Драконье Солнце

Ах, простите, господа и дамы. Кажется, я увлекся, сказал слишком много и стал нескромен.

Вернемся же к нашему рассказу.

Не моргнув и глазом, авантюрист нагло ответил:

-Разумеется, ваша светлость! Если вам угодно, поднимемся на холм! Это самое подходящее место.

Я отметил - можно было заметить и раньше - насколько правильно он говорит. Нет, как бы то ни было, а какое-то образование он получил. Интересно, какое?

-Охотно.

Глава каравана переглянулся с сидящим справа от него человеком.

-Может быть, послать с вами моего человека? - спросил водитель каравана. - Фонарь подержать, все такое...

-В этом нет необходимости, - махнул я рукой.

Я понимал, о чем думает этот человек. Он размышлял, не разбойничий подсыл ли Гай. Если так, то, очень может статься, что за караваном крадутся его дружки-бандюганы, и, заманив меня на холм, Гай сдаст меня им в руки. Я, однако, был уверен, что это не так. Во-первых, любых разбойников мы с Вией заметили бы еще на подходе к каравану, во-вторых, деревьев на холме не росло - только вереск. Подняться на него незаметно было невозможно, а луна светила ярко, значит, там мне засады опасаться нечего. А уж этого хиляка я как-нибудь скручу. Я вооружен, у него оружия нет. К тому же, на моей стороне Вия.

Поддельный астролог нагнулся подобрать фонарь -я обратил внимание, какие скупые и точные у него движения. Может, он и хиляк, но реакция хорошая. Если и не доводилось участвовать в битвах, то как пить дать доводилось драпать.

Тем не менее, когда мы отходили от костра, я увидел, как водитель каравана обмолвился о чем-то со своим помощником, и за нами скользнули какие-то тени. Решил, значит, подстраховаться. Смерть мимоезжего щенка-аристократа ему совершенно не нужна, а парнишке он не доверяет. Ну и пусть их.

Мы поднимались на вершину. Я вел Иллирику в поводу, она время от времени фыркала. Вия горбилась на спине кобылы, словно слишком большой тюк с поклажей. Она послушно не двигалась и не произнесла ни слова с тех пор, как мы подошли к костру. У меня даже мелькнула мыслишка: и впрямь с ней что-то случилось

Парень шел впереди меня, я нарочно старался не пускать его себе за спину. Предосторожность вовсе не лишняя. А когда тропа сошла на нет, и мы достигли вершины, я выпрямился во весь рост, глотая ночной воздух. На возвышенностях ветер всегда свежее. Тут же мы оказались где-то на уровне древесных вершин, так что под нами во все стороны разлилось курчавое лесное море, пенящееся в звездном свете редкими барашками бликов. Мы были не настолько высоко, чтобы я мог видеть змею дороги, разрезающую этот лес, но лента реки на западе стала мне заметной. А вот и горы, к которым мы идем - молчаливая, кажущаяся отсюда пологой гряда на горизонте.

Из нашего замка у побережья тоже были видны горы...

Тем временем астролог-самоучка начал возиться с фонарем.

-Что ты делаешь? - нарочито ленивым, насмешливым тоном произнес я. - Пытаешься осветить звезды?

-Ни в коем разе, мой господин, - откликнулся самозванец. - Мне нужно... посмотреть мои записи... ах, Ормузд раздери!

-Что такое?

-Вы не подержите? - он подошел ко мне вплотную, высоко подняв фонарь. - А то фитиль воском заплыл... Вы его подержите, а я почищу...

Это было так нелепо, что я чуть было не взял фонарь. И когда я протянул руку - просто повинуясь первому побуждению - самозванец сделал какой-то быстрый жест, и свеча внутри фонаря вспыхнула. Уж не знаю, как он умудрился, однако так случилось. Вспышка тепла и света была столь сильна, что у меня перед глазами на миг помутилось. Всего на миг - но этого хватило.

В тот же момент я почувствовал сильную боль в области живота. Вот поганец... печень... второй раз... ах-ххх он...

Ноги у меня ослабели моментально, я только начал вытаскивать Косу, но сил вонзить ее в мерзавца уже не оставалось. Как ни странно, слов выругаться тоже не было. Ну и идиот же я! Неужели теперь меня будет обводить вокруг пальца не только Гаев, но и всякие самозванцы?! Что ж, дураку - дурацкая смерть.

Ударив меня ножом, парень бросил или просто выпустил из рук фонарь - он упал на землю недалеко от меня, я видел, как медленно гаснет красная точка фитиля. Ужасно медленно. Красная точка... красная точка... как красная звезда низко-низко над горизонтом, которая растет и разбухает, становится красным солнцем, солнце заливает своим горячечным светом поля сражений, и...

Огонь!

И - гнев!

И - страсть!

И я, вечно молодой, смеющийся дух, лечу туда, в средоточие пульсирующей боли, чтобы наесться до сыта истекающим мясом, чтобы опустить холеные когтистые пальцы в чью-то кровь... смотрите-ка, моя собственная? Какая разница! Плоть, ставшая вместилищем бога, обретает толику бессмертия. Смех мой, презрительный и гордый, разносится над ночным лесом.

Вы думали, вы сумеете убить меня? Похитив, унизив, оболгав, обокрав, вы - думали?

Нет, правда?!

Ну что ж, ребята, вы здорово ошибались!

Я, Кевгестармель Юный, не сдаюсь!

...Красная точка на миг вспыхнула, перед тем как погаснуть. Это действительно курган... курган, в котором похоронены какие-то древние кости. Боги любят могильники - словно черви. Словно трупоеды...

Боги живут на чужих трупах...

Я сжал зубы, чувствуя, как путаются мысли в голове и теряются все до одной. Руки мои сжимали кинжал в собственном теле. Нет. Нет. Нет. Пусть трижды бежит убивший меня подонок - я не должен выпускать на волю то, что живет во мне. Не должен. Лучше честно умереть... Сам подставился. Не смог переиграть поднаторевшего в портовых кварталах ублюдка. Расслабился. Туда мне и дорога.

Если я выпущу бога наружу, отец никогда не простит меня.

-Ди Арси!

Кто это кричит? Кто знает мое имя?..

Чья-то рука ложится на мою собственную руку. Другая рука - на лоб. Сухие губы касаются моих губ, но это не поцелуй: в меня вливается холодная, вязкая тьма. Тьма, похожая на сухой песок в преисподней. Тьма льется в рот густой соленой жидкостью... я знаю этот вкус, я тысячи раз вкушал его на своих алтарях... Тьма звучит бубенцами.

Вия Шварценвальде. Шаманка.

Виола.

Я очнулся, и увидел, что по травинке ползет божья коровка. Такая маленькая, красно-черная. Эй, божья коровка, а какого ты бога?

Когда мы в детстве играли с братом и сестрой, у нас была считалочка:

Божья коровка, полети на небо,

Принеси нам хлеба,

Не простого, сладкого,

Со сдобною помадкою!

Неплохо было бы сейчас хлеба. Пусть даже самого что ни на есть простого, кислого ржаного, с жесткой, как у сухаря, коркой. Есть хочется - ужасно. Живот подводит так, как будто в нем дыру проделали.

Стойте, а ведь и впрямь - проделали!

Я рывком сел. Мое многострадальное туловище отозвалось болью, но поскольку болело везде, так сразу оценить ущерб не получалось. Посмотрел на руки. Ну точно: обе ладони в бурой, запекшейся крови. Ощупал себя. На камзоле - дыра, лоскут болтается. Под лоскутом - запекшаяся корка. Пошевелишься - болит. Стало быть, верхом ехать в ближайшие несколько дней будет тяжеловато.

Это что, очередной подарок от Кевгестармеля? Вроде того, который мне позволил выжить семь лет назад?

Но нет, в тот раз зажило без следа и сразу. В этот, похоже, останется шрам.

Агни!

Я сунул руку за пазуху, и облегченно вздохнул, нашарив знакомый пузырек. Вытащил его. Осмотрел. Вроде бы стекло цело... и внутри горит знакомая искорка... ну-ка...

Пробка у пузырька специально была тугая - чтобы случайно не выпала. Из-за этого ее не так-то просто было вытащить, когда действительно возникала нужда. Уфф, так ведь и зубы сломать можно... ну-ка...

-Стар! Как ты мог!

Здрасьте-пожалуйста... Не успела выскочить, и туда же!

Саламандра изящной огненной петлей изогнулась у меня на плече, обежала шею кругом.

-Нет, ну как ты мог! Почему до сих пор меня не выпустил?! А я так волновалась!

-Из-за чего, огонечек?

-Ты исчезал! Нет, ну ты правда исчезал! И приходил этот... противный... который меня плеткой...

Один из немногих недостатков Агни состоял в том, что она никогда и ни за что не запоминала людей, которые ей категорически не нравились. Или богов. Впрочем, недостаток оборачивался преимуществом: боги ее не запоминали тоже... В частности, Того она знала лишь по огненной плети, которую он обожал носить в своем прежнем воплощении.

Огненная-то саламандра огненная, но огонь ведь тоже разный бывает. Не все огненные существа между собой ладят.

-Ну теперь-то он ушел?

-Шаманка прогнала его.

-Шаманка?

-Да! Прогнала его и вылечила тебя! Я чувствовала ее даже сквозь стекло! Стар, кто она?! Она красивая?! Почему ты мне о ней ничего не рассказывал?!

-Ну тише, тише, маленькая. Не надо так ревновать. Она самая обыкновенная, просто хорошая шаманка... Не то чтобы совсем страшная, но далеко не красотка. Зато она нелюдимая и мрачная, ты в тысячу раз более приятная собеседница.

-Правда?

-Правда.

-Ну, хорошо... - сменила ящерка гнев на милость.

Поглаживая Агни по алой бархатной спинке, я напряженно размышлял. Шаманка. Удержала Кевгестармеля. Лечила меня. Ну ничего себе...

Она поила меня своей кровью.

Или не поила?.. Слышал я о таких техниках, когда чужой кровью лечат рану, но никогда не видел вживую... И уж подавно полной глупостью это звучало в отношении шаманов: шаману нельзя проливать кровь во время ритуала. Это разрывает границу между миром духов и миром людей, и может кончиться самым плачевным образом...

Тогда откуда я помню это?..

-Вот что, Агни, полезай-ка назад, - велел я ящерице. - Потом выпущу погулять еще.

-А? - удивленно спросила Агни. - Это еще почему?

-Потому! Незачем пока шаманке знать про тебя. И вообще, мало ли...

-Зануда, - фыркнула Агни, но все-таки послушалась. И то хлеб... Мне вообще было интересно: почему она выполняет мои приказы?.. Почему считает меня хозяином?.. Я никогда не слышал - и, что важнее, ни герцогиня, ни герцог, не слышали тоже - чтобы саламандры когда-либо уживались с людьми. А спрашивать у самой Агни я боялся - вдруг она задумается и, как следствие, одумается?..

Я поднялся на ноги. Осмотрелся.

Холм как холм. Сейчас, ранним утром, когда солнце только-только поднималось, он странным образом выглядел еще более пустым и неприветливым, чем ночью. Лес также курчавился вокруг странным зеленым шелковистым морем.

Рядом, с видом пресытившегося гурмана пощипывая мелкую травку, пробивающуюся между пучками вереска, паслась Иллирика. Кто-то - да шаманка, кто же еще - снял с нее тюки и аккуратно сложил рядом. Поверх тюков я с удивлением заметил коричневый гармаш и черную повязку, которой Вия закрывала нижнюю половину лица.

Значит, не сбежала совсем. И то хлеб.

Морщась от боли (кажется, шрам этот еще довольно долго будет причинять мне беспокойство), я навьючил Иллирику снова - и не надо так жалобно смотреть на меня, я знаю, что тебе не тяжело! -вскарабкался на нее... ох, Ормузд всех побери, ну и неприятно мне будет сегодня! - и направил ее с холма вниз.

Чтобы услышать призывное ржание еще одной лошади.

Чуть погодя, когда мы спустились ниже, я увидел между деревьями эту самую лошадь. Это был огромный черный жеребец. Он буквально танцевал на неширокой площадке, где вчера вечером горел костер: приплясывал, мотал черным шелковистым хвостом, вскидывал узкую морду с широко, хищно раздутыми бровями, заливисто ржал. Конь был, безусловно, красив - я залюбовался игрой мускулов под лоснящейся шкурой. Но вот нормален ли?..

А на нем, довольная, радостно улыбающаяся, восседала Вия. Она была без плаща и даже без сапог - сапоги я заметил прислоненные к дереву. Более того, она сидела на черном коне без седла и как-то умудрялась править им без поводьев. При этом у меня создавалось впечатление, что черный красавец повинуется каждому ее малейшему движению, если не мысли...

Я вдруг понял, что соврал Агни. Шаманка в этот момент показалась мне необыкновенно хорошенькой. Мужская одежда ей шла, подчеркивая фигуру, лицо было таким радостным и счастливым, что даже красная кожа казалась какой-то странной прихотью освещения - вроде как если бы только всходило солнце.

Иллирика отшатнулась, и мне пришлось успокаивающе погладить ее по шее. Явно поведение родича было столь же необъяснимым для нее, как и для меня.

Вия заметила нас. Улыбка ее тут же погасла, она наклонилась к уху жеребца, что-то ему шепнула. Конь немедленно прекратил свои выкрутасы, успокоился, и чинным шагом направился к Иллирике. Мне еле удалось удержать бедную кобылу на месте.

-Доброе утро, милорд, - сказала Вия. - Как вам спалось?

Вот теперь я совершенно точно сумел уловить в ее голосе иронию.

-Это что, твой способ сказать "я же говорила"?

Вия пожала плечами.

-Вы это сказали, не я... И все-таки, как ваша рана?

-Жить можно, - поморщился я. - Что с тем самозванцем?

-Убит, - коротко ответила Вия.

-Это ты его? - удивился я. - Но ты же...

-Не совсем, - покачала головой девушка. - Вы.

-То есть как? - я опешил. - Я...

-Тот, кто сидит в вас, - пояснила девушка. - Он...почти выбрался. Когда вы почти умерли. Тот... Гай... успел уже броситься бежать. Но за происходящем на холме наблюдали водитель каравана и один из его доверенных лиц. Они тоже ему не доверяли. Они задержали жулика. И тут его настигла смерть. Это... ну, для человеческого взгляда выглядело, наверное, как если бы он вдруг просто упал и тело его иссохлось и прахом рассыпалось, без всякой причины.

Надо понимать, для взгляда шаманки это выглядело иначе?..

-А ты где была?

-На холме, рядом с вами, милорд. Вы разве не помните?..

Я вспомнил поцелуй и вязкую тьму, вливавшуюся в меня...

-Смутно, - я потер лоб ладонью. - Ну и?

-А дальше ничего не было. Почти ничего. Водитель каравана перепугался - вся эта история была ему совершенно ни к чему. Он вернулся к костру и приказал всем купцам в срочном порядке собираться в путь. Они довольно быстро снялись и уехали. Только один конь у них взбесился, да так, что ни в какую не хотел уходить. Кусался и бил своего хозяина копытами. Они хотели его прирезать, но не могли подобраться. В конце концов конь порвал привязь и сбежал в лес. Они не стали за ним гнаться, уехали. А конь потом вернулся к холму. Я сумела с ним поладить.

-Да... - я поглядел на нее с неподдельным уважением. - У вас в северных горах все так умеют обращаться с лошадьми?

-У нас почти нет лошадей, - мотнула головой девушка.

-Тогда как же...

-У каждого есть свои маленькие секреты, милорд. Я не собираюсь расспрашивать о ваших. Нам надо только найти Драконье Солнце, и мы расстанемся.

Вия Шварценвальде смотрела мне прямо в глаза. Ну и бог с ней, в самом деле. В конце концов, она меня спасла. А могла бы и не спасать, и спокойно удрать на Иллирике, с моими деньгами в сумке. Что, рискнем довериться?

-Ты знаешь, куда нам ехать? - спросил я.

-Да. Я спрашивала у духов. Если повезет, мы найдем Райна Гаева уже завтра.

Мы отправились в путь, задержавшись только затем, чтобы наскоро перекусить, да дать Вии время одеть плащ и сапоги.

По лесу лошадей нельзя было пустить даже рысью - дорога выдалась уж очень плохая. Не верилось, что по этим колдобинам регулярно возят товары в Мигарот. То есть, может и возят - контрабандисты всякие, которым пользоваться человеческими путями мало чести. Мы достигли той развилки, у которой решали, куда идти, лишь ко второй половине дня, и направились в противоположную сторону - к горам. Довольно скоро Вия повернула жеребца на узкую, малоприметную тропку в зарослях клевера, и мне ничего не оставалось, как следовать за ним.

-Что он там собирается делать? - ворчал я, отмахиваясь от слепней, которые взвились с нагретого солнцем луга словно драконы в атаке и накинулись на беззащитных нас. - Там же сплошь бедняцкие деревеньки, да и те натыканы редко, как изюм в пироге у скупой тещи!

-Колоритное сравнение, милорд, - Вия посмотрела на меня с уважением. - Может, он гербарий здесь собирает?

-Не смешно, - только и ответил я, хотя уголки губ против моей воли поползли вверх.

Да, разнотравье тут действительно было такое - дай бог всякому лугу. На сто гербариев хватит. И запах меда был так силен, что с удвоенной силой хотелось жить вечно. Или прогуливаться здесь с прекрасной девушкой, заговаривая ей зубы стихами и ожидая подходящего момента, чтобы завлечь под кустик и совлечь одежду...

Девушка рядом, конечно, имелась. Но вот что-что, а стихи ей читать меня совершенно не тянуло. Равно как и все остальное.

Подъем был довольно крутым, за короткий срок мы поднялись вполне высоко, и сумели бросить взгляд на дорогу, по которой ехали только что. Вид на зеленые волны сосен, расцвеченные серебристой пеной берез и чуть более светлыми "отмелями" дубрав здесь открывался превосходный. Я заподозрил, что преследуемый нами Гаев таил в себе талант не только ботаника, но и художника. Иначе совершенно непонятно, какого черта он поперся в эти края. Если он собрался к Перевалу Собаки, то проще было еще некоторое время идти по тракту к Мигароту, а свернуть в горы уже позже.

Потом Вия сошла с тропы, которая, пусть и истаивая иногда до едва примятых трав, до сих пор с успехом указывала нам путь, и нырнула в заросли барбариса. Я был выше ее ростом, поэтому мне пришлось спешиться и вести Иллирику в поводу. Чуть позже я обнаружил, что Вия спешилась тоже, проехав всего пару метров.

-А почему он сюда полез? - почти обреченно спросил я Вию.

В тени слепни от нас отстали, зато накинулись комары.

-Может быть, по грибы? - кротко спросила она.

Я почувствовал неодолимое желание выругаться. И как удержался?..

-И тем не менее, - произнес я брюзгливо. - Ты что, за ним идешь по следу, как ищейка?.. Угол срезать никак нельзя? Может, он просто отлить пошел, а мы за ним тащимся...

-Я не знаю этой местности, милорд, поэтому мне приходится идти так, как шел он, - коротко сказала она. - Кроме того, у меня плохо получается говорить со здешними духами: я не знаю их языков, а они не знают меня. Мой же гехерте-геест весьма неохотно сообщает мне местоположение Гаева. Поэтому и приходится идти так, как идется.

-Погоди, почему неохотно? - удивился я. - Разве ты не хозяйка этого... риддари?

-Поэтому-то он и артачится. Ищи мы женщину, а не мужчину, все было бы проще.

-Почему?

-Ревнует.

Волей-неволей я задумался о характере взаимоотношений шаманов с духами...

Впереди мы услышали веселый говорок ручья, а скоро нашли и сам поток. Он тек по дну ложбинки, расширяясь и становясь все более полноводным прямо на глазах. Видимо, астролог шел вдоль него, ничуть не беспокоясь, что крутой бережок может осыпаться в любой момент. Нам же пришлось держаться на расстоянии, путаясь в зарослях, ушибаясь о корни деревьев, успокаивая лошадей, и в голос кляня Гаева.

-А если он на своих двоих заберется в такие места, где на лошади не проедешь? - недовольно спросил я. - Что будем делать?

-Вот тогда и будем думать, милорд, - только и ответила Вия. - А собственно... - она остановилась, как вкопанная.

-Что? - спросил я, повисая на поводе, потому что Иллирика выбрала как раз этот момент, чтобы заинтересоваться зеленым еще барбарисом. Еще не хватало мне расстройства желудка у этой красавицы...

-Вот тут он и упал в ручей.

-Что?!

-Упал в ручей, милорд. Кажется, уцепился за что-то, его понесла вода... Но он жив, милорд, значит, выбрался.

-Отлично! - я хлопнул себя по шее, убивая особенно настырного комара. - Значит, очень скоро мы его возьмем голеньким: будет сушить одежду у какого-то костра.

-Он еще далеко отсюда, милорд, - с сомнением произнесла Вия. - Темнеет. На вашем месте я бы не рискнула ходить ночью по незнакомому лесу.

-Боишься диких зверей? - как бы невзначай я положил руку на эфес Косы.

-Боюсь ям, - коротко ответила Вия. - Веток, поворотов. И тому подобного.

-Я тоже, - вздохнул я, спрыгивая с Иллирики. - Вот что, похоже, тут самое подходящее место для ночлега. Если мы сейчас недалеко от Гаева, завтра с утра наверняка нагоним его. И будет нам счастье.

-Что? - кажется, Вия посмотрела на меня, как на психа.

-И будет нам счастье. Выражение такое. Никогда не слышала?

-Нет, милорд, - сдержанно сказала она, тоже спешиваясь. - Быть может, я схожу за хворостом?

-И много утащишь? - фыркнул я. - Сам схожу. А ты сторожи своего зверюгу.

-Зачем? - удивленно спросила Вия.

-А не видишь?

"Зверюга", действительно, давно косила глазом и била копытом в сторону Иллирики. Удивительно, как хозяйка прежде не замечала столь компрометирующего поведения своего жеребца. Вия стала буквально коричневой - я догадался, что так она краснеет, - и потащила своего коня за узду, привязать к раскидистому грабу как можно дальше от Иллирики. Я, внутренне усмехнувшись, отправился пристраивать кобылу к березе в противоположной стороне поляны. Не хватало мне устраивать моей кобыле счастливую личную жизнь! Довольно и того, что моя никак не клеится...

...Спустя час на полянке над ручьем весело полыхал костерок. Над огнем висел котелок - мы ждали, пока он закипит, чтобы бросить туда сладкие корни. Вия сидела напротив меня, и ее темное лицо почти терялось в сумерках.

-Вот что, шаманка... - тихо сказал я, - дай мне, пожалуйста, твою левую руку.

-Зачем? - удивилась и слегка насторожилась она.

-Пожалуйста, - мягко попросила я.

-Не вижу смысла, - она тут же закуталась в гармаш поплотнее.

-Поздно. Я уже видел. У тебя на руке повязка. Вены резала?

-А если и так, милорд? - голос у нее сердитый.

-Вчера ночью, - сказал я. - Ты загнала Его обратно. Своей кровью, своей силой. Верно? А что стало с тем горе-астрологом? И с караваном?

Вия помолчала. Потом поняла, что отвечать придется - довольно уже, намолчалась за день. Наконец нехотя произнесла:

-Караван ушел. Как я вам и сказала.

-А горе-астролог? Что с ним случилось?

-Лошадь.

-Что? - сначала я подумал, что не расслышал.

-С ним случилась лошадь. Этот черный "зверюга"... он и есть тот Гай. Когда тот, что внутри вас, убил его, я отправила его душу, чтобы она не досталась богу. А то он бы наелся, и я бы не удержала его.

Я почувствовал слабость в ногах, даром, что сидел.

-Напомни мне, чтобы я никогда тебя не злил, - постарался я усмехнуться.

-Я не шучу и не сумасшедшая, - покачала головой Вия. Говорила она совершенно серьезно. - Потому конь и стал вести себя странно, и глава торговцев велел его оставить. Но меня он слушается. Изгнанные из тела духи ведут себя странно. Иногда они начинают следовать за своими убийцами, но вовсе не потому, что желают мстить. Просто убивший их - единственное знакомое им существо. У них меняется зрение, и больше никого они узнать не могут. Да и то сказать - что может быть крепче тех уз, которые связывают убийцу и жертву?.. Плоть, кровь... как у матери и дитя.

Она сказала это, и мрачно улыбнулась каким-то своим мыслям. А мне стало слегка не по себе. Еще пару лет назад мороз продрал бы по коже... Я вспомнил, какой счастливой она выглядела утром, объезжая свое новое "приобретение".

У этой девушки, должно быть, совсем особые отношения с потусторонним миром. Да и с посюстронним тоже.

-А ты не хочешь поинтересоваться, что именно ты загоняла? - спросил я.

-Я догадываюсь, - ответила она ровным тоном. - Лет двадцать назад сказители начали петь про некоего юного лорда, который одолел бога. Одного очень кровавого, очень жестокого и сильного бога. Вероятно, бог отомстил тому юноше...

-Вероятно, - я кивнул головой. - Да. И не только ему, но и его сыну. Эту историю рассказывают и на севере?

-Эту историю рассказывают по всему Континенту. Вот только имени юноши не называют.

-Мы смешали кровь, - дошло вдруг до меня. - Ты ведь спасла мне жизнь, Вия Шварценвальде. А я до этого - тебе.

Вия только грустно улыбнулась.

-На поле битвы в таких случаях братаются? - спросила она с горьким сарказмом.

-Никогда не был на поле битвы, - пожал я плечами. - И потом, у меня слишком много проблем и слишком много секретов, которое я никому не могу открыть, чтобы можно было позволить себе заводить родичей. Но ты мне не чужая, Вия Шварценвальде. Если тебе нужна помощь...

-У меня тоже слишком много тайн, которые я никому не могу рассказать, милорд, - перебила она меня. - Простите... Не хотите ли сыграть, пока вода не закипела?

Я улыбнулся. Ветер шумел в листве, становилось все темнее и темнее. Фыркали лошади, и тихо, почти неслышно трещали сучья в костре.

-Почему бы и нет?.. Только это будет совсем не та игра, которую я бы показал тебе в Че... в спокойном месте. Знаешь, виола ужасно расстраивается, стоит повозить ее в седле. Настраивать очень долго, сейчас этим заниматься просто бессмысленно. А без настройки... Но... в общем, посмотрим, что выйдет.

..Мой учитель музыки говорил мне: неважно, насколько инструмент расстроен. Все равно по настоящему ладной игрой радуют только жонглеры в богатых замках на торжественных событиях, да и то если умудряются приехать к аристократу заранее, чтобы хорошенько подготовиться. В иных случаях музыкант делает что может, а все остальное зависит от слушателя. Слушать музыку - ничуть не более легкое дело, чем играть ее. Но если вы оба, два человека по разные стороны от инструмента, сумели вычленить в вихляющей в разные стороны мелодию общую, одну на двоих, тропу, вы сможете... сможете пойти по ней. А там куда выведет.

Все играют на расстроенных инструментах, исключения лишь подтверждают правила. Важно не расстраиваться самому...

Я пристроил тяжелую виолу на согнутом колене... вообще-то, полагалось бы сидеть на стуле, но ладно... поза с подогнутыми, скрещенными ногами тоже подойдет. Вскинул туго натянутый лук смычка. Игра тоже похожа на битву...

-Что тебе сыграть, красавица?

-Все равно. Лишь бы время шло легче.

-О?.. Его не бывает, легкого времени...

И - первое касание струн. Каким он будет, звук?.. Тише! Стихните деревья, ветер, вода, лошади и вездесущие комары! Остановись, движение мира сквозь вековечный океан. Хотя бы на миг! Дайте мне возможность вклиниться, встроиться в вашу непреходящую гармонию собственной нотой...

Я заиграл старую-старую музыку. Говорят, она была еще до того, как в мир пришли Новые Боги. Иногда ее называют "Песенкой заблудившегося пастуха", иногда - "Песенкой о юнце и ведьме". Она изменяла ритм и темп, сбрасывала, прежние слова как змея старую шкуру, и обретала новые, наращивала куплет за куплетом и снова отбрасывала лишнее... Во всех землях поют ее по-разному. Мелодия там очень простая, и поэтому знатоки часто кривят рты в презрительной усмешки. Слова... когда проще, когда сложнее. Можно хоть самому придумать на ходу. Да что там -я сколько раз пел и матерные варианты, особенно под хмель! Но теперь, не знаю, почему, я выбрал те куплеты, которые больше всего любил напевать, перебирая струны лютни, лорд Бреаннон... Наверное, потому что они нравились Хендриксону. Наверное, потому, что я решил, что и Вии они понравятся.

Некоторые могут играть и петь одновременно - я же опустил смычок тогда, когда отзвучали первые такты (разумеется, фальшиво, а как же иначе!) Не могу. Не хватает и на то и на другое сразу. Спасибо, что голос повинуется мне гораздо лучше, чем своевольные, не в такт дрожащие струны.

Если хочется верить - верь,

Если хочешь стрелять - стреляй.

Застрахованным от потерь

Не шепнет никто "Выбирай!"

Начал - и понял, что фальшивлю не хуже инструмента. Не то что неправильно пою... не то пою. И не той. Вия слушала молча, опустив голову, перебирая пальцами край плаща, и песня в ночном лесу звучала совсем чужой. Но уже начав мелодию, остановиться невозможно. Я продолжал...

Где- то вывезло, где не свезло,

В перекрестке четыре пути.

И по каждому так тяжело,

Так почти невозможно идти!

Я больше люблю народные песни. Такие, ну, вы знаете, истории, простые или жуткие, про монахов, людоедов и распутных красавиц. У этой тоже есть народная версия: про пастуха, который искал отбившегося ягненка, да и заплутал среди холмов, да и встретил деву... А слова, что любил Бреаннон, наверное, были сложены менестрелями.

Вия теперь глядела на меня, и мне даже казалось, что я вижу ее...и даже повязку на руке, скрытую рукавом, вижу.

Она смогла задержать бога. Невозможно...

Вены вскрывала из-за меня. Почему?.. За себя испугалась, что всех разнесу?.. Нет, я-то знаю, как думают в такие моменты. Там логика иная. Думала бы о себе - побежала бы прочь, потом сообразила бы, что сделала не то.

Мы найдем то, что ищем. Вместе. А там решим, что будем делать дальше. Что у нее за беда, зачем ей нужно Драконье Солнце?.. Я помогу, если смогу. И если не смогу - все равно постараюсь.

Если хочется верить - верь,

Может статься, окончится срок.

Так по нам ли споет суховей

Бесконечную песню дорог?..

2. Записки Астролога

Обычно в таких случаях я недолго нахожусь без сознания - может быть, несколько минут. Может быть, несколько больше. Но в этот раз я провалялся, вероятно, два или три часа. Скорее всего, ударился головой о дно, когда падал - ручей-то был мелким. Или же о камень, что торчал из воды. Тогда мне повезло, что я еще жив...

Когда я очнулся, то обнаружил, что лежу на лавке в каком-то бедном жилище. Пахло здесь плохо: гарью и плесенью; таракан, покачав усиками, отбежал от моего локтя в угол, протиснулся в щель между бревнами.

Сквозь маленькое окошко, чьи распахнутые ставни были перекошены, бил в комнату узкий пыльный луч света. Он освещал плохо сложенный очаг, два грязных горшка, один с дырой. Две лавки, паутину по углам, с балок свисают какие-то засохшие веники. Наверное, когда-то это были травы - целебные, приправы или сушеная облепиха на компот - бог его знает. Я лежал на лавке, укрытый какой-то дерюгой. Моя перекидная сумка, которой я обзавелся на той ярмарке, стояла у стены. Мой плащ и шерстяная накидка, распяленные, висели на крючках. Одежда была влажной. Уложить меня уложили, а раздеть не удосужились. Даже сапоги не сняли. С одной стороны, хорошо, что не ограбили, с другой - как бы не простудиться.

Зато приступ прошел почти бесследно - даже легкого привкуса боли не оставил. Только вот голова казалась необыкновенно легкой.

Странная штука, драконий яд. По меньшей мере, странная. Ты даже не замечаешь его... до времени. Жить он не мешает. Тоже до времени...

Несмотря на дерюгу, которой меня укрыли, я дрожал от холода, Я сел, и тут заметил, что на лавке у противоположной стены кто-то лежит. Но в маленьком пространстве бедной хижины с земляным полом не слышно его дыхания.

-Простите... - осторожно сказал я.

Тот, кто лежал на лавке, и кого я не мог как следует рассмотреть в полумраке, проигнорировал мой голос. Не ответил. И с внезапным отвращением я понял, что здесь труп.

Не то чтобы я так уж мало видел трупов в жизни. Но приятного в них мало, тем более, что всегда внутренне ждешь от них запаха разложения, даже если они совсем свежие, или еще какой-то гадости. Не могу относится к человеческим останкам с тем же здоровым прагматизмом, что и к коровьим тушам. Правда, и кремация мне не по душе. Уж лучше закапывать, как делают в некоторых землях. Потому что каждый раз, когда я вижу погребальный костер, я вспоминаю другое пламя... пламя, на которое я смотрел, хотя тетя говорила не смотреть и закрывала мне глаза. Без толку. Даже сквозь ее пальцы, сухие, твердые, пахнущие лавандовым мылом, я видел рыжие языки. Прямо за сомкнутыми веками видел.

Так о чем это я?..

Ах да, трупы я не люблю. Но и не боюсь. Чего их бояться? Может быть, у хозяина этой лачуги мания такая - подбирать трупы. И меня он за труп принял. Монахини говорили мне, что во время приступа я почти не дышу..

А может быть, это сам хозяин и есть? Притащил меня и умер?

Я встал со своего ложа (сапоги хлюпнули). Подошел к лавке.

И едва не рассмеялся. Это вообще было не тело! Это была кукла в человеческий рост, аккуратно сшитая из разномастных тряпок. Как сейчас помню, половина лица, по шву, была сделана из грубого небеленого холста, а другая половина - из полосатой шерстяной ткани, будто от чулка.

Кукла была не одна. Она лежала на краю широкой лавки, а у нее под боком, у стены, пристроилась кукла поменьше. Ничем она от первой не отличалась: просто голова без намека на лицо, руки и ноги. Размером... ну да, как ребенок лет трех. У "детской" куклы был какой-то намек на волосы - растрепанные желтые нитки. Я вдруг вспомнил Раю - какой она была маленькой, в три годика, с такими же растрепанными светлыми волосами - и меня неприятно резануло по сердцу.

Я подошел к двери из хижины и вышел наружу - обнаружив при этом, что меня слегка пошатывало..

Там, за дверью, оказался обычный огородик. Я заметил укроп, петрушку, сельдерей, крошечные кочаны капусты, вьюнки гороха беспомощно стелятся по земле... вездесущий горный шиповник, про который не поймешь, сажают ли его, сам ли он растет, как сорняк... Расколотое корыто, заросшее мхом. Из него должна пить домашняя птица, но воды там давно уже нет. На чурбаке возле корыта сидела женщина в лохмотьях. Впрочем, черные волосы, в которых очень мало седины для ее возраста - лет сорок, наверное - аккуратно приглажены. В руках она держит какую-то ткань. Она шьет.

-Здравствуйте... - сказал я нерешительно на арейском.

-И ты здравствуй, - она говорила с акцентом, что делало арейский в ее устах похожим на язык Радужных Княжеств... да-да, я там никогда не был, но основы знаю - меня сестра Анна научила. - Молодой господин.

-Ты нашла меня в ручье?

-Да, я нашла тебя в ручье. И подумала, что неплохо бы взять твою одежду. Но ты оказался жив, поэтому я принесла тебя сюда.

Она говорила равнодушно, как будто находить людей в ручье было ей не в диковинку. Я еле удержался, чтобы не задать ей поямой вопрос.

-Как вас зовут, добрая женщина? - сказал я вместо этого.

-Зовут меня Сумасшедшая Хельга, - ответила она. - А как звали по-другому, я уже и забыла. А как твое имя, молодой господин?.. Только уж извини, шпагу я твою не нашла. Наверное, зарылась где-то в песок.

Я только плечами пожал. Свой фамильный меч, который мне достался от отца, а ему от его отца, я сломал о бок дракона еще два с половиной года назад. Тот, что я таскал после этого, оплакивать не стоило. Да и оставил я его у бургомистра Фернана задолго до падения в реку.

-Ничего, - сказал я. - Вода дала, вода взяла, как говорят на севере. А зовут меня Райн Гаев.

-Это нездешнее имя.

-Правильно, я из Великой Шляхты. Знаете такую страну? Это на северо-западе.

-Ты пришел издалека, молодой господин. А уйдешь еще дальше.

Я кивнул. Ох уже эти деревенские сумасшедшие! Каждый второй - пророк. Разговариваешь с такой, и кажется, что в старую сказку угодил. Из тех, где добрые старухи дают юному рыцарю мудрые советы.

-Все мы, добрая женщина, уходим далеко. И, заметьте, никто не возвращается.

Я сказал это без раздумий - в тон попал, что ли?..

-Страну богов ты имеешь в виду, молодой господин?.. - женщина улыбнулась, по прежнему не глядя на меня, а глядя на свои руки. - Нет этой страны богов, нет и не было. И боги наши все не настоящие. Не боги они, они - недобоги.

-Не говори так, бабушка. Дождешься стрелы с ясного неба от Зевса... Или Амон Ра тебя испепелит. А то и Вискондил расстарается.

-Какое дело нынешним богам до сумасшедшей старухи?.. Раньше, еще до всего, был такой бог... сейчас его если называют, то зовут только Проклятым Богом. Кевгестармель. Вот он ничто и никого не считал ниже своего гнева. Вот он бы покарал меня. Но его нет. Убит человеком, слышишь ты?! Убит человеком!... - последние слова она почти прошептала, нагнувшись над своим шитьем, и прошептала так, что мне вдруг стало неизъяснимо жутко в этом унылом садике.

-Проклятые... - шептала она, склоняясь все ниже и ниже. - Проклятые боги... проклинаю вас... проклинаю...

Так звучал ее страшный, одинокий шепот, что даже у меня на голове волосы стали дыбом... И снова сжало горло, потому что я вспомнил, как бил тогда кулаками по столу и кричал сорванным от слез голосом: "Проклинаю вас, боги!" И Рая, тоже плача, утешала меня. А тетя Ванесса к нам не подходила. Маму обрекли на смерть жестокие люди, сказала она. Это надо пережить, сказала она. А мстить не надо. Мстить никогда не надо, потому что местью ничего не изменишь.

Но человеческая жестокость отличается от жестокости богов. Боги жестоки в первую очередь тем, что, не вмешиваясь в наши дела, - или, вернее, вмешиваясь очень редко, - они не дают нам даже утешения. Даже надежды на лучшую долю после смерти они нам не дают. Именно поэтому права сумасшедшая женщина. Они все ненастоящие боги. Они недобоги, в лучшем случае.

Вот бог, о котором говорила мне Рая... Впрочем, его, скорее всего, просто не существует.

-Спасибо, что спасли меня, добрая женщина, - произнес я. - Чем я могу отблагодарить вас?

-А что у тебя есть, молодой господин?

-Немного денег, например.

-Тогда оставь мне деньги. Мой племянник кормит меня, но ему это тяжело. Лучше я буду сама покупать себе еду у соседей. Да и с женой его не придется мне тогда общаться. Не любит она старуху.

-Хорошо, - я кивнул. - Как скажешь.

Остаток дня я посвятил тому, что, сколько мог, привел дом в порядок. Починил пресловутые ставни, укрепил крыльцо, вычистил очаг и смахнул паутину. Потом, уже вечером, постирал свою одежду и повесил ее сушиться над очагом. У меня, слава богу, опыта в домашних делах было не занимать. В нашей семье слуг никогда не держали - даже при жизни отца. Когда мы с Раей были совсем маленькие, убирали тетя Ванесса, или мама, если была дома (насколько тетя ей позволяла - она твердила постоянно, что маме нужен отдых). Потом, когда папа умер, а Рая была еще маленькая, а тетя Ванесса потянула спину, почти всей работой по дому приходилось заниматься мне, пока Рая не подросла настолько, что смогла мне помогать. Тогда уж все домашние дела - ну, почти все - свалилась на нее. Я-то зарабатывал.

Вот такая мы были "шляхетская" семья. Половина наших крестьян жила лучше.

Кажется, вся деревушка живо заинтересовалась новым постояльцем сумасшедшей Хельги. За день к нам наведались, наверное, все женщины и несколько мужчин. Зашел и деревенский староста: ему нужно было непременно знать, кто я такой и куда держу путь. Я отвечал без затей: странствующий астролог (что дворянин - не сказал, разговаривал со старостой без высокомерия, но как с младшим, ибо этого требовал ранг моей профессии), держу путь в Мигарот, по дороге со мной случилось несчастье - лошадь понесла, я упал и потерял сознание. Сумасшедшая Хельга подобрала меня и доставила к себе.

Староста попытался подбить меня на то, чтобы я задержался в деревне ненадолго и составил бы ему гороскоп, обязуясь неплохо заплатить, но я вежливо отказался. Задерживаться здесь мне не хотелось. Старосту расспрашивать о том, как пересечь горы, я не стал: я ведь сказал ему, что ехал в Мигарот. От Хельги я уже знал, что неподалеку, чуть выше в горах, есть еще одна деревенька. Уж там-то я точно найду себе проводника, и сумею перейти горы, минуя перевал Собаки.

Другой раз, когда я отправился к ручью, из которого меня вытащили, за водой, ко мне подошел незнакомый человек... тоже селянин, по всей видимости. Был он средних лет, рослый, с вислыми усами.

-Молодой господин... - начал мужчина. - Вы ведь астролог?

Я кивнул. Естественно, в деревнях всегда так: сказал одному, значит, сказал всем.

-Вы - Райн Гаев, Магистр Драконьего Солнца, - вдруг сказал он. - Настоящий.

Я чуть было не свалился в ручей.

-Как ты догадался? - удивленно спросил я.

-Я вас видел, - пожал плечами мужчина. - Давно... вы тогда были еще моложе, уж не серчайте.

-За что мне сердиться? - улыбнулся я. - Я действительно очень молод.

-Вы молодо выглядите, молодой господин, - не согласился мужчина. - Я не буду спрашивать, сколько вам на самом деле лет.

Я хотел было сказать "пятнадцать", но сдержался. Кто я такой, чтобы опровергать многочисленные мифы о себе?.. В народе почему-то ходят слухи, что адепты Великого Искусства способны жить практически вечно. И когда случилась та суета с драконом, моментально нашлись идиоты, которые сказали, что я - столетний отшельник, специально вышедший на битву с крылатым мудрецом, дабы отбить у него артефакт. Людям проще поверить в героическое, чем в человеческую глупость: шел, дескать, юный оболтус на смерть, не ведая, что творит, и неожиданно преуспел... ну а какую он цену за это заплатил, наверное, никогда не узнает никто, кроме меня. Ах да, еще Рая знает, конечно. Она вообще знает теперь почти все. По крайней мере, все, что стоит знать.

-Я действительно молод, - повторил я. - Мне именно столько лет, на сколько я выгляжу. Что тебе нужно от меня?

-Меня зовут Альбас, Альбас из Пестрых Скал, господин. Я заплачу, сколько скажете, - сказал этот человек. - Только исцелите мою тетку. Она мне заместо матери была. У них с мужем своих-то детей не было, они меня воспитали, как своего... А потом, на старости лет, родилась у них дочка... Хроменькая, правда, была от рождения, да и головой страдала, но уж как они ей радовались! Ей два годика было, когда мор их унес обоих: и мужа, и дочку... Да вы ведь живете у нее, господин астролог? Вы же видели кукол этих! Она и к нам с женой отказалась прийти, все живет там, в этом своем огороде чахлом... Богам страшно на это глядеть.

-Поверь мне, боги мало чего боятся... - я покачал головой. Наверное, жест получился грустным... - Как бы ни хотелось верить в обратное, есть предел могуществу и астрологии, и алхимии. Лучше обратитесь к целителю. Я лечить не умею.

-Ну так это... вы ж дракона-то того.. убили... Разве с болезнью обойтись так получится?.. Я слыхал, астрологи много чего могут, а вы-то уж точно все можете! Вы не то что прочие, вы людям не отказываете! По крайней мере, так говорят. А я вам хорошо заплачу, мы не бедствуем...

-Попробуйте лучше разобраться со своей женой, - мягко сказал я, зачерпывая из ручья тяжелым деревянным ведром. - Именно из-за нее ваша тетка не хочет переселяться к вам. Вам бы за этим следовало приглядывать, а не искать спасения в магии. Магии нет. А Великое Искусство может помочь, но не всем и не всегда. И в любом случае, главное вы должны сделать сами.

Он замолчал, ошарашенно глядя на меня.

-Так давайте я с ведром-то помогу...

-Нет, спасибо, сам донесу, - улыбнулся я.

Ведро действительно было не таким тяжелым. Что бы там ни подумал этот человек, отказывать ему было тяжелее.

Если бы у меня в самом деле была сила вылечить Сумасшедшую Хельгу!

Ничего-то я по-настоящему полезного не умею...

Во время моих хозяйственных и дипломатических хлопот Сумасшедшая Хельга по-прежнему сидела в саду, шила то самое нечто. Шитьем она занималась, пока не стемнело. Потом вернулась в дом.

Она села у очага, и занялась своей работой снова. Я заметил, что это было наполовину шитье, наполовину вязание. Шитые части она распарывала, вязаные распускала.

-Зачем вы это делаете, добрая женщина? - спросил я у нее.

-Когда я довяжу эту шапочку, мои муж и дочь вернуться ко мне из страны, куда они ушли, - она кивнула на кровать, где лежали две куклы.- Видишь, они после себя ничего не оставили. А что оставили, то племянник мой закопал. Пришлось сделать самой. А то куда они вернутся?

-А когда это будет? - спросил я. - Когда вы довяжете шапочку?

-Завтра. В одно из полнолуний.

-Но завтра вовсе не полнолуние, - возразил я.

-Завтра, - ответила Сумасшедшая Хельга, и склонилась к своему шитью. - Не лишай бедную женщину утешения, о великий астролог. Ты знаешь больше о луне и ее состояниях, а я знаю больше о завтрашних днях. Они никогда не наступают. Знаешь, мой муж обещал мне, что завтра он будет здоров. И что же?..

Я молча склонил голову. Я, конечно, все понял. Да и трудно было бы не понять теперь.

Мне вспомнилось... В коридоре было темно, но из-за приоткрытой двери падал свет, непривычно яркий для нашего дома: отец все время читал и писал, и для него до самой его смерти покупались дорогие восковые свечи. Они по-особенному пахли: как в храме... В щель я видел волнистые, каштановые волосы матери. Они были такие густые и длинные, что скрывали и спину ее, и плечи с накинутой на них мохнатой серой шалью собачьего меха. Она сидела на низенькой табуреточке у отцовой постели. Отец полулежал откинувшись на подушки, и я слышал его голос - очень мягкий, приятный (отец мой очень хорошо пел, любое слово его звучало заклинанием).

-Что ты печалишься, рыжая? Завтра все будет хорошо.

-Когда - завтра? - я понимал по голосу матери, что она едва сдерживала рыдания, но не понимал, почему она хочет заплакать. Мне тогда было пять лет, и я никогда не слышал и не видел, чтобы мама плакала.

-Когда мы встретимся в вечности.

-Если тебя туда пустят боги...

-Бог один, дорогая. И он не жаден.

Тут Рая, которая толклась у меня за спиной (нам тогда все время говорили, что подслушивать нехорошо, но мы постоянно подбивали друг дружку к нарушению правил) не выдержала и чихнула. Еще бы - босиком на холодном полу! Ходить босиком мы были привычны, но по каменным плитам нашего старого обветшалого дома тянуло особым, каким-то всепроникающим сквозняком.

-Кто это там? - спросил отец нарочито строгим голосом.

-Это я! - Рая смело толкнула дверь и вошла в спальню. - И Райн.

-А вам спать не пора? - не менее строго спросила мама. - Тетя Ванесса будет ругаться.

-А она уже спит, - сказала Рая.

-Можно, мы сегодня ляжем попозже? - спросил я. - Папа, ты обещал мне рассказать про мировые циклы...

-Георгий! - мать укоризненно посмотрела на отца. - Не кажется ли вам, что наш сын еще маловат?..

-Пять лет - прекрасный возраст, - не согласился отец. - Только и узнавать вселенские тайны... ладно уж, прыгайте сюда, бесштанная команда.

Правильно, бесштанная. Даже я штанов тогда не носил. А зачем?.. Жарко же, длинной рубашки вполне хватает...

Мы с Раей послушно (еще бы!) запрыгнули на папину кровать.

Рая тут же прижалась к матери. Та достала из подвесного кармашка на поясе маленький гребешок и начала расчесывать золотистые кудри сестренки. Мама очень любила укладывать ее волосы, и. что еще важнее, Рая тоже это обожала до безумия. А отец стал рассказывать. Мы - все трое! - внимательно слушали...

Я точно не помню, что из известного мне поведал отец, что позже я вычитал в его книгах (там столько было пометок на полях, что у меня всегда было ощущение, будто я не читаю книги, а это отец говорит со мной своим удивительным голосом), и уж подавно не могу вспомнить, что в точности он рассказал мне именно тем вечером. Но я хорошо помню одну его фразу, и глаза, выцветшие почти до белизны (я похож на отца, но мне говорили, что у меня глаза все-таки поярче):

-Запомни, Райн... Завтра - это такая хитрая вещь, которая никогда не наступает. Вечности не существует. То есть она слишком велика, и потому человек представить ее не может. Поэтому на вечность загадывать все равно нельзя. Стоит вести себя так, как будто этот миг - центр и смысл жизни. Иначе ничего стоящего ты не сделаешь.

Не сказать, что я эти слова понял. Просто мне запомнился его тон, серьезный, спокойный. И запомнился вес его руки, лежащей на моей макушке. Руки у отца были большие и сильные. Даже болезнь на это не повлияла.

Это был последний счастливый вечер.

На следующий день мать уехала в столицу, просить короля о помиловании нашего рода. Мы ведь почему так обеднели?.. Наша семья уже несколько поколений была осуждена. Мы жили в деревне, которая принадлежала нам, но даже собирать с крестьян налоги мы были не вправе. Все шло королю. У нас не было денег, чтобы пригласить к отцу лекарей. Правда, мама сама была целительницей, и она как-то сказала мне (гораздо позже), что тут уже все равно ничего не помогло бы. Но все-таки у нее была надежда - быть может, кто-то более умный и опытный, чем она, нашел бы способ, спас бы отца... Говорят, что любящие женщины не отступают никогда.

Вот она и поехала в город. Но ничего не добилась. Вернулась без пользы, уже через три месяца. И попала только на похороны отца. По словам тетушки Ванессы, на них она улыбалась... или я уже об этом говорил?.. Я ничего не видел: лежал дома с воспалением. Думали, придется ногу отрезать... Ничего, не отрезали. Даже не хромаю с тех пор. Не надо было, конечно, бросаться защищать отца. Теперь-то я это понимаю. Все равно пятилетний мальчик ничего не может поделать, когда вся деревня является с вилами по душу того, кого считают чернокнижником и шаманом, наславшим на деревню чуму (в нашей семье чумой никто не заболел... стало быть, поэтому?..). И отца сожгли на деревенской площади. Этого я не видел, слава богу. А вот мать сжигали в Толково - ближайшем городе. И было мне в ту пору десять лет, и был я совершенно здоров, настолько здоров, что проделал сам весь путь до Толкова, вместе с Раей, причем сестренку приходилось иногда брать на руки. Мы надеялись, что мы сможем что-то сделать... не смогли, конечно. Хорошо еще, что нас самих не сожгли, как детей ведьмы.

С приговором я не согласился бы ни за что, но вывод суда был отчасти верен. Если отец чернокнижником никогда не был, он был просто книжником, то мама действительно являлась ведьмой. Одной из тех, кто помнил Древних Богов, и призывал их, и практиковал магию древних легенд, и мог, при стечении благоприятных обстоятельств, творить настоящие чудеса. Но это магия чисто женская, поэтому мама никогда не учила меня ей. А у Раи ни малейших способностей не было. Поэтому мамино искусство погибло вместе с ней в пламени костра, вознеслось с дымом к Извечному Небу, в которое она верила. Возможно, что мама была последняя. Или одной из последних. Во всяком случае, она мне никогда не рассказывала о других. Однако справедливость обвинения меня не утешала. Наверное, она бы не утешила меня, даже будь моя мама злодейкой, даже применяй она и в самом деле свою силу во зло. Ведь она была мамой!

...Я не плакал, сидя у очага в хижине сумасшедшей. Я просто смотрел на огонь, и думал, что приступы учащаются. Мне не хотелось в это верить, но вот... за первый год было только два. А в нынешнем году этот приступ уже четвертый. Может быть, и пятого я дождусь очень скоро... по крайней мере, скорее, чем мне бы хотелось. Как быстро они станут такими частыми, что будут мешать мне вести привычный образ жизни и начнут заметно сказываться на моем самочувствии между ними?.. Я проверял себя, как мог, пока прибирался в хижине. Пока никаких признаков слабости или сильного нездоровья не заметно. Ну, подташнивает чуть-чуть, когда разгибаюсь резко, так это после удара головой более чем естественно. Ну и горло немного побаливает... так и это вполне объяснимо.

Ночью я спал на той лавке, на которой проснулся, а сумасшедшая - на другой, с куклами. Отодвинула их просто к стенке и легла.

Я совру, если скажу, что спал плохо. Я спал хорошо, но думал о безумии, которое не приносит облегчения, и о полной луне, что светит через верхушки сосен, и о родном доме, куда не могу вернуться. И о могиле тети Ванессы, и о других могилах, которые поглотило измененное время, и о маленькой пещере у Благословенного Источника, где ничего - ничего! - не изменилось, и, вероятно, очень долго ничего не изменится.

Перед тем, как заснуть, я еще подумал - вот странная мысль! - что кто-то сейчас поет обо мне. Немного даже смешно. Кто бы мог сложить такую песню?

Утром я проснулся, позавтракал тем, что было у меня в сумке, и, оставив сумасшедшей почти все деньги (по городским масштабам не так много, но для деревни сумма значительная), вышел за ворота ее садика. Вот они горы впереди - не поймешь, не то в самом деле есть, не то парят над лесом, не то вообще на небе нарисованы. Проверим?..

Я специально встал совсем рано, чтобы ни с кем не встретиться. Не хотелось мне разговаривать с деревенскими, и уж подавно, не хотелось наткнуться на вчерашнего Альбаса-племянника. Но не успел я миновать первый дом (как уже было сказано, хижина Хельги стояла на отшибе), как заметил "засаду". На завалинке у ограды, где висели глиняные горшки - зрелище, виданное мною в любой стране и в любом климате - сидел мой новый знакомец.

-Господин... - начал он. Видно было, что говорить со мной ему тяжело: слова падали в синеватую утреннюю тишину, как камни. - Господин, может быть, вы все-таки передумаете?.. Вы ж хороший человек, я ж вижу. Разве ж вам не жалко ее?..

-Альбас... - что сделал бы на моем месте истинный шляхтич?.. Наверное, высокомерно задрал бы подбородок и прошел бы мимо. Впрочем, истинный шляхтич просто не смог бы оказаться в такой ситуации. Начать с того, что аристократам и вовсе не полагается наемничать - по крайней мере, когда ремеслом не является битва. По этому поводу матери пришлось выдержать немало разговоров с тетей Ванессой, а когда мама умерла, тетя Ванесса уже молча мирилась с тем, что мне приходится работать. Гордость гордостью, а есть-то надо.

-Альбас... - начал я. - Поверь мне, я рад бы тебе помочь. Но мое искусство не всемогуще. Есть вещи, которых оно сделать не может. Но ты сам вполне можешь помочь старой Хельге, и если...

-Если ваша тетка одержима демонами, я могу исцелить ее, - вдруг прервал меня сильный, чуть с хрипотцой, но чистый голос. Я знал его: это он кричал тот страшный крик со стен города Адвента несколько ночей назад. Это был голос сумасшедшей шаманки.

Откуда она выехала, я не видел. Но она спрыгнула со спины вороного жеребца совсем рядом с Ди Арси - кожа ее тоже казалась в сумерках до странности темной, как и тогда на башне, в свете факелов. Неподалеку - ага, теперь я понял, откуда - со стороны ручья! - вышла из леса гнедая кобыла. На ней сидел Ди Арси. Выследил-таки... Да, конечно, я не слишком-то путал следы, но я очень надеялся, что хотя бы неделя в запасе у меня есть. Ведь ему же надо было сначала понять, что я обманул его... сам бы он не разобрался, если уж сразу не заметил. Значит, кто-то подсказал. Те самые "знающие люди", про которых говорил ему я, или шаманка? Но почему она вдруг стала ему помогать, и почему, если уж на то пошло, они нашли меня так быстро?

-Меня зовут Вия Шварценвальде, - сказала шаманка уверенным тоном. - Я берусь вылечить вашу тетку, но только если она действительно одержима злыми духами.

Ди Арси молчал. Я смотрел на него и улыбался. Мне нравится улыбаться тем, с кем сейчас придется драться.

Он приложил руку в перчатке к берету, украшенному одним небольшим пером (походный вариант широкополой шляпы, надо полагать) и небрежно отсалютовал.

-Ну вот я вас и нашел, друг мой по несчастью, - сказал он. - Точнее, мы нашли.

-И, как видите, даже готовы помочь, - говорила девочка-шаманка с иронией, но глаза ее не улыбались. Они жадно смотрели на меня, словно искали место на моем теле, где я мог спрятать Драконье Солнце.

Мне казалось - найдет. Не знаю, что, но найдет. А чтобы получить, сорвет даже с трупа.

8. Глава 5. В туманной стране

Вот и всё, мои живые,

Дальше с мертвыми пойду я.

Теплый ветер Преисподней

Мои волосы раздует...

Башня Rowan.

1. Записки Астролога

-О, какая встреча! - я улыбнулся. - Необыкновенно рад вас видеть.

-А уж мы-то как рады! - расплылся в ответной улыбке Ди Арси. Рука его как бы невзначай легла на рукоять меча.

Шаманка промолчала. Может быть, не хотела говорить. Может быть, ничего язвительного или просто умного придумать не смогла.

-Очень любезно с вашей стороны в этой сложной ситуации протянуть мне руку помощи, - я слегка поклонился. Жалко, берета нет, чтобы снять - наверное, в ручье остался.

Племянник Сумасшедшей Хельги хранил благоразумное молчание, предпочитая не вмешиваться в разговор. Мужик явно сам не свой был от беспокойства: что они там задумали?.. Просил одного, а тут же из леса еще понаехали. И не понятно, чего теперь сотворят.

-И когда вы приступите? - спросил я.

-Когда вам будет угодно, - Ди Арси растянул было губы в наглой ухмылке, однако Вия Шварценвальде коротко отрезала:

-Сейчас. Покажите мне, где ваша тетя.

-Эээ... простите, госпожа, вы ведь не астролог? А может, алхимик? - Альбас из Пестрых Скал тщетно оглядывал госпожу Шварценвальде, видно, надеясь разглядеть на ее одежде хоть что-нибудь, удостоверяющее принадлежность к адептам Великого Искусства. Она только смотрела на него снизу вверх, никак сии попытки не комментируя. Когда пауза грозилась затянуться, все же проговорила:

-Нет. Но не только астрологи и алхимики умеют лечить людей.

-Но и на целительницу...

Альбас заткнулся. Все правильно. Официально и Древнее Искусство, и шаманизм были запрещены - боги, жрецы и светские власти сурово карали за нарушения. Однако если что-то запрещено по закону, это совсем не означает, что "чего-то" нет совсем. Так и в деревнях крестьяне до сих пор предпочитают прятать забредающих к ним ведьм и шаманов, потихоньку пользуясь их услугами. Особенно если поблизости нет большого храма, или какого-нибудь бенефициария с судебным правом и отрядом стражи...

-Простите, госпожа ведьма, - он вдруг чуть в ноги ей не повалился. Неправильно определил род занятий Вии, ну да ладно. Ему это не важно, а шаманы в здешних краях - огромная редкость. О них, в лучшем случае, доходят только слухи.

-А... как насчет оплаты, госпожа... ээ... - нашему нанимателю явно не удалось с первого раза запомнить имя шаманки. Оно и не удивительно - для здешних мест оно довольно-таки странное. Но красивое. Вия... словно ветер в ветках деревьев поет. А "Шварценвальде"... это означает "черный лес" на шпрахсте. Больше похоже на прозвище, которое стало фамилией совсем недавно. Может быть, одно или два поколения назад...

-Я не возьму с вас денег, - произнесла шаманка почти высокомерно. - Это неприемлемо.

Мне никогда не приходилось бывать в полуночных землях, но лагарт я немного знал - доводилось общаться с купцами оттуда, ну и отец учил немного. А зная язык, волей-неволей узнаешь и некоторые обычаи народа. Там, к полночи, начиная от границы снегов и до верхнего течения Радагана, рассыпалась мозаика крошечных земель. Едва ли не в каждом из кусочков мозаики был свой бог, ревностно охраняющий границы. Что касается власти светской, то ее представлял, как правило, даже не то что благородный сеньор - глава какого-нибудь мощного клана, выбираемый старейшинами. Этот глава должен был получить одобрение Императора, что на деле сводилось к чисто формальному разрешению от его нунция. Налогов эти племена не платили вот уже много поколений, насколько я знал. Диалекты в каждом феоде тоже отличались изрядно.

...Купец Ганельф добродушно улыбается, принимая от меня связку перьев огневиски - со мною ими расплатились, и я почел за лучшее обратить их в деньги: зелья, которые можно приготовить, выпарив содержащееся в перьях вещество, мне ни к чему. Купцу есть с чего веселиться - сделка более чем выгодная.

"Грабитель ты, Ганельф, - говорю ему я, давая понять, тем не менее, что фраза эта - не более, чем шутка, вполне допустимая между хорошими приятелями. - С большой дороги".

"Вот чего нет, того нет, Райн, - он улыбается еще шире. - Сам знаешь, за сырые перья тебе никто больше не даст. Слушай, земель на Полночи много... ни в одной из них тот, кто живет по завету предков, не станет жульничать. Но не взять положенных денег за хорошую работу - это, извини, не по-нашему! Мы не берем денег только когда помогаем другу, или когда преследуем врага..."

Я спас Вию Шварценвальде от смерти. Казалось бы, мне нечего было бояться ее мести. Но почему, когда я гляжу на нее, меня не покидает ощущение, что другом она меня вовсе не считает?

Неспроста, одно я вам скажу.

Я даже знаю, почему она решила помочь Хельге вместо того, чтобы сразу попытаться отобрать у меня Драконье Солнце - хотел бы я знать, зачем оно ей нужно! Девочка побоялась, что деревня станет защищать меня, и решила обезопаситься.

-Прямо вот так и пойдем? - удивился Альбас, видимо, обескураженный предложением шаманки. - А как же...

-Просто пойдем, и все, - сказала Вия Шварценвальде. - Думайте, мы будем дожидаться ночи?.. Лучше все сделать сейчас, пока этого никто не увидит.

Несмотря на ранний час, Сумасшедшая Хельга сидела в огороде, у той же разбитой лохани. Внимания на нас она обращать и не думала. Мы подошли к заборчику слаженной группкой: Вия в середине, мы с Ди Арси плечом к плечу, и крестьянин чуть позади. Ди Арси изо всех сил старался меня не упустить. Он не вертел попусту головой и не впивался в меня взглядом, но я отлично понимал, что выскользнуть из его поля зрения и тихонечко смыться не получится. Можно было не сомневаться: как только шаманка закончит что там она собирается сделать, он приставит мне к горлу меч и непререкаемым тоном потребует Драконье Солнце.

Райн, ну почему ты ленишься составлять свой гороскоп хотя бы каждый месяц?!.. Быть может, что-то подсказало бы тебе, как выбраться из этой в высшей степени неприятной ситуации...

Вия Шварценвальде в сад не вошла. Остановилась у калитки, и тихонько кашлянула, привлекая внимание. Старуха вскинула на нее глаза. Какое-то время они просто смотрели друг на друга. Я снова почувствовал что-то... как будто воздух зазвенел, да и потеплело... Рукам стало жарко, к лицу прихлынула кровь. Захотелось скинуть плащ. Я знал, что ощущение ложно: утро здесь, повыше в горах, было холодным, вот-вот парок изо рта пойдет.

Это собирались духи. Не так, как в прошлый раз, но я чувствовал их: запертые в глубинах духи земли, и духи растений в огороде, и несчастная мятущаяся душа Хельги, которая еле держалась в теле. Они почувствовали присутствие шаманки и приветствовали ее на свой лад.

-Простите, - сказала вдруг Вия Шварценвальде, и склонилась в низком поклоне.

Это уже ни в какие ворота не лезло... кланяться перед сумасшедшей крестьянкой! Что-то мне подсказывало, что Вия явно не принадлежала к этому почтенному, но малоуважаемому сословию. Или она кланялась духам?..

Хельга, напротив, выпрямилась.

-Кто ты, девочка? - спросила она почти ласково. - Ты похожа на мою дочь...

В голосе сумасшедшей звучала чуть отстраненная нежность. Я понял, что она не приняла шаманку за свое погибшее дитя - просто поставила в известность. Похожа. На дочь. И все.

-Для меня это было бы большой честью, - ответила Вия, и я каким-то образом понял: это не просто формула вежливости. - К сожалению, я - это не она. Но я могу сделать так, что вы ее увидите. И вашего мужа тоже.

Хельга как будто не удивилась. Можно подумать, чего-то в этом роде она от шаманки и ждала. Женщина возразила словно бы только для порядка:

-Мои муж и дочь спят в этом доме спокойным сном.

-Я могу сделать так, что они ненадолго проснутся и поговорят с вами.

-Можешь?..

В голосе Хельги почти не было надежды. Так, какая-то тяжкая, невыразимая печаль. Она, конечно же, не верила. Ей было почти все равно, ее уже почти не трогало то, что происходит вокруг ее тела здесь. Но все-таки только почти.

Мне очень жаль эту женщину. Когда-то давно я тоже мог бы выбрать подобный способ умирания. К счастью, достало здравого смысла и воли к жизни. Но я отлично помню, что это такое - стоять на краю.

-Если пожелаете, госпожа, идемте со мной. Здесь наверняка есть где-то поблизости место более подходящее. И возьмите с собой вашего мужа и дочь. Вы ведь унесете их, не так ли?.. - Вия говорила с убедительной мягкостью профессионального лекаря.

"Откуда она узнала про куклы?" - мелькнуло у меня в голове, и тут же забылось. Уж верно, у шаманов есть свои методы узнавать такие вещи.

Хельга тотчас нырнула в свою хижину. Мы остались снаружи. Я стоял и рассматривал травинку у себя под ногами. Кто-то наступил на нее, и сломал: капельки травяного сока студенисто поблескивали на сломе. Одна полоска травинки - вы ведь знаете, травинки растут как бы полосками, - торчала к небу, будто отломанная щепка. Она была достаточно короткой, чтобы не сгибаться...

Я подумал, что более низкий рост дает известное преимущество в драке - так меня учили. Я был ниже Ди Арси. Но он дрался лучше, в этом можно было не сомневаться. Он-то, в отличие от меня, получил нормальное воспитание. А после нормального, наверняка, специфическое. У меня же и меча-то нет.

Хельга возникла в проеме. Кукол она держала в руках, закутав в старую тряпку. Я узнал в этой тряпке бывшее одеяло на лавке. Снаружи хижины оно почему-то смотрелось неуместно - так часто бывает с вещами, стоит перенести их за порог.

-Здесь есть какое-нибудь заброшенное пастбище или что-то в этом духе? - спросила Вия самым повелительным тоном. - Такое, куда никто не пойдет? Только пойдемте туда быстрее, потому что есть ритуалы, которые надо проводить ночью, а есть такие, которые проводят на рассвете.

Я подумал, что сейчас буду наблюдать шаманский ритуал первый раз - не считая того, на башне. Самому мне с северными шаманами сталкиваться не приходилось, хотя однажды я пересек Полуночные Земли. Надо постараться запомнить поточнее, а потом записать. Вдруг пригодится?..

Альбас хотел было что-то сказать, но Хельга опередила его.

-Есть такое место, как не быть. Моя дочь собирала там цветы в последний день, когда была здорова. Идемте, дети, я покажу вам его.

И никаких тебе "благородных господ".

...На самом деле, детьми нас назвать было уже нельзя. В наших краях поступают на службу уже лет в тринадцать, а Ди Арси по возрасту вполне мог бы оказаться отцом семейства. Да и Хельга сначала величала нас "господами". А вот поди ж ты, сбилась...

На какое-то время возникла заминка: шаманка и Ди Арси заспорили, оставить лошадей здесь или взять с собой. Ди Арси хотел взять, шаманка уперлась: она заявила, что лошадям рядом с ней не место. "Или вы хотите чего-то в духе прошлого раза, милорд?!" В результате дико косящего жеребца привязали к дереву неподалеку от хижины Сумасшедшей Хельги, а недовольно фыркающую гнедую кобылу - к ограде.

Хоть Хельга сильно сутулилась, шагала она широко и твердо. Даже удивительно. Чем-то сумасшедшая напомнила мне тетю Ванессу.

На старое пастбище пришлось взбираться по довольно крутой, но широкой тропинке. Она порядком уже заросла, но идти по ней все еще было легко.

-Почему это пастбище больше не используют? - спросил Альбаса Ди Арси.

-Так там жук на траве завелся, овцы болели... вытравить не могли, ну и пришлось уйти. Думаем на следующее лето пасти снова, кажись, сгинул жук-то...

Мы шли, наверное, с полчаса - во всяком случае, мне так показалось. Становилось все светлее и светлее, но я знал, что солнце встанет еще не скоро. Наконец тропа выбежала на то самое пастбище: широкий зеленый луг, больше похожий на самое настоящее горное плато. Считать его таковым мешали только относительно скромные размеры.

Трава казалась серо-серебристой в утреннем тумане. Слева поляна была оторочена громадными серебристыми вязами, справа - полосой сосняка. Прямо перед нами уступами, туманными голубыми складками поднимались горы, как никогда восхитительные.

-Замечательное утро, - с энтузиазмом произнес Ди Арси. Мне его энтузиазм показался слегка зловещим, но я тут был лицом заинтересованным.

-Действительно, - ответил я. - Самое подходящее для чего-нибудь важного.

-Для сражения, например, - в тон мне заметил он, дернув уголком губ.

Я только склонил голову. Мне не хотелось с ним сражаться - исход был совершенно ясен!

Значит, предстояло придумать, как от драки отделаться. Я не особенно ломал себе голову... по крайней мере, пока. По опыту я знаю, что в таких ситуациях главное - не дергаться. Не дергаться, но и не упустить свой шанс. Пусть все идет, как идет.

Хельга остановилась, и шаманка шагнула вперед. Почему-то я думал, что она направится на середину луга, но она уверенно пошла к старым вязам. Остановилась, едва войдя в тень одного из них.

-Надо развести костер, - сказала она.

-Веток, что ли, наломать? - спросил Альбас нерешительно.

-Да, - кивнула Вия, - только немного. Скорее всего, нам не понадобится, чтобы костер горел долго. Только в самом начале...

Альбас послушно направился вглубь рощи.

-Я пока начну, - мягко сказала Вия, обращаясь к Хельге. - Дайте же мне их.

Девушка слитным движением размотала полоску ткани, прикрывающую ее лицо. Хельга даже не вздрогнула - по-видимому, она и вовсе не обратила внимания на то, что кожа шаманки была неправильного цвета.

Сумасшедшая без возражений протянула Вии куклы.

А потом госпожа Шварценвальде сделала то, чего я никак от нее не ожидал. Она крепко сжала куклы в охапке и потерлась о них щеками. Выражение лица у шаманки было мечтательное, словно у девчонки за игрой.

Она жестом попросила Хельгу расстелить на траве покрывало, и бережно опустила на него кукол. Потом сняла сапоги, аккуратно отставила их в сторону. Я решил, что она разденется совсем, как тогда, на башне, и приготовился успокаивать Альбаса, когда он вернется, - скорее всего, бедняга не привык к таким эксцентричным выходкам. Однако дело ограничилось только сапогами: вероятно, для этого ритуала визуализации скелета не требовалась. Шаманка просто переступила несколько раз с ноги на ногу, как будто пробовала землю на ощупь. Потом потянулась, встала на цыпочки, понюхала воздух. Достала из-под гармаша бубен... я не совсем понял, где она прятала такую здоровенную штуковину так, что та ни разу не звякнула. К животу привязывала двумя ремнями?.. Вскинула руки. Бубенцы звякнули.

Потом шаманка опустила руки и словно бы к чему-то прислушалась. Мы молчали. Вообще было очень тихо, но довольно быстро мы услышали шум шагов - это Альбас торопился назад с охапкой довольно тоненьких палок. Все правильно, ведь шаманка велела побыстрее...

Девушка выбрала несколько веточек, сложила их неуклюжей, как мне показалось горкой. Потом потребовала кремень и трут - что ей и выдал Ди Арси. Огонь девушка развела с удивительной сноровкой: даже по такой неловкой кучке огонек заплясал очень весело, разгорелся сразу. Мне бы так..

-Садитесь, - сказала Вия. - Садитесь вокруг. Вы будете как племя.

Кажется, я понял, что она хотела этим сказать... насколько я помнил, в некоторых обрядах шамана участие должно принимать все племя. Очевидно, Вия Шварценвальде решила за неимением лучшего обойтись нами.

Мы послушно расселись вокруг костерка... причем Ди Арси, разумеется, предусмотрительно предпочел устроиться рядом со мной. Я знал, что обряды шаманской магии обычно обладают гипнотическим эффектом, и прикидывал, смогу ли убежать, пока все будут безотрывно пялиться на госпожу Шварценвальде. Решил, что это зависит от того, насколько сам я смогу остаться безучастным. А смогу ли?..

Если удастся... думаю, уйду довольно далеко, пока они очухаются. От лошадей в горах все равно никакого толку, а на своих двоих им меня не догнать. Что-что, а отрываться от погни я умел.

Шаманка положила кукол около костра. Видно, она не боялась, что на них попадут искры.

Тут взошло солнце. Я как раз сидел лицом к горам, поэтому увидел, как вызолотились их вершины. Кажется, мое лицо само собой расплылось в широкой улыбке. Мне снова грозила смерть - я совершенно точно знал, что Ди Арси, если будет необходимость, не остановится перед убийством, - и в то же время я радовался. Я чувствовал, что здесь, на этом лугу, просыпается что-то... готовится. Шаманка взывала к таким силам, которые новые боги заставили уснуть, но не умереть. Их соседство казалось мне пугающим и бодрящим одновременно.

Вия снова вскинула бубен... рука ее точно начала дрожать. Тонкий дребезжащий звук показался мне очень неприятным, даже зубы заныли. Я подумал, что очередной приступ будет совершенно излишним ... особенно, если учесть, что с окончания предыдущего прошло менее суток.

И вдруг шаманка запела. Это уже был не вой, как тогда, на башне, а именно песня. Правда, звучала она необычно, да и язык был незнакомый - даже не лагарт.

Девушка начала медленно идти вокруг костра странной, прыгающей походкой... она как будто приплясывала, проворачиваясь вокруг своей оси. Вращение становилось все более размеренным. Не сразу, но я все-таки сообразил, что она имитирует ход планеты вокруг солнца... вот странно! Мне всегда втолковывали, что лишь астрологам известно, что планеты обращаются вокруг центрального светила, да некоторые еще и крутятся вокруг себя, словно детские волчки, - когда-то давно боги сочли это откровение слишком волнующим для неискушенных людских ушей, и завещали хранить в тайне ото всех, кому по роду профессии не приходится соприкасаться с подобными "секретами". То же мне секрет, если подумать! Просто боги боятся, что, узнай люди, как на самом деле устроено мироздание, они не смогут удержаться от смеха.

Наверное, я правильно подметил раньше: у шаманов есть свои способы узнавать по-настоящему важные вещи.

Одеяние шаманки развевалось, волосы ее метались в воздухе, и мне казалось - не только в прыжках дело, еще какой-то невидимый ветер дует. Чушь, конечно. Бубен все звенел и звенел в том же рваном, неприятном ритме. Песня тянулась на низких нотах, которые мало отличались одна от другой... или это на мой слух не отличались?.. Я подумал, что Ди Арси смотрит на шаманку вполне зачарованно - можно попробовать улизнуть.

Не получилось.

В момент, когда я собрался вскочить и побежать, я вдруг осознал, что песня не просто звучала ранним утром в предгорьях. Песня и была ранним утром, и была предгорьями. Песня звала, ворожила и чаровала... только не так, как чарует что-то прекрасное. Песня не была прекрасной - она просто была. От начала времен мы сидели у костра. От начала времен краснокожая фигурка в развевающихся одеждах, с ореолом черных волос вокруг головы подпрыгивала и кружилась вокруг пламени...

Мне вдруг показалось, что это бабочка порхает над языками огня. Над диковинными цветами. Да, точно... бабочка, как же я раньше не понял?.. Красная бабочка с черными пятнышками - словно божья коровка.

Жаркий, солнечный сентябрьский день. Мама взяла меня на ярмарку - тогда, когда отец еще был жив, она чаще и подолгу оставалась дома, и проводила больше времени со мной и с Раей. До ярмарки мы добрались в подводе нашего богатого соседа-крестьянина. Мне очень захотелось поглядеть на кукольный спектакль, который разыгрывали скоморохи на площади. Мама строго сказала: "Смотри, Райн, но придется возвращаться пешком". Я пожал плечами - пешком так пешком! Подумаешь, напугала... Мне было пять лет, и я мнил себя великим ходоком. Во всяком случае, ходил я гораздо лучше папы.

В общем, час я грыз сахарного петушка на палочке, глазел на Петрушку в пестром колпаке и чувствовал себя совершенно счастливым. А потом мама сказала: "Ну все, пора. А то не успеем до темноты".

Мы пошли.

От ярмарки до нашей деревни было недалеко, мили две, наверное, может, чуть больше. Я имею в виду наши мили, шляхетскиеxxviii. Но для натруженных ножек пятилетнего малыша - целое путешествие. Под жарким солнцем, которое и не думало смирять свой пыл, пусть даже перевалило за полдень. К тому же и одет я был "празднично": в бархатные штанишки и рубашку с широким воротником - тетушка Ванесса настояла. Мама разрешила мне отстегнуть воротник (хотя сама не поддалась искушению снять чепец, ибо дома всегда одевалась как добропорядочная матрона), но на руки меня так ни разу не взяла. Мы останавливались много раз, но все-таки в итоге доплелись. Я дошел. Сам...

Потом, лет в одиннадцать-двенадцать, когда мамы уже не стало, я, бывало, в ярмарочный день успевал проделать путь до ярмарки и обратно раза три через холмы, напрямик: подряжался таскать грузы для наших мужиков. Дело не дворянское, конечно, но за него платили, а деньги были нужны...Особенно когда Рая болела. А болела она часто.

Мы присели отдохнуть под дерево, и я, наблюдая, как ползет по моей загорелой исцарапанной ноге божья коровка, спросил: "А почему Божья коровка вообще прилетает на землю?.. Ведь говорится же в считалке, что у нее на небе деточки". Мама взъерошила мне волосы и сказала (голос у нее был низкий, грудной, с едва заметной хрипотцой): "Потому, Райни, что коровке тоже надо кушать. Она ведь, хотя питается божьей росой, но и роса тоже только на траве выпадает. А стало быть, ей и себе, и деточкам надо прокорм на земле искать, а не на небе". "Мам... а коровка - она божья... но какого Бога?.. Их же много, Богов..." "Наверное, общая", - Мама прижала меня к себе. Нога моя дернулась, красная капелька божьей коровки сорвалась и улетела. "А они не передерутся? Она же маленькая..." "Ну, во-первых, коровок много, на всех хватит. А во-вторых, станут тебе боги из-за какой-то коровки ссориться... Им достоинство не позволит". "Как наше, шляхетское?" "Ну да, как наше..."

...Нет. Кажется, я не столько вспомнил этот разговор, сколько придумал прямо сейчас. Мама была не охотницей говорить о богах. Скорее всего, она просто ответила бы что-то вроде: "Не касайся этого Райни, малыш. А то не вырастешь". "Почему?" "Не дадут". Это если бы вообще не ограничилась коротким: "У тебя есть силы разговоры разговаривать? Значит, пойдем уже".

Я встал и пошел. Точнее, попытался. В этом месте было некуда идти. Все заволок серый туман с гор... серый - будто дым от костра. Пепелища. Да нет, это и есть дым. Он пахнет гарью. Где-то в этой гари потерялись папа и мама, я непременно должен их найти, или Рая будет плакать, а тетя Ванесса будет укоризненно смотреть на меня... Ну же, Райни, встали и пошли ножками...

Вокруг скользили тени: родители, здоровые и счастливые, в окружении чужих детей Рая протягивает мне чашу воды... Тетя Ванесса укоризненно смотрит на меня, качая головой.

Последняя тень не ушла просто так - я попытался погнаться за ней, и она еще несколько раз мелькнула вдалеке. В руки не далась - наверное, потому, что мне так и не удалось сделать даже несколько шагов. Зато возник наш фамильный склеп... просто каменный короб, украшенный, если это можно так назвать, грубой лепниной. Древняя, чтоб ее... Я плакал и скребся в тяжеленную деревянную дверь, просил, чтобы открыли... Они меня не пускали: те Гаевы, что были прежде, и тетя Ванесса, и родители. Они говорили, что я уже умер, и что мне не место с ними - они-то живы... "Вы умерли! - кричал я. - Пустите меня к вам!" Но родичи, наверное, чем-то заложили дверь изнутри: как я ни бился о тяжелые створки - и плечом, и головой, и всем телом - открыть мне не удавалось.

Убей себя об дверь, ага...

Потом я просто упал на землю и лежал без движения. Если бы тени вздумали выйти ко мне теперь, я бы даже не посмотрел на них. Они могли делать со мной все, что им заблагорассудится.

Рядом с моим лицом на каменном полу остановились босые ноги. Потом шаманка присела на корточки. В моем сне она снова была без одежды, как тогда, на башне. Но не обнаженной - все ее тело ковром покрывали чернокрылые бабочки в красную крапинку. Противно, наверное...

-Что с тобой? - спросила она участливо. Ее глаза смотрели только с любопытством - ни гнева, ни алчности. - Я могу помочь тебе?

-Нет, красавица, - я улыбнулся ей разбитыми губами... когда успел разбить?.. - Это я должен помогать тебе, а не наоборот.

-Я поймаю тебя, - пообещала она, протянув мне руку.

-Конечно, поймаешь, - я схватил ее ладонь и рывком поднялся. - Но еще не сейчас.

Мы стояли все на той же равнине, только и костер, и Альбас, и сумасшедшая, бесследно исчезли, а туман стал гораздо плотнее и растекся в какую-то бесконечную плоскость без высоты и времени. Только деревья, вдруг ставшие серебряными, тихо шелестели металлической листвой. Да, еще Драконье Солнце... я знал, что оно восходило там, в вышине, за туманом.

-Я буду звать духов, - сказала шаманка. - Раз уж ты оказался здесь... стой спокойно и не мешай.

А может быть, сказала она совсем другое. Все это было как во сне, причем я не был уверен, что сон снится именно мне.

Госпожа Шварценвальде вытянула руки вперед. Крапчатые бабочки сорвались с запястий и широкими шуршащими лентами размотались вперед, в туман. Нет... какие бабочки! Вороны. Самые настоящие вороны. Черные, хищные, лесные птицы. С громким карканьем, будто на кладбище, они пропали где-то вдалеке.

-И что дальше? - спросил я.

Шаманка только насмешливо посмотрела на меня.

В следующий миг она шагнула вперед, протягивая руки... и вот уже рядом с ней стоят двое.. двое... нет, не получится найти верное слово. Наверное, если бы я знал их живыми, то смог бы и теперь углядеть хоть что-то, но я видел их только куклами, и чем-то вроде кукол они для меня и остались: просто силуэты в человеческий рост, слишком пестрые, чтобы на них можно было смотреть без рези в глазах. Кроме того, силуэты эти были совершенно одинаковые. Мне почему-то казалось, что душа девочки должна хоть как-то отличаться от души мужчины.

-Вы будете говорить через меня, - сказала им шаманка. - Согласны?

Силуэты медленно кивнули.

Тогда Вия крепко сжала своими руками их руки... да, это были руки, хотя по очертаниям они не слишком напоминали человеческие конечности. А потом нас накрыла вязкая тишина. Тишина и спокойствие тумана... Да, наверное. Влага. Здесь было очень много влаги. И очень много понимания - прямо в воздухе. Веяло там, как зараза.

Кажется, я плохо объясняю, но довольно сложно описать галлюцинацию. Это продолжалось, наверное, доли секунды, но мне потом показалось, что целые вечности. Я чувствовал, как растут деревья. Чувствовал, как медленно крошатся и покрываются землей горы. Чувствовал, как копошатся насекомые в слое почвы. Чувствовал жизнь и смерть. Даже небо и звезды я чувствовал - о все силы мира, впервые в жизни я действительно чувствовал звезды, вместо того, чтобы вычислять их!

Но бред быстро кончился - спасибо ему за это. Пришли слова и судорожные рыдания. Женщина, сумасшедшая Хельга, просила сжалиться, смилостивиться над ней, она не вынесет больше безумия, заберите ее к вам, пожалуйста, заберите...

Я даже увидел это на миг, уж не знаю, какими глазами: Сумасшедшая Хельга изо всех сил сжимала маленькую шаманку в объятиях, и рыдала, страшно растягивая рот. Сердце мое сжалось - мне показалось, что это самое страшное, что мне приходилось наблюдать. Почему?.. Казалось бы...

Тут я понял, потому что мне наконец удалось разобрать всхлипывания старой женщины.

-Зачем?!.. - рыдала Хельга. - За что?! Не хочу! Не хочу!

Я даже догадался, чего именно она не хочет. Она не хотела помнить - вот что. И не хотела понимать. До сих пор ее безумие было ее спасением.

Ну что ж... может быть, и мне безумие показалось бы соблазнительным выходом. Слава богу, что я не женщина, и мое не столь изобретательное подсознание ничего подобного не подсказало.

-Не хочу! - рыдала Хельга. - Не хочу! Лучше убейте меня!

Она оттолкнула шаманку от себя. К моему удивлению, Вия Шварценвальде упала покатилась по лугу словно кукла... словно тряпичная кукла. Я попытался шагнуть к ней, но не смог сдвинуться с места: все-таки здесь даже шевелиться оказалось сложно. А старуха закричала, раздирая руками длинные седые пряди волос.

-Убейте! - кричала она. - Боги, убейте меня!

Только богов не было и не могло быть здесь... или могло?.. Где мы - в самом сердце тумана, оживленного для нас магией шаманки, или же на горном лугу под вязами?.. Ничего отныне не было очевидным: время от времени реальность оживляла блики костра, на который я все еще смотрел, перед моими глазами ... но в тот же миг туман набивался в меня, и я не мог видеть ничего, кроме его серебряной сердцевины, и только вой...

Туман взорвался языками пламени. Сверху, плавно кружась, сыпались золотые осенние листья со снегом вперемешку. Я откуда-то знал, что это был не первый снег - второй... Тот, который может при желании лечь на всю зиму.

Вокруг в одно мгновение стало холодно и ясно. Так холодно и ясно, наверное, может быть только утром середины осени в лесу. Да, - мы оказались точно в таком утре. Нет! В том самом утре.

Еще бы знать, в каком...

Теперь я смог сделать шаг и даже два, но это ничего не меняло. Потому что к сумасшедшей старухе шел бог.

Это был, конечно, не настоящий Бог. Но все-таки один из тех, что повелевают нами - раз увидев, невозможно ошибиться. Я однажды видел Спента-Армаитиxxix на храмовом празднестве в Алом Княжестве... то самое Сумеречное Явление, к месту которого третий год водят паломников, да... "Антропоморфны" - дурацкое слово. Боги совершенно не похожи на людей. Они вообще ни на что похожи. Так... овеществленная абстракция. Не понимаю, как им удается обмануть хоть кого-то, когда они пытаются принять человеческий облик. Их вечно выдает то, что художники - да и жонглеры в своих песнях! - пытаются передать неземным светом, пылающим вокруг фигур. Когда боги идут в мир, реальность изгибается вокруг них, не в силах выдержать их веса.

Вот такой бог, алый и золотой, словно осенние листья, пахнущей кровью на жертвенных алтарях, и гарью пожаров, двигался к нам - медленно и неспешно, и в то же время гораздо быстрее, чем всадник на лошади. Мне казалось, будто он идет от гор, но впечатление было обманчивым: я знал, что этот бог только что сидел рядом со мной у костра. У него было лицо Астериска Ди Арси.

Реальность бреда выгибалась вокруг него, даже рвалась иногда. Тогда я видел и костер (он почти уже догорел), и небывало густой столб дыма, поднимающийся в утреннее небо, и неподвижно стоящую шаманку ... бог тоже был там: я ощущал его присутствие рядом с собой. Здесь же, в реальности странного сна, я мог его видеть.

Я не анализировал - лишь много позже у меня нашлось время хорошенько порассуждать - только подумал: "А ведь бедняга на краю держится!" Первое озарение часто бывает верным...

Бог шел к старухе и улыбался. Она смотрела на него как зачарованная.

-Ты ждала смерти? - спросил он. - Ты получишь ее.

Сумасшедшая Хельга смотрела на него такими глазами, какими, наверное, кролик смотрит на удава - не знаю, ни разу не наблюдал это поучительное зрелище!

Я твердо знал, что старуха будет только благодарна богу, избавь он ее от страданий пробужденного разума. Еще я знал, что мое вмешательство не изменит ничего - для такого как он стереть меня в порошок не составит ни малейшего труда. Кроме того, отдать свою жизнь, чтобы помочь какой-то там зачуханной селянке, живущей в жутком горном захолустье - совсем не то, что может прославить доблесть шляхтича (ну, предположим, последнее меня никогда слишком не волновало), и вообще было бы весьма обидным итогом моей недолгой, но такой интересной жизни! Да, все так... Но почему же тогда я сорвался вперед, как бешеный, чтобы встать между богом и старой женщиной?..

Ох, должно быть, сумасшествие - заразная штука!

А с другой стороны... Райн, тебе это ничего не напоминает?.. Ведь совсем недавно в сходной ситуации ты повел себя примерно так же...

Первым я не успел. Первым оказался, как ни странно, Альбас, про которого я совсем забыл. Более того, я думал, что ему не удалось попасть в эту странную страну туманных видений. Нет, он был здесь, и с ревом бросился на бога. Тот просто отмахнулся... отшвырнул крестьянина, да так, что Альбас отлетел весьма далеко, врезался в вяз спиной и сполз по нему, оставляя на коре густой маслянисто-темный след.

Я хотел крикнуть что-то глупо героическое, вроде "Только через мой труп!" или "Убей сначала меня, если ты хочешь повеселиться!" Но, конечно, ничего не успел. Бог уже нанес удар - огненным клинком, разумеется. Ну почему, почему у богов обязательно должен быть огненный клинок?! Завел бы кто-нибудь... ну, не знаю... ну хоть пращу, что ли?.. Можно прямо с небес орудовать - дешево и сердито!

Клинок вошел мне в верхнюю треть живота, под грудиной. Я успел даже подумать что-то типа "как горячий нож в масло". В следующий миг меч взорвался. И я взорвался тоже - вместе с ним. Понял, что умираю. Четкое, ясное осознание. Я должен был умереть именно так...

Мне, наверное, следовало вести себя достойно, но тело, увы, хотело не проявлять достоинство, а попросту без затей жить. Я заорал. А когда заорал, мир сложился как-то вдруг, будто витражный узор на окне, когда отходишь подальше и воспринимаешь картину целиком. До меня дошло, что я снова сижу у костра, и по-прежнему ору, схватившись за складки сюрко у себя на груди, словно пытаюсь руками вытащить оттуда сердце. Ох, что-то досталось этому бедному органу в последнее время!

Все то же утро...

Шаманка валялась неподалеку, лицом в траве. Нормальное для нее состояние, судя по всему... Так же без сознания, только на боку, растянулся Астериск Ди Арси. Руки его сжимали рукоять меча... который, конечно же, был вытащен из ножен. Хорошо еще, что не у меня в животе засел!

Зверски болела голова. Ну конечно... еще бы после такого не болела.

Я присмотрелся к моему незадачливому преследователю. Нет, все нормально - жилка на шее бьется. Значит, живой. Может быть, мне, ради мирового спокойствия стоит прибить его здесь и сейчас?.. Его устами улыбался бог... кажется, я даже знал, какой именно.

Кинжал у меня был. Я нащупал рукоять на поясе. Старов кинжал, между прочим. Я ведь тогда не спросил, как зовут оружие... подумал, и назвал Сын Бури. Немного выспренно, но мне показалось, что правильно... Такой парень, как Ди Арси, и должен любить выспренние названия - стало быть, кинжалу будет привычно.

Перерезать горло спящему - тем более, что Ди Арси скорее в обмороке, чем просто спит, - дело пустячное. И для меня не новое - уже приходилось однажды.

Я мог. Запросто.

Кинжал, конечно, придется оставить рядом с телом. Не смогу же я взять его с собой... И как я буду в горах без ножа?..

Нет, что за глупости... конечно, не буду оставлять. Возьму с собой. Вытру только хорошенько.

Я разжал пальцы и поднялся. Боль в голове отзывалась противными спазмами в желудке - как с похмелья. Надо проверить, как там шаманка... не сломала ли чего. Да и вообще - напряжение такого ритуала может оказаться для нее слишком...

И замер. Встав, я увидел некую деталь окружающего пейзажа, которую раньше не замечал: опершись о ближайший вяз, полулежал, свесив голову на грудь и широко разбросав ноги (на подметках сапог - лепешки грязи), Альбас из Пестрых Скал. На коре дерева медленно подсыхал широкий темный след. А Сумасшедшая Хельга стояла на коленях у тела своего племянника. Она медленно раскачивалась туда-сюда, и мерно повторяла:

-За что?!.. За что?!..

Судя по голосу, от ее спасительного безумия не осталось и следа - совсем, как во сне.

...Мне нужно было торопиться. Множество дел следовало закончить до того, как Ди Арси придет в себя. Например, позаботиться о шаманке. А еще - помочь Хельге оттащить труп.

2. Записки Аристократа

Приходить в себя пришлось едва ли не дольше, чем в тот раз, на холме. Разница состояла в том, что тогда я просто проснулся, как будто после обычного сна. В этот раз я даже не чувствовал, что сплю: я все отлично осознавал. Даже запомнил, что Гаев сидит около меня, положив руку мне на лоб, и словно бы о чем-то думает... пальцы у него были до странности холодные.

-Вот что, - сказал астролог сочувственно - причем сочувствие было ни капли не наигранным, я мог бы в этом поклясться! - Вам нужно сейчас полежать немного, Ди Арси. А лучше бы много. Но много не получится - есть ведь еще госпожа Шварценвальде. Вам придется о ней позаботиться.

Потом он поднялся и отошел в сторону - я потерял его из виду. Я понял, что он опять сбегает, но встать просто не было сил. Тело как параличом разбило.

Тем не менее, повторюсь, сознания я не терял. Все как будто в тумане плавало. Ветки дерева надо мной вдруг показались потолком, который то удалялся, то приближался... впервые в жизни я настолько не чувствовал собственного тела. Однако мне нужно было встать, и я все-таки встал. Для этого пришлось попросту приказывать своим рукам и ногам двигаться, не слишком обращая внимания на их реакцию... а им все происходящее совсем не нравилось.

Когда я с грехом пополам выпрямился, опершись о ствол вяза, я увидел шаманку. Лежала она неподалеку... Вроде, цела, все на месте...

Кажется, когда я выпрямился, меня вырвало... не знаю точно. Помню только, что в голове у меня помутилось, а потом я вытирал рот пучками травы... впрочем, может быть, я просто пытался ее есть.

Только тогда мир перестал играть со мной в прятки, и я, негнущимися пальцами распустив шнуровку сюрко, сунул руку за пазуху и достал оттуда маленький пузырек темного стекла. Это уже становилось традицией, которую мне не хотелось бы продолжать. Если моя "другая сущность" будет вырываться на волю с таким завидным постоянством, меня очень скоро обнаружат. Так мне совсем ничего не успеть.

На сей раз, когда я вытащил пробку, Агни не поспешила выходить, чем очень сильно напугала меня. Я буквально похолодел и несколько секунд не знал, что же предпринять. Однако вскоре робкий алый блик появился на горлышке пузырька, а затем на краешке темного стекла заплясала крошечная алая фигурка.

-Стар... - прозвенела ящерка. И, клянусь, впервые в жизни ее нежный голосок был похож на шепот! - Стар... он уже ушел?

-Тот?.. - спросил я. - Ушел, не бойся.

Сказал я это с уверенностью, какой не чувствовал. ТОТ был все еще слишком близко, выжидал за резной изукрашенной дверью..

-Да нет же! Большой! Я снова чувствовала его! Он близко, слишком близко!

-Ты уже раньше говорила об этом... - произнес я медленно, пытаясь собраться с мыслями: голова пока еще категорически отказывалась работать. - Ты говорила об этом, когда я прошлый раз приходил в себя, когда ТОТ... может ли быть...

-Ни в коем случае! - она аж испугалась. - Нет! ТОТ, другой - это ТОТ! Стар, ты что?! Ты думаешь, я спутаю бога с Большим?

-Да кто же этот Большой, в конце концов?! - я чуть было не рявкнул на маленькую Агни, но тут же сбавил тон. - Прости... я хотел сказать, может быть, ты попытаешься объяснить мне в двух словах? Только быстро, я тороплюсь. Мне нужно догнать этого астролога...

-Звездочета? Так вот он кто! Нет, ни в коем случае! Стар, ты не должен этого делать!

-По-моему, мы договорились, что ты не указываешь мне, чего я должен делать, чего не должен, - произнес я медленно, чувствуя изрядное раздражение. - Так что... - но тут же запнулся. - Постой, что ты хочешь сказать этим "Так вот он кто"?

-Этот астролог... он такой... молодой, да?.. - спросила Агни. - И такой... спокойный, доброжелательный?.. Стар, хочешь, я скажу тебе, какой он?..

Я осторожно погладил ящерку указательным пальцем... и мне пришлось снова замереть, потому что моя бедная несчастная голова вдруг чуть не разлетелась. Ну точно! Агни уже общалась со мной подобным образом, но только когда я спал, а она в это время выбиралась из своего пузырька. Такое случалось, когда мы с ней мирно жили в под защитой стен Чертовой Крепости. Мне и в голову не приходило, что она способна на что-то в этом духе, когда я бодрствую! Это уже отдавало чудесами, а именно от чудес я старался в первую очередь держаться подальше.

И все же образы рванулись в меня, отчего голову, от висков к затылку, словно раскаленный стержень пронзил. Я вдруг как будто воочию ощутил Гаева... не его самого, но то, каким его восприняла Агни... не знаю, как это объяснить - может быть, какой-нибудь философ из тех, что провел почти всю свою жизнь в мрачных стенах университета, и справился бы! Я же могу сказать только одно: это было похоже на тот образ человека, который складывается у вас в мозгу, если вы долго знаете его. Тогда вам достаточно назвать его имя - скажем, купец Клод из Нейта, - и вы, прежде чем отзвучала последняя буква, уже знаете, о ком идет речь. Еще раньше, чем вспомните, скажем, что этот самый Клод обожает вишневые камзолы, носит широкую бороду лопатой, а на носу у него огромная бородавка.

Вот такое ощущение на грани памяти и скользнуло в меня. Только уж очень оно было странным. Мне бы и в голову не пришло почувствовать астролога таким образом. Теперь я понял, почему Агни называла его Большим: этот образ не мог быть человеческим! Впрочем, и божьим тоже. Да он вообще живому существу не принадлежал!.. Помните, я говорил, что образ мыслей Агни мог бы заставить ее уважительно говорить о каком-нибудь особенно старом камне?.. Вот-вот, оно самое! Иначе, или просто точнее, сказать не могу. Тут надо быть саламандрой, или каким иным причудливым существом, или хотя бы со звездами регулярно на брудершафт стопочку опрокидывать, как тот же Гаев, или еще что...

Мне стало по-настоящему страшно. Правда, всего на мгновение.

-Малышка, а ты не ошибаешься? - ласково спросил я у Агни. - Может быть, ты слишком долго просидела в этом пузырьке?

-Я действительно слишком долго просидела в пузырьке, ты совсем меня не выпускал! - сердито воскликнула ящерка. - Но это тут не при чем! Это ты, Стар, где-то пересидел: всю дорогу вел себя по-идиотски! А этот... этот... не знаю, как там его, но он Большой! И если ты в своем уме, то близко к нему не подходи!.

-Ну уж нет, - я решительно выпрямился. Голова слегка закружилась, но я с этим справился. - Нет, у него Драконье Солнце! И я его добуду, чего бы мне это не стоило... А если ты боишься - полезай в пузырек и сиди там.

-Я боюсь, Стар, я ужасно боюсь! Он тебя уничтожит! Он от тебя совсем-совсем ничегошеньки не оставит! - мне показалось, что саламандра вот-вот заплачет.

-Ну так...

-Нет! Пожалуйста, не прячь меня! Оставь меня рядом с собой! Если что, я попробую защитить тебя!

-Знаешь что, кто бы там Гаев ни был, мне совсем не улыбается, чтобы он тебя увидел.

-Нет, ни в коем случае! - ящерка соскочила с бутылочки, одним прыжком оказалась у меня на голове - есть у нее такая милая привычка. - Нет, нет! Я останусь с тобой! Я больше не отпущу тебя одного, ни за что!

Мне оставалось только чертыхнуться. Больше всего на свете я хотел броситься на поиски Гаева... бог его знает, сколько я провалялся тут, таращась на ветки вяза, в полубессознательном состоянии! Он мог уже уйти далеко.

И все-таки, прежде чем сорваться в путь, я проверил, как там шаманка. Сперва я испугался, что девушка не дышит, но потом все-таки уловил биение крови в жилке у нее на шее... просто кровь двигалась очень медленно. Не просто сон. Все это меня встревожило: я и не заметил, как стал относиться к этой девчонке гораздо лучше...или просто заботиться о ней вошло в привычку?..

Тем не менее, астролога следовало догонять. Большой он там или Небольшой. Мой первый и истинный долг - отыскать Драконье Солнце, остальные обязательства побоку.

-Ты чувствуешь этого Большого? - спросил я у Агни. Слегка нервировала необходимость разговаривать с кем-то, кто сидит прямо у тебя на голове, - все время хочется посмотреть вверх, а нельзя.

-Еще как! - подтвердила Агни. - Ты хочешь, чтобы я его нашла?

-Да!

-А может, не надо?

-Надо, Агни.

Ящерка вздохнула (я без труда понял, что это именно вздох, хотя звучал он, как звон колокольчика), спрыгнула у меня с головы. Земля на ощупь ей явно не понравилась - в первый момент Агни совсем по-кошачьи поджала лапку. Потом опомнилась и заскользила вперед между стеблями травы. Я побежал за ней.

Как выяснилось, астролог не успел уйти очень далеко... и в то же время, наоборот, ушел гораздо дальше, чем, как я думал, было возможно. Нам все время приходилось карабкаться выше в горы. Я увидел Гаева, когда влез по крутой тропинке на небольшую скальную площадку. С нее я отчетливо увидел и луг, на котором все произошло, и вяз, под которым очнулся... и удивился, как близко они оказались, ведь я шел не меньше часа! А потом Агни воскликнула:

-Большой, Стар! Прямо над нами!

И вспрыгнула мне на плечо, готовая охранять от всего мира.

Я вскинул голову, и увидел Гаева. Он стоял на почти такой же смотровой площадке - метров на пять выше надо мной. Вот только эти пять метров приходились на совершенно гладкую базальтовую стену. Каменный Пояс - горы не самые высокие, но все же это самые настоящие горы, и на их вершинах почти на все лето задерживается снег... по крайней мере с этой стороны хребта, где еще дуют холодные ветры с Северного Моря. И если уж они решают, что настала пора побыть крутыми, они делают это весьма основательно. Нас с астрологом могло разделять и десять минут, и день пути. Нет, ну день вряд ли - не мог же я проваляться настолько долго! Но полчаса, час - вполне.

-Доброе утро, Ди Арси! - весьма приветливо сказал этот наглый тип, как будто мы с ним повстречались во время предобеденного променада на кладбищеxxx. - Нормально себя чувствуете?

-Замечательно! - прорычал я. - Гаев, какого... - я выругался.

-Что "какого"? - участливо спросил он. - Уж не думаете ли вы, что я так запросто возьму и отдам вам Драконье Солнце? Кстати, кто это у вас на плече? Неужели саламандра?.. Великие небеса, как вам удалось с ней подружиться?

Я поперхнулся заготовленным обвинением. Меня больше всего поразило то, что Гаев совершенно четко сказал "подружиться", вместо, например, "Как вам удалось ее приручить?!"

-Это она со мной подружилась, - сказал я, скрестив руки на груди. - Ладно, не отступайте от темы!

-Я и не отступаю, - Гаев покачал головой. - Ди Арси, вы мне нравитесь все больше и больше! Человек, способный так заинтересовать саламандру, чтобы она осталась с ним... Вот это подвиг! Я готов поверить, что вы действительно способны отобрать у меня Драконье Солнце.

-А его можно отобрать? - резко спросил я. - Или только передать по доброй воле?

-По доброй воле или хитростью, - равнодушно передернул плечами астролог. - Если, скажем, вам удастся поймать меня, запереть куда-нибудь и запытать до такого состояния, чтобы я сам отдал вам эту штуку...

-Зачем вы это мне говорите? Вам же следовало сказать: "По доброй воле и только!"

-Сказал же, вы мне нравитесь. Не люблю врать людям, которые мне симпатичны... да и вообще врать не люблю! Это плохо влияет на судьбу... А кроме того, вам все равно не светит поймать меня.

-Вы так уверены? - поинтересовался я - надеюсь, иронично, а не зло.

-Еще как, - с удовольствием кивнул мой собеседник. - Вот ваша огненная подружка вам подтвердит, легко ли меня поймать.

И тут, к моему удивлению, маленькая проказница взяла его сторону.

-Стар, не преследуй его! Он - Большой! Будешь гнаться за ним - погибнешь!

-С чего ты взяла, малышка? - я, насколько мог, попытался скосить глаза, чтобы встретиться взглядом с маленькой саламандрой (глаза у нее не огненные, а синие, словно сапфиры или небо ранней осенью, так что смотреть в них совсем не больно). Разумеется, ничего не получилось: скосить взгляд на собственной плечо, почти под самую шею, довольно трудно, особенно если тебе мешает высокий воротник сюрко.

-С того! - саламандра упрямо махнула хвостиком. - Он - Большой! Лучше не вставать у него на пути.

Судя по тому, как звучал голос Райна, когда он заговорил, астролог был удивлен такой категоричностью никак не меньше меня.

-Да, лучше не становиться у меня на пути! - подтвердил он на редкость растерянным тоном. - Уж не знаю, с чего эта красавица взяла, что я большой... вроде бы, особой огромностью не отличаюсь! Но в любом случае, Ди Арси, мой вам совет: откажитесь от Драконьего Солнца. Ничего хорошего вы не добьетесь.

-Мое дело, чего я хочу добиться! Но... послушайте, Гаев, вы достойный противник! Вы спасли мне жизнь, мне и шаманке, уже второй раз! Первый - когда вытащили из подземного хода. Я сам виноват в своих неудачах - то, что я не могу до сих пор поймать вас, всего лишь вопрос моей собственной глупости. Но поверьте мне, рано или поздно эта полоса невезения кончится, и...

-Разумеется, кончится, - астролог серьезно кивнул головой. - Марс уже выходит из противостояния Сатурну, так что...

-Постойте... - я замолчал на секунду, переваривая. - Так...

-Ну да, разумеется, - как ни в чем не бывало продолжил этот пройдоха. - Я, конечно, не знаю времени вашего рождения и не составлял вашего гороскопа, однако могу предположить, что Марс имеет в вашей карте одно из определяющих влияний. А сейчас Сатурн как раз мутит воду всем планетам, кроме Юпитера - он вышел из чистого аспекта с Юпитером пять дней назад. Так что ваша полоса неудач еще продолжается, а моя как раз закончилась. Не удивляйтесь. Вашей вины тут минимум - всему виной предопределенность.

Ну почему, почему беседуя с этим типом, я все время хочу ругаться?.. Видит бог настоящий - если бы не я занимал в этой истории почетное место главного недотепы, преобладающим чувством было бы чистое восхищение!

-Тем более! - воскликнул я. - Значит, я вас все равно догоню! И... уж поверьте мне на слово, если Астериск Ди Арси хочет что-то получить, его мало что может удержать! А вы не кажетесь слишком опасным бойцом.

-Я действительно весьма посредственно владею мечом: разве что чуть получше какого-нибудь новобранца-ополченца, - улыбнулся Гаев. - Тут дело в другом... Господин Ди Арси, вы когда-нибудь задумывались о том, что такое Драконье Солнце?

-Еще как задумывался! Я догадываюсь, как оно выглядит!

-О нет, я не о том! Вы задумывались, что это такое на самом деле? Как мне удалось отобрать его у дракона?.. Мне, двенадцатилетнему мальчишке! Смею вас уверить: Древним Искусством я как тогда не владел, так и сейчас не владею! А астрология - не тот инструмент, который может помочь в подобном деле. Разве что категорически отсоветовать соваться в пекло... для чего и обычного житейского здравого смысла более чем достаточно! Итак, вы не задумывались об этом?

Я поразился, до чего страстной и убедительной была его речь. До сих пор Гаев не производил на меня впечатление человека, способного так говорить... глупо с моей стороны, ничего не скажешь. Любому астрологу требуется умение складно болтать с клиентами.

Что мне оставалось делать?.. Сказать, что еще как задумывался, но относил всю эту историю с драконом на счет досужих сплетен?.. Менее всего мне верилось, что какой-то там мальчишка действительно способен одолеть живую легенду! Куда более вероятным представлялось: нашел это Драконье Солнце в какой-нибудь особенно глубокой ледяной пещере, а потом наплел с три короба.

-Предположим, не задумывался, - холодно сказал я. - Хотите сообщить мне нечто новенькое?

-Несколько неподходящая обстановочка! - в голосе астролога так и слышалась ухмылка... хотя, если вспомнить, я ни разу не видел, чтобы Райн Гаев по-настоящему ухмылялся. - Могу вам только сказать: Драконье Солнце - это совсем не то, что вы думаете! Обладание им никакой пользы вам не принесет.

-А вам принесет?

-И мне нет, - охотно согласился астролог.

Я несколько опешил. А потом вкрадчиво произнес:

-Ну что, может, тогда вы мне попросту его отдадите?.. А я уж там сам разберусь, что мне с ним делать. Да вот хоть с вашей подругой-шаманкой поделюсь: она очень хотела эту цацку заполучить. Только, в отличие от вас, она не жадина, и соглашается делиться.

-А ей-то зачем? - мне показалось, или голос Гаева дрогнул?

-Женщины ужасно легкомысленные - любят всякие безделушки!

-И все-таки?

-Говорит, хочет повернуть время и оживить свою мать. Вполне понятное стремлении, - я пожал плечами. - Девочка - полукровка, ее мать умерла при родах. Вы в курсе?

-Догадывался, - коротко бросил Гаев. - Нет, господин Ди Арси! Если дело принимает такой оборот, я тем более не могу отдать вам Драконье Солнце!

О господи, ну что за интонации честного учителя приходской школы! Мол, "мальчик, это для твоего же блага"! Я как-то привык сам разбираться с тем, что для меня благо, а что нет.

-Знаете что, - вдруг предложил я, - давайте вы спуститесь оттуда, а потом мы пройдем еще несколько миль до Амсгольфа, разыщем там какой-никакой трактир и за кружечкой пивка обсудим нашу общую проблему?.. Местные трактирщики, конечно, варят просто ужасное пойло - особенно по сравнению со Священной Империей! - однако это лучше, чем перекрикиваться вот так! У меня уже скоро горло заболит, честное слово!

-Да, Стар, давай уйдем отсюда! - почти взмолилась Агни.

Вся ситуация выглядела все более и более безумной. Никогда я не видел, чтобы Агни чего-то боялась. Порою мне казалось, что она совершенно лишена чувства страха, и даже, возможно, все саламандры его совершенно лишены.

-Боюсь, я не могу принять ваше лестное предложение, - мягко произнес астролог. - Я бы с удовольствием, но меня ждут неотложные дела по ту сторону гор.

-Ну что ж, идите, не могу задерживать, - я пожал плечами. - Все равно я вас вскорости нагоню, и мы продолжим нашу увлекательную беседу. Шаг у меня шире.

-Не догоните, - уверенно сказал астролог. - А знаете, почему? Потому что там, на лужайке, осталась Вия Шварценвальде, ваш товарищ по несчастью. И вы не сможете ее бросить. Она еще по меньшей мере сутки останется без сознания. И все это время будет совершенно беззащитна. Наверное, ее придется охранять, потому что духи только и ждут, чтобы захватить человека в таком состоянии! - астролог говорил спокойно и печально. - Обычно шаманов, если уж их угораздило так перенапрячься, охраняют их близкие... может быть, даже все племя целиком. А у девочки никого нет. Придется вам взять это на себя. Иначе она умрет. Тем более, что если бы не вы, она бы так не пострадала.

-А с чего вы взяли, что я стану о ней заботиться? - сказал я с презрительной усмешкой, хотя сердце у меня екнуло. Почему-то я сразу решил, что астролог говорит правду. - Предположим, я просто пойду за вами следом, наплевав на нее?..

-О нет, вы не тот человек! - фыркнул Гаев.

-Так и вы не тот, насколько я могу судить! Что если я сейчас скажу, что если не сбросите мне сейчас со скалы Драконье Солнце, я предоставлю шаманку ее собственной судьбе? Что вы тогда будете делать?

-Развернусь и пойду, - только и сказал он. - Я-то знаю, что вы так не сделаете... Я в выигрышной позиции, понимаете?.. Чтобы догнать меня и принудить к чему-то, вам понадобится час или даже два... а вы не располагаете таким временем. Вам нужно торопиться к шаманке. Ее нельзя оставлять одну.

-Откуда мне знать, что вы меня не надуваете? - холодно спросил я. - Вы уже продемонстрировали свои способности в этой области!

-Даю честное слово шляхтича. Кроме того, вы немного времени потеряете, если вернетесь на поляну, чтобы проверить, как там наша драгоценная госпожа Шварценвальде! Если с ней все в порядке, вы успеете меня догнать. А я пошел. Я и так уже говорил слишком много. Знаете что, попробуйте обсудить проблему с саламандрой и с шаманкой! Может быть, в следующий раз вы будете готовы к тому, чтобы послушать меня... и мы в самом деле сможем поговорить о наших общих бедах в каком-нибудь кабачке за пивом!

С этими словами он помахал мне рукой и как ни в чем не бывало принялся карабкаться по тропинке, которая с его стороны забирала вверх. Мне оставалось только скрипеть зубами от злобы. И от... страха. Да, именно. Почему-то я совершенно точно знал: он не соврал мне, и с шаманкой действительно не все в порядке. Мне надо спешить к ней, иначе может произойти непоправимое!