Цифровой вихрь. Как побеждать диджитал-новаторов их же оружием

Различие между цифровой революцией и традиционной конкурентной динамикой сводится к двум основным факторам: скорости изменений и размерам ставок. Революционные компании быстро внедряют инновации, используют новинки для завоевания доли рынка и растут быстрее конкурентов, которые применяют преимущественно физические бизнес-модели. Они особенно опасны, потому что способны получить огромную базу пользователей почти за одну ночь, и достаточно гибкие, чтобы извлечь выгоду (часто на нескольких рынках) из бизнес-моделей, угрожающих другим отраслевым компаниям.

Яркий пример цифровой революции можно найти в области телекоммуникаций. В 2009 году мобильное приложение WhatsApp начало наступление на мировой рынок текстовых сообщений{2} размером 100 млрд долл. США, предложив бесплатную альтернативу платным SMS-сообщениям. Вскоре компания дала пользователям возможность совершать бесплатные голосовые вызовы с мобильных телефонов. Сильные стороны платформы WhatsApp, насчитывающей 800 миллионов пользователей, привлекли внимание социальной сети Facebook, которая в 2014 году приобрела эту компанию за 22 млрд долл. США{3}. С помощью WhatsApp и других своих брендов Facebook стремится совершить переворот не только в области телекоммуникаций. После внедрения возможности денежных переводов между пользователями (P2P) в приложении Facebook Messenger компания намерена предложить эту услугу и пользователям WhatsApp. Facebook также проводит тестирование бизнес-модели, которая позволит конкурировать с Google на рынке мобильной рекламы, взимая плату с организаций за возможность общаться с пользователями напрямую. Вся эта революция основана на одной инновационной платформе с простой на первый взгляд функцией, позволяющей пользователям смартфонов обмениваться «бесплатными» сообщениями.

В определенном смысле потенциальный успех или поражение этих рискованных проектов не имеет значения[3]. Разумеется, некоторые стратегии приносят свои плоды, другие – нет. Тем не менее нет никаких сомнений в том, что ставки невероятно высоки не только для потенциального объема доходов Facebook, но и для многих компаний, сталкивающихся с переворотом. Предположительно, в период между 2012 и 2018 годами WhatsApp и другие службы предоставления услуг видеосвязи через Интернет (OTT) лишат мировые телекоммуникационные компании прибыли в размере 386 млрд долл. США только в сфере голосовой мобильной связи{4}. Сколько поставщиков телекоммуникационных услуг смогут справиться с таким сокращением основного рынка?

Цифровая революция является проблемой не только для фирм, работающих в сфере высоких технологий. В этой книге мы покажем, что ее влияние ощущается во многих отраслях, включая те, которые обычно считаются более традиционными рынками. Например, отрасль высокой моды, которая раньше медленно менялась под воздействием цифровых технологий, претерпела революционные изменения как благодаря компаниям, активно использующим цифровые технологии, например Burberry, так и новым игрокам на рынке, включая Net-A-Porter и Gilt (вошедшей в состав компании Saks Fifth Avenue). Мы также видим, как революция охватывает многие межкорпоративные рынки (B2B), включая сельское хозяйство, банковское обслуживание коммерческих организаций, энергетику, страхование, производство, фармацевтику, профессиональное обслуживание, недвижимость, систему поставок и логистику и т. д.

Предчувствуя переворот, компании должны в первую очередь понять представляемую им природу конкурентных изменений (технологии и бизнес-модели с наибольшей разрушительной силой), прежде чем решить, как следует реагировать. Чтобы получить более четкую картину того, каким образом цифровая революция влияет на рынки во всем мире, Центр DBT провел опрос 941 руководителя предприятий, представляющих 12 различных отраслей промышленности из 13 стран. Их ответы, приведенные в данной книге, доказывают, что цифровая революция привела к постоянным изменениям в различных отраслях промышленности и скорость этих изменений продолжает расти.

Динамика революционных процессов

Число революционных компаний, завоевавших миллионы пользователей (и получивших миллиарды долларов дохода), невероятно возросло за последние три года. Вот пример. Выражаясь языком инвестиций, «единорог» – это молодая компания с оценочной стоимостью от 1 млрд долл. США. Название возникло, потому что раньше единорогов считали сказочными животными, а сейчас компании-«единороги» прочно укрепляются на рынке в условиях конкуренции, поскольку венчурные фонды ищут компании, обладающие высоким потенциалом, как Alibaba (китайская компания, работающая в сфере интернет-коммерции, доход которой в 2014 году составил 25 млрд долл. США, с крупнейшим в истории первым публичным предложением акций){5}. Согласно данным, предоставленным исследователями CB Insights, к середине 2016 года насчитывалось более 150 «единорогов»{6}, капитал 14 из которых превышал 10 млрд долл. США. Рыночная стоимость лишь двух из этих «единорогов» (Uber и китайского производителя смартфонов Xiaomi) составила около 100 млрд долл. США{7}.

Рисунок 1. Сильные падут

Источник: данные Глобального центра цифровых преобразований бизнеса, 2015 год.

Результаты нашего опроса содержат ряд неутешительных данных о потенциале совершения переворота среди отраслевых компаний, а также об их готовности адаптироваться. Как показано на рис. 1, опрошенные руководители считают, что в среднем примерно четыре из десяти ведущих отраслевых предприятий (относительно доли рынка) будут уничтожены в ходе цифровой революции в ближайшие пять лет. Число вытесненных компаний колеблется от 4,3 из 10 в сфере телекоммуникаций до 2,5 в нефтегазовой области. Речь идет уже не о «простом» вытеснении крупных компаний, а о выживании целых отраслей промышленности. Руководители предприятий полагают, что цифровая революция значительно повышает риск оказаться совершенно выброшенным из игры (см. рис. 2).

Несмотря на серьезные потенциальные последствия, 45 % опрошенных компаний считали, что цифровая революция не стоит внимания высшего руководства (см. рис. 3). Подобное безразличие встречалось в таких отраслях, как гостиничный бизнес, путешествия и даже телекоммуникации, хотя цифровая революция сотрясает эти области уже более десяти лет.

Легкомысленное невнимание со стороны руководства порождало выбор неподходящих стратегий для выживания в условиях цифровой революции. Примерно 43 % компаний либо не признавали риск, который несет в себе этот процесс, либо не совсем правильно на него реагировали (снова см. рис. 3). Около трети респондентов занимали выжидательную позицию в надежде последовать примеру успешных конкурентов. Тем не менее скорость цифровой революции и ставки в этой игре слишком велики, и 32 % компаний, которые надеются, что преуспеют, быстро скопировав новшества других, на самом деле могут остаться за бортом. Только 25 % организаций описали свой подход к проблеме цифровой революции как проактивный, т. е. выразили желание совершить переворот внутри себя, чтобы добиться успеха в конкурентной борьбе.

Рисунок 2. Кризис существования

Источник: данные Глобального центра цифровых преобразований бизнеса, 2015 год.

Рисунок 3. Зачем мне беспокоиться?

Источник: данные Глобального центра цифровых преобразований бизнеса, 2015 год.

Диджитал-вихрь

Учитывая скорость, беспорядочность и сложность цифровой революции, бывает тяжело определить модели и тренды, не говоря уже об эффективном плане действий. При этом жизненно необходимо понять основные механизмы цифровой революции, чтобы суметь создать эффективные стратегии для борьбы с нею (или ее использования).

Образ вихря поможет нам наглядно представить, как цифровая революция влияет на компании и отрасли промышленности. В вихре действует сила вращения, которая притягивает все к центру. Вокруг – много видов вихрей и вихревый след, оставляемый самолетом. Несмотря на всю сложность вихрьов, они обладают тремя основными характеристиками, которые подходят и цифровой революции.

Цифровой вихрь представляет собой неизбежное движение отраслей промышленности к «цифровому центру», в котором бизнес-модели, предложения и цепочки создания стоимости максимально цифровизированы. Сила вихря отделяет физические источники от цифровых и соединяет «компоненты», которые можно использовать вместе, производя новые революции и стирая границы между разными отраслями промышленности.

Мы начали представлять цифровую революцию в виде вихря, когда работали с данными опроса и пытались выявить отрасли с самым высоким риском свершения революции в ближайшие пять лет. Мы просили руководителей компаний из 12 промышленных отраслей, которые изучали, оценить вероятность свершения революции на основе четырех переменных (см. приложение A «Методология цифрового вихря»)[5].

На основании их ответов был составлен рейтинг, который прогнозирует степень влияния цифровой революции на различные отрасли промышленности. Сильнее всего она воздействует на отрасли с высокой степенью цифровизации. Те же, которые находятся на периферии, меньше подвержены ее влиянию из-за своей изолированности и могут пока быть спокойны. Тем не менее во всех отраслях промышленности, включая те, ситуация в которых в последние годы была относительно стабильной, будет наблюдаться рост конкуренции в результате цифровой революции.

Рисунок 4. Цифровая революция в различных отраслях

Источник: данные Глобального центра цифровых преобразований бизнеса, 2015 год.

Как показано на рис. 4, отрасль промышленности, на которую цифровая революция окажет самое сильное влияние в период до 2020 года, – технологические продукты и услуги. Этот сектор является уникальным, поскольку обеспечивает технологическую основу всех революций, и его близость к центру отражает степень идущей в нем цифровой революции. Фармацевтика, напротив, меньше всех ощутит ее влияние. Тем не менее даже эта отрасль оказывается чувствительной к ней. Инновации, связанные с появлением новых технологий, например персонализированной медицины, генетического секвенирования (современный высокотехнологичный метод онкологического обследования, определяющий последовательность кодирующих участков генов. – Ред.) и возможности экономить благодаря цифровым рынкам, также влияют на фармацевтические компании по всему миру.

Центр цифрового вихря символизирует «новую норму», для которой характерны быстрые и постоянные изменения по мере роста степени диджитализации отраслей промышленности.

Примечание: положение отрасли относительно центра цифрового вихря отражает конкуренцию, с которой столкнутся компании, а не мощь их цифровых возможностей. Кроме того, попадание в центр не является конечным состоянием, при котором рынок стабилизируется вокруг конкурентоспособных лидеров на продолжительное время. И наконец, близость к центру не подразумевает, что отрасль (или компания) обязательно скатится в пропасть.

Эффект домино. Беспилотный автомобиль

Давайте рассмотрим пример цифровой инновации, которая может повлиять сразу на несколько отраслей. Автомобильная промышленность находится у внешнего края цифрового вихря в секторе производства. По сравнению, например, со сферой финансовых услуг или связи, расположенных близко к центру вихря, она занимает относительно безопасное положение. Но давайте рассмотрим перспективы этой отрасли в свете коренного переворота на рынке: появления беспилотных автомобилей. Согласно последним прогнозам, к 2020 году появятся 10 миллионов транспортных средств с системой автоматического вождения{8}, а к 2030 году до 15 % продаваемых автомобилей будут беспилотными{9}. На самом деле машины с полуавтоматизированным управлением уже сейчас можно встретить на улицах, они сами двигаются по трассе и сами паркуются. Google, Apple и другие компании активно работают над разработкой беспилотных автомобилей, а компания Tesla уже сейчас включает ряд автоматизированных функций в свои электромобили. Давайте представим, что беспилотные автомобили нашли широкое применение.

Какие отрасли промышленности подвергнутся влиянию революции, если на дорогах будет появляться все больше беспилотных машин? Вот несколько очевидных ответов. Понятно, что будет затронут сам сектор автомобилестроения. Рост числа беспилотных автомобилей будет сопровождаться ростом популярности совместных поездок (райдшеринга). Соответственно, уменьшится необходимость в количестве производимых автомобилей, и все меньше людей будет испытывать потребность (или желание) владеть им. Сфера ремонта автомобилей также пострадает, поскольку беспилотные транспортные средства будут реже попадать в аварии. Не секрет, что их причиной в большинстве случаев становится человеческий фактор. По оценкам компании McKinsey, использование беспилотных автомобилей позволит сократить число ДТП на 90 %{10}. Очевидно, что это скажется и на общественном транспорте. Беспилотные автомобили могут перемещаться из одной точки в другую и имеют преимущество перед поездами и автобусами, которые следуют по определенному маршруту. Потребуется меньшее число машин (или, по крайней мере, меньшее число водителей такси). Т. е. фактически сильно пострадают все профессии, связанные с вождением.

То же самое коснется и других областей. Курьерские службы могут столкнуться с конкуренцией со стороны компаний беспилотной доставки товаров, примером которой сегодня можно считать модель доставки с помощью летающих роботов-дронов компании SF Express{11}. В отелях станет больше пустых номеров, ведь теперь во время долгих поездок люди смогут спать в своих беспилотных машинах. По той же причине могут потерять часть клиентов и авиалинии. Страховым компаниям придется пересмотреть условия политики для автотранспорта, они должны будут бороться со снижением спроса и цен вследствие сокращения числа ДТП. В здравоохранении уменьшится нагрузка на врачей, а сотрудники автоинспекции будут тратить меньше времени на выписывание штрафов.

Другие последствия менее очевидны. Например, уменьшение числа машин будет означать, что потребуется меньше парковочных мест. Это снизит доходность паркингов и, соответственно, размер отчислений в государственную казну. Благодаря меньшему количеству парковок освободится много места (до трети пространства во многих городах), что может привести к перестройке и модернизации городов и вызвать бум (или корректировку) на рынке недвижимости{12}. Что касается свободы перемещения, беспилотные автомобили позволят людям работать в пути. Это частично устранит необходимость жить рядом с работой и повысит привлекательность проживания за городом. Если машины с системой автоматического вождения не просто освободят водителей от необходимости следить за дорогой, но и могут стать информационными и развлекательными центрами. Беспилотные автомобили смогут доставлять вам еду или покупки, что скажется на ресторанном бизнесе и розничной торговле. Появление беспилотных машин часто рассматривается как находка, позволяющая бороться с климатическими изменениями благодаря снижению количества транспорта и сокращению отрицательного влияния на окружающую среду в результате производства меньшего числа транспортных средств{13}.

Рассмотрев перспективы, легко заметить, что появление беспилотных автомобилей должно повлиять на очень многие отрасли экономики. На самом деле, по нашим подсчетам, будут затронуты все отрасли, представленные на рис. 4, но для одних влияние будет положительным, а для других – отрицательным.

Заложники лидерства

В ходе опроса руководителей спрашивали, когда (если это вообще произойдет) цифровая революция повлияет на их отрасль промышленности. Среднее время до переворота (имеется в виду «значительных изменений» в распределении долей рынка между участниками) составило примерно 36 месяцев, и это говорит о том, что скорость изменений для ведения эффективной конкурентной борьбы должна заметно возрасти по сравнению с тем, как это было раньше.

Лидеры рынка сейчас сталкиваются с так называемой «дилеммой инноватора». Как заметил Клейтон Кристенсен из Гарвардской школы бизнеса: «Причина, по которой существующим компаниям так сложно заработать на прорывных инновациях, заключается в используемых ими процессах и бизнес-моделях, которые оказываются удачными для существующего бизнеса и неэффективными в борьбе за прорыв»{14}. Несмотря на это, у лидеров рынка есть все козыри на руках, даже если они придерживаются устоявшихся методов работы, а также стараются соответствовать ожиданиям акционеров, используют громоздкую структуру затрат и пр.

Большинство опрошенных руководителей полагало, что «инсайдерами» (революционерами) с большой долей вероятности станут компании, уже присутствующие на рынке, т. е. действующие лидеры и стартапы в их отрасли (см. рис. 5). Руководители компаний, принадлежащих к тем областям промышленности, в которых давно начали появляться стартапы (СМИ и развлечения, связь и розничная торговля), считали, что они продолжат возглавлять переворот. Однако это не означает, что предприятия других отраслей не представляют угрозы. Как мы увидим, такие компании могут произвести переворот и атаковать участников рынка «из ниоткуда». Вне зависимости от того, внутри или снаружи происходит революция, движение к центру цифрового вихря продолжится.

Рисунок 5. Собственные усилия или вторжение

Источник: данные Глобального центра цифровых преобразований бизнеса, 2015 год.

Давайте рассмотрим роль стартапов в ускорении переворота в одной из самых устоявшихся отраслей – высшем образовании. Несмотря на то, что руководители из сферы образования называют основным источником революции лидеров отрасли, 41 % из них также опасались появления стартапов с новыми решениями. Так называемые массовые открытые дистанционные курсы (МОДК), например Coursera и Udacity, доказывают, что дистанционное высшее образование может привести к появлению модели с низкими затратами благодаря сочетанию хорошо масштабируемых экспертных знаний и сообществу слушателей. Pluralsight, единственный «единорог» в области образования в середине 2016 года, сделал несколько приобретений, чтобы расширить возможности и занять лидирующее положение на растущем рынке образования в сфере вычислительной техники и информационных технологий{15}. Учитывая заоблачную стоимость высшего образования во многих странах, ценность, создаваемая традиционными институтами высшего образования, вызывает сомнение. Многие университеты, включая самые престижные, вынуждены предлагать конкурентоспособные услуги по низкой цене или вовсе бесплатно.

По мнению опрошенных руководителей, стартапы обладают явными преимуществами для развития бизнеса и вытеснения действующих лидеров. Хотя таких новаторов, как Илон Маск, очень ценят за их взгляды, руководители, принявшие участие в нашем опросе, полагают, что настоящее преимущество небольших цифровых игроков заключается не в грандиозных планах, а в возможностях, которые они получат в результате (см. рис. 6):

• быстрые инновации;

• гибкость;

• культура экспериментирования и риска.

Понятно, что способность разрабатывать инновации и быстро меняться в соответствии с текущими условиями является важным преимуществом, обычно более значимым, чем какое-либо конкретное предложение, которое может вынести на рынок стартап (мы подробнее рассмотрим понятие гибкости организации в главе 5).

Рисунок 6. Удача сопутствует храбрым

Источник: данные Глобального центра цифровых преобразований бизнеса, 2015 год.

Напротив, указанные руководителями преимущества действующих игроков проистекают из занимаемого ими положения на рынке:

• доступ к капиталу;

• сильный бренд;

• большая клиентская база.

Чтобы чувствовать себя уверенно, крупные компании могут выпускать новые акции, получить кредит по невиданно низкой ставке и использовать значительные потоки денежных средств в случае нестабильности в конкурентной среде. Многие отраслевые компании потратили десятки лет на продвижение и шлифовку своих брендов, многие из которых стоят миллиарды (по данным Interbrand, в 2015 году стоимость бренда Apple оценивалась в 170 млрд долл. США){16}. Естественно, у лидеров имеются большие клиентские базы.

Однако многие из этих преимуществ зависят от масштаба, который быстро становится преходящим и товароориентированным активом. Посмотрите на Wells Fargo, второй по величине банк по размеру депозитов в Соединенных Штатах{17}. Wells Fargo впервые предложил услуги дистанционного банковского обслуживания в 1995 году{18} и теперь может похвастаться более чем 25 миллионами{19} активных пользователей интернет-банкинга и 14,1 миллиона{20} пользователей услуг мобильного банка. Теперь сравним недюжинные старания Wells Fargo по завоеванию клиентов с успехами MyFitnessPal, мобильного приложения для установки на портативных устройствах (например, Fitbit) для соблюдения диеты и мониторинга нагрузки, которое уже насчитывает более 80 миллионов пользователей{21},[6].

Тем временем аудитория Snapchat, «единорога» в области обмена сообщениями, содержащими фото и видео, для мобильных устройств, по слухам, составляет более 200 миллионов активных пользователей в месяц{22}, что примерно равно численности населения Бразилии. В мае 2015 года доход Snapchat составил 537 млн долл. США, при этом стоимость компании оценивается более чем в 16 млрд долл. США{23}.

Данные примеры показывают, что первые линии защиты, воздвигнутые отраслевыми компаниями против стартапов, теперь преодолеваются гораздо легче. Это происходит, потому что, выражаясь терминами исследователя теории организаций Джеффри Мура, «позднее большинство» теперь «преодолело пропасть»{24} и демонстрирует поведение, характерное для цифровой эпохи, например, уверенное владение смартфонами и другими мобильными устройствами и приложениями, которые раньше были привилегией новаторов и ранних последователей. Как происходит в ситуации с WhatsApp, сейчас большая клиентская база является значимым условием для создания революционных бизнес-моделей, которые могут преодолеть пропасть другого рода – грань, которая раньше отделяла одну отрасль от другой.

Дело в ценности, а не в цепочке ее создания

Как уже отмечалось, траектория движения объекта в вихрье весьма непредсказуема. Сейчас он находится у края, а через минуту окажется в центре. Руководители компаний в тех отраслях (например, фармацевтика), которые находятся рядом с внешним краем цифрового вихря, могут тешить себя ложными надеждами, что их сектор будет менее подвержен влиянию революции. Сегодня это может быть правдой, но им следует учитывать печальный опыт другой отрасли. Пять лет назад мало предприятий были настолько неуязвимыми перед цифровой революцией, как компании такси. Сейчас их ценность под угрозой. Их быстро и сильно притянуло к центру цифрового вихря, и сегодня они вынуждены бороться с конкурентами, использующими цифровые технологии, такими как Uber и Lyft.

Давайте также рассмотрим сферу коммунальных услуг, которая, согласно нашему рейтингу, занимает 10-е место из 12 в списке отраслей, что делает ее относительно устойчивой к воздействию революции. Сфера ЖКХ требует больших капиталовложений для производства и распределения электроэнергии. Тем не менее электроэнергия является конечной ценностью, предоставляемой покупателям, а крупная революция уже произошла в сфере получения энергии из возобновляемых источников. Например, Германия получает 26 % электроэнергии из возобновляемых источников (22 % составляет солнечная энергия){25}, а Шотландия – более половины{26}. Но колебания объемов производства и вопросы логистики, связанные с производством солнечной электроэнергии, помимо гибкости требуют внедрения цифровой технологии – интеллектуальной сети.

Компания Tesla стала нарицательным именем и олицетворением цифровой революции. До недавнего времени основной отраслью, в которой Tesla совершала переворот, было автомобилестроение. Способность компании совершенствовать возможности электромобилей с помощью загрузки нового программного обеспечения с течением времени повышает ценность ее автомобилей для пользователей и представляет собой проблему для традиционных автопроизводителей. Но в мае 2015 года компания Tesla представила недорогие аккумуляторы для дома и бизнеса, которые могут хранить электроэнергию, произведенную солнечными батареями, а во внепиковые периоды, когда электроэнергия более дешевая, использовать энергию из сети{27}.

Технологии, превратившие компанию Tesla в серьезную угрозу для автопроизводителей (аккумуляторы и программное обеспечение), с успехом могут использоваться в сфере производства и хранения электроэнергии. Примеры таких прорывов, в особенности возможность их применения в различных отраслях промышленности и бизнес-моделях, должны посеять страх в сердцах отраслевых компаний. Одну-единственную инновацию или платформу можно использовать для переопределения рынков, которые на первый взгляд имеют с ней мало общего. По этой причине руководителям может быть сложно распознать, какие компании станут их самыми серьезными соперниками и из какой отрасли они придут. Таким образом, руководители, пострадавшие в результате нападения со стороны компаний, принадлежащих к другой отрасли, становятся жертвой недостатка воображения.

Подобная динамика прослеживается и в том, как стартапы в сфере финансовых технологий совершают переворот в области банковского обслуживания путем разгруппирования продуктов и услуг и захватывают самую доходную долю рынка. Им не страшны те преграды выхода на рынок, которые необходимо преодолеть банкам с полным ассортиментом услуг. Эти стартапы используют комбинацию технологий и бизнес-моделей, включая аналитику и автоматизацию, для диджитализации предложений и могут сразу уничтожить не один прибыльный бизнес, одновременно удовлетворив неохваченные потребности на рынке.

Цифровизация продуктов, услуг и бизнес-процессов позволяет революционным игрокам поставлять ту же ценность, что и традиционные конкуренты, и даже дополнять ее, не воспроизводя обычную цепочку создания ценности. На самом деле основной целью революционных компаний является обеспечение максимальной ценности для конечных клиентов без капиталовложений, необходимости соблюдения нормативных требований и прочих препятствий, с которыми сталкиваются действующие участники рынка, связанные различными обязательствами. Для революционных компаний имеет значение именно новая и усовершенствованная ценность для конечных клиентов, которая характеризует продукты и услуги. В следующей главе мы подробнее рассмотрим и изучим различные формы ценности для клиентов.

Рисунок 7. Безопасность не гарантирована

Источник: данные Глобального центра цифровых преобразований бизнеса, 2015 год.

Насколько защищенными чувствуют себя руководители, по большей части зависит от интегрированных механизмов защиты, которые они приписывают своим отраслям. 25 % из числа опрошенных полагают, что в их отраслях барьеры для цифровой революции являются «высокими». Возглавляют этот список нефтегазовый сектор (37 %) и финансовые услуги (36 %) (см. рис. 7). Препятствия включают капитальные затраты, сложности соответствия нормативно-правовым требованиям и сложности бизнес-процессов. Однако многим революционным компаниям неинтересно конкурировать на таких условиях.