Цветок Дитя космоса

Глава 4

Она не смогпа сопротивляться его силе, этот тенебрисианец был настолько внушителен, что становилось страшно от одного уверенного шага, слишком уверенного. Автоматическая дверь закрылась за ним с тихим скрежетом. Тала оказалась в небольшом спальном отсеке. Здесь не было ничего лишнего, только стол, строго заправленная узкая кровать и пузырек с янтарной жидкостью. Норо осторожно усадил Талу на кровать, тут же сжал ее плечи большими ладонями. Правильное лицо без единого изъяна стало так близко, что дух захватило. Легкие сдавило, и Тала не знала, куда деться от пристального холодного взгляда восхитительных золотистых глаз. Он выжидающе прищурился, сказав что-то непонятное. Тала обратила внимание на чувственную строгость губ, вспомнила, какие они теплые, сильные, но тут же приказала себе собраться. Когда-то она прокляла это проникновенное чувство, заставляющее душу замирать. В памяти всплыло прошлое, за которое она попала на Пеккатум. Боль охватила грудь, затмевая нежные лучики исцеления. Норо резко поднялся, прошагал к столу и сделал глоток из пузырька. Жидкость обжигающе прокатилась по горлу, болезненные ощущения пробудили першение. Норо не показал вида, но пить этот напиток тяжело. Отвернувшись к стене, он зажмурился, а повернулся все таким же невозмутимым. Тала завороженно смотрела на гордый разворот плеч, гармоничное сложение сильного тела. Норо снял защитный костюм, оставшись в черном бодлоне с коротким рукавом и высоким воротом. Во рту пересохло, пришлось прочистить горло, тенебрисианец поставил перед Талой стул спинкой вперед, устроился на нем, широко расставив ноги. Ей показалось, что он чего-то ждет, тишина стала густой.

— Не бойся.

Теперь стали понятны слова, Тала услышала чистый пеккатуманский.

— Не боюсь. Мне нужна свобода, — произнесла с уверенностью, только встретив сильный взгляд, осеклась.

— Свобода? Ты уверена, что справишься с ней? Почему сбежала с планеты грешников? По-видимому, за свободой? — Голос удивительным образом проникал в каждую клеточку, зарождая мелкие муражки.

— Слишком много вопросов, не хочу ни на один отвечать, — процедила и сглотнула, увидев красивую усмешку, которая ему безумно шла.

— На этом корабле тебя не оставят в живых.

— Вот как! Тогда с чего ты так раздобрился и притащил меня сюда? — Вдруг разозлилась она, вскинув руки, но тенебрисианец остался невозмутим.

— Не твое дело, — с холодом ответил Норо, глаза сверкнули золотом.

— Оставь меня на ближайшей планете, — не унималась Тала, тут же вспомнив о Роуэне. Где он сейчас?

— Ближайшая планета еще очень не скоро. Если только Селифера, но там не пожелаю оказаться никому.

— Мне нужно узнать, что случилось с Роуэном.

Норо опустил глаза, скорее всего этого настырного парнишки уже нет в живых.

— Думаю, он мертв.

Слова больно ударили, оставив неприятное послевкусие. Роуэна больше нет? Тала не ожидала такого, но ей стало очень тяжело. Все же, Роуэн помог ей, несмотря на ее агрессию. Девушка провела рукой по щеке. Норо заметил, что на пальцах нет ногтей, только уродливые шрамы, мгновенно перехватил руку. Ощущение горячего прикосновения пробило Талу горячей волной. Взгляд Норо стал внимательнее.

— Это наказания? — Ровно спросил, смотря на пальцы.

Тала попыталась вырвать руку.

— Не твое дело.

Он держал осторожно.

— Они такие…

— Какие? — Чуть не задохнулась от нахлынувшего волнения, появившегося из ниоткуда.

— Боль, ощущаю твою боль, — немного нахмурился, взглянув на нее исподлобья.

— Да отстань ты от меня! Не трогай! — Его прикосновения проникали так глубоко, что Тала не смогпа сдержаться. Норо получил сильный удар по щеке, но даже не пошевелился.

— Ты всегда убегала и сейчас хочешь это сделать, — голос стал тихим, тенебрисианец отпустил ее руку, устремив взор на вид бесконечного космоса.

— Откуда ты знаешь? — Теперь у пеккатуманки взгляд стал пристальным.

— Вижу, — просто ответил он, — ты гордая, уязвленная, при этом страшно одинокая.

Тала почувствовала себя раскрытой историей перед странным тенебрисианцем.

— Будь осторожен, с грешниками шутки плохи, — нашла в себе силы показать зубки. Норо никак не отреагировал на вызов, только поднялся. Действие напитка скоро перестанет действовать, нужно сказать еще что-то или спросить.

— Как твое имя?

Вопрос почему-то заставил пеккатуманку вздрогнуть.

— Тала.

— Норо, — спокойно ответил и вышел.

Обычно имя говоришь тому, с кем планируешь общаться. Тала спросила себя, нужно ли ей впускать кого-то в свою жизнь? Сейчас на чужом корабле лучше обзавестись хоть чьей-то поддержкой, а еще понять, как появление чудесной девушки из цветка может изменить ситуацию в благоприятную сторону. Тала воровато осмотрелась по сторонам, обнимая себя за плечи. Эта жемчужная девушка — единственная возможность спастись. Ведь можно соврать, что знаешь о ней такое, чего не знают эти космические воины. Знание поможет стать авторитетом, важно не проколоться!

Лос находился в гостевом отсеке, он уже не думал ни о нападении Лорда Паука, ни о Роуэне, от которого уже успешно избавился. На стене раскрылся большой экран, синева сменилась изображением рослого тенебрисианца. Лос ощутил благоговение, поднялся и сделал глубокий поклон.

— Что произошло у вас на корабле? Нам приходил сигнал тревоги, — строго спросил старейшина, его лицо не выражало ничего.

Лос сжал руку в кулак.

— Было нападение космических пиратов, мы отразили атаку. Это не самое главное. Цветок раскрылся, возникла девушка, она не похожа ни на одну из рас.

Старейшина одобрительно кивнул.

— Это дитя космоса, энергия, космический ангел во плоти. Такие ангелы появляются раз в тысячи лет. Сейчас рядом с ней должен быть хранитель.

Лос фыркнул, вспомнив, что цветок перевозили пеккатуманцы.

— У нее нет хранителя, мы спасли бедняжку из лап жестоких грешников.

— Вот как. Очень плохо, хранитель помог бы ей укрепить силы, иначе эта девушка не сможет давать нам свою энергию в виде светила! Ты провалишь миссию, Лос!

— Понял, решу проблему.

— Цветок сам выбирает своего хранителя, оставляя на…

Связь резко прервалась, Лос звучно выругался, пожалев о решении избавиться от Роуэна. Хотя у них на корабле должна быть пеккатуманка, может быть, эта грешница знает что-то? Лос быстро прошелся, обдумывая свои действия, он и так приказал найти пеккатуманку, теперь самое время узнать результат. Капитан оглянулся на прекрасное Дитя космоса, которая огромными, полными страха глазами смотрела на него, такая беззащитная, светлая.

— Подумать только, такая хрупкая, почти прозрачная станет спасением для целой планеты.

Девушка прижималась к спинке большого дивана, ее тельце пробирала дрожь. Лос дал ей плед, но тот не спасал от внутреннего холода, ведь рядом не было хранителя. Девушка прикрыла глаза, пытаясь вспомнить его тепло, мягкий голос. Она слышала и чувствовала все, даже находясь в цветке. Грешник с чистой душой стал ее хранителем, получившим знак перекрещенных бесконечностей.

Огромная планета кипела и злилась, мощные столбы огня с невероятной силой вырывались из глубоких кратеров. Планета Селифера негодовала, тяжело дышала и далеко не жаждала гостей. Среди жара и ярких всполохов лежал Роуэн, смотря куда-то вверх, все тело жутко болело, как от страшных пыток, склизкие твари продолжали ползать по ногам и рукам, их движения приносили невыносимую боль, пеккатуманец чувствовал, как все внутри вибрирует, еще немного и он сделает последний вдох, его держала мысль о своем долге перед Далером, еще о той нежной девушке с жемчужной кожей. Одно воспоминание о ней приятно охлаждало. Медленно Роуэн повернул голову, чтобы посмотреть на свою ладонь, увидел, как знак перекрещенных бесконечностей светился слабым белесым блеском.

— Я хочу жить, — прошептал с тяжелым вздохом, ощущая угрызения совести перед отцом. Ведь цветок так и не прибыл на райскую планету. Мысли о собственной слабости перед таинственным хищным зверем по имени КОСМОС душили, выжимая все силы до последней капли. Пеккатуманец снова повторял заветные слова, они будто поддерживали его, только тело не слушалось. Вдруг Селифера задрожала, из недр планеты раздался оглушительный рокот, будто, где-то в глубинах работали адские шестеренки. Роуэн зажмурился от страха. В воспоминаниях снова возникло лицо белоснежной девушки, сотканной из всего самого прекрасного, что есть во всей Вселенной. Она улыбалась так трепетно, так завораживающе, что Роуэн попробовал потянуть к ней руку, но конечно, это всего лишь образ, видение, рука упала, парень стиснул зубы. Неожиданно воздух стал густым, возникли серые завитки дыма, они создавали причудливые узоры, пока не сложились в знакомое лицо. Глава Союза надзирателей величественно, с усмешкой смотрел на ничтожного грешника.

— Думаешь, мы просто так отпустили тебя и ту шальную беглянку? — Голос, подобный раскатистому грому, заставил Роуэна замереть. Они всегда были рядом, следили. Может быть, играли, приложили руку к такому исходу событий?

— Я хочу жить, — горячее дыхание вырвалось из сухого горла.

— Вы оба проходите свои испытания. Ты расплачиваешься за чужие грехи, но твое обещание перед отцом должно быть выполнено! Не выполнишь обещание, значит, оно станет твоим проклятием. Тала скоро поймет, что встретилась со своим прошлым. Сможет ли она справиться с этим?

Что он говорит? Почему Роуэн несет на себе чужие ошибки? Парень стал дышать сильнее.

— Дайте мне возможность! Помогите!

Туманное лицо усмехнулось.

— Странные вы существа, просите помощи, а о своей внутренней силе забываете. Ты вырвешь свой шанс сам! Борись!

Пеккатуманец потерял сознание, упал куда-то в темноту. Он один на всей сумасшедшей планете, только от него зависит дальнейшее.

Тала нервно бродила по маленькой комнатушке, когда Норо с холодным взглядом золотых глаз оказался рядом совсем незаметно.

— Ты напугал меня! — Тала потерла худые костяшки пальцев.

Норо прищурился, склонил голову немного вбок. Ожидал ли чего-то? Ровные, четкие очертания лица пугали своей идеальностью. Ошеломляющий контраст сапфирового цвета кожи и яркого золота глаз пугал, восхиицал одновременно. Норо осторожно взял руку пеккатуманки. К ней тянуло магнитом, с первого взгляда хотелось прикасаться к ней, смотреть на нее. Наваждение какое-то. Тала тоже не понимала, почему в момент зрительного контакта так хотелось стать ближе, прижаться, прильнуть к губам. Норо быстро сказал что-то на своем грубом языке, она ничего не поняла, тогда тенебрисианец схватил флакон, сделав глоток.

— Тала, кто из вас был хранителем цветка?

Возникла затяжная пауза. Что-то должно произойти после ответа. Либо Тала подпишет себе приговор, либо спасется. Вспомнилось, как неведомая сила защищала Роуэна, чудесный цветок точно имел к этому отношение. Еще тогда было понятно, что между ними возникла некая мистическая нить, Дитя космоса тянулось к пеккатуманцу. Норо смело смотрел прямо в алые пучины взора грешницы, необыкновенный цвет глаз излучал неведомую магию. Тала рывком убрала руку, быстро расставляя все по местам у себя в голове.

— Да. Хранителем цветка являюсь я.

Норо ожидал именного этого ответа, ведь тогда Тала на законных основаниях сможет остаться на корабле, не нужно ее прятать.

— Тогда идем.

Начиналось самое интересное, Тала не предполагала, чем должен заниматься хранитель цветка, ей не были знакомы никакие ритуалы. Уже слова произнесены, хода назад нет, Тала постаралась себя успокоить… С каждым шагом по узкому коридору, ощущалась колкая тревога. Снова знакомые, строгие интерьеры Лоса, который недружелюбно наблюдал за пеккатуманкой, пока та осматривалась. Норо оставил ее, немного оглянулся, сердце пропустило удар. Тала оглянулась на него, почему-то стало еще страшнее, как только он ушел. Лос поднялся из-за стола, упершись руками в стол.

— Грешница стала хранителем. Как такое могло произойти? Ты как плесень, пряталась в самых темных местах моего корабля, но самый лучший солдат тебя нашел.

В душе Тала ухмыльнулась, Норо, пряча ее, предал своего капитана и весь экипаж. Откуда такое рвение к незнакомке? Вот и лучший солдат.

— Рано или поздно, вы тоже можете оказаться на грешной планете, — тихо ответила Тала, медленно приводя себя в нормальное состояние, перед внушительным тенебрисианцем это было сложно сделать.

— Не тебе решать. Нашей важной гостье нужна энергия хранителя, чтобы окрепнуть. Иди, сделай все, чтобы помочь ей. Еще, хранитель должен дать имя. Теперь отправляйся в гостевой отсек, Норо тебя проводит.

Черное сердце пеккатуманки покрылось острыми льдинками, кончики пальцев вспотели. Тала быстро заморгала, пытаясь не показать неуверенность. Норо спокойно проводил ее к гостевому отсеку. Как только дверь автоматически закрылась, тенебрисианец встал к ней спиной, скрестив руки на сильной груди. Сам Норо всегда был прагматиком, видящим перед собой только службу, жил заслугами, достижениями. Хотя на Тенебрисе очень ценилась семья, традиции переходили из поколения в поколение, трепетно сохранялись. Там не было слов «я люблю тебя», тенебрисианец говорил «я стану твоей душой», а тенебрисианка отвечала «я стану твоим сердцем». Глубокие, чистые чувства ценились на вес самого благородного металла. Создание семьи могло произойти только внутри расы, браки с другими представителями бескрайнего космоса жестко пресекались. Норо избегал отношений, считая их ненужными, обрекающими на боль, не считая одного мимолетного романа. Многие тенебрисианки желали стать его сердцем, но тенебрисианец никого к себе не подпускал. Была у него одна тайна, только о ней никто никогда не узнает, на самом расцвете отношений он исчез из жизни своей возлюбленной. Чувства были слишком сильными, слишком страстными, где-то на задворках своего сознания Норо испытывал тревогу, смешанную с горечью. Вихрь невероятных эмоций мог убить обоих, и Норо резко исчез. Тенебрисианец никогда себе не простит того побега, но и ужасной тревоги объяснить не сможет. Вспомнилась она, живущая на далекой водной планете Аквии, ее чудесный, заливистый смех, бархатные ласки. Дерзкая, колючая Тала совсем не такая, она темная, пробуждающая вязкое желание, от которого по всему телу сладостная боль разливается подобно сладкому яду. Аниль подобна ласковой звезде, что согревает мягким светом. Норо запретил себе думать о ней и о Тале в том числе. Отношения убьют его, эта уверенность всегда жила в душе.

Тала больше всего на свете ненавидела боль. Это состояние обнажало все ее существо, выворачивало наизнанку, заставляло мышцы судорожно вздрагивать. Боль упорно напоминала яркие детали прошлого. Сейчас возникло ощущение соленой боли с каждым шагом к таинственной жемчужной девушке, ощущение усиливалось. Услышав шаги, красавица подняла глаза на Талу, потянула к ней руку, она не раздумывая подала ей свою руку. Дитя космоса увидела, что символа нет, тут же пеккатуманка ощутила такой мощный разряд от прикосновения, что с вскриком отскочила.

— Я твой хранитель! Приказываю тебе подчиниться! — Процедила сквозь зубы и снова приблизилась к девушке, но та отрицательно покачала головой, ответив что-то мелодичным голоском. Тала решительно приблизилась к ней, но в этот момент взгляд чудесной девушки вспыхнул яркой белоснежной искрой. В одно мгновение возникла кромешная тьма, пеккатуманка упала на колени, дрожащими руками растирая глаза. Как бы ни пыталась тереть, глухая темнота, подобная зловещей бездне космоса, не проходила. Она начала метаться, прижиматься к стенам, истерично стучать. Сзади послышались легкие шажки, такие невесомые, маленькие. Жемчужная девушка одним рывком содрала с Талы бандану, разорвав ее в клочья. Пеккатуманка стояла, плотно прижимаясь к стене, она чувствовала исходящий жар от Дитя космоса, опасный едкий жар. По комнате раздался сильный крик.

— Hopo!

Тенебрисианец, услышав зов, рванул дверь в сторону, бросился внутрь. Перед его глазами возникла картина неистово сияющей Дитя космоса, которая собиралась направить свою силу на сжавшуюся в ужасе пеккатуманку, сейчас она казалась серым пятном по сравнению с яркой богиней. Норо успел молниеносно отразить воздействие, он закрыл Талу своим телом. Мощная волна нанесла сокрушительный удар, это было подобно разорвавшейся бомбе. Норо успел поставить энергетический блок, сдерживающий воздействие, которое все же отразилось на тенебрисианце жуткими судорогами, но он выстоял. Дитя космоса рухнула без сил, кожа перестала светиться, а в воздухе все еще витали вибрации невиданной силы. Тала ладонями обхватила его большие плечи, в испуге прижалась к надежной спине, ощущался тонкий, еле заметный аромат кожи. Все тело тенебрисианца пронзало напряжение, мышцы звенели. Норо постарался прийти в себя и выравнивал дыхание. Такой поток энергии мог запросто его убить. В коридоре послышались торопливые шаги, неимоверный грохот, скорее всего, услышала большая часть корабля и сейчас все стремились в гостевой отсек. Норо развернулся к Тале, обхватив ее обмякшее тело, в глаза врезались ужасные шрамы на ее голове, вот, что она прятала под банданой. Норо поспешил притянуть Талу к себе, словно защищая от всего, обнял. Сейчас он был ее стеной, надеждой на спасение. Жадными пальцами пеккатуманка трогала его шею, плечи, впитывая в себя надежную силу, прислушиваясь к дыханию. В отсек вбежали вооруженные тенебрисианцы, один за другим, они направили оружие на Норо, который и не думал отпускать пеккатуманку.

— Норо Эль Гаро! Бросьте эту плесень и объясните, что случилось! — Прогрохотал голос Лоса, возвысившегося над всеми.

Норо выдержал суровый взгляд командира.

— Дитя космоса совсем не созидательна. Она враждебна!

Тала отчетливо ощущала пробирающее тепло Норо и холод опасности, исходивший от Лоса, к сожалению, она не могла видеть сейчас потрясающих глаз отливавших золотом, строгих губ, зато слышала глубокий голос, в него хотелось закутаться от всех бед.

— Нет, это не Дитя космоса враждебна! В ней отразилась злоба и боль этой проклятой грешницы и, конечно, Тала никакой не хранитель! Хранитель должен был уравновесить энергии! — Взревел Лос и тяжелыми шагами приблизился к лежавшей на полу жемчужной девушке, склонился над ней. Она казалась безжизненной куклой, даже дыхания не было. Лос сглотнул, ему придется сообщить об этом инциденте, узнать, что делать дальше. Скорее всего, старейшина будет очень зол, Лос пристально взглянул на дрожащую пеккатуманку в сильных руках одного из лучших воинов, подающего такие надежды. Норо Эль Гаро может достигнуть вершин, а сейчас обнимает какую-то грешницу.

— Я ничего не вижу, — сипло сказала Тала, сильнее прижимаясь к тенебрисианцу.

Он сам не понимал, почему готов защищать ее, ту, которую знает совсем не долго, но все существо тянулось к ней. Он что-то сказал на своем языке, наверное, ответил. Его шепот принадлежал ей и только ей, правда, ничего не понятно. Зато ледяной взор Лоса говорил красноречиво.

— Вышвырнуть ее из корабля в открытый космос!

Норо тут же ответил с металлом в голосе.

— Я против! Мы не можем выбросить ее, это жестоко!

Лос мгновенно приблизился к Норо, его лицо стало устрашающе хмурым, Норо смотрел прямо в его ясные глаза, ощущая, какой сильной энергией обладает капитан.

— Она погубила Дитя космоса, теперь вся планета обречена! Это приказ! Избавься от этой гадкой пеккатуманки! — Каждое слово было отчеканено, Лос нисколько не сомневался в сказанном. Норо хотел ответить, но ему помешал жуткий скрежет повсюду. Корабль сжимала какая-то неведомая сила, все системы взревели, датчики полетов выключились. Лос приказал всем занять свои места, чтобы понять происходящее, сам поднял Дитя космоса и уложил, укрыв пледом. Он мстительно оглянулся на своего солдата.

— В мусорник ее! А потом живо налаживать системы корабля!

Норо выдохнул, все таки чувство долга взыграло над ним, тенебрисианец быстро понес пеккатуманку в мусорный отсек, ругая себя последними словами. Она ослепла, там в мусорнике, одной, ей будет тяжело.

— Не бросай меня, — сипло молила его. Глухая темнота вселила ощущение жуткой беззащитности.

По всему кораблю раздался грубый голос Лоса.

— Внимание, мы вошли в магнитное поле планеты-гиганта Орнон, всем занять свои позиции, мы должны выйти из поля невредимыми!

Норо осторожно посадил Талу на прохладный пол, она стала ладонями гладить шероховатости покрытия.

— Не уходи! — Уцепилась за большую ладонь тенебрисианца.

— Я за тобой вернусь, — прошептал на своем языке, так хотелось прикоснуться к губам, но вместо этого, Норо мягко провел пальцем по щеке. Услышав удаляющиеся шаги, Тала стала ловить руками воздух, словно пыталась ухватиться за жизнь. Голова начала кружиться, захотелось лечь. Металлический скрежет сопровождался мощными вибрациями. Корабль шел очень медленно. Планета-гигант Орнон оказывала сильное влияние на тех, кто приближался к ней. Мощные излучения сдавливали, крутили, даже выводили технику из строя. Время в этих полях идет задом наперед, поэтому можно воочию увидеть прошлое, а то и прошлую жизнь. Возникает явление миража.

Тала вновь и вновь терла глаза, пока воображение не начало играть с ней злую шутку. Она увидела комнату, обвешанную легким шифоном. Плавные движения тканей делали пространство воздушным, откуда-то сверху опускался молочный туман. Тала будто видела каким-то внутренним взором, попыталась сделать шаг, еще шаг. Неожиданно перед ней возникла постель, смятая, белоснежная, от нее исходил жар, Тала облизала пересохшие губы. Изящная спинка постели так знакома. Яркими вспышками начали проноситься воспоминания о ночи, утре, сладостных днях проведенных кое с кем из…прошлой…жизни. Тала чуть не задохнулась от увиденного, перед ней предстал ОН, тот из-за кого прекрасная, жительница Срединной планеты попала на Пеккатум. Горькая боль начала царапать черное сердце, ненависть наполнила вены. Когда-то эта ненависть была страстной любовью. ОН смотрел пристальным туманным взглядом, потом плавно лег на кровать. Тала не отрываясь рассматривала чудесные глаза, живое лицо. В одно мгновение лицо стало бледнеть, на груди расползалось жуткое кровавое пятно. Алый цвет кричал на белых простынях. От ужаса Тала хотела отвернуться, но тут увидела на своих руках кровь, липкую и горячую. ОН улыбался какой-то неестественной улыбкой в то время, как на руках пеккатуманки появлялось все больше крови, звучно капающей на пол. Обилие алого заставляло судорожно всхлипывать, закрывать глаза, только бы не видеть этот ужасный дерзкий цвет. Тала медленно подняла глаза на мужчину из своей прошлой жизни, воспоминания с болью возникали все сильнее. С другой стороны постели подошла статная высокая женщина в коротенькой сорочке, нежно обнимающей стройное тело. Ее прелестное лицо в обрамлении пышных каштановых волос очень знакомо, так знакомо, что хотелось изуродовать эту гармоничную красоту. Женщина не смотрела на Талу, она плавно села на кровать и легла рядом с любимым, по-хозяйски обняв его одной ногой. Свет погас, заставив пеккатуманку вздрогнуть, в этот момент возникло ощущение третьей лишней. Мягкий шорох простыней, томное дыхание, все это напоминало Тале ту жуткую боль, которая сорвала все потаенные двери, выпустила всех самых темных демонов. В ладони пеккатуманка почувствовала холод металла, это был нож. В голове ехидный голосок пропел «Ты не нужна ему! Видишь? Он ласкает другую!». И Тала с неистовой жестокостью, доведенная до беспамятства, начала наносить удары.

Норо включал один двигатель за другим, корабль медленно удалялся от магнитных полей Орнона. Лос, плотно сжав губы, смотрел на дисплей, он не проронил ни слова, только действовал. В такой напряженной атмосфере работать было сложно, Норо чувствовал свою вину, столько времени отдано службе, безукоризненной, отличной. И тут из-за какой-то грешницы с далекой, захолустной планетки он готов взорвать весь космос, разнести всех и вся, только защитить ее. На глаза нашла серая пелена, тенебрисианец проморгался, пелена снова возникла. Тогда пришлось ненадолго прикрыть глаза.

— На тебя действует эта дрянная планета, — с металлом в голосе рявкнул Лос, задавая нужное направление.

— Не беда, справлюсь, — на тон тише ответил Норо.

— Сейчас будь осторожен. Реальность смешается с твоей прошлой жизнью. Ты можешь увидеть самый яркий момент своего прошлого.

Лос знал, о чем говорил, сам не раз просматривал миражи, пролетая рядом такими космическими объектами, их называют планетами навязчивых воспоминаний. Действительно, голова закружилась, тенебрисианец продолжал с силой удерживать штурвал, но сознание его перевернуло все с ног на голову. Он лежит на кровати в полутьме, а его тело ласкают чьи-то пальчики, так мягко, искусно, хочется просить еще. Норо наощупь дотрагивается до плечика своей возлюбленной. Ощущение запретного только распаляет жар, а она уже дарит полный желания поцелуй и начинаешь забываться в невероятно приятных ощущениях, но рядом есть кто-то еще. Норо чувствует на себе тяжелый взгляд, слышит тихие шаги, а краем глаза видит коварный блеск металла. Сумрак рисует женский силуэт, делая его устрашающе торжественным с оружием в руках. Один сильный взмах и Норо стискивает зубы от разрывающей боли, последнее, что он услышал «И в следующей жизни я сделаю тоже самое!» Тенебрисианец закричал, но штурвал не отпустил, Лос только ухмыльнулся.

— Ты увидел свою смерть из прошлого? Успокойся, мы удаляемся от Орнона.

Норо без сил откинулся на спинку сиденья, анализируя свое воспоминание. Измена привела его к смерти, он совершил предательство. Возможно, это и мешает ему сейчас заводить отношения. Интересно, что тогда увидела Тала? Это яркое видение породило такую тягу к ней, что Норо не выдержал и сорвался, несмотря на угрозы Лоса. Тенебрисианец изо всех сил понесся к ней, с силой вырвал замок мусорного отсека.

— Тала! — Прорычал.

Она металась из стороны в сторону, прижимая руки к лицу. Грохот и тяжелое дыхание заставили ее замереть.

— Норо?

Он не мыслил, что творит, только с силой притянул пеккатуманку к себе. Тала ухватилась за него, как обезумевшая кошка вцепилась в крепкие плечи. Мощный разряд тока пронзил обоих. Ни на минуту тенебрисианец не отпускал ее, а она прижималась так, будто он вся ее жизнь. Яркая вспышка исказила время так, что они оба увидели свое общее прошлое.

— Мы должны все исправить, — хрипло прошептал, легко касаясь разгоряченными губами ее губ.

— Да… — Только успела сказать она и с жадностью прижалась к нему. Этот поцелуй породил еще большую вспышку. Их отбросило друг от друга, оба пытались прийти в себя, ощущая полное бессилие. Тала никак не могла привести дыхание в норму, а Норо оперся спиной к стене.

— Что это было? — Не сводит с нее взгляд.

— Я вижу тебя, — процедила пеккатуманка, губы горели, все тело умоляло снова оказаться рядом с ним.

— Я понимаю, что ты говоришь!

— А я понимаю тебя!

— Ты говоришь на тенебрисианском!

Тала все еще не могла поверить в происходящее, слишком много всего произошло за последнее время. Хотя одно теперь стало ясно — эти двое связаны хитрыми переплетениями прошлых жизней. Норо по-прежнему боролся с притяжением, а пеккатуманка выставила руку вперед, теперь он предстал перед ней как враг.

— Ненавижу тебя! Убирайся и больше не попадайся мне на глаза!

— Тала, мы можем помочь друг другу! — Норо сделал шаг вперед.

— Лучше вышвырните меня!

— Никогда! — Тенебрисианец стал ближе еще на шаг, их взгляды встретились, вновь мелкие разряды начали щекотать кожу.

— Не надо.. — Тала опустилась на колени, уступив ему. Он опустился рядом с ней, осторожно коснулся щеки.

— Не вышвырну и не надейся, — все таки поймал ее взор в ловушку своих невероятно золотистых глаз. Во время своего видения Тала увидела, как умерший от ее рук любимый мужчина превратился в того самого тенебрисианца Норо. Чья это шутка? И к чему все это приведет?