Чувственность

6

Джошуа Гарди взял с блюда еще один кусок торта. Одобрительно кивнув дочери, он произнес:

— Отлично! Достойно твоей матери.

Обычно такие слова заставляли Памелу зардеться от удовольствия. И они должны были бы особенно польстить ей сегодня, учитывая, сколько времени и сил она потратила на то, чтобы приготовить праздничный обед по случаю дня рождения Роналда. Но сейчас мысли Памелы были слишком заняты другими проблемами. С какими женщинами привык иметь дело Рон? — спрашивала она себя. И щеки ее начинали гореть, едва она вспоминала о том, что произошло минувшей ночью.

Весь день Памела не находила себе места, ожидая, что Роналд отведет ее в сторонку и попытается объяснить свое странное поведение, но этого не случилось. Они встретились, лишь когда отец пригласил Роналда в столовую, где семейство О'Коннел приветствовало его громким криком: «Сюрприз!»

Памела сделала все возможное, чтобы сесть как можно дальше от виновника торжества. И все же ее не покидало ощущение, что Роналд находится слишком близко, чтобы она могла чувствовать себя комфортно.

Сначала все наблюдали за тем, как Роналд разворачивает красиво оформленные свертки — добрая традиция семьи О'Коннел — и разглядывает многочисленные подарки, в том числе и книги по научной фантастике — увлечение Роналда, о котором Памела даже не подозревала. Неожиданно их взгляды встретились. Пересеклись. Задержались друг на друге. У Памелы перехватило дыхание и неожиданно сжалось горло. Прошедшая ночь была просто великолепна, но почему Роналд так странно себя повел? И почему теперь он так странно смотрит на нее?

К счастью, младшая из сестер Роналда, Молли, обратилась к ней, отвлекая от грустных мыслей:

— Торт просто потрясающий, Памела!

— Рада, что тебе понравилось.

Молли протянула руку, взяла с блюда еще один кусок и сунула его в рот своему парню.

— Отлично! — объявил тот.

— И правда, — согласилась Сара, старшая из сестер. — Из чего он?

Перечисляя ингредиенты, Памела рассматривала членов семьи Роналда. Его отец, Джеймс, как она знала, был отставным пожарным. Он же служил живым доказательством того, что люди, подобные Роналду, не теряют привлекательности с годами. Его карие глаза поблескивали под темными бровями, черных волос едва коснулась седина. Роналд был старшим из детей и, очевидно, всеобщим любимцем. Две его сестры, Сара и Молли, их парни, брат Роналда, Марк, и его невеста Шарон — все смотрели на него с восхищением и гордостью.

— Да и весь обед был просто великолепным, — сказала Энни.

Памела улыбнулась матери Роналда.

— А все потому, что вы принесли с собой столько вкусного!

— Пустяки! — отмахнулась Энни.

У матери Роналда были коротко подстриженные ярко-рыжие волосы, облегающие голову, точно шлем древней воительницы. Хотя ей было около шестидесяти, выглядела она гораздо моложе. Сердечная и энергичная Энни умела заразительно смеяться, а многочисленные веснушки придавали ее лицу озорной вид.

— Где вы научились так хорошо готовить?

Памела пожала плечами, стараясь не обращать внимания на Роналда. Тот, казалось, был полностью поглощен рассказом судьи Гардн о своем детстве, однако не переставал бросать на нее короткие выразительные взгляды.

— О, — сказала Памела, молясь, чтобы собеседница не заметила, как смотрит на нее ее сын, — обычно я не готовлю. Этим занимается миссис Крендэлл, но сейчас она приболела.

— Вам стоит делать это почаще, — заметила Энни. — Замечательно получается!

— Мама, — напомнила Сара, — она дочь судьи.

— А вы всегда устраиваете обеды для своих охранников? — спросила Молли с лукавой улыбкой.

— Замолчи! — одернула ее старшая сестра.

— Я просто спросила, — виновато протянула Молли.

— И хорошо, что спросила, — уверила ее Памела, глядя куда-то мимо сестер. — А ответ: иногда. — Это, строго говоря, не было правдой. Памела не могла понять, что затеял отец, но стоило держать марку. — Раз уж Роналд здесь и у него день рождения, было бы несправедливо оставить его без праздника…

— Мне очень понравился соус, который вы подали к лососине, — сказала Энни, переводя задумчивый взгляд с Памелы на своего сына и обратно. — Не передадите ли мне при случае рецепт через Рона?

— Мы сделаем лучше, — быстро ответила Памела. — Я напишу рецепт прямо сегодня.

— О, это не срочно, — поспешила уверить ее Энни. — Просто пришлите его с Роном. Вы никогда не задумывались над тем, чтобы профессионально заняться организацией вечеринок?

— Мама, Памела — дочь судьи, — снова напомнила Сара с нажимом в голосе.

— Ну и что? — спросила Энни.

— У нее могло бы получиться, — неожиданно вмешался судья Гарди, заставляя Памелу вздрогнуть. — Мать учила ее быть приветливой и гостеприимной хозяйкой.

Она и в самом деле была приветливой и гостеприимной… прошлой ночью. Памела опустила голову, слушая, как Энни продолжает рассуждать:

— Представляю, какие чудесные вечеринки вы здесь устраиваете, мистер Гарди. У вас прекрасный дом!

Обычно гости мрачнели или смущались, попадая в столовую Гарди с темными стенами и с тяжелой, массивной мебелью — но только не О'Коннелы. Эти люди пришли веселой толпой и наполнили дом добродушным жизнерадостным смехом, какого Памела не слышала здесь со дня смерти матери.

Молли, которая смотрела на нее с нескрываемым любопытством, сказала:

— У вас, правда, отлично все получилось. Вы могли бы организовать свой бизнес.

— Ты почти угадала, — положив салфетку на тарелку, Памела помедлила, искоса глядя на Роналда. — Марибель и я…

— Марибель? — переспросила Молли.

— Марибель — это дочь нашей бывшей экономки Люсии Менендес, — объяснила Памела. — Сейчас она тоже работает у нас. Марибель интересуется киноискусством и дважды в неделю ходит на курсы. Слушает лекции по историю кинематографии, смотрит фильмы…

— Хотя гораздо дешевле было бы просто сходить в кино, — вставил судья Гарди.

— Между прочим, — Памела адресовала отцу короткий недовольный взгляд, — эти занятия посещают множество людей. Я тоже иногда хожу туда вместе с ней. Но еще одно наше общее увлечение, кроме кино, это приготовление еды. Мы мечтаем открыть ресторан. — Она мягко рассмеялась. — И хотим назвать его «Весна». Это должно символизировать надежду.

— Ну вот, — покачал головой Джошуа, — вечно я узнаю все последним.

— Папа, — сказала Памела укоризненно, — я тебе говорила. Вечно ты все забываешь!

— Лучше бы ты вернулась в колледж, — заметил Джошуа.

Памела тяжело вздохнула и попыталась перевести беседу на другую тему, пока отцу не пришло в голову заговорить о проблемах системы образования. Заставив себя улыбнуться, она посмотрела по сторонам.

— Кстати о миссис Менендес, — сказала Памела непринужденно. — Она уехала к себе на родину, в Испанию, где после смерти своего дяди унаследовала поместье недалеко от Гранады. Недавно она прислала нам апельсинов из собственного сада, и я хочу угостить вас. Подождите немного, сейчас принесу.

С облегчением переведя дыхание, она встала и направилась к двери.

— Где твои манеры? Если ты стал на год старше, это не означает, что ты можешь перестать быть джентльменом. Пойди помоги Памеле, — донесся до ее слуха приглушенный голос Энни О'Коннел.

— Ничего, она справится, — возразил Роналд.

— Вот, значит, как, — обиженно пробормотала Памела.

А прошлой ночью он был очень внимательным и заботливым. Впрочем, возможно, ему и в самом деле нужно было выудить из нее информацию любым путем.

Не включая света, она на ощупь прошла между рядами коробок и замерла, старясь успокоиться. Но вместо этого перед мысленным взором снова возникли картины прошлой ночи. Однако на этот раз она думала вовсе не о Роналде и не о сексе с ним. Мысленно она снова была на улице, напряженно оглядывалась по сторонам, и сердце ее бешено колотилось. Она чувствовала, что кто-то наблюдает за ней из-за кустов. Памелу затрясло, как от холода. Страх охватил ее. А не рассказать ли об этом Рону? — спросила она себя.

Но нет. Она не станет этого делать. Теперь Памела вспомнила свою черную шляпу на белоснежной подушке и словно наяву ощутила, как обнимает Роналда за сильные плечи, как он жадно целует ее…

Тихий шорох за спиной заставил ее вздрогнуть. Она обернулась, вглядываясь в темноту.

— Кто здесь? — пролепетала она и тут же увидела силуэт мужчины на фоне дверного проема. Он был совсем рядом. Он коснулся пальцами ее губ и тихо прошептал:

— Ты от меня не спрячешься, Памела.

— Что ты здесь делаешь?

— Мама просила меня помочь тебе. Что я могу сделать?

— Уйти, — предложила она. Роналд посмотрел на нее с удивлением и обидой, словно ожидал чего-то совсем иного. Тогда Памела напомнила ему: — Ты пришел в мою комнату прошлой ночью, помнишь?

Он кивнул.

— Да, помню.

— А когда получил нужную тебе информацию, ты повернулся и ушел. — Роналд открыл рот, чтобы что-то сказать, но Памела жестом остановила его. — Не волнуйся. Я не ожидала цветов, комплиментов и серенад. Я знаю тебя достаточно, чтобы на это не рассчитывать.

Неуловимым движением Роналд поймал ее за руку и крепко стиснул тонкие пальцы.

— Я все объясню, — мгновенно пообещал он.

— Оставь это для женщин вроде твоей бывшей невесты.

Роналд вздрогнул и медленно покачал головой.

— Ты ничего не знаешь о Марион.

Итак, это ее имя.

— Не знаю. И знать не хочу.

Она направилась к двери, но Роналд не отпустил ее руки.

— Прости, что я ушел прошлой ночью, Памела, — сказал он, притягивая ее к себе и бросая быстрый взгляд в сторону двери. — Вечеринка просто великолепная. Тогда я не знал, что ты…

— Что я собираюсь устроить все это для тебя? Какая разница?

Он пожал плечами.

— Я хотел поблагодарить тебя.

— Обед был папиной идеей.

Признание ничуть его не смутило.

— Но ты готовила. Пекла торт. Заказывала цветы…

— Папа меня попросил. — Памела отвела взгляд, прекрасно сознавая, что Роналд чувствует ее ложь. Она потратила много часов на этот обед, отыскивая старые рецепты, придумывая, что приготовить.

Роналд вздохнул.

— Мы не можем заключить перемирие или нечто вроде этого? Мне кажется, что ты не желаешь даже смотреть на меня.

— И ты прав.

— Почему?

Потому что, если Том когда-то разбил ее сердце, то Роналду О'Коннелу удалось не только разбить его, но и растоптать осколки.

— И ты еще спрашиваешь? После прошлой ночи?

— Правда в том, — начал Роналд, положив ладони на ее талию, — что все было слишком чудесно. Мне никогда еще не было так хорошо… И я не хотел ни одну женщину так, как тебя, Памела. — Помедлив, он добавил: — Никогда в жизни!

Она непонимающе уставилась на него.

— И поэтому ты ушел?

— Конечно. — Он был на несколько дюймов выше Памелы, достаточно для того, чтобы смотреть на нее сверху вниз. Это нравилось ей. Большинство мужчин, которых она встречала, уступали ей в росте. Губы Роналда внезапно изогнулись в усмешке. — Ты совратила меня.

— И я же опять во всем виновата! Ну, извини…

— Нет, это ты меня извини, — пробормотал он, проводя ладонями по ее спине, отчего Памелу бросило в жар.

Она запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. Его взгляд был лукавым и насмешливым.

— Ты неисправим.

— Может, мне нужна женщина, которая наставит меня на путь истинный.

Их губы слились в поцелуе. На этот раз он целовал ее иначе — нежнее, медленнее, мягче. Его язык проскользнул между ее зубами, принося блаженство. Казалось, время остановилось…

И тут раздался голос Джошуа Гарди:

— Я думал, апельсины лежат в кладовке, а не на краю света! Эй, что вы там делаете?

— Я все еще ищу, папа! — крикнула Памела, отпихивая Роналда. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя, и она добавила: — Тут столько коробок! Никак не могу найти!

Но, может быть, я нашла нечто куда более важное, подумалось ей. Роналда О'Коннела. И силы, чтобы справиться с горем, забыть о прошлом, поверить в любовь и жить дальше.

Памела очень надеялась на это.