Глава 15

С того самого дня все пошло наперекосяк.

Сейчас я даже не могу вспомнить, как добрался до дома после той проклятущей дуэли. Всю дорогу, взвинченный и немало напуганный, я на повышенных тонах требовал от Диса растолковать мне произошедшее.

Почему мне никто не сказал, что среди свидетелей будет этот сумасшедший маньяк? Почему никто не объяснил мне, как нужно вести себя при столкновении с чем-то настолько неадекватным и непостоянным? К этому Гаю вообще имеется инструкция? Потому что при разговоре с ним невольно чувствуешь себя сапёром.

Я должен был знать о главе Тиона куда больше, чем знал к моменту нашей непреднамеренной встречи. Возможно тогда я смог бы избежать той зловонной кучи проблем, которую он оставил на моем пороге.

Синедрион взбесился и спустил всех собак именно на меня. Потому что территория, на которой случился инцидент, принадлежала Децеме. Для Гая это было вроде игры, конечно. Он просто пришел в чужую песочницу и раздавил сделанные другими ребятами куличики. Убил людей. Унизил принародно Синедрион. Напугал обычных гражданских до полусмерти. И все это на землях, за которые я отвечаю головой.

Пожар, вызванный его появлением, пришлось тушить еще очень долго.

Поэтому-то когда мы вернулись с поединка вместе с победой, лица наши были понуры и мрачны. На просьбу Эльзы рассказать подробности, я неясно пробормотал, что так перетрусил, что ничего не могу теперь вспомнить. Прозвучало весьма убедительно.

С тех пор я не высовывался за пределы территории базы, а по возможности — своего кабинета. Целыми днями я торчал в четырех стенах, кажется, позабыв начисто, что некогда вел совершенно иную жизнь. Беспечную жизнь психически нестойкого подростка, чьи решения были продиктованы не логикой, а гормонами.

Иногда единственным человеком, которого я видел на протяжении суток, был Дис. Дис, который никогда и не был просто «правой рукой». Правую руку можно ампутировать, и в данном мире ты не многое потеряешь. В случае «ампутации» Десницы я бы загнулся уже на следующий день, потому что без него я не мог и шага ступить. Что ничуть меня не радовало.

Собственная слабость, как физическая, так и моральная, угнетала меня почти так же, как необходимость тащиться в Таврос. В тишине кабинета, когда я просматривал отчеты и пытался вникнуть в премудрость тяжелейшей науки управления государством, между мной и моим заместителем стоял немой вопрос.

Какого черта я здесь делаю?

Для Диса всё это — пакты, акты, отчеты, встречи, улаживание конфликтов мирными путями и не очень — было нормой. Он был в своей стихии, как рыба в воде. Я же здесь тонул, захлебывался и отбивался. Я знал прекрасно, что Дис, лидерство у которого было в крови, справился бы отлично и без меня.

Тогда для чего все эти сложности? Зачем они со мной носятся? Эти невысказанные вопросы не столько расстраивали, сколько злили меня. Потому в один прекрасный день я попросил Десницу меня тренировать.

В каком-то смысле это было пустой тратой времени. Даже здоровый взрослый мужчина не смог бы составить конкуренцию среднестатистическому модифицированному бойцу здешнего мира. Их сражение превратилось бы просто в иллюстрацию к библейскому избиению младенцев.

Но мне нужно было просто что-то разрушить, при этом имея оправдание.

Таким образом одолевающая меня с той роковой встречи с Гаем недельная бессонница отступила, когда, предварительно разнеся в пух и прах весь подземный тир электромагнитной пушкой, я вернулся в свою спальню.

С тех пор возобновились взявшие перерыв совместные завтраки и ужины, на которых, однако, не присутствовал Раск. Его разведывательная операция затягивалась, и, хотя мы до сих пор получали от него данные, лицезрение пустующего за столом места сжимало грудь тревогой.

Перепады моего настроения не укрылись от Эльзы, которая решила во что бы то ни стало добиться от меня причин апатичности, часто меняющейся местами с нервозностью. Но ей, правда, не стоило знать, что это просто нетерпение, ведь мне страсть как хочется наведаться в гости к Гаю, моему обожаемому названному старшему брату.

Воспоминания о нашей первой встрече и предвкушение новой вызвали столько радостного волнения в моем сердце, сколько не вызвала бы необходимость съесть вагон жгучего перца в одиночку.

Кроме того, я сейчас не имел никаких прав тревожить Эльзу плохими новостями, ведь медитации, которым ее обучал Олафер, начали давать плоды. Отрывочно, словно сон из раннего детства, она начинала вспоминать свою прошлую жизнь. Она говорила, что во время медитации может даже слышать голоса родных людей. У нее правда есть семья.

Пожалуй, ее улыбка была единственным, что помогало мне выживать в этом мире, открывать глаза по утрам и вставать с постели.

Хотя, вру. Не единственным. По утрам, с большей радостью, чем солнце, я встречал Селию. Эта умная и вежливая, просто потрясающая девушка напоминала мне своим видом, что этот мир не так уж и плох. Прошло немного времени, и я перестал вести себя как конченный кретин, стоило ей на меня посмотреть. Она была интересным собеседником, я даже допустил мысль, что она стала бы отличной подругой для Эльзы.

Я собирался попросить Селию о таком одолжении на следующее утро после того, как в мою голову пришла такая гениальная мысль. В моем мозгу копошились корыстные мысли: Эльза и Селия станут лучшими подругами, и первая обязательно расскажет последней, какой я на самом деле отличный парень…

Но на следующее утро разбудила меня не Селия. Молодая женщина, которая объявила мне о начале нового дня, даже отдаленно ее не напоминала: профессионально сдержанная, неулыбчивая, глаза цвета почерневшего на солнце весеннего снега.

Посматривая на нее с любопытством, но недоверчиво, я переоделся, привел себя в порядок, после чего задумчиво замер.

— Желаете что-нибудь еще? — осведомилась служанка, развязывая пояс своего простого наряда. — Я к вашим услугам, господин.

Я резко отвернулся, покраснев с головы до пят. Я, конечно, подозревал, почему здесь прислуживают именно красивые, молодые женщины, но, видит бог, даже при таком раскладе я не собирался пользоваться такой разновидностью их услуг. Стыдно признать, но мне пока еще не довелось даже целоваться с девушкой.

— Нет! Нет, послушайте… вы очень красивая, и я вовсе не пытаюсь вас обидеть, просто… — я нервно сглотнул, не решаясь к ней повернуться, — просто я не ожидал вас здесь увидеть. Селия… с ней все в порядке?

— Она не сможет прислуживать вам некоторое время, господин, — ровным голосом ответила женщина за моей спиной. — Если я не устраиваю вас, вы можете выбрать себе другую…

— Да нет же! Черт! — я взъерошил свои волосы, кидая на нее взгляд через плечо. — Она… заболела?

— Пожалуй, что так.

— Мне можно ее увидеть?

Она молчала какое-то время, словно пытаясь разобраться в моих мотивах. Радение о прислуге — не моя сфера деятельности. Очевидно, до нее быстро дошло, что это — личное, потому она коротко кивнула.

— Следуйте за мной, господин.

Следовать за ней пришлось долго, так как дом, в котором обитала прислуга, находился на самой границе территории резиденции. Мне еще не доводилось бывать в этом месте, потому мое появление произвело настоящий фурор: местные обыватели глазели на меня в оба, а особо смелые даже решались подходить и заговаривать.

Это были самые обычные работяги. Никаких модификаций и усовершенствований в их телах не наблюдалось. Они перемещались с привычной для моего зрения скоростью, их движения не поражали ловкостью, синяки и порезы на их коже не заживали за минуту, и им было известно, что такое «простуда».

Оказаться на мгновение в их обществе — как чистой воды напиться.

Однако сладковатое послевкусие душевного отдохновения сменилось горечью момента, в который я переступил порог светлой, прохладной и пахнущей летними цветами комнаты.

Селия лежала на одной из четырех кроватей, повернувшись лицом к стене. Остальные три были заправлены и пусты: ее соседки ранние пташки. Я думал, что девушка еще спит и хотел было попятиться, но, услышав суету в дверях, Селия приподнялась на локте и повернулась в нашу сторону.

Конечно, меня она ожидала здесь увидеть меньше всего. Еще меньше я ожидал ее увидеть в таком плачевном состоянии.

Она не была больна в привычном понимании. В бледности ее кожи и темных кругах под глазами читались бессонная ночь, рыдания обиженного существа и боль. Ее губы были распухшими, разбитыми. На скуле вызывающе темнел безобразный синяк.

Сквозь звон в голове я расслышал, как Селия жалобно укоряет мою проводницу — Нану — в том, что та ее сдала. Потому что теперь-то ее точно выгонят.

— Кто это сделал? — спросил я тихо. Я не умею строить из себя героя. Вероятно, в этот момент мне следовало осыпать ее обидчика проклятьями и крушить мебель. Как обычно в подобном положении ведут себя настоящие мужчины?

— Я просто упала. Поскользнулась на кафеле, когда чистила бассейн, — озвучила она заранее подготовленную фразу, пряча глаза.

Упала, переспрашиваю я. А впечатление такое, что по ней проехался танк.

— И имя ему Дрейк. — Прошептала едва слышно за моей спиной Нана, даже не собираясь скрывать отвращение, которое вызывает в ней одно лишь звучание этого имени.

— Простите, что я… встречаю вас в таком виде… — Начала сбивчиво оправдываться Селия, приглаживая свои растрепанные волосы и порываясь встать.

— Нет! Я уже ухожу. — Поспешно заверил ее я, пятясь к выходу. — Отдыхай, тебя больше никто не потревожит. Ни о чем не переживай, хорошо?

Она не ответила, провожая меня недоуменным, обеспокоенным взглядом.

Когда дверь за нами закрылась, я попросил Нану проводить меня к выходу из дома.

— Такое случается время от времени, — ответила она негромко на мое требование прояснить ситуацию. — Но еще никогда он не бил ее настолько сильно. Дрейк просто ревнивый урод, но Селия не переставая твердит, что сама виновата. Говорит, что любит его.


Тем утром я пропустил завтрак, а когда пришел в свой кабинет, часы показывали полдень. Я вошел в большую, исключительно комфортабельную комнату, проигнорировав взгляд своего заместителя, который сидел в кресле с навороченным портативным ноутбуком на коленях.

Впервые за все время что я знаю Диса, я решил, что он бесполезен в деле, которое меня тревожит. Потому что для него — разбитое сердце, это что-то навеянное бабушкиными сказками. Если этот человек вообще был способен на любовь, то поселил бы это чувство в своей душе лишь затем, чтобы страдать, а не с целью обрести счастье. У него была какая-то нездоровая тяга к боли, я заметил.

Сев за свой исполинский стол, заставленный новейшими технологическими устройствами и примочками, я молча придвинул к себе тонкую, как лист, сенсорную клавиатуру и после утомительного ввода личных кодов и паролей, открыл базу данных Децемы, вглядываясь в плазменный экран. После ряда быстрых манипуляций, я отыскал нужного мне человека.

Минут десять я тупо пялился на фотографию этого Дрейка. За это время Дис успел договориться о трех встречах, две из которых были с союзниками, а одна — с конкурентами. Дал добро на подписание акта о роспуске Фебов. Согласовал поставку оружия нового образца. Согласился с проектом по уменьшению налогового гнета на отдаленные районы. Важные дела Дис никогда не доверял секретарям, хотя у него их было аж три штуки.

Крепко задумавшись, я не видел, как Десница оказался рядом со мной. И он терпеливо ждал, пока я не очнусь в достаточной степени, чтобы заприметить его немаленькую фигуру.

Мне нужно было опять поставить биометрическую «подпись» на нескольких файловых документах, суть которых я самым бессовестным образом обделил вниманием.

Молчаливый вопрос, замерший в его глазах, заставлял мое горло гореть от потребности ответить.

— Я просто… — я сполз в своем кресле. — Я влюбился… думал, что влюбился.

Я следил за его реакцией: Десница дернул головой, словно от слабого удара, но выражение его лица не поменялось. Он скосил свои глаза на экран, и я поспешно заверил, что на фотографии запечатлен не объект моего обожания. Конечно, нет.

— Теперь это всё неважно, — горько усмехнулся я. — Знаешь… мне сейчас так паршиво, что хочется засунуть руку в огонь и держать ее там, пока мои легкие не заполнит запах жженного мяса, — я уже привык говорить при нем все что взбредет на ум, потому и теперь не особо стеснялся, смотря на свою ладонь. — Это бы вернуло меня на землю и основательно сузило круг проблем, которые бы меня беспокоили.

Ясен пень, Десница бы не позволил мне себя увечить. Вместо этого, он дотронулся до гарнитуры на своем ухе и попросил информационный центр соединить его с базой Тиона.

— Похоже, у тебя самое подходящее настроение для встречи с Гаем, — объяснил он, отходя к широкому окну. — Если выдвинемся сегодня, то обернемся за день.

Я касанием к клавиатуре разворачиваю на экране карту Эндакапея.

Присвистнув, бормочу:

— Может, опробуем те самолеты из серии «Мистраль»? Слышал, их предельная скорость достигает пяти махов, а? — точно, ведь это доставит мне куда более острые ощущения, чем крепкое рукопожатие с тысячей градусов по Цельсию выше нуля.

— Только четырех, — отозвался Дис, после чего непогрешимо ровным, я бы даже сказал ледяным тоном сообщил оператору клана Тион, что их дражайший глава может готовиться к визиту Децемы.

— Скажи, что нас будет трое, — бросил я своему заместителю, взволнованно елозя в кресле. Нет смысла брать с собой целую армию. Не просто потому что это бесполезно и выставит нас посмешищем. Гай мог отреагировать на слишком большое число гостей неадекватно, решив, что я его провоцирую. — Возьмем Олафера.

Да, Бартл сам по себе выглядел, как вызов, к тому же этот парень был чертовски несдержан в словах и проявлении эмоций. Здесь от него будет больше толку. Что касается Анны: она была женщиной, и мои моральные принципы не позволяли тащить ее в логово врага. То же относилось и к Эльзе. Даже при условии, что она уже который день без умолку трещит о красоте, богатстве и расточительности столицы, которые мы обязаны подтвердить или опровергнуть при личной встрече, я буду молчать, как партизан, до последнего.

Дис связался с одним из секретарей, поручив тому договориться насчет транспорта и гостиницы. Все это время я молча жег взглядом фотографию, которая замерла на уровне моих глаз.

— Дис, ты… — я осекся, поняв, что собираюсь спросить у него совета в таком сугубо личном деле. В деле, с которым если уж и разбираться, то точно без посредничества советчиков. — Ты не мог бы доставить сюда этого человека?

Бог его знает, что творилось в его голове, когда он на меня так смотрел. Скорее всего, Дис все понял. А может наоборот, не понял ни черта. Как бы там ни было, он позвонил Бартлу, сообщив ему, что один из его бойцов должен оказаться в кабинете босса через минуту.

— Ага. Спасибо, — пробормотал я, подтягиваясь в кресле. Я отнюдь не собирался рисоваться перед ожидаемым посетителем. Даже при желании, вряд ли у меня вышло произвести на кого-нибудь устрашающее впечатление. А у этого парня — Дрейка — рост под два метра. — Выйди, будь так добр.

Было бы неплохо ему перед этим сказать, что я опять все делаю правильно.

— Это женщина?

Мои глаза округлились. Он спрашивал меня о предмете моих воздыханий, сомневаясь при этом в половой принадлежности этого предмета? Серьезно?!

— Чего?! Конечно же женщина, ты… — я запнулся, «догадавшись». — Нет, это не Эльза. Она для меня навечно останется ребенком, к тому же Эльза носит мое тело, а я такими извращениями не занимаюсь, — подперев голову рукой, я задумчиво протянул: — спорю, в прошлой жизни все было куда как проще. Ведь я совершенно не обращал внимание на красивых девушек, даже если те были абсолютно свободны.

Я хило рассмеялся, тут же устыдившись этого жалкого звука.

— Он ударил ее… — объяснил я, чувствуя себя нашкодившим школьником. С чего я решил, что должен давать ему отчет в каждом своем шаге? — ее парень… у нее есть парень, ага. Кажется, я просто магнит для ситуаций «хуже не придумаешь». Черт, никому про это не рассказывай, ладно? Знаю, что ты не из болтливых, просто…

Не могу припомнить случай, когда я чувствовал себя еще более идиотом, чем теперь. Собираюсь вмешаться в дела, которые меня не касаются. В жизнь двух взрослых людей. Корчу из себя долбаного рыцаря.

— Мы отбудем через два часа, — ответил Дис, и я вздохнул с облегчением: ему было абсолютно наплевать на то, кому я дарю свои симпатии. Да и чего ему суетится, он-то все равно навсегда закрепился в списке людей с пометкой «жизненно необходимые». — Этого времени тебе хватит, чтобы уладить свою проблему?

Я коротко кивнул, не удостоив его взглядом. Я не смотрел на то, как он уходит, унося с собой то, что делало этот кабинет местом, порог которого переступали со страхом и благоговейным трепетом. Теперь же комната превратилась просто в четыре стены, между которыми была зажата сама безнадежность — я.

Но Дрейк не заставил себя ждать, спугнув осевшее на мгновение отчаянье. Я вскинул голову, выезжая на своем кресле из-за стола и следя за тем, как в комнату вкатывается этот башенный кран. Два метра дубленой, загорелой кожи, покрывающей налитые свинцом мускулы. Лицо представляло собой маску преданного вояки и просто серьезного человека, за которой, однако, проскальзывали черты бьющей женщин паскуды.

Глядя на него, я почему-то вспомнил Тэда.

— Проходи, не стесняйся, — сказал я, рассмотрев мужчину. Он заметно волновался, давая мне повод не волноваться вообще. — Садись. Куда? Да куда хочешь садись.

После недолгого колебания он опустился на краешек кожаного, жесткого дивана, на котором не так давно сидел Дис. Дрейк пытал свое воображение, никак не в состоянии понять, чем конкретно отличился. Пригласил я его для похвалы или для упрека.

— Как твоя мама, Дрейк? — поинтересовался я, чем немало его озадачил.

— Мама? Э-э… неплохо, — заговорил боец, начиная посвящать меня в ненужные подробности: где старушка живет, и какую часть своего жалования он ей отсылает каждый месяц.

— Круто. Нет, правда, здорово. Ты так о ней радеешь. Она же твоя мама. Женщина. Мужчины должны заботиться о женщинах. Защищать их, да? Я свою мать знать не знал, но, мне кажется, всё это и идиоту понятно, что скажешь?

В его бегающих глазах мелькнуло понимание, но я не дал этой мысли окрепнуть, спросив:

— Слушай, а чем ты еще умеешь заниматься?

— В… каком смысле?

Забавно, но я правда заставлял этого дылду нервничать. Я впервые вкусил сладкий вкус яда мести. Сидя там, я решил, что напьюсь им сегодня до тошноты.

— Ну там, что умеешь делать? У тебя есть какие-нибудь таланты? Может у тебя отец был… ремесленником или еще что, нет? Какое-нибудь семейное дело?

Мои путаные вопросы начинали его бесить. Теперь Дрейк думал, что я просто трачу его время на свои детские забавы.

— Я имею в виду, кроме как женщин бить, ты еще на что-нибудь годен?

Его словно током шибануло. Все его тело напряглось, а глаза начали бегать, как у загнанного животного. Но молчать его заставляла не растерянность, а исключительно мой статус. При других обстоятельствах итогом моей проповеди стали (в лучшем случае) выбитые зубы.

— Понимаешь, я жутко не хочу лишать твою маму средств к существованию. Мне хотелось бы знать, что ты сможешь ее содержать, зарабатывая себе на хлеб честным трудом. Потому что здесь ты больше не живешь и не работаешь.

Страх, ярость и унижение влились в его мышцы, заставляя вскочить на ноги и уязвлено зарычать:

— Всё, что сказала эта дрянь — ложь! Она заслужила! Я её предупреждал!

С щелчком я высвободил бластер из кобуры, прикрепленной на правом бедре. Оружие удобно легло в руку, и я направил его на человека, обрывая поток возмущения.

— Знаешь, что это такое? — Его кадык судорожно дернулся, что можно было расценить, как положительный ответ. — Мне его Кей подарил. Новая разработка его ребят, — я посмотрел на пушку в своей руке. — Он небольшой по размеру, да? Излучатель направленного имплозивного действия. Одного нажатия на спусковой крючок достаточно, чтобы человека порвать на части. Честно признаться, на живых мишенях я его еще не тестировал, но Кей говорит, что череп разносит, как осколочную гранату.

Дрейк верил, что я позвал его сюда, чтобы проверить слова дока, ведь именно так проходит увольнение в Децеме. Если кому-то приспичило отсюда уйти, или же кто-то слишком мозолит боссу глаза, незадачливого «кого-то» выносят вперед ногами. Только так и никак иначе.

И все же я верил в то, что такие радикальные меры не требуются: если парень дружит с головой, он будет держать рот на замке.

— Выметайся, — качнул я рукой с оружием в сторону двери. — Собирай шмотки и поезжай к матери на перевоспитание. Мне не нужны недоумки, которые при решении вопросов опираются исключительно на физическую силу, пуская ее против тех, кто слабее.

Ага, точно, ревность тут совсем ни при чем.

Он не сдвинулся с места.

— А, до меня дошло. Ты общаешься только на языке кулаков. И сейчас ты меня не понимаешь, так?

— Слабее? — пробормотал себе под нос Дрейк, смотря на ворсистый ковер под своими пыльными берцами. — Да ты, босс, видимо, ни хрена о женщинах не знаешь.

— Может и так, — не стал отрицать я, все еще держа его на прицеле. — Но я знаю основное: ударив любую женщину, ты ударил мать. А мать — это святое. Это же трюизм, ну? — я раздосадовано цокнул. — А, к черту, моего роста и возраста явно недостаточно, чтобы учить тебя жизни. Просто, если в тебе осталась хоть капля мужества, признай свою ошибку и извинись перед ней. Хотя я бы на ее месте даже слушать тебя не стал. Но, кажется, Селия тебя любит. М-да.

М-да, Дис продемонстрировал поразительную проницательность, когда решил, что сегодняшний день — лучший для визита к главе Тиона. Ведь, кажется, хуже, чем сейчас, уже не будет. Мои легкие наполняла вонь горящей души.

Наглотавшись власти, я опустил бластер и свесил голову, ощущая опустошающее душу послевкусие.

Густой ворс ковра заглушил шаги: Дрейк вышел за дверь стремительно, вероятно, думая, что от ребенка можно ожидать любых выкрутасов. Я мог изменить свое решение за секунду и чисто из любопытства опробовать подарок Кея на нем, на Дрейке. Будет лицемерием сказать, что мне этого не хотелось.

Моя свободная от оружия рука соскользнула с подлокотника и потянулась к пульту управления, расположенного на столе. Я отключил назойливо шелестящий кондиционер и открыл окно, впуская в комнату пропахший солью морей муссон. Возможно, в поездку меня будет провожать дождь…

Буйная сила лета вихрем запахов и звуков влетела в ловушку из четырех стен, спутала мои волосы, отрезвила. Надев на ухо передатчик, я связался с Олафером, обрисовав ему наш план действий на сегодняшний вечер и попросив не посвящать в некоторые аспекты этого плана Эльзу. Вроде того, что мы собрались именно в столицу.

После беседы с Императором я решил переговорить с Десницей, но все попытки установить связь улетали в пустоту. Исходя из того, что игнорировать меня Дис не стал бы и посреди ночи, я сделал вывод, что Десница занят от слова «чертовски».

Загрузка...