Глава четырнадцатая

Молния ударила совершенно внезапно. В одно мгновение сверкающая стрела зигзагом пронеслась из окна и вонзилась в пряжку ремня, который Эдон держал в руке. Затем она пересекла комнату и перескочила на железные задвижки, приделанные к петлям дубовой двери. Раздался грохот, и дверь загорелась, а Эдон отлетел в сторону и упал, стукнувшись о каменную стену. Ремень тоже загорелся. Талу откинуло в угол, когда оглушительный гром сотряс крышу, стены и пол башни. Грешная мысль пронзила мозг: «Если это гнев Божий, то он запоздал». Тала вглядывалась в полумрак, пытаясь получше рассмотреть, что же случилось. Эдон лежал неподвижно. Запахло палеными волосами и кожей.

Дверь распахнулась, и в комнату с криком ворвался Эли. Он увидел Эдона, лежащего у раскрытого окна, и Талу, съежившуюся в углу. Между ними горел валяющийся на полу ремень. Оруженосец схватил со стола кувшин с водой и опрокинул его на пламя. Тут он увидел, что горит дубовая дверь, и завопил:

— Пожар, пожар!

Тала заслонила глаза рукой. Вбежал Рашид и опустился на колени около Эдона, а Риг принес топор и стал рубить тлеющие доски. Эли плеснул водой из кувшина на лицо Эдона, а Рашид хлопал его по щекам, чтобы привести в чувство. Тала заставила себя приблизиться к Эдону — веки его были полуоткрыты, а голубые глаза закатились.

— Эдон! — У Талы вырвался сдавленный крик. Эдон умер! Боги еще раз доказали, что трогать священных лимских принцесс опасно.

А Рашид продолжал свое — от удара его кулака в грудь Эдона у того подскочили бессильно лежащие на полу руки.

— Эдон! — Тала схватила голову Эдона, встряхнула и встретилась взглядом с Рашидом.

— Я ничего не могу сделать, принцесса, — сказал тот с видом человека, смирившегося с неизбежностью. — Он умер.

— Нет! — Тала оттолкнула перса. — Не смейте больше его бить. Вы же его убьете! Эдон, Эдон! — закричала она и бросилась ему на грудь, чтобы защитить и вернуть к жизни своей любовью. — Эдон!

— Принцесса! — Рашид попытался осторожно оттащить ее.

— Нет! — Тала оторвала от пола голову и плечи Эдона и, крепко обняв, стала качать в своих руках, что-то нашептывая и с плачем целуя его лицо. — Эдон, пожалуйста, не оставляй меня. Я люблю тебя, Эдон. Слышишь?

Но теплое тело Эдона безвольно покоилось у нее на коленях. Боги земли отказывались ей помочь.

Рашид бросил озабоченный взгляд на Рига и Эли. Трое преданных Эдону людей, любивших его больше жизни, отошли в сторону, не мешая принцессе Лима в ее горе.

Через собирающуюся толпу протиснулась леди Элойя. Она принесла теплую шаль, в которую укутала Талу, затем с глазами, полными слез, ушла сообщить печальную весть Тео и Ребекке.

Вой ветра раздавался в помещениях башни. Тала подняла голову и прислушалась. Гром сотрясал небеса и в Варвике, и в Стеклянной башне у Черного озера.

У Талы перед глазами проплыло видение: Тегвин стоит на высоком алтаре, вскинув терновый посох к небу. Монотонным пением древних, могущественных заклинаний он призывает всех духов потустороннего мира отомстить недругам Лима, обрушив на них ветер и гром.

— Тегвин, не смей! — закричала Тала. — Я отменяю твои проклятья! Брэнвин, останови друида. Верните мне Эдона. Он — мой. Я сама его выбрала. Я люблю его! Вы не смеете отнимать его у меня!

Она выбросила вперед руку, представляя, как выбивает из кулака друида терновый посох. Завывания ветра утихли.

Эдон вздохнул.

Тала крепче обхватила его и продолжала качать, словно ребенка, шепча слова любви и благодарения небесам. Он жив, Вулф Варвикский жив!

Рашид и Риг тоже поняли, что случилось чудо. Риг упал на колени и стал горячо молиться, а Рашид позвал Эли, чтобы тот помог перенести Эдона. Они уложили его на кровать, укрыв толстым одеялом. Тала забыла, что она вся мокрая, и улеглась рядом с ним.

— Пойдемте со мной, принцесса, — настоятельным тоном сказала леди Элойя. Она потянула Талу с кровати. — Опасность миновала. Эдону лучше, с ним останется Рашид. А я позабочусь о вас. Пойдемте, дитя мое.

Элойе удалось увести Талу потихоньку от подоспевшего короля. Она провела ее через переполненную залу в свою комнату и велела служанке принести полотенца и растирания. Затем взяла гребень и стала расчесывать спутанные волосы принцессы.

Взволнованная Ребекка стояла перед широким, выходящим на север окном в комнате Элойи, укачивая испуганного бурей младенца.

— Странно, что не упало ни капли дождя. Наверное, сейчас он пойдет.

— Нет, не пойдет, — отрицательно покачала головой Тала, знавшая, что дождь не прольется до тех пор, пока брат не купит его своей кровью.

— Откуда вы это знаете? — удивилась Ребекка. Она перестала баюкать Фому и остановилась перед лимской принцессой.

— Давайте поговорим о чем-нибудь другом, — вмешалась Элойя, выразительно взглянув на Ребекку.

Ребекка согласно кивнула и протянула Тале Фому.

— Хотите его понянчить? Он уже успокоился. Вот-вот уснет.

— Да, конечно. — Тала с облегчением вздохнула.

Она осторожно взяла ребенка и стала баюкать его. Вскоре Фома уснул и был уложен в кроватку. Причесав Талу, леди Элойя отослала всех из комнаты.

— Позаботься об ужине, Ребекка. День выдался длинный и утомительный, а мужчины хотят есть, так что постарайся.

Дверь за Ребеккой закрылась, и тогда Элойя вынула красивое платье.

— А теперь я облеку вас в наряд, подобающий даме эрла Варвика.

— Я справлюсь сама, Элойя. — К Тале вернулась обычная уверенность.

— Мне уйти, принцесса?

— Нет, конечно, нет. Я просто не хочу, чтобы вы мне прислуживали. — Тала взяла платье и рассмотрела его. — Какая прелесть!

— Мы с Ребеккой шили его для вас. Спешили закончить до свадьбы.

— Спасибо. — Талу тронула их щедрость. — Я не стану его пока надевать. Моя рубашка уже высохла. Может, накинуть что-нибудь поверх?

— Эти лохмотья следует выбросить, — заявила Элойя.

Тала сняла мокрую и грязную крестильную рубашку, а вместо нее натянула поданное Элойе нижнее льняное платье с плотно прилегавшими рукавами, а поверх надела роскошное платье красновато-коричневого цвета из венецианской парчи. Дорогая ткань удивительно шла принцессе. Башмачки из тонкой кожи подходили к наряду. Элойя осталась довольна. Она сняла с Талы ожерелье, что-то повесила на него и снова надела ей на шею.

— Мы подыграем королю Уэссекса, правда, принцесса Тала? Носите ожерелье с этим крестом, ладно? У Альфреда хороший вкус, он сумеет оценить столь оригинальное украшение.

— Несмотря на то, чему он подверг меня сегодня, он — добрый король, — заметила Тала, глядя в серебряное зеркало, поданное ей Элойей.

— Да, в доброте нашему королю не откажешь, но слишком уж он вспыльчив. Ведь это он приказал выпороть вас, принцесса.

— Нет, Элойя, я лучше знаю своего родича. Для короля Альфред даже чрезмерно добрый. Может быть, поэтому я зашла слишком далеко в желании сохранить Лим для Венна. Наказание для меня измыслил Эдон, чтобы я знала свое место. Что ж, пожалуй, он прав.

Элойя заглянула Тале в глаза и увидела, что нежность победила кипевший прежде гнев. Но Элойю не легко было провести — она подумала, что Тала сама не знает, какой обладает силой. Альфреду повезло — лимская принцесса не стала просить у богов его смерти.

Тала, глянув на Элойю, слегка нахмурилась.

— Нет, — твердо сказала она. — У богов я прошу только блага. Иногда они меня слышат. Пойдем к мужчинам. Я хочу видеть Эдона.

Он сидел в конце стола в кресле с низкой спинкой, а рядом в кресле с высокой спинкой восседал Альфред. Когда Тала вошла в залу, Риг мгновенно вскочил со своего места по левую руку Эдона и освободил ей украшенное волчьей головой кресло.

— Принеси подушку, — приказал Ригу Эдон.

— Значит, ты намерен по-прежнему баловать ее? — спросил король, поднявшийся вместе с остальными мужчинами при появлении дам.

— Конечно. — Эдон слегка поклонился королю, затем взял Талу за руку и подвел ее к креслу. — Как же мне не баловать свою будущую жену?

Тала сильно покраснела и не поднимала глаз, а Эдон нагнулся и прошептал ей на ухо:

— Я боялся, что вы не придете.

Губы Талы чуть-чуть дрогнули в улыбке.

— Мне очень захотелось послушать, как мужчины станут восхвалять вас за любовную доблесть, милорд.

— Значит, вы меня простили?

— Прощения вы попросите позже, — чопорно ответила Тала.

Эдон не сел, пока этого не сделал король. Альфред повернулся к леди Элойе с вопросом:

— Что вы думаете о странной молнии, миледи? В вашей стране такое случалось?

— В пустыне всякое случается, ваше величество, — многозначительно ответила Элойя, — но такой странной молнии я не видывала. Она разгуливала по всему дому, словно искала жертву. Вам сообщили о том, что лорд Эдон чуть не погиб?

— Мне кажется, вид у него вполне здоровый. — Альфред внимательно посмотрел на Эдона, затем столь же внимательно на свою родственницу и одобрительно кивнул, заметив подвешенный к ожерелью крестик. Тала изо всех сил старалась выглядеть смиренной. Если эрл проявит твердость, подумал Альфред, дикий нрав принцессы можно укротить. — Вы чуть не умерли, лорд Иоанн? — спросил король.

— Нет, конечно. — Эта мысль показалась Эдону смешной. — Хотя у меня болит грудь… вот здесь. — Он приложил к сердцу левую руку, поскольку правая была перевязана. — Я был оглушен ударом, а в ушах только что перестало звенеть.

— А ты, Мария? — Альфред обращался к ним с Эдоном по именам, данным при крещении. — В тебя тоже ударила молния, пробившая каменную кладку над окном?

— Пробившая камень? — Тала изумленно повернулась к Эдону.

— Это не совсем так, — пояснил эрл. — В камне была щель, и я велел каменщикам приделать железную балку над перемычкой окна. А железо притягивает молнию.

— Как магнит? — уточнила Тала. Она глядела в лицо Эдона, стараясь понять, стало ли ему лучше.

— Вот именно, — ответил он. — Первопричина та же.

— Если бы в меня попала молния, — криво усмехнулся Альфред, — я бы построил себе дом в другом месте.

— Об этом стоит подумать, — сказал Эдон, убирая ладонь с больного места.

— Бурю не обманешь, — пробурчал через стол Венн ап Гриффин.

Тала вздрогнула. Эдон повернулся к принцу.

— Что ты сказал?

— Он опасается, что это не последняя буря, — поспешно вмешалась Тала.

Отвлеченный ее замечанием, Эдон не успел испепелить Венна взглядом. Мальчик нагнулся над тарелкой, и Эдон не увидел злости в его глазах. Нельс из Ательни стал что-то шептать на ухо воспитаннику, видно поучая его. Эдон ощутил, как у него закололо в затылке, а перед глазами запрыгали крошечные огоньки и зашевелились волосы. Если бы он находился в сражении, то знал бы наверняка, что на него сейчас нападут сзади.

Он резко обернулся, ожидая, что Эмбла Серебряная Шея стоит у него за спиной с ножом в руке.

Чтобы отвлечься, Эдон подозвал Рига и прошептал:

— Где Эмбла?

— Пьет у себя дома.

— Ты приглядываешь за ней? Пока здесь король…

— Да, господин. Она шагу не делает без слежки, — заверил его Риг.

— Хорошо. Так и продолжай. — Эдон снова повернулся к Тале.

Он сжал правую ладонь и под повязкой почувствовал боль в том месте, где ожогом отпечаталась пряжка от ремня. Неужели Тала колдовством остановила его? Что в этом необычном дне зависело от ее заклинаний? Тала потерла рукой лоб, тряхнула головой и посмотрела прямо в глаза Эдону.

— Я не призывала молнию. Я не смогла бы нанести вам вред, — еле слышно прошептала она ему.

Ага, значит, мысли она читать умеет, подумал Эдон и спросил:

— А кто это сделал?

Тала уронила руку на колени и пожала плечами.

— Не знаю. Я устала и ничего не понимаю. Может быть, завтра я смогу ответить на ваши вопросы.

— Каким образом?

Эдону предстояло справляться с женщиной, которая в силах удержать поднятую для удара руку. Это мучило Эдона с тех пор, как он пришел в сознание. У него голова шла кругом от непонимания и злости.

Тала смущенно дотронулась до тяжелого креста на шее и покосилась на короля, занятого беседой.

— Каким образом вы найдете ответ на мои вопросы? — настойчиво повторил Эдон.

— Пойдемте со мной на Черное озеро, и я покажу вам все, на что способна.

— Хорошо, — раздраженно ответил Эдон. Он чувствовал себя беззащитным перед ней. До сих пор он в колдовство не верил и не собирался верить. И он ее не боится, так как страх перед ней ставит под угрозу его любовь. — Мы пойдем на озеро завтра, а сейчас дайте мне спокойно поесть.

Не сводя с него глаз, Тала серьезно сказала:

— Наверное, мои предки знали, что делают, запрещая принцессам Лима плотские радости.

Эдона не устраивали подобные рассуждения. Взяв с блюда мясо на ребрах, он начал есть.

Прожевав кусок, он заметил:

— Любое событие можно объяснить при помощи разума.

Тала глядела на него обожающими глазами. Она любила эрла, но ждала от этой любви больших бед. Бракосочетание состоится в церкви по требованию короля Альфреда. Если языческие боги разгневались на крещение и воспротивились назначенному ей наказанию, то стерпят ли они венчальный обряд?

Что ж, придется бросить вызов богам. Она вспомнила, как выглядел Эдон, бездыханно лежа на полу, и какой ее охватил при этом ужас. Нет, она откажется от Лима, но останется с Эдоном Варвикским. Это решено.

Эдон обглодал кость и бросил ее на блюдо. Влажной льняной салфеткой он вытер пальцы и рот, затем откинулся в кресле и, положив левую руку на подлокотник, уставился на Талу.

— В моем доме все подчинено правилам и порядку. У каждого своя работа и свое предназначение. Ваше предназначение — обеспечивать мой покой и рожать сыновей.

Тала улыбнулась, представив себе дочку — черноволосую и голубоглазую, как отец. У них будут две дочери, прежде чем она родит желанного сына.

— И дочерей?

— Да, нескольких. Но я воспитаю их так, чтобы они не стали маленькими колдуньями, которые доводят крепких мужчин до полоумия. Господи, я уже начал заговариваться! Идите спать, Тала. Я хочу побеседовать о державных делах с королем. А вы мне мешаете.

— Как прикажете, милорд. — Тала покорно опустила глаза и приподнялась, но Эдон схватил ее за руку и прошептал на ухо: — Не изводи меня, женщина.

— Упрямец, — спокойно ответила на это Тала, выдернула рукав из его пальцев и встала.

Она ушла, за ней последовали леди Элойя и Ребекка.

Венн ап Гриффин отпросился выйти по нужде. Это была единственная возможность удрать из залы и повидаться с Талой наедине. Он чувствовал себя словно собака на поводке у священника. Когда женщины покинули залу, начался мужской разговор, и Венну удалось наконец улизнуть.

Но от сестры не отходили другие дамы, поэтому Венн пробежал через двор и спрятался за одним из домов. Он был уверен в том, что Тала придет к нему, услышав условный знак — крик жаворонка.

Женщины все вместе отправились к отхожему месту, а потом задержались около закрытого колодца. Тала прислушалась к пению жаворонка и поняла, что трели раздавались со стороны дома Эмблы Серебряной Шеи. Склонившись над прикрытым досками колодцем, она спросила:

— Почему не берут воду из этого колодца?

— В нем испортилась вода в день нашего приезда, — пояснила Ребекка. — Мы с Элойей были в купальне, и вода, свободно бегущая по желобу, вдруг исчезла. А в колодце вода стала грязной и мутной. Эдон счел ее непригодной для питья. С тех пор слуги возят воду из реки, но Мейнард придумывает новый акведук.

— Понятно. Придется копать другой колодец, — сказала Тала.

— Где? — спросила Элойя.

Тала посмотрела в сторону рощицы. Ей-то было ясно где. Она сделала десять шагов и остановилась. Тут она снова услыхала свист — он раздался ближе к ней — и поняла, что это Венн. Она не видела его, но знала, что он прячется в тени.

— Здесь, — ответила Тала Элойе.

— Постойте на месте. — Элойя вскочила и подобрала с земли несколько камушков. Она торопливо подошла к Тале и выложила круг из камней. — Как вы полагаете — вода глубоко?

— Нет, не очень. Футов десять, может быть, и меньше. Она течет как раз под скалой.

— Вы — умница. — Элойя обняла Талу. Потом отошла к строящейся каменной ограде и постучала по ней. — Вот здесь — первая стена женской купальни. Я скажу Мейнарду, чтобы он поменял местами стены. Тогда вода поступит сначала к нашей купальне. Мужчины считают, что знают все на свете, но ошибаются. — Элойя постучала себя по лбу и усмехнулась.

Эмбла Серебряная Шея вышла из двери как раз в тот момент, когда три женщины направились обратно в замок эрла. Скрестив на груди руки, Эмбла размышляла о двух чужестранках. Обе были искусные швеи, но женские платья для воительницы ни к чему. До появления этих франтих все викинги Варвика жаждали только ее, а теперь они похотливо смотрели на чужестранок.

Эмбла повернулась к Немому Эрику и спросила:

— С какой из них ты хотел бы спать? С маленькой или с молодой матерью?

Эрик зловеще ухмыльнулся и сделал движение, как будто качает младенца. Улыбка Эмблы была полна ненависти.

— Приходи ко мне на рассвете, и я позволю тебе отнести воду в купальню. Увидишь свою красотку в чем мать родила.

Эрик закивал головой и зачмокал в предвкушении обещанного. Эмбла обогнула угол дома, и немой двинулся следом.

Под хлевом находился подвал. Войдя внутрь, Эмбла зажгла факел и отбросила парусину с тяжелой дощатой двери, за которой скрывались сырые, скользкие ступени. Венн замер. Отсвет от факела Эмблы заплясал на мокрых стенах. Сердце забилось у него где-то в горле, когда она открыла потайную дверь в подвал. Рабы поговаривали, что в подземной темнице заточен ее муж Харальд Йоргенсон, но, как туда попасть, никто не знал.

У Венна появилась замечательная возможность добиться своего. Король Альфред щедро вознаградит его, если Венн сможет сказать, что произошло с эрлом Харальдом. Тогда снимется вина с жителей Лима, подозреваемых в убийстве Харальда. А Тала получит положенную ей виру. И, может быть, ей не придется выходить замуж за викинга.

Он разрывался между желанием увидеться с сестрой и необходимостью следовать за Эмблой. Решив, что Тала подождет, Венн стал осторожно спускаться по винтовой лестнице.

У входа в башню Тала остановилась. Где прячется Венн? Почему он замолчал? Она бросила обеспокоенный взгляд на Элойю с Ребеккой и поднесла руку к шее со словами:

— Мое ожерелье! Я его потеряла.

— Что вы! Оно на вас, — возразила Ребекка.

— То есть не ожерелье, а крест. Он упал. Я должна его обязательно найти, чтобы король не разгневался.

— Мы вам поможем. — Элойя отошла от двери.

— Нет, нет, не надо. Я сама его поищу. Не волнуйтесь, я скоро вернусь.

Тала торопливо пересекла двор, ожидая, что Венн сразу выйдет к ней из-за дома, увидев, что она одна. Стражники у ворот заметили Талу. Она остановилась у колодца и сделала вид, что ищет что-то в траве. При этом она тихонько посвистывала, подражая трели жаворонка, но ответа не последовало. Она отошла от колодца в северную часть двора. Венн не появился.

Тала приблизилась к зловещего вида дому и шепотом спросила:

— Венн, где ты?

Двое викингов от ворот направились к ней. Тала взглянула на них. Один оказался Мейнардом, помощником Эдона. Он строго поинтересовался:

— Что вы здесь делаете, принцесса?

— Я потеряла крест, который дал мне родич, — ответила Тала.

— Я зажгу факел и помогу вам его отыскать, — сказал Мейнард.

Тала крепче сжала в ладони крест.

— Должно быть, я обронила его у колодца. — Она направилась туда, а Мейнард пошел за ней, отослав воина за факелом. — Вот он! Я его нашла!

Она выпрямилась, держа в руке распятие.

— У вас острые глаза, леди. Пойдемте. — Мейнард предложил ей руку. — Я провожу вас в башню.

Тала пошла, не оглядываясь на мрачный дом в надежде, что у брата хватит смекалки держаться от него подальше.

Загрузка...