел чёрный лис. Этого зверька Менсис стал замечать уже давно, и постоянно на границе зрения чёрное пятно с золотыми глазами исчезало ровно в тот миг, когда ведьмак оборачивался к нему. Но мужчина понял, что это тот самый наблюдатель, чей взгляд он ощущал на себе в последнее время.

Менсис протянул руку и коснулся пушистой шёрстки лиса — зверь позволил себя погладить и почесать за ухом, а после поднялся на все четыре лапы и спрыгнул с площадки, обернувшись на мужчину. Словно звал за собой.

Ведьмак пошёл следом, не понимая, зачем это делает. Он лишь на пару мгновений осмотрелся вокруг, видя абсолютно пустой двор. Ни души, кроме них.

Лис завёл его в незнакомый уголок двора, куда вёл узкий проход. Менсис едва смог протиснуться следом, а когда всё-таки пролез, то зверька уже не было. Он растерянно посмотрел на то место, где должен был быть лис, а после поднял взгляд.

В десяти шагах спиной к нему стоял мужчина в знакомой броне и с чёрными длинными волосами. Ведьмак несмело сделал пару шагов вперёд, а после выдохнул:

— Отец?

Неизвестный обернулся, и догадка Менсиса подтвердилась. Лицо этого мужчины походило на его собственное, такие же глаза, черты лица… лишь пара шрамов отличала их. Аргентиус улыбнулся.

— Я так долго тебя ждал, — выпалил тут же Менсис, делая ещё пару шагов вперёд. — Ты всё это время был здесь? А почему не выходил? И где мама?…

Вопросы лились из него бесконечным потоком, но Аргентиус молчал, продолжая улыбаться. А когда юный ведьмак выдохся и замолчал в ожидании ответов, то лишь покачал головой.

Стоило мужчине моргнуть, как отец будто… испарился. Сердце гулко забилось в груди, он прошёл дальше и только теперь понял, что же было сокрыто от чужих глаз стенами.

Кладбище ведьмаков. Воткнутые в землю мечи, на которых были подписаны имена. Менсис понял, что стоял рядом с тем мечом, на котором была выгравировано имя его отца.

Мужчина обессиленно упал на колени и вцепился в гарду отцовского клинка, прислонившись к рукояти лбом. Металл приятно холодил разгорячённую после тренировки кожу, а слёзы невольно потекли по его щекам.

Его отец был мёртв. Давно? Неизвестно. Но всё это время ему лгали те, кому он хотел довериться.

Именно поэтому Орэдна, едва успев вернуть под своё крыло Чёрного Лиса, потеряла его снова.

* * *

Доступ в зал командования был закрыт всем тем, кто не имел с собой Печати Хаоса. Лишь сам Владыка и его Тринадцать Генералов могли войти сюда беспрепятственно.

Переодевшись в привычные доспехи, Райдо посмотрел на себя ещё раз в зеркало и усмехнулся. Бо́льшая часть брони была создана из кожи дракона, одного из крепчайших материалов. Металлические части были выполнены из особого сплава, созданного лучшими кузнецами Тьмы. Ни одно светлое заклятье не могло разрушить магию Тьмы, наложенную на эти доспехи.

Тринадцатый Генерал хмыкнул, поправил наплечник и направился из своих покоев в зал командования. Он был готов ко всему, ведь остальные Генералы уж точно были недовольны его возвращением. Ничего… он наведёт здесь свои порядки. Уже очень скоро.

Огромные тяжёлые двери перед ним раскрыло двое крепких демонов, ростом вдвое больше самого вампира. Райдо вошёл в зал командования — вытянутое помещение с высоким сводчатым потолком, длинный стол стоял посередине, во главе находился трон Владыки Хаоса.

Сейчас здесь присутствовали остальные двенадцать Генералов, и появлению Тринадцатого они не были рады.

— Явился, не запылился! — фыркнул Восьмой Генерал, недовольно скрещивая руки на груди. В отличие от большинства других, его доспехи были «живыми» и реагировали на состояние своего хозяина. Сейчас защитные пластины на спине вздыбились, как шерсть на разъярённой кошке, обратившись в шипы.

— Вернулся и дальше смешить Господина своей ничтожностью? — пробасил из-под шлема Двенадцатый Генерал.

— Если ты думаешь, что мы без тебя не справимся, то ты глубоко ошибаешься, — поддакнул Первый Генерал. Сейчас его доспехи не пылали огнём, как в состоянии боя, но шипы на наплечниках и рога на шлеме начали краснеть — признак его недовольства.

— Вы слишком самоуверенные, — хмыкнул Райдо, проходя к столу. Он задержал свой взгляд на пустующем троне. Пожалуй, сегодня будет лишним садиться на своё законное место, поэтому он сел на пустующее кресло среди других Генералов. — Моя помощь вам ещё понадобится. Я знаю достаточно о Четверых.

— А я вот рада твоему возвращению, — томно произнесла Шестая, подпирая рогатую голову руками и мило улыбаясь. — А то хороших мужчин днём с огнём не сыщешь. Даже среди инкубов.

— Олдара! — рявкнул Седьмой Генерал, подрываясь со своего кресла. Суккуб заливисто засмеялась и похлопала своего супруга по руке:

— Сядь, милый. Я просто беспокоилась о том, чтобы другие женщины могли найти себе достойного.

Инкуб в непроницаемых доспехах тихо зарычал, но сел обратно, устремив невидимый из-за шлема взгляд на Райдо. Тот лишь дружелюбно оскалил клыки: не было причины ссориться с более надёжными союзниками.

Наконец, Владыка Хаоса вошёл в зал командования в своих привычных доспехах. Сейчас его вид не был таким болезненным. Кровавые Кристаллы вернули ему прежнюю строгость и холодность ума, о чём говорили сдвинутые в гневе к переносице брови и недовольно поджатые губы. Альрис сел на свой трон и окинул взглядом собравшихся.

— Я собрал вас в этот раз, чтобы обсудить дальнейшие планы, — проговорил он. — Четверо ускользнули от Дикой Охоты. Но мы теперь знаем, что они ослаблены. А значит, их легче будет поймать.

— И ты должен быть благодарен мне, отец, — хмыкнул Райдо. — Ведь это моя заслуга.

— Но Шестой удалось ослепить одного из них! — возмутился Восьмой Генерал. — А этот ублюдок всего лишь…

— Молчать! — рявкнул Владыка Хаоса. Его Генералы затихли, все, кроме Райдо, который чувствовал себя более чем уверенным. — Меня не волнует, чьи это заслуги. Мне важно, чтобы вы принесли мне их головы в знак нашей победы! — он ударил кулаком по столу. Многие из присутствующих покорно склонили свои головы, но Тринадцатый Генерал недовольно смотрел на своего приёмного отца. — Поэтому я хочу, чтобы ты, — он ткнул пальцем в Седьмого, — довёл это дело до конца.

— Слушаюсь, Владыка, — пробасил инкуб, покорно склоняя голову.

— А ты не хочешь узнать, отец, что думаю я на этот счёт? — поинтересовался Райдо. Альрис перевёл тяжёлый взгляд на него.

— А ты, сын мой, — заговорил Владыка Хаоса, — сможешь искупить свою вину передо мной, только принеся мне их головы. Раз ты так желаешь показать себя, я разрешу тебе немедленно выдвигаться на их поиски. Бери кого хочешь в свои помощники, но если ты вернёшься без трофея — твоя смерть будет долгой и мучительной.

В глазах Альриса остались только ярость и безумие. Он сдержит своё слово. Тринадцатый Генерал лишь оскалился в ответ.

* * *

— Тут хватит еды на день пути, — Яга протянула Вике свёрнутую в материю выпечку. Девушка поблагодарила травницу и сунула свёрток в свой заплечный мешок.

У них уже не было так много времени, сколько им хотелось. Виктория понимала, что следует торопиться, но у Бальтазара не до конца восстановились силы, чтобы мгновенно перенестись к цели. Придётся ехать верхом на нём столько, сколько потребуется. Отсюда до Орлета дня два пути.

— Вы уж поосторожней будьте, — прокряхтела Проводница, подходя к полке с зельями и отварами. — Дороги нынче опасные… Какое-то зло пробудилось.

— Известное зло, — девушка туго затянула мешок, чтобы оттуда ничего не выпало и надела его на спину. Порезанную епанчу она сунула в него же — ещё может пригодиться.

Яга передала ей ещё немного зелий, чтобы обрабатывать раны Хагалаза и унимать боль от проклятия, если она возобновится. После чего, когда путники уже забрались на коня, тяжело вздохнула и подошла ближе.

— Возьми это, дитя, — она взяла протянутую руку Вики в свои и что-то вложила в неё, плотно сжав ту в кулак. — Сбережёт тебя. Недоброе чую…

— Я справлюсь, — кивнула Виктория. — Спасибо вам. За всё.

— Двенадцать благослови ваш путь, — кивнула травница и отошла. Илва несмело помахала им рукой, и Вика отвела взгляд на дорогу, а после легонько сжала бока Бальтазара. Конь рысью направился по дороге.

Воздух стал ощутимее холодней, а высоко в посеревшем небе кружили вороны в ожидании своего кровавого пира. Путники ехали молча. Хагалаз всё думал о том, что было бы, успей он наложить на себя нужную защиту. Викторию же терзали нерадостные мысли и предчувствие недоброго.

Останавливаясь лишь чтобы дать немного коню отдохнуть и перекусить, к вечеру они достигли небольшого поселения, рядом с которым стоял Храм Двенадцати. Прекрасная в своей монолитности и чистоте постройка с высокой колокольней и витражными окнами внушала спокойствие любому, чей взгляд останавливался на ней.

Вика привыкла же к более… яркому виду храмов. Храмы Духов не были построены из камня, а из древесины мшельче-зарка. Эта же древесина использовалась для изготовления деревянных деталей оружия и доспехов из-за своей прочности и гибкости. Окрашенная в алый цвет, она использовалась для постройки Храмов Духов, символизируя своим цветом кровь — то, что связывало поколения, то, что связывало Духов с живыми.

Тем не менее, Храм Двенадцати был не менее почитаемым местом для неё. Вика остановила Бальтазара:

— Мы приехали, — сообщила она Хагалазу. — Здесь Храм. Попросимся на ночлег, а с утра выдвинемся дальше в путь.

— Прекрасно, — кивнул Повелитель Душ и дождался, когда девушка спрыгнет с седла, чтобы спуститься самому.

Конь тряхнул гривой, ткнулся носом в плечо хозяйки, а после шагом направился к настилу неподалёку. Виктория взяла Хагалаза за локоть и повела к Храму.

Внутри их встретил просторный зал с скамьями, на которых сидели прихожане и некоторые путники, тоже остановившиеся на ночлег. К ним подошёл один из священников, облачённый в традиционные белые одежды.

— Приветствую, дети мои, — произнёс он. — Что привело вас сюда?

— Наш путь был долог, — ответила Вика, продолжая придерживать Повелителя Душ за руку. — Мы можем остановиться на ночлег?

— Разумеется, — кивнул священник и указал рукой на зал. — Проходите.

— Вика, — Хагалаз приостановил её. — Найди Алтарь Шестого. Я бы хотел… медитировать.

— А как он выглядит? — удивилась девушка.

— Я провожу твоего спутника, дочь моя, — улыбнулся уголками губ священник и Виктория отстранилась от Повелителя Душ, позволяя увести его к нужному алтарю.

Сама девушка огляделась и неспешно прошлась вдоль стены, рассматривая витражные окна. А после остановила взгляд на алтарях. Хагалаз опустился перед одним из них на колени и скрестил руки на груди, склонив голову. Священник поправил свечи и после подошёл к другому молящемуся человеку у противоположного алтаря и о чём-то тихо заговорил с ним.

Вика внимательно пригляделась к убранству святынь и поняла, что на тех были выгравированы символы, олицетворявшие каждого из Двенадцати. Она подошла к тому алтарю, на котором были изображены серп и голубка, после чего задержала взгляд на горящих свечах.

— Тебя что-то беспокоит, дочь моя? — голос священника вывел девушку из раздумий. Она перевела взгляд на мужчину и покачала головой:

— Нет… святой отец, — она плохо помнила, как именно стоит обращаться к служителям Храмов и надеялась, что всё-таки угадала.

— Я вижу, что тебя что-то гложет. Можешь исповедаться, — мягко произнёс он. Виктория опустила взгляд в пол.

— Я уже и не помню, когда в последний раз была в Храме Двенадцати. Я… Это правильно, что я нахожусь здесь?

— Вне зависимости от твоей веры, Двенадцать могут тебе помочь и направят тебя, дочь моя, — улыбнулся мужчина, взяв её руки в свои и поглядел ласково в глаза. — Всё хорошо.

— Спасибо, святой отец, — кивнула Вика. Священник выпустил её руки и направился дальше обходить алтари.

Когда Хагалаз закончил с медитацией, они с Викторией устроились на одной скамейке, привалившись друг к другу. Храм был погружён в полумрак, горели лишь свечи на алтарях и несколько светильников по периметру.

Путники погрузились в глубокий сон.

* * *

Вику разбудил собачий вой. Девушка встрепенулась и огляделась. Свечи по периметру помещения уже догорели, лишь на алтарях они продолжали освещать Храм. А вой был… сверху? С колокольни?

Сердце гулко забилось о рёбра. Неизвестная собака взвыла ещё раз, а после затихла. По крыше застучали тяжёлые капли дождя, разрушая мёртвую тишину. И после — тяжело загремел похоронный колокол.

Этот звук разбудил уже почти всех в Храме. Они растерянно оглядывались в поисках источника звука, а некоторые зашептали молитву, напуганные происходящим.

Хагалаз растерянно крутил головой.

— Что это?

— Грим, — помертвевшими губами произнёс один из прихожан.

Виктория встала со скамьи, чувствуя пробирающий до костей холод и странный зов. Противиться ему было сложно, но девушка смогла остановиться и просто устремила взгляд на витражные окна, за которыми сверкали молнии, но почти не было слышно звуков грома, заглушавшихся звоном колокола.

Следом снаружи витражей с едва слышимым хрустом начал образовываться иней. Догадка о природе его происхождения пришла в голову Вики сама. Девушка тихо выдохнула сквозь зубы.

Дикая Охота вновь настигла их.

Прихожане вставали со скамей и собирались у алтарей. Вышли и священники, многие из которых стали молиться. Хагалаз едва смог подняться сам, рукой нащупав Вику поблизости и встав рядом с ней плечом к плечу. Пусть он сейчас не мог что-либо сделать, но, может, он внушит своим присутствием ей бо́льшую уверенность?

За тяжёлыми дверьми послышалось лошадиное ржание, звериное гневное рычание и лай. Колокол продолжал своим тяжёлым голосом заглушать многие звуки.

Потом все звуки разом стихли. Лишь тарабанил по крыше и в витражи дождь, бормотали молитву верующие и тяжёлое дыхание остальных — всё это разгоняло нависшую тишину.

Снаружи раздался болезненный тонкий собачий скулёж, а следом двери распахнулись сами. Вспышка молний озарила тёмный проём, выделяя ковыляющий силуэт огромной чёрной собаки.

Грим был изранен, густая чёрная кровь капала на пол, он прихрамывал и едва смог войти в Храм прежде, чем одна из гончих смерти настигла его. Обернувшись мордой к пришедшим врагам, страж Храма оскалил окровавленную пасть, всё ещё пытаясь отстоять святое место и победить исчадия Тьмы.

Дикая Охота стояла там, на отдалении. Чистая энергия ещё не давала им запросто войти сюда, потому находившиеся внутри Храма были в безопасности. Пока.

Гончие смерти рычали и лаяли, брызгая кровавой слюной и рвались внутрь, но невидимый барьер останавливал их.

Он будет существовать до тех пор, пока Грим был жив. Раны на нём начали срастаться, но из-за скверны этот процесс не был столь быстрым, как обычно. Страж Храма почти перестал припадать на изломанные лапы, и его глухой низкий голос стал более уверенным. Но этого было всё ещё недостаточно.

Неожиданно Вика вскрикнула от боли и упала на колени. Яркая вспышка, словно в её спину вставляли раскалённые иглы, затянула разум белой пеленой. Хагалаз пытался нащупать её и поднять на ноги, но девушка оттолкнула его руку, всё ещё ощущая адскую боль.

— Бальтазар! — воскликнула она, догадавшись, из-за чего всё это произошло. Едва зрение прояснилось, вырисовывая размытые силуэты перед ней, как Виктория подорвалась на ноги и рванула к выходу. Грим рыкнул, заставляя её остановиться. — Пропусти…

Страж Храма тихо рычал. Он трясся, уже не от ран, а от осознания, что проигрывал исчадиям Тьмы. Его сил не хватит надолго, и все те, кто находился внутри Храма Двенадцати, обречены на смерть.

— Пропусти меня! — громче сказала Вика. Грим видел, что без толку пытаться её сдерживать. Спасёт ли её верная смерть остальных? Вряд ли. Может, лишь выиграет ему немного времени. Но почему эта девчонка пожелала выходить туда, где её ждёт смерть?!

Страж Храма вновь обернулся к своим врагам, давая Виктории выйти. Девушка рванула наружу. Гончие смерти не стали трогать её. Всё равно хозяева справятся с ней сами. Важнее было разбить барьер, уже начавший трескаться.

— Вика! — крикнул Хагалаз, кинувшись вперёд, но ударился бедром о скамью и запнулся, упав на пол. Он не мог ей помочь… Неужели, всё так и завершится?!

Виктория выбежала на улицу под дождь, обратившийся снегом и увидела Бальтазара. Конь хрипел, пытаясь подняться на все четыре ноги, но не мог. Чёрная кровь хлестала из его ран, а на спине пылали руны Тьмы.

Рядом с ним стоял силуэт, который Вика не желала видеть. Не сейчас.

— Ублюдок… — выдохнула девушка, выхватывая из-за спины меч. Райдо повернул голову в её сторону, хищно улыбаясь.

— Надо же. Моя догадка оказалась верной. Это ничтожное животное тебе дорого? — произнёс мужчина. Он крутанул в руке меч и развернулся к ней лицом. — Стоило догадаться раньше.

— Он здесь не при чём! И все они! — крикнула Виктория, сжимая рукоять меча. В её глазах полыхал гнев. Вампир засмеялся.

— Мне всё равно. Он, — мужчина кивнул на Бальтазара, который уже перестал пытаться подняться на ноги, а лишь хрипел. — Недостоин жизни. Как и те, кто прячется внутри.

— Ты никого из них не получишь!

— Разумеется, — улыбнулся Райдо. — Если ты сдашься добровольно.

Вика, тяжело дыша, перевела взгляд на Бальтазара. Из ноздрей коня текла кровь, животное захлёбывалось кровью, копытом взрывая стылую землю и глядя своими алыми глазами, казалось, прямо в душу Виктории. Девушка прислушалась к остальным звукам ночи, посмотрев на ждущую Дикую Охоту и Райдо.

— Ты поклянёшься, — произнесла Вика.

— Разумеется, — ухмыльнулся Тринадцатый Генерал. — Я клянусь, что никого больше не трону.

Девушка выпустила Клинок Хитреца из рук, тот упал на покрывавшуюся снегом землю. Она подошла к вампиру, и он улыбнулся, оскалив клыки, а после подвёл её к другому коню, ждавшему своего хозяина.

Вика посмотрела на Храм с болью в глазах. А потом поняла, что новый Райдо ей лгал.

— Убейте остальных, — махнул он рукой Дикой Охоте, разворачивая коня.

— Нет! — девушка попыталась спрыгнуть из седла, но не смогла. Рука вампира до хруста сжала её плечо.

— Я не нарушил своей клятвы. Никого и пальцем не тронул. Про других я ничего не говорил, — прошелестел его голос над ухом. — Н-но! — Тринадцатый Генерал пришпорил своего коня, направляя его в разгоревшееся вдали алое пламя Врат.

Барьер Храма Двенадцати со звоном раскололся, пуская внутрь гончих смерти и дождавшуюся своего часа Дикую Охоту. Те, кто был внутри, уже запаниковали. Хагалаз едва соображал, что происходит. Он не мог ничего поделать. Грим в отчаянии пытался выгнать исчадий Тьмы, но Лейкнир с размаху всадил в его череп топор. Зверь забился в предсмертной агонии, царапая когтями пол и захлёбываясь кровью.

— Не щадите никого, — пробасил Лейкнир, доставая второй топор и глядя на сгрудившихся перед алтарями прихожан и священников. Обессиленный Хагалаз его интересовал меньше.

Остальные двинулись внутрь. Гончие побежали вперёд, и несколько из них тут же схватили своих первых жертв, вгрызаясь в них. Крики боли заполнили Храм. Витражи со звоном лопнули, а свечи потухли. Ни одна молитва более не могла быть услышана.

Повелитель Душ сел на полу. Он всё слышал, но с ним ничего не происходило. Именно это давило на него осознанием собственной беспомощности и бессилия. Мужчину трясло, но из его глаз не могли потечь слёзы. Он беззвучно рыдал, слыша, как умирает в агонии ещё один, как в отчаянии кричит женщина. Все они пали жертвами лишь по его вине. Он должен был быть умнее!

Лейкнир торжествующе улыбался под шлемом. Как только они закончат с прихожанами и священниками, то схватят Волка и разберутся с ним. Тринадцатый Генерал должен был доставить Лисицу туда, где из неё выбьют необходимые сведения. Он пообещал доверить это дело Лейкниру, а уж тот постарается!

Но неожиданно всё веселье нарушило появление незваного гостя.

В дверном проёме возник силуэт ещё одного. Ведьмак. Глаза его пылали золотом, по обнажённому лезвию меча пробегали золотистые искры. Не что иное, как состояние ярости, которое позволяло ведьмаку использовать все ресурсы своего тела.

Взмахом свободной руки Менсис создал руну огня, которая подожгла некоторых гончих. Те завизжали, и одна из них покатилась по полу, пытаясь потушить магическое пламя, от которого её кожа и мышцы лопались, сгорая. Запах палёной гнилой плоти скрыл за собой другие.

Крутанув меч в руке, ведьмак направился прямиком к Дикой Охоте. Лейкнир понимал, что он слишком рано сунулся на поиски Медведя. Повезло же его душе переродиться в теле мертвяка… Такого им пока не убить, да и пленить — себе дороже.

— Ты опоздал, ведьмак, — пробасил Лейкнир, расслабленно поигрывая топором в своей руке. — Мы уже получили то, что хотели.

— Вы отсюда не уйдёте живыми, — прорычал Менсис.

— А ты забавный, — хмыкнул всадник. — Мы мертвы. Уже давно.

С гневным криком молодой ведьмак замахнулся и попытался ударить мечом Лейкнира, но тот парировал удар своим топором. Менсис снова и снова наносил удары, несколько из которых всё же достигли своей цели, но кровь не пролилась. Раны всадника были глубокими, но не кровили.

Ведьмак снова создал ещё одну руну, поджигая тех гончих, которые уже готовились вмешаться в бой, и успел увернуться от удара топором. Но то был лишь отвлекающий манёвр. Когда мужчина отшатнулся в сторону, Лейкнир обернулся призрачным силуэтом из крошечных частичек льда и снега, а после стал ветром, как и другие члены Дикой Охоты, и вылетел из Храма.

Менсис задрожал, отходя от состояния ярости. Все, кроме него и Хагалаза, уже погибли. Изуродованные тела лежали у алтарей с погасшими свечами.

Ведьмак подбежал к своему товарищу и упал перед ним на колени.

— Что с тобой?! — в отчаянии спросил он.

— Проклятье, — ответил Повелитель Душ. — Помоги встать. Где Вика?

— Я видел её с Райдо. Они были оба на коне, — ответил ведьмак. — Куда они поскакали?

— Знать бы самому, — сплюнул Хагалаз. — Райдо больше не с нами.

— Что?! Почему?

— Я понятия не имею, что с ним стало. Но его будто подменили. Если Вика с ним… Или сбывается наш сон, или произошло что-то, вынудившее её сделать это. Во дворе должен быть конь.

Менсис кивнул и повёл Хагалаза наружу. Они увидели Бальтазара, всё ещё живого и лежавшего на земле. Ведьмак не сразу догадался описать состояние коня Повелителю Душ, но когда сообщил ему о произошедшем, то мужчина ответил:

— Дай ему немного крови. Он демон. Кровь поднимет его на ноги.

Чёрный Лис опустился на колени рядом с конём и сделал надрез на своей ладони, протянув её животному. Почуяв запах желанной жизненной эссенции, Бальтазар поднял голову и начал слизывать её. С каждой каплей его демоническая сила возвращалась и лечила нанесённые увечья. Когда раны срослись, конь перестал слизывать кровь и резво поднялся на ноги, заржав. Мужчина подобрал оброненный Клинок Хитреца — дурной это знак…

— Куда мы направимся? — спросил Менсис, уже находясь в седле. Хагалаз сидел позади него, держась за его плечи.

— Скачи в Орлет. У нас ещё есть надежда получить помощь.

Загрузка...