Джихад-Такси 2008

— Почему же они берут пятьсот рублей, если Гурам договорился? — очередной наивный вопрос сорвался с уст Даура.

Амиран, к этому моменту успевший пересчитать больше половины заработанных им к этому моменту денег, оторвался от своего занятия и посмотрел на Даура как на полного идиота. Молодому человеку этот взгляд не очень понравился.

— Почему? — переспросил Амиран. — Да потому что для них Гурам — никто. И ты для них никто. И я. Им плевать, кто там с кем договорился. Не нравится — вали обратно к себе в Абхазию. Или мирись. Гурам мирится. Но он не в убытке. Эти пятьсот рублей не с него же снимают, а с нас. На ежедневный план это никак не влияет. Запишут в долг. И отдавать все равно придется.

— Так с ним поговорить надо, — выдвинул предложение Даур. — Объяснить, что и как.

— Думаешь, он не знает?

— И что? Неужели Гурам станет обкрадывать своего брата, апсуа?

Амиран не удержался от саркастического смешка.

— Апсуа! Ты в своем уме, Даур? Нет тут никаких апсуа. Это Москва. Тут есть только мы и наши братья славяне, которые на самом деле совсем нам не братья.

— Как так?

— Э-э! — Амиран махнул рукой с зажатыми в них купюрами. — Что с тобой говорить? Поработаешь с мое, сам все на собственной шкуре почувствуешь. Слушай, я сбился из-за тебя! Теперь сначала считать придется.

Даур хотел было спросить еще что-то, но передумал. Амиран полностью сосредоточился на деньгах. Пока он считал, Даур просто стоял и думал. После того, что он сегодня увидел и услышал, перспектива заработать на свадьбу и дорогую машину уже не казалась ему такой легкой. Во всяком случае, Амиран звезд с небес не хватал. Но, может быть, он делает что-то не так, как нужно. Четыре с лишним года в Москве в качестве «бомбилы» еще не значит приобретение опыта. Смекалка, по мнению Даура, — это не все. Тот же Гурам, вон, добился куда больших успехов, а он наверняка поопытнее и посмекалистее Амирана будет.

— Маловато, — недовольно молвил «бомбила», складывая купюры в тряпичную сумку на поясе и в очередной раз смахивая с лица пот. — Шайтан бы побрал этого Шенгелиа! Ладно… Давай покрутимся тут с парку часиков, а потом еще мотнемся на несколько приглянувшихся мне мест. И еще один раз придется подзаправиться. Ты кушать-то как?

— Не отказался бы, — признался Даур.

— Тогда иди в супермаркет и возьми нам по паре штук хачапури. И, может быть, пару булок с сосисками. Не бог весть что, но зато экономно получится.

Амиран сунул в руки Даура сто рублей. Тот разочарованно покрутил банкноту в руках. После королевских яств в доме у Гогричиани ему совсем не улыбалось есть булки с сосисками. Однако иного выбора у молодого человека попросту не было. Он покорно двинулся в направлении супермаркета, но через пару шагов остановился и вернулся обратно к севшему в салон Амирану.

— А сколько вообще заряжать нужно? — это был главный вопрос, который волновал Даура в ходе всего сегодняшнего обучения, но он долго не решался его озвучить.

— Ну, это сложный вопрос, брат, — Амиран почесал кончик своего крючковатого носа. — В зависимости от километража. Смотришь на счетчик — отсюда и пляшешь. Иногда и накинуть сверху не грех. Только в разумных пределах.

— А за километр сколько? — не отставал Даур.

Амиран огляделся по сторонам.

— Вон видишь, желтая «Волга» из гостаксопарка стоит? — «бомбила» указал на располагавшийся в метрах двадцати от них автомобиль с шашечками на крыше. — Они за километр берут двадцатку. Ты же заряжаешь в полтора раза меньше. То есть рублей пятнадцать. Хотя тариф этот все время меняется… Ну, грубо говоря, от «Речки», например, до «Шарика» по счетчику будет тысячу двести, а ты заряжаешь восемьсот. Торгуетесь — и за семьсот соглашаешься. А этот на желтой «Волге» будет стоять и ждать лоха, который тысячу двести заплатит. У него вариантов других нет. Там совсем иные правила игры. Но он может и не дождаться никого. А ты за счет оборота имеешь в итоге больше. Дошло, да?

— Дошло, — не очень уверенно бросил Даур.

Амиран видел, что на самом деле неофит понял далеко не все. Ну, ничего! Такое познается только на практике. Именно это Дауру и предстояло в скором времени. Скорее всего, с завтрашнего дня.

— Слушай, а с такими тарифами через сколько я смогу заработать на дорогую иномарку? — осторожно поинтересовался Даур и нарвался именно на такую реакцию со стороны товарища, которой и опасался.

Амиран наградил его еще одним выразительным взглядом, означавшим то, что Дауру прямая дорога не в «бомбилы», а в потенциальные клиенты дома умалишенных. Говорить Амиран ничего не стал. Его глаза сказали больше, чем можно было бы выразить при помощи слов. Но Даур уже и не нуждался в ответе. В этот момент он окончательно решил для себя, что у них с Амираном разный взгляд на вещи. И разный подход. Даур был уверен, что очень скоро он сумеет доказать это скептически настроенному товарищу. Резко развернувшись, он прямиком зашагал к зданию супермаркета. Амиран напряженно смотрел ему в спину и отвернулся только тогда, когда Даур скрылся из виду. К желтой «Волге» подошел какой-то подвыпивший клиент, и Амиран мгновенно напрягся. Если клиент с таксистом не договорятся, надо срочно брать этого типа в оборот и предлагать свои услуги. По более сходной цене.

— Диана, а давай тебе сегодня визажик сделаем? Губки чуть-чуть поярче обведем, носик подправим… Я не могу, у тебя такое лицо артистичное! Гламур будет просто в шоке, — косметолог Рита нежно водила пальцами по густой пене, размазанной по лицу Дианы. — Ты, кстати, еще не слышала? У нас Витюша вчера из отпуска вышел. Он над тобой с новыми силами так постарается… У него сейчас вдохновение! Ну, новые впечатления и все такое… Сама понимаешь.

— Куда ездил-то? — едва заметно шевеля губами, произнесла Диана.

— Да в Таиланд, кажется! Патайя — это же в Таиланде? Да?

— Не знаю. А вы что с ним, не общаетесь, что ли?

— Общаемся, почему? — Рита придвинула к себе столик, вытянула из пластикового контейнера бумажную салфетку и аккуратно промокнула пену вокруг глаз клиентки. — Просто не успели еще перетереть толком. У меня вчера клиенты до одиннадцати вечера были.

— А ты мой маникюр новый видела? — сменила тему Диана.

Она показала своему косметологу руку с многочисленными кольцами на пальцах. Длинные ногти были выкрашены в ярко-красный цвет. На кончике каждого ногтя черным цветом была нанесена роза.

— У Милки наращивала?

Рита взяла с полки пустую баночку для смешивания препаратов и тубу с косметической красной глиной. Осторожно выдавила содержимое в банку.

— Да. А татушки? Как тебе?

— Супер! — выдала Рита. — Такое, конечно, только Милка может сделать…

Она не успела закончить фразу. В сумке у Дианы зазвонил мобильник.

— Дай телефон, пожалуйста, — Диана чуть приподнялась в кресле.

— Срочное что-то?

— Не знаю. Звонок какой-то непонятный, — девушка пожала плечами. — Телефон дай. Он в отделении, где перламутровая кнопка.

Рита достала из сумки Дианы трубку и протянула, ее клиентке.

— Да, — Диана привстала на локте. — Что?.. Сегодня не могу. Нет, папа на «Лексусе» забирает. У меня машина сломалась. В сервисе. В каком, в каком? Где и всегда. На Тимирязевской… Ну что ты такое несешь? Ну я в маске лежу у косметолога… Куда я снимусь отсюда? Еще полчаса как минимум… Да не нагнетай ты! Нет… Я тебя не дождусь. Перестань нести ерунду. Он вечно что-нибудь придумает! Знаешь, сколько я в Москве живу?.. Ну вот! И если всего бояться… Ну, все-все, пока. Созвонимся потом. Да… Пока.

— Все в порядке? — спросила Рита, когда Диана закончила разговаривать.

— Да, — бросила девушка, опуская аппарат на полку рядом с зеркалом и принимая в кресле косметолога прежнее положение.

Однако от опытного взгляда Риты не ускользнуло, что телефонный звонок все же омрачил безмятежный настрой клиентки.

— У тебя точно все нормально, Диана? — переспросила она.

— Да, конечно. Все нормально. Знакомые позвонили. Говорят, в нашем районе готовят облаву на кавказцев. Из-за каких-то отморозков…

Диана поправила выбившуюся из-под белоснежного полотенца, прикрывавшего ее голову, непослушную прядь волос.

— A-а! Я слышала об этом. По телевизору говорили, — поспешила вставить словоохотливая Рита. — На Черкизовском рынке задержали азербайджанцев… Да? В общем, на Никитинской живет один из администрации Юго-Западного округа. Его ограбили. Якобы этническая банда. Влезли в квартиру. Обчистили. На двести тысяч. Всю технику вынесли, золото. На самом деле, конечно, миллиона на два, я думаю. Какие там двести тысяч! У него двести на карманные расходы только. Он бы и не заметил их. Мало ли, за подкладку завалились… Я почему еще знаю, у меня подруга там рядом живет. Ну, там элитный дом… Туда-сюда, ОМОН приехал, охрану потом поставили.

— И что, поймали? — полюбопытствовала Диана.

— Да. Посадили вроде уже…

Рита обмакнула в баночку с глиной мягкую кисть. Крупными мазками нанесла крем на лицо Дианы.

— И кто же это был?

— Да подростки какие-то, — Рита пожала плечами. — Азербайджанцы. Шесть парней. Вот-вот! Теперь из-за этих козлов и пошли разговоры, что, мол, снова надо кавказцев выселять из Москвы…

— Вот-вот! — в той же тональности подхватила Диана. — А почему Лужкову с Батуриной в Пицунде и в Гаграх скупать все санатории можно? А про кавказцев говорят, что, типа, русским на рынке торговать не дают…

— Да я вообще не понимаю! — возмутилась Рита. — Среди русских, что ли, бандитов мало? Почему теперь всех кавказцев подозревать? Они, на кого проще списать, все проблемы и валят. Хорошо еще, на рынках фрукты появились, а то, как в том году, — пустые прилавки. Кому от этого лучше? Армянам запретили торговать, и сами же без овощей остались. Ужас какой-то! Как вспомню! Груши и мандарины только в супермаркетах можно было купить. И то турецкие. Как чугунный мост стоили. Ну и что теперь будет?

— Да хватит, что ли! — презрительно поморщилась Диана. — В первый раз, что ли? Что вы все заладили: «Что будет, что будет». Ничего не будет! Поорут-поорут и перестанут. Максимум на каждом углу начнут документы спрашивать. Когда такое начинается, отец вообще из машины лишний раз не выходит. Боится. Только до работы, а там его все менты знают… И домой так же, — девушка рассмеялась.

— Разогревающий лосьон сегодня будем делать? — Рита нажала на педаль под креслом клиентки. Спинка изменила наклон, приняв горизонтальное положение.

— Нет. Я не успею. В следующий раз сделаем. Ладно?

— Как скажешь, — Рита отошла в сторону, но уже через пару секунд вернулась обратно. — Ты, главное, сама-то не нервничай. Ладно? К тебе разве менты пристают?

Косметолог поднесла к лицу Дианы пиалу со светло-салатовой жидкостью. Стала неторопливо смывать с ее лица маску, макая ватный тампон в пиалу.

— Да прям уж! — Диана фыркнула. — Меня это вообще никак не касается. Никто еще ни разу паспорт не спросил в Москве…

— Ну правильно, — поддакнула Рита. — С ними ведь тоже надо уметь. Тебя же, небось, даже ни один гаишник не оштрафует. Они как декольте увидят, так им никаких документов не надо.

Теперь уже засмеялась Рита. Заливисто и от души. Диана только улыбнулась в ответ.

Пошел уже третий месяц, как Даур работал «бомбилой» в подпольном таксопарке Гурама Гогричиани. Несмотря на все то, что он мысленно говорил себе и вслух своим коллегам по нелегкому бизнесу, молодой человек достаточно быстро понял, что Москва — это вовсе не тот земной рай, который снился ему накануне отъезда из Лдзаа. В реальности все оказалось совсем иначе. За минувшее время Даур не только не сумел ничего скопить, но и с трудом сводил концы с концами, зарабатывая на жилье в гараже под опекой Астамура Шенгелиа и скудное питание. Все, как и прогнозировал пару месяцев назад Амиран в процессе так называемого вводного курса. Благо дело, в долги не залез. Вернее говоря, залез, но несильно…

Всему виной был целый ряд стечения мелких обстоятельств. После небольшой аварии, в которую Даур угодил в конце сентября, когда сказалась его лихая абхазская манера езды, пришлось отстегнуть потерпевшему сто долларов. Даур искренне полагал, что при этом он еще хорошо и дешево отделался. Несколько раз приходилось платить вымогателям в погонах, чтоб им пусто было, как любил приговаривать Амиран. А один раз Даура грубо подрезал какой-то качок на черном блестящем джипе. Молодой человек не стерпел. Высказал «шакалу» с искусством и от души все, что о нем думал, а потом со всех ног удирал дворами, когда качок достал пистолет и закричал, что застрелит «чурку» к гребаной матери.

Благодаря всем этим событиям Даур отстегивал теперь Шенгелиа и стоящему за его спиной Гогричиани не четыре тысячи пятьсот рублей в день, а четыре тысячи семьсот. Но Даур старался не падать духом…

Но с другой стороны, у некогда простоватого и наивного абхазского паренька появился и кое-какой опыт. И самое главное, он запомнил, что ремесло «бомбилы» во многом похоже на лотерею. Сегодня ты можешь что-то выиграть, а завтра проиграешь еще больше. Как правило, так и случалось. Даур чаще оставался в проигрыше, чем в выигрыше. Но сдаваться было не в его принципах…

Время от времени Даур, верный своему слову, звонил Нино и справлялся, как у нее дела. Девушка всегда искренне радовалась и неизменно сообщала, что у нее все благополучно. Не считая того, что она скучала по Дауру. Он и сам скучал по ней и каждый раз клялся, что в самом скором времени вернется в Лдзаа с полными карманами золота. Момент их свадьбы, по мнению Даура, был не за горами. Ему просто необходимо было вработаться. Добиться того, чтобы Москва приняла его с благосклонной улыбкой на устах. Даур делал для этого все возможное и полагал, что еще трех-четырех месяцев будет достаточно для осуществления поставленной цели.

При этом он работал по семнадцать часов в сутки. Приходил в каморку над гаражом, которую Даур делил на двоих с Амираном, в районе полуночи, а в семь утра уже был на ногах и решительно садился за руль старой разбитой «шестерки»…

Даур слегка клевал носом от недосыпа, стоя рядом со станцией «Новогиреево», когда по боковому стеклу машины требовательно постучали. Даур моментально вскинул голову и заметил стоящего рядом слегка покачивающегося молодого человека в дутой спортивной куртке и в съехавшей набок клетчатой кепке-восьмиклинке. В зубах у парня торчала сигарета.

Даур приспустил окно.

— В Теплый Стан, — в лицо «бомбиле» пахнуло винными испарениями. Затем парень сыто икнул. — Поехали?

Даур мысленно прикинул километраж и приблизительно вытекающую из него цену. Сделал соответствующую скидку, но в любом случае навар с такой поездки должен был получиться ощутимый.

— А сколько платишь? — деловито осведомился он.

— Две с половиной устроит?

Даур сделал вид, что размышляет, хотя в этом не было никакой необходимости. Названная цена вполне удовлетворяла его запросы. Если день начинался столь многообещающе, Даур видел в этом хорошее предзнаменование. Он согласно кивнул.

— Устроит. Садись.

Парень неторопливо обогнул машину и плюхнулся на пассажирское сиденье. Сигарета все еще торчала у него в зубах, а в руках неизвестно откуда появилась початая бутылка пива. Даур запустил двигатель «шестерки» и тронулся с места.

Парень несколько раз подряд глубоко затянулся табачным дымом, приспустил стекло и швырнул сигарету в образовавшийся проем. Затем жадно приложился губами к стеклянному горлышку бутылки. Рыгнул.

— Будешь? — предложил он Дауру.

Тот с улыбкой покачал головой.

— Брось! — парень слегка толкнул «бомбилу» в плечо. — В это время еще никаких ментов. Они все спят по своим теплым постелькам. Хлебни! Чего ты?

— Не могу. Мне еще целый день работать.

— А-а! — протянул клиент. — Тогда понятно. Ты сам-то откуда? Из Грузии?

— Из Абхазии.

— Хрен редьки не слаще. По мне вы все на одно лицо.

Парень пьяно загоготал. Такое отношение обидело Даура. Невзирая на советы Амирана и остальных «коллег», он никак не мог к этому привыкнуть. Не мог и не хотел. Однако и на рожон старался не лезть. Кто знает, что представляет собой этот тип. Как всегда в таких случаях, он счел за благо промолчать. Лучше уж не общаться с пассажиром вовсе, чем общаться на тему национальных вопросов. Впрочем, парень, как выяснилось минуты через две, и не стремился к продолжению диалога. Сделав еще пару глотков, он сунул бутылку с остатками пива себе между коленей, откинулся на спинку сиденья и захрапел.

Москва медленно просыпалась и в этот час совсем не напоминала Дауру встревоженный муравейник, как это бывало днем. Транспорта на дорогах было немного, пробки не успели сформироваться, а потому «шестерка» Даура продвигалась по городу достаточно легко и быстро. Пассажир продолжал всхрапывать во сне. Бутылка с остатками пива упала под сиденье, и из горлышка потянулась пенная жидкость. Даур заметил это, но решил не будить пассажира. Резиновые коврики можно будет вымыть и позже…

Лишь достигнув Теплого Стана и не зная, куда двигаться дальше, Даур решился встряхнуть паренька за плечо. Тот с трудом разлепил веки, помотал головой и огляделся, не сразу врубившись в ситуацию.

— Куда нам теперь? — спросил Даур.

Парень повернул к нему голову. От него несло, как от винной бочки. Прищурил глаза и только пару секунд спустя понял, где он находится. Даур заметно сбросил скорость.

— Через пару кварталов направо и тормозни прямо у магазинчика, — распорядился пассажир. — Из красного кирпича.

Даур в точности выполнил все необходимые указания, и вскоре его «шестерка» прижалась к обочине в том месте, где указал пассажир.

Парень достал из кармана куртки несколько сторублевых купюр, отсчитал четыре и протянул их Дауру. Тот посмотрел сначала на деньги, затем в лицо клиента.

— В чем дело? — парень нахмурился.

— Ты сказал, две с половиной, да?

Ехидная усмешка скользнула по губам пассажира.

— С тебя и этого будет достаточно, черномазый.

Даур снял правую руку с рулевого колеса и коснулся пальцами лежащей рядом с ручным тормозом монтировки. Амиран уже успел объяснить ему, для каких целей преимущественно нужен данный предмет. Парень, хоть и был пьян, заметил это движение, и ухмылка на его лице превратилась в звериный оскал.

— Здесь четыре сотни, — жестко отчеканил Даур.

— И что? Не хочешь это брать? Ну и не надо. Мое дело — предложить, — пассажир быстро вынул из того же кармана, откуда только что доставал деньги, удостоверение с красными корочками и продемонстрировал его Дауру. — У тебя вообще лицензия есть, макака? Я щас ментов позову, и ты не только без машины останешься, но и сядешь в Бутырку. Годика на три. Хочешь? Я легко могу это устроить.

При виде удостоверения Даур растерялся. Парню только это и требовалось. Он спрятал деньги и удостоверение в карман, отпихнул носком ботинка оброненную им бутылку пива и выбрался из «шестерки». Громко хлопнул дверцей.

— Вали отсюда! — бросил он на прощание. — Понаехало тут…

Затем он, покачиваясь, двинулся к магазину. Даур беспомощно стиснул зубы. Обида захлестнула его с головой, но он ничего не мог поделать…

— Мне нужно в Шереметьево! Только быстро! — бледное сухощавое лицо с большими навыкате глазами сунулось в салон «шестерки» со стороны пассажирского места. — На самолет опаздываю. Домчишь минут за двадцать — не обижу.

Даур среагировал без колебаний. Во-первых, с подобными случаями за истекшие два с половиной месяца ему уже приходилось сталкиваться, и он знал, что клиенты, опаздывавшие на вокзал или в аэропорт, действительно не станут скупиться. Во-вторых, прилично одетый, интеллигентного вида мужчина не показался ему из разряда тех, кто не держит данного слова. И наконец, в-третьих, что, в общем-то, и было основополагающим фактором, Даур больше полутора часов мотался по городу порожняком, пока не забрел сюда, в район Садового кольца. Даже до плана, который он был обязан отдать Шенгелиа, не хватало без малого две тысячи.

— Садись, — решительно бросил он и тут же повернул ключ в замке зажигания.

Пассажир нырнул в салон, разместившись на переднем сиденье, а две сумки, составляющие его багаж, бросил на заднее. Бегло бросил взгляд на наручные часы.

— Регистрация уже через полчаса, — сказал он, не столько обращаясь к таксисту, сколько к самому себе. Было заметно, что мужчина сильно нервничает.

— Успеем, — заверил его Даур.

«Шестерка» стремительно сорвалась с места.

За то время, что он провел в Москве, Даур еще не слишком хорошо знал город, а в большинстве случаев ему и подавно приходилось пользоваться картой, всегда хранившейся в бардачке, но уж как побыстрее без пробок добраться до «Шереметьева», ему было прекрасно известно.

— Старенькая у тебя машинешка, — мужчина с бледным лицом сложил руки на коленях. — Не развалится на ходу?

— Побегает еще. Проблемы, конечно, с ней есть, но… Разве это проблемы, да?

Даур хотел было продолжить общение с клиентом, но тут же осекся, едва бросил взгляд на сидящего рядом мужчину. К разговорам тот явно был не расположен, и один-единственный вопрос, который им был озвучен, основывался не на проблемах какого-то незнакомого «бомбилы», а на вопросах собственной безопасности. Теперь же пассажир полностью сосредоточился на том, как бы ему не опоздать к самолету. Он был натянут, как стальной канат, и все его движения сводились исключительно к тому, чтобы время от времени поглядывать на часы.

Даур заставил лететь свою «шестерку» на той скорости, которую автомобиль был в состоянии развить. Какая именно это скорость, он и сам не знал. Спидометр в машине не работал…

Минут через пятнадцать, когда в поле видимости уже появилась парковочная стоянка перед Шереметьево, Даур запоздало понял, что даже не оговорил с клиентом вопрос оплаты. Туманное «не обижу» в Москве с ее дорогими лимузинами размером с трамвай, шикарными женщинами на задних сиденьях, роскошными бутиками, ресторанами и казино мало что значило. Об этом Даур уже знал и понимал, что в подобных ситуациях необходимо держать ухо востро.

— Все, тормози, — распорядился клиент, заметив запруженность при въезде на стоянку. — Я здесь выскочу. Так быстрее получится.

Даур подчинился и послушно прижал машину к обочине. Мужчина вынул из внутреннего кармана дорогого кашемирового пальто увесистое портмоне, не глядя, отшелестел несколько купюр и протянул их Дауру. Вечер выдался безлунным, в салоне было слишком темно, и Даур не мог разглядеть, какого достоинства купюры ему предлагались. Машинально принял их, а затем только потянулся к боковому выключателю. Однако мужчина не стал ждать. Проворно подхватив с заднего сиденья сумки, он бегом устремился к зданию аэропорта.

Даур зажег слабенький оранжевый свет в салоне. На руках у него было шесть новеньких хрустящих банкнот достоинством по пятьсот рублей каждая. Три тысячи! На губах Даура появилась счастливая улыбка. Благодаря удачному стечению обстоятельств за пятнадцать минут ему удалось окупить полуторачасовой простой. План был полностью на руках, бак заправлен, а сверху выходило больше тысячи. Себе на карман. Не бог весть что, но впереди у Даура до завершения обычного рабочего дня оставалось еще часов пять.

Крайне довольный, он развернулся прямо на проезжей части и направил «шестерку» в противоположную от аэропорта сторону. «Бомбить» на «Шарике» он пока не рисковал, памятуя о встрече с местными братками, которая произошла у них с Амираном в первый день работы. «Смекалить», как выражался его товарищ, Даур еще в полной мере не научился.

Из зала игровых автоматов неподалеку от станции метро «ВДНХ» в морозную ночь вывалился крепкий двухметровый мужик в расстегнутом пальто, накинутом поверх черного свитера ручной вязки, и без головного убора. Фигурные снежинки приземлялись на его густую всклокоченную шевелюру и тут же таяли.

Даур, стоявший на своей «шестерке» у обочины, заметил его сразу, но, лишь коротко мазнув по мужику взглядом, отвел глаза в сторону. На потенциального клиента мужик никак не тянул. Гораздо больше он походил на человека, только что проигравшегося в пух и прах. Тем более с учетом того, откуда он только что появился. Этот контингент уже был известен Дауру, и, откровенно говоря, выходец из Пицунды относился к подобным личностям с чувством искреннего презрения. Он не мог понять, как можно спустить за один вечер столько денег, сколько хватило бы ему на добротный домик в родной Лдзаа. Но это Москва. Здесь совсем другие правила игры, совсем другой уровень жизни, совсем другие законы. Иногда Даур задумывался об этом и понимал, что он не вправе никого судить. Каждый живет так, как ему хочется. И так, как ему позволяет материальное благосостояние…

— Слышь, черный! — мужик успел приблизиться к его машине и пытался открыть дверцу с противоположной от водителя стороны. — Эй! Выгляни на секунду!

Даур протянул руку и поднял вверх фиксатор.

— Чего надо?

— Не «чевокай», — грузная объемная туша приземлилась на пассажирское место. Кресло опасно заскрипело. — Дело хочу предложить тебе.

— Ехать куда, да?

— Нет, не ехать, — мужик потер друг о друга ладони, а затем сунул одну руку за отворот свитера. Вынул цепочку, разомкнул на ней застежку, снял с шеи и помотал перед лицом у Даура. — Цепочку золотую купишь? За бесценок отдам!

Даур невольно отшатнулся.

— Нет, я…

— Да подожди ты отказываться, черный, — поспешно перебил его мужик. — Пойми, я проиграл все, что можно. Только что. Но я еще смогу отыграться, если вернусь туда, — он указал большим пальцем себе за спину, на зал игровых автоматов. — Нужны деньги. Срочно. Я же не прошу у тебя в долг. Я тебе продаю. Золото! Чистейшее! Знаешь, за сколько ты сможешь ее продать?

— За сколько? — магическое слово «золото» произвело на Даура впечатление.

— Тысяч двадцать. Не меньше, — мужик заметно погрустнел. — Для меня эта цепочка — память… Но выбора нет. Бери! Всего за тысячу!

— Ну, я не знаю…

— За тысячу! — повторил мужик. — Девятнадцать тысяч — чистого навара. А если повезет, то и больше.

Даур поколебался еще секунд пять, а затем все-таки взял цепочку в руки. Пригляделся. Предложение мужика звучало заманчиво. У него появится наконец возможность что-то отложить. Девятнадцать тысяч для затравки — это совсем немало.

— Хорошо.

Даур спрятал цепочку в карман и достал деньги. Отсчитал десять купюр по сто и передал их мужику. Тот тяжело вздохнул, выбрался из салона и мигом скрылся в зале игровых автоматов. Даур мысленно пожелал ему удачи. Завел мотор и тронулся с места. Последний час сегодня можно не отрабатывать…

К одиннадцати Даур был в гараже, а когда в половине двенадцатого в их скромной каморке нарисовался усталый и злой как черт Амиран, он похвалился перед товарищем той выгодной сделкой, которую ему удалось провернуть сегодня.

— Покажи, — попросил Амиран.

Даур достал цепочку и положил ее в раскрытую ладонь земляка. Амирану не пришлось даже долго разглядывать «драгоценность» и уж тем более прицениваться к ней.

— Это фальшивка, брат, — печально поведал он, подбросил цепочку на руке, а затем небрежно швырнул ее на пол.

— Как фальшивка? — ахнул Даур.

— А так. Тебя обманули, как наивного ишака. Эта цепочка ничего не стоит. И пятидесяти рублей за нее не дадут, — Амиран опустился на топчан и скинул ботинки. — Хотя если ты найдешь такого же дурачка, как ты сам, Даур… Вай-вай! Сколько раз я тебе говорил? Тут, в Москве, каждый норовит кинуть другого. А уж таких, как мы с тобой, для русских — святое дело. Понимаешь, о чем я?

Ноздри Даура грозно раздулись.

— Я найду этого шакала! Найду и…

— Не найдешь, — Амиран покачал головой. — Ты думаешь, он там каждый день? Это не так. Сегодня в одном месте, завтра в другом… И потом, даже если найдешь его, денег-то твоих у него все равно нет. Он проиграл их так же, как и все остальные, через десять минут после твоего отъезда.

— Но…

— Я тебе один вопрос задам, Даур. Он тебя силой заставил купить эту железку?

— Нет.

— Тогда какие претензии?

Они оба помолчали. Амирану было тяжело смотреть на осунувшееся лицо Даура. Он поднялся с топчана, в одних носках прошелся по грязному полу и ободряюще похлопал товарища по плечу. Даур на это никак не отреагировал.

— Ты просто никогда больше не повторяй ничего подобного. Хорошо? — посоветовал Амиран. — Жизнь, она учит, да? Ничего ни у кого не покупай.

Вообще-то, насколько я знаю, некоторые привокзальные «бомбилы» промышляют скупкой мобильников, золота, дорогих часов и прочей ерундой… Такой вот левый бизнес. Они же приторговывают наркотой и «паленой» водкой, учитывая то, что в Москве торговля водкой на вокзалах запрещена. Но это вокзальные, Даур. Им никто не станет всовывать уши от слона. Там своя коалиция. А мы… И не ведись на дармовой хлеб. Может, слыхал такую поговорку? Дармовой, он только в мышеловке! Очень грамотная поговорка, скажу тебе.

Даур продолжал молчать.

— Сколько ты за нее отдал, говоришь? — спросил Амиран.

— Тысячу.

— Шенгелиа запишет тебе в долг.

— Знаю, — Даур кивнул.

Стального оттенка «Мерседес» отъехал от заправочной колонки, уступая место следующей на очереди «шестерке» Даура. Краем глаза «бомбила» успел заметить, что за рулем «Мерседеса» восседала девушка в дорогом белоснежном манто. Честно говоря, в последнее время Даур начинал ощущать на себе веяние столичного менталитета, и его неокрепшая еще психика с трудом справлялась с каждым новым наскоком. Амиран называл это «ударом по темечку». Он утверждал, что сам прошел через это, но со временем привык, приспособился. Главное, как говорил он, не пускать эмоции глубоко в себя. Даур старался.

Сзади недовольно посигналили, и заглядевшийся было на девушку в «Мерседесе» горец тронул автомобиль с места. Подкатил к колонке, выбрался из салона, взял в руки шланг.

Приспособив пистолет к баку и убедившись в том, что счетчик исправно заработал, Даур бегом устремился к ближайшему магазинчику в надежде купить чего-нибудь пожевать. Тех же хачапури, например, или примитивную булку с изюмом. Сегодня с клиентурой все было в порядке, Даур трудился не покладая рук, а вот взбунтовавшийся желудок не желал идти на поводу у своего хозяина…

С ватрушкой в одной руке и с пакетом кефира в другой Даур вернулся к машине. Счетчик уже остановился, и «бомбила», поставив кефир на крышу «шестерки», вернул заправочный шланг на прежнее место. Как это ни странно, но в очереди за ним уже никого не было. А вот на лобовом стекле автомобиля внимание молодого человека привлек приклеенный лист бумаги. Зайдя спереди, Даур прочел написанный на листке текст:

«ЗАМОЧИ ЧЕРНОЖОПОГО! ОЧИСТИ МОСКВУ ОТ ХАЧЕЙ!»

Негромко ругнувшись на родном наречии, Даур принялся поспешно соскребать ногтем приклеенный лист, но тот поддавался с большим трудом.

— Эй! Ты че там делаешь, дебил?

Даур оглянулся. С противоположной от магазинчика стороны к нему приближались четверо бритоголовых подростков в кожаных куртках. В руках одного из них, шествовавшего первым, красовалась черная бейсбольная бита. Идущий следом за ним паренек с откровенно помятым лицом механически наматывал на кисть правой руки велосипедную цепь. У двух других скинхедов, а Даур уже успел понять значение этого иностранного слова, никакого оружия не было, однако сомневаться в том, что при желании оно может появиться в виде выкидных ножей, припрятанных в карманах куртки, не приходилось.

— Ты че, читать не умеешь, баран? — к Дауру обращался парень с бейсбольной битой. — Там написано «замочи черножопого». И написано не просто так. Ты ведь черножопый? Да?

Вступать со скинхедами в полемику не имело смысла. Даур и так прекрасно понимал, каковы их дальнейшие намерения. Он не стал терять времени понапрасну. Лихо перемахнув через капот «шестерки», бомбила дернул на себя ручку водительской дверцы.

— Мочи его! — призывно гаркнул обладатель бейсбольной биты.

Все четверо стремительно рванули вперед. Даур уже был за рулем. Запустил двигатель, отжал сцепление, и машину с ревом бросило вперед. Сокрушительный удар биты пришелся по багажнику «шестерки».

— Стой! — раздался окрик со стороны кассы.

Но Даур уже ничего не видел и не слышал. Его автомобиль выскочил с территории заправочной станции и на полном ходу рванул по Смоленской в сторону центра. В зеркало заднего вида Даур заметил, что бритоголовые попытались его преследовать, однако из этой их затеи ничего не вышло. Один из парней подхватил с асфальта осколок кирпича и запустил им вслед удаляющейся машине. К счастью, промахнулся…

Лишь проехав метров триста и немного успокоившись, Даур запоздало понял, что означал этот отчаянный крик «Стой!». Он уехал, не оплатив бензин. Молодой человек криво усмехнулся. Ну, хоть какая-то польза от происшедшего…

Нежно-салатового цвета «Шевроле-Субурбана» неспешно миновал подъездную дорожку, приблизился к внушительному трехэтажному особняку и через раскрытую металлическую створку гаражных ворот скатился по пандусу в цокольное помещение. Остановился рядом с темно-синим «Хундаем» с тремя пятерками на номером знаке. Двигатель «Шевроле» смолк, а через пару секунд из салона степенно выбрался смуглый высокий мужчина в длинном кожаном плаще бежевого оттенка. На голове у него красовалась шляпа с узкими полями, а на плечах небрежно висел такой же бежевый, как плащ, гладкий шарфик. Щегольской вид мужчины портила только трехдневная щетина, проступившая на массивных скулах и большом квадратном подбородке.

Нугзар сделал несколько шагов навстречу гостю и протянул руку в знак приветствия.

Тиглата Бит-Байро, представителя крупной ассирийской общины на территории Москвы, он знал уже больше полутора лет. Познакомились в одном из культурных центров столицы, ассирийском храме у метро «Дубровка». Нугзар пришел туда, когда у него возникли проблемы с грузинской группировкой, занимавшейся рэкетом на подведомственной ему территории. Требовалась поддержка, и Нугзару рекомендовали именно Бит-Байро, в действительности выходца из Тбилиси. Тиглат помог тогда новому знакомому, и с этого момента у них с Нугзаром установились неплохие деловые отношения, назвать которые дружескими можно было с большой натяжкой. У Тиглата Бит-Байро, как правило, вообще не было друзей. В его окружении не было даже людей, которым Тиглат полностью и безоговорочно доверял.

Нугзар знал, что некогда, еще во времена лихих девяностых годов, Тиглат принадлежал к одной из наиболее жестоких этнических группировок ассирийцев, промышлявших все тем же рэкетом и торговлей наркотиками, но занимал в ней далеко не самое ведущее положение. Над Тиглатом был кто-то еще, но с этими людьми Нугзар знаком не был. Позже Бит-Байро откололся от старых подельников и примкнул к новой группировке. Теперь он и его товарищи контролировали в отдельных районах Москвы уличную проституцию и производство синтетического наркотика ЛСД. Этой же группировке принадлежали такие элитарные заведения, как казино «Золушка» и «Клуб Плаза». И опять же Тиглат не стоял во главе общины. Однако Нугзар предпочитал не копать глубоко и иметь дело именно с ним.

— Рад тебя видеть, Нугзар, — рукопожатие Бит-Байро было, как всегда, крепким и уверенным. — Зачем ты меня искал? Мне передали, что у тебя какое-то дело, но какое…

— Может, пройдем в дом? — гостеприимно предложил Нугзар, но Тиглат в ответ только отрицательно покачал головой.

— Нет времени. У меня сегодня еще две встречи, но я, как видишь, в первую очередь предпочел увидеться с тобой. Давно про тебя ничего не слышал. Что-то стряслось?

— Мне предложили дело, Тиглат…

Нугзар решил обратиться за поддержкой к Бит-Байро по двум причинам. Во-первых, он вполне мог быть его будущим компаньоном по сутенерскому бизнесу и, стало быть, получит и свой личный интерес, а во-вторых, Гурам Гогричиани вряд ли сможет отличить ассирийцев от грузин, учитывая немалое внешнее сходство. Это тоже являлось частью плана Нугзара. Для абхазца грузины — страшнейшее из зол! На Гогричиани это подействует.

— Что за дело?

Нугзар не успел ответить. Водительская дверца «Шевроле» приоткрылась, и на бетонный пол подземного гаража ступил еще один ассириец. Этот был заметно ниже и смуглее Тиглата, зато щетина на лице отсутствовала. На нем была короткая кожаная куртка с заклепками и высокие, почти ковбойские, сапоги. Глаза Нугзара сошлись в подозрительном прищуре, но Тиглат успокоил его, едва заметно раздвинув губы в улыбке.

— Это Гиваргис, — представил он своего товарища. — Можешь смело говорить при нем, Нугзар. Надежный человек. И преданный.

Гиваргис облокотился на раскрытую дверцу автомобиля и не стал приближаться к Тиглату с Нугзаром. Однако с того места, где он стоял, ассириец мог прекрасно слышать каждое произносимое слово. Левая рука Гиваргиса скрылась в боковом кармане куртки.

Нугзар удовлетворенно кивнул.

— Хорошо. Ты Гурама Гогричиани знаешь?

— Нет. Кто это?

Нугзар объяснил. Затем в общих чертах обрисовал Бит-Байро и тот бизнес, участие в котором предложили ему самому, и то, какую роль он собирался отвести во всем этом Гогричиани. Свой короткий рассказ Нугзар закончил тем, что Гогричиани попросту отказался от сотрудничества.

— Но я не могу отступиться. И не хочу, — глаза Нугзара недобро блеснули.

Тиглат слушал собеседника молча, лишь время от времени понимающе покачивая головой. Гиваргис щелкнул зажигалкой и раскурил сигарету.

— Я тебя понимаю, Нугзар, — Тиглат расстегнул две верхних пуговицы у себя на плаще. — Я бы тоже не захотел упустить такой выгодный бизнес из рук. Но что ты хочешь от меня? Чтобы я прикончил Гогричиани? Насколько я могу судить, у тебя и своих людей хватило бы для такого грязного дела?

— Нет. Мне нужно совсем другое.

Нугзар пригладил рукой седые волосы, а затем полез во внутренний карман пиджака. Тиглат мгновенно напрягся, но это было заметно только по тому, как он плотно сомкнул губы. Реакция Гиваргиса была куда более зримой. Зажав сигарету зубами, он стремительно скользнул пальцами за отворот своей куртки, а спустя секунду Нугзар мог видеть черную рифленую рукоятку огнестрельного оружия. Брови абхаза удивленно взметнулись вверх.

— В чем дело? — он достал из-под пиджака небольшой коричневый конверт. — Как так, Тиглат? Ты не доверяешь мне? Разве я давал повод?

— Прости, Нугзар, — Бит-Байро натянуто улыбнулся, а затем, чуть повернув голову, кивнул Гиваргису. Тот вернул оружие на прежнее место. — Времена меняются. А вместе с ними меняются и люди. Мы давно не виделись, Нугзар… Что-то около трех месяцев, да? Так что извини меня. Продолжим?

— Продолжим.

Нугзар бросил Тиглату конверт, и тот легко поймал его на лету.

— У Гогричиани есть дочь, — после произошедшего голос Нугзара стал металлическим. — Я хочу, чтобы вы похитили ее. Но при этом не причинили никакого вреда. Просто подержали у себя пару-тройку дней, а потом отпустили. Все остальное я беру на себя…

— А что остальное?

— Эту часть плана я хотел бы оставить при себе.

— Брось, Нугзар! — Тиглат сдвинул шляпу на затылок, а затем перебросил конверт с одной руки на другую. — Я ведь извинился. И за себя, и за Гиваргиса… Что в этом конверте?

— Все, что вам может пригодиться для осуществления этого дела, — последние слова собеседника не успокоили Нугзара. Он по-прежнему хмуро смотрел на обоих ассирийцев из-под сдвинутых к переносице бровей. — Фото девушки, фото ее дома, фото ее машины… Я не хочу никакой осечки в этом деле, Тиглат. Сначала как следует отследите все ее маршруты, и только после этого…

— А что потом?

Бит-Байро не собирался сдавать своих позиций, но Нугзар подозревал, что разговор может пойти в таком ключе. Тиглат был из той категории людей, кому дай только палец, и они с радостью оттяпают тебе всю руку. По локоть.

— А до «потом» еще дожить надо! — Нугзар вновь сунул руку в карман, но в этот раз выудил из него увесистую пачку денег в банковской упаковке. — Это аванс, — он небрежно бросил пачку на капот «Шевроле». — И повторяю еще раз. Сразу ее не хватайте. Проследите, чтобы наверняка. Если что, я буду на связи.

— А если этот твой Гогричиани в ментуру ломанется? — Тиглат прищурился. — Тогда что?

— Не ломанется, дорогой. Ментам слишком многое объяснять придется. Так что Гогричиани дешевле будет со мной договориться… — Нугзар выдержал небольшую паузу, а затем, почувствовав, что первый раунд между ним и Бит-Байро уже выигран, совсем с иными интонациями спросил: — Так ты действительно не хочешь со своим другом подняться в дом, Тиглат? Мои двери всегда открыты для тебя.

— Нет, мы поедем.

После этих слов Гиваргис как по команде забрал с капота деньги и скрылся в салоне. Тиглат тоже развернулся и направился к задней дверце «Шевроле». Однако, прежде чем отрыть ее, вновь посмотрел на абхаза:

— Последний вопрос, Нугзар. Почему мы?

— Вы — ассирийцы. Все ассирийцы похожи на грузин. Гураму Гогричиани и в голову не придет, что грузины могли действовать по моей наводке.

— Ясно. А с тем бизнесом?..

— Поговорим об этом позже, Тиглат, — оборвал ассирийца Нугзар. — После того, как закроем первую проблему.

Минуты полторы Бит-Байро не двигался, молча глядя на абхаза. Затем дернул на себя дверцу автомобиля, снял с головы шляпу и бросил ее в салон. Нугзар не без удивления отметил тот факт, что Бит-Байро почти лысый. Над правым виском был виден небольшой пятисантиметровый рубец.

— Я позвоню тебе, когда дело будет сделано, — бросил Тиглат.

Он сел в «Шевроле», и автомобиль стал плавно сдавать назад. Нугзар заложил руки за спину и стоял так, пока машина ассирийцев не скрылась из виду.

С топчана взметнулось облако пыли, когда Даур тяжело опустился на него. Подтянул ноги и уперся подбородком в колени. За последние три месяца лицо горца сильно осунулось, в глазах пропал блеск, а присущая Дауру жизнерадостная улыбка уже редко когда появлялась на губах. К тому же по всему телу как бескрайний океан разливалась не проходящая ни на минуту усталость. Подобное физическое состояние стало для Даура нормой. Недосыпы, недоедание, изматывающий рабочий день за «баранкой» разваливающейся на ходу колымаги, постоянные стрессы, пагубно влияющие на психику…

Сегодня Даур едва заставил себя выехать на «точку». Он заставил, конечно, но в итоге начал работать не в семь утра, как обычно, а где-то в районе десяти. И вернулся в гараж, когда часовая стрелка перевалила за цифру семь. О том, чтобы сдать Астамуру Шенгелиа положенный план, не приходилось и мечтать. Даур смог набрать только три тысячи, из которых одну треть потратил на еду и бензин. Но сейчас его это совсем не волновало…

Вчера вечером, проработав на таксопарк Гогричиани ровно три месяца, Даур, что называется, свел дебет с кредитом. И результаты крайне опечалили молодого человека. Если не сказать больше.

Ежедневно он должен был отдавать Шенгелиа четыре тысячи семьсот рублей (двадцать долларов за аренду машины, план и растянутый долг за аварию). В графу расходов также попадал бензин и запчасти. В общей сложности эта графа вырастала более чем за пять с половиной тысяч в сутки. Плюс сто пятьдесят долларов за эту койку при гараже. Еще были менты и разные форс-мажорные обстоятельства…

В самые удачные дни Даур зарабатывал «сверху» не пятьдесят тысяч, как красиво рисовал ему во время их первой встречи Гурам, а где-то от пятисот рублей до тысячи. Ну, максимум, две! А в неудачные с трудом выходил в нули или, что еще хуже, оставался должен. А долги надо было гасить. Шенгелиа старательно записывал цифры в ненавистную всем общую тетрадочку. Едва ли не с каждым днем эти записи о долгах Даура росли как снежный ком. А он не спал, кушал только «Доширак» или вонючие хачапури, которые тут совсем не умели готовить, трудился в немыслимых условиях столичных улиц… И все это ради чего?

Этот вопрос прочно засел у Даура в голове. Он не мог понять, почему так получалось, но в сознании все чаще и чаще всплывали слова Амирана в первый рабочий день новичка и этот его взгляд, словно он общался с полным идиотом. Теперь Даур признавал, что он и есть идиот. Как он мог думать, что ему удастся отложить что-то на «пригоршню золота» и «новую иномарку»? Смешно…

Даур стянул с головы кепку, швырнул ее рядом с собой на топчан и после этого поднялся на ноги. Спустился с надстройки в основное помещение бокса.

Шенгелиа восседал на своем рабочем месте, забросив ноги на стол, и со скучающим видом изучал записи в тетради. Кроме него, в боксе никого больше не было. Гурам появлялся в гаражах не часто, а для водителей было еще слишком рано.

Заметив спускающегося Даура, Астамур поспешно отложил тетрадь в сторону и хмуро уставился на «бомбилу».

— Ты уже здесь? — спросил он. — Почему так рано?

Даур проигнорировал его вопрос.

— Мне нужно позвонить, — он кивнул на телефон, стоящий рядом с ногами управляющего. — По личному. Не оставишь меня одного?

— Что? — Астамур грозно поднялся во весь свой двухметровый рост. — Я, между прочим, работаю тут, да? В отличие от некоторых. А ты что говоришь? «Пошел отсюда, шакал, я тут разговоры разговаривать буду». Личный вопрос у него, видите ли! Ты план принес?

— Сегодня нет.

— Нет?! У тебя что, выходной, да?

— Запиши мне в долг и дай позвонить, — резко отрубил Даур.

С этими словами он прошел к столу и придвинул к себе аппарат. Шенгелиа накрыл трубку рукой. Даур побагровел и перехватил управляющего за кисть. Губы Шенгелиа искривились в болезненной гримасе.

— Ты что, шакал?..

— Убери руку, Астамур, — Даур продолжал давить управляющему на запястье. — Убери руку и оставь меня. По-хорошему тебя прошу. Как человека.

Взгляд молодого человека был красноречивее любых слов. Астамур поколебался еще с пару секунд, исключительно для вида, а затем убрал с аппарата руку.

— Звони, — милостиво разрешил он, сохраняя хорошую мину при плохой игре. — Только недолго. А потом вернемся с тобой к вопросу о плане.

Даур ничего не ответил. Дождавшись, пока управляющий покинет кабинет, оставив его в одиночестве, снял трубку и быстро набрал привычный номер, по которому привык звонить едва ли не каждые две недели. При любом удобном случае. Однако вот уже больше месяца Нино не отвечала на его звонки. Это начинало слегка беспокоить Даура.

Вот и сейчас один длинный гудок сменялся другим, но к телефонной трубке на том конце провода в такой далекой, но родной сердцу Даура деревушке никто не подходил. Молодой человек не мог понять причин происходящего. В прошлый раз к аппарату хотя бы подходила мать Нино и отвечала, что дочь сейчас никак не может поговорить с Дауром. Отвечала достаточно грубо и нелюбезно, что уже само по себе настораживало горца, но хотя бы отвечала. Так было дважды. А теперь вообще тишина…

Даур опустил трубку обратно на аппарат. Не дожидаясь возвращения Астамура, он вновь поднялся наверх в свою каморку и, не раздеваясь, растянулся на топчане.

Даур не знал, сколько времени он пролежал вот так без движения, мысленно проклиная себя за эту идею с поездкой в Москву и теряясь в догадках относительно молчания его возлюбленной. Он и сам не заметил, как задремал. Накопившаяся за три месяца усталость все-таки дала о себе знать.

Проснулся Даур от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. В первую минуту, еще не открыв глаз, он решил, что это Шенгелиа, и приготовился дать наглому управляющему достойный отпор, но когда веки Даура распахнулись, он увидел перед собой встревоженное лицо Амирана.

— Эй, что случилось, брат? — земляк сидел рядом на корточках, и его лицо было вровень с лицом Даура. — Ты заболел, да?

— Нет.

Даур принял сидячее положение и растер пальцами виски. Все мысли, которые роились у него в голове до того, как он отключился, мгновенно вернулись. О работе, о деньгах, о Нино…

— А почему не работаешь? — не отставал Амиран. — Я приехал, смотрю: твоя машина стоит, Шенгелиа рвет и мечет. Говорит, ты совсем рано приехал сегодня. Неприятности, да? Опять накрыл тебя кто?

— Да, накрыл, — Даур горько усмехнулся. — Я сам себя накрыл.

— Как это?

— Как ты и говорил. Ты ведь предупреждал меня, Амиран? Так?

— Да о чем предупреждал-то? — собеседник явно начинал заводиться, не понимая сути разговора. — Ты можешь толком говорить? Ты какой-то странный сегодня.

— Предупреждал, — Даур будто и не слышал его слов. — Конечно, предупреждал. А я, дурак, не послушал тебя. Надо было сразу уезжать обратно… Нет, пер, как ишак упрямый! — он помолчал немного. — Который час?

— Начало первого.

— Да, поздно уже, — протянул Даур. — Но ничего. Я с ним завтра поговорю. Прямо с утра и поговорю.

— С кем? — Амиран был серьезен, как никогда.

Наблюдая за тем, как Даур молча смотрит на собственные носки и не собирается отвечать на поставленный вопрос, Амиран постепенно приходил к выводу, что его друг повредился головой. Как-то уж совсем странно он себя вел. Как правило, подобных разговоров и уж тем более подобного поведения за Дауром не водилось. Значит, или в аварию угодил, или по темечку чем-то тяжелым стукнули. Но машина вроде бы, насколько успел заметить Амиран, целая. Если под эту колымагу вообще подходило определение «целая»…

— С кем говорить-то собрался, Даур? — повторил свой вопрос Амиран после затянувшейся паузы.

Молодой человек поднял наконец на него взгляд.

— С Гурамом говорить буду, — жестко изрек он.

— С Гурамом? О чем?

— Уйду я отсюда…

Такой ответ озадачил Амирана еще больше. Он поднялся с корточек и теперь смотрел на Даура сверху сниз. Руки абхаза были глубоко заложены в боковые карманы потертой кожаной куртки.

— Э-э-э, куда уйдешь? Что ты говоришь такое?

Даур тоже встал с топчана.

— Домой поеду. В Пицунду. В Лдзаа. Буду работать экскурсоводом, как прежде. «Уазик» свой обратно у Ишьяса выкуплю… А там, может, что и придумается… Родственники помогут, друзья помогут. Наскребу что-нибудь на свадьбу, а иномарка… Да шайтан с ней, с иномаркой! Жил я без нее раньше и еще проживу. Не хочу больше на Гурама задарма горбатиться!

Он замолчал. Амиран осторожно опустил руку на плечо Даура и с сочувствием заглянул ему в глаза.

— Тебя били, да? — негромко поинтересовался он. — По голове били, да?

— Никто меня не бил! — Даур раздраженно скинул руку Амирана и отошел в сторону. Остановился у двери в душевую комнату. От души хлопнул ладонью по косяку. — Никто, кроме жизни. Понимаешь? Я сегодня только понял, что, как ни старайся, ничего заработать не могу. До этого еще надеялся, а теперь… Посчитал все и понял! Зачем я здесь, в Москве? На какие богатства рассчитывал? Ишак тупоголовый! Никто тут меня не ждал, и никто не собирался класть к моим ногам горы золота. Я могу и год, и два работать на Гурама… Могу десять лет работать. А ничего не изменится. Только долги мои Шенгелиа будет в свою паршивую тетрадку записывать.

— Вай, вон оно что! — хмыкнул Амиран. — Прозрел, значит?

— Прозрел.

— Давно пора, да?

Даур кивнул.

— Только куда же ты теперь пойдешь, если ты Гураму деньги должен? — теперь в его голосе появилась печаль.

Не глядя больше на Даура, Амиран неторопливо стянул куртку, скатал ее валиком и положил в изголовье топчана. Скинул ботинки, лег, устало потянулся. В спине что-то хрустнуло. Лунный свет, падавший через небольшое окошко под потолком, отбрасывал блик от его большого крючковатого носа. Даур приблизился, сел рядом с Амираном и только сейчас, впервые за три месяца, заметил большие красноватые круги под глазами товарища.

— Тебе что, тут нравится? — спросил он.

— Нет, — Амиран смотрел в потолок.

— А почему не уходишь тогда?

На этот раз с ответом помедлил более старший товарищ.

— Потому что тоже должен… Да и ехать мне некуда. Дом в Сухуми разрушен, а на новый у меня и денег нет. Уж лучше в этом гараже жить. Крыша есть, с голоду вроде не помираю…

— Жизнь, как у приблудного пса, да?

— А я и есть пес, — Амиран закинул руки за голову. — Приблудный. А разговор это пустой, Даур. Ничего он не меняет, да? Гурам тебя не отпустит…

— Как так не отпустит? — Даур вскочил на ноги и быстро заходил взад-вперед по маленькой клетушке. — Э-э-э, я ему что, раб из учебника по древней истории, да?

— Почти. Как и все мы…

Даур вздрогнул, как от неожиданно нанесенной ему пощечины.

— Зачем так говоришь? Я ему долги отдам, машину его паршивую отдам, топчан вон этот отдам. А чего ему еще надо?

— Все равно не отпустит, — уверенно заявил Амиран, но голос его при этом уже звучал сонно и глухо. — Давай спать. Завтра на работу рано. И мне, и тебе.

— Не поеду я ни на какую работу! — никак не мог успокоиться Даур. — Я с Гурамом говорить поеду. И тебе советую. Со мной в Пицунду поедешь, поживешь у меня какое-то время. «Уазик» посменно водить будем. Хочешь?

— Не хочу, — последовал ответ. — Я спать хочу, Даур. Очень. А ты успокойся и подумай хорошенько. У тебя паспорт где?

— У Гурама.

— Ну вот…

— Что «вот»? — Даур остановился, а руки его непроизвольно сжались в кулаки, как это всегда бывало в момент гневной тирады. — Никакой я ему не раб! Я — свободный человек! Свободный, Амиран! Я ему завтра так и скажу, да? И пусть он подавится своими развалюхами, своим Астамуром и всем этим вшивым бизнесом в придачу. А я домой поеду. К родным, к друзьям, к Нино… Ты зря не соглашаешься, Амиран! Думаешь, мы не сможем с тобой вдвоем денег заработать, да? На такой топчан и булки с сосисками точно сможем. Слышишь, да?

Даур умолк и только в этот момент, когда в комнатке воцарилась тишина, заметил, что Амиран спит.

Даур грустно вздохнул, хотел было вернуться на свой топчан, но передумал. Вместо этого он вышел из помещения, тихонько скрипнув дверью со старыми проржавевшими петлями. Спустился вниз по металлической лестнице.

Шенгелиа не было. Он уже тоже наверняка отправился спать в смежный бокс, приняв от водителей ежедневную выручку. «Офис» Гогричиани пустовал. Даур приблизился к телефонному аппарату.

На этот раз трубку сняли. Не сразу, но сняли.

— Да, кто это?

Даур узнал голос отца Нино. С губ молодого человека готово было сорваться традиционное приветствие, но он вовремя осекся, вспомнив о том, который сейчас час. Не самое лучшее время выяснять у отца девушки, почему та не отвечает на звонки. После секундного колебания Даур положил трубку обратно на аппарат, как раз тогда, когда абонент на том конце провода повторил свой вопрос, но с куда более угрожающими интонациями.

Гиваргис остановил «Шевроле-Субурбану» в двух кварталах от станции автосервиса, наклонился вперед и бросил окурок в пепельницу под приборной панелью.

— Здесь, — коротко известил он расположившегося сзади Тиглата.

— Уверен?

— Да. Она вчера звонила сюда по телефону и интересовалась, когда можно будет забрать машину. Ей сказали — в пятницу и назвали точный адрес. Я тут же приехал и проверил все на месте.

Доклад Гиваргиса, как всегда, был четким и лаконичным. Бит-Байро в первую очередь и ценил своего соратника за эту его немногословность. Тиглат и сам не любил много разговаривать, предпочитая тишину и одиночество любому виду общения. Гиваргис идеально подходил ему в этом.

— Хорошо, — ассириец пристроил на голове шляпу с узкими полями, застегнул плащ и толкнул от себя заднюю дверцу «Шевроле». — Я пойду сам, а ты пока оставайся в машине. Если заметишь что-нибудь подозрительное, сразу звони на мобильник. А когда придет время, я подам тебе сигнал. Тоже через телефон.

— Да, Тиглат.

— Какая у нее машина?

— Красный «Фольксваген»-«жук». Стоит в самом дальнем конце бокса. Слева от входа, — проинформировал старшего Гиваргис.

Тиглат не стал больше ничего спрашивать. Выбравшись из салона, он размеренным шагом двинулся к центральному входу в автосервис. Зашел внутрь и окинул пристальным взглядом светлое просторное помещение. Автомобиль Дианы Гогричиани, о которой только что говорил ему Гиваргис, Тиглат заметил почти сразу. Однако приближаться нему сразу он не рискнул. Рядом с соседней машиной возился какой-то узбек в замусоленной синей робе. Плюс к этому девушка-диспетчер смотрела на визитера со своего рабочего места. Тиглат с улыбкой направился к ней.

— Добрый день, — ассириец знал, как понравиться определенному типу женщин, и успешно использовал это свое знание на практике. — Я хотел бы отдать в ремонт свою машину, и мне очень приятно, что в силу этих, казалось бы, печальных обстоятельств у меня появился шанс заговорить со столь очаровательной девушкой.

Улыбка не сходила со смуглого лица Бит-Байро, выставляя на обозрение крепкие передние зубы. Даже трехдневная щетина не могла испортить общего впечатления при виде его правильных, словно высеченных из гранита черт. Говорил Тиглат без всякого акцента.

Девушка улыбнулась в ответ и скромно опустила глаза.

— Мы рады будем вас обслужить, — сказала она.

— Приятно вдвойне. А у вас есть прайс-лист или что-нибудь в этом роде?

— Да, конечно.

Девушка скользнула рукой куда-то вниз, а через секунду положила на стойку перед Тиглатом прозрачную папку-скоросшиватель. Но он даже не притронулся к ней.

— Ай, как негостеприимно! — усиливая эффект, Бит-Байро прищелкнул языком. — Зачем же вы так жестоки… — он слегка опустил взгляд и прочел имя девушки, написанное на бейджике, — Наташенька. Можно сказать, сразили меня своей красотой в самое сердце, а теперь ведете светскую беседу, как с обычным клиентом. Предложили бы чай или кофе. А хотите, поужинаем сегодня вместе?

— До завершения рабочего дня еще далеко, — игриво ответила Наташа.

Было видно, что внимание клиента, состоятельность которого легко оценивалось по дорогому кожаному плащу и поблескивающему на левом запястье серебряному браслету часов, льстило ей. И одновременно с этим забавляло.

— Не спорю, — Тиглат облокотился на стойку.

Краем глаза он заметил, что узбек закончил свои манипуляции с автомобилем, захлопнул капот и, вытирая руки прямо о штаны, отошел в сторону. Бесцельно потоптался пару секунд на одном месте, косясь на Тиглата, а затем направился в глубь бокса.

— Но я никуда и не тороплюсь, — продолжил Бит-Байро. — Машина будет на ремонте, а мы… Здесь, в этом районе, наверняка отыщется какое-нибудь приличное заведеньице?

— Да. За углом хороший ресторан.

— Вы там были?

Наташа снова смутилась.

— Не приходилось. Но мне говорили, что это хороший ресторан.

— Отлично, — Тиглат кивнул. — Значит, туда и пойдем. Если вы не против, конечно.

— У вас странная манера заводить знакомство… Э-э…

— Резо, — любезно подсказал ассириец, понимая, что девушка намекает на то, что ей до сих пор не известно имя собеседника. — И я вообще личность неординарная.

Он намеренно представился грузинским именем. Если что-то пойдет не так, то прикрыться легендой, озвученной Нугзаром, будет весьма кстати.

— Рада знакомству, Резо, — жеманно произнесла девушка.

— Так вы угостите меня кофе?

— Если хотите.

Она повернулась к Тиглату спиной. Где-то в глубине салона хлопнула дверь, но никто не появился. Бит-Байро сделал логичный вывод, что это, скорее всего, удалился механик-узбек. Он сунул руку в карман плаща, нащупал телефонный аппарат и нажал указательным пальцем кнопку вызова. Наташа, то и дело оборачиваясь через плечо, колдовала с пакетиками растворимого кофе. Тиглат продолжал улыбаться. Мысленно просчитав до десяти, он нажал на телефоне новую кнопку. На этот раз кнопку отбоя. Вызов уже прошел, и Гиваргис получил необходимый сигнал.

— Вам с сахаром или без? — осведомилась Наташа.

— С сахаром. Три ложечки, будьте добры.

Щелкнула кнопка электрического чайника, и девушка принялась разливать кипяток по двум пузатым белым чашкам. Затем ссыпала в каждую из них растворимое кофе из пакетиков. Тиглат быстро обернулся. Гиваргис находился уже в дверях салона и вопросительно смотрел на подельника. Бит-Байро кивнул. Гиваргис вошел в помещение. Наташа аккуратно положила в одну из чашек три ложки сахара. Вторую оставила без внимания. Тиглат стремительно подался вперед и, перегнувшись через стойку, нежно обнял девушку за плечи, не давая ей тем самым возможности обернуться.

— А что же себе? — прошептал он ей в самое ухо.

Она не стала вырываться. Наоборот, Тиглат почувствовал, что его неожиданное прикосновение приятно девушке. Она лишь слегка повела плечиками.

— Что себе?

— Вы пьете кофе без сахара? — уточнил Бит-Байро.

Он не видел, как Гиваргис прошел у него за спиной, но чуть позже боковым зрением заметил, как тот направился к ярко-красному «Фольксвагену» Дианы Гогричиани.

— Я стараюсь следить за фигурой, — Наташа засмеялась.

Тиглат развернул ее к себе через левое плечо. Его руки скользнули по ее рукам.

— Вам это не нужно, — пылко заверил он девушку. — У вас и так идеальная фигура. Поверьте мне, как человеку, работающему в мире моды.

— Вы работаете в мире моды?

Глаза девушки округлились от изумления. Тиглат театрально опустил взгляд. Он знал, что теперь Наташа со своего места не может видеть скрывшуюся за корпусом «Фольксвагена» фигуру Гиваргиса.

— Я уезжаю, Гурам.

Даур обратился к Гогричиани без всяких предисловий. Едва тот переступил порог бокса, традиционно осмотрел себя в зеркале и грузно опустился в кресло. Даур садиться не стал, хотя напротив Гурама имелся свободный стул. Он просто навис над полированным столом, как беркут, и уперся кулаками в гладкую поверхность.

Никого, кроме них двоих, в этот момент в боксе не было. Водители уехали на смену, а Шенгелиа отправился в кафе завтракать. Даур не перекинулся с управляющим и парой слов. Астамур обращался к нему, но молодой человек демонстративно игнорировал собеседника. Не приблизился он и к оставленной вчера на улице «шестерке». Спонтанное решение бросить эту неблагодарную работу в таксопарке, принятое вечером, за ночь только окрепло и переросло у Даура в уверенность. Если бы Гурам не явился в «офис» сам, «бомбила» отправился бы к нему домой.

— Уезжаешь? Как уезжаешь? Куда, дорогой? Что ты такое говоришь?

Никакого удивления на лице Гурама не было, из чего Даур сделал логичный вывод, что хозяин таксопарка привык к подобным разговорам со стороны водителей. Наверняка кто-нибудь время от времени заводил с Гогричиани беседы на подобные темы. Не глядя на Даура, Гурам открыл верхний ящик стола, вынул из него коробку с сигарами и поставил ее на стол. Раскрыл.

— Я не буду больше работать, — подобное отношение не смутило молодого человека. Он уверенно гнул свою линию. — От этой работы я только в долгах, как в шелках, да? Я не то что на свадьбу себе заработать не могу, мне даже есть нечего, Гурам. Живу как собака. Куда это годится? Не могу больше! Надоело, да? Поеду обратно домой. Верни мне мой паспорт, и разойдемся с тобой, как вежливые интеллигентные люди…

Гогричиани солидно покачал головой в знак согласия. Сунув в рот сигару, он неторопливо раскурил ее и выпустил в потолок густой клуб дыма. От прежней благожелательности, с какой он встретил земляка три месяца назад, когда потчевал его в своем доме, не осталось и следа. На этот раз Даур видел перед собой жесткого беспринципного бизнесмена, прекрасно знающего, чего хочет от жизни в целом и от сложившейся в данный момент ситуации в частности.

— Я понимаю тебя, Даур, — спокойно произнес Гурам. — Все так начинают, да? И я сам так начинал. Сначала нелегко, но зато потом все эти труды окупают себя с лихвой.

— Я уже в Москве три месяца! — запальчиво бросил молодой человек.

— И что? — Гогричиани с удовольствием перекатывал сигару по нижней губе из одного уголка рта в другой. — А я здесь уж несколько лет. Даже сам точно не помню, сколько. И знаешь, когда у меня появилось все это? — он сделал рукой широкий полукруг.

Даур не ответил.

— Два года назад. Только два года, дорогой. А до этого я жил так же, как и ты. Недоедал, недосыпал, трудился как вол… А иначе нельзя, Даур. Иначе ничего не получится. Терпение надо иметь…

— Я не могу ждать так долго, — Даур поколебался немного, но затем все же опустился на скрипучий стул с высокой спинкой. — Моя невеста так долго не будет ждать. Ее родители так долго не будут ждать… Они уже не отвечают на мои телефонные звонки.

Гогричиани пожал плечами. Его широкое лицо скрылось за очередным клубом дыма. Абхаз разогнал его рукой.

— Ничего не поделаешь, Даур. Это жизнь. Жестокая и очень беспощадная штука, — Гурам помолчал немного. — Но если хочешь, иди. Если ты так решил… Я не стану удерживать тебя насильно. Я же не зверь какой-нибудь. Все понимаю, дорогой. Конечно, будет лучше, если ты еще подумаешь, взвесишь все, как следует. Так будет лучше именно для тебя, да?

— Я уже все взвесил.

— Ну хорошо, — Гурам опустил дымящуюся сигару на краешек пепельницы. — Хозяин — барин.

Даур облегченно перевел дух. Амиран настроил его перед этим разговором совсем на иной лад. Молодому человеку казалось, что ему придется спорить с Гогричиани значительно дольше. Придется кричать, доказывать. Дауру не хотелось всего этого, но если бы такая необходимость возникла… Но Гурам не стал противиться его желанию. Он легко отпускал его.

Даур поднялся со стула, потоптался пару секунд на одном месте, а затем протянул руку раскрытой ладонью вверх.

— Паспорт отдашь, Гурам?

— Конечно. Зачем он мне? — Гогричиани даже не пошевелился. Равнодушно смотрел на сизую струйку дыма, поднимавшуюся под потолок от кончика его сигары. — Но не сейчас. Ты ведь сам только что сказал, Даур, что ты в долгах как в шелках. Я к тебе, как человек, и ты должен ко мне, как человек. Зачем ссориться, да? Зачем будем врагами расставаться? Отработай хотя бы то, что ты должен, — и мы в расчете. До конца месяца. Я тебе план сброшу, не придется ишачить круглые сутки… Согласен, да? Отдаешь долги — получаешь паспорт. Все справедливо. Так?

— Так, — Даур понуро опустил голову.

Он понимал, что, по большому счету, Гурам прав. И условие последнего действительно было справедливым. Почему «фирма» должна нести убытки из-за него, Даура? Он ведь сам взялся за эту работу. Никто не тянул его, как теленка на веревке. Работать до конца месяца не хотелось, но Даур знал, что не сможет поступить, как неблагодарный шакал. Двумя неделями больше, двумя меньше — какая разница? Главное, что Гурам готов его отпустить. Главное, что он не раб, как говорил вчера Амиран.

— Сегодня, если хочешь, можешь и не работать, — Гогричиани вновь пристроил сигару во рту и глубоко затянулся. — Но это, конечно, увеличит твои долги, да?

— Увеличит, — согласился Даур. — Но я не буду отдыхать. Сейчас поеду на смену.

— Ну и молодец! — Гурам продемонстрировал широкую лучезарную улыбку. — Видишь? Всегда можно договориться. Всегда можно найти общий язык. Ссоры ни к чему, да, Даур? Мы же с тобой одних кровей.

Даур не стал больше ничего говорить. Развернувшись на месте, он быстро направился к выходу из бокса. Хлопнула металлическая дверь. Гурам остался один. Улыбка сползла с его лица, и он рассеянно ткнул сигару в пепельницу. Рука машинально потянулась к поясу, где в кожаном чехле находился мобильник. Выудив аппарат, Гогричиани пробежался по именам в записной книжке, нашел необходимый и нажал кнопку вызова. Уголек от сигары продолжал тлеть, но Гурам не замечал этого. Пальцы его нервно барабанили по столешнице.

— Гурам, ты? — откликнулся наконец невидимый абонент.

Гогричиани хмыкнул. Значит, и его номер также был забит у этого человека в записную книжку.

— Я, Артем, — ответил он. — Мне надо срочно с тобой поговорить. Очень важное дело.

— Приезжай, — лаконично бросил собеседник. — Я до обеда буду на месте. Ты знаешь, где.

— Хорошо…

В трубке уже зазвучали гудки отбоя. Гурам негромко выматерился. Несмотря на все его титанические усилия, отношение со стороны коренных москвичей на любом уровне оставалось прежним. Гогричиани был для них отбросом.

— Здравствуйте! А мы уже подумали, что у вас что-то случилось. Вы же хотели еще час назад забрать машину, — диспетчер автосервиса на Тверской заискивающе-учтиво улыбнулась клиентке.

Диана, в большей степени благодаря отцу, всегда была здесь желанной гостьей. Гурам Гогричиани, воспитывая дочь без материнского участия, никогда не скупился на расходы, связанные с ее содержанием. В том числе это касалось и машин Дианы. По достижении совершеннолетия в ее арсенале всегда был какой-нибудь модный автомобиль из разряда компакт-класса.

Не обращая внимания на диспетчера, Диана продолжала телефонный разговор:

— Представляешь, у меня телефон отключился! Беспонтовая связь! Переключусь на «Билайн»! На фиг этот график! — разразилась она, обращаясь к невидимому собеседнику. — Папа должен был за мной в салон заехать. Я жду. Маску не стала делать. Представляешь? А его нет и нет… Ну, я у косметологички моей попросила трубку. Звоню ему, а у него тоже в отключке. Пришлось такси вызывать… Сплошные расстройства!

Излив накопившиеся эмоции, Диана бросила трубку в сумочку. Диспетчер безропотно выслушала гневный монолог клиентки.

— А ваш папа заезжал, — вымолвила она, когда поток красноречия Дианы иссяк. — Пойдемте за мной… Он с утра оплатил ремонт и тюнинг. Мы сделали вам вибродемпфирующую обивку салона и заменили рулевое колесо. И на бампере у вас скол был. Не забудьте, теперь кнопки поворотников и выключатели фар находятся на руле. Придется немного потренироваться, чтобы привыкнуть.

Диспетчер вышла из-за стойки и направилась в полутемный угол бокса, где стоял ярко-красный «Фольксваген»-«жук». Диана процокала шпильками по пенобетонной плитке следом за ней.

— Тут так темно! Может, свет включите? А то я навернусь сейчас, — неуклюже взмахнув руками, Диана переступила через лапу подъемника.

— Да, сейчас, конечно! Вы пока постойте там. Я сейчас включу свет.

Сотрудница автосервиса в одиночестве проследовала в угол бокса. Нащупав на стене выключатель, она нажала на кнопку. Под потолком затрещали лампы дневного света. После нескольких вспышек бокс залил белесый электрический свет.

Отполированный до блеска ярко-красный «Фольксваген» сиял как новенький. Затемненные стекла делали автомобиль еще более внушительным.

Диана подошла к машине и открыла дверцу. Из салона приятно пахнуло новенькой кожаной обивкой в сочетании с нежным цитрусовым ароматом автомобильного освежителя воздуха. Диана, не глядя, бросила на пассажирское сиденье свою сумочку и уселась на водительское сиденье.

— Ах, да! Механик поменял вам топливный шланг и фильтр тонкой очистки. У вас уже пробег был больше тридцати тысяч. Но это можно будет потом оплатить, — добавила диспетчер, протягивая Диане ключи от машины. — Гурам Джибович должен на днях на ТО заехать, мы тогда ему и скажем…

— Я все равно ничего не понимаю в устройстве автомобиля. Вы все папе скажите, — небрежно отмахнулась Диана.

Она вставила ключ в замок зажигания и повернула его. Стартер заскрежетал, однако ожидаемого за этим клокотания двигателя не последовало. Диана вопросительно посмотрела на диспетчера.

— Не успели закачать бензин, — виновато пояснила та.

Со второго раза машина действительно завелась.

Через пять минут ярко-красный «Фольксваген Нью Битл 1,8 Т» влился в пеструю шеренгу автомобилей, движущихся в сторону Китай-города. Беспрепятственно миновав район Тверской площади, Диана въехала в небольшую пробку в районе Камергерского. Машины еле-еле ползли. Движение вяло и неохотно регулировал низкорослый гаишник. Диана приоткрыла окно. Достала из сумочки пачку сигарет. Разглядывая через окно стоящие рядом автомобили, она щелкнула зажигалкой и закурила.

В левом ряду параллельно автомобилю Дианы тянулся черный «Мерседес» с тонированными стеклами. Движение между тем окончательно встало. Окошко «Мерседеса» со стороны пассажира открылось, и из него выглянуло обрюзгшее лицо какого-то Толстого маленького господина. Его выбритая наголо голова едва виднелась из салона. Мужчина нагло вперился в лицо Дианы сальным взглядом. Она отвернулась и поспешно закрыла свое окно, сделав вид, что не заметила «соседа». В этот момент ее взгляд выцепил в зеркале заднего вида какую-то вспышку. Диана вздрогнула. Ей показалось, что на заднем сиденье сидит человек, однако рассмотреть его она не успела. В следующий момент на голову ей накинули какую-то тряпку.

— Попалась! — грозно прорычал голос на заднем сиденье.

Диана не смогла выговорить ни слова. Сигарета выпала из рук, приземлившись куда-то на пол. Диана попыталась закричать, но из этого ничего не вышло. Из груди вырывался лишь жалкий сип.

— Эй, эй, ты чего? Ты там не задохнулась? — проговорил все тот же голос на заднем сиденье.

Диана узнала его. Это был Джемал.

— Что ты делаешь? — взревела девушка, когда молодой человек снял с ее головы платок. — Еще одна такая выходка!.. И я тебя…

Диана задыхалась. Она не могла больше вымолвить ни слова.

— Ну, все-все, Дианочка! Я просто хотел пошутить. Что ты так разнервничалась? Слышишь? — попытался успокоить ее Джемал, нежно поглаживая по плечу. — Слышишь? Я просто спрятался. Хотел тебе сюрприз сделать.

— Да иди ты! — откликнулась она. — Эта твоя любовь к театральным выходкам!

Диана, глядя на себя в обзорное зеркало, вытерла потекшую с ресниц тушь. Джемал вышел из машины и пересел на сиденье рядом с девушкой.

— Поехали в «Планету Голливуд», — весело предложил он. — Покушаем. И обсудить надо кое-что. Мне кажется, уже пора…

— Я чуть с ума не сошла, — бросила Диана, продолжая наводить марафет.

— Ну, все-все, — Джемал поймал ее руку, аккуратно водившую подушечкой пальца под нижним веком. Притянул девушку к себе и поцеловал в губы.

— Ладно, поехали, — согласилась Диана.

Девушка в белом полушубке кинулась в сторону его машины так стремительно и неожиданно, что Даур невольно вздрогнул. Ее растрепанные волосы были выпачканы грязью, слегка припухшая нижняя губа кровоточила, под левым глазом виднелось характерное уплотнение. Сомневаться в том, что девушку только что били, не приходилось. Она принялась нервно дергать ручку дверцы с пассажирской стороны, не обращая ни малейшего внимания на то, что та не желает ей поддаваться, и то и дело оглядываясь через плечо.

Даур поспешно снял дверцу с фиксатора, и девушка рванула ее на себя. Упала на сиденье и тут же захлопнула за собой дверь.

— Поехали отсюда! — глотая слезы, выпалила пассажирка. — Быстрее! Быстрее! Поехали, я тебе говорю! Чего ты стоишь?

Даур откровенно растерялся от такого напора.

— А куда ехать-то?

— Все равно, — девушка отбросила назад грязные волосы и снова оглянулась через плечо. — Лишь бы подальше отсюда. Езжай! Я тебя умоляю, хачик, езжай!

Даур повернул ключ в замке зажигания и тут же бросил «шестерку» вперед. В зеркале заднего вида он заметил, как из ближайшей арки выскочили двое крепких мужчин без головных уборов. На одном было расстегнутое драповое пальто, на другом — кожаная куртка. Первый сжимал в руке клюшку для гольфа.

— Вот уроды! — сидящая рядом с Дауром девушка разрыдалась в голос. — Козлы вонючие! И откуда такое быдло берется только? Хотя мне на них везет…

Машина вошла в поворот, и Даур направил ее по Бакунинской, по-прежнему не имея ни малейшего представления, куда нужно ехать. Спросить об этом плачущую девушку вновь он не решался. Не в том она была состоянии. Даур снова посмотрел в зеркало и убедился в том, что их никто не преследует.

— Что случилось? — осторожно поинтересовался «бомбила».

Она подняла на него заплаканное лицо. Косметика размазалась по щекам, лишая девушку последних черт привлекательности. Губа распухла еще больше, но кровь уже не текла. Несколько запекшихся капель осталось на подбородке.

— Тебе зачем? — раздраженно произнесла она.

— Ну, не знаю… — Даур замялся. — Может, нужна помощь? Я подумал… Можно вернуться и разобраться с этими типами. Они тебя побили?

— Побили.

— Так вернемся или как? — он слегка сбросил скорость.

— Не надо, — девушка прекратила рыдать и попыталась стереть с лица тушь. Однако только размазала ее еще больше. — Отвези меня лучше на Нижегородскую. Дом 83а. И больше ничего не нужно. Никаких разборок.

— Но как же так?..

— Чего ты хочешь, герой? — девушка извлекла из пачки тонкую сигарету, пристроила во рту и щелкнула зажигалкой. — Прославиться?.. Я сама разберусь со своими проблемами. И никто, кроме меня самой, в них не виноват. Никто меня не гнал на такую работу.

— А кем ты работаешь? — не унимался Даур.

Он остановился на светофоре и включил правый поворотник. Чтобы доехать до Нижегородской, ему придется сделать немалый крюк. И это еще при том, что месторасположение данной улицы он знал весьма приблизительно. Когда они окажутся в нужном районе, надо будет свериться с картой. Или спросить у девушки, куда ехать.

— Тем же, кем и ты, — она криво усмехнулась. — Проституткой. Удовлетворяю желания клиентов. А это, — она дотронулась пальцем до распухшей губы, — издержки профессии. Скажешь, у тебя такого не бывает?

— Бывает, — со вздохом признался Даур.

— Ну вот! И ты каждый раз разбираешься?

Ему нечего было ответить, и он замолчал. Ситуация была теперь более чем понятной. И в первый раз за последние три месяца Даур подумал о том, что девушка права. Он тоже был своего рода проституткой. Проституткой низкого качества. Голодной и оборванной…

Пользуясь подсказками клиентки по ходу движения, Даур привез ее по нужному адресу. Остановил «шестерку» напротив нужного подъезда. Девушка полезла в сумочку за деньгами, но «бомбила» остановил ее коротким взмахом руки.

— Не надо денег, — решительно произнес он. — Пусть это будет для тебя светлым моментом сегодняшнего дня.

— Ну, спасибо, — весьма посредственно отреагировала пассажирка и с прежним сарказмом добавила: — Герой!

Даур широко улыбнулся. Девушка выбралась из салона и пошла к подъезду.

Даур не обратил никакого внимания на обогнавший его черный джип, продолжая прокручивать в голове недавнюю встречу с проституткой и ее слова, обращенные к нему. «Тем же, кем и ты. Проституткой». Очень точное определение. И зачем он только согласился отрабатывать для Гурама долги? Нужно было сразу брать его за грудки и требовать выдачи паспорта. Куда бы он делся? А Даур бы уже сейчас был на пути домой, а не катил бы на этой разбитой «шестерке», которую он уже начинал тихо ненавидеть, по загруженной транспортом Большой Черкизовской…

Все тот же черный джип возник перед машиной Даура так неожиданно, что «бомбила» резко ударил по тормозам и одновременно бросил руль вправо. Однако избежать столкновения все равно не удалось. Раздался глухой удар, и Даура буквально швырнуло лицом на приборную панель.

Из джипа неторопливо выбрались трое крепких ребят, синхронно хлопнув дверцами. На вид каждому из них было никак не меньше двадцати пяти лет. Тот, что шел впереди остальных, широко раздвинул губы в улыбке, и Дауру показалось, что у него во рту сверкнула золотая фикса. Он продолжал сидеть без движения, не рискуя покидать свое авто.

Парень с фиксой ударил «шестерку» носком ботика по бамперу. Его дружок, белобрысый амбал в дутом пуховике и нахлобученной на затылок норковой шапке, потянул на себя ручку дверцы со стороны водителя. Его широкое скуластое лицо оказалось в салоне.

— Вылазь, черножопый, — негромко распорядился он. — Вылазь, вылазь. Чего ты сидишь теперь, как пенек? Иди посмотри на дело рук своих.

Он ухватил Даура за шкирку и выволок наружу. Тот даже не сопротивлялся. При всем своем желании он не сумел бы противостоять этим гориллообразным типам, а ко всему прочему, Даур и сам прекрасно понимал, что в данной ситуации виноват именно он. Наивному абхазу было невдомек, что подобные подставы в Москве происходят едва ли не на каждом углу. Благо дело, до сегодняшнего дня ему удавалось благополучно избегать сходных инцидентов. Но езда на машине — лотерея.

Парень с фиксой стоял, заложив руки в карманы.

Третий браток, с выглядывающей из-под куртки красочной татуировкой на шее в стиле героя известного фильма «От заката до рассвета», воспользовавшись тем, что вниманием Даура завладели его товарищи, слегка наклонился к «шестерке» и провел по тупому «носу» небольшим кусочком наждака. На корпусе осталась характерная отметина с содранной краской. «Татуированный» спрятал наждак и разогнулся.

Блондин вывел Даура вперед, подталкивая его кулаком в спину.

— Вот он, Шумахер сраный! Глянь, Темыч, какой кадр? Чурка недобитая, — блондин явно апеллировал к парню с фиксой, и Даур резонно решил, что именно тот и является старшим в их трио. — Сидит в своем дришпаке, окопался, мать его. Еле выковырял. Че рот раззявил, образина? — вопрос уже был обращен к самому Дауру, и для пущей убедительности блондин сопроводил его очередным болезненным тычком промеж лопаток. — Глянь, что ты наделал? Ты по-русски хоть понимаешь? Или нам переводчик понадобится?

— Не понадобится, — подал наконец голос тот, кого подельник назвал Темычем. — Я по глазам его блудливым вижу, что все он отлично понимает. Да, хачик?

— Да, — выдохнул Даур. — Я все понимаю, да? Понимаю, что виноват, но…

— Какие «но», хачик? — Темыч надвинулся на него, как локомотив, и горец невольно отступил назад. — Ты хоть врубаешься, на сколько попал? Ты бригадную тачку поцарапал! Видишь, вмятина?

Узкий палец с вытатуированным чуть выше средней фаланги синим перстнем ткнул в направлении заднего крыла джипа. Даур проследил за ним взглядом и действительно увидел характерную вмятину. Молодому человеку было невдомек, что она была там еще задолго до сегодняшней «аварии». Такое ему просто не приходило в голову. Даур до сих пор верил людям на слово. Он перевел взгляд на свою «шестерку» и заметил содранную краску. Татуированный дружок Темыча стоял рядом с невозмутимым видом, перекатывая на зубах изжеванную спичку.

— Вижу…

— Он видит! — вновь вклинился в дискуссию блондин. — Это хорошо, что ты хоть что-то видишь, образина! Как же ты тогда нашу тачку не заметил? Такого-то крокодила! Прыщи на носу считал, что ли?

— Знаешь, сколько такую вмятину заделать на сервисе стоит, хачик? — с ухмылкой поинтересовался Темыч.

Даур не знал. Но разумно полагал, что сумма должна выглядеть внушительно. Взгляд Даура метнулся в сторону, и он мысленно прикинул, сколько времени ему потребуется на то, чтобы завладеть оставшейся в салоне его машины монтировкой. «Татуированный» словно разгадал ход его мыслей и сместился к пассажирской дверце «шестерки».

— Че ты зенками крутишь, хачик? — ноздри Темыча свирепо раздулись. — Знаешь или нет?

— Нет, не знаю… Только мне…

— А я тебе скажу, — оборвал его Темыч. — Это стоит пять штук.

Даур гордо вскинул голову. Услышанное приободрило его.

— Хорошо, да? Я отдам.

— Чего ты отдашь?

— Пять тысяч, — молодой человек полез в карман куртки и выудил из него несколько сотенных купюр. — У меня сейчас с собой только три, но я смогу завтра…

Блондин раскатисто засмеялся. «Татуированный» выплюнул спичку и тоже улыбнулся. Темыч, напротив, ничего смешного в этом не узрел. Его лицо буквально побагровело от злости.

— Ты че, издеваешься, хач? — процедил он сквозь зубы. — Совсем башка дырявая? Кому нужны твои вшивые фантики? Я с тобой про нормальные деньги говорю! Понял? И если я сказал пять штук, это значит пять штук. Баксов, осел! Баксов!

— Баксов? — опешил Даур. В горле у него мгновенно пересохло. — Так это же…

— И эти деньги нам нужны сейчас, а не через год, — Темыч продолжал распаляться, словно и не слыша жалкого бормотания молодого человека. — И не через десять лет. Гони бабки, мудила черножопая!

— У меня столько нет…

Даур отступил к машине, но Темыч тут же стремительно подался вперед и цепко ухватил абхаза за плечо.

— А меня это волнует?

Пальцы Темыча больно сдавили Дауру руку, и он нахмурился. Теперь уже и в нем закипела благородная кровь горца. Да, он чувствовал себя виноватым из-за случившегося, но это не давало права громилам из джипа разговаривать с ним в подобном тоне, а уж тем более столь грубо хватать его и причинять боль. Дауру невольно вспомнились слова отца, сказанные когда-то в детстве о том, что он ни в коем случае не должен бояться шакалов. А сейчас перед ним были именно шакалы.

— Убери руки, да? — хлестко бросил Даур.

— Что? — Темычу показалось, что он ослышался.

— Я сказал — убери руки! А не то…

Темыч криво улыбнулся.

— Ах ты, мудила!

Слова прозвучали почти ласково и сочувственно и никак не предвещали того, что произошло в следующую секунду. Кулак Темыча вылетел вперед стремительно, как пущенное из пушки ядро. Удар пришелся Дауру в область солнечного сплетения, мгновенно перекрыв доступ кислорода. Горец широко распахнул рот, пытаясь справиться с накатившей на него волной окутывающего легкие тумана и вернуть себе утраченное чувство реальности…

Темыч отпустил его, но лишь для того, чтобы освободить место для маневра подскочившему слева блондину. Второй браток ударил Даура по почкам. Молодой человек сложился пополам, а ладонь блондина со свистом рассекла воздух и ребром опустилась Дауру на шею. «Бомбила» грузно приземлился на грязный асфальт. Краем глаза он видел, как мимо него по Большой Черкизовской вяло тянутся в плотном транспортном потоке табуны машин равнодушных москвичей и гостей столицы. Никто из водителей даже не поворачивал головы в сторону Даура. Кому из них было дело до избиения какого-то «чурки»? Вмешиваться — себе дороже…

Даур сжал кулаки и хотел было подняться на ноги, но ему не позволили этого сделать. Новый удар Темыча с ноги пришелся горцу по ребрам. Даур перевернулся на спину. Сознание готово было покинуть его в любую минуту. Темыч и его светловолосый подельник не собирались снова атаковать жертву. Зато с другой стороны к Дауру приблизился третий браток. Пижонски поддернув широкие спортивные штаны, «татуированный» опустился рядом с Дауром на корточки. Даур собрал в себе все силы, на которые был способен, и изготовился к броску. Он намеревался оттолкнуться руками от асфальта и ударить братка подошвами ботинок в лицо. Останутся, конечно, еще двое его дружков, но Даур полагал, что справиться с двумя противниками будет гораздо легче, чем с тремя. А уж если у него будет шанс добраться до монтировки в машине…

Однако его планам не суждено было осуществиться. Он даже не успел нанести удар сидящему возле него на корточках человеку. Браток с бесстрастным выражением на лице достал из-под куртки пистолет и приставил черное вороненое дуло ко лбу Даура. Абхаз нисколько не сомневался в том, что стоит ему сделать одно неверное движение, и браток без колебаний спустит курок.

— Ну что, говнюк? — голос у татуированного был совершенно бесцветным, под стать выражению его лица. — Теперь врубаешься, с кем ты связался?

Даур моргнул, но ничего не ответил.

— Этот мир не обеднеет, если мы отправим на тот свет одну обезьяну вроде тебя, — все так же спокойно продолжил браток, еще сильнее вдавливая ствол пистолета в лоб горца. — Так что ты подумай хорошенько, прежде чем снова быковать. Понял?.. Теперь по поводу денег. Они нам, как и сказал тебе Темыч, нужны срочно. То есть в течение сегодняшнего дня. Тачка твоя — дерьмо. За нее в лучшем случае можно выручить долларов десять. И то я сильно в этом сомневаюсь. Но хрен с ним! Остается четыре тысячи девятьсот девяносто. Что у тебя еще есть, козел?

Даур понял, что он действительно находится не в том положении, когда можно диктовать условия. Потирая ушибленные ребра, он перевернулся на бок, а затем сел. Татуированный все еще держал его на мушке. Даур потер друг о друга руки.

— Ничего у меня нет, — с горечью произнес он. — У меня и жизни-то толком нет…

— Давай без слюнтяйства, — подошедший ближе Темыч презрительно поморщился. — Ты бомбишь? Так?

— Так, — ответил Даур.

— И на кого батрачишь? Кто твой хозяин, черножопый?

— Гурам Гогричиани.

— Ну вот видишь, — Темыч растянул губы в улыбке. — А говоришь, ничего у тебя нет. Хозяин-то есть. А это уже неплохо. Поехали к нему. Потолкуем, разберемся… Тащи его в машину, Петля.

— Вставай, — коротко распорядился «татуированный».

Даур поднялся на ноги. Блондин кивком указал ему на джип.

— А как же моя машина? — спросил «бомбила».

— Да кому она нужна? Лезь в джип, тебе говорят.

Пистолет Петли ткнулся Дауру под ребра, вызвав резкую боль. Он послушно направился к джипу и разместился на заднем сиденье. Петля сел рядом с ним. Блондин занял место за рулем, а Темыч на переднем пассажирском месте.

— Адрес какой? — бросил он, не оборачиваясь.

Даур назвал. Внедорожник тут же тронулся с места, нагло вклинился в общий поток автомобилей и устремился по Большой Черкизовской в южном направлении…

За все время пути до Южного Бутова никто из братков не проронил ни слова. Они вели себя так, словно Даура в салоне и не существовало вовсе. За исключением того обстоятельства, что пистолет Петли лежал на правом колене владельца и был направлен дулом в сторону жертвы. Палец не покидал спускового крючка. Темыч расслабленно откинулся на высокую спинку и устало смежил веки. Блондин за рулем джипа чуть склонился вперед и включил магнитолу. По салону негромко разлилась тихая музыка, которую Дауру никогда не приходилось слышать раньше. Что-то из русского шансона…

Джип подкатил вплотную к гаражам из силикатного кирпича и остановился прямо напротив импровизированного «офиса» Гогричиани. Даур, находясь в плену собственных невеселых мыслей, не обратил внимания на то, что братки легко нашли нужное место без всяких дополнительных подсказок с его стороны.

— Тут? — только и уточнил Темыч, когда внедорожник замер.

— Тут.

— Тогда вылазь. Чего расселся?

Даур вышел из машины. За ним как привязанный последовал и Петля. Затем из салона выбрался Темыч. Блондин остался неподвижно сидеть за рулем.

Даур огляделся. Ни одной из машин его товарищей рядом с «офисом» не наблюдалось. Только те автомобили, которые давно уже окончательно вышли из строя. Оно и не удивительно. В это время суток все «бомбилы» исправно несли смену. Сомневался Даур и в том, что Шенгелиа в этот час окажется на рабочем месте. А вот «Лексус» Гурама, как это ни странно, был припаркован в двух метрах от металлических ворот «центрального входа».

— Присмотри за ним, Петля, — Темыч вызывающе сверкнул золотой фиксой во рту. — А я пока пообщаюсь с хозяином этой макаки. То есть точно с такой же макакой, только повыше рангом.

Он издал какой-то странный звук, напоминающий хрюканье, что, видимо, должно было означать удовлетворение от собственной шутки, и вразвалочку двинулся к боксу. Даур остался стоять на месте рядом с Петлей…

Темыч заметил Гогричиани сразу, едва перешагнул порог гаража. Владелец подпольного таксопарка был в гараже совершенно один. Он сидел за своим столом с сигарой в руках, но не курил ее, а только вдыхал аромат. Темыч молча подхватил стул, прошел с ним к рабочему столу Гогричиани и сел, вальяжно забросив ногу на ногу. Потянулся в карман за сигаретами.

— Ну? — нетерпеливо выпалил Гурам.

Темыч удивленно вскинул брови.

— Что «ну»?

— Как все прошло?

— Отлично. Если ты еще не понял, Гурам, у меня никогда не бывает осечек, — сигарета уже была у Темыча во рту, и он поднес к ее кончику пляшущий огонек зажигалки. Глубоко затянулся. — Этот твой чудик сейчас на улице. Под присмотром Петли. Кусает губы и нервничает по поводу того, какой у нас с тобой происходит разговор. Ну и пусть понервничает. Ему это только на пользу пойдет. Так? И где ты только находишь таких кретинов, Гурам? У тебя что, на них нюх?

— Это мой земляк.

Гогричиани, так и не прикурив сигару, положил ее на столешницу. Та покатилась было к краю, но Гурам остановил ее большим пальцем.

— Оно и видно, — хмыкнул Темыч.

Гурам счел за благо сделать вид, что не расслышал или не понял последнего намека. Ссориться с таким человеком, как Артем Ремезов, и уж тем более злить его не входило в планы Гогричиани. Он прекрасно знал, что при желании Ремезов со своими людьми мог устроить его бизнесу такие проблемы, что и в самом страшном сне не приснится. Эти ребята пугали Гурама почище ментов. И ему приходилось мириться с подобным положением вещей.

— Вы его… Вы его не сильно били, да? — только и спросил Гурам.

Темыч выпустил дым в лицо собеседнику. Гогричиани закашлялся и отстранился назад. Браток снисходительно улыбался, покусывая фильтр.

— Нет, не сильно. Так, помассировали для профилактики, можно сказать. Чтобы не борзел. А то он уже готов был на меня с кулаками кинуться. Горячий вы народ, абхазы, оказывается. Я и не просекал раньше фишку. Ты, может, когда-нибудь тоже решишь выяснить со мной отношения силой? А, Гурам?

— Ну что ты, Артем? — на лице Гогричиани появилось заискивающее выражение. — Зачем так говорить? Как ты вообще мог про меня такое подумать, да? Мы же с тобой друзья…

— Тамбовский волк тебе друг, хачик, — беззлобно откликнулся Темыч. — Че ты мне репу паришь? Ты ведь со мной такой добрый только потому, что боишься? Знаешь, что я в любой момент могу тебе глаз на жопу натянуть и моргать заставить. А я с тобой кентуюсь исключительно по той причине, что твой таксопарк сраный мне хоть какие-то дивиденды приносит. И головняка особого нет. А так… — он снова пустил в Гурама струю дыма, но на этот раз клуб не достиг лица собеседника. — Чурка ты и есть чурка. Ладно! Харэ трепаться! Гони бабосы, и мы с пацанами помчались. У нас еще дел сегодня хренова туча. Че ты вылупился, Гурам?

Гогричиани опешил настолько, что не сразу нашелся с ответом. Его глаза действительно вылезли из орбит, отчего он стал похож на большую рыбу.

— Вай, Артем! Что ты? Какие бабосы? Я не понимаю…

Улыбка сползла с лица Темыча. Он неторопливо вынул изо рта сигарету и посмотрел на Гурама совсем другими глазами.

— А ты что же думаешь, мы тут с ребятами для тебя задарма концерт целый разыграли?

— Так я же отстегиваю, да?..

— И что? — Темыч сдвинул брови к переносице. — Это не одно и то же, дорогой, — сказал он, передразнивая Гогричиани. — Не надо путать кислое с пресным, да? Бизнес бизнесом, а если ты решил одного из своих людей привинтить к себе покрепче… Это, конечно, очень умно, Гурам. Очень грамотно. Но за услуги нужно платить.

— И сколько же ты хочешь?

На лбу у Гурама выступили мелкие бисеринки пота. Он потянулся было в карман за платочком, но передумал. Не стоило так уж явно показывать перед Артемом свое нервное состояние.

— Наглеть не буду, — успокоил абхаза Темыч. — В конце концов, ты прав. Хоть мы и не друзья с тобой, но и не чужие люди вроде. Гони десять штук, и мы в расчете.

— Может, и пяти хватит, да? — осторожно предложил Гурам.

Темыч затянулся еще раз, а затем щелчком отправил окурок в дальний угол бокса. Гогричиани молча отследил эту траекторию взглядом.

— Ты не на базаре, хачик, — последовал жесткий ответ. — Или давай десятку, или я прямо здесь и сейчас посчитаю твои зубы рукояткой своего «Магнума». Хочешь? Помнишь, как нам было весело позапрошлой зимой?

Гурам помнил и совсем не желал повторения того давнего кошмара. Со вздохом он выдвинул верхний ящик стола, отсчитал положенную сумму и протянул ее Ремезову. Тот не стал перепроверять. Сунул деньги в карман и поднялся со стула.

— Ну все, — резюмировал он. — Мы погнали. Приятно было в очередной раз иметь с тобой дело, Гурам. Если что, обращайся и впредь. Урюка твоего задроченого я сейчас пришлю.

— Какую сумму вы ему озвучили, Артем? — запоздало воскликнул Гогричиани, когда его визитер уже находился на полпути к порогу.

Темыч обернулся.

— Пять штук.

Гурам удовлетворенно кивнул. Ремезов вышел из бокса, и дверь за ним захлопнулась сама собой. Гогричиани с трудом выбрался из-за стола и прошелся по помещению, разминая затекшие ноги. Самое неприятное осталось для него позади. И, положа руку на сердце, Гурам признавал, что он еще дешево отделался. Иногда, когда он обращался к своей местной крыше за помощью, набегала и куда более существенная сумма. Гурам полагал, что сегодня Темыч просто был в хорошем настроении.

Лязгнула створка, и Гогричиани обернулся на звук. На пороге бокса, понурив голову, стоял с мрачным видом Даур.

— Прости, Гурам, я…

Гогричиани устало махнул рукой.

— Забудь, да? — он двинулся навстречу Дауру и остановился в полуметре от него. Пристально вгляделся в лицо «бомбилы», и молодому человеку показалось, что в глазах Гурама мелькнуло искреннее сочувствие. — Как ты сам-то, дорогой? Сильно пострадал, да?

— Не очень, — Даур потер ушибленную шею, а потом прислушался к болевым ощущениям в области ребер. Он действительно чувствовал себя более или менее сносно. — Могло быть и хуже. Но я пытался дать им достойный отпор, Гурам…

— Я знаю, — Гогричиани покачал головой. — Вай, вай! Ну ты подумай, дорогой, какие страшные эти русские, да? Звери просто, а не люди. Честное слово! Взять и избить человека из-за такого, казалось бы, пустяка. Скажи спасибо, что не убили, да?

— Да, — машинально ответил Даур.

— Нет, я серьезно, — Гогричиани заложил руки за спину и слегка качнулся на носках. — Ты и впрямь легко отделался, Даур. Тут скины недавно на рынке такой погром устроили! Слышал, да?

— Нет.

— Э-э-э, кошмар просто! Двое убитых, десять раненых… Все выходцы с Кавказа. И за что, ты подумай? Ни за что. Просто потому, что им так захотелось, да? Не любят тут нашего брата. Ай, как не любят. Если бы не этот бизнес, честное слово, развернулся бы и уехал. Ужасный город, ужасные люди… — Гурам помолчал, наблюдая за тем, какой эффект производят его слова на собеседника. Однако Даур по-прежнему не поднимал головы. — Но не могу. От меня многие зависят. Ты, например, Астамур тот же… Все остальные, кто мне поверил и приехал сюда на пропитание зарабатывать. Как я смогу им в глаза смотреть, если уеду? На кого брошу все это? — он сделал рукой широкий жест. — Одна надежда, Даур. Говорят, времена меняются. А вместе с ними и люди меняются. Слабая, конечно, надежда, но куда без нее? Никуда, да?

Гурам слегка тронул Даура за плечо, и тот поднял на своего хозяина полный грусти взгляд.

— Хочешь чаю, да? — радушно предложил Гогричиани, выпячивая нижнюю губу. — Или чачи? Проходи, садись, дорогой. Могу представить, как тебе тяжело…

Он осторожно повел Даура вперед и усадил на стул рядом со столом Шангелиа. Молодой человек не сопротивлялся.

— Но ты забудь, да? — Гурам уже суетился с чайником за спиной «бомбилы». — Забудь, я тебе говорю. Неприятно, да, но с кем не случается. Говорю тебе, радуйся, что жив остался. Что еще солнце видишь, небо видишь. Воздухом дышишь, да?

— Я должен им пять тысяч долларов, — глухо произнес Даур, не поворачивая головы.

— Вай, зачем так говоришь? — Гурам вернулся, сел на место Шенгелиа и тяжело положил перед собой сцепленные в замок руки. — Какие деньги? Они когда уходили, разве сказали тебе, что ты им еще что-то должен?

— Нет, — Даур покачал головой. — После того, как этот с золотым зубом поговорил с тобой, они отпустили меня, сели в свою машину и уехали. Никто ничего не сказал. А я к тебе пошел. Покаяться…

— Да не в чем тут каяться, дорогой, — всем своим видом и в первую очередь демонстративно беспечным голосом Гогричиани старался приободрить работника. — Они ничего не сказали тебе потому, что не о чем уже было говорить. Я заплатил им за тебя, вот они довольные, как ишаки, и укатили.

— Как заплатил? — вскинулся Даур. — Сколько?

— Сколько ты и сказал, да? Пять тысяч долларов, — заметив, как при этом испуганно расширились глаза Даура, Гурам поспешил его успокоить: — Ну а что тут можно было сделать? Не позволять же им закапывать тебя где-нибудь в лесу? Эти шакалы могли бы… Говорю же — звери, да? Но кем бы я был, если бы не вступился за своего брата, апсуа, да? Ты из Абхазии, я из Абхазии. Мы должны помогать друг другу. А иначе мы были бы такими же, как и они…

— Но, Гурам… — от обуявшего его волнения Даур с трудом подбирал слова. — Слушай, как же я отдам тебе такую большую кучу денег?

— Э-э-э, о чем говорить? — Гогричиани подался вперед и похлопал Даура по руке. — Я же говорю, свои люди, а ты все про деньги. Отработаешь, договоримся. В общем, видно будет…

Бледность покрыла лицо «бомбилы». Последние слова Гурама не только не успокоили его, но и, напротив, только усилили чувство горечи. Теперь о том, чтобы отработать в таксопарке до конца месяца, а затем благополучно отбыть в Лдзаа, не могло быть и речи. Пять тысяч долларов Дауру не отработать и за два года. Вместо того чтобы отдать те незначительные долги, которые у него были, он влез в еще большие. И все из-за этой проклятой аварии. Мысль о том, что Гогричиани мог быть как-то причастен к происшедшему, не приходила Дауру в голову.

Он готов был расплакаться от собственной беспомощности. Щелкнул электрический чайник, и Гурам поднялся из-за стола.

— Тебе покрепче, да? — спросил он Даура.

— Нет, спасибо, Гурам. Я не хочу чай.

— А что тогда? Чачу?

— Ничего не нужно, — Даур монотонно сжимал пальцы в кулаки и тут же разжимал их. — Поеду я? Ладно? Работать надо.

— Прекрати, — Гурам поставил чайник на прежнее место. — Сегодня можешь совсем не работать. Иди в свою комнату, отдыхай. Набирайся сил. И в долг этот день никто тебе не запишет, да? Я поговорю с Астамуром. Он поймет, честное слово. Только… Ты съезди на Большую Черкизовскую и забери машину. Она хоть и гроши стоит, но негоже нам все же добром разбрасываться. Пригонишь, да?

— Пригоню.

— Вот и славно. А сейчас все равно отдохни. Потом поговорим.

Даур не стал спорить. Тяжело поднявшись со стула, он, не оглядываясь, пошел вверх по лестнице. Гурам с легкой усмешкой на губах смотрел ему вслед, но молодой человек этого не видел.

Секунд через двадцать после того, как Даур скрылся из виду, в боксе появился Шенгелиа. Гогричиани приветствовал управляющего легким взмахом руки.

Все в порядке, Гурам Джибович? — осведомился Астамур.

— Да, все прошло, как надо.

— И как он? — управляющий кивнул в сторону лестницы.

— Подавленный. А как еще? — Гогричиани вернулся к своему столу и взял в руки сигару. Понюхал ее. — Но ничего. Это пройдет. Все через это проходили, и он пройдет. Верно я говорю?

— Да, конечно.

Гогричиани раскурил сигару. С минуту сосредоточенно пускал кольца дыма под потолок, а затем вновь обернулся к Шангелиа.

— Поеду домой, Астамур. Устал я что-то сегодня. И голова разболелась. Все-таки нервы — они не железные. План с Даура сегодня не требуй. Но через часок отправь его за машиной.

— Э-э-э, все знаю, Гурам Джибович, — откликнулся Шенгелиа. — Не первый день работаю, да? Не беспокойтесь, поезжайте домой. Я все решу, все улажу.

— Спасибо тебе, Астамур.

А Даур, поднявшись к себе в клетушку, тут же растянулся на топчане. Ребра и шея все еще побаливали, но сейчас это беспокоило «бомбилу» меньше всего. Куда в большей степени его мысли занимала нерадостная перспектива дальнейшего существования в Москве, куда он так отчаянно стремился на заработки всего три с небольшим месяца назад. Ситуация вырисовывалась из серии «хуже не бывает». Денег нет, заработать их в подпольном таксопарке нереально. И плюс еще долговая зависимость… Даур чувствовал себя прикованным к этой работе, как древний раб к галере.

Плюнуть на все и уехать? Не получится. И уже не только потому, что Даур был обязан Гогричиани. У него даже паспорта не было, и никто его не вернет, пока он не отработает долги…

Не в первый раз уже Даур осознал правоту слов опытного в подобных вопросах Амирана.

Тиглат забрался на заднее сиденье «Шевроле» и энергично потер друг о друга озябшие руки.

— Что-то рановато морозы ударили в этом году, — сказал он.

Гиваргис не ответил. Его взгляд неотрывно следил за красной мигающей точкой на экране стоящего поверх приборной панели ноутбука. Фары скользящих мимо автомобилей на мгновение освещали его смуглое лицо, а затем оно снова тонуло во мраке.

— Наблюдаешь? — Тиглат нагнулся в проем между двумя передними сиденьями.

Гиваргис молча кивнул, а затем после непродолжительной паузы высказал свою точку зрения:

— Пора ее брать, Тиглат. Ничего не изменится. Баба три дня катается по городу без всякой цели. Мне кажется, все уже предельно ясно. Брать ее надо.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Бит-Байро.

Благодаря установленному на «Фольксваген» маячку ассирийцы уже несколько дней пристально наблюдали за перемещениями Дианы Гогричиани по столице. Тиглат не хотел никакой осечки. Нугзар уже дважды звонил и интересовался, как у них продвигаются дела. Это было не похоже на него. Он явно торопился. А Тиглат не любил, когда его торопили. Последние два дня он уже искусственно тянул время в пику Нугзару и прекрасно осознавал это.

— Где она сейчас находится?

Гиваргис подался вперед, нажал на панели ноутбука какую-то кнопку, и изображение с красной мигающей точкой увеличилось в размерах.

— Улица Декабристов, — ответил он, внимательно всмотревшись в экран. — Неподалеку от Северного бульвара. Вчера в это же самое время она тоже была там.

— И что там? Ты проверял?

— Да, конечно. Там солярий.

— И сколько она там пробудет? — уточнил Тиглат.

Гиваргис лениво пожал плечами.

— Вчера она пробыла там минут сорок. Вероятно, сегодня будет приблизительно столько же.

Тиглат ненадолго задумался, принимая решение. Его бежевый кашемировый шарфик слегка съехал на правую сторону, а шляпа была глубоко надвинута на лоб. Фары еще одной проскочившей навстречу машины осветили салон «Шевроле». Бит-Байро прикрыл лицо тыльной стороной ладони.

— Хорошо, — выдал наконец он. — Поехали на Декабристов. Только вплотную к ней не подъезжай. Будем держаться неподалеку и следить за маяком. Как только представится благоприятный момент, мы ее возьмем.

— Сегодня?

Гиваргис тронул «Шевроле» с места. Ноутбук так и остался стоять на панели.

— Будем надеяться, что сегодня, — Тиглат откинулся на спинку сиденья.

Автомобиль ассирийцев плавно отлепился от обочины, и Гиваргис тут же перестроил его в левый крайний ряд. Маячок на экране монитора только мигал, но не двигался с места.

— А давно она там? — спросил Бит-Байро.

— Около получаса.

— Значит, скоро тронется?

— Значит, так, — согласился подельник.

Тиглат не стал больше ни о чем спрашивать. В его голове зарождался определенный план, с которым он пока не готов был делиться ни с кем, даже с таким преданным ему человеком, как Гиваргис. Интересная задумка возникла почти сразу после встречи с Нугзаром, но Тиглат и славился тем, что никогда не принимал скоропалительных решений. Выражаясь русским языком, он всегда слишком долго запрягал…

Как и предполагал Гиваргис, пульсирующая красная точка на экране ноутбука тронулась с места минут через десять. Но и «Шевроле» ассирийцев к этому моменту уже было в непосредственной близости от пересечения улицы Декабристов с Северным бульваром.

Амиран вылез из машины. Потянулся. Сунув руки в карманы брюк, он неспешно направился к автомобилю Даура. Вот уже больше часа абхазы безрезультатно стояли около подземки на Войковской. Клиентов не было. По-осеннему ясный ноябрьский день и легкий морозный воздух скорее располагали к пешим прогулкам…

Даур после происшествия на Большой Черкизовской совсем упал духом. Стал замкнутым. Амирану с трудом удавалось разговорить его. Теперь Даур сидел в машине, уронив голову на руль. Рядом на пассажирском сиденье лежала газета анекдотов, которую купил для него Амиран, чтобы хоть как-то развлечь друга. Газета лежала так, как оставил ее Амиран, развернутая на второй полосе.

— Послушай, Даур, — Амиран облокотился на крышу кремовой «шестерки». — Есть предложение. Поехали на природу, да? Пикник устроим.

— Что? — Даур поднял голову. Его лицо скривилось в насмешливой, но беззлобной улыбке. — Шутишь, да?

— Почему шучу? — Амиран заглянул в салон. — Не шучу. Серьезно…

— Мне теперь только на пикники ездить, — с горечью в голосе проговорил Даур. — Мне теперь и спать-то по ночам нельзя. Долги отрабатывать надо…

— Все образуется, брат. Иногда надо посмотреть на вещи совсем под другим углом. На ум приходит хорошее решение, — Амиран дружески похлопал Даура по плечу. — У меня земляк в кафе на Дмитровском работает при АЗС. В Сухуми соседями были, да? Сейчас позвоню, скажу — принимай гостей, дорогой. Он только рад будет. Тоже три года назад «бомбилой» начинал. А потом подфартило. Предложили поваром в шашлычной быть. Этот человек знает, почем в Москве копейка для таких, как мы… Сам, как ишак проклятый, пахал. Э-э-э, да и сейчас пашет. Хотя уже шестой десяток разменял, да?

Даур тяжело вздохнул. Искреннее участие друга, к сожалению, мало чем могло помочь ему. Теперь не то что нельзя было думать об иномарке, Дауру страшно было даже представить, что будет с ним дальше. Бог знает, сколько ему придется работать на Гогричиани, чтобы отработать долг. Такая нелепая оплошность! Если бы можно было повернуть жизнь вспять. Хотя бы на несколько дней назад вернуться. Он мог бы быть аккуратнее, сдержать себя, попытаться договориться… Не произошло бы этой нелепой аварии.

О том, чтобы возвратиться домой в ближайшие месяцы, теперь не могло быть и речи. Сколько еще придется работать? Год? Два? Пять лет? Да и будет ли ждать его столько времени Нино? Она по-прежнему не брала трубку…

— Поехали, да? — не отставал Амиран. — Настоящий пикник устроим, слушай. На природе. Не пожалеешь. Как ты? Здесь сейчас ловить все равно нечего.

Амиран взял левую руку Даура. Взглянул на часы. Грошовые электронные часы, купленные в киоске «Роспечати», с широким пластиковым браслетом, высвечивали ровно семь часов вечера.

— Теперь до одиннадцати вообще клиентов не жди. Поехали, да?