Децема

Глава 12

Вот что значит кардинально поменять жизнь. Из затюканного неудачника я превратился в мафиози, с мнением которого обязаны считаться люди сильнее и умнее меня в разы. Самое абсурдное: они не против такого положения дел. Их поведение даже говорит о том, что я — не обуза, а долгожданный хозяин. Что они… любят меня.

С этой божественной мыслью я просыпался в роскошной кровати. Первым человеком, встречающим меня в новом дне, была Селия, отчего мое настроение по утрам всегда было превосходным.

Во время утренних и вечерних трапез старейшины вели себя как одна большая семья. Казалось, они знали друг друга целую вечность, но понимание этого не заставляло нас с Эльзой чувствовать себя в их компании чужаками. Возможно, за пределами этих стен люди, меня окружавшие, становились в самом деле жестокими, беспощадными к врагам убийцами, но за общим столом они выглядели совершенно безобидно и держались, как английские джентльмены.

Я заметил, что даже Эльза, настроенная первое время враждебно, стала оттаивать и проявлять интерес к непривычному миру. Долгие прогулки в светлое время суток и ночные часы, проведенные на крыше главного здания за изучением тайного языка звездного неба, помогали ей в адаптации.

В ее новой просторной, лишь ей одной принадлежащей комнате было все, что только может пожелать девичья душа. Эльза задалась целью примерить все платья из ее бессчетного гардероба.

Что касается меня: такими же бессчетными, как и наряды Эльзы были официальные документы, с которыми я должен был ознакомиться. За время моего отсутствия утекло немало воды, и надо было за пару дней наверстать десятки лет. Конечно, это не означало, что бразды правления я взял целиком и полностью в свои руки. Свою работу я видел в том, соглашаться или нет с решением своего заместителя. К слову сказать, неприкрыто угрожающий, дикий вид Десницы не соответствовал его умеренной, сдержанной манере жизни. Он был рассудительный до чертиков и не любил попусту болтать, что вызывало мое безграничное уважение. Я пытался и Эльзу убедить в том, что Дис отличный парень, но та все равно предпочитала не попадаться ему на глаза, относясь неприязненно и боязливо.

Постепенно и осторожно я входил в оставленную и стертую из памяти пятнадцать лет назад жизнь, присматриваясь, прислушиваясь, учась. Совершенно забыв о том, что неделю назад дал обещание Фебам прислать ответ касательно предложенной ими идиотской дуэли.

Об этом за завтраком мне напомнил Дис. И настроение в трапезной резко упало ниже нуля.

Отложив в сторону приборы, я подпер голову рукой. Неуютное молчание старейшин обвиняло Десницу: он начал разговор о работе, тогда как она должна была оставаться за порогом этого помещения.

— Босс, мы разберемся с ним по-свойски, — пробасил Бартл, сильными пальцами сдавив грецкий орех, который тут же треснул. — Сегодня же. Вам вообще не надо об этом беспокоиться.

— Нет, Бартл. После этого наша репутация будет уничтожена. Мы на собственном примере должны показывать простым людям, что такое честность и справедливость. В том, чтобы нападать тайком на клан, нарушая свое обещание, и «разбираться по-свойски» нет ничего справедливого.

— Почему ты до сих пор строишь из себя героя? — спросила раздраженно Эльза. — Сними розовые очки! Ты попал не в сказку. Здесь такие методы нормальны, разве нет?

— «Здесь», не означает, что они нормальны и приемлемы вообще. — Хотя что-то мне подсказывает, что в итоге мне придется прибегнуть именно к ним. — Я уверен, что у каждого человека есть своя слабость. То, что они дают нам право выбирать оружие — большое преимущество.

— Они просто недооценивают тебя, босс! — стукнул кулачищем по столу Тартар так, что вся посуда, звякнув, подпрыгнула.

— Не без причин, — ответил я, постукивая пальцем по столу. — Кто-нибудь расскажет мне об этих Фебах и их обожаемом Адэре?

Роль рассказчика взял на себя Десница, как самый осведомленный во внешней политике клана.

Некогда мелкая рыбешка — клан Феб — была обречена на съедение хищником покрупнее, если бы не Децема — травоядная акула океана под название Эндакапей. Еще не обремененная ярмом власти Иберии, но уже предвидя столь нежелательный исход, Децема собирала союзников — это были и единомышленники и те, кому просто нужно было спрятаться за спину кого-нибудь помощнее, чтобы не быть сметенными стремительной экспансией Нойран. Как говорится, в бою любая палка пригодится. Фебы до последнего оставались никчемными слабаками, но после продолжительной, весьма расточительной войны с Иберией Децема была ослаблена, чем и воспользовались Фебы, получив ряд привилегий и территорий. Они все еще официально остаются нашими вассалами, но мечтают избавиться от своего сюзерена раз и навсегда, но с минимальными потерями.

Я покивал, после чего посмотрел на Эльзу, уставившуюся в свою пустую тарелку. Пришло время десерта. Насколько я помню, сегодня в меню значился вишневый штрудель. Эльза его обожает, потому не стоило оттягивать ее удовольствие и дальше своими мрачными разговорами, я попросил любезного слугу принести десерт.

— Они надеются, что их уступчивость касательно выбора оружия породит взаимную уступчивость с нашей стороны? — уточнил я у Диса. — Они хотят, чтобы взамен я согласился на их условия: если Адэр победит, то эта победа будет означать не исключительно мое поражение, но поражение всего клана. Я правильно понимаю?

— Похоже на то.

— Видимо, они очень уверены в своем главе, — задумчиво говорю я, слыша, как в стороне Анна возмущенно отчитывает прислугу за то, что ей положили так мало мороженого. — Он… силен? Хотя какая разница, в любом случае, он сильнее подростка-астматика. И все же, я должен знать о его слабостях.

— Он боится смерти, — голос Олафера звучал в привычной, успокаивающей, старчески неторопливой манере.

— Это можно с легкостью сказать про каждого из нас, — пробормотал я, нахмурившись сильнее.

— Речь о другом. Истинный воин сочтет смерть в сражении за счастье. Что уж скрывать, Адэр воин неплохой. Потому он боится умереть не на поле боя, а от болезни или случайности, — посмеиваясь, продолжил Олафер, вонзая вилку в свой штрудель, выпуская из вишневых ягод бордовый, как кровь, сок.

— Да! Точно! Я что-то такое слышал! — подхватил воодушевленно Раск, набивая рот лакомством. — Он же долбаный параноик.

— Едва ли это слабость, — ответил я со вздохом. — Из всего сказанного я понял, что этот человек — отличный боец, который будет сражаться, как отчаявшийся безумец, если дело коснется его жизни или интересов его клана. Мой возраст и внешний вид его не остановят…

— Если других вариантов нет, его можно просто отравить. — Предложила негромко Анна, и я уставился на нее, как на ожившую статую. Это был первый раз за неделю, когда она решила поучаствовать в общей дискуссии. — Если ты, крошка-босс, отдашь такой приказ, я займусь этим лично.

— А это, кстати, вариант. Женщины вхожи во все двери. Анна — мастер своего дела, — рассудительно заявил Раск, взглянув на меня в ожидании.

Мы несколько минут назад говорили о честности и справедливости, а они предлагают мне травить человека, который не испугался вызывать на дуэль своего патрона. Видимо, выглядел я так, что других, честных выходов у меня попросту не оставалось. А ответ надо было дать уже сегодня.

— Мы не будем прибегать к помощи яда. Прости, Анна, но не в этот раз.

— Точно. Правильно, босс! Нам ни к чему яд! — громогласно поддержал меня Тартар, поднимаясь из-за стола, нависая над ним горой. — Я сейчас же…

— Нет. Нет, погоди, Бартл. — Поспешно остановил я его. — Я ценю твою решительность, но мы еще ничего не решили. Я уверен, что в оставшееся время что-нибудь придумаю…

Как я вообще мог забыть об этом проклятущем поединке?!

— Что ж, вы узнали о его слабостях. Знаете и о своих, — поднял голову Олафер, чтобы внимательно на меня посмотреть. — Не пришла ли пора узнать о ваших сильных сторонах?

Пардон? Говорить о моих сильных сторонах в их присутствии — это же смешно. Мои сильные стороны в сравнении с их сильными сторонами — немощность и стыд.

— С вашего позволения, я вас оставлю. Буду ждать вас на тренировочном полигоне, — многообещающе произнес Император, выходя из-за стола. — Оденьтесь в то, что не жалко будет выкинуть, босс.

Полигон?

Я вспомнил потасовку Бартла и Диса и признал, что для тренировки таких монстров действительно нужно нечто попросторнее обычной спортплощадки.

— У-у-у… когда это последний раз было? — рассмеялся Раск, провожая деда взглядом. — Олафер берет себе ученика? Как говорится — не зарекайся, не так ли?

У Олафера не было привычки зарекаться. Что касается того случая, когда он сказал, что больше никого не будет обучать боевым искусствам, — это был первый и, возможно, последний раз. Все дело, как несложно догадаться, заключалось в Иберии и иже с ним.

Жесточайшая битва против Нойран была проиграна. Децема накормила смерть на годы вперед. Олафер, схоронив своих павших учеников и смирившись с пленением своей госпожи, прекратил всякие тренировки молодежи и сосредоточился главным образом на своих непосредственных обязанностях: уничтожении.

Немало смельчаков мечтали сравнять ослабленную и незащищенную Децему с землей, поэтому работы у старика было выше крыши. Но не поддавался он на уговоры и слезные мольбы молодых юношей и уже взрослых мужчин обучить их секретным техникам ведения боя далеко не по причине чрезвычайной занятости. Олафер попросту устал приносить в жертву чьим-то амбициям своих сыновей, учеников и лучших друзей. Растить на заклание новых он был не намерен.

Ко всему прочем, Император не привык быть последним, но по части смерти его обогнали все, кто был ему близок. Он остался последним, и по его собственным словам, были такие минуты, когда он искренне не понимал, что до сих пор делает на этой грешной планете.

Что же касается нашего свидания на полигоне, Олафер не собирался заделываться моим наставником. Старик просто считал необходимым устроить мне тест-драйв, и все мои заверения, что это для меня — чистое самоубийство, он пропустил мимо ушей.

— Я не допущу вашей смерти, не стоит переживать. — Ответил он на мое заявление о том, что я пожизненно освобожден от физкультуры по состоянию здоровья. — Если вы начнете задыхаться, и я сочту ваше состояние опасным, вас немедленно реанимируют.

Может просто не стоит рисковать, подумал я, оглядывая безграничное поле, которое было освобождено специально для меня. Надеюсь, никто из тех, кто обычно здесь разминается, не будет подглядывать за моей тренировкой. Потому что мне жутко не хотелось позориться на глазах у своих же подчиненных.

— Постарайтесь очистить разум! — крикнул мне Олафер, когда я пошел на старт, чтобы пробежать сто метров. — Думайте только о победе. Я верю в вас!

Его забота тронула меня.

Попрыгав на носках, размяв плечи, я наклонился вперед и застыл, сосредоточиваясь на финише. Я припомнил все унижения, которые мне довелось испытать за свою короткую жизнь. Понял, что хочу измениться, и это место для данной цели подходит отлично. Я подумал об Эльзе, которую я поклялся защищать ценой собственной жизни. А также о Дисе, на которого хотел стать похожим.

Объединив в своем сердце намерения, мечты, ненависть к собственной слабости, я рванул изо всех сил.

— Двадцать одна секунда, — огласил мой результат Олафер, когда я подковылял к нему, стоящему с секундомером.

Достав из кармана усовершенствованный в местном медицинском центре ингалятор, я сделал два глубоких вздоха, после чего поинтересовался:

— Это же хороший результат, да?

— Можно и мне попробовать? — послышался за моей спиной голос Эльзы.

Она была одета в шорты и узкую майку, а в руке держала мороженое.

— Конечно, прошу вас, — Олафер пригласил ее жестом пройти на исходную.

Вручив мне фруктовый лед, Эльза плавно проплыла к старту, и когда дед дал отмашку, рванула, как вихрь.

— Девять секунд. Весьма неплохой результат, — кивнул ей одобрительно Император.

— Это все из-за чужого, неудобного тела, — оправдалась Эльза. Увидев меня, замершего с открытым ртом и тающим мороженым в руке, она беспечно улыбнулась.

Чужое тело не помешало ей побить мировой рекорд.

Дальше по списку шли отжимания.

— Смотри, это же так просто! — щебетала рядом Эльза, без особого напряжения снова и снова отталкиваясь от земли руками, тогда как я лег ничком уже после третьего раза.

Дойдя до перекладины, я, пыхтя, болтался на ней несколько секунд, но так ни разу и не подтянулся. Эльза оставила турник после трех подходов по десять, просто потому что надоело.

Кажется, дело мое — табак.

— Я безнадежен, — унижено просипел я, принимая из рук старика бутылку воды.

Олафер не стал меня в это разуверять.

— Было бы глупо с моей стороны рассчитывать на лучшие результаты, — сказал он, уходя с полигона.

— Тогда… зачем все это? — поинтересовался я, следуя за Олафером. Компанию нам решила составить и Эльза.

— Чтобы отрезвить вас. Разогнать кровь, — ответил старейшина, вновь таинственно улыбаясь.

Все встало на свои места, когда мы обошли величественный особняк — главный штаб — и группу небольших зданий — казарм, хозяйственных помещений и тренировочных залов, оказываясь на берегу искусственного идеально круглого озера. В прозрачной, как спирт, воде шныряли рябые, откормленные карпы Кои. Райский, тихий уголок. Будто это место и не являлось военным городком, на территории которого проживало около двух тысяч бойцов — основной военный потенциал. Остальные воины Децемы живут вместе со своими семьями, рассеянные по всему востоку Эндакапея, который находится в нашем ведении.

Сев на стриженую траву, Олафер, как заправский йог, принял позу лотоса.

— Располагайтесь.

— А нам обязательно… — пробормотал я, указывая на положение его ног.

— Нет, — утешил нас Император, понимающе усмехаясь. — Устраивайтесь так, как вам удобно, как подсказывает вам ваше тело. Это необходимо для разговора с самим собой по душам.

Похоже наша медитация обещала быть интересной, потому я поспешно подчинился, повалившись в траву и закинув руки за голову. Рядом, погрузив босые ноги в прохладную воду озера, села Эльза.

Здесь лето стояло в самом разгаре. Воздух был суховат и ароматен. Пахло костром и сеном.

По просьбе старика, я закрыл глаза, утопая в темноте, наполненной сладковатыми запахами и стрекотом кузнечиков. Блаженная улыбка растянула мои губы. Я снова позабыл о тех проблемах, которые пообещал решить до наступления вечера.

Слова Олафера гипнотизировали. Я ведь как только его увидел, сразу понял, что старик на промывке мозгов не одну собаку съел. Своим убаюкивающим старческим голосом он вел меня по запутанным коридорам воображения. Пока я не оказался на берегу замерзшего океана, прямо под гребнем гигантской оледеневшей волны.

Я вижу, как ее пронизывают лучи солнца, падая на мою ладонь. Я чувствую их тепло кожей, тогда как через рот выдыхаю клубы горячего пара. В толще бирюзового, прозрачного льда просматриваются мельчайшие пузырьки. В какой-то момент под моим взглядом они начинают быстро, хаотично двигаться, и я слышу голос учителя по биологии.

— …таким образом, вы можете наблюдать процесс брожения. Луи Пастер был абсолютно прав…

Я задумался над тем, почему на одиноком, арктическом пляже находится еще и мой учитель по биологии, но стоило мне так подумать, как по нависшей надо мной ледяной глыбе пошла трещина. Сокрушающая водная стихия обрушилась на меня, вышибая из груди весь воздух.

Я проснулся, ошалело хлопая глазами. Не зная, сколько времени тянулось мое видение: минуту? час? Вскочив на ноги так стремительно, что напугал и Эльзу, и даже Олафера (хотя тот явно был не из трусливых), я кинулся в сторону главного штаба, крича через плечо:

— Я понял! Я знаю… теперь я знаю, что нужно делать! Мне нужно срочно увидеть Диса! И Анну!

— Что это с тобой? — обеспокоенно бросила мне вслед Эльза.

— Почему я сразу до этого не додумался?! — закричал я, расхохотавшись: — Эта дуэль… мы их сделаем на раз-два! Как Луи Пастер!