Девушка из универмага

Глава XX. Аромат фиалок.

Винифред Чайльд была в этом доме, или же продала или отдала платье «Молодой месяц» другой девушке, которая была здесь.

Мысли пробегали в мозгу Питера с быстротой кинемато­графических картин, следуя одна за другой и приводя его к определенному выводу. Относительно чужой девушки он не был уверен. Исчезнувшая нимфа, нуждаясь в деньгах больше, чем в изящном вечернем туалете, могла, конечно, расстаться с подарком Эны. И, однако, с той самой минуты, как он попал сюда, Питер подумал о Винифред и о таин­ственной «двери к нимфам» на «Монархе».

Аромат зеркальной комнаты чувствовался здесь — аромат, который пропитывал модели Надин тонким запахом весен­них цветов; фиалки, как сказала самая юная из нимф, были цветами «молодого месяца». С той поры Питер спрашивал фиалки в цветочных магазинах, велел старшему садовнику развести фиалки в саду и держал фиалки у себя в комнате, чтобы оживить прежние мечты. Если нимфа продала свое платье, сохранило ли бы оно аромат фиалок? Питер не думал этого. Другая женщина пропитала бы его своими соб­ственными духами. Только в обладании нимфы оно могло сохранить свой аромат.

Винифред Чайльд была, значит, здесь — в столовой Лога­на, у стола, так роскошно накрытого для ужина вдвоем!

Мысль эта вполне оформилась в мозгу Питера Рольса в тот момент, когда круглая черная голова полисмена вы­нырнула из-под стола. Эта мысль заставила его спокойно сидеть на обрывке от платья. Он не хотел расспросов, не хотел упоминания имени Винифред Чайльд в связи с про­исшедшим, во всяком случае, пока он не решит, что предпринять.

Еще было время рассказать все, если понадобится, пока агенты находились здесь. Логан угостил их шампанским, и они теперь не отказались, будучи уверены, что как хозяин, так и полиция явились жертвой шутника.

Винифред Чайльд слышала предостережения Эны Рольс и они глубоко запали ей в сердце. Ей казалось немыслимым, чтобы сестра могла по каким бы то ни было мотивам кле­ветать на своего брата, которого она любит. К тому же Вин говорила себе, что совершенно не знает мужчин. Они, как говорят, «все одинаковы», даже те из них, какие кажутся самыми благородными и рыцарскими, — или в особенности эти последние. Вот почему она поверила словам Эны, во­преки инстинктивному чувству, и не сказала себе, что изме­нила своей излюбленной добродетели — верности.

С Питером было как раз наоборот. Он доверял своему инстинкту больше, чем чему-либо иному, и хотя он думал, что его исчезнувшая нимфа была с Логаном в этом запер­том доме, он знал, что очутилась она здесь по недоразу­мению.

Логан где-нибудь встретил ее, влюбился в нее (это само собою разумеется) и заманил ее сюда. И когда она заме­тила ловушку, она, конечно, попыталась уйти (если нужно доказательство этого, то не служит ли им обрывок отделки?). Ее сообразительность подсказала ей воспользоваться теле­фоном, и ей каким-то образом удалось вызвать полицию раньше, чем Логан смог помешать ей в этом.

Да, это похоже на нее! Логан тогда растерялся и отпустил ее, чтобы ее не застали у него в квартире и, чтобы не навлечь на себя преследования. Это было вполне есте­ственно для такого человека при подобных обстоятельствах; столь же естественно было, что он сейчас же убежал сам, чтобы подыскать партнера для ужина — какого-нибудь покладистого приятеля, присутствие которого объяснило бы налич­ность двух приборов на сервированном столе…

Пока оба агента пили свое шампанское, Питер Рольс сидел неподвижно, скрывая свои мысли за ничего не выра­жающим лицом. Его легкое презрение к Джиму Логану за последние несколько минут превратилось в отвращение, даже в ненависть. Он хотел бы, чтобы этот человек понес кару. Он хотел заговорить и рассказать смеющемуся по­лисмену о поспешном визите Логана в клуб.

Картина сразу переменится. Опустятся на стол стаканы, наполовину наполненные шампанским. Веселые улыбки исчез­нут с двух решительных лиц, как художник одним движе­нием кисти меняет выражение портрета. Слово Питера Рольса значит, по меньшей мере, столько же, сколько и слово Джима Логана. Посыпятся вопросы. Будут делаться заметки в записных книжках. Возможно, что им обоим придется пойти в полицейское бюро. Спросят имя девушки; Логан может оказаться вынужденным назвать его. Это дало бы возможность найти Винифред, но путь этот казался ему недопустимым.

Если бы Питер был уверен, столь же уверен, как и в ее невинности, — что она не спрятана где-нибудь в доме, он дал бы агентам спокойно удалиться, а затем вытянул бы правду из самого Логана. Но мог ли он питать эту уверенность? Имеет ли он право так рисковать, когда безопасность де­вушки может зависеть от знания полицией ее местонахождения?

Имелись все основания предполагать, что Логан выпро­водил ее на улицу после поднятой ею тревоги и перед тем, как побежать в клуб. Но он мог и не сделать этого. Она могла упасть в обморок, могла даже быть мертвой. Самые ужасные, мелодраматические происшествия случаются в Нью-Йорке ежедневно. А что, если в доме есть какое-нибудь потайное место?

Сердце Питера почти замерло. Мысль эта была слишком отвратительна, чтобы додумывать ее до конца. Однако ему не удастся освободиться от нее, пока он не выяснит дела.

Он не произнес ни слова с той минуты, как голубой клочок материи на стуле вывел его из равновесия. Но когда Логан вдруг предложил ему выпить за здоровье нью-йоркской полиции, он взял бокал шампанского, поднесенный ему Сим­сом. Агенты выпили свое шампанское и получили вторую порцию. Ее они осушили за здоровье Фредди Фортескью — тост этот был предложен хозяином дома. После этого они собрались уходить.

Логан пожал обоим агентам руки и всучил им в подарок сигары и папиросы. Если Питер имел в виду разоблачить Логана, теперь настал последний момент для этого. Но он не произнес ни слова. Разговор полисменов с Логаном убе­дил его, что девушка не могла быть спрятана в доме, а ри­сковать необходимостью назвать ее имя он не хотел. Пока Логан провожал блюстителей закона до входной двери, Питер присвоил себе голубой клочок материи, который зацепился за деревянную отделку стула; Рольс почти с нежностью спрятал добычу в свой боковой карман.

Вернувшись, Логан сказал Симсу, что он больше не понадобится и может идти, а затем запер дверь и остался с Питером в розоватом свете столовой.

— Наконец-то! — вскричал он, устало опускаясь на стул напротив Питера. — Я, право, заработал целую бутылку. Но хорошо все, что хорошо кончается.

— Пожалуй, не совсем еще кончилось, не так ли? — заметил Питер. — Нет, благодарю, шампанского не надо!

— Еще не кончилось? — переспросил Логан, держа бутылку в руках. — Ах, понимаю, о чем вы думаете! — и он стал наполнять свой бокал, уже несколько раз опорожнен­ный во время визита полиции. — Вы хотите сказать, что ждете объяснения всей этой кутерьмы? Ладно, я обещал вам это. Правда? Ну, вот, я сейчас объясню все. Только сперва я хочу еще раз поблагодарить вас за…

— Не надо, — заметил Питер.

— Ну, так слушайте. Здесь, конечно, была девушка. Но она пришла по собственной своей воле. А потом и нача­лась история. Возникло небольшое недоразумение из-за жемчужного колье, которое ей понравилось в витрине у юве­лира. Она, по-видимому, была огорчена, увидя, что получит его не сегодня. Стала говорить, что я обещал ей. Но я со­всем не обещал! Я никогда заранее не обещаю девицам делать подарки. Они захотят тогда действовать на ваши деньги так, как солнце действует на лед. Правда, эта де­вушка совсем не похожа на всех остальных. О, она стоит того, чтобы потратиться немного на нее. Прямо чудо! Всякий сойдет с ума по ней. Юная англичанка, высокая и стройная, но великолепная фигура: длинные ноги и шея, темные глаза, величиною с блюдечко… Заметив ее, сразу обернешься и станешь смотреть вслед! Настоящая лэди, и притом очень высокого о себе мнения, хотя работает в одном из нью-йоркских универсальных магазинов. Я ухаживал за нею с того самого вечера, как познакомился с нею в парке — стали большими друзьями, звали друг друга по имени, Джи­мом и Винни…

— Но вот сегодня, как раз из-за того, что я сказал, что никогда не обещал ей колье или чего-либо в этом роде, она совсем пришла в бешенство, точно тигрица, и отомстила тем, что позвонила в полицию и сплела подлую историю, будто я завлек ее. Она успела выболтать это прежде, чем я смог остановить ее, и некоторое время я был точно поражен молнией. Ведь теперь весь Нью-Йорк только и говорит на тему о похитителях. Впрочем, у меня хватило сообрази­тельности выставить ее на улицу и побежать в клуб за по­мощью. Я имел в виду Фредди Фортескью, но его там не оказалось. Попробовал я вызвать кого-нибудь другого из приятелей, но никого из них в клубе не было. Тут как раз я увидел, как по лестнице спускаетесь вы, и уцепился за вас…

— Как за жертву, — договорил Питер.

— Ну, надеюсь, вы не чувствуете себя жертвой, — возра­зил Логан. — Вы не сожалеете, что выручили меня?

— Нет, не жалею.

— Однако, в вашем голосе слышатся такие нотки, точ­но вы чем то недовольны. Не понимаю, почему. Я сдержал свое обещание. Я дал объяснение, рассказал вам всю историю вкратце, чтобы не надоедать вам моими неудачными любовными делами. И все, что я рассказал вам, старина, все это — святая правда, верите ли вы этому или нет?

— Я не верю, — сказал Питер. — Я знаю, что это дья­вольская ложь.

С этими словами он поднялся со стула. Логан тоже вскочил с разгоревшимся и покрасневшим лицом.

— Честное слово! — пробормотал он. — Не понимаю, что бы хотите сказать.

— Вы прекрасно понимаете, — возразил Рольс. — Я хочу сказать, что вы — лжец. Гнусный лжец. Девушка эта пришла сюда не по собственному желанию. И она ни за что не при­няла бы от вас жемчужного, или хотя бы бумажного колье, даже если бы вы упрашивали ее об этом на коленях.

— Вы, должно быть, с ума сошли! — Логан уставился на него, сильно побледнев. — Не будь вы моим гостем и в моем доме, я… я пришиб бы вас на месте…

— Попробуйте! — предложил Питер. — Это ведь дом ва­шего отца, а не ваш, если не ошибаюсь. И я не считаю себя вашим гостем. Да и вам нет надобности считать меня им…

— Вы… вы сумасшедший! — бормотал Логан. — Вы засту­паетесь за девушку, о которой ни черта не знаете…

— Я готов заступиться за любую девушку против вас, — снова оборвал его Питер. — Но я знаю эту девушку. Не скажу, как. Я знаю, что вы не стоите праха, какой она попирает ногами, и если бы я не был уверен, что ее здесь нет, я натравил бы на вас полицию, как ищеек за дичью.

— Вы… вы не сможете назвать мне ее имени или во­обще дать указания на ее счет, готов идти на пари!

— Вам незачем идти на пари со мной. И ни я, ни вы не станем произносить ее имени здесь. И лучше держите язык за зубами, если не хотите, чтобы я заткнул вам глотку. Вы вели себя, как негодяй… Это не подлежит ника­кому сомнению. Неужто вы думаете, вы можете заставить меня поверить чему-нибудь дурному об этой девушке, — вы? Даже, если бы ангел с неба принес бы мне такую весть, я ему тоже не поверил бы. Скажите мне, где она служит, только это хочу я узнать от вас, и больше ничего.

Покрасневшее лицо Логана покрылось теперь чрезвы­чайной бледностью. Сказать правду, он очень перепугался. Но он был так взбешен, что постарался скрыть свой страх. Он решил, что Рольс ни слова не вытянет из него.

— Это все, что вы хотите узнать, не так ли? — пере­спросил он. — Если вам так много уже известно о ней, вы прекрасно сумеете сами узнать все остальное… Я отнюдь не намерен…

Фраза его закончилась хрипом, потому что рука Питера Рольса схватилась за его высокий воротник. Это было ужасно неудобно и заставляло его чувствовать себя смешным: он, ведь, был выше, крупнее и старше Рольса. Он хо­тел ударить Питера кулаком по лицу, но вдруг силы его покинули. Ненавистное лицо исчезло за завесой искр, посыпавшихся у него из глаз.

— Вы убиваете меня! — с трудом выговорил он. — У… меня… больное сердце.

Питер отпустил его, швырнув в сторону. Он отлетел к дверям. Его слуга, слушавший за дверью, затаив дыхание, удачно открыл ее в нужный момент. Логан увидел спасение, шатаясь и чуть не падая, вышел в дверь, и она захлопну­лась перед самым носом Питера.

Последнему понадобилось не более полминуты, чтобы снова распахнуть ее и втащить в столовую Симса, который отчаянно цеплялся за ручку. — Не бейте меня, сударь! — умолял он. — Я только выполнял свои обязанности.

— Бить вас! — со смехом повторил Питер. — Не бойтесь. Где другой трус?

— Если вы имеете в виду мистера Логана, сударь, — вежливо ответил Симс, — то он ушел. Вы можете сами удо­стовериться, что он совсем ушел. Я держал выходную дверь открытой на всякий случай.

Питер подумал с минуту, а затем пожал плечами.

— Пусть убирается! — проговорил он. — Я скорее два­жды наступлю на жабу, чем дотронусь до него снова. Бррр… это место омерзительно. Я ухожу, но только не догонять его…

— Хорошо, сударь, разумеется, — поспешил отозваться Симс, скользя вслед за Питером в переднюю. — Я открою вам дверь. Это, — прибавил он выразительно, — будет в чет­вертый раз за сегодняшний вечер. В первый раз я открыл ее, чтобы впустить мистера Логана, по второй, когда при­шли молодые дамы, и…

— Их было две! — прервал его Рольс.

— Да, сударь. И хотя я выполнил свою обязанность, помогая только мистеру Логану, помогая ему, если позволено так выразиться, сударь, избежать опасности, я все же готов, сударь, содействовать вам, отвечая на все ваши во­просы, какие бы пожелаете задать. Я не считаю это нару­шением доверия моего хозяина. Мои слова не повредят ему, уверяю вас. И если вы…

— Если я не пожалею заплатить за это, хотите вы ска­зать, — брезгливо докончил за него Питер.

— У меня жена, сударь, и дети, которых надо кормить. Они живут в деревне, а это обходится дорого.

— Ну, расскажите мне за 10 долларов, — приказал Питер, — а я посмотрю, чему верить из ваших слов.

— Две молодых дамы пришли сюда, — начал рассказывать Симс, пряча в карман десятку, — но только одна из них вошла в дом, — высокая, красивая молодая дама, совсем не похожая на большинство из них, на ней было легкое желто­ватое шелковое манто поверх голубого платья. Она сразу вошла в дом, но, заметив, что ее спутница ушла, была, как кажется, удивлена, а затем очутилась в будуаре и телефонировала оттуда. Мистер Логан вошел туда, а она вышла. У них произошла небольшая размолвка, мне кажется, и хотя он ожидал ее к ужину, он велел мне вывести ее из дома как можно скорее. Я провел ее через черный ход и, должен сказать, сударь, она быстро пошла по улице, тогда как мистер Логан ушел в противоположном направлении, в сторону клуба. Что касается самих молодых особ, я не могу сообщить вам никаких сведений, если не считать того, что та особа, которая сегодня не вошла в дом, раньше бывала здесь несколько раз. Ту же, которая вошла и… и говорила по телефону, я никогда раньше не видел. Вот все, что я знаю и что вам неизвестно. Но, надеюсь, я несколько по­мог вам исправить то, чему содействовал, выполняя свои неприятные обязанности…

— Я получил, что следует, за свои 10 долларов, спаси­бо… — сказал Питер. — А теперь получите за то, что откроете эту дверь в четвертый раз.

Он ушел в сознании, что уносит с собой единственный осязаемый след Винифред Чайльд. Завтра он начнет с са­мого утра искать ее по всем универсальным магазинам, пока не отыщет ее.