Цвети родной Узбекистан! Но только - без меня

О вождении в Узбекистане. И не только…

До падения советского строя любимым автомобилем узбеков была «Волга». Ее 31-я модель и сейчас круче, чем выпускаемая в Узбекистане по отверточной технологии «Дэу-Нексия». В том числе и по цене. Все дело в том, что на ввозимые в Узбекистан машины — высокие таможенные пошлины, поэтому русская «Волга» вырастает в цене не менее чем вдвое. Казалось бы, где ей, ставшей стоить на ташкентском ипподроме 6000 баксов, конкурировать с «отечественной» бабайской (узбекской) Нексией, стоящей всего 4000. Ан нет! Бабаи как брали ее, так и продолжают брать. Причем исключительно серых, белых и черных цветов. Другие здесь (по крайней мере по отношению к «Волге») не котируются.

Когда только построили автозавод в г. Асаке, все бабаи дружно бросились покупать дешевенькие Дэу-Тико с тем, чтобы через год, вдоволь покатавшись, продать их почти за свою цену какому-нибудь лоху. Вот было смеху, когда все эти коммерсанты встретились через год на ипподроме! Покупателей — ноль. Так что выбирай: либо дальше добивай свою колымагу, либо продавай ее за полцены.

Вообще, даже сейчас Узбекистан беден на иномарки. Есть, конечно, и шестисотые «медресесы», но их как-то мало, даже по сравнению с таким же по величине городом как Самара или Киев. А что до Линкольн-Навигаторов — то таких в Ташкенте я ни разу не встречал, хотя в 100-тысячном российском городке встретил их аж две штуки. То ли низкий уровень жизни населения тому виной, который не позволяет местным олигархам так обдирать его, то ли консерватизм, присущий восточным народам. Черт его знает… Зато в России поди поищи Дэу-Тико! Даже в Москве не каждый день увидишь этого уродца о трех цилиндрах, в котором человеку ростом 180 и выше возможно сидеть исключительно «по-узбекски».

Узбеки не любят прогревать мотор перед ездой (а может просто не знают, что это надо делать?). Зато любят трогаться со второй скорости. И свистеть тормозами даже когда маневрируют задом в небольшом дворе. Обожают высовывать локоть из окна. Навешивать дополнительные катафоты, молдинги, наклейки с красавицами из индийских фильмов и прочую чепуху. Самым шиком при обивке кресел является использование тканных ковров или бараньей шкуры. На лобовом стекле — обязательно противосолнечная полоска с крутой надписью «Мерседес», «Кэмел-Трофи» и т. п.

На светофоре узбеки очень нетерпеливы. Только включится желтый свет, как они начинают дудеть во все клаксоны. Причем редко у кого стоит «родной», монотонный. Почти все переустанавливают себе запрещенные Правилами музыкальные сигналы. Да и пока красный свет горит, им все не терпится. Проходящего пешехода обязательно нужно напугать вхолостую ревущим мотором, резко набирающим обороты. А как же иначе? А если пешеход останется на зебре, когда зажжется желтый? Пусть лучше поторопится освободить проезжую часть! О, не дай вам бог, будучи пешеходом, оказаться посреди дороги! Машины не будут ждать, пока вы закончите переход (что должны делать по Правилам), а рванут со второй скорости, заставляя вас ожидать следующего красного сигнала светофора, стоя между несущимися потоками машин. Удивительно, но в Ташкенте напряженка с подземными переходами. Может быть потому, что нет спроса? А спрос на места для перехода в Ташкенте действительно отсутствует: зачем идти к переходу, если можно перейти где попало? Идти к переходу, да еще ждать разрешающего сигнала светофора — не круто! Круто — перелезть с тазом на голове или с мешком за плечами через ограждение и перейти по шестирядной дороге с трамвайными рельсами в неположенном месте. Все так и делают, включая личности глубоко пенсионного возраста.

Кстати сказать, хождение по переходу вас не спасет от наезда. Как-то иду на зеленый свет, уже перешел первую половину дороги и заступил на вторую. Вдруг, перед носом, на полной скорости пролетает черная иномарка с тонированными стеклами. Еле успеваю отскочить назад. С испугом смотрю на светофор — там продолжает гореть зеленый для пешеходов. У зебры, на которой я только что скакал, стоит мент-регулировщик. Зашуганный, видно недавно из кишлака. Я набрасываюсь на него: «Для чего тебя здесь поставили, чтоб стоял как пень? Меня чуть машина не сбила, а ты даже не попытался ее остановить! Хоть бы по рации передал, чтоб дальше задержали!» А он в ответ, вдавив голову в плечи, сказал: «Э, что делать? Сегодня на крутого наступишь, а завтра он тебя раздавит…»

Узбеки ездят на любых автомобилях. Но любимейшие марки — Лада-Шестерка и Волга. Это из «расиських». А из «импортни» — Нексия и Мерседес. Последний, однако, доступен ну о-очень далеко не всем…

Автомобиль в Узбекистане — не средство передвижения, а самая настоящая роскошь. Если у соседа есть хотя бы вшивый запорожец, а у тебя ничего, то в твоем присутствии он будет садиться в свой Запор с таким чувством собственного достоинства, как если бы это был по меньшей мере Мерс. Азиаты что с них взять? Как в фильме «Кин-Дза-Дза», если помните: «когда мы накопим нужное количество КЦ, то купим желтые штаны и будем плевать всем на спины.»

Узбеки обожают устраивать автогонки. Их не останавливает даже возможность перевернуться на подобном буханке хлеба Дэу-Дамасе при езде по горному серпантину. Собственно, такое часто и происходит — на повороте ляжет машина на бок, ее поднимут и мчатся дальше. Гонятся на всех газах, обгоняя всех и друг друга. Еду как-то на Ниссан-Патроле с чимганских гор в Ташкент. Скорость держу не больше 100 — дорога горная, не слишком широкая, мелкие камешки под колесами, да и опыта маловато — всего два года. Нет же, обходят меня на Нексиях, Волгах и Шестерках, и прочих других, да еще бибикают, мол, слабо догнать? Не слабо. Все равно догоню, даже не догоняя. Вот, через полчаса догнал первого, ехавшего на Шестерке — видно двигатель перегрелся (летом жара за 45 по Цельсию). Еще через десять минут догнал того, что на Нексии — колесо меняет. Правильно говорят — тише едешь, дальше будешь. Тем более что от гор до Ташкента всего лишь 100 км — было бы куда торопиться. Но нет, узбеки всегда куда-то торопятся. Неспроста ведь и анекдот про них есть: «Кто на свете самый быстрый зверь?» — «Узбек на «шестисотой» Нексии.»

Люблю внедорожники. Всего остального не понимаю и не принимаю. Но, хорош Ниссан, да длинноват. И хотя парковка в Ташкенте — ну совсем не проблема (разве только на базаре) — не люблю я на нем маневрировать. Вот Нива — совсем другое дело. Сидишь в ней, как в грузовике, на всех смотришь сверху, а задница у нее короткая — дал задний ход и припарковываешься с точностью до миллиметра. Кстати сказать, Нивы и прочие внедорожники не очень-то пользуются спросом у узбеков. Основная причина в том, что дороги, ведущие в горы и даже в самые глухие кишлаки, вполне доступны даже Запорожцу или Дэу-Тико с низкой посадкой. Во времена СССР на развитие национальных республик всегда выделялось больше средств, чем отбиралось в общий котел, и это хорошо видно при сравнении российской глубинки с республиканскими. Так, переехав в Россию, я наконец понял, почему у нее «по жизни» две проблемы: дураки и дороги. Потому что дороги надо было строить у себя, а не в республиках. А раз уж строили в республиках, а не у себя, то значит и есть дураки. Дороги в российских деревнях и вправду ужасные. В Узбекистане таких не сыскать. Да что говорить про дороги. Самый фуфлыжный узбекский кишлак газифицирован. А отъедешь от Москвы на электричке километров пять, и у всех домов на крышах — печные трубы; и дрова для топки во дворе. Да и в самой Москве, зачастую, встречается такой, по ташкентским меркам, архаизм, как газовая колонка для нагрева холодной воды!

Вернемся же в Узбекистан. Узбеки обожают набиваться в машину до отказа, включить на всю мощность магнитофон, открыть все окна и мчаться по ночному городу на всех парах. При этом высовываться из этих самых окон и орать на прохожих как оглашенные. Ну а если устраивают гонки, так и крику в два-три раза больше. Обкурятся или напьются — и вопят. Причем музыка неизменно одна и та же, несмотря на то, какие годы на дворе: 70-е, 80-е или 90-е. Это ансамбль «Бони М». Уж не знаю, чем их взяли чернокожие (по сравнению с которыми даже узбеки себя белыми считают), да только круче этого квартета в Узбекистане ничего нет. Конечно, музыкальные новинки, хоть и с опозданием в полгода, туда доходят, но не имеют того бешеного успеха, который неизменно имели и имеют «Бони М».

Сев в машину, узбеки чувствуют себя королями. Даже набившись впятером, они тормозят возле девушек, ожидающих на остановках автобуса или троллейбуса, и предлагают им «прокатиться». Убеждение в том, что все русские женщины — проститутки, в узбеках неискоренимо. Ведь судят узбеки по своим невестам и женам. Думают, что и у русских так принято: вслух говорить о целомудрии, а втихаря — пускаться во все тяжкие. Мне не раз приходилось слышать от самих узбеков, что узбечки до свадьбы боятся потерять девственность, а поэтому соглашаются на любой вид секса, кроме вагинального. Анальные же и оральные добрачные игрища у узбечек — невинная шалость. В этом и состоит азиатское лицемерие: делаю, что хочу, но об этом никто не должен знать! Впрочем, богатые узбечки могут позволить себе любой вид добрачного секса, т. к. всегда могут оплатить операцию по восстановлению девственной плевы.

Встречаются среди русских девчонок, правда, и такие, которым машина и умение сорить деньгами застилают глаза. Но живут они в основном в отдаленном спальном районе под названием «Сергели». Более точно этот район можно было бы назвать — рабочая слободка «На дне»: культуры — минимум, пьянства максимум. Отбросы и позор русского народа. В Сергелях также живет много корейцев. Корейцы — гроза города и даже узбеков. Более наглых и беспощадных людей чем корейцы я не встречал: узбеки «отдыхают». Корейцы держат себя с большим достоинством и высокомерием, молчаливы, а потому частенько сходят за умных или по крайней мере за осведомленных. В трудолюбии им, конечно, не откажешь, но смекалистых корейцев я не встречал. Все они зашорены стереотипами, вбитыми неизвестно кем, причем произносят любую банальность как истину в последней инстанции. Впрочем, разок мне довелось увидеть корейцев растерянными. Это было, когда они встретились с настоящим южным корейцем. Ко мне тот южнокореец относился как к белому человеку, а своих собратьев как бы и не замечал. У меня было преимущество — я знал английский, который был известен и южнокорейцу. А наши советские корейцы хоть и знали свой родной язык, но он, как оказалось, очень сильно отличался от настоящего корейского. «Они нас и за людей не считают» — сказал мне тогда про южных собратьев один из советских корейцев, с завистью глядя на меня…

Есть еще одна «каста» машин, для которых совсем уж никаких правил не существует. Это машины с кабминовскими номерами. Начинаются они с букв UZ. В основном это 31-е Волги и Дэу-Эсперо. Они могут обогнать справа, выехать на встречную полосу, не притормозить на красный свет, а сотрудник ГАИ лишь отдаст честь. Помнится, вышел я из троллейбуса и стал переходить дорогу. Причем не по зебре, а в метрах пяти от нее. Сделал это из предосторожности, чтобы видеть машины из третьего ряда. И, как оказалось, не зря — из третьего ряда вылетела Дэу с кабминовским номером. А гаишник на той стороне дороги свистнул мне, чтобы я остановился, и заорал, чтобы я пошел по переходу. Я поглядел в ему в глаза и презрительно сплюнул в сторону. Этот «жест» знают все азиаты (позже я испробовал его и на кавказцах — тоже понимают). Вроде как своим плевком показал человеку крайнюю степень своего презрения, а если начнет придираться, то всегда можно сказать: ну и что, слюна накопилась, вот я и сплюнул, ты-то тут причем? Понял и этот гаишник (он же узбек, а это излюбленная их манера — пройти мимо русского, посмотреть ему в глаза и сплюнуть), подозвал меня и заставил предъявить документы. Документов я принципиально не носил, а если бы и были, то не дал бы, так как то что дашь в руки менту, уже бесплатно обратно не получишь. Стал гаишник требовать с меня штраф — 70 сумов. И хотя это копейки, а я только-только разменял 50 долларов из зарплаты «на жизнь», платить штраф не хотелось из принципа. Далее наш разговор напоминал «я ему про Фому, а он мне про Ерему». Т. е., я ему про кабминовскую машину, которая нарушила правила и чуть меня не сбила, а он про то, что я шел не по зебре, хотя и на разрешающий сигнал светофора. Мы говорили на повышенных тонах почти десять минут, вокруг нас собиралась толпа, а его напарник подъехал на «Шестерке» и они уже хотели впихнуть меня в машину, чтобы увезти в участок. Но, как на грех, на красный свет прошли человек шесть или семь, вышедших из трамвая. Я спросил: почему меня вы хотите оштрафовать, хотя я шел на зеленый, а этих не останавливаете, хотя они идут на красный и тоже не по зебре? «Э, я сам знаю кого останавливать, а кого нет!» — услышал я в ответ. Ах так, — говорю я ему, — ладно, поедем в участок, но я в своей объяснительной напишу, что вы меня остановили из-за того, что я русский (шестеро нарушивших, на мое счастье, оказались узбеками). Гаишник еще больше рассвирепел, выматерился, сказал, что я не мужик («ты не мужик» — любимое ругательство узбеков, когда больше крыть нечем) и отпустил.

Еще как-то раз меня остановили в метро с большим чемоданом. В Ташкенте у ментов шиза — если большой чемодан, то обязательно с наркотиками или оружием. Я, хорошо зная законы, отказался его открывать без ордера на обыск. После нескольких минут давления на мою психику и угроз вызвать сотрудников СНБ (бывшего КГБ), один из ментов мне сказал: «Вот ты говоришь какой-то там закон-макон, а не знаешь, что в книгах одно, а в жизни совсем по-другому». На это я сказал, что законы для того в книгах и пишутся, чтобы их соблюдали в жизни. «Э, в книгах много разный чушь-мушь пишут» — ответил мент. Я ухватился за его фразу и тут же спросил: «По вашему, наш президент Ислам Каримов написал 10 томов чуши?» «Не-е-е» — испугался мент — «наш президент пишет все правильно. Если бы все делали как он пишет, мы бы жили как в Америке». И тут я перешел в наступление: «Вот и подавайте пример первыми, делая так, как пишет наш президент, а то люди видят как вы беспредел творите, озлобляются и становятся террористами». Кончилось тем, что менты меня отпустили, сказав: «Извини, братан, мы просто ошиблись. Захады если что.»

Вообще, от встречи с ментами очень сильно спасает наличие мобильного телефона, т. к. мобильник (который в Ташкенте называют соткой) — это признак крутости. А раз крутой, значит менту с тобой связываться себе дороже. Узбеки обожают теребить мобильники в руках. Разговаривать дорого, вот они и набирают какой-нибудь номер, а затем сбрасывают. А может просто звонят на бесплатные номера сервисной службы. Надо же показать, что у тебя есть бабки не только на трубу, но и на связь. Даже если их нету… Как только мобильник касается уха, узбек начинает сутулиться, засовывает свободную руку в карман штанов и начинает косолапо расхаживать из одной стороны в другую. А уж если куда-то дозвонился, то разговаривает тоном начальника или «крутого братка» по другому у них не получается.

Но я немного отвлекся. После обретения независимости Узбекистан стал клепать свое законодательство, которое должно отличаться от «московского». Оно, правда, и до сих пор мало чем отличается, так как ума не напортачить не хватает — остается лишь обезьянничать, сдирать один к одному принимаемые в России законы, а потом вносить в них незначительные изменения, которые дадут возможность сказать, что они все таки «не такие как в России». Доходит до смешного — русская Дума еще только рассматривала какой-то закон, а узбеки уже приняли его проект как свой собственный, чтобы потом говорить, что даже Россия у них все слизывает. Вот было смеху, когда Дума, после нескольких чтений, отклонила этот закон вообще, как вредный и неправильный. (В Узбекистане этот закон действует по сей день.) Но даже после этого случая узбеки не сменили своей тактики — как списывали российские законы, так и продолжают их списывать. Наверно, в правительстве Узбекистана никто не читал «Планету обезьян» Пьера Буля и не подозревает, что это ничем хорошим не закончится…

Так вот, правила дорожного движения в Узбекистане — российские. Разве что они отменили ремень безопасности и повысили на 10 км/ч скоростные ограничения — теперь в городе можно ездить со скоростью 70, а за городом 100 км/ч. Вот эти изменения как правило и знают узбекские водители, а также «красный свет», «помеха справа» и «под знак не вставать». И все! Остального как бы и не существует. А зачем учить правила, если все равно за экзамен в ГАИ платить?!

Кстати сказать, узбекские гаишники знают правила ненамного лучше узбекских водителей. Припоминаю один случай, когда поутру я ехал в троллейбусе. Был выходной, дорога пустая, светофор — желтый мигающий. На перекрестке в Акадегородке водитель троллейбуса стал притормаживать, видя, что с боковой улицы приближается «Семерка». На нашей дороге стояли трое гаишников, а на пересекающей — еще четверо. Семерка тоже стала притормаживать, но ей гаишники просигналили — проезжай. Троллейбусу гаишники тоже дали добро. И вот, на скорости около 5 км/ч, троллейбус врезается в семерку. Менты столкнули две машины! У семи нянек дитя без глаза… Пассажиров высадили и… попросили удалиться. Свидетели происшествия не понадобились. Мы с женой оставили номер своего телефона на всякий случай водителю троллейбуса (все таки он был русским, а водитель Семерки и гаишники — узбеками). Звонка не последовало, стало быть, дело было разрешено полюбовно.

Но такое случается редко. Гораздо чаще находят козла отпущения. Причем из козла ты можешь быстро превратиться в козлодоя — дай только взятку. Взятки в Узбекистане распространены везде, а не только на дороге. И в учебных заведениях, и в лечебных. Однажды Каримова спросили во время интервью по ТВ, когда учителям повысят зарплату? На это он ответил, что испокон веков на Востоке было принято, чтобы ученик сам (!) благодарил учителя за получаемые знания, а пациент благодарил доктора за лечение. Поэтому он рекомендует и дальше придерживаться древней и доброй традиции, а учителям и врачам государство будет платить по минимуму — ровно столько, чтобы с голоду не сдохли.

Был как-то случай, несколько лет назад, когда председатель областной налоговой инспекции устроил свадьбу для своего ребенка на тракторном поле на 5000 человек. Столы были застелены национальными флагами Узбекистана и ломились от яств. В качестве подарков преподносились машины марки Нексия. Одна бабайская «дама», говорят, даже танцевала с надетыми на пальцы кольцами с ключами от машин — ей было подарено 10 Нексий!!! Свадьба была заснята сотрудниками СНБ на видео и показана самому президенту. А так как свадьба какого-то налоговика была круче и богаче, чем у детей самого Каримова, то последний был не на шутку взбешен. Налоговик был разжалован и посажен в тюрьму, гости помещены в КПЗ, а Каримов издал указ, запрещающий роскошные свадьбы: дескать, это «не в традициях нашего народа, всегда отличавшегося скромностью».

Представляете! Осуждено было не воровство и взяточничество, ставшие источником роскошной свадьбы, а сама роскошь! Кроме того, скромность узбеков, которая у них якобы «в крови», президентом была, мягко говоря, слегка преувеличена. На протяжении веков (да и в советское время) было все как раз наоборот — узбеки (из тех, что победней) ели лепешки и пили чай, голодали, но копили деньги на той, свадьбу и прочие праздники, чтобы иметь возможность пригласить большое количество людей и зажиточных соседей. Для этого экономили на всем, включая мыло и стиральные порошки, так что в квартирах узбеков частенько присутствовал стойкий запах мочи — его не могло не быть, т. к. детские пеленки часто не стирались, а просто высушивались на солнце…

Но вернемся к вождению. Когда останавливаешь такси (а редкий узбек не остановится, чтобы не подзаработать), нужно сразу договариваться о цене за проезд, а не то придется раскошеливаться втридорога. В Узбекистане не торгуются только дураки, так как продажная цена товара или услуги ВСЕГДА завышена в несколько раз. Слушать узбекскую музыку во время движения — это особая пытка. Уж лучше Бони-М, но почему-то узбеки, когда подвозят русских, предпочитают включать свою национальную музыку (если эту какофонию вообще можно называть музыкой). Излюбленным вопросом таксистов-узбеков после независимости стал вопрос: «Вы давно приехали в Узбекистан?», как если бы русских до 1991 года там отродясь не было. Первые годы независимости они восхваляли Горбачева — «он дал нам независимость», а теперь ругают свое правительство — «вам, русским, хорошо — вы хотя бы в Россию можете уехать»…

Вот ведь что удивительно — узбеки так долго мечтали выгнать русских в Россию, а теперь сами же им завидуют! Надо сказать, что зависть эта, в общем-то, показная, т. к. чем ниже уровень жизни в Узбекистане, тем больше узбеков едет на заработки в Россию. И ведь не брезгуют брать хлеб из рук «русских свиней»! Хотя, если посмотреть на их быт, уровень знаний и культуру, то еще неизвестно, кто из нас на самом деле свиньи. По-моему наиболее показательным фактором наличия или отсутствия культуры является отношение людей к животным. Приехав в Россию, я был сильно удивлен, что при каждом продуктовом магазине живет какой-нибудь котик или собачка. В Узбекистане такого не встретишь. Во-первых, из-за корейцев: «Ким, Цой, Пак съели всех собак» (в виде кукси). Во-вторых, из-за узбеков, которые гоняют животных, если те по неосторожности покажутся им на глаза. Могут взять кошку за шкирку и бросить о стенку. Или запустить в собаку кирпичом. То, что я видел в Москве, в Ташкенте в принципе невозможно! А видел я следующее. Первый случай был на переходе из электрички на станцию метро. На ступеньках, чтобы погреться на солнышке, развалились три большие бездомные собаки, которые сильно ограничивали проход в час пик. Народ обходил их даже не возмущаясь! Кто-то сказал лишь с добротой в голосе: «Ишь, развалились!» А какая-то бабка ему ответила: «Это — божьи создания, пусть лежат». Другой случай был уже в вагоне метрополитена. Собака лежала прямо на сиденье, не боясь получить пинка в бок или пивной бутылкой по голове. А входившие люди лишь улыбались…

Рассказ был бы не полным, если б мы не затронули тему сна в машине. Как спят узбеки-водители? О, это неподражаемо! Снимают обувь, носки (если они вообще были надеты) и развалившись на кресле высовывают перекрещенные ноги в окно. Торчащие пятки из окна автомобиля — верный признак послеобеденного времени в знойный летний день…

Но круче чем в Самарканде я вождения не имел. Даже в Ташкенте. А все дело в том, что Самарканд сильно перенасыщен местным и транзитным транспортом, базарниками, туристами, а дороги там невероятно узкие, и зачастую — односторонние, так что, если не наглеть и не лезть на рожон, то можно в потоке машин проехать нужный тебе поворот, а потом возвращаться полгорода к месту, от которого ты начал ехать. Так что вождение в Ташкенте (после Самарканда) — детский лепет (как и российская милиция — детский лепет после узбекской). Именно после Самарканда я почувствовал себя опытным водителем, хотя прокатался там всего несколько дней.