Цветик 2. Обычные судьбы

-Сашка, совсем без них жизни не представляю, они такие славные, смешные. Выспаться, правда, фига с два дают, но как сайгак, домой вечером скачу. Первым делом к ним, если не спят - сразу такая радость у них, руками-ногами дрыгают, кряхтят, ко мне просятся. Дочушка сразу нижнюю губенку вниз, как же папа на руки не берет. Бухчу, что ща возьму, ждет ведь, чё бы понимала! А уж когда взял, всё - восторг зашкаливает, а я, дубина большая, как воск плавлюсь. Наташка говорит, они всегда меня ждут к вечеру. А уж когда обижаются, нижняя губенка поехала, и в рев, один начал, вторая на подхвате... Кароче, я про них без конца могу говорить, вот ща я тебя конкретно понял, дети - это счастье. Правда, если б не мамка с Галинкой, я бы взвыл, с ними управиться - ух как сложно, да и я целый день служу Родине, Наташка одна точно бы заезженной лошадью стала. А так, мы, бывает, куда-то сбегать можем, девки нас отпускают. Не, Авер, семья-это... до глубины души.

-Ага-ага, а кто-то в училище повторял: "семья, женитьба для дураков, то ли дело холостым быть, девочек можно повыбирать".

-Дурак сам был, чё поделаешь, да и наверное, кто там наверху, давал мне время пошустрить... Малая-то моя ещё в пеленки ходила, когда я в училище учился.

Послышался смачный шлепок и возмущенное Ванькино гудение:

-Не, ну чё сразу драться-то? Во, Авер, связала судьба - чуть что, сразу в пятак бьет. Это за слова, а за более серьёзное совсем замордует. Ладно-ладно, коза-дереза, сочтемся... - теперь уже звонкий чмок. - Во, так вот и живу, Сашк, насыщенно.

dd>

ГЛАВА 6.

В апреле Алюня пошла на работу, и теперь дед постоянно был при деле, вечером забирал унуков из садика, родители могли бы и сами, но он чувствовал себя неприкаянным, вот и нагрузили его всякими мелкими поручениями. Днем со списком ходил по магазинам, прикупал чаго надо, а в четыре-полпятого шел у ясли, забирал егозу и потом, зайдя за Минькой, неспешно шли встречать папу. Авер не спешил выходить, выжидая, когда его любимые подойдут ближе к военкомату.

И надо было видеть, как торопилась навстречу ему дочка, быстро-быстро перебирая толстенькими ножками, сияя безудержной улыбкой, она во всю мочь кричала:

-Папа, папака!dd> "Папака" подхватывал свою копию, подбрасывал высоко вверх и, глядя на заразительно смеющуюся дочку, счастливо улыбался. Не спеша прогуливались ещё с час, потом шли домой, где уже был готов ужин.

Время летело быстро. В двадцатых числах мая отправился служить Серега Цветик, долго ждали от него писем, его приписали в артиллерию. Наконец-то пришли сразу три письма, посмотрев на обратный адрес и прочитав долгожданную весточку, мамка и обрадовалась и прослезилась. Обрадовалась, что сын в артиллерии и аж на Дальнем Востоке, Уссурийском районе Приморья, а прослезилась - так далеко её сыночка увезли от дома

. Саша объяснил Алюне:

-Аль, ну представь, попал бы он в команду, чтобы служить поблизости. Слухи, шепотки, типа, военком родню пристраивает, а так - Дальний Восток, артиллерия. Служить будет спокойно, никуда не отправят.

-Авер, в кого ты у меня такой мудрый?

-Не знаю, подсолнушек, наверное, сам в себя?

Пришло письмо от Стоядиновичей, родили они доченьку, Любицу. Валюха смеялась, что она во всем подражает Альке, вон, даже детки сын и дочка, как у подружки. У Гешки родилась девочка. Петькина Ленуся в августе должна была родить тоже.

В июле Аверы на недельку съездили в Москву, оставив Настьку с мамкой и дедом - побоялись мелкую брать с собой - на свадьбу Витька. Витек поступил в академию, и Галинка предъявила матери ультиматум:

-Или свадьбу, или сама убегу к Доронину, хватит, уже девятнадцать вот-вот. Вон, Наташка уже двух детей имеет, а меня все завтраками кормите. Или-или, досижусь с вами, Доронин женится, охмурит какая-нибудь и всё.

И была пышная свадьба. Счастливая, сияющая, молодая невеста и на удивление серьезный и степенный Витек. Правда, выходя из ЗАГСа, незаметно для всех окружающих показал кулак ехидно скалящимся Ваньке и Аверу.

Сентябрь,урожайный на дни рождения, тоже резво проскочил, все шло по накатанной колее. В наступающем восемьдесят восьмом предстояло идти Михаилу Аверченко в первый класс. Сынок бегло читал, умел писать и считать, заметно вытянулся, был для своего возраста рослым и крепким мальчишкой. Старательно занимался с папой, все так же истово обожал Авера - даже стрижка была как у папы. Авер как и прежде обожал и любил всех своих родненьких, они платили ему такой же всеобъемлющей любовью.

Тонкова перевели служить в Псков, и он как-то незаметно для себя полюбил бродить по набережной реки Великой, любуясь древними храмами, как-то спокойно становилось на душе, и уходила хмарь из неё ...

Вот так однажды, неспешно прогуливаясь, увидел, как обогнавшая его, одетая в какое-то потрепанное пальтишко, женщина споткнулась, охнула и кое-как дохромала до железных перил.

Ну не проходить же мимо, когда вокруг в быстро надвигавшихся сумерках не было ни души?

-Что с Вами?

-Ногу подвернула, - закусывая губу от боли, пробормотала какая-то бесцветная, невзрачная девица.

-Давайте я Вам помогу, обопритесь на меня, попробуйте потихоньку наступать на ногу.

Та попыталась и тут же вскрикнула:

-Не могу... пожалуйста,вызовите мне 'Скроую помощь', а я пока здесь побуду..

-Так не пойдет, темно, Вы одна, идти не можете. Давайте-ка я Вас донесу до ближайшего телефона. Тонков, удивляясь сам себе -"Никого не носил на руках", поднял легкую девицу и понес к ближайшей аптеке, откуда и вызвали 'Скорую'.

Там же, в аптеке он внимательно рассмотрел её: какая-то бледная немочь, ни одной яркой детали, ещё и одежда унылых цветов. Да... и кому такая понравится, мышь белая.

А потом пришла шальная мысль:

-Вот такая незаметная сможет полюбить его, вряд ли кто скоро заметит её, попробую поухаживать.

Естественно, Алина, не избалованная вниманием противоположного пола, не устояла, и вскоре Тонков на правах гражданского мужа стал частенько оставаться у неё. Да, она радовалась ему, старалась приготовить что-то вкусное, наглаживала его форменные рубашки, но вот не было в ней искры... ну не загоралась она в постели... Как снулая рыба, всего стеснялась, вела себя как-то скованно... и начала вызывать у него глухое раздражение, ему не хватало какой-то остроты, перчинки что ли.

-Похоже, надо отваливать, пора менять на что-то более веселое! - купив шикарные розы, комплект из золотых серег и кольца, пошел расставаться-извиняться.

Алина, увидев розы, расцвела и спросила:dd> -Как ты догадался, что я беременна?

-Оппа, приплыли, во, блин, и не скажешь, что не мой. Везет тебе, Мишаня, на всякую...

Вслух сказал:

-Да вот, сообразил. Давай уже обойдемся без пышных празднований, плавали, знаем, лучше эти деньги потратим на ребенка.

Худенькая, какая-то хилая жена, очень тяжело переносила беременность, пару раз лежала по три недели в больнице, все было скучно-уныло. Тонков тешил себя надеждой, что после родов она встряхнется, переменится, проснется в ней женщина, такая, какую мечталось иметь ему.

Родилась дочка. Роды были трудные, жена долго восстанавливалась, дочка тоже была маленькая, слабенькая, полностью похожая на жену.

-Эх, Тонков, и сына не родил, и дочка, вон, ни капли на тебя не похожа. Слабак!!!

Дома было уныло, скучно, тягостно. И начал Мишка потихоньку задерживаться, объясняя все задержки работой. Алина как бы верила, пока однажды не увидела на груди у мужа засосы.

-Миша, зачем ты с нами живешь?

-Как зачем, вы моя семья!

-Семья ли?

-Не говори ерунду.

Он стал осмотрительнее, жена же совсем приуныла, ничего не говорила про частые отлучки и задержки... так и тянулась эта жизнь до девяностого года.

Дочка подросла, но была тихая, и папа не сильно-то и заморачивался ею, не пищит и ладно. Да и появилась у него интересная, раскованная, с великолепным телом и длинными ногами подруга, и как-то незаметно он привык к улетному сексу, и все чаще ноги не шли в опостылевшую квартиру жены.

Алина сильно удивила его:

-Тонков, я подала на развод, мотивируя это тем, что мы не сошлись характерами.

-Ну, ты, пожалуй, права - не получилось у нас с тобой семьи.

И его тихая мышка как-то пророчески сказала:dd> -Чтобы получилась семья, должно быть обоюдное желание,а у тебя оно атрофировано полностью,не женись больше, не создан ты для семьи.

-Кто бы говорил, - заело Тонкова, - была бы ты в постели пошустрее, я бы никуда и не ходил, а так...

Вот так и расстались... без шума и пыли.

Вскоре случился и развал Союза, и спустя год его тихая мышка вышла замуж и уехала жить в Израиль. По слухам, дошедшим до Тонкова, новый муж пылинки сдувал с жены и дочки.

Мишка пожал плечами, рассудив как обычно:

-Значит, сам тепленький... чтобы мышь, да была не ледышкой..

Вышел в отставку по здоровью, переехал в Москву - тесть старого друга, Афанасьева, помог пристроиться в охрану в банк, бабы по-прежнему замечали чуть потасканного, поддерживающего спортивную форму мужика, что ещё надо?

И как-то размытыми стали образы бывшей жены и дочки...

Тридцать первого августа собирались Аверы на первую в жизни Мишука школьную перкличку. Принаряженная трехлетняя Настюшка, в новой рубахе и "у свитере ай ешче як его называють"-дед, красивые мама с папой и, конечно же, Минька-Михаил свет Александрович.

В новенькой форме, брюки нагладил папа - маме такое дело не доверили, в белой рубашке, с короткой точь-в -точь как у папы стрижкой, серьезный, с большим букетом в руках, он враз стал совсем взрослым.

У деда и Альки глаза были на мокром месте, а подошедшие баба Рита и Антоновна, вытирали слезы. -Мишенька, - пожалуй, так впервые назвала его Антоновна, - Мишенька, какой ты у нас взрослый стал!!

- Да, да, - высунулась тут же Настька, - у меня самый кррасивый и клевый Минька!! Я его очень-очень рюбрю.

Научившись недавно говорить 'Р', она постоянно путала"Л"и"Р", вызывая улыбки.

Усиленная динамиками, от школы доносилась знакомая многим поколениям учеников песня - "Школьные годы чудесные", а во дворе гудел улей принаряженных красивых школьников.

Увидели табличку '1а класс', подвели туда Мишука, мама и бабули расцеловали своего ученичка и отошли в сторону. Дед, "молчав, только и сказав":dd> -У мяне горло перехватя, якой у мяне унук!

А Авер, глядя на своего такого большого сына, вспомнил, как впервые увидел трехлетнего малыша, и сердцем понял, что вот этот мужичок должен быть его.

-Сашка, а ведь тебе безумно повезло, что в твоей роте оказался Санька Плешков, случайность, судьба ли, но именно этот факт перевернул всю твою жизнь. И ты, Авер, редкий везунчик! - подумал он, поднимая дочку на руки, чтобы ей было лучше видно, и ласково посмотрев на свою невозможную Алюню.

И Алюня тоже в этот момент вспоминала... как увидела счастливого до одурения Миньку, поливающего Авера, папочку, из ковшика. Алька, все твои беды и бедки, испытания и проблемы, они стоили того, чтобы в награду тебе достался такой необыкновенный Авер!

За четыре года жизни с ним, они стали воистину сиамскими близнецами, дополняя друг друга во всем. У них как-то не получались скандалы. Алька иногда вспыхивала, начинала или бурчать, или заводиться, наезжая на всех, а Авер тушил её разгоравшийся пожар словами:dd> -Подсолнушек, я тебя тоже люблю.

Если же она продолжала ворчать, молча притягивал к себе, крепко обнимал и утыкался носом в её макушку.

-Папа и мама мирятся, - говорил в таких случаях Минька.

Все маленькие и не очень проблемы обдумывать и решать вдвоем было намного легче, и Алька, не признаваясь никому, даже своим одноклашкам, тряслась и все больше понимала, что без Авера не сможет дышать.

- И как я могла без него жить? Без этого серьёзного и сурового на вид, но такого нежного и понимающего, угадывающего все её, даже потаенные мысли, Сашеньки? Как могла не увидеть тогда, восемь лет назад, или на самом деле - чтобы оценить, какое счастье её Авер, надо было хлебануть дерьма?

Она взглянула на своих одинаковых мужа и дочку и залюбовалась ими.

И как всегда её невозможный Авер тут же уловил её состояние, нагнув голову, шепнул:

-Я вас всех люблю.

После линейки нафотографировались с первоклашкой, надо было послать Серому в армию, Стоядиновичам в Сербию, бабе Тоне, Славиным, у которых родился ещё один мальчик.

Они так хотели девочку с именем Альбина, но родился Алёшка. Борисовна сама себя называла мама-наседка, но нисколько не жалела, что деток стало трое, наоборот, поддразнивала Аверов:-Догоняйте!

Авер обещал точно догнать, но годика через три-четыре

-Боюсь, если сейчас родим, Настюшка ребенка с первых дней научит хулиганить.

Дочка, ангелок с виду, постоянно дралась, пиналась, давала всем сдачи, не боялась ни собак, ни мышей, ни лягушек, вила из бабуль и деда даже не веревки, а канаты. Слушалась только маму с папой и очень любила своего брратика.

Приезжавшие летом в Медведку Чертовы удивлялись, даже их оторвы два"Д" вдвоем создавали меньше проблем, чем одна Аверчушка.

Ванька гоготал:

-Авер, ну точно мой дух в твою дочку вселился!

. Его маленькие Чертушки тоже росли озорниками, больше всего обожали играть в 'разбуди папу'.

Стоило только Ваньке прилечь и сделать вид что спит, эти два синхрониста тут же подлазили к нему и начинали своими пальчиками трогать папины газки, ушки, носик... папа 'спал', тогда они начинали лазить по нему. Он держался, а уж если они пытались прыгать на его животе, тут он 'просыпался' и начиналась куча-мала, пыхтение, борьба, взвизги, смех... не выдерживала мама Наташа, и веселье зашкаливало.

Детям позволялось многое, но они, к удивлению всех, беспрекословно слушались своего безбашенного папу, даже Аверова оторва вела себя намного скромнее в присутствии Ваньки.

Ванька похохатывал, говоря:

-Знаю волшебное слово, вот и слушаются!

Приставал к своей козе-дерезе:

-Может, ещё родим парочку, а? - И сам же отвечал: - Не, вот когда выспимся как следует.

Ждали прибавления семейства к декабрю у Витька, Ванька предрекал ему двойню, а Витек, посмеиваясь, говорил, что он до Ванькиной производительности не дотягивает.

Минька учился с удовольствием, как-то незаметно получился из него лидер в классе. Учительница всерьез говорила Аверам, что он у неё первый помощник. Учитель же физкультуры пристал к Саше с просьбой - начать заниматься с небольшой группой детишек 1-4 классов, у которых имеются хорошие предпосылки, борьбой. Саша долго отказывался, но физрук соблазнил его тем, что по вечерам спортзал был свободен и места для занятий было намного больше, чем дома в комнате. Два раза в неделю мужики Аверы теперь уходили на занятия, естественно, самые верный и внимательный зритель-дед, тоже посещал тренировки, замечая за Минькой огрехи, но ему про них говорил только дома.

-Ну ня буду же я унучку при усех замечания гаворить!

Сначала набралось много мальчишек, но через месяц остались самые упорные, готовые через не могу заниматься дальше. К весне десять мальчишек составили костяк школьной команды по борьбе. Саша учил их всему, что умел сам. Ванька купил в Москве несколько книг - пособий по различным видам борьбы и Аверы по вечерам частенько разбирались в написанном.

Уроки делали с папой, сбоку присаживалась Настюшка с альбомом и карандашами, рисовала и писала кривые буквы, а мама, быстро переделав домашние дела, присаживалась на диван с вязанием. У Альки как-то враз появилось желание порадовать своих родненьких вязаными вещичками. Муж, вне службы и Минька щеголяли в одинаковых джемперах, а красотка обзавелась вязанным платьицем. Авер объяснял сыну что-то непонятное, а сам косился на свою Алюню. Уютные семейные вечера.

По первому снегу выходили на улицу, лепили снежных баб, играли в снежки, а затем, когда его насыпало много, по выходным вставали на лыжи. Настюшке перешли первые Минькины лыжи, купленные давным-давно Серегой, она уверенно передвигалась на них, дед тоже принимал участие в лыжных вылазках - Аверы протоптали рядом с лыжней тропинку для него, и он шел за ними, где-то с километр, там они оставляли мелкую на деда.

Те возвращались домой, а Аверы втроем убегали на приличное расстояние. Подолгу любовались заснеженным безмолвием, украшенными многослойными снежными шапками на елях, которые иногда сыпались на голову лыжникам, пробегавшим возле них. Увидев какой-нибудь необычно засыпанный куст придумывали ему название, типа,"спящий крокодил, домик домового, логово волков" - на что хватало фантазии. Возвращались разрумяненные, взмокшие и жутко голодные, а дома у деда с дочкой уже была разогрета еда.

Новый год все так же отмечали в Медведке. Теперь их было намного больше, все нарожали деток, было шумно, бестолково и весело, а вот в клубе такого искрящего веселья уже не стало. Намного меньше народу приезжало домой, да и как-то кто постарше стали более тяжелыми на подъем, что ли. Алькиных же одноклашек это мало коснулось, все также шухарили, юморили, устраивали розыгрыши друг другу.

Ребята внешне стали солиднее, только Петька оставался худым - 'не в коня корм'. А детишек получалось много: три Бутузовых, два Аверченко, два Бабуровых - у Дрюни рос тепрь ещё и сынок, одна малявка Гешкина и два пацана-погодка Петькиных. Петя, счастливый до опупения, не стал заморачиваться и сразу же сгондобил второго - "а чё, получается, куй железо пока горячо".

В этот Новый год добавились и два сыночка Вовика - получилось двеннадцать детишек, почти целая детсадовская группа. Васька с Гешкой слепили несколько фигур, раскрасили их и детки по приезду с восторгом ходили вокруг, узнавая в них любимых героев. А чуть поодаль возвышалась ледяная горка, на которой с утра до вечера толпилась детвора. Мужики же очистили от снега площадку на замерзшем пруду, залили водой, и получился каток. Протянули от ближайшего столба переноску и освещали по вечерам каток две лампочки. Жители скинулись понемногу, чтобы уплатить за свет, и на площадке постоянно было много народу. Если выпадал снег, близко живущие ребятишки тут же расчищали свой каток, особенно старались мальчишки, подолгу играющие в хоккей. Стихийно возникшие две команды уже имели своих болельщиков, несмотря на не совсем нормальную экипировку - даже клюшки у многих были самодельные - азарт зашкаливал и у игороков, и у болельщиков. По вечерам подтягивались взрослые.

Авер учил Мишука и Алюню держаться на коньках, у Мишука получилось быстро, а Алька малость побаивалась. Саша смеялся:

-Милая, неужели я тебя не удержу, не бойся.

В районе отметили инициативу жителей Медведки, появилась даже небольшая статья в местной газете.

Вот так и жили, ждали весну, ждали Серого из армии, а в феврале случился у Авера, Дрюни и Саньки Плешкова знаменательный день - 15 февраля, день вывода наших войск из Афганистана. В ближайший выходной собрались мужики у деда, Алька, понимая, что у них на душе, наготовила еды, напекла пирогов, собрала на стол и пошла домой, а мужики долго сидели, присоединившийся к ним, Коля Егоров виртуозно и смачно матерился. Потом просто молчали. Курили. Каждый вспоминал своих товарищей и живых, и погибших.

Зазвонил телефон, Саша взял трубку и услышал мужской голос:

-Здравствуйте! Могу я услышать старшего лейтенанта Аверченко?

-Это я!

И оглох от радостного крика:

-Товарищ старлей, это Витька, Витька Ерин, я в вашей роте служил, мы тогда с Плешаком и Вы только и остались из всех бывших в БМД!! Товарищ старлей, Александр Борисович, не мог не позвонить, я так рад, что все закончилось... - он взволнованно, мешая маты и простые слова говорил про все - про свою жизнь, про ребят служивших с ними...

-Ерин, - прикрыв трубку рукой, сказал Авер Саньке, тот перехватил трубку, долго с ним разговаривал, и радуясь, и печалясь одновременно, слишком глубоко в душе укоренилась эта боль. И впервые пришел Авер домой смурной и подпивший.

-Алюнь, я...

-Сашенька, все нормально, - обняла его Алька, - мы тебя любим.

Ох, - он тяжело вздохнул, - хорошо-то как, когда есть человек, понимающий тебя, это дорогого стоит. Аль, как мне повезло, ты моя самая высшая награда!! -Нет, - помотала головой жена, - нам всем повезло, или звезды так сошлись, что мы нашлись друг для друга.

Саша прошел в детскую, постоял, полюбовался на своих деток, мирно сопящих, прикрыл одеялом разметавшуюся дочку, осторожно разгладил нахмуренный лоб сына...

-Пошли спать, папочка, Слава Богу, закончилась эта жуть, и не будут больше мальчики гибнуть...

Оказалось, всего несколько лет будет мальчикам передышка...

Дед как-то странно начал суетиться, постоянно бегал до Ваньки, все что-то с ним решал и шептался. -Ничаго, усе нормально, а до Ваньки добягал, за жизнь погаворить - и как не приставал к нему его любимый Мишук, дед интриговал и не раскалывался.

В последних числах для Аверов, особенно для Альки, случился шок: всю неделю дед мотался у исполком, объясняя, что" переохвормляя якись документы - Мишка ж добився яких-то послаблениев, як, ну, этта, от раскулачивания пострадавшие..."

- Репресированные?

-От, оно самое.

Ну, ходил и ходил, а у пятницу попросил всех "явиться пораньшее на часок, надоть". Явились, и Алька сильно удивилась - возле подъезда стояла новенькая 'Копейка', а в салоне важно восседал дед.

-Дед, ты чё посидеть залез, в чужую машину?

-Не, этта не чужая, этта тяперь наша ласточка.

-Какая ласточка, ты о чем?

-Ну чаго ты тупишь? Этта мне як ветерану и пострадавшему, очередь моя от подошла.

Алька опустилась на лавочку, стоящую рядом, ноги что-то не держали.

-Откуда? Ты никогда не заикался о машине?

-Ну, чаго, мы с Ванькою давно об этом порешали, я, як переехав, сразу у очередь записався. Мяне совесть грызла, для Сяргея квартира, а тябе с Минькою - ничаго, Ванька и подскажи... От очередь и подошла, а и унучечка жеж с Сашкою прибавилися, сямья большая стала, хватя по електричкам мотаться.

-Дед, а деньги?

-Ну совсем глупАя, я ж у Чаховки дом продав, чаго-сь Ваньке выделил, подялив на вас троих, унуков родимых. Этти ня трогав, оставил, да и за эти годы нямного подкопив, от тяперь и возитя мяне усюду. Сашк, у тябе права имеются, машину я на Альку сразу и охвормил, этту, як яё, ну як подарок ешчё.

-Дарственную?

-О, яё. Ну чаго як пришибленные стоитя, айда прокатимся.

-Дед, а Серега?

-А чаго Сяргей? Усё мы с Ванькою продумали, ня будя обижен унук.

-Дед, я в шоке...

. -А, вы, бабы, увсягда не из-за чаго волнуетеся. Минь, егоза - идитя уже до мяне.

Деткам повторять два раза не пришлось, тут же залезли на заднее сиденье. -Сашк, давай уже.

Алька все ещё не пришедшая в себя, только головой крутила.

-Ну чаго ты, я ж думал, усе обрадуетеся?

-Дед, треснуть бы тебе, да старый уже.

-От, старый я, мяне уход треба, от и будетя мяне возить. Сашк, у ГАИ кажуть, надо на тябе документ якось охвормить, мы у понеделок и дОйдем.

-Да, дед, умеешь ты ошарашить.

-Не, гляди, як малышня сияеть, а то айдате у Медведку?

-Нет, дорога толком не просохла, машину с первых дней гробить не хочется.

-Альк, ты жа со своею заботою и униманием мяне жизню продлила, чаго ж я помочь ня помагу, я ж у Чаховки давно на погосте лежав бы, а здеся, смотри, без палки ешчё хожу. Минь, як тябе мой подарок?

-Клёво, деда!

- От и я гаворю!.

Авер, поглядывая на какую-то расстроенную Альку, выехал на шоссе ведущее в Чусовой: -Ну что, прокатимся немного?

-Да, папа, да! - дружно ответили счастливые детки, а Алька крепилась изо всех сил, чтобы не разрыдаться, но слезы поползли сами.

Саша притормозил на обочине:

-Дед, унучка твоя ревет. -Чаго ты, Альк?

-Дед, - по-детски утирая слезы рукой, пробормотала Алька, - ты за семь лет сделал для нас столько, сколько такие папашки, как наш, за всю жизнь не сделают.

Дед выдохнул:

-Я уж подумав, можа обидев чем?

- Не дед, у меня нет слов, не знаю как сказать...

-А чаго гаворить, я не сляпой, мяне усяго хватая, я жеж вам не чужой, у вас увсягда для мяне время имеется, а и любють мяне этти два мелких.

-Деда, какой же я мелкий? Я тебе уже по шейку, - обиделся Мишук.

-Этто да, этто мы с Ванькою-сыном, ня выросли, у тебя батька вон якой высокий, ты тожеть вырастешь. -А я, дедуня?

-Ну ты, ты у нас як прынцесса якая, - расплылся дед, прынцесса полезла целоваться. -От, - растроганно сказал дед, - от чаго ж мяне ешчё надо? Усё у мяне имеется, можа, и поскриплю ешчё.

Суеты стало много, охвормили доверенность на Сашу, присмотрели место для гаража, одноклашки живо организовали комсомольско-молодежный субботник, и через две недели машину загнали в просторный гараж. И появилось у мужиков теперь занятие - ходить у гараж. Саша внимательно осмотрел и проверил все, где-то подтянул гайки, Минька смотрел и запоминал папины действия и через год оба Авера понимали друг друга с полуслова, вместе копаясь в моторе.

Ближе к Минькиному дню рождения приехал долгожданный дембель-Серега.

-Братичек!! - вопила не меньше Миньки мама и жена Аверченко, висела на его могучей шее, плача и смеясь одновременно, - братичек, какой ты у нас красивый стал, а громадный!

Серега шутя отбивался от Аверов, гроздьями повисшими на нём.

Дед же только прибегши, молчав. Серега расцепил руки сестрички и шагнув к деду, поднял его как ребенка и крепко прижал к себе.

-Дождався я тябе! - дед такими счастливыми глазами смотрел на своего унука, что у того защемило сердце.

-А чаго бы ты не дождався? Тебе ешчё и девяноста годов нету? - сказал Серега. - Дед, все, все не плачь, я вот он жив-здоров!

-Этта я от радости, Сяргей. Ай какой у мяне унук завиднай!

"Завиднай" еще немного подрос, худоба исчезла и приехал уже такой высокий, атлетический молодой мужчина. Мамка и дед квохтали над ребенком, а ребенок аккуратно приподняв их, усаживал на диванчик -посидеть, не суетиться

. Летом единогласно порешали и отправили Серегу в Гагры, отдыхнуть.

Сами же поехали на машине в Гусь Железный, там оставили деда и рванули к Чертовым на дачу в Подольский район Подмосковья. Дядька Чертова - Анатолий Евсееич прикупил-таки себе домик в деревне, ушел на пенсию и мирно жил в окружении кур, кроликов, кошек и пса. Летом у него подолгу зависали Чертовы, чему он был рад, мелких Ванькиных детишек обожал, а Аверу с семьей обрадовался безмерно.

Минька с Настюшкой отъедались фруктами, купались в речке. Там при появлении Чертовых и Аверов, казалось, вода выходила из берегов - и большие, и маленькие получали массу удовольствия от барахтанья и купанья в реке. Минька быстро обзавелся друзьями, и носились по деревне на великах гомонящие мальчишки.

Через пару недель поехали в Гусь уже двумя машинами, Ванька с Евсееичем решили на три-пять дней тоже съездить с ними. Дед с Толюшкой опять подолгу шлялися, много говорили, а молодежь разделилась -мужики ходили за грибами, а женушки занимались заготовками, мамулька Авера, чего только не заготавливала на зиму. Особенно всем нравилась её кабачковая икра.

Отпуск пролетел быстро, распрощались и поехали на Урал, а там, из враз прохудившегося неба, шел и шел нудный надоедливый дождь .

Дед по приезду тут же побяжал до Ваньки, который после праздника Победы ушел на заслуженный отдых, стали давать знать о себе раны, да и годы не молодые, из их семерки ветеранов двое уже ушли 'як журавли у песне', на небеса. Оба - и дед, и Егорыч теперь виделись постоянно, не спеша гуляли по улицам, сидели по теплой погоде на лавочке, или же ходили у гости друг к другу.

-Аля, а ты никогда не замечала сходства с дедом? - Егорыч, пришедший на пироги, внимательно смотрел на неё.

-Иван Егорыч, это Серый похож на Цветиков, я больше в мамкину родню, у меня только "фамильный нос" как у них .

-Я не про внешность. Вы с дедом внутренне очень похожи, оба добрые, отзывчивые, с широкой, русской душой.

-Да таких, с широкой душой у нас, как дед скажет, хватая.

-Не скажи, иной раз такая душа как извернется, и изнанка её чернее ночи оказывается, а у вас с дедом все поступки и действия идут от сердца. Знаешь, я так рад, что он вот как с неба свалился тогда, он в свои почти девяносто живчик-бодрячок...

-Чаго вы мяне обсуждаетя? - всунулся дед, утащенный прынцессой у комнату.

-Чаго обсуждать, ты и так все знаешь и купаешься в любви своих унуков-праунуков. - пробурчал Ванька.

-Этта да, этта мяне повязло!!

.

. ГЛАВА 7.

.

. У Чертовых дома было 'весело'- два Ванькиных синхрониста и мелкий Егорушка Доронин. Ольга Евсеевна теперь крутилась как белка в колесе, внуки требовали внимания. Егорушка в свои полгода тоже отличался шустростью, похоже, взял от мамы и папы их неуёмность. Витёк был доволен, что сын, у него просто бзик был-первым должен родиться только мужик, и Галинка не подвела. Поскольку он учился, то дочка, естественно, никуда от мамки переезжать с грудным ребенком не стала, да и она умудрилась в сыновние пять месяцев сильно простыть, поболела, и Егорушка перестал сосать грудь, вот и готовились для горластого Доронина смеси. Баба Оля не удивлялась, что все три внука горластые:

. -В кого ж им тихонями-то быть? Это Сашенька у нас мальчик выдержанный. А тут Ваня и Витя - родные братья. Правда, справедливости ради, Витя посерьёзнел после женитьбы, но Ваньке такое точно не светит.

. Чертовы постоянно что-то делили, спорили, барахтались, иногда ругались, но друг за друга были горой.

. -Наташ, как тебе такой бедлам не надоедает?

. -Что Вы, мама Оля, это наша жизнь, мы ж с Ванькой по-другому не можем, пытались, не получается.

Мама Оля, только головой качала:

-Каков сам, такая и семья.

. Детки были шустрыми, но умели слышать слово 'нет', особенно, если его сказал папа Ванечка. Маму любили, но папа Ванечка был для них всем на свете.

. -Представляешь, Авер, тут было собрались в пятницу после работы завалиться куда-нить посидеть, коллеги, их подружки, одна лишняя, естественно. Я Натахе позвонил, что задержусь, а к концу дня чёт затосковал... Ну, приду я в кабак, ну, подопьем, пообщаемся, потом, как говорится, по щелям... Даме наверняка понадобятся мои телодвижения... А как к Наташке подлазить? Она, не смотри, что мелкая, на раз меня просчитает, хрен её знает, как это у неё получается, но определяет мое настроение ещё с порога. Она как-то давно мне сказала, что если уедет, то все. Кранты. Не вернется ни фига. И так мне, Саш, поплохело, я без них троих точно сдохну, а коза-дереза если ещё кого себе найдет, она у меня теперь такая вся налитая стала. Кароч, плюнул на всё и рванул домой, а с порога синхронисты налетели:'Папочка пришёл!!'и так меня накрыло, аж горло перехватило... Не, Сашка, ну их на хрен, подруг, любовниц, приятельниц... Я ночью на своем 'аэродроме' проснулся - с одной стороны, рядом Наташка дышит, Митька на мне как всегда развалился, Дашка в ухо сопит... вот это и есть счастье, наверное. Я над тобой ржал, что ты в одну втюхался, а сам теперь жутко ревнивый стал, козе не говорю, а на метр бы не отпускал от себя. Сам поражаюсь, откуда чё взялось? Это, похоже, и есть настоящая любовь.

-Наташка тебя не просекла?

. -Да я сам ей сказал. Ну его на фиг, раз соврешь, потом как-то вылезет, несогласный я. Может, это твой пример такой заразительный? Я чё хочу сказать ещё - дядька меня так ненавязчиво, но постоянно толкает на компьютерное обучение. Дороговато, блин, но он как репей пристал: Ванька, учись, за этим будущее. Ты там тоже в своем глухом углу прозондируй почву. Раз дядька сказал, надо прислушаться, сам знаешь, у него ничего просто так не бывает.

. Саша, всегда прислушивающийся к своим друзьям, постарался при первой же возможности-командировке в Пермь - побольше узнать про компьютеры. Гречихин, старый знакомый военком, свел его с двумя ребятами, слегка свихнувшимися на компах. Ребята обрадовались такому интересу и много и подробно рассказывали и поясняли что к чему, дали свои телефоны, обещали помощь в случае чего. Саша с Алюней крепко задумались, затем, созвонившись с Ванькой, долго спорили и размышляли... Пермские будущие хакеры здорово помогли, и приобрели Аверы первый свой ПК -'Микроша', собранный пермяками по схемам, и появилось у всех Аверов интересное занятие, все дружно осваивали комп, не предполагая, что совсем скоро им эти знания-умения ох как пригодятся.

Чертовы тоже приобрели комп,помощнее и понавороченнее.

А к порогу подкатил девяносто первый... Уже в январе начались заварухи в Прибалтике: Вильнюс, Таллин, Рига, затем начались волнения в Югославии. Аверы очень переживали за Стоядиновичей, в Москве митинги, зашевелился весь Союз нерушимый.

-Саш, что творится? И это наши братские республики? Какой-то карточный домик, все рушится, цены, смотри, как поднялись.

Каждый день приносил все более неприятные новости. Ванька рассказывал, что митинги в Москве не прекращаются, забастовали шахтеры, людям, привыкшим к стабильным ценам, стабильной обстановке, было дико узнавать, что их такой могучий СССР доживает последние дни, и в августе это случилось.

Два дня балетов и симфонической музыки напрягали очень сильно, а затем понеслось... все республики объявили о своей независимости, затем каждый день приносил все более 'веселые' вести, к концу года запретили деятельность компартии, а в декабре было подписано соглашение о прекращении существования СССР. Сказать, что люди были в шоке - ничего не сказать. Саша постоянно созванивался с Чертовым, тот тоже рассказывал неутешительные вести. Евсееич сказал, чтобы Авер не рыпался, военком, он и в Африке военком, армия была, есть и будет.

Ваньке же, после долгих консультаций и разговоров со своими старыми друзьями, предложил увольняться. Ванька опечалился, как-то не представляя, что будет делать на гражданке, чем зарабатывать, семья-то немаленькая.

-Вань, я тебя, что, зря заставлял отучиться на компьютерных курсах? Я ж тебе сказал, что за ними будущее? Давай, решай с увольнением, и будем дальше двигаться, готовься, будем начинать работать с компьютерами и комплектующими.

Чертов подумал и, позвонив Аверам, поскольку Сашке нет смысла срываться со своей работы, предложил Серому поучаствовать в этом деле. Вот и пошли дедовы деньги для Сяргея в дело. Ближе к апрелю поехали Ванька и Серега в Польшу, привезли компьютеры "Спектрум", комплектующие и прочие нужные для компов сопутствующие товары. Первое время было трудно и напряжно, но крепко помогал Евсееич, его связи и поддержка оказались неоценимой помощью. К концу девяносто второго организовали кооператив, Ванька и Серега стали соучредителями.

У Аверов пока все было нормально, призывы осенний и весенний провели как обычно. Алька посмеивалась, что Авер стал богаче, не стало партийных взносов.

Очень тяжело и болезненно восприняли развал страны Егорыч и дед.

-Вот кажи мяне, Вань, этта ж мы на хронете усе уместе воявали, а чаго ж сейчас делается? Архипка Слесаренко - хохол, Рашидка Юсупов - таджик, Витька Плукас - латыш - усе делили поровну, а, этта, сягодня мы бы с имя стали як враги? Ничаго я не понимаю, як же можно, братьями жеж считалися?

Ванька горестно вздыхал:

-Панас, сам ни хрена не понимаю, всю жизнь верил в партию, а сейчас, гляди, массово бегут из неё все, такое же в страшном сне не могло присниться, вот тебе и 'Партия-наш рулевой!'

В городе разброда сильного пока не было, но как-то резко случилось расслоение населения. Те, кого в народе называли спекулянтами, как-то шустро смогли попасть в струю, торговать теперь можно было открыто, а не из под полы. Больше всего изумляли людей, привыкших к постоянным стабильным ценам, нынешние, постоянно растущие как на дрожжах.

Зоя Петровна пришла к Аверам вечерком:

-Саша, Аля, я к вам с предложением... сами видите, какая пошла свистопляска, такое ощущение, что в стране Гуляй-поле. Я вот что подумала: на Кировской улице, возле Госбанка - напротив, два полуподвальных помещения, можно их выкупить за небольшие деньги. Метраж там приличный, грязи и мусора тоже, можно в одном оборудовать кафе небольшое, в ДК-то закрылось все, а второе помещение, вам с афганцами под клуб или секцию какую по борьбе приспособить, все защита будет в случае чего, вон что в стране творится. Деньги, как я узнавала, небольшие, оборудование кой-какое для кафешки списанное имеется, выкупим тоже за небольшие деньги, подключим Славина, в области наверняка где-то ржавеет нужное нам оборудование. Кой-чего здесь найдем, начнем работать пока на б/у, а там как Бог даст. Саша, твои золотые руки как раз сейчас ох как нужны, да и твой, Аля, одноклашка Петр тоже рукастый и, как говорится, перекрестясь, и начнем. Сама, Аль, знаешь, давит на меня новый глава города - типа, пора уступить место молодым. А я пока в силе, да и без работы не привыкла, давай-ка попробуем работать на себя. Я вас не тороплю, но чем быстрее определитесь, тем лучше, пока никто не заинтересовался этими двумя помещениями, надо успеть.

Аверы подумали, прикинули, Саша посоветовался с афганцами, тем идея понравилась. Денег Зои Петровны и немного имеющихся у Аверов не хватало для приобретения оборудования, добавил Редькин, сказав, что торопить не станет, когда смогут, тогда и отдадут. Алька и Зоя Петровна написали ему расписку, отдали ему как он ни отнекивался.

И пришлось начинающим предпринимателям осваивать все строительные профессии. Работа кипела, заняты были все, вывезли горы мусора. Потравили всех мышей, тараканов, крыс и прочую гадость, отремонтировали, зашпаклевали, зацементировали все стены и полы. За два месяца полуподвалы приобрели приличный вид. Саша с Колей Егоровым по вечерам постоянно копались в оборудовании, и как говорила мамка Цветиков - "Господь не без милости" - через четыре месяца на обеих помещениях красовались броские вывески: кафе'Подсолнушек' и клуб 'Афганец'. Мишук в одиннадцать лет уже прилично разбирался и в моторах автомобилей, а также самостоятельно мог устранить незначительные поломки в оборудовании. Авера переполняла гордость за сына, он как-то и не вспоминал, что Мишук ему по крови не родной, говоря Алюне:

-Какой у нас с тобой сынище растет!

Сынище вытянулся, был худой, но весь такой жилистый, неустанно тренировался под руководством папы, помогал ему во всем, и все так же впитывал все папины привычки и действия, они даже ходили одинаково .

Прынцесса тоже подросла, собиралась осенью в школу, Аверы беспокоились за поведение, а мамка посмеивалась:

-Аль, ну ведь ты тоже не ангел была, один в один вы с Настюшкой.

Открывшееся кафе поначалу не приносило большого дохода, но Алька с Зоей Петровной старались не завышать цены и потихоньку смогли выплатить долг Редькину, на хлеб с маслом хватало, учитывая нестабильность по всей стране, они удерживались на плаву.

-Саш, знакомые девчонки собрались ехать в Польшу, набрали всяких вещей, там будут их распродавать и покупать на продажу их товар.

-Алюнь, нам этот вариант не подходит! - вот и весь ответ Авера.

На цемзаводе стали задерживать зарплату, Петька ходил смурной, семья-то не должна старадать-голодать!

Опять выручили москвичи: Ванька предложил поискать покупателей на компьютеры, желающие нашлись и поехали Петька с Гешкой в Москву, там выясняли и записывали все, а поскольку были не совсем тупые, начали усиленно разбираться что и как в компах устроено. Мотались теперь туда часто, попутно приставая к Серому, который уже неплохо разбирался в схемах и платах, чтобы он и их научил. Дома бывали мало, но отказываться от поездок не собирались.

Васька работал водителем в леспромхозе, какие-никакие деньги пока платили, тоже старался найти подработку где можно и где нельзя.

Алька с Зоей Петровной, пока делали упор на пирожки, ватрушки, расстегаи, здраво рассудив, что массовое производство тортов - вопрос будущего. Они принимали заказы на торты-пирожные, несмотря на тяжелую ситуацию, свадьбы, дни рождения люди отмечали. Выпекали каждодневно небольшими партиями пирожные, несколько штук тортов, но так, чтобы они не залеживались.

Дедов подарок как нельзя кстати пришелся, Алька отучилась, получила права и моталась за мороженым, всякими 'Марсами -Сникерсами', радуясь, что на случай поломки, дома имеются свои механики-папа с сыном.

Анастасия Александровна в школе попритихла, училась хорошо, но не хватало усидчивости. К концу девяносто третьего Петька с Гешкой в маленьком пристрое организовали мастерскую по ремонту и продаже компов. Пока из всей их компашки никто не стал гнуть пальцы и хвастаться, кто чего достиг, наоборот, ребята старались где-то реально помогать друг другу, иногда деньгами, иногда и продуктами.

Алька говорила Аверу:

-Я так боюсь, что кто-то из моих обожаемых изменится! Сколько людей враз перестали быть нормальными, смотри, сколько народу спивается, и тяжкое испытание, оказывается, деньги.

А в девяносто четвертом случилась у Аверов нечаянная радость - со всеми заботами проблемами, круговертью, как-то Алька не сразу и поняла, что беременна.

Мужики Аверы сказали однозначно:

-Рожаем!!

Мамка тоже поддержала их:

-Родишь, я буду сидеть с дитем, производство твое месяц без тебя проживет.

Дед, уже начавший ходить с палочкой, тоже 'пообешчал помогать як сможеть'. УЗИ показало - мальчик!Больше всех ждала мальчика их егоза, твердо решившая, что будет самой лучшей в мире нянькой.

На семейном совете, а теперь, когда дети подросли, такое бывало частенько - решили, что малыша назовут или Данилой, или Филиппом - если родится похожим на Серегу с дедом. В июне появился на свет ещё один мужчина Авер. Роды были более сложные, Алюня часа четыре мучилась, пока наконец не запищал малыш.

Акушерка показала ей завертнутого в пеленку малыша, Алька внимательно вгляделась в него: -Ну, здравствуй, маленькое чудо, долгожданный Филипп Александрович!

- Какое имя необычное Вы выбрали?

-Это деду нашему подарок.

Написала своим записку, что малыш похож на Цветиков, и на утро принесли свидетельство о рождении Аверченко Филиппа Александровича.

Деду же сказали, как назвали сыночка, только на выписке, заранее усадив его на стул. Он крякал, мотал головой, отворачивался от всех, скрывая слезы, и теперь уже Настька приговаривала ему как маленькому:

-Не плачь, куплю калач!

-Эх, егоза, шчастье, як ты гаворишь, зашкаливаеть!

И приговаривал, сидя у его кроватки:

-Ах ты жеж, Цветик малец. Ах ты жеж Хвилиппушка, Хвилечка, Хвилюшка! - тот в ответ шустро дрыгал ножками, мотал ручками.

Минька души не чаял в малышке, да пожалуй, для всех он стал очень желанным, папа в тридцать семь лет умилялся:

-Алюнь, я всех своих деток люблю, но к этому какое-то совсем другое чувство, это наверное от того, что стареем мы с тобой?

-Ага, почему говорят, внуков ещё больше любят, потому что уже ветра в одном месте нет. Филюнька, в отличие от сестрички, рос очень спокойным ребенком, Алька в два месяца уже вышла на работу, надо было.

Сашина зарплата оставляла желать лучшего, он рвался уволиться, но Алька с дедом стояли насмерть, -Уволишься как и положено, не бедствуем, а тебе надо уйти на пенсию когда полагается.

Авер стал более замкнутым, в армию идти не хотели многие, несколько раз к нему подкатывали с заманчивыми предложениями, он отвечал одинаково:

-Город маленький, все друг друга знают, всё как на ладони... Здесь растут мои дети, зачем им краснеть за отца? Была бы Москва, может я бы и подумал, а так - нет.

-Подсолнушек, как вовремя мы сыночка родили, нахлебаешься по ноздри общения, тошнит иной раз, а дома агукает такой светлый человечек и понимаешь, что вот ради таких агуканий все сможешь пережить!

Саша, как говорила тёща, заматерел, теперь уже не худой, а весь такой сбитый, крепкий мужчина, притягивал женские взгляды. Алька, замечая их, напрягалась, но он по-прежнему видел только своего подсолнушка.

-Ты меня тогда ещё приворожила, отворожить точно не получится. Да и старый я стал, и ленивый, как вон кот наш, все что мне нужно у меня имеется. Надо быть совсем отморозком, чтобы это все потерять или поменять. Нет, милая, мы звезд с неба не хватаем, фабрички и заводы - оно конечно хорошо, но вы мне все богатства давно затмили, я богатый вами.

Детки Чертовы после первого класса дружно выревели поездку на все лето к дедушке и бабушке Плешковым в Медведку. Вот где они отрывались, особенно, когда приехала Настя Аверов - это трио постоянно что-то придумывало, куда-то залазило, все трое ходили с зелеными коленками и локтями. Баба Варя махнула рукой на их постоянно драные штаны и шорты - зашивать было бесполезно. Чертовы частенько зависали на заборах, лазили как обезьянки, на черемуху, дружно давали отпор местным ребятам, были три хулиганистых пацана, что порой пытались их задеть. Одно спасение было от их шкод, когда дед Коля забирал всех на рыбалку.

-Наташ, ты была оторва, но эти двое, ужас, понимают только когда ремень в руки беру или грожу, что папе Ване пойду звонить. Это у вас с Ванькой термоядерные детки растут! - жаловалась бабуля Натахе.

Но и дед и бабка истово любили своих хулиганистых внуков, те тоже обожали их, тем более здесь им была воля - лес, речка, карьеры, баня и местные друзья.

Настюшка с рождением братика стала посерьезнее, подолгу гуляла с ним, шустро пеленала, теперь уже сестричка пела песни укачивая малышка. У Алюни резко пропало молоко, и Филюшик рос на смесях и кашках, малышок был похож на Серегу один в один, и баба Рита, частенько путаясь, называла его Сережкой.

В августе Ванька позвонил Аверу с печальной вестью:

В Гаграх, год назад погиб их большой друг Георгий Адлейбо. Пока один сосед умудрился вывести от озверевших вояк собачьим лазом Манану, другой сосед помогал взламывать дверь дома. Георгий до последнего защищал свое жилище от мародеров... Почерневший от горя Зураб мотался по Краснодарскому краю, ища следы матери - безрезультатно. И только спустя год, Манана вот неделю назад объявилась у Чертовых. Жизнерадостная, шустрая, неунывающая женщина превратилась в старуху с потухшим взглядом. Её вместе с другими женщинами и детьми успели вывезти в Россию, где она тяжело заболела, добрая кубанская семья приютила её в станице. Она с трудом выкарабкалась и решила податься в Москву, надеясь, что может там хоть что-то известно о её муже и сыне. И наверное, Господь сжалился над ней - Зураб день назад как приехал к Чертовым.

Ванька, рассказывая все это Аверу, матерился:

-Я, толстокожий и бесчувственный, я, Саш, прослезился... она как слепая ощупывала его, ничего не говоря. А сынок, как маленький, плакал и стоял перед ней на коленях. Пока поживет у нас, а там, может, немного успокоится всё в Гаграх, поедет домой. Зураб сказал, что дом порушен и разграблен, но Манана твердо сказала, будет рядом с мужем.

К зиме Манана немного отошла, её постоянно тормошили Дашка и Димка, переиначив имя на "бабу Маню", она говорила Ольге Евсеевне, что "они ей тэпэр дваюрадные внуки'. Ругалась на Зураба, заставляя его 'бистрее жиниться, пака я живая'. Сейчас ей было все равно, на ком он женится, до этого была твердая установка - жениться только на своей, абхазке.

И Зураб удивил: в один из декабрьских дней он приехал с невысокой светленькой голубоглазой девушкой и годовалым сыном:

-Прасила, вот тебе внук, Гиоргий, как дед, нимного ни пахож, но тэпэр прадалжател рода Адлейбо. Я все равно би с ней и жил, даже бэз росписи, они моя семмя.

Зураб хорошо говорил по-русски, но сейчас, заметно волнуясь, начал говорить с акцентом. И впервые с тех страшных дней его потухшая мамка заплакала и долго-долго обнимала сноху Леночку, а маленького, похожего на сына, только голубоглазого внука не спускала с рук.

А декабрь принес ещё и войну в Чечне. Эх, Россия, будет ли когда-нибудь жизнь твоя мирной? Только нет ответа на этот вопрос и поныне, как говорится: "То избы горят, то кони скачут..."

Серега умудрился купить в Москве однокомнатную квартиру, мамка с дедом взгрустнули:

-Теперь точно не приедет назад жить, кто ж из Москвы к нам в захолустье надумает? А и жениться бы пора, тридцать уже стукнуло.-

Натаха Чертова закончила вечерний экономический факультет института, и тепрь все трое работали вместе.

Саша же незаметно для себя тоже оказался втянут в кооперативное движение. Все началось с ремонта соседских машин. Отремонтировал по вечерам парочку, и потянулись к нему люди с просьбой о ремонте, так вот незаметно и началось. Помогал Мишук, хорошо разбиравшийся в моторах, затем присоединился Васька, Саша занимался по вечерам ремонтом, а днем на хозяйстве были Васька с дедом. Мужики за ремонт брали по-Божески, и как-то незаметно дело пошло. И Авер, и Васька очень радовались, что у них появился стабильный приработок. А первые деньги за ремонт стал брать с хозяев машин, как ни странно, дед. Теперь же, надев на кончик носа очки, он важно восседал у входа и зорко 'слядил за усем'. Саша и Алька радовались, что их уже такой старенький дед ещё бодрится, и не препятствовали его увлечению.

Рэкетиры у них в городе как-то не прижились, очень хорошо следили за порядком афганцы, к ним прибивались ребята уже отслужившие в армии, и криминала было немного, "больше бытовухи, чем крутых разборок", - говорил бывший участковый, теперь начальник райотдела, дважды тезка Авера - Адамович.

Алька очень дергалась и переживала за Валюху, в Югославии, теперь тоже развалившейся, обстановка была напряженная, письма туда и оттуда шли подолгу, были эти годы, прозванные впоследствии 'лихие девяностые', ох какими непростыми.

Девяносто восьмой для Аверов случился горестным, умер их самый лучший на свете дед Панас, не доживший до ста лет три года. Аверы все, несмотря на то что у деда были весьма преклонные года и последний год он плоховато ходил, очень тяжело переживали такую потерю.

-Дед, дед, ты нас всех собрал за поминальным столом, и как сейчас не хватает твоего любопытного 'Чаго? Каго? - горевала Алька.

Мишук, всегда выдержанный и спокойный, плакал навзрыд, уткнувшись в батино плечо, Серега обнимал зареванную Настюшку... Ванька, Витек, Алькины одноклашки, горожане, пол-Медведки - все провожали деда, и только Хвилипп не понимал, что деда нет, постоянно спрашивая всех:

-Када деда пидёт?

Минька, больше всех переживая уход деда, признавался Альке: -Мам, я без него как на открытом ветру стою, все жду, вот откроется дверь и с порога зашумит: "Чаго вы мяне не устречаетя?"

-Минь, он горявать ня любил, он сейчас там за тебя волнуется, экзамены же у тебя, соберись, сына.

И так и осталась у всех привычка - 'гаворить як дед по-бряньски, у своем кругу'.

Сдали благополучно экзамены, получил Минька, Михаил Александрович серебряную медаль, сочинение получилось на четверку, долго думали, выбирали ему институт, мужики выбрали Питер, механический институт, факультет радиоэлектронных систем управления.

Алька была против, уж очень далеко, да и климат там, особенно зимой, оставляет желать лучшего.

-Мам, ну я как бы не маленький, что ты так волнуешься? Если поступлю, на каникулы буду приезжать, вы когда приедете, сама же говоришь, что Питер - всем городам город.

-Ох, Минь, сердце рвется!

-Мамуль, вырос я. Вон, батю на три сантиметра и два размера обуви перерос, ты ж не одна остаешься. Настюха невеститься начинает, да и малышок наш совсем самостоятельный становится, повторюшка маленькая.

Филюшик копировал все жесты, мимику и привычки братика "бошого", изначально все трое деток тянулись и во всем повторяли отца, что радовало Сашу и заставляло ревновать временами Альку.

Дед когда ещё сказал ей:

-Аль, этта ж редкое вязение, як дети любють батьку, усягда жеж матка ближее, ты ня будь дурой, у тябе як выигрыш случився! Они усех нас як этта... а, обожають, а Сашку есть за чаго любить, ня рявнуй, а радовайся!

Вот и отпускала Алька сыночка, скрепя сердце, в Питер.

-Мишук, а не поступишь?

-В армию пойду!

А у Авера и Миньки состоялся такой разговор в их мастерской.

-Бать, ты меня всегда учил правду вам с мамулей говорить... - начал сын

-Да, сын! Что случилось? - спросил Авер, уж больно необычно начал говорить Минька.

-Бать... я... кароче, я знаю, что ты мне как бы не родной! - бухнул Минька, внимательно смотря на отца.

-Что значит не родной? - удивился Авер. - Очень даже родной, мой старший сын, наша с мамой гордость!

Минька выдохнул и проговорил:

-Бать, ты не обижайся, просто у нас с дедом, - он сглотнул, как всегда при упоминании деда, - был разговор... незадолго... Он мне сказал, что вы такого не скажете, а я должон на усякий поганай случай знать усё, мало ли чаго, трагедь штоба ня було для усех.

-Странно, с чего бы дед так себя повел? - протянул расстроенный Саша.

-Бать, ты чего? Думаешь, меня это задело? Да ни фига! Я и деду сказал, и ваще всем могу повторить -ты для меня все на свете - самый лучший и любимый отец,а на деда не обижайся. Может, он и впрямь прав, предупрежден - значит вооружен. Дед сказал, что он мяне оберегая, а я и не взволновался, Настька вон постоянно ноет, что ты меня больше всех любишь. Просто бать, не сказать тебе не могу, а мамка пусть и не знает.

-Ох, сын, - обнял его Авер, - я никогда не хотел, чтобы ты это знал!

-Бать, честно-пречестно, я от этого знания вас любить меньше не стал, наоборот, тебя ещё больше зауважал, - прижался к нему высокорослый дитёнок, - если поступлю, мне всех вас будет не хватать, а тебя больше всего.

Зашедшая дочка, застав такую картину, заворчала:

-Ну, как всегда - Мишенька, сынок любимый, а дочка - мимо проходила.

-Не ревнуй, занозина, батя нас всех любит, а Филюху, пожалуй, сильнее, он же маленький совсем.

-Я не маленький, - раздалось с порога, - я бошой! Вот как вырасту высочее тебя, как стукну тада, по... по кумполу, вот!

-Иди сюда, бошой, - подхватил его на руки Минька.

Малыш расцвел:

- Миня, на шею хочу!!.

-Ну вот, когда-то Миня ездил на дядьке, теперь братик на Миньке, - проворчал старшенький.

И завелась у Аверов первая тайна от Альки. Саша искренне надеялся, что не встретится на пути сына абсолютно чуждый, чужой человек, единственная заслуга которого - зачатие.

ГЛАВА 8

Алька, проводив сына в Питер, вся испереживалась. У Ваньки Чертова там жил сослуживец, Минька остановился у него, в квартире имелся телефон, вот и звонили Аверы через день-два, узнать, что и как.

Мишук коротко отчитывался:

-Все нормально, готовлюсь, не голодаю, хожу на прогулки, Питер очень нравится.

Выйдя с консультации, увидел, что на открытой спортплощадке никого нет, решил немного размяться, выгонят так выгонят, а то застоялась кровь. Начал понемногу разминаться и увлекся...

-Ты где учился всему?

Мишук обернулся, неподалёку стоял мужчина примерно одного возраста с отцом.

- Да как сказать, батя всему учил, он десантное заканчивал.

-Так-так, а давай-ка в спарринг, или слабо?

-Нет, отчего же, только в джинсах неудобно будет.

-Ща!! - Мужик смотался в здание, быстро вернулся, протянул Мишуку кимоношные штаны. Он оказался поухватистее и тяжелее бати, но и Минька кой чего умел. Повозились знатно, оба остались довольны таким спаррингом.

- Ты поступаешь к нам на какой факультет?

-РСУ.

-А что не РКТ? Если поступишь, буду рад видеть тебя на своих занятиях. Кольцов я. Ракетно-космическая техника, там, брат, такие перспективы открываются... удачи тебе!

-Спасибо!

Утром на экзамене, немного подрастерявшись сначала, потом разозлившись на себя, подбадривая дедовыми словами: "Як жеж я на тябе надеюся, унучечек!", Минька сдал свою любимую матику-математику на пять. Выйдя с экзамена, шумно выдохнул - пацан с периферии и с первого захода поступить... ай да Минька!! На выходе налетел на Кольцова.

-О, абитура, ну как?

-Пять!

-Ещё три?

-Нет, я с серебряной медалью.

-О, ну-ка пошли, брат, со мной. - Завел Мишука в какую-то аудиторию, включил ему фильм. - Смотри, что такое РКТ.

После просмотра спросил:

-Может, передумаешь и к нам? У нас и спортсмены самые сильные в институте, и условия для тренировок подходящие имеются .

-Я с отцом посоветуюсь, можно, завтра ответ дать?

-Да, найдешь меня в тридцатой аудитории - Кольцов Виталий Сергеевич.

С автомата набрал домашний телефон...

-Сушаю, Авер! - прозвучал в трубке голос братика.

-Авер, привет, кто дома есть ещё?.

-Минечка, Минечка, када пидешь? Пивет, я с бабой и Наськой!

Маленький Аверушка проговаривал все буквы, просто иногда пропускал их в словах, так удобнее было малышу.

-Скоро, Филюнь, позови Настю.

-Минечка, машинку пожарную пивезешь?

-Пивезу!

Пояснил все Настюхе, она сказала, что сейчас же сходят к папке и скажут ему про РКТ.

-Вечером созвонимся, я вас всех люблю и целую.

-Мы тебя тоже, очень скучаем все по тебе, а мамка плачет втихую, папа её успокаивает, она же жалуется, что ты так быстро вырос! - сдала родителей сестренка.

- Я всех люблю, пока.

И пошел Мишук разглядывать как следует Питер, восхищаясь и любуясь: прокатился на катере, полюбовался на мосты и мостики, долго завороженно разглядывал коней Клодта, казалось, они сейчас вырвутся и понесутся вскачь... посидел на парапете у Невы, глядя то на воду, то на величественного Петра и купол Исакия, посмотрел на время и шустро рванул домой, должны были звонить родители.

Аверы обеспокоились, что на ракетном факультете будет сложнее учиться, да и чертежи, небось, замучают.

-Но опять же, за космосом будущее, когда-то же кончится эта анархия и бардак в стране. - Подвел итог Авер.

-Пап, ты у меня оптимист по-жизни.

-А иначе, сын, нельзя, во всём надо находить позитив, нытье и опущенные руки ещё никому не помогли. Там если старшекурсники есть, с ними поговори, препод - это одно, а студенты - совсем другой взгляд.

Мишук с утра подался в институт, поговорил с несколькими ребятами, что и как, подумал ещё и решился все-таки на ракетный. Кольцов обрадованно потащил его в приемную комиссию, исправлять в заявлении название факультета. Все утрясли, и поехал через день Минька-студиозус домой, истратив все оставшиеся небольшие деньги на маленькие подарки своим любимым.

Самый лучший подарок, конечно же, вез для маленького братика - пожарную ярко-красную машинку с лестницей и открывающимися дверцами. Надо ли говорить, как счастлив был Филюшка - точно так же, как когда-то радовался Минька первым дедовым деревянным игрушкам.

Дедовы и солдатские поделки все так же занимали почетное место на полке. Что Настя, что Филюня играли с ними бережно и аккуратно, а теперь, после ухода деда, его поделками дорожили вдвойне.

А Алька стала замечать, что её Сашенька и Минька как-то душевнее и бережнее что-ли, стали относиться друг к другу, подумав, что это из-за предстоящей разлуки. Авер же с благодарностью и огромной любовью смотрел на Мишука - гордость за сына у него зашкаливала.

Тридцатого августа Минька уезжал учиться, Алька смогла удержаться и не разреветься на глазах у детей. Глядя на маму, тут же бы начал пищать Филюня, да и Настюшка, ревновашая братика к папе, тоже шмыгала носом, ведь её такой надежный и разумный старший брат теперь будет не рядом.

Старший брат ругался на всех:

-Чего вы закисли, я что, на край света уезжаю? На каникулы вот приеду, соскучиться не успеете.

Ему вторил Авер:

-Это же гражданский институт, сын Питер весь облазит, там одних музеев сколько, и нам про все будет рассказывать. Это я учился, увольнений надо было ждать.

-Ага, а кто в самоволку бегал с Ванькой и Витьком постоянно?

-А какой бы я был офицер, если б не бывал в самоволке?

Минька засмеялся:

-Представляю, как вы через высоченные заборы прыгали, Ване напрягаться, поди, не приходилось, перешагнул и все?

Вот так и отвлекли провожающих от слез.

Минька с утра сходил к деду, посидел там, поговорил с ним и пришел какой-то успокоенный.

-Мам, я прямо как бы слышал его, вроде он рядом со мной гаворя. Я вот читал, что первые годы можно их услышать, это где-то на уровне подсознания происходит. Сегодня вот он мне выдал: Горжуся и цвяту за тябе, Минька. Ты у мяне дюжеть надежный! Матку жалей, она переживая за усех.

Проводили Мишука. Настя пошла в седьмой класс, Алька волновалась:

-Саш, ведь женихи завелись у дочки, а Миньки рядом нет, тревожусь за неё, давай с ней поговорим.

Дочка же, уперев руки в боки, выдала:

-Вы чё, сдурели, родители? Да я хоть всю жизнь, но буду ждать такого вот, как папка наш, не переживайте, мне ваш обожаемый Минечка уже всю плешь проел нравоучениями.

-Положим, у нас вы все трое обожаемые, - заметил Авер, - что с тебя, что с Миньки спрашиваем одинаково, если только малышку послабление небольшое бывает, но в пределах разумного.

-Да знаю я, знаю, это, пап, наверное переходный возраст, я так без Миньки скучаю, может, поэтому и вредничаю? Родители, я вас очень люблю и не собираюсь сильно волновать. Не пе-ре-жи-вай-те!!

Расцеловав их, убежала на тренировку, а к папе подлез Филюша:

-Давай почитаем?

Ванька грозился ещё двух родить, чтобы обогнать Аверов, но пока Натаха не решалась, откладывая ну хоть на пару годиков. Синхронисты пошли в шестой класс. Димка за лето сильно вытянулся, обогнал сестричку на полголовы, та злилась, привыкла, чтобы все было одинаково.

Ванька похохатывал:

-Дашунь, ты же девочка. Вы с Димкой будете примерно как мы с мамой, мужик и должен быть выше.

. -Дискриминация полная! - ворчала продвинутая дочка.

. Чертушки-детки лихо разбирались в компах, учили приехавшего в Москву на несколько дней дядю Авера-звали так Сашу сызмала, Доронин же был "дядя Витёк".

Авер обмолвился Ваньке:

- Стал барахлить мотор, прихватывает частенько, вот валидол с собой таскаю.

-Авер, Алюня знает?

-Нет, зачем ей лишние волнения?

-Смотри, узнает, мало не покажется...

Как в воду смотрел Чертов, прихватило Авера на работе, и увезли на "Скорой" военкома в больницу. Алька каждый день приходила по два раза к нему, вела себя как всегда, и Авер расслабился, думал, гроза миновала стороной. Вечером после выписки поужинали, посмотрели фильм... уснул маленький, потом пошла спать дочка.

-Саш, ложись, я посуду домою.

Авер незаметно задремал, проснулся резко, как от толчка - Алюни нет рядом. Рванул в зал и увидел - его невозможная жена спит, поджав ноги на маленьком неуютном диванчике.

Присев рядом на пол, осторожно погладил её по лицу:

-И что это значит? У тебя что, другой кто-то появился?

Хмурая Алька буркнула:

-Никто не появился.

-Тогда в чем дело?

-Ах, в чем дело? Александр Борисович, Вы не знаете?

-Нет.

-Пошли на кухню, тут Настька услышать может, как мы ругаться будем!

-А мы будем?

-ДА!!!

И Алюня, его разумная и казалось бы, изученная вдоль и поперек жена, заистерила: -Ты что, совсем болван? Почему я не знала про твое сердце? Когда ты мне собирался сказать? Когда инфаркт стуканет? Я мысли не допускала, что ты можешь от меня что-то скрывать. Ты задумайся на минуточку, как дети будут без нас?

-Почему без нас? - тупил Авер.

-Потому что я без тебя долго жить не буду, не смогу, не сумею, тоска заест, я тебя на неделю с трудом отпускаю... Кому они нужны? Деда нет, мамка вон болеть начала, Серый далеко. Ты задумайся, я же с тех самых пор когда твои шрамы увидела, - смахивая злые слёзы рукой и шмыгая носом, негромко шипела Алька, - панически, слышишь, ты, мудрец хренов, панически боюсь за твое сердце. - Всхлипнув, она отвернулась к окну. -Милая моя, - кашлянул Авер, - ведь все не так страшно, Сергеич говорит, надо поберечься, поменьше волноваться, и проживу я ещё лет тридцать. - Он обнял жену со спины. - Я наоборот, берег тебя, чтобы ты не волновалась.

-Берег он, придурок!

-Не кипятись, я боше не буду, чесно-причесно! - проговорил он любимые слова Филюшки.

-Вот, в следующем году и уходи на пенсию, как раз по времени. Думаешь, я не вижу, что ты постоянно дерганный? У тебя то уклонисты, то обезумевшие родители деток откупить хотят, а когда теплогорского мальчика убитого из Чечни привезли, как ты переживал?

-Да хотелось бы поработать, Мишука выучить, там вон через четыре года дочка школу закончит.

-Саш, не глупи, нет у нас с тобой джипов, замков, чего там ещё... палат каменных? И слава Богу, обуты, одеты, твоя пенсия опять же будет, и больше времени пойдет на ремонт машин, там деньги, как говорится, живые. Немного поднатужимся, расширим вашу мастерскую, ну не будешь ты военкомом, будешь механиком! Мне хоть ассенизатором, лишь бы рядом был.

-Загнула! Ассенизатор, это ж какие ароматы... - целуя её в шею пробормотал Авер, - мир, подсолнушек?

-Я тебя предупредила!! - проворчала Алька.

-Не помню где слышал выражение: "Одно дыхание на двоих", про нас с тобой, похоже?

А когда спустя лет семь услышал Авер песню 'Не пары' с такими словами, обрадовался:

-Аль, про нас песня!

Любопытная Настюша, подслушав как мама Аля ругалась на папку, крепко призадумалась, потом огорошила родителей желанием поучиться, пока есть время и возможности, на парикмахера. Достала Аркашу Славина нытьем, он подыскал в Перми учителя для неё, и поехала Настька на зимние каникулы учиться стрижкам.

Поскольку у дочки было огромное желание, она освоила сначала мужские стрижки, первыми "подопытными кроликами", как смеялся Авер, были папа и Филюня. Девочка старалась, стрижки вышли неплохие. В садике, прознав, что Настя стрижет маленьких мальчиков, к ней стали подходить другие родители, и спустя пару месяцев дочка положила на стол свои честно заработанные деньги, три тысячи.

Алька расплакалась, Саша, наоборот, загордился. А Филюня запрыгал:

-Поедем в цирк, ты мне обещала!!

Естественно, родители заработанных денег не взяли, наоборот, добавили для поездки в цирк, теперь уже в Свердловск-Екатеринбург. Собрались вчетвером, но тут же подсуетились Алькины одноклашки, Васька оплатил на работе за автобус, поехали и бабульки, баба Рита, Гешкина мать, Петькина теть Галя и очень просила взять её рыжика баба Зина Лаптева, взяли и её.

Рыжик вытянулся, стал симпатичным парнишкой, в посёлке его любили все бабки, мальчишка с десяти лет не отказывался помочь им траву покосить, дрова нарубить, воды привезти с колонки полную бочку, сбегать в аптеку или магазин... Бабки ласково называли его "Рыжик-скорая помощь". Получив паспорт, рыжик сменил ненавистную фамилию Кухтинский на Лаптева, "не по отцу, а по бабуле чтоб". С Лаптем -папаней отношения не сложились, рыжик его не воспринимал, самый высший авторитет для него была баба Зина.

Баба Зина постоянно ездила в соседний посёлок в церковь и там просила только одного у Бога:

-Боже, дай мне дожить до его совершеннолетия, ведь совсем один ребятёнок на свете.

Селезень, дед, как-то незаметно быстро спился и вскоре вслед за женой умер. Гала, мамашка, после похорон отца, в момент продала дом, все хозяйство, и, не интересуясь, как живется сыну, тут же уехала обратно. А рыжик и не собирался с ней видеться, пока она была в Медведке, он упорно не выходил из дома.

-У меня ты, баб Зин, и мать и отец и бабулюшка! - вот и весь его сказ.

Сейчас же, в гомонящем автобусе, рыжик оттаял, весело смеялся, пел вместе со всеми песни, приглядывал за более мелкими, а бабуля тихо радовалась.

-Аля, вот школу закончит мой рыж... тьфу ты, вся Медведка зовет рыжиком и я туда же, Лешка мой, если не поступит учиться... Он хочет в Пермь, в мед, ты Сашу не попросишь, чтобы его никуда не отправляли в горячие точки? - тихонько попросила она .

Саша, сидевший неподалёку, услышал:

-Вы, Зинаида..?

-Ивановна я.

-Зинаида Ивановна, являетесь единственной родственницей его, или же мать есть?

-Нет, Саша, она ещё в пять лет отписалась от него, отца - гада рыжего, тоже нет.

-Тогда Вам бояться нечего, он будет освобожден от этой обязанности, так как у него родственников кроме Вас нет, а Вам явно больше семидесяти?

-Семьдесят шестой пошел. Он у меня учится-то неплохо, одни твердые четверки, но кто знает, сумеет ли поступить? Колька-то пытается с рыжиком общий язык найти, а он ни в какую, а и понять его можно, при живых родителях мальчонка с бабкой вырос. Спасибо, Редькин тогда помог, без нервотрепки оформили меня его опекуном, а то прямая дорога в детдом была. Охо-хонюшки, дитё безвинное.

"Дите безвинное" в это время что-то рассказывал Настюшке и Васькиному Никитке, и все трое заливались смехом.

Цирковое представление понравилось всем, особенно радовался маленький Аверчик,-смеялся, прыгал, восторгался, только на минуточку взгрустнул:

-Минечка не видит, какие красивые обезьянки. Папа, когда бошой мой братик приедет?

-Новый год встретим, Дед Мороз подарочки принесет, а потом, через две недельки Миня приедет.

-Я тогда подарочек раскрывать не буду с конфетками, Минечку обожду, я только с машинкой открою, ладно?

-Ладно, ладно! - Авер обнял своего такого ласкового котенка, Филюшку. - Аль, у нас даже дочка такой киской-мурыской не была, а сынок, как котенок игручий.

-Саша, он, по-моему, и снаружи, и внутри - Цветик, дед же говорил, что он чистый Хвилипп.

Погуляли по центру города, сходили в Детский мир, женщины пошли в гастроном, а деток папы повели в кафе-мороженое, день получился насыщенный впечатлениями.

Домой ехали поздно, в тишине - почти все детки уснули, крепко спал на руках у Саши младшенький, задремала, привалившись к папиному плечу, Настя.

Алька шепотом жалилась мамке:

-Вот, глянь, ни один к мамке не подлез, все на папе виснут.

-Ой, не прибедняйся, был бы тут Минька, кто у него на плече бы дремал? А и не ной, папка у нас, как Серый скажет - штучный, вона, посмотри на Васяжиных, как-то неладно они живут. Гешка мотается по командировкам, а Люська, как говорится, "завей горе веревочкой", - понизила мамка голос до шепота, -с газовиком ведь постоянно крутится, Васяжиха уже её позорила, а как с гуся вода. Как бы не разошлися, Гешка-то вряд ли такое терпеть станет.

Алька опечалилась, как-то неприятно царапнуло внутри, у всех её ребят жизнь, как говорится, устаканилась - дети, жены - все неплохо, и вот такой финт...

И весной случился-таки разлад-развод у Гешки, как в том бородатом анекдоте: "Вернулся муж из командировки неожиданно..."

Гешка не стал разбираться, выяснять отношения, бить сопернику и жене морду, вздохнул, собрал вещи, спросил у прибежавшей с улицы дочки:

-Тебе с кем лучше?

Та, ни минуты не сомневаясь, выдала: -С тобой! Этот дядька злой, пусть мамка с ним будет, а я с тобой.

- Слышала? Значит, выбирай: или мирно разбегаемся - я с дочкой, ты с... этим... Или...

-Да я... да я через суд дочку верну.

-Зачем она тебе, нарожаешь себе ещё от великой любви, а не хочешь мирно - затаскаю по судам, у меня денег на адвокатов хватит, а вот ты где возьмешь, если после рождения Машуни, ни дня не работала? Да и дочке уже одиннадцать, право голоса имеет. Спроси у своего... даст он тебе такие деньги? Вот и решай, или-или.

-Маш, дочка?

-Я с папкой пойду, нельзя чтоб он один был - я суп варить умею и картошку.

-Точно, дочь, будем с тобой вместе кулинарить, а ты пиши заяву на развод, завтра в городе и отнесу...

Под громкий вой неверной жены собрали дочкины вещи и ушли к Гешкиным родителям переночевать. Днем Гешка забрал из школы документы, привез Маню свою в Горнозаводск, первое время пожили с ней в дедовой квартире, а к лету справили ребята новоселье - купил Гешка двушку, поблизости от Альки.

Он как и прежде, был таким же ехидным бесшабашным, но видели ребята, как дается ему такое поведение, и не лезли к нему под кожу, наоборот, все старались помочь им в обустройстве быта.

Маня старательно училась кашеварить, первые блюда получались не очень, но папа Геша мужественно ел и нахваливал свою кулинарку. Научилась его дочка готовить самые простые блюда, и вечерами отец и дочка пробовали приготовить что-то новенькое, постоянно консультируясь по телефону и с Алюней, и с Ленусей, и с дядей Сашей.

Двери трамвая захлопнулись, едва Светка успела вытащить неподъемную тележку с яблоками и виноградом. Матерясь про себя на такую жизнь, она отошла в сторонку и устало прислонилась к стене дома...

-Да, Светка, вон как тебя жизнь закрутила. Кого наверх, а тебя все вниз и вниз, из жены офицера, будь он неладен этот красивый снаружи, но гниловатый внутри Тонков - затем жена этого хитросделанного прапорщика Гнидюка... Там отдельная песня, у Тонкова хоть была сама себе хозяйка, пусть гулял, но и ты Светочка, не переламывалась, а уж у Гнидюка была ты чисто рабочей лошадью, которую кормили обещаниями.

Она передернулась, вспомнив свою непроходимую дурь и сладкие речи мужа-2.

-От, Светулёчек, мы з тобою зараз ещё поднатужимся, а хату достроим и заживем по-королевски. Бачишь, яка хата будет? - мешая русские и украинские слова заливался соловьем Гнидюк.

Хата, двухэтажный большой дом, и впрямь получилась 'яка', но вымотанной до предела курами, гусями, утками, свиньями, бычками, Светке ничего не приносило радости. Худая, выглядевшая теперь лет на десять старше, Светочка мечтала только об одном - отдохнуть, отдышаться, не вставать хотя бы недельку с петухами, не слышать эти ненавистные до печенок звуки просыпающегося двора. И вся в курах -гусях не заметила, как Гнидюк положил глаз на разбитную, тридцатипятилетнюю соседку - Тетяну.

Так бы и тянулась эта тягомотина, если б не выдержала эта самая Тетяна, вывалившая ей всю правду. Оказалось, что супруг протоптал тропинку к ней давно (там уже настоящая дорога образовалась), обещая, что достроив хату, он возьмет её хозяйкой в дом. Ему загорелось родить ребенка, а поскольку Светка бесплодная, но лихо управляется с хозяйством, то он пока подождет, может, жена сама догадается 'уйтить'

. Сейчас, когда Тетяна точно беременна, стал крутить-юлить, "от она и пришла до Светулёчка. Не станет же она мешать их счастью?"

Светочка и не стала, прижала скользкого Гнидюка:

-У тебя, сволочь, и фамилия подходящая, от слова - гнида!

Тот клялся, божился, что "деньги все пошли на дом, но он непременно отдасть... как они будуть".

С неделю Светка наблюдала за ним, он что-то замышлял, бегал туда-сюда, старался не встречаться с ней. Плюнув на хозяйство, она с раннего утра проследила за ним... То, что увидела, заставило её сложить два и два: оглядываясь и лихорадочно блестя глазами, он о чем-то договаривался с двумя местными отморозками.

Пожалев ревущую на разные голоса скотину, быстро накормив их, она, уже не сомневаясь нисколько, зная, что Гнидюк попрется в райцентр продавать сало, не спеша собрала вещи. Забрала все самое ценное, не забыла прихватить золотые часы и две цепочки гада. Наткнулась в том ящичке, где они хранились, на любопытный документ - оказалось, что они уже два месяца как в разводе.

-Ишь ты, нет тела - нет дела, как говорится, стукнут по голове эти отморозки и отвезут в лес, а эта... сволочь всем будет говорить, что я до матки уехала. А вот на хитрую задницу всегда найдется болт с винтом.

Здраво рассудив, что все эти новые, нераспакованные рубашки, галстуки и прочая женихова одежда пригодится - всегда можно продать подешевле, забрала все и задами вышла на тракт. Остановила попутку и поехала на станцию. Там, опять же, повезло, прибывал поезд на Москву, вот и рванула Светка туда.

-'Москва, она большая, ищите, Мыкола, до посинения'.

Устроилась продавцом на Черкизоне в палатку, снимала в ближнем Подмосковье угол, проработала год, и хозяин её уволил:

-Надо маладой продавэс, ти старый савсэм.

ГЛАВА 9.

И поменяла за два года Светка этих хозяев, не счесть. Потом приладилась закупать на Даниловском рынке фрукты-овощи оптом и продавать у метро. Хозяйка угла - бабуля преклонных лет, любопытная и властная, приглядевшись к жиличке, обмолвилась, что если она будет её обихаживать, то возможно, пропишет в свою покосившуюся хибару. Зная, что родственников у бабки нет - всех пережила - Светка сжав зубы, терпела хозяйские закидоны. Домой к матери - отец уже лет пять как умер - возвращаться не было смысла, младшая сестренка с тремя детьми, её муж и мать в стандартной трешке еле умещались, куда ж ещё и она.

Вздохнув, Светка потащила свою тяжелую тележку дальше, но день как не заладился с утра, так и продолжался. При переходе на другую сторону улицы - машин как раз не было совсем, колесо тележки попало в небольшую выбоину, и застряло намертво. Светка изо всех сил пыталась вытащить тележку, на повороте показалась какая-то навороченная иномарка, из находящегося на этой стороне здания с вывеской - Ч.О.П 'ГРОМ' выскочил что-то дожевывая охранник, и шустро зашагал к застрявшей посреди дороги Светке.

Та в очередной раз дернула тележку, и застрявшее колесо отскочило, тележка завалилась на бок, подъехавшая машина остановилась, получилось что охранник и мужик из иномарки оказались возле Светки одновременно.

-Женщина, ну что же Вы так, тут и перехода-то нет, - сказал охранник.

А второй, весь такой лощенный, со вкусом одетый недовольно проворчал:

-Быков, почему в твою смену вечно случаются какие-то косяки?

Светка замерла, перестав поднимать тележку, голос-то весьма знакомый...

Хлопнула дверца машины с другой стороны, и капризный женский голос пропел:

-Мииилый, ну сколько можно возиться с этой оборванкой? Прикажи охраннику, пусть выкинут её с дороги!!

И на Светку накатило:

-Все кобелишся, Мишенька? По малолеткам пошел?

Лощеный мужик удивленно уставился на неё, приглядевшись, присвистнул:

-Какая встреча... мадам Грицацуева? А нет, Гнидюк, вроде? Да... поистрепали тебя годы, или хитрозадый муженек заездил? - ехидно процедил Тонков.

-Быков, вытащите вы этот воз, а я пока с мадам пообщаюсь.

-Миилый, - заныла красотка, - сдалась тебе эта бабища? Твоя зайка ревнует, - надула она силиконовые губки.

-Мишенька, - не менее сладко пропела Светка, - а ты теперь котик, зайчик, рыбонька или козёлик?

Мужики вытащили тележку:

-Михаил Александрович, может, эту... женщину как бы отправить куда?

-Пока нет, мы немного пообщаемся, давно не виделись с... со стародавней знакомой, - с каким-то азартом в глазах ответил Тонков. - Быков, вызови для мадам такси, за мой счет, разумеется.

Охранники и подружка вошли в здание, бывшие супруги остались одни.

-Ну, вижу я, изрядно потрепала тебя жизнь? - не то вопрошающе, не то утверждающе заключил Тонков.

-Кому что, кому вино, кому кино, ты вот все по бабам. Черного кобеля, как говорится, не отмоешь добела, да и мешочки под глазами приличные. Пить надо меньше, а то случится, мало ли, импотенция, конфуз, и девочки любить перестанут. И, как я понимаю, ни семьи ни детей не завел?

-Завел, не завел, не твоя забота. О, такси, говори, куда тебя отвести, так и быть по старой памяти, спонсирую.

-Благодетель! - задохнулась Светка, и вся накопившаяся за эти годы горечь и злоба на всех и вся прорвались у неё, так захотелось сделать больно этому трахальщику, что она не задумываясь, дождавшись, когда её многострадальную тележку охранники вдвоем погрузят в багажник машины и отойдут, ударила:

-Я, может, и никудыка, а вот ты - кукушка мужского рода, и очень хорошо, что дите без тебя выросло, наверняка, не такая бездушная сволочь.

- Какое дите, уж не от тебя ли? - злорадно отбил подачу бывший.

- Зачем от меня, твоему ребенку уже сколько? - она прикинула, - двадцатник уже есть.

-Какому ребенку? - враз подобрался Тонков, - нет у меня внебрачных, есть дочка, ей только где-то десять-одиннадцать.

- Во-во, даже не знаешь, сколько лет дочке.

-Ты не юли, какой ребенок, - завелся Тонков.

-А такой... к Анне подружка приезжала, молоденькая такая, видать, уговорил её, вот и была она беременная.

-Какая подружка, откуда ты знаешь, что беременная, почему я об этом только сейчас узнаю? Или привираешь, чтобы меня задеть?

-Нет, не вру и очень рада, что хоть так тебя, суку, смогла задеть, за все хорошее. А про беременность её какая-то однокурсница написала на твое имя... - она поперхнулась, видя как карие глаза стали темнеть...

-Так-так... и вы с подружкой перехватили это письмо и ответили в пакостной форме? Зная вашу блядскую натуру, только такой вывод просится.

-Ну и ответили, все равно ведь, ты уже женат был на мне, да и, может, этот ребенок не от тебя, просто женить на себе хотела та.

-Типа тебя? Паскудины вы две! Может, за это и наказывает тебя жизнь? Да и ту лет десять назад видел, вокзальная шлюха.

-А не паскуднее тебя, кобелина!

На этом и расстались.

И ждал Мишку ещё один сюрпрайз. Проводив глазами удаляющееся такси, он судорожно начал шарить по карманам, искать сигареты, забыв, что уже с год не курит. Чертыхнулся, попросил у стоящего возле шлагбаума охранника:

-Дай сигарету!

-У меня только 'Кент'!

-Давай! Парочку!! - Жадно затянувшись, присел на угловую лавочку, не видную от центрального входа, и крепко задумался, не обращая внимания на вышедшего и немного постоявшего на улице дежурного по офису. Догорающая сигарета обожгла пальцы, прикурил вторую... Пожалуй, так лихо ему не доводилось с далеких школьных лет. Сам не понимал, как смог удержаться и не показать этой, сильно изменившейся в худшую сторону бабёнке, что ему реально больно, в сердце как кол вонзили, он абсолютно не представлял, что делать.

Докурив сигарету, тяжело, по-стариковски поднялся и побрел в сторону запасного выхода. Медленно поднимаясь по служебной лестнице, услышал обрывки разговора:

-Нет, успеем, Лапин - мой человек, предупредит, когда твой папик пойдет, он там за углом курит, сидит, задумавшись, что-то ему эта бабка брякнула, он аж побледнел.

И голосок очередной пассии:

-Если б ты знал, как он мне надоел, надоело ублажать, выплясывать перед ним, звать его "милый". Когда уже мы будем вместе?

-Скоро, осталось чуток дожать и все, будет фирма в кармане, а папик, он свое отслужил, пусть выходит в тираж.

-"Вот, Мишка, и прилетело тебе за все сразу, - криво усмехнулся Тонков, - а и поделом,наверное!"

Осторожно ступая, взглянул наверх: сидевшая на подоконнике с задранной до талии юбкой его, оказывается, совсем не его, красотка лихорадочно стягивала с молодого перспективного зама рубашку, приговаривая:

-Скорее, нет сил терпеть!

Мишка кашлянул:

-Приятного секаса!

Немая сцена порадовала, красотка отмерла первой:

-Дорогой, это не то, что ты думаешь!!

-Откуда тебе знать, что я думаю?

Снизу, шумно дыша, поднимался дежурный по офису. Не доходя один пролет, не видя Тонкова, негромко шумнул заму:

-Викторыч! Шеф куда-то делся, вы, это, побыстрее.

-Спасибо! - сказал Тонков. - Мы постараемся!

-Вот бля! - раздалось снизу, и Лапин понесся назад.

-Ну, что, проходим в мой кабинет, поговорим?

В приемной Мишка дал команду секретарю:

-Позвоните на выход, Лапина не выпускать, Быкова ко мне немедленно, и главбуха тоже.

-Значит, надоело меня ублажать, да, милая? Или как там, зайка-попрыгайка?

Заглянул Быков:

-Звали?

-Да! Ты как-то говорил, у тебя мент - хороший друг без работы остался?

-Да!

-Давай его сюда, как можно быстрее, у нас тут интересное кино получается.

-Сейчас позвоню, - Быков вышел в приемную.

-Значит, так, квартирку, цацки, оставляешь там. Забираешь свои тряпки, и через час чтобы и духу твоего не было, попадешься где на глаза - не обессудь, поедешь в свою тьмутаркань, коровам хвосты крутить. Вопросы есть? Нет? Вали, время пошло!

-Быков! - Проводи красотку до ворот, предупреди, что её сюда пускать не надо, её здесь, как говорится, не стояло!

Всхлипывающая, упирающаяся красотка наконец-то ушла, аккуратно поддерживаемая под локоток.

-Ну, а с тобой, перспективный зам, посложнее. Как я понял, под меня копали и успешно? Одно только не учел ты - все активы и все, что у меня имеется, вплоть до последней рубахи, отписано моему ребенку, старшему. Имеется, имеется.

Позвонил по телефону:

-Иван Иваныч, приветствую, Тонков. Ты грозился, у тебя есть толковый ревизор? Да-да, да мне хоть сейчас. Да, очень серьезно, думаю, что скорее всего уголовное, да, жду.

Помолчал, внимательно разглядывая свою "правую руку".

- Ммда, печально! Ну, что, можешь идти, проводим ревизию и по результатам оной делаем выводы, пока свободен.

-Быков! И этого господина на выход, никуда, даже в туалет не пускать. Запрет на вход самый строгий, если кто пустит - штраф в размере пяти окладов, доведи до всех. Лапин где? В приемной? Пусть посидит. Пошли кого-то за сигаретами, вот деньги, 'Парламент' нужен.

Оставшись один, достал из шкафчика початую бутылку коньяка, налил рюмку, выпил, налил ещё, сел и пригорюнился.

-Сорок шесть лет, а итого, как в ведомости бухгалтерской, охренительное, две жены - бывшие, одна, вон, ядом плюется, другая, мало того, что свалила к евреям, так и ребенок теперь усыновленный, не мой. А второй, интересно, кто? Хорошо бы, сын. Ага, разгубастился. Как ты его найдешь, ведь ничего про мать не вспоминается, вроде Аля, а полное имя как? Алевтина, что ли, фамилию тоже в упор не помню, училась где-то в Свердловске? Да, точно, техникум какой-то, или ПТУ, что-то вроде с питанием связано? Ни хрена не помню, и спросить-то не у кого, Анна ещё лет десять назад синюшная была, может, уже и в живых-то нету... короче, облом по всем направлениям. Да и ребенку где-то лет под двадцать, на кой я ему? Если только семья не полная, а так... Полез в компьютер, набрал "техникумы в Свердловске". Три - общественного питания, мукомольный и пищевой промышленности плюс ПТУ. Надо крепко подумать, с Серегой посоветоваться, что ли?

И такая тоска навалилась вдруг на Тонкова, хоть вой.

-И впрямь, кукушка, под полтинник, а ни семьи, ни детей, одни вон тёлки, которым шопинг, кабак и секс нужен. Интересно, какая хоть стала дочка? - впервые задумался папик.

Ревизию или, по-современному, аудит проводила присланная старым знакомым немногословная женщина, лет сорока. Когда она принесла результаты проверки, Тонкову поплохело, он позеленел, и Вере Вадимовне пришлось отпаивать его корвалолом.

-Вот это да! Получается, подпиши я вот этот договор, а я склонялся к его подписанию, и все... остался бы без штанов?

-Однозначно! Я вам ещё нужна?

И Мишка, кто его знает, по какому-то наитию, выдал:

-Я хотел бы... Вы же меня спасли, может, Вы согласитесь поужинать в ресторане со мной? Пожалуйста, очень прошу, не отказывайтесь!

Вера подумала, что-то прикинула в уме:

-Если только в субботу, часов в семь.

-Идет, я закажу столик и заеду за Вами. И, Вера Вадимовна, у Вас на примете нет порядочного бухгалтера? Такого, чтобы не побоялся разгрести все эти завалы, что накрутили мои соратники-сотрудники. А ведь с главбухом мы начинали с нуля. Я на него как на себя надеялся, и в деньгах не обижал... да, противно, плеваться хочется. Спасибо Вам ещё раз, преогромное!

Оплатив её работу, опять долго звонил нужным людям: по результатам проверки завели уголовное дело по статье 292 - служебный подлог и статье 160 - присвоение чужого имущества, совершенного группой лиц - зам, главбух и два охранника. Мишка не стал жалеть никого, избежала этого только его бывшая пассия - успела свалить из Москвы.

Ужин получился удачный. Оказалось, за внешне суровой маской ревизора таится рассудительная, понимающая, какая-то надежная женщина, и Тонков, к своему немалому удивлению, поймал себя на мысли, что не помнит такого, чтобы с женщиной было так надежно-уютно. Он не гусарил, не распускал перья, как обычно, не старался произвести благоприятное впечатление, просто наслаждался общением и незаметно для себя вывалил умеющей слушать Вере всю подноготную.

- Вот, Вера, такой я непутевый оказался. И дети есть, да вот меня для них нету, если дочку имел счастье видеть, то старшего даже пол не знаю. Я почему-то был уверен, что все впереди, а теперь, вот, когда мордой об стол получил, задумался: ведь большую часть жизни прожил, а что имею? Ну, охранное предприятие, квартиру неплохую, машину, всякое другое барахло, не бедствую... Казалось бы, все, что надо, а как узнал про ребенка... Поверите - душа даже не болит, а ноет, спать стал плохо, корвалол, вот, прикупил... И хотел бы узнать про ребенка, а ничего толком не помню про ту девочку, да и боюсь, вряд ли я там нужен кому. А с другой стороны, может, перебивается моя кровь с хлеба на квас, когда я мог бы помочь. Странно, я обычно никому душу не раскрывал, все больше комплименты, а с Вами, Вера, уютно. Можно, я ещё Вас куда-то приглашу?

Стали перезваниваться, иногда выбирались куда-то. Вера не любила ни шопинг, ни кабаки, зато объездили с ней все города Золотого кольца. Тонков, опять же себе удивляясь, постепенно втягивался в совсем другое времяпрепровождение, что радовало, но все сильнее тянуло за душу, что дети, его кровиночки, не знают о нем.

Мишук закончил уже два курса. Учиться было трудновато, но интересно, по усвоенной с детства привычке все доводить до конца, он не отступал от этого правила, радуя и себя, и родителей. Времени катастрофически не хватало, львиную долю съедала учеба, а ещё были тренировки, соревнования. Девушки как таковой у него не было, он, имея перед своими глазами пример Авера с Алюней, не торопился, уверен был, что все впереди. Они с сестренкой, не сговариваясь, пришли к одному выводу: любовь должна быть как у родителей, а такую можно и подождать.

Настя в пятнадцать лет набила, как говорится, руку, и были у неё постоянные клиенты на модные стрижки, что мальчишки, что девчонки. Она подбивала Миньку на что-то новомодное, типа выбритые виски или ещё чего, но братец, воспитанный и впитавший все привычки своего самого лучшего бати, как отрезал:

-Насть, я с детства стригусь, как папка. Менять ничего не собираюсь. У тебя, вон, постоянный клиент имеется, - кивал он на младшенького.

Младшенький же приезда Миньки ждал с огромным нетерпением, и ходил за ним хвостиком - мама, папа, Настька,- все были на втором плане, главным в его жизни был Минечка.

Собрался, наконец, в тридцать семь лет жениться их дядька Серега. Серый, прочно обустроившийся и осевший в столице, жену нашел в Смоленске - был в командировке там и встретил свою Аннушку. У них с Чертовыми дела шли неплохо, оба крепко стояли на ногах.

В девяносто девятом по весне Алька много дергалась и переживала, особенно, когда узнала о бомбардировке града Ниша в Сербии. В Караганде сходили с ума Поречные, сидевшие, как говорится, на чемоданах, собрались ехать в Россию, назад, в Набережные челны, но не имеющие вестей от своих Стоядиновичей.

В начале июля Минька, гуляя вечером с Филюнькой, восседавшим как всегда на шее у брата, издали увидел идущих со станции мужчину и женщину с двумя детьми. Пара часто останавливалась передохнуть из-за множества сумок и чемоданов.

-Пойдем, братишка, поможем?

-Да!

Подойдя ближе, Мишук изумленно остановился, осторожно снял братика и, взяв его за руку, почти бегом полетел навстречу семье.

Измученная, какая-то серая женщина устало подняла голову, глядя на приближающегося молодого человека, и вдруг, взвизгнув совсем как Настька, рванулась ему навстречу.

-Минька!! Минечка, это ты?

-Я, Валя, я, - он бережно обнимал когда-то такую высокую для него, а сейчас чуть повыше Настьки Валюху.

Та расплакалась:

-Боже, не верю своим глазам, Минька. Ты такой огромный.

- Драган, привет!

Драган крепко обнимая его тоже сказал:

-Добре вырос, син.

-Михайлик, какой ты большущий стал!

Сильно стесняющийся Михайлик застенчиво обнял своего тезку:

- Я тебья мало помню, помладите был.

-Здравствуй, Любица! Какая ты красивая!

Маленькая Любица, светленькая, с Валюхиными глазками полностью оправдывала свое имя - такая нежная, совсем как цветочек, тоже стеснительно посматривала на Миньку. А Валюха нацеловывала Филюньку:

-Маленький Аверушка, какой ты славный!!

Аверушка сначала надулся:

-Я большой, в группе выше всех мальчиков. А ты Валя, да? Мама плакала и ругалась на каких-то гадов-натов.

И ввалились к Аверам нежданно-негаданные Стоядиновичи, вот уж где было слез и радости!

Стоядиновичи, пережив страшную бомбежку, по настоянию матери Драгана, она просто не стала слушать доводов сына, можно сказать, взашей вытолкала их, собрались в спешке за два дня.

-Езжайте в Руссию, дети не должны гибнуть под бомбами, если наладится жизнь - вернетесь, я стара, мне не страшно, а внуки должны жить, и жить спокойно!!

Вот и ехали через пол Европы Стоядиновичи почти месяц, здраво рассудив, что в Караганду ехать нет смысла, а в Горнозаводске их всяко примут и найдут, где разместить.

Узнав про смерть деда, опечалились оба - "Многославнен бях дядо". Алька сказала:

-Его квартира, перешедшая к Сереге, пустует. Зимой ещё мамка приезжает, живет в ней, а летом её из Медведки не выгонишь. С жильем проблемы не будет, да и с работой что-то придумаем. Самое главное, вы живы! Эта неизвестность с ума сводила.

Стоядиновича Михайлика с легкой руки Настьки мгновенно стали звать 'баскетболистом', в свои шестнадцать он был тонким, звонким и высоким. Если Любица в силу небольшого возраста - девять лет, не особо зацикливалась на пережитом, то Михайлик не сразу привык, что пролетающие изредка в спокойном и мирном небе самолеты не несут угрозы. Первое время он, услышав гул самолета, зажимался и спешил уйти под деревья, но Настька не была бы Аверушкой, если бы не расшевелила его, и недели через три Михайлик, или попросту, Миха, ходил за Настей как Филюнька за Мишуком.

Алька и Валюха посмеивались, намекая, что, похоже, быть им родней вскорости. -Жалко, Валь, твоего Михайлика, ведь будет им вертеть как захочет моя оторва.

Валюха посмеивалась:

-Подожди, это он пока. Как освоится, тогда посмотришь, там упертая сербская кровь взыграет ещё не раз, пока у него словарный запас невелик, но все впереди.

И, конечно же, в школу Миха пошел в один класс с Настькой, - "няма значения, заштото годину теряю". А до этого в августе в Медведке полностью отошел от пережитого, там были Чертовы детки, вот это трио, - Настька, как всегда, третья оторва - полностью и расшевелило Стоядиновича. Он перестал дергаться от громких звуков, привык к гулу самолетов, но никак не мог привыкнуть к костру. Пояснил с помощью слов и жестов, что "огон-много плохо".

Любица подружилась с Филюней, детки дружно играли, читали, рисовали, а Драган мучился кошмарами.

Приехав в Медведку, попал в крепкие объятия своих 'русски приятэли', расчувствовался:

-СССР и Югославия - двете страны были, я мэчтал, ви за мои гости, посмотреть моя красивый страна, не думать за такое горе эх, политика, гадост, проститутки!

-Драган, самое важное - вы живы. Мы вот надеемся, что все придет в норму, тоже не могли представить, когда вы уезжали, что такой бардак случится, - задумчиво сказал Васька, - крутимся вот как можем. Ты не переживай, мы вас точно не бросим, как говорится, поможем всем миром.

Первого сентября пошли сербины в русскую школу, первые полгода было сложно из-за языка, потом и Миха и Любица стали бегло говорить по-русски, а на Новый год приехали Валюхины Поречные - 'русски дядо и бабо'.

Баба Люба облила слезами всех, долго нацеловывала мужиков Стоядиновичей, а на внучку не могла наглядеться.

Дед Коля же выдал сразу:

-Любица и Люба - одно лицо, ай, Драган, угодил!

Драган работал в строительной бригаде, которая строила коттеджи и дома для новых русских, мотался по всей необъятной Пермской области, Валюха пошла на хлебозавод, все как-бы понемногу наладилось. Дед Поречный обещал, как приживутся на новом месте, вытащить их в Набережные Челны - Камазовский завод-то держится на плаву.

Аверы же крепко задумались - Миньке исполняется двадцать лет, что подарить своему замечательному сыну?

Ванька тут же выдал:

-Чё голову себе морочите - подарим ему от всех компьютер самый навороченный, мужик нам всем дорог.

Серый же, прикупив себе новую 'Ауди', задумал отдать Миньке свою совсем неплохую иномарку.

-И будет наш Авер - упакованный жених, - посмеивался Чертов. Там, глядишь, Витек чего надумает, со своего полковничьего плеча.

Витек с Галинкой служили аж в Улан -Удэ, но не жаловались. Витьку предстоял перевод и, скорее всего, в подмосковную Кубинку. Доронины наконец-то решились на второго, Галинка летом должна родить.

Егору уже тринадцать, пора, парень наш от дяди Авера что ли почерпнул страсть в кулинарии, такие блюда готовит, закачаешься, - хвастался Витек. - Говорит, что только шеф поваром хочет стать, а я и не против, это в СССРе хотел, чтобы сын по моим стопам пошел, а при нынешнем бардаке... не получилось у нас, у всех троих продолжить служить Родине, не судьба.

Филюшка собирался в первый класс, в подготовительной группе его хвалили, он все так же старался делать все как Минечка, а братик в школу пошел, умея и читать и писать. Аверы уже привыкли, что Минька для мелкого высший авторитет.

У Серого со дня на день ждали прибавления, он смеялся:

-Вот точно, родится мужик на Восьмое марта! - Так оно и вышло,родился Даниил Сергеевич Цветков утром в женский день.

А после праздников получили Аверы письмо от папашки.

-Чего хоть сейчас-то потребовалось от нас? Столько лет не вспоминал, вон, даже на письмо о смерти деда не ответил! - раздражалась Алька.

-Узнаем сейчас, не кипятись, - успокаивал Авер.

Папашка написал, что умерла его жена и дети должны связаться с его падчерицей Ириной, чтобы определиться с наследством.

-Странно, какое ещё наследство, мы с Серым тут при чем? - удивилась Алька.

А вечером позвонил Серега. К нему на фирму явилась вся такая супер умная отцова падчерица и начала, по выражению Серого, гнуть пальцы:

-Да вы никакого отношения к маминой квартире не имеете, да я отслежу по компьютеру все папины расходы, если он вам что-то отправит, судиться буду с вами.

-Стоп, дама! Я вижу Вас первый и, очень надеюсь, последний раз. Папа он для Вас, вот и разбирайтесь с ним. Нам ни Вы, ни мамина квартира, ни что там ещё у вас имеется, абсолютно не нужны. И где же Ваше хваленое воспитание, которым родитель не уставал хвастаться? Воспитанные люди с порога не начинают пугать судами. Он отец Вам, но никак не нам с сестричкой, на будущее потрудитесь вести себя прилично. Вы не со слесарем ЖЭКа говорите и не на Черкизовском рынке находитесь. Идите, как говорится, с Богом!

-Там, Аль, ларчик просто открывался: папашка и его жена имеют совместное жилье, двушку, переделанную из кабинетных комнат какой-то конторы. Жена умерла, он подсуетился, оформить квартиру на дочку, а оказалось, ещё два наследника прямых имеются, вот они и заволновались. А чё, Аль, может, встанем в позу, хай на три части делят 'наследство'?

-Не тронь, оно не воняет. Я эту супер великолепную дочку не видела, и на фиг мне всё это дерьмо видеть и слышать? Серега, мы маленькие не пропали, а сейчас оно нам надо?

-Я пробил по своим каналам, у дамы два мужа имелось, два развода, деток нет, карьеру делает, жесткая, беспринципная, хамка, людей оценивает по благосостоянию.

-Вот-вот, от такого дерьма подальше, а то заняться больше нечем, как с этой красой разборки устраивать?

- Я, Аль, пошутил, неприятноё впечатление оставила эта встреча, с размаху вступил в дерьмо. Хорошо, ты на Урале, а то б и к тебе приехала пальцы гнуть.

Авер в кратко-вежливой форме ответил, что семья Аверченко на квартиру и прочее не претендует. Опять пришло письмо, что совсем нет у дочки уважения к его сединам, он-де старается, переживает за детей ...

Мамка взяла это письмо в Медведку:

-Я, пожалуй, отвечу сама!

Что уж там было написано ею, но больше ни папашка, ни его хамоватая падчерица их не беспокоили.

-Саш, я, наверное, грешница. Ну нет у меня к нему ничего, ни злости, ни обиды, чужой во всем. Нам с Серым он в детстве был бы нужен, а сейчас о чем можно с ним говорить? Про внуков, которых ни разу не захотел увидеть, или только про погоду и виды на урожай?

К концу учебного года Минька позвонил и сказал, что немного задержится - будут студенческие соревнования по всяким видам борьбы, с их факультета отправляют в Москву десять самых результативных, он сразу же после соревнований приедет. Болеть за Миньку пришли Чертовы всей семьей, даже баба Оля собралась, Серега с Аннушкой, оставив своего трехмесячного сыночка на тещу, и Евсееич.

Когда представляли судий, Ванька как-то напрягся.

-Афанасьев Сергей Алексеевич - судья международной категории, - озвучил диктор, и Чертов узнал Серегу - самого центрового друга Тонкова.

-Блииин, ведь наверняка этот гад тоже приперся. Они ж не разлей вода по жизни, ну, будем поглядеть, авось пронесет, Мишук у нас на Авера больше помахивает. Ну, Минька, давай, не посрами фамилию!!!

И Минька дал, выиграл вчистую все встречи. Соревнования длились уже третий день, Миньке предстоял финал и все - можно ехать домой. Он так по всем соскучился.... столько много надо было рассказать бате, полюбоваться на ставшую совсем взрослой Настюху, посидеть в обнимку с мамкой, и видеть восторженные глазенки мелкого. Объявили финал, и Мишка пошел на ковер, соперник попался достойный- студент из Бауманки, но Миньке помогло батино упорство, и взмыленный, умотанный на нет, он даже не сильно обрадовался победе - одно желание было, душ и спать...

Тонков выбрал-таки время посмотреть на соревнования. Сам немного занимался в училище, да и интересно было посмотреть, как судит новоиспеченный судья - друг Серега. Вера тоже выкроила время, Афанасьев забронировал им места на первом ряду. Ребята боролись азартно, было много новых приемов, и Тонков с огромным удовольствием смотрел соревнования.

Объявили последнюю пару:

-Волков Андрей, МГТУ им.Баумана, Аверченко Михаил, БГТУ Военмех.

Два достойных соперника долго боролись на равных, но тот, который Аверченко, как-то более расчетливо-рационально боролся, и Тонков искренне болел за него. Так и вышло, Аверченко победил. Уставший, взмокший, он как-то нерадостно поднял вверх руку, и соскользнувший рукав оголил интересную родинку, чуть выше локтя.

- Надо же, смотри, Миш, родинка один в один как у тебя, бывает же так, - удивилась Вера.

Тонков отмахнулся:

-Так уж и один в один? Тебе показалось.

Победителя окружили вопящие подростки, какие-то мужики, женщины... и среди них Тонков увидел стародавнего сослуживца - Ваньку Чертова.

-Я знакомца увидел, пойду, поздороваюсь, ты со мной?

-Да, пора уже и уходить, давай побыстрее.

-Вань, здорово, сколько лет сколько зим? - хлопнул он Чертова по плечу.

Удивленный Иван, обернувшись на голос, как-то странно поморщился:

-Здравствуй, Миш!

Тонков поинтересовался, что и как, мужики общались, а Вера невольно обратила внимание на то, что Чертов как-то незаметно пытался загородить победителя от Тонкова. Она вгляделась повнимательнее в молодого человека и чуть не вскрикнула - совсем недавно Тонков показывал ей фотки себя молодого, и стоящий перед ней победитель уж очень походил на Тонкова.

Она потянула Мишку за рукав:

-Да-да, пойдем! Ну Вань, бывай!

Вера же, отведя Тонкова к выходу, вывалила:

-Миш, мне кажется, этот мальчик, Аверченко, твой сын, родинка такая же, и он очень похож на тебя молодого, ну, на тех фотках, что в в училище, ты и он одно лицо.

-Не может быть! - ахнул Тонков, рванул назад, догнал уходящих, дернул Чертова за руку:

-Вань, это мой сын? - Он кивнул на победителя.

-Ты чё, белены объелся? Какой на хрен твой сын?

Рядом тут же оказался светловолосый, тоже не хилый такой мужик.

А из-за их спин раздался голос Мишука:

-Вань, Серый, ну чего вы, дайте мне поговорить с этим... господином. Когда-то же надо прояснить всё, тем более родителей здесь нет, пусть они останутся в неведении.

-Ты уверен, Мишук?

-Да.

-Смотри, козлина. Я тебе бошку назад в две минуты заверну, - прогудел Чертов.

-Ваня, пятнадцать минут, не кипиши.

-Что Вам конкретно надо?

-Ну, как же, - растерялся Тонков, - я совсем недавно узнал, что у меня есть взрослый ребенок.

-И что дальше?

-Хотел бы узнать тебя поближе, сын.

Ребенок в два шага оказался возле него, ухватил за ворот рубахи и, легко приподняв, прижал к стенке:

-Слушай сюда, падла, я тебе не сын, не был им и НИКОГДА НЕ БУДУ. У меня есть самый мировой и лучший на свете батя, а ты ко мне никакого отношения не имеешь.

-Но я же не знал, что ты родился.

-А как же письмецо, написанное по твоей просьбе, где ясно и понятно написано, что мало ли с кем могла переспать мама, и чужих детей на тебя не хрен вешать? Слышь, дядя, два раза говорить не буду: отвали, ты мне не нужен!

Ии...извини, - просипел придушенный Тонков, - я хотел бы помочь, как-то компенсировать...

Мишук печально улыбнулся:

-Взрослый, вроде, мужик, а такую хрень несешь. Мне от тебя ничего не надо, хочешь кого-то облагодетельствовать, вон, в детский дом игрушек-шоколадок купи. Я Аверченко до мозга костей и по-другому не будет!! Прошу по-хорошему, не лезь к нам, роди себе парочку деток и живи, наслаждайся.

- Минь, - выглянул светловолосый, - ты скоро?

-Иду! - Минька отпустил ворот рубашки Тонкова, и тот закашлялся, - мы тут с дядей текущий момент прояснили, надеюсь, он все понял.

-Ну, а не понял, то мы конкретно поясним, - прогудел Ванька, тоже вышедший из-за угла. - Утешай себя тем, что ребенок, обзываемый выблядком по твоей прихоти, вырос настоящим мужиком.

-Вань, я не знал, думал...

-Кто ж тебя, болезного, просветил-то?

-Светка встретилась недавно, они то проклятое письмо с Анной написали, неужели б я своего ребенка бросил?

-Вот сучка, все бы гадить, никак не уймется. Да нет никакого своего ребенка у тебя и не будет. Мишук же тебе сказал, он у нас такой, у него слово-кремень. Не в тебя, однако, и баб без разбору не трахает.

Все ушли, а Тонков устало опустился на корточки, спрятав голову в ладонях, таким и застала его заждавшаяся Вера.

-Что, что они тебе сделали?

-Абсолютно ничего. Самое хреновое, что я не нужен. Ладно, пошли!

Поговорил с Афанасьевым, тот тоже сказал:

- Не хрен лезть, куда не просят. Двадцать лет, это не двадцать дней, у пацана своя жизнь, хороший отец, он его на тебя никогда не променяет. Увидел, узнал, вот и успокойся, женись, вон, на своем ревизоре и правда роди себе парочку.

-Родили бы, да не может она иметь детей.

-Тебе как-то до лампочки были дети, что вдруг отцовские чувства взыграли? Правильно он тебе сказал, как бабы говорят, "не та мать что родила, а та, что воспитала". Вас, гражданин, как говорит моя дочка, тут рядом не стояло. Не, а чего ты хотел, пацану не семь лет, его навороченными игрушками не купишь, я бы убил, если б кто в мою семью полез.

-Серег, ты чего ?

-Да ничего, примерил на себя ситуацию, на моего ребенка и вдруг какой-то залетный претендует? Не лезь, ты для него - чужой и родным, хоть тресни, не будешь. Я тебя тридцать лет знаю, и похоже, права была твоя жена, Алина, кажется? Не семьянин ты. Может, и хорошо, что у Веры деток не будет, живите для себя. Вон, пол России объездили уже, Европу посмотрите, а парня не тронь, сам ведь понял, что не твой он.

-Ни хрена ты выдал, столько лет копил?

-Да не копил я, все надеялся, что вот-вот и станешь ты хорошим мужем, а ты все по бабам, ведь не случись тогда Светки, разорила бы тебя куколка.

Тонков долго размышлял и втайне от всех, даже от Афанасьева, написал завещание - все движимое и недвижимое имущество в случае его кончины отходило Аверченко Михаилу Александровичу.

А Мишук, Чертов и Серый договорились, что Аверам про это знать не обязательно, особенно Саше с его больным сердцем. Минька панически боялся за него, батя был монолитом, базальтовой скалой для них, а ещё лучшим другом и советчиком в непростых иногда ситуациях - слово Авера было законом для сына. И столько раз мысленно поблагодарил деда за "упреждение".

ГЛАВА 10.

Минька, приехав к Чертовым, долго отсыпался, а потом ему устроили праздник...

На большой кухне - Чертовы обожали собираться там - был накрыт стол, в центре стояло огромный торт с цифрой 20, все радостно загомонили, поздравляя его с прошедшим днем варенья.

Было много тостов, Ванька выдал целую речь:

-Минь, или тебя уже Михаил Александрович величать? Минь, я тебя с малолетства знаю, ты вырос на моих глазах, горжусь тобой!! Ты радуешь не только своих обалденных родителей, но и всех нас! Пусть в жизни у тебя будет поменьше тревог и препятствий, везения тебе во всем, встретить такую же пару как у бати, или у меня. Будь счастлив, здоров и удачлив. Мы, Чертовы, от мала до велика, тебя любим и искренне гордимся тобой!

Долго обнимали и расцеловывали смущенного Миньку. Ванька с Натахой задарили ему новейшую модель телефона "Моторолла", баба Оля - теплый красивой вязки джемпер, Чертушки - навороченный брелок, и мужскую туалетную воду, а Серый отдал документы на машину.

Минька растерялся:

-Я... у меня нет слов... спасибо... Я вас всех обожаю!

-А чего, Минь, рванем на Урал автопробегом? У нас как раз поездка в Медведку намечается, Дашку вон жених ждет-не дождется! - хитро глянул папа Ваня на дочку. Да и баба Варя истомилась без своих бандитиков. У тебя права с собой? Серый доверенность оформил на тебя и погнали? Мам Оля, ты с нами или на поезде?

-Нет, сын, я поездом, там хоть полежать можно, вы молодые, вот и езжайте.

-Я тоже поездом, - вдруг выдала Натаха.

Ванька, поднесший стакан к губам, поперхнулся: -Коза-дереза, это то, что я думаю и давно жду?

-Да! - смутилась Наташка.

-Ребя, наливай! - заорал вдруг Ванька, - быстро!

-Чего ты всполошился? - удивилась Ольга Евсеевна. -А того, торжественно объявляю, что в семье Чертовых скоро будет пополнение, мы беременны! Ухх, может, опять парочку родим? Все, синхронисты, вы теперь старшие, и чтоб было так же, как у Аверов, маленький или маленькие любили вас, как Филюня Мишука

-Куда нам до Мишука? - проворчал Димка, - он вон какой разумный. А у нас в поле ветер гуляет... Ладно, ладно, чё дересся, - отклонился он от очередного подзатыльника отца, - будем, будем примером. А здорово, мелких воспитывать согласен.

-Минь, пока ты спал, мы твоих подробностями твоей победы порадовали, мелкий там вопил...

-Очень соскучился по всем, - разулыбался Мишук, - как сто лет не видел, когда поедем?

-В принципе, все готово, завтра поутру и рванем, а вы там нам торжественную встречу готовьте, -повернулся Ванька к Натахе, глядя на неё восторженными глазами. - Дети мои, покажем нашей мамке, как мы её любим?

-А то! - дружно откликнулись детки, - это мы завсегда.

И поехали утречком на Пермь, через Ярославль, Кострому и Киров. Чертовы, Минька и Серый ехали не спеша, часто останавливались в понравившихся местечках, много фоткались, купались и, переночевав в небольшой гостиничке, утром были в Перми.

Всем большим коллективом ввалились к Славиным, переехавшим к тому времени в большой просторный дом, неподалеку от Камы. Аркадий Иванович, все такой же шустрый, с гордостью показывал гостям свои хоромы.

Минька покружил немножко беременную Полюшку:

-Ну что, невеста, не дождалась меня? А когда-то не отлипала, за ручку вот водил тебя.

Миниатюрная, невысокая, метр пятьдесят два сантиметра, Полюшка, смеясь, сказала:

-Минь, ну с тобой мне лесенку надо было иметь, я ж тебе до пупа.

Минька с его сто восемидесятью шестью сантиметрами роста и впрямь выглядел гигантом рядом с ней. - Ладно, ладно, оправдывайся теперь.

Побыли денек в Перми, попарились в баньке, поели шашлыков и утречком по зорьке рванули домой, что такое двести с небольшим километров до дома?

А дома Миньку опять ждал накрытый стол, повисшая на нем Настюха, прыгающий от нетерпения Филюнька и самые лучшие и любимые в мире родители.

-"Господи, и как этот потасканный мужик мог подумать, что я когда-либо позволю назвать меня его сыном, когда у меня такой Авер есть!" - изо всех сил стискивая родные плечи, подумал сын.

Чуткий Авер, обнимая его, спросил тихонько:

-Сын, что-то случилось?

-Не, бать, я так соскучился по вам, наверное, взрослею и понимаю всё чётче, что, как говорится, "большое видится на расстоянии". Я вас так люблю, родители!!

-И мы тебя, сыночка, гордимся и хвастаемся тобой.

-Перед кем, мам? - с нежностью смотря на свою маму Алюню, спросил сынок.