Дао. Три сокровища. Беседы о «Дао Де Цзин» т. 1

Глава 9 О МУДРЕЦАХ ДРЕВНОСТИ

19 июня, 1975

«Мудрецы древности обладали тонкой мудростью

И глубиной понимания

Настолько глубокой, что их нельзя было понять.

И из-за того что их нельзя было понять

Их можно так описать:

Осторожны, как будто переходили зимой поток,

Нерешительны, как чувствующие вокруг опасность,

Важные, как гости,

Старающиеся стать незаметными, как тающий лед,

Открытые, как долина,

Легко уживались с другими, как муть в грязной воде.

Как достичь покоя в этом мире, похожим на мутную воду?

Пребывая в бездействии, она становится чистой.

Как продлить это спокойствие надолго?

Деянием она снова оживает.

Кто соблюдает Дао

Тот защищается от пресыщения,

Он вне износа и обновления»

Ученик спросил умирающего Сократа: «Почему ты не боишься смерти?» Сократ собирался выпить приготовленный яд, после чего смерть наступает через несколько минут. Он ответил: «Как я могу бояться того, чего я не знаю? Сначала я должен узнать. А узнаю я только когда умру. Есть две возможности. Первая — что я умру полностью, и от меня не останется никакого следа. И тогда некому будет узнать смерть и некому будет страдать от нее. Эта первая возможность меня никак не волнует. А вторая возможность это та, что я буду продолжать существовать, умрет только тело — душа останется. И в этом случае я не вижу причин для беспокойства. Если я буду продолжать существовать, тогда смерть не имеет ко мне никакого отношения. А существуют только эти две возможности. А пока я не могу сказать, что будет дальше».

Сократ был не ученым, а мудрым. Ученый человек дал бы определенный ответ. Ученые люди с абсолютной уверенностью дают определенные ответы, что является частью их тупости. Фактически только глупый ум может быть уверен. Жизнь — это настолько загадочное, неизмеримое, непознаваемое явление, что если вы мудрый, вы никогда не будете уверены.

Мудрость осторожна и нерешительна. Она никогда не уверена твердо. Поэтому мудрость нельзя заключить в теории. Все теории гораздо меньше самой жизни, они слишком узки, а жизнь настолько необъятна и безгранична, что она не помещается в теориях. Мудрый знает только одно — что он не знает. Ученый знает тысячи вещей и знает, что он знает — и в этом и есть его тупость. Он накапливает факты, теории, философии, слова, которых он сам не пережил, которых не коснулось его существо. Он накапливает их в своей памяти. Он превращается в кладезь знаний, в ходячую энциклопедию, но все это нечто мертвое.

Чем больше его память наполняется знанием, тем меньше он живет своим существом. Чем больше его существо перемещается в голову, тем больше он превращается в часть, в осколок, тем больше он разобщается с космосом и бытием. Он становится в некотором смысле несуществующим. Он больше не является частью этой живой, сверкающей и вибрирующей действительности Он превращается в некое застывшее явление — он больше не плывет с жизнью. Он похож на айсберг, замерзший и где-то застрявший — застрявший в голове.

Когда сознание становится знанием — оно застывает, когда сознание становится мудростью — оно превращается в поток. Мудрый человек живет, живет всеобъемлюще, но он знает только одно — что он не знает. Научиться у мудреца очень трудно — научиться у ученого очень легко. Он может дать вам все что он знает, и пользуясь языком легко передать вам свои знания. Все то, что он накопил, он накопил через ум и язык, и это можно легко передать.

Ученый становится учителем. И он может красиво учить вас тому, чего он сам не познал. Может быть поэтому он не так колеблется, как человек, который знает. Потому что человек, который знает, знает также и о противоположном полюсе жизни. Если человек действительно знает и понимает, он также понимает что все связано со своей противоположностью, что эти противоположности встречаются и сливаются в одно. Ничего нельзя сказать определенно, потому что в то мгновение, когда вы говорите что-нибудь определенно, вы останавливаете поток этого и превращаете это в застывший факт. Это уже не часть реки, а айсберг. Теперь вы можете отложить это в хранилище своего ума.

Мудрый человек — это не учитель. Он может быть Мастером, но не учителем. Какая между ними разница? Учитель всегда готов учить, а Мастер — никогда. Учитель — деятельный, агрессивный, Мастер — бездеятельный, неагрессивный. Учитель будет следовать за вами и принуждать, чтобы вы взвалили на свои плечи его знания. А Мастер просто выжидает. Вы сами должны выхватить и вкусить его. Он не будет ходить за вами и принуждать, он даже не постучится в вашу дверь — он просто будет выжидать. Вы можете вкусить от его существа. Вы можете войти в его внутреннюю пустоту, во внутренний дворец его существа, в его внутреннее царство, но все это зависит от вас. Вы сами должны все это делать. Мастер только присутствует. И если он вас привлекает, вы окунаетесь в это присутствие.

Учитель зовет, пытается, прилагает все усилия для того чтобы вы поняли. А Мастер просто есть здесь, конечно, не закрыт, а открыт, чтобы вы могли войти. Но он даже жестом не зазывает вас, потому что этот жест может быть агрессивным и может заставить вас войти не по своей воле. А это было бы очень плохо, это значило бы, что вам указали неверный путь.

Мастер — это молчаливое присутствие. От него можно научиться, но учить он вас не будет. У учителя вы были бы учеником. С учителем существуют взаимоотношения, двухсторонняя связь. У Мастера вы можете быть только последователем, с ним существует только односторонняя связь — вы только узнаете. Если вы узнаете — значит узнаете, не узнаете — значит нет. Мастер настолько счастлив своим бытием, что его это не волнует. Если вы узнаете — он вас благословляет, если нет — он тоже благословляет — он есть само благословение.

У Мастера нет экзаменов, потому что невозможно проэкзаменовать предмет жизни. Даже глупо об этом думать. Вот почему университеты производят глупцов. Для этого есть причина — потому что нельзя проэкзаменовать разум. Для его оценки нет критерия. В крайнем случае, вы можете оценить память — способность помнить, но не способность понимать. У Мастера нет экзаменов. Вы приходите, вкушаете, узнаете. Он есть выход к безмерному и бесконечному.

Ученый становится учителем и привлекает к себе миллионы людей, потому что когда вы что-нибудь узнаете, ваше эго чувствует себя сильнее. И очень немногие души тянутся к Мастеру, потому что у Мастера вам придется разучиться, забыть то, что вы знали, у Мастера вам придется умереть. Ваше эго полностью разрушится — потому что только тогда вы сможете войти в храм, во внутреннюю обитель существа Мастера.

Мастер — мудрый человек, но его понимание настолько глубоко, что вам его не понять. Вы можете только жить этим пониманием. Ему ведома глубина, где встречаются противоположности, где жизнь и смерть становятся синонимами, где бытие и небытие не значат противоположное, где все реки впадают в океан — и в этой глубине живет Мастер.

Его трудно понять, так как любое понимание будет искусственным и будет в большей или меньшей степени неправильным пониманием. Будучи с Мастером не пытайтесь его понять. Разве можно его понять? Как можно понять бесконечное явление? Вы можете жить этим явлением, раствориться в нем, позволить ему раствориться в вас — вот это возможно. Это похоже на любовь — ее нельзя понять, неисповедимы ее пути. Это нельзя понять и дать этому определение. Существуют тысячи определений, но никто еще точно не установил что такое любовь и никогда не установит. Как только вы начинаете определять, так сразу вы замечаете, что в вашем определении чего-то не хватает. И этого чего-то всегда не будет хватать, потому что это что-то есть глубина. Определение не может нести в себе глубины—оно может только отражать поверхность.

Мудрец живет в глубине. Ученый живет на окружности, мудрец живет в центре. Есть только один способ достичь мудреца — дойти до собственного центра. Через центры существует общность с мудрецом. Через умы и головы существует общность с учителем.

Мудрецы постепенно исчезают из этого мира. На Западе мы находим не философов, а профессоров философии. Это нечто несуразное. Профессор философии это не философ: профессор философии — это просто учитель, ученый, а не мудрец — не то что Сократ, Лао-цзы или Будда. Они не были профессорами. Они ничего не преподавали и никого ничему не учили. Они просто были — подобно тому, как когда вы открываете глаза и темнота исчезает и вы видите что есть солнце, или подобно цветку возле тропинки, который наполняет вас ароматом до самой глубины, или реке, к которой вы спешите утолить жажду. Они были не профессорами, а живыми людьми. В них больше жизни, чем в любом другом и они становятся все более загадочными.

Еще несколько слов перед тем как мы займемся изречениями Лао-цзы. На Востоке всегда с большим почтением относились к прошлому. На Западе уважение к прошлому совершенно исчезло: даже наоборот, появилось определенное уважение к будущему. Параллельно с этим на Западе перестали уважать стариков — потому что если не уважается прошлое, то как можно уважать стариков? Даже родителей стали всего лишь терпеть. Когда они стареют, у вас в глубине души зреет убеждение, что если бы они умерли, было бы лучше. Потому что какая от них сейчас польза? Запад мыслит категориями полезности, и конечно, молодой полезнее старого.

Если вы думаете о полезности — тогда это верно, молодой полезнее. Старый потерял свою энергию, его тело изувечено, он болен и может в любой день умереть. Он стал бесполезным — одна обуза. К старикам пропало всякое уважение. Это результат — если вы не уважаете прошлое, вы не можете уважать своего отца, деда, и даже не помните имени своего прадеда. Их как будто бы и не было. Вы начинаете думать и заботиться больше за своих детей, они — будущее. И помните, они тоже будут думать о своих детях. Они не будут думать о вас. Поэтому не терзайте себя и не страдайте. На Западе будущее стало более значимым, на Востоке значимым всегда было прошлое.

Необходимо многое понять. Почему на Западе будущее стало более значимым? На Западе господствуют ученые: профессора, люди науки, писатели, теологи, политические демагоги, и, конечно, молодой может узнать больше старого, потому что он всегда стоит на плечах старого — он может видеть дальше.

Допустим, что ваш отец учился в университете тридцать или сорок лет назад. За эти сорок лет все изменилось. Почти все, что знает ваш отец, уже устарело. Уже никто не пользуется учебниками сорокалетней давности, их можно найти только в букинистических магазинах. Все то, что он учил сорок лет назад сейчас никому не нужно, потому что за сорок лет появилось много новых знаний. Этот процесс продолжается без конца. Ваши дети будут знать больше вас, фактически, уже знают больше.

Бабушка с двумя внуками гуляли по зоопарку. Когда подошли к аисту, бабушка сказала: «Вот птица, которая приносит детей, которая и вас принесла». Один внук шепнул другому на ухо: «Что, скажем ей правду?'

«Зачем? Пусть остается при своем мнении» — ответил другой.

Мулла Насреддин сказал своему сыну: «Пойдем ко мне в комнату, я хотел бы поговорить с тобой о кое-каких жизненных вопросах. Ты уже почти взрослый и нужно кое-что знать».

Когда они зашли в комнату, сын сказал: «Что ты хочешь узнать? Не нервничай, спрашивай. Я все тебе расскажу».

Дети могут вам сейчас много рассказать. Они чувствуют, что вы слегка несведущи и необразованны. На Западе это чувствует каждый ребенок. Пропало уважение. Если ученые имеют в обществе влияние то это закономерно, так как знание возрастает с каждым днем, меняется и накапливается и, конечно, дети современнее своих родителей. Они знакомы с самым последним, самым новым.

На Востоке центром жизни был всегда мудрец, а не ученый. Знание растет, меняется, движется, мудрость же вечна, она всегда та же. Когда бы вы ее не достигли она всегда та же. Она подобна небу, которое всегда остается таким же. Приходят и уходят поры года, расцветают и опадают деревья, рождаются и умирают поколения людей, жизнь идет своим ходом, а небо как было, так и есть — вечно то же, вечно новое, всегда молодое и всегда старое. Мудрость подобна небу.

Конечно, знаниям могут научить в школе, колледже, университете. Мудрости никогда нельзя научить. Ей нигде нельзя научиться. Мудрость усваивается только посредством самой жизни, другого способа нет. Поэтому только старый может быть мудрым. В мудрости молодой никогда не победит старого, но в знаниях всегда может победить.

Как можно победить старого в мудрости? Мудрость приходит через опыт, знание приходит через учение. Знанием можно напичкаться, и если вы смышленее других вы можете знать больше своего учителя. Вы можете знать больше своего отца, это не трудно. Нужно только немного старания с вашей стороны. Но с мудростью так не получится. Она приходит постепенно через жизнь. Если вы живете, и живете всеобъемлюще, живете с осознанием, только тогда, понемногу, появляется мудрость. Это очень тонкий феномен! Чтобы его достигнуть не существует прямого пути. Только старые могут быть мудрыми. Поэтому если есть кто-то, кто молод и мудр, на Востоке мы знаем, что он старый и древний.

Существует предание, что Лао-цзы родился старым, что ему было уже восемьдесят четыре года, но все это время он оставался в чреве матери. Невероятно, нелепо, но само предание красиво — оно повествует о чем-то важном. Оно говорит о том, что с самого детства он был как старик, настолько мудрым, что не мог быть ребенком. Это символика. Она говорит о том, что ребенком он был мудрым как восьмидесятилетний. Он, вероятно, был чрезвычайно бдительным.

Если вы очень бдительны, тогда даже одиночный опыт может дать вам многое. Если вы не бдительны, тогда даже много раз повторяющийся опыт ничего вам не даст. Мудрец влюбляется только раз — и он знает о любви все. Он проникается этим таинством и живет им, и погружается в этот мир настолько всеобъемлюще, что ничего непережитого не остается. И когда он из этого мира выходит, у него уже не возникает больше вопроса, влюбляться или нет — он уже это пережил и познал. Благодаря этому опыту он стал мудрым.

Глупец будет повторять одно и то же много раз, но никогда не сможет научиться благодаря этому. Должна быть осознанность и смелость жить, поэтому очень редко случается, что ребенок или молодой оказываются мудрыми. Обычно человек становится мудрым когда он стар, когда он прошел все периоды жизни, все ее поры и настроения, когда он познал реку жизни во время засухи, когда ничего не остается кроме жажды и голода, и познал реку жизни во время разлива, когда она выходит из берегов и стремится стать океаном.

Он познал все ее настроения, испробовал все, что предложила ему жизнь. Он обогатился опытом как грешника, так и святого. Когда все волосы на голове поседеют, у лица появляется красота, свойственная только старому. Молодые могут быть красивыми только если это касается телосложения, формы, пропорции, силы. Но что касается души, которая развивается и растет только благодаря большому опыту, только старик может быть красив.

Это случается редко, потому что люди редко осознают, люди редко проживают жизнь в медитации. Иначе молодой не может состязаться со старым по красоте. Красота старого обладает изяществом и глубиной, красота молодого мелка, она только на поверхности. Красота старого обладает глубиной — вы погружаетесь все глубже, но никогда не доходите до дна.

Старый молчалив, как заснеженная вершина в Гималаях. Все бури прошли, и все что нужно было узнать, он узнал. Эго было отброшено где-то в пути, потому что оно было бременем и с ним невозможно было бы достичь вершины. Когда вы двигаетесь к вершине, вы постепенно должны все отбрасывать, и вершины вы достигаете только тогда, когда и себя отбросите. Вы достигаете вершины как не-существо, потому что даже существо становится бременем на последних этапах жизни.

Восток почитает старых. А если вы почитаете старых — значит вы почитаете прошлое вообще. У Востока ностальгия по прошлому.

«Мудрецы древности обладали тонкой мудростью

И глубиной понимания»

На Востоке мудрецы всегда старые, древние. Здесь к себе и настоящему относятся со скромностью. Как вы можете быть мудрее своего отца? Как можно быть мудрее деда и прадеда? Нет, знать вы можете больше. Вы можете знать больше Будды, вы уже знаете больше Будды, но вы не мудрее. Фактически, в мудрости не существует более. Или мудрый, или нет — здесь нет более или менее. Такое существует в знании. Знание относительно, мудрость абсолютна. Нельзя быть более мудрым, и если вы мудрый, вы будете чувствовать себя очень скромно.

Лао-цзы настолько скромный в отношении себя и своего возраста, что он всегда говорит о мудрецах древности. А если вы обращаетесь к мудрецам древности, вы обнаружите, что они говорят о мудрецах еще более древних.

Если вы попытаетесь разобраться в восточных писаниях, вы обнаружите, что они утверждают, что что бы они не говорили уже не ново, это было уже сказано раньше. Поэтому индусы называют писания двумя именами: шрути и смрити. Шрути означает «услышанное от знающего». Смрити означает «накопленное от знающего». Никто не утверждает, что он знал, потому что само заявление «Я знал» говорит о невежестве, это «Я» есть уплотненное невежество. Они ссылаются на все более прошлое. Если вы обратитесь к «Упанишадам», там говорится: я узнал это от своего учителя. Мой учитель узнал от своего учителя, а тот от своего. И так доходит до самого брахмы — создателя этого мира, который узнал от самого космического бытия — от брахмана.

Он узнал от брахмана. Брахман — невидимое божество, а брахма — видимое. Видимое божество узнало от невидимого, а от брахмы начинается Ганг. Длинная вереница от учителя к учителю, которая называется «Я это уже слышал».

Это красивое явление. Оно говорит о том, что ни один человек не является островом, что существует взаимозависимость. В вас заключено все прошлое — вот какой в этом смысл. Вы здесь не одни, вы не появились так вдруг. Вы несете в себе все прошлое — ваше сознание есть звено одной цепи, которая связывает все прошлое. С самого начала и до этой минуты все что случилось — случилось с вами и вы есть носильщик всего прошлого. Таким образом, происходит связь во времени.

Есть два вида взаимозависимости. Первый вид специальный — вы зависите от этого дерева, это дерево зависит от этого Солнца, Солнце зависит от других звезд, все взаимосвязано в пространстве. Существует другой вид взаимозависимости, которая движется во времени, когда в вас содержится все прошлое. Вы есть плод всего прошлого и станете семенем всего будущего. И тогда время и пространство становятся взаимозависимыми и вы взаимосвязаны в обеих измерениях.

«Мудрецы древности обладали тонкой мудростью

И глубиной понимания»

Что такое тонкая мудрость? Они знали прямо, непосредственно. Они сталкивались с истиной сами, это было не заимствованное знание. А мудрость только тогда мудрость, если она приобретается прямо. Иначе это ничто иное как маска невежества, за своим знанием вы прячете свое невежество. И зачем называть мудрость тонкой? Почему не просто мудрость? Какой смысл так ее называть?

Есть смысл. Мудрость прямая, но тонкая. Она прямая в том смысле что сталкиваешься с жизнью непосредственно, но тонкая в том смысле что в жизни ничего не достигается прямо. Приходится двигаться окольными путями.

Попытайтесь понять. Мудрость пряма в том смысле, что она не позаимствована. Вы не заимствуете чье-то умение и не накапливаете этого в своем уме. Нет, вы сами с ним сталкиваетесь. В этом смысле она прямая, более прямая, чем знание. Но все же она тонка, потому что обладает своими непрямыми методами. Что значит непрямыми?

Если вы хотите быть счастливы, вы не можете двигаться как стрела к мишени счастья. Если вы будете так делать, вы потерпите неудачу. Например, там кто-то говорит: «Когда я плаваю, я чувствую себя так великолепно и счастливо и настолько расслабляюсь, что забываю о всех заботах, и для меня этот мир как бы не существует. Я начинаю чувствовать глубокое блаженство». И вам начинает тоже хотеться и вы говорите: «Надо и мне попробовать». И вы тоже отправляетесь плавать, но вы подходите к этому очень прямо. Ваш ум не в плавании, не в море, не в солнце и ветре. Ваш ум похож на стрелу, прямо летящую к цели счастья, которая никогда ее не достигнет.

Так как жизнь очень застенчива, она прячется от агрессивных людей. Она открывается только тем, кто уговаривает ее тонким и непрямым путем. Ее нужно уговаривать и соблазнять. Не будьте с ней агрессивными. Ее нельзя изнасиловать. А если вы попытаетесь это сделать, вы окажетесь с пустыми руками, ничего не добившись. Вы можете только пытаться. Это то, что делает большинство людей — пытаются изнасиловать жизнь. Так как влюбляться кажется рискованным, то насилие выглядит менее рискованным — здесь нет никаких обязательств. Но без обязательств нельзя ничему научиться. Пока вы себя не вовлечете, вы не преобразуетесь.

Вы идете на море, но ваш ум постоянно думает и желает счастья. Вы не смотрите на море. Вы не чувствительны, вы просто жадны. Вы входите в море, но чувствуете себя уставшим, а не расслабленным. Вы плывете, при этом постоянно спрашивая: «Где же то счастье, о котором он говорил? Вот солнце, вот море, вот ветер, но где счастье?»

Это прямая атака. Таким путем никто счастья не добьется. В этом плавании вы должны забыть себя и забыть что вы здесь находитесь для того, чтобы добиться счастья. Забудьте себя, свою цель и жадность, а когда цель забывается — она достигается. Я могу показаться парадоксальным, но я не могу быть другим; я беспомощен потому что такова жизнь. Забудьте о цели — и ваша стрела в нее попадет, вглядывайтесь в нее слишком пристально — и не попадете. Так счастья нельзя достичь. Вы вернетесь домой и скажете себе: «Это бесполезно, я это уже пробовал».

Кто-то медитирует и чувствует экстаз и вам тоже начинает хотеться. Когда он рядом вы чувствуете, что у него есть то, чего нет у вас. И вы спрашиваете: «Что с тобой?» Он отвечает, что медитирует и чувствует блаженство, и предлагает вам тоже попробовать. Вы пробуете, но у вас ничего не получается, потому что вы всегда идете прямо. Вы не понимаете того, что жизнь женственна. Ее нужно уговаривать, играть с ней во многие игры, непрямые и тонкие.

Не подходите к женщине и не спрашивайте ее прямо: «Не хочешь ли со мной переспать?» Она позовет полицию. Будьте более поэтичными. Пишите жизни красивые любовные письма. Это все и есть медитация — писать жизни любовные письма, но очень непрямые. И по мере того, как жизнь все больше склоняется к вам, приобретайте вольте смелости, но делайте это очень осторожно, иначе все можно испортить. Немного агрессии — и все пропало. Любовь, счастье, медитацию, истину, зовите это как хотите, все то, что прекрасно можно достичь только тонким путем. Лао-цзы и говорит:

Мудрецы древности обладали тонкой мудростью

И глубиной понимания

Что такое глубина понимания? Глубина понимания это когда вы можете видеть глазами другого, чувствовать руками другого, побывать в его шкуре, быть в его существе и центре, чувствовать и понимать как он.

Ученый всегда слеп, любящий поспорить — он всегда прав, а другой всегда не прав. Он всегда спорит, и эти споры отталкивают. Он самонадеян и всегда готов к защите своего мнения. Он не может никого понять. Он будет отрицать, что бы вы не сказали, потому что он знает, что в отрицании есть сила. Запомните, человек, который не почувствовал силы согласия, еще не мудр. Он продолжает отрицать, потому что когда он говорит «нет» он чувствует себя сильным. Испытали ли вы такое чувство? Скажите просто «нет» и почувствуете себя сильным. Скажите «да» и вы почувствуете, что вы сдались. Трудно сказать «да», поэтому вы начинаете возражать всему и всем. И получается, что вы всегда правы. Как это может быть? Во всем мире так много всяких мнений, взглядов на жизнь, и все они неверные и только вы правы? Это выглядит очень самонадеянно и резко. Человек понимающий осознает, что каждый должен быть в какой-то степени прав.

Суфийский мистик стал судьей и слушал первое разбирательство. Выслушав первую из судящихся сторон он сказал: «Верно, совершенно верно». Судебный секретарь забеспокоился. Как может судья так говорить, если не выслушана другая сторона? Он наклонился и прошептал судье: “Мне кажется, вы не совсем знакомы с судопроизводством. Вы не должны так говорить, потому что это уже приговор, и дело нужно закрывать. Вы же еще не выслушали другую сторону. Как же вы можете говорить, что эта сторона права?»

«Вы правы. Давайте выслушаем другую сторону» — сказал судья.

Выслушав другую сторону судья сказал: «Верно, совершенно верно». Секретарь снова наклонился к нему и спросил: «Что вы говорите? Вы что, пьяны или сошли с ума? Как могут обе стороны быть правы?»

«Да, вы правы. Как обе стороны могут быть правы?» — ответил судья.

Это человек глубокого понимания, для которого все правы, потому что он может проникнуть в глубину вашего существа и понять также и вашу точку зрения. Он не огорожен собственной точкой зрения, своей философией и доктриной. Фактически, у него их и нет — он открытое явление. Он может войти в вас и видеть вами, понять и почувствовать, почему вы чувствуете, что вы правы и настаиваете на этом.

Но такой человек становится загадкой. Вы или будете считать его сумасшедшим, или будете принимать его за мудреца не от мира сего, которому не следует вмешиваться в вашу жизнь.

В свое время Махавира создал логику, до этого никогда не существовавшую. Он создал логику вероятности. Что бы вы не сказали, он отвечал: «Может быть вы правы». Если кто-то говорил: «Я верю что Бог есть», он отвечал: «Может быть есть». Всегда «может быть». Как можно быть совершенно неправым?

С вашей жизненной силой и находящимся в вас Богом как можно быть совершенно неправым? Что-то должно быть верно. Может быть вы не можете почувствовать и понять это, но в вас что-то должно быть верно. Если в каждом существует Бог, тогда каждый имеет право быть в чем-то правым.

Махавира проникает глубоко. К нему приходит человек и говорит: «Бога нет». А Махавира отвечает: «Может быть ты и прав. В некотором смысле Бог существует, а в некотором нет». Он создал новую логику, новое измерение логики.

Есть только две логики: Аристотеля и Махавиры. Аристотель говорил что А может быть только А, и никогда не В. Махавира говорил, что А может быть и В, и С и так дальше. Он утверждал, что на вещи можно смотреть с сотни точек зрения. Но Махавиру понять очень трудно, поэтому у него мало последователей. Даже те, кто следует за ним, делают это потому, что случайно родились в его пастве, только поэтому. Я еще не встретил ни одного джайна, который по-настоящему придерживался взглядов Махавиры.

Я спросил одного джайна: «Что ты думаешь о логике вероятности?»

«Она совершенно истинна» — ответил он.

«Тогда ты не последователь этой логики. Даже о Махавире ты должен говорить: может быть он прав» — сказал я.

Но не один джайн этого не скажет. Они говорят: «Как это — может быть? Махавира абсолютно прав» — и в этом они не правы. Они утверждают что джайнизм — это совершенно истинное учение, забывая о том, что суть джайнизма основывается на утверждении, что абсолютных истин нет.

Нас очень беспокоит будущее. О будущем лучше не знать, потому что как только вы что-нибудь узнаете о нем, начинает меняться ваше настоящее и появляется беспокойство.

Увидев озабоченную жену, Насреддин спросил ее: «Что произошло?»

«Я была у гадалки и то, что она сказала, беспокоит меня» — ответила она.

«Не волнуйся. В жизни нет ничего, о чем можно было бы сказать с абсолютной уверенностью и поэтому нельзя делать никаких предсказаний. Абсолютно уверены могут быть только дураки» — сказал Насреддин.

«Ты в этом абсолютно уверен?» — спросила жена.

«Абсолютно!» — ответил он.

Только дураки могут быть уверены. И если человек уверен совершенно, тогда он становится совершенным дураком. Ни у одного джайна не хватит смелости сказать: «Может быть прав Махавира. Может быть правы и те, кто его отрицает». Поэтому я говорю, что ни один джайн не понимает Махавиру. Понять его очень трудно.

«Мудрецы древности обладали тонкой мудростью

И глубиной понимания

Настолько глубокой, что их нельзя было понять»

Чем дальше вы углубляетесь внутрь себя, тем более непонятными вы становитесь для других, потому что они живут на поверхности. Если вы живете на поверхности — тогда все в порядке, они вас поймут. Поверхность им знакома. Но если вы начинаете двигаться, погружаться в глубину, тогда наступает такой момент, когда вас перестают понимать. Вы выходите за пределы их понимания.

Недавно ко мне подошел саньясин и говорит: «Я больше не могу ходить на ваши лекции. Мне скучно». Я ему ответил: «Тогда не ходи. Не ходи!» Когда он сказал что ему скучно, он думал что говорил о моих лекциях. Он говорил о самом себе, что эти лекции выше его понимания, что он не может погрузиться в их глубину. Поэтому он и чувствовал скуку.

Человеку скучно по двум причинам. Либо что-то постоянно повторяется, например, постоянно звучащая одна нота. На этом принципе строятся колыбельные песни. Мать без конца повторяет одну строку — ребенку становится скучно и он засыпает. Это следовало бы делать людям, страдающим бессонницей. Таким образом помогает и мантра. Вы начинаете повторять мантру про себя, и ваш ум начинает чувствовать скуку, потому что ничего нового он не узнает, и вы засыпаете.

Или же вы чувствуете скуку, когда что-нибудь выше вашего понимания, когда что-нибудь настолько глубоко, что оно становится вам непонятным.

«Настолько глубокой, что их нельзя было понять»

Вы можете понять только настолько, насколько вы осознаете. Вы не можете понять больше, чем ваша осознанность и ваше понимание ограничено рамками вашей бдительности. Если вы хотите понять мудрых, вам необходимо дорасти до осознания. Чем больше ваша осознанность достигает совершенства, только тогда Лао-цзы для вас полностью открыт. Нет, он не был закрыт — он был всегда открыт, только вы не могли в него войти. Вам это было еще не под силу.

«И из-за того что их нельзя было понять

Их можно так описать...»

Так как вам не понять настоящих мудрецов, они становятся для вас загадкой. О них распространяются противоречивые слухи. Кто-то говорит что Гурджиев Бог, а кто-то говорит что он Сатана, и оба слуха верны — потому что человек с глубиной является и тем и этим.

«Их можно так описать...»

Поэтому люди описывают их так: осторожны — мудрец будет казаться вам очень осторожным. Он не осторожный, он только бдительный. Между этими понятиями огромная разница. Когда человек осторожен — это значит, что он боится. Например, вы ночью заблудились в лесу — вы двигаетесь осторожно. На каждом шагу вас подстерегает опасность. Вы можете почувствовать, что в этой осторожности появляется некая бдительность. Как только появляется опасность, вы становитесь немного бдительным, в вас появляется некая бдительность. Чтобы быть осторожным, нужно быть немного бдительным. Это появляется автоматически; эта бдительность есть тень осторожности. Но мы не знаем, что такое бдительность, поэтому когда мы видим мудреца, идущею, Будду, мы думаем, что он осторожен. Так мы понимаем его бдительность.

«Нерешительны, как чувствующие вокруг опасность...»

Нет, мудрец не нерешительный, но и не обладает уверенностью дурака. У него нет готовых ответов на жизненные вопросы, поэтому он выглядит нерешительным. Он не живет выводами. Он живет открыто, открытый всему, что должно случиться. Он не навязывает жизни свои выводы, он находится в состоянии бдительности и помогает жизни сделать свои выводы. Он содействует, а не навязывает — в этом вся разница.

А мы живем выводами. Например, вы пришли послушать меня. Кто-то вам сказал обо мне, может быть ваш друг. Он высоко оценил меня и этим самым произвел впечатление на вас. Вы приходите слушать меня с выводом: я хороший. Сейчас вы будете слушать меня с этим выводом, и ваше мнение закрепится. Вы вернетесь домой и скажете себе, что и друг и я были правы. Затем к вам приходит еще один друг, который разговаривал с моим врагом и который убедил его в том, что я неправ. Вашему другу любопытно узнать даже человека неправого, и он приходит слушать лекцию с этим мнением, которое потом закрепляется.

Только те, кто приходят ко мне без всяких мнений, выводов, и как зеркало открыты, увидят мое настоящее лицо. Иначе ваш вывод станет моим лицом, вы навяжите его моему лицу.

Мудрец не нерешительный, хотя он таковым кажется потому что он живет без выводов, он движется от мгновения к мгновению. Он никогда не выносит из прошлого выводов. Все то, что приносит жизнь, он встречает свежим сознанием, не обремененным выводами. Иначе все оказывается мертвым. Если вы смотрите на жизнь через выводы — это значит что вы смотрите через прошлое, смотрите через свой опыт, через свой ум. Так вы никогда не вступите в прямой контакт с жизнью. Между вами и жизнью окажется буфер — ваши выводы. Вы боитесь притронуться к жизни.

«Осторожны, как будто переходили зимой поток», — не осторожны, а бдительны.

«Нерешительны, как чувствующие вокруг опасность», — не нерешительны, а без выводов.

«Важные, как гости», — не важные, хотя и кажутся таковыми, потому что не поверхностны.

Мудрец не смеется как поверхностный человек. Он, в крайнем случае, улыбается — но даже это для него слишком. Фактически, ему даже не нужно улыбаться, потому что все его существо наполнено такой прелестью и счастьем, таким блаженством, что ему и улыбаться не нужно.

Вас наверное удивит тот факт, что люди, которые больше всех смеются, в действительности в душе печальны, смеясь они скрывают свою печаль, смехом они пытаются убедить себя в том, что они счастливы. Люди, которые громко смеются, почти всегда несут в себе душевную травму и которые хотят о ней забыть.

Как-то Ницше спросили, почему он так много смеется. Ницше был честным человеком, настолько честным, что сошел с ума. В этом безумном мире очень трудно быть по-настоящему честным. Ницше ответил: «Я смеюсь потому что боюсь, что если я не буду смеяться я начну плакать и окажусь в неловком положении. Я прячу свои слезы в смехе».

Мудрый вам кажется важным — это ваше толкование. Он не важный — он просто не мелкий. Взгляните на мелкую реку — она слишком бурлит и шумит. Глубокая же река течет незаметно, бесшумно — не потому что она не течет и не шумит, а потому что шум ее настолько глубок, что не достигает вас. Мудрец смеется в глубине своего существа. Этот смех не достигает его лица. Чтобы понять его смех нужно стать похожим на него.

«Старающиеся стать незаметными, как тающий лед...»

Вы думаете что мудрец скромен и старается стать незаметным, как тающий лед; вы думаете что мудрость — это скромность. Нет. Мудрец просто лишен эго и это все. Я не говорю, что мудрец скромен, потому что скромность — это тоже разновидность эгоизма. Быть скромным — значит обладать очень отточенным эго. Скромность — значит очень культурный эгоизм. Если нет эго, как можно быть скромным? Если вы не можете быть высокомерным, значит вы не можете быть и скромным. Они всегда находятся вместе — высокомерие и скромность — это две стороны одного явления. Присмотритесь к людям. Они притворяются скромными и вы даже верите этому, но можно заметить, как в их глазах сверкает их тонкое эго.

К Сократу пришел человек настолько скромный, что когда к нему попадала новая одежда, он сначала портил ее и пачкал, и только после этого надевал. Завидев его в дырявом одеянии, Сократ сказал: «Ты думаешь, что ты скромен? Через твои дыры просматривается твое эго».

Эго может притворяться скромным. Люди, старающиеся держаться в тени, в действительности не скромны, они просто хитры и изобретательны. Человеку, не способному достичь глубины мудреца только кажется, что мудрец старается держаться в тени. Мудрец просто живет без эго, а значит без самонадеянности и скромности.

«Неподдельны, как кусок необработанного дерева...»

Мудрый вам кажется куском грубого, необработанного дерева, потому что его тонкость находится очень глубоко. Грубость находится только на поверхности, и вы можете коснуться только этой поверхности. О Гурджиеве говорят, что он был настолько груб, что люди от него убегали. Он был невыносим, но те, кто выдерживал его несколько недель, обнаруживал в нем глубокое сочувствие.

В природе можно наблюдать такую вещь: если вы видите что-нибудь очень мягкое, оно всегда будет покрыто чем-то твердым. Семена покрыты твердой оболочкой, а само семя мягкое, потому что из него должна развиться жизнь. Это естественно.

У человека вы столкнетесь с противоположным явлением: снаружи мягкий а внутри очень твердый. Это извращение. Обычно в природе твердое находится снаружи, потому что иначе нельзя быть мягким внутри. Внутренняя мягкость должна быть покрыта твердостью. Она защищает. Но у человека мы находим противоположное. Вот это и есть лицемерие — снаружи мягкий как масло, а внутри, чем больше вы узнаете человека, тем он тверже. Извращение. Этого не должно быть. Вот это и есть джентльмен, так называемый цивилизованным и культурным человек, моральный и религиозный — мягкий снаружи и твердый внутри. Так не должно быть — это возможно только потому, что только человек может притворяться, больше никто.

Мудрый человек снова становится частью природы — все извращения исчезают. Он становится грубым снаружи и мягким внутри. С ним вы должны быть очень терпеливы. Вам не раз захочется убежать от него, когда вы будете чувствовать, что он настолько груб, что может вас убить. Или из-за того что когда вы придете к нему получить утешение, а он вас будет шокировать. Вы придете чтобы получить немного любви, а он не будет обращать на вас внимания и даже не будет смотреть в вашу сторону. Вы придете за сочувствием, а он будет таким грубым. И вам захочется убежать. Но мудрец всегда такой потому что он естественный, так установила природа: внутри мягкое, снаружи твердое.

Посмотрите на кору дерева—снаружи она твердая. Углубляйтесь, и вы обнаружите все более мягкие слои. В самом центре находится жизнь, совершенно мягкая. Ее нужно охранять.

«...как кусок необработанного дерева,

Открытые, как долина,

Легко уживались с другими, как муть в грязной воде»

Мудрый будет вам казаться человеком с открытым умом, непредвзятым, но фактически у него вообще ума нет. Вы можете быть человеком с открытым или закрытым умом, но мудрец — это не-ум. Но этот не-ум в лучшем случае кажется вам открытым умом. Он настолько глубок, что вам его не понять. В лучшем случае вы можете понять, что этот человек открыт, что его ум не закрыт, но вам не понять то, что ему нечего закрывать. Он не открытый ум, он просто не-ум. Не думайте, что двери его дома открыты. Фактически, никакого дома нет. У него нет никакого дома и дверей, он находится прямо под открытым небом. Он не открыт, скорее он есть сама открытость.

Но для нас, находящихся снаружи, если мы попытаемся понять мудреца, это будет выглядеть именно так. Поэтому все, что написано о Будде, Лао-цзы, Иисусе и Махавире неверно. Потому что люди, которые пишут, пишут через свое понимание, а такие люди как Иисус или Лао-цзы настолько глубоки, что очень вероятно что их неправильно истолкуют. Любите их, а не пытайтесь их понять. Тогда однажды вы сможете понять. Будьте близко, рядом, будьте дружественны, но не пытайтесь понять. И тогда появится возможность, что однажды вам откроется тайна.

Но если вы будете пытаться понять, у вас ничего не получится. И те, кто пытается понять и пишет книги и диссертации, становятся профессорами в этой области. И те, кто с самого начала не понял, создают в мире религии.

«Открытые, как долина...»

Неверно, потому что долина окружена холмами. Она выглядит открытой, но она закрыта. Они ничем не закрыты, они открыты как само небо. Долина исчезнет если исчезнут окружающие ее горы, так как горы — это часть долины. Открытость открытого ума исчезнет, если исчезнет сам ум, потому что открытость есть часть ума. Мудрец открыт как небо. Он есть сама открытость.

«Легко уживались с другими, как муть в грязной воде»

И это вам только кажется, что мудрец уживается легко, как муть в воде. Иисус остался в одном доме с проституткой, потому что она его пригласила, остался в одном доме с преступниками, потому что они его пригласили. Конечно, он стал похож на мутную воду, а не на чистую, как брамин или пуританин, который говорит: «Не прикасайся ко мне, потому что я чистый».

Говорят, что Шанкара, величайший индийский философ, просветлел от прикосновения неприкасаемого. Этот неприкасаемый стал его учителем. До этого момента он был большим ученым и писал трактаты по Упанишадам, Брахма Сутрам, Бхагавад Гите и выдвигал философию, которая сводилась к следующему: действительность не двойственна, а едина — веданта адвайт ведант.

Однажды, когда после купания он вышел из Ганга, к нему подошел шудра, неприкасаемый, и коснулся его. Шанкара рассердился и сказал: «Что ты сделал? Ты испортил все мое купание и мне придется снова купаться». Шудра ответил: «Обожди, сначала ответь мне на вопрос. Если все бытие едино, то как могут существовать ты и я? И как ты можешь загрязниться от моего прикосновения?»

И Шанкара как будто проснулся после глубокого сна, сна ученого. А неприкасаемый продолжал спрашивать: «Как ты думаешь? Прикоснулся ли я к тебе своим телом или душой, или мое тело коснулось твоего тела, или мое тело коснулось твоей души? Думаешь ли ты, что тела различны — твое, тело брамина, и мое, тело шудры? Что элементы, из которых состоят наши тела, различны?»

Этот разговор перевернул всю жизнь Шанкары, все его мировоззрение, и после этого он никогда больше не купался. Он ответил шудре: «Ты меня пробудил ото сна и с этих пор ты мой учитель. Я утверждал что все едино, но только сейчас узнал это».

Действительно мудрый для вас будет похож на мутную воду, потому что для него нет ничего чистого и ничего нечистого. Мудрец никогда не будет считать, что он чистый, а вы нечистый.

Говорят, что у последователя Лао-цзы — Ли-цзы в ашраме было много учеников. Один из них все время воровал, но Мастер ему постоянно прощал. Но однажды ученики собрались и пришли к Мастеру с таким требованием: «Это уже слишком! Всему есть предел. Он неисправим. Вышвырнете его вон!» Ли-цзы ответил: «Вы все люди хорошие и моральные. Куда бы вы не пошли, вас будут любить и уважать. Но куда ему идти? У него никого нет, кроме Ли-цзы, потому что никто его не примет. Все, кто считает что не сможет с ним ужиться, могут уйти. Но я должен быть с ним, потому что ему некуда идти. Коли его отвергнет Ли-цзы, его никто не примет».

Вот так поступает мудрец. Будет казаться, что он смешивается с другими как мутная вода. Но он это делает, потому что для него исчезло это разделение — чистое и грязное, хорошее и плохое. Он легко уживается с другими, потому что для него существует лишь один океан бытия. Иисус, который остался в доме проститутки или в доме монахини — это тот же самый Иисус, который отправился ко сну. Для него это одно и тоже, потому что и проститутка и монахиня есть формы одного. И для него уже никого нет чистого или нечистого, для него исчезла вся двойственность. Мудрец живет в едином, для него не существует барьеров, поэтому он легко со всеми уживается.

«Как достичь покоя в этом мире, похожем на мутную воду?

Пребывая в бездействии, она становится чистой»

Мир мутный. Как найти в нем покой и мир? Бездействуя. Не пытайтесь сделать его чистым, потому что сделаете его еще больше мутным. Просто лягте и ждите. Оставленный в покое он сам станет чистым. Не утруждайте себя преобразованием мира и преобразованием других. Кто вы такой? Кто отправил вас с миссией преобразовывать других? Каждый непосредственно сам связан с божественным. Кто вы такой чтобы вмешиваться? Сидите себе спокойно.

«Как продлить это спокойствие надолго?

Деянием сна снова оживает»

Приходит молчание, приходит спокойствие, но как сделать так, чтобы оно продлилось долго? Продлить можно деятельностью. Если вы попробуете продлить его постоянной бездеятельностью, у вас ничего не получится, так как для того чтобы находиться в этом состоянии вам необходимо двигаться к противоположностям. Днем вы работаете, ночью спите. Вы не можете все время работать или все время спать — это равносильно смерти. Усердно работая днем, вы обретаете возможность спать ночью. Ночью погружайтесь в сон полностью — этим вы вновь обретаете и освежаете свою энергию для усердной работы днем. Войдите в ритм. Наклоняйтесь вправо, наклоняйтесь влево, постоянно поддерживайте равновесие. Можно поддерживать спокойствие и покой, но только не пребывая постоянно в бездействии. Такую ошибку сделали в Индии. Саньясин, пребывая в постоянном бездействии, не может быть спокойным. Будьте одновременно и домовладельцем и саньясином, будьте одновременно и в мире, и вне его. Помните, что жизнь — это единство противоположностей, это глубокая гармония.

«Кто соблюдает Дао

Тот защищается от пресыщения»

Тот, кто начинает осознавать что Дао — это равновесие, что религия и Бог — это равновесие, тот предохранен от пресыщения. Не двигайтесь долго в одну сторону, иначе потеряете равновесие, а для Лао-цзы это единственный грех. Быть уравновешенным — значит быть добродетельным, быть неуравновешенным — значит быть грешным.

«Так как он защищается от пресыщения,

Он вне износа и обновления»

Он никогда не устает или изнашивается, а всегда молод и свеж. Равновесие дает ему вечную жизнь. Равновесие — это энергия, сама жизнь.