Чистильщик

Глава 2

Миша ничего не замечал и продолжал возиться с грязным пятном по другую сторону от мертвых тел. Хорошо, что он врубил музыку и отключился от всего, кроме работы.

Призрак медленно уплывал прочь из комнаты. Я быстро вскочил на ноги и поспешил за ним. Сразу после попадания в астрал (или куда они там попадают), души немного рассеянные. Вот и эта душонка плыла то в одну, то в другую сторону, да все никак не могла найти выход из комнаты. Похоже, они не сразу понимают, что могут проходить сквозь любые преграды.

Я знаю, что души не умеют разговаривать. Но все-таки попытался. Когда призрак был уже почти на пороге, я зашептал над самым призрачным ухом:

— Скажи, кто тебя убил? Что здесь произошло? Это они?

Ну пожалуйста! Ответь разочек. Ну сделай исключение. Мне так нужны ответы!

Но увы — чуда не случилось. Белое лицо призрака оставалось безучастным и немного придурковатым. У них у всех такое лицо. Умершая не могла меня услышать и уж тем более ответить. Ее максимум — найти, наконец, выход из комнаты.

Я почувствовал одновременно и злость, и жалость, пока наблюдал, как ее унылый силуэт плывет по коридору, медленно растворяясь в воздухе. Еще минута, и она исчезнет совсем. Теперь уже навсегда.

Я отвернулся. Вот вроде спокойно смотрю на трупы и выпущенные кишки, а этот момент видеть не могу. Когда исчезают последние остатки человека, его души, вот это настоящий конец. А не тот момент, когда пуля прошибает мозги.

Я не знаю, откуда у меня такая способность. Наверно, это мой дар. Ведь у каждого есть свой талант. Кто-то поет, кто-то крестиком красиво вышивает, а я вот призраков могу видеть. Лучше бы вышивал крестиком…

В общем, я точно не знаю, когда это началось. В раннем детстве я просто был довольным жизнью, счастливым детенышем. И мне не приходилось видеть никаких смертей. Поэтому не знаю, с рождения у меня такой дар или нет.

Настоящий труп я увидел только в семь лет, когда случилась первая катастрофа. И тогда же увидел призрака. А потом и других. В той катастрофе их было много.

Помню, как обрадовался, что те люди на самом деле не умерли. И каким же горьким оказалось разочарование, когда я понял, кто они. Удивительно, но я совсем не испугался. Наверно, потому что видел их живыми секунду назад. Понял, что они не причинят никакого вреда. Что они вообще больше не способны что-либо сделать в этой жизни.

Позже я пробовал рассказать об этом родителям, но они приняли все это за детские фантазии. Когда я начал настаивать на своем, меня отвели к психологу. Тот заявил, что я абсолютно нормальный ребенок, с чем и поздравил моих родителей. Молодцы, хорошо поработали! Ребенок удался на славу. Психолог тоже решил, что у меня просто богатая фантазия.

“Сочувствующий, добрый, чувствительный. Есть проблемы с общением. Закрытый ребенок”.

Что-то в этом духе было написано в моей карточке. Спасибо, док! Все так и есть. Только первое предложение уже давно не актуально.

Короче, в психушку меня не забрали, и на том спасибо! Я стал умнее и больше не пытался говорить о своей “особенности”. Я окончательно убедился, что такого дара больше ни у кого нет, так что не стоит трубить о нем из всех углов.

Хотя иногда подмывало сказать сверстникам: “Хей, а знаешь чо могу?”

Это стало моей маленькой тайной. К счастью, тогда мне не приходилось часто видеть умерших, так что тайна меня особо не тяготила. Ну есть и есть, мне от этого не холодно, не жарко. Тем более что призраки исчезали очень быстро и никогда со мной не разговаривали. Их пустые, рыбьи глаза смотрели вечно в сторону, рты открывались, а руки безвольно свисали вниз. Согласитесь — не шибко интересный собеседник.

Ладно, раз призрак гордо ушел в закат, ничего не поведав о своей кончине, оставалось еще кое-что. Если это сделали те, о ком я думаю, они должны были оставить свой фирменный след.

Я вернулся в жуткую комнату и сделал вид, что продолжаю уборку. А сам принялся осматривать каждую деталь этой мертвой пирамиды. Обойдя ее со всех сторон, я со вздохом обнаружил то, что боялся найти.

Под ногами одной из покойниц была горстка пепла. Наверно, кто-то поджег бумагу и бросил ее на пол. На половице еще остался небольшой обугленный след. Вряд ли кто-то придаст значение такой ерунде.

Но я точно знал, что это такое. Татуировка + след от огня. Сомнений больше не оставалось. Они здесь, в России!

Оставался, правда, еще вопрос: они здесь из-за меня или по другим причинам? Неужели они устроили этот спектакль с кучей мертвых шлюх только для того, чтобы напугать меня? Вряд ли. Я не настолько высокая птаха. Если бы они узнали, где я, просто хлопнули бы, да и все.

Но кто знает, какой у них план? Эти ребята совершенно непредсказуемы. Долбанные психи!

Ну все, хватит уже потеть и трястись. Надо действовать решительно, если я хочу выжить. Знают они где я или не знают — в любом случае надо линять отсюда. Покинуть не только город, но и вообще Россию.

Я побросал инструменты в одну кучу и поспешил к выходу. Ненадолго я даже забыл про существование напарника. Но Миша окликнул меня:

— Эээ, ты куда собрался? Мы еще не все убрали.

Я порадовался, что капюшон, защитные очки и маска надежно скрывают мое лицо. А то бы он заметил, как я покраснел. Мне самому тошно, что приходится все время сбегать, как последний трус. Но я слишком хорошо знаю, с кем имею дело. А моя задница мне все-таки еще пока что дорога.

— У меня живот что-то прихватило. Слушай, прикрой меня, ладно? Тут совсем немного осталось.

— Ты издеваешься? — возмутился Мишаня, — Копы все никак не заберут трупы, а теперь еще и ты сбегаешь. И что мне делать со всем…этим?

— Я знаю, прости меня! За мной будет должок. Спасибо, Миш, ты лучший!

Последнюю фразу я прокричал, уже спускаясь по лестнице.

Выбравшись на улицу, с наслаждением вдохнул ночную прохладу. Это немного освежило меня, мысли прояснились. Активные действия побеждали страх.

Я быстро стащил с себя защитный костюм и очки. Оставил только респиратор (на работе я всегда его ношу, а в обычной жизни — надеваю тканевую маску). Я делал все, чтобы надежно скрыть свое лицо. Даже коллеги по полиции не часто видели меня без маски. Слабая, но все-таки предосторожность.

Выбросил защиту в мусорный контейнер, стоявший рядом. На мне остались джинсы и черная толстовка. Надвинул капюшон как можно ниже и поправил респиратор. В таком виде я почти сливался со стенами. Напоминая лишь тень себя самого.

Выбравшись из проулка, я вновь чуть не ослеп от блеска неоновых вывесок и красочных голограмм. Купи пива, купи девку, купи тачку! Ешь, трахайся, покупай!

Я оглядел грязную улицу, по которой даже в такой поздний час шаталась куча людей. Наконец, я заметил свободное такси и помахал ему.

Ярко-желтая машина газанула ко мне, дверь отъехала в сторону. Я запрыгнул внутрь и с радостью отметил, что дверь плотно закрывается, а все стекла затонированные.

— Эй, бро, ты случайно не заразный? — вскричал таксист, — Если заразный, то вали из моей тачки!

Я уже привык к подобной реакции. Хотя с таким грязным воздухом и уровнем заболеваемости, я бы носил маску, даже если бы не пытался скрыть свое лицо. Наверно, это азиатская фишка. Мы привыкли ходить в масках.

— Не заразный, — буркнул я, — А это чтобы микробы вообще не смущали.

Сунул хрустящую купюру. Словно герой дешевого боевика. Только это не кино, и в реальной жизни отдал почти весь мой аванс. Хоть и жалко, но все равно небольшая цена за спасение своей паршивой жизни.

Я потом подумаю о том, зачем она вообще мне нужна. А сейчас я просто хочу выжить. Все последние годы мною двигает только этот тупой инстинкт.

— Куда ехать?

Похоже, маска сразу перестала смущать. Я негромко назвал адрес и добавил пафосное: “и побыстрее”. Таксист понимающе хмыкнул и ударил по газам. Машина сперва понеслась по трассе, а затем, доехав до разрешенного участка, взлетела. Колеса с громким щелчком спрятались под кузов, словно шасси у самолета.

Мда, ну и драндулет. Весь трясется, скрипит и еле двигается на фоне остальных машин. На таком от погони, если что, не скроешься. Хотя вряд ли она будет. Я надеюсь…

Небоскребы тянулись вверх на десятки этажей. Чем выше, тем более элитной и дорогой становилась реклама. Здесь тебе уже не пиво и шлюхи, а всякие люксовые шмотки и туристические туры в космос. Я бы и сам не отказался отвалить кучу бабок, лишь бы смыться с этой грязной планеты. Жаль, что бабок у меня нет.

Такси лавировало между сверкающими зданиями, пока наконец не добралось до другого района. Мне повезло — я жил в нормальном, среднем варианте. Не супер-пупер, но и не совсем трущобы. Все-таки нариков и маньяков здесь было немного меньше. В основном, такие же нищие, но спокойные работяги, как я.

Машина начала спускаться, но я поддался вперед и ухватился за сиденье водителя.

— Нет-нет, давай обратно наверх. Я живу на крыше, там запасной вход.

— Как скажешь, бро.

Ну, это, конечно, не те шикарные пент-хаусы, которые сверкали в центре. На деле, я жил на трухлявом чердаке, переделанном в жилую комнату. Она стоила в два раза дешевле тех, что были на нижних этажах.

Но это не главное. Главное — как раз дополнительный вход. Вернее, выход. На случай если что-то случится, и мне нужно будет срочно бежать. Ко мне наверняка начали бы ломиться через дверь. А я за это время улизну по крыше. Да, есть риск свернуть себе шею, спускаясь по высотному зданию. Но вся наша жизнь — это и так ежедневный риск, правда?

Таксист с недоумением оглядел наглухо закрытый чердак. Он занимал почти всю крышу, так что не оставалось даже пространства для посадки.

— Ты точно адрес не перепутал, бро?

— Нет, все правильно. Просто прижмись поближе.

Машина плавно подлетела к самому краю крыши, и дверь отъехала в сторону. Я мельком глянул вниз. Под ногами протянулась лента небоскреба с точками в виде многочисленных темных окон. Я не боюсь высоты, но все равно чувствую себя не особо комфортно, когда подо мной только воздух.

Я осторожно переступил через пропасть и оказался на крыше. Такси сразу же полетело дальше. Походу, мой водила хотел поскорее убраться отсюда обратно в центр.

Стоя здесь, на самом краю небоскреба, я невольно засмотрелся на город. Шикарный вид достался мне приятным бонусом к жилью. Передо мной сияли пестрые каменные джунгли. Темные махины зданий то и дело озарялись яркими вспышками света. Издалека город был даже по-своему прекрасен. Холодная, урбанистическая красота.

Я стоял, держась одной рукой за темное стекло на окне моего чердака. Словно я и мое отражение опирались друг на друга. Само олицетворение одиночества. Ведь я действительно был оторван от жизни и мог лишь со стороны наблюдать за чужим праздником.

Ну все, в жопу меланхолию. Пора делать ноги, пока за мной не пришли. А то еще не хватает “взять кофе, сесть на подоконник и думать о НЕМ”. (И нет, я не из таких, если что. Специализируюсь исключительно на красивых сиськах. Которые, правда, вижу только в порно.)

Я повернул незаметный рычажок сбоку, и стеклянное окно отъехало в сторону. Сам сделал!

Когда я спрыгнул в темное, душное помещение, меня встретило голодное “мяу”.

Вообще я не люблю кошек, как и людей. Собаки еще более-менее. А вот кошки и люди — это не ко мне. Но этот кошак смог растопить даже мое каменное сердечко. Наверно, потому что он был до того уродлив, что даже по-своему красив.

Этот бедняга был совсем один и влип в неприятности, прямо как я. Так что я не смог пройти мимо, когда его чуть не задрали собаки. Блохастик остался без глаза, да еще хромым на одну лапу. И сам он весь уже старый и облезлый. Даже цветом не вышел — какой-то мутно-серый.

С тех пор он мой лучший собеседник.

— Здорово, Блохастик! Прости, ужин пока откладывается. Нам с тобой пора в путешествие. Я предупреждал, что из меня будет плохой хозяин. Но ты сам за мной потащился.

Пока этот шерстяной комок мяукал и ластился, я лихорадочно собирал вещи. Благо, что рюкзак для побега был всегда наготове. Я лишь проверял — не взять ли что-нибудь еще.

В тишине вдруг раздался громкий стук в дверь. Я застыл на месте с рюкзаком в руках. Мои пальцы незаметно скользнули под молнию и сжали рукоять пистолета.