Четырнадцать дней для Вероники (СИ)

День двенадцатый. Инквизитор идёт по следу

Грозы в Лихозвонье случались часто и никого не удивляли и не пугали, но та, что разразилась на одиннадцатый день пребывания инквизитора, запомнилась горожанам надолго. Свинцово-чёрные тучи сгустились в считанные минуты, молнии раскалённой плетью полосовали небо, так и норовя зацепить что-нибудь и на земле, дом какой-нибудь, сарай или просто дерево. В оглушительных раскатах грома мерещился чей-то лютый крик, заставлявший даже самых отважных испуганно вздрагивать и чертить оберегающие символы, моля богов о милости и защите. И даже дождь был не обычным ливнем, а смертоносным градом, безжалостно секущим траву, цветы, а то и неосторожную зверюшку, рискнувшую покинуть норку в такую жуткую непогоду. К тому моменту, когда Тобиас и Вероника вернулись домой, они промокли до костей и замёрзли так, что дрожь сотрясала их тела непрестанно.

Изрядно перепуганная грозой Береника едва ли не расплакалась от облегчения, когда увидела мокрого и замёрзшего Тобиаса, из полурасстёгнутого ворота которого выглядывала мокрая и грязная кошачья голова.

— Проходите скорее, у меня уж и взвар ягодный вскипел, — Береника засуетилась, заметалась, со смесью жалости и испуга глядя на едва стоящего на ногах инквизитора.

Приковылявший на звук голосов Эрик, чьё лицо отливало нежной весенней зеленью, скептически посмотрел на друга и жмущуюся к его ногам Веронику и хмыкнул, пряча за насмешкой собственную слабость и тревогу:

— Да уж, вид у вас, краше в гроб кладут. Может, подлечить?

Тобиас подхватил на руки Веронику, потёрся щекой о грязную, мокрую шерсть:

— Себя сначала подлечи, а то и стоять-то толком не можешь, за стенку держишься.

Эрик вскинулся было, да от резкого движения голова закружилась, во рту горько стало, пришлось опять за спасительницу стенку рукой хвататься.

— Узнал, кто меня отравил?

Тобиас щекой дёрнул, глазами полыхнул так, что даже дракон молодой проникся, и процедил негромко:

— Дурость бабья.

— Прошу к столу!

Береника выскочила к мужчинам, комкая в волнении переброшенное через плечо полотенце. Эрик при виде девушки расплылся в сладкой улыбке, грудь колесом выкатил, глазами заиграл, словно и не лежал пластом, света белого не видя.

— Благодарствую, хозяюшка, — проворковал молодой дракон, грациозно (куда только предательская слабость делась!) подбираясь к Беренике и норовя её за талию приобнять.

Внучка травницы сим манёвром не прониклась, краснеть, хихикать и кокетничать не стала, воззрилась на Эрика с видом алхимика, у которого в ходе рядового опыта радужный дым из колбы повалил.

— А вы девичьими жизненными силами питаетесь, да?

Молодой дракон даже не сразу понял, о чём его спрашивают, моргнул озадаченно, головой покрутил:

— Чего?

— Вам было плохо, вы меня увидели и сразу приободрились. Вы девичьими силами питаетесь, да? Поэтому драконы во все времена девушек похищали? А основой отбора является возраст или семейное положение? А если дама уже в возрасте, но без брачного венца, она вам как источник питания подойдёт?

У Эрика от изумления даже рот приоткрылся, он ошалело мычал, переводя круглые осоловелые глаза с Береники на инквизитора и обратно.

— Я… пойду кошку помою.

Тобиас подхватил меленько вздрагивающую от еле сдерживаемого смеха Веронику и сбежал, дабы громким, заливистым хохотом не оскорбить нежную драконью душу.