Дальше действовать будем мы

3.

Валентина будит луч солнца, падающий прямо на лицо. Должно быть, уже полдень. Как же быстро рушится весь распорядок дня и привычка вставать рано. Правильно пишут психологи в своих книгах – думай в отпуске о чём угодно, только не о работе.

Когда же Валентин смотрит на часы, то его ожидает сюрприз. На самом деле уже почти три часа дня. Вот это поспал, удивляется он.

Очень нехотя и лениво Валентин бродит по квартире, умывается, готовит завтрак. Потом смотрит по телевизору одновременно несколько ток-шоу по разным каналам: про детей – наркоманов, курортные романы и падение моральных устоев.

Валентин щёлкает каналы и ему кажется, что лица везде одинаковые – с виду эмоциональные и возбуждённые, на самом деле они как маски, скрывают безразличие и озлобленность. Ведущие спрашивают у приглашённых людей заранее подготовленные вопросы и те отвечают им заранее подготовленными ответами. Все картинно улыбаются, а зрители в студии хлопают, когда им дают сигнал. А потом ведущие с важным видом сообщают, что сейчас начнётся рекламный блок.

И никому нет до этого никакого дела. Просто это индустрия. Это способ заработать денег для одних и траты времени для других. Все вокруг живут по этим неписанным законам.

Валентин спешно собирается и буквально убегает из квартиры, чувствуя, как у него начинается удушающий приступ клаустрофобии. Он вырывается на улицу и смотрит вокруг – на проходящих мимо людей, пролетающих в небе птиц и листву, колышущуюся на ветру. В эту прекрасную и беззаботную идиллию на миг влезает омрачающая мысль, даже скорее, предчувствие, что-то скоро всё это исчезнет.

Чтобы скорее избавиться от нежеланных мыслей, Валентин решает устроить пешую прогулку по залитому солнцем городу. Слабый ветерок приятно холодит кожу. По небу плывут огромные кучи облаков, пряча иногда солнце, которое всем своим видом заявляет, что лето не за горами.

Валентин неспешно бредёт по улице, глядя под ноги и засунув руки в карманы. В левом кармане при каждом шаге звенит мелочь, а в правом лежит мобильный телефон. Тот самый, который купил почти три года. Уже весь корпус потёртый и экран по сравнению с другими моделями совсем маленький. Но главное в телефоне, по мнению Валентина, чтобы разговаривать умел. А все остальное – это так, в комплекте. Поэтому Валентин до сих пор носит этот телефон и совсем не хочет покупать новый.

Вся эта погоня за модой Валентина не интересует. Он не желает принимать то, что ему навязывают. Современная жизнь вся построена на принципе навязывания. Давление на человеческий разум происходит со всех сторон, ущемляя его свободу и закрывая его в рамки условностей. Человек стал пленником созданных им вещей и идей. Прогресс и регресс в одном лице. Причем всё это набирает обороты, и, кажется, не сулит ничего хорошего в итоге.

Столь безрадостно-тягостные мысли занимают Валентина так сильно, что он не сразу видит человека перед собой. Хотя должен был обратить внимание сразу. Ведь этот человек танцует прямо на улице!

Сначала Валентин не верит собственным глазам. И, тем не менее, всё это происходит на самом деле. Посреди улицы стоит сумка, кажется с продуктами. Мужчина небольшого роста, одетый в трико, в котором нормальному человеку просто на улицу стыдно будет выйти. Теплый с виду пиджак также смотрится совершенно нелепо. И завершает броский наряд кепка из кожзаменителя.

Мужчина бегает вокруг сумки и смешно подпрыгивает, стараясь при этом поднять одну ногу как можно выше. Он даже не видит Валентина. Мужчина что-то бормочет себе под нос. Внезапно прекратив свой танец, он хватает сумку и быстрым шагом направляется в сторону Валентина. Чем ближе подходил мужчина, тем отчётливее для Валентина произносимые фразы.

- Тридцать пятый, я – первый. Ответь. Мне нужны люди! – Мужчина быстро и громко выкрикивает фразы, смысл которых остаётся не ясным. - Мы пойдём туда. Знаешь, где лучше всего? В Польше и Турции – вот где. Это я тебе говорю. – Мужчина проносится мимо Валентина, размахивая сумкой, как первоклассник ранцем. – Как дела? У меня всё хорошо. Любишь конфеты? Я люблю морковку. – Срывает кепку с головы и подкидывает в воздух.

Валентин проводит взглядом удаляющегося мужчину, продолжающего разговаривать с несуществующим собеседником, пока тот не скрывается за поворотом. Но Валентин еще долго стоит посреди тротуара. Даже когда он идёт дальше, то продолжает думать о том, что же это за человек, откуда он и главное – почему он так просто разгуливает по улицам. Ведь сразу видно, что он – психически ненормальный. Больной.

А кто среди нас здоровый, вдруг спрашивает сам себя внутренний голос. Откуда нам знать, что на самом деле нормально, а что – нет? Если призадуматься, то в этой стране половину населения можно закрыть в психушке. Еще в далёких восьмидесятых Виктор Цой спел – «Мама, мы все тяжёло больны. Мама я знаю – мы все сошли с ума!»

А потом Валентин видит её. Девушка идёт медленно. В каждой руке по большому пакету. Её фигура прогибается под их тяжестью и девушка, тяжело вздохнув, ставит их на землю. Потом смотрит на ладони, несколько раз сжимает их и снова берётся за пакеты.

Неведомая сила заставляет Валентина подойти поближе:

- Привет.

Девушка поднимает на него слегка удивлённый и недоумённый взгляд, вглядывается в лицо и отвечает:

- Привет.

- Давай помогу.

Валентин делает попытку взять пакеты у девушки, но та хватает их мёртвой хваткой и чуть ли не кричит:

- Что Вам надо?! Я Вас не знаю!

- Меня Валентин зовут. Теперь знаешь.– Улыбается Валентин самой доброй улыбкой, какой только может. – А тебя?

- Аня. – Неуверенно произносит девушка. Однако с пакетами расставаться не спешит.

- Знаешь, я просто увидел, что тебе тяжело и захотел помочь, понимаешь?

- Ну, не совсем, - задумчиво произносит Аня. И еще раз внимательно посмотрев на Валентина, протягивает пакеты. – Хорошо. Помоги.

- Вот так бы сразу. – Валентин принимает пакеты – они оказываются действительно не очень лёгкими. – Ну, пойдём тогда. Далеко твой дом отсюда?

- Нет, близко. – Аня показывает вдаль. – Вот за тем домом. Так что, почти пришли.

Они идут рядом. Валентину кажется на какой-то миг, что они – муж и жена, возвращающиеся из магазина. Аня бросает на него мимолётные взгляды.

- И часто ты такую помощь девушкам предлагаешь?

- Нет. В первый раз.

- Ты странный, – Аня слегка улыбается.

- Ты кстати тоже. – Отвечает Валентин. – Ну кто же ходит в магазин на высоких каблуках, и при том набирает там целых два пакета!

- Я – смеётся девушка и краснеет. Валентин тоже начинает смеяться. Потом Аня неожиданно произносит: - На самом деле я не ожидала такого, и…Ты очень испугал меня.

- Прости. Я правда не хотел.

- Кстати, мы уже пришли, - Аня останавливается у одного из подъездов. – Вот здесь я живу.

- Надо же, - Валентин оглядывается назад и замечает, что отсюда видна часть его дома. – Почти соседи.

- Угумс.

- Только я тебя всё равно до двери провожу.

Девушка улыбается и достает из сумочки электронный ключ:

- Ладно, проводи.

В полутемном подъезде несколько мрачновато, но отнюдь не грязно.

- Осторожнее, не запнись.

- Нормально. Какой этаж?

- Четвёртый, - отвечает Аня.

Она идёт впереди. Валентин смотрит на её попку, обтянутую юбкой и замечает что она весьма возбуждающая. Да и сама девушка, если внимательно присмотреться, весьма хороша. Неброская такая, но всё-таки симпатичная.

Аня останавливается у двери на площадке и вставляет ключ в замочную скважину, и не оборачиваясь, спрашивает:

- Ты не сочтёшь за наглость, если я приглашу тебя на чашку чая? Или кофе?

- Совсем нет. С удовольствием.

- Ну, тогда заходи, - И Аня распахивает дверь.

Они снимают обувь, и Аня предлагает пройти ему в комнату, пока она будет на кухне разбирать пакеты и поставит чайник кипятиться.

Валентин заходит в комнату осматривается. Сразу видно, что здесь живёт женщина – чувствуется уют и тёплая обстановка.

- А ты с кем живёшь?

- Я? Одна, - доносится из кухни.

Валентин подходит к окну и, отодвинув штору, выглядывает на улицу. Ему нравится смотреть на улицу из чужих окон. Хотя по большей части пейзажи обычно почти одинаковые. И всё-таки есть какое-то волшебство во всём этом.

Можно конечно еще посмотреть книги, которые собирают многолетнюю пыль в стенке или фотографии в пластиковых рамках. Здесь в квартире Ани, наверное, есть ещё какие-нибудь мягкие игрушки или что-нибудь похожее.

- Что-то интересное увидел? – Доносится сзади. – Пойдём лучше чай пить.

- Пойдём, - кивает Валентин.

Он садится за кухонный стол. Здесь уже стоят чашка и ложка.

- Что будешь – чай или кофе?

- Чай.

- Хорошо, - Аня наливает кипяток, - а пакетик вон из коробки возьми.

- Какой у тебя прикольный чайник, - замечает Валентин.

- Я знаю. – Улыбается Аня. Потом хлопает себя по лбу. – Ох, что же это я. – Затем достаёт из холодильника небольшую баночку с вареньем: - Вот. Это мама моя делала.

Потом они молча сидят друг напротив друга, почти не встречаясь взглядами. Валентин, как гость не решается начать первым.

- Если честно, - вдруг произносит Аня, - со мной знакомились парни на улице, но чтобы так.

- Я и сам не ожидал, - Валентин крутит в руках чайную ложку. – Просто захотел помочь.

- Поразительно. Странный ты какой-то.

Валентину нравится к квартире у Ани. Здесь есть некая особенная атмосфера, которая притягивает своей дружелюбностью и теплом. Уходить совсем не хочется. Кажется, девушка тоже не очень-то спешит избавляться от его общества. Он даже начинает подумывать о том, что будет, если он останется. И как ему этого добиться.

- Спасибо за чай. – Валентин внезапно встаёт из-за стола. – Я, пожалуй, пойду.

- Уже? – В голосе девушки слышатся нотки сожаления.

Аня провожает его до прихожей:

- Спасибо, что помог.

Однако эти приятные мысли прерываются. Сначала совсем неопределённо и неясно Валентин чувствует некое недомогание. Слабость постепенно усиливается, растекается по телу. Что со мной происходит, думает Валентин.

Чтобы не испугать Аню снова, он, поспешно попрощавшись, покидает её квартиру. Спустившись на этаж ниже, Валентин ощущает слабую дрожь в ногах. Он опирается руками о стену.

Когда внутри головы начинает звучать тихий, но властный голос, приказывающий стучаться во все двери – Валентин бешено срывается вниз. Он перескакивает через ступени, желая как можно быстрее очутиться на улице. Голос всё громче и отчётливее звенит, царапается внутри. Валентину хочется кричать, но он стискивает губы.

От присутствия чего-то чуждого в голове становится очень страшно. Инородный голос настойчив и звучит всё громче – СТУЧИСЬ! СТУЧИСЬ ВО ВСЕ ДВЕРИ! ВО ВСЕ! СТУЧИСЬ!

Оказавшись на улице, Валентин пытается вести себя естественно. Но получается не очень – руки предательски дрожат, сердце громко ухает в груди, а ноги почти подламываются. Я сейчас как пьяный, думает Валентин. Хорошо что, дом очень близко. Так, теперь делаем шаг. Вот так, осторожно. Главное, не упасть или не задеть никого. Вот, например, женщина идёт, и смотрит на меня осуждающе, думает пьяный. Машина едет – нужно отойти в сторону. Уже видно мой подъезд.

Но когда Валентин, наконец, добирается до подъезда, то останавливается в шаге от двери. А вдруг, как только он окажется внутри – голос вернётся? И начнёт требовать свое. Валентина передергивает от воспоминания, и он хватается за голову.

- Нужно успокоиться, - шепчет он сам себе. – Просто успокоиться. Ничего дурного не случится, если я войду внутрь. Вот сейчас, вдохни и иди. Иди. – Валентин с опаской заходит в подъезд и замирает.

Кажется, всё в порядке – в голове тишина. Слышно только, как где-то звенит, надрываясь, телефон. Валентин шумно выдыхает и медленно поднимается по лестнице. Лишь зайдя в квартиру и захлопнув за собой дверь, он сползает на пол. Валентину кажется, что он только что участвовал в каком-то многочасовом марафоне, настолько он устал и разбит. Сил едва хватает, чтобы доползти до дивана. И уже там полностью погрузиться в спасительное беспамятство.