Деревня Цапельки, дом один

Глава X. Горячее солнышко

А солнышко горячее. Алёне жарко в платке, да в платье с рукавами, да в ботинках. А лицу, хоть ничего и нет на нём, ещё жарче.

И грабли потяжелей стали, и спину заломило.

Но вот по лесу задребезжало, застучало.

— Обедать!.. — закричал кто-то.

Другие, может, не знают — кто, только Алёна сразу распознала: Женин это голос. Он обед привёз. На телеге, значит, ехал, один правил лошадью.

Все сразу пошли к той поляне, где шалаши. А там на телеге бидон стоит. А Женька гордый такой. Всё возле лошади ходит, гладит, хлеб ей даёт. К Алёне не подошёл. И она не подошла. Села с бабушкой в тени, за шалашом. Потом легла на траву, глаза прикрыла, а чуть-чуть всё же глядит. Там небо почти белое — раскалилось. Травинки у горячих щёк тоже в небо подымаются. Птица пролетела высоко… Но как-то незаметно крутанулось колесо, небо внизу оказалось, в нём птица плывёт, а рядом песочек — разбегись да прыгай, как в речку! Разбежалась Алёна, вот сейчас забултыхается, нырнёт в прохладу. А Женя Соломатин (и откуда взялся?) говорит:

«Нельзя здесь купаться… Здесь омуты…»

И отпрянула Алёна. И проснулась.

Уж не так ей жарко — отлежалась в тени. Рядом бабушка. Тоже, видно, заснула. А на земле стоит пшённая каша в мисочке. Пожалели женщины будить их, поесть оставили, а сами дальше пошли.

Села Алёна. Распрямила спину — ничего!

Прислушалась. Тихо как! Только и слышно: пчела пролетит — жужжанёт; птица одна другой с ветки что-то крикнет. В деревне сроду такой тишины нет. А запах, травяной дух! Не сено ещё и уж не трава. Мёдом не мёдом, земляникой не земляникой пахнет. И Алёна подумала: «Хорошо он там живёт, в лесу, Младший».

Подумала и обрадовалась чему-то. И вспомнила, как бабушка ему сказала:

«Я тебе ещё с Алёнкой поесть пришлю».

Этому и обрадовалась.