Донбасский код

НЕПОДДЕЛЬНАЯ ЖИЗНЬ ОЛЕГА БИШАРЕВА

Олег Бишарев

В детской книге Олега Леонтьевича Бишарева «Сказки за обедом» есть персонаж, маленький воробьишко, который не знал, на какой сигнал светофора — красный или зелёный — переходить улицу. И никак не мог понять, что ему, птице, не нужен никакой сигнал: взмахни крылами — и ты уже на другой стороне улицы.

Есть что-то в этом персонаже от самого автора. Терзания над выбором ненужным, лишним, когда сам ответ на вопрос куда проще вопроса. Впрочем, со стороны судить всегда легче, а большое, как справедливо написал Сергей Есенин, лицом к лицу не увидать.

Есенин… Он притягивал к себе, увлекал, завораживал Олега Бишарева. Да и только ли его одного? Многие тысячи людей припадали губами к живительным стихам великого русского поэта. Тянулись ли к красоте русского слова, к жизни по-русски всеобъятной, наизлёт, бежали ли от формализма и партийного канцеляризма — сказать трудно, но популярность Есенина в Советском Союзе была колоссальной. И чем меньше были тираже его книг, тем «зачитаннее» были книги.

Луганский есениновед Анатолий Мальцев вспоминает, что Олег Бишарев относительно поздно, в середине 1970-х годов, присоединился к кругу почитателей Есенина в Луганске. Но его заметили все и сразу. Он был яркий, неординарный человек. Энергичность, внутренняя сила выпирали из него. Ему было мало находить редкие издания Есенина или книги о великом поэте. Потому он и приступил к сбору редчайших реликвий, связанных с жизнью Есенина — фотографий, писем, первых публикаций, воспоминаний ближайшего круга великого поэта.

Большая энергичность и напористость помогали Бишареву отыскивать и находить то, что многие до него не находили. Но найти было мало… Хотелось рассказать об этом другим. Здесь Олег Бишарев столкнулся с бедой — перед пустым белым листом его охватывала нерешительность. Собрав волю, он преодолевал робость, но выходящие строки получались блеклыми, сухими, порою двусмысленными. Так нельзя писать о поэзии. Тем более так нельзя писать о поэзии Есенина. Он это понимал.

Выручали на первых порах друзья. Так было, в том числе, и перед поступлением (заочным) в Литературный институт им. А. М. Горького в Москве. Для поступления нужно было отправить в комиссию опубликованные произведения и написать сочинение. Где их взять? С сочинением помогли его друзья Анатолий Мальцев и Владимир Карбань, существенно «олитературив» изначальный текст.

И всё же статьи Бишарева — о Есенине и Приблудном — начинают выходить в прессе Луганщины, в некоторых изданиях СССР.

В есениноведении сложно было сказать новое, весомое слово, особенно живя в провинции. Да, Бишарев сумел в луганской глубинке отыскать троюродную сестру Есенина Марию Конотопову, сохранившую даже один из подарков поэта — перстень. Благодаря стараниям Бишарева этот перстень не затерялся, сейчас он находится в музее Сергея Есенина на его родине, в селе Константиново. Но такие биографические новости не давали развернуться Бишареву.

Пространство для манёвра раскрылось перед Бишаревым при изучении биографии и творчества Ивана Приблудного (Якова Овчаренко, уроженца села Безгиново). И он перешёл в своих публикациях к творчеству и биографии талантливого ученика Есенина. Возвращение наследия этого поэта, увековечивание памяти о Приблудном — безусловная заслуга Бишарева.

Стараниями литературоведа выходят в Донецке и Москве сборники стихотворений Ивана Приблудного (первые посмертные!), подборки стихов Приблудного начинают попадать в антологии русской поэзии 20–30-х годов ХХ века. Выходят публикации, следом за ними — книги о Приблудном. И, наконец, благодаря стараниям и пробивной энергии Бишарева в Новоайдаре Приблудному был открыт памятник.

Энергия поиска привела литературоведа к более широкому литературному контексту. Из разрозненных находок, редких библиографических упоминаний, архивных сведений Олег Бишарев создал небольшие книги-исследования о практически забытых писателях Донбасса — Софье Дальней и Юрии Черкасском. К слову, именно Бишарев смог установить точную дату рождения Юрия Черкасского. Малый факт, но за ним — колоссальный объём работы.

При всём при этом Бишарев писал ещё стихи и небольшие сказки для детей. В 1990-е годы они увидели свет в луганских издательствах. Одна из книг стихов называется «Один». Каждый волен сам поставить удобное ударение, хотя, конечно же, скандинавский чужой бог мало интересовал Бишарева. А вот ощущение себя одиноким, оставленным, в какой-то степени преданным — это было… Кто-то не принимал Бишарева из-за его напористости, доходившей порою до грубости, кто-то вменял ему малый литературный талант.

Анатолий Мальцев рассказывал, что ещё с 1970-х годов Бишарев будто бы нарочно эпатировал публику в тихом и спокойном Луганске. То верхом на козе переедет через главную улицу города, то в подтверждение своего утверждения о полной раскрепощённости художника в одежде средь бела дня залезет в фонтан на луганской Красной площади. Порою луганчане видели Бишарева, разгуливающего по центру города с петухом на поводке… Кого-то такие причуды веселили, кого-то — пугали.

Много нареканий у писателей Луганщины было на писательскую организацию региона. После внезапной смерти Тараса Рыбаса в 1977 году она постепенно затухала, деградировала. Старый импульс, заданный Рыбасом, проходил, а нового не было. В 90-е же годы писательская жизнь Донбасса была отравлена агрессивной украинизацией. Многие были недовольны. Но терпели. Выбирали «нужный» сигнал светофора…

А вот Олег Бишарев терпеть не хотел. Жил он всегда не чужой жизнью, не поддельной. И подделываться под кого-либо не мог. Ориентиром для него Киев никогда не был. Вместе с рядом других писателей Донбасса он едет в Москву, встречается с руководством бывшего Союза писателей СССР. Результатом этой встречи стало появление русского Межрегионального союза писателей Украины. Центр МСПУ расположился в Луганске.

Умер Олег Бишарев 4 мая 1997 года. По странному совпадению, он скончался также скоропостижно, как и Тарас Рыбас. И также в поезде. Похоронен писатель на кладбище Острая Могила в Луганске.