Глава VI. Ассирия в зените могущества

Свершения Тиглатпаласара III

Тиглатпаласар был не только талантливым организатором и реформатором, но и не менее талантливым полководцем, что хорошо почувствовали на себе его враги. Первоочередным был урартский вопрос. Урарту продолжало усиливаться и наступать по разным направлениям. Владения Сардури II полумесяцем охватывали ассирийские земли — от Мидии до Средиземного моря, и следующим шагом могло стать окончательное наступление на Ассирию.

Позиции урартских царей в Северной Сирии были как никогда сильны, здесь им удалось сколотить антиассирийскую коалицию и подтянуть свои войска к стратегически важному, контролировавшему торговые пути между Месопотамией и Средиземноморским побережьем городу Арпаду, который предпочел поменять ассирийское покровительство на урартское. Именно сюда и был направлен первый удар Тиглатпаласара III. В 743 году он разгромил сирийско-урартские войска, заставив Сардури II спасаться позорным бегством. Потери Сардури, судя по источникам, составили 72 900 человек; однако ассирийским войскам победа тоже дорогого стоила, так что им пришлось отойти на отдых в Ниневию. С самим Арпадом ассирийцы возились еще два года — он был взят после осады 741—739 годов (по другим данным, пал в 740 году). Укрепившись здесь, ассирийские войска в дальнейшем использовали Арпад как отправную базу в кампаниях против непокорных сирийских властителей.

Затем Тиглатпаласар обрушился на вассала урартов страну Уллубу, находившуюся к северу от Ниневии, в опасной от нее близости. Уллубу была включена в ассирийскую территорию и заселена северосирийскими депортантами.

Окончательно Северная Сирия была покорена в 738 году, когда Тиглатпаласар захватил царство Унки, а столицу его — город Киналиа превратил в центр новой ассирийской провинции. Ункийцев депортировали, заселив на территории бывшего царства Бит-Сангибути. Киналиа, не одну тысячу лет скрывавшаяся под холмом Телль-Тагинат, с начала XX века активно раскапывалась западными археологами. Обнаружена резиденция губернатора, сходная с резиденциями в Телль-Ахмаре (Тиль-Барсип) и Арслан-Таше (Хадаату)[194].

Урарты, хотя и разбитые только что ассирийским царем, еще не были побеждены — об этом свидетельствовали их контрудары в верховьях Тигра. Однако стратегической инициативой уже прочно завладел Тиглатпаласар III. В 737 году он совершает поход на восток, включая Мидию, подрывая и там позиции своего противника[195]. Отсюда было уведено и расселено в других местах 65 000 человек, что, кстати, и положило начало политике массовых депортаций.

В 736—735 годах ассирийцы вторгаются в страны Киштану и Халпу и также выбивают оттуда урартские войска. В 735 году умирает Сардури II и на престол восходит, пожалуй, последний значительный урартский царь — Руса I (735—713 годы). После всех поражений урартам нужна была передышка, и на какое-то время они отказываются от активной внешней политики на южном направлении. Меж тем Тиглатпаласар III наращивает свое присутствие в регионе — строит цепь фортов в долине Хизр. Вокруг каждого из крупных фортов концентрировался комплекс сельских селений.

Тем временем на западе Тиглатпаласар III сталкивается с мощной «южной коалицией», в которую вошли царь Дамаска Рецин, царь Израиля Пекахия, царь Газы и Эдома Ганнон и другие более мелкие правители. Поддержку Ассирии в данном регионе оказывал только иудейский царь Ахаз. Союзники, узнав, что ассирийцы основные силы отводят на восток, восприняли это как знак их слабости. Но на этот раз они просчитались.

Едва развязав себе руки в войне с Урарту, Тиглатпаласар III осуществляет поход на Тир и земли филистимлян, отбирая таким образом у своих противников побережье. Дамаск с разбегу, однако, взять не удалось, и ассирийский царь решает применить проверенную в сирийской кампании стратегию — вклиниться между противниками и выводить их из строя поодиночке, начав со слабого. Вначале были разбиты арабы, затем подчинены трансиорданские царства — Амон, Моав, Эдом. В итоге Ассирия и ее новоиспеченные сателлиты полукругом охватили с юга оставшихся участников мятежной коалиции и отрезали их сообщение с возможным союзником — Египтом. В 734 году Тиглатпаласар обрушился на Израиль и покорил его, а спустя два года был подчинен и Дамаск. Жителей его депортировали и расселили в местности под названием Кир.

Действия ассирийских войск во время сиро-урартской и дамасско-израильской кампаний показали их мобильность, продемонстрировали умение командования действовать исходя из сложившихся условий. Комбинация быстрых рейдов (не зацикливаясь на немедленном взятии укреппунктов противника) и генеральных сражений входит в практику ассирийцев и позже применяется Саргоном II в 710-707 годах в войне против эламо-вавилонской коалиции[196].

Можно констатировать, что своими достижениями на западном направлении Тиглатпаласар III превзошел Ашшур-нацир-апала II и Салманасара III. Если те лишь совершали рейды за реку Евфрат и принуждали местных царьков к вассальной верности, то он включает земли за Евфратом в состав империи и образует новые провинции.

Не могли ассирийцы остаться в стороне и от вавилонской проблемы. Этот город постоянно выходил из повиновения, и его снова пришлось покорять, что Тиглатпаласар III и сделал в 729 году. Сначала здесь правил лояльный ассирийцам правитель Набунацир, но затем, в 734 году, к власти пришел халдей Набу-мукин-зер (Укинзер) из племени Бит-Амуканни. Новый государь пришелся по душе далеко не всем жителям Вавилона; не поддержали его и некоторые не халдейские племена — например, пукуду. Война с халдеями продолжалась три года, и Тиглатпаласар проявил все свои дипломатические и военные способности, чтоб внести раскол в лагерь мятежников и уничтожить их.

Дошедшая до наших дней ассирийская корреспонденция сообщает, что Тиглатпаласару удалось подкупить одного из халдейских лидеров — Мардук-апла-иддина из племени Бит-Якин[197]. Этот коварный человек, известный по Библии как Меродах Валадан, стал вести двойную игру. Думается, что помимо него были и другие подобные фигуры, прельстившиеся на ассирийские посулы. Внеся разобщенность в стан противника, Тиглатпаласар III приступил к военным действиям. Выступив из провинции Аррапха, ассирийская армия двинулась на юг по восточному берегу Тигра. Где-то в районе современного Багдада ассирийцы пересекли реку и вошли в Вавилонию. Войско Тиглатпаласара занимало один за другим города и селения. Военную поддержку ему оказывали местные про-ассирийские племена. Вавилон был без особых проблем взят, а Укинзер бежал в родные болота. После этого Тиглатпаласар короновался как царь Вавилона, создав прецедент, который использовался на протяжении последующего столетия. Фактически Вавилон вошел в состав Ассирии на основе личной унии.

Еще одним успехом ассирийского царя стало подчинение Табала. К описываемому моменту здесь уже существовало единое централизованное государство, во главе которого стоял царь Уассурме, судя по всему, настроенный к ассирийцам враждебно. Его сместили и царем поставили Хулли, обязав его выплачивать Ассирии ежегодную дань. Впрочем, полной покорности от Табала не ожидали, поскольку он был достаточно далеко и выплата дани носила нерегулярный характер; впоследствии ассирийцам еще не раз приходилось восстанавливать здесь свою власть.

Подводя итоги деятельности Тиглатпаласара III, следует отметить ее масштаб и значимость для дальнейшего развития государства. Ассирийцы одержали решающие победы в борьбе с Урарту, когда на кону стоял вопрос о самом существовании их государства. Пределы царства были широко раздвинуты, и создан плацдарм для последующих завоеваний. Военные и административные преобразования вдохнули в Ассирию новую жизнь. Все последующие ассирийские цари использовали армию, созданную Тиглатпаласаром, как инструмент для захвата и удержания все новых и новых территорий.


После смерти Тиглатпаласара III на трон взошел новый царь — Салманасар V. Несмотря на небольшой срок правления, ему удалось добиться ряда успехов. В первую очередь он решил навести порядок в неспокойных городах Финикии, которые то платили дань и выражали покорность, то снова начинали борьбу против ассирийской гегемонии.

По большому счету ассирийским царям не составило бы особого труда справиться с финикийскими городами и превратить их в провинции, но они предпочитали не заводить в тупик отношения с финикийцами, которые организовали мощную сеть колоний по всему Средиземноморью и не только. Через посредство колоний финикийские города-метрополии получали товары (экзотические животные и древесина, слоновая кость, специи, рыба, папирус и т.д.) и драгоценные металлы (золото из Нубии и Египта, серебро из Испании). И то и другое нужно было ассирийской правящей элите, но находилось вне пределов ее досягаемости; кроме того, для многих военных операций ассирийская армия нуждалась в палестино-финикийском флоте и мореходах. Как верно отмечено,

«финикийские города служили связующим звеном между основанной на дани имперской экономической системой и основанной на торговле мировой экономической системой вне империи»[198].

В силу этих причин финикийские города-государства пользовались терпимостью Ассирии почти вплоть до распада империи. Более того, ассирийские цари выделяли финикийцам, в ущерб их соседям, прибрежные земли с селениями и удобными гаванями и одновременно наращивали цепь своих фортов близ береговой линии. Как результат, у местных, не аффилированных с ассирийскими властями, купцов сужались возможности к торговле. Все это приводило к растущему недовольству и восстаниям в регионе.[199]

Однако вернемся к Салманасару V, которому в его западной кампании поначалу сопутствовала удача. Финикийцы, за исключением Тира, не смогли оказать серьезного сопротивления, да и Тир в итоге вынужден был подчиниться. Труднее пришлось с Израилем, который также восстал после смерти Тиглатпаласара III. Салманасар V в течение трех лет безуспешно осаждал столицу израильтян Самарию, но так и не сумел ее взять[200]. Возможно, что в конце концов он и достиг бы желаемого, но был убит в Ашшуре в результате заговора. Вероятнее всего, царь вступил в конфликт с аристократией и жречеством (так как отменил привилегии ряда крупных храмов), что стало для него роковым[201]. Недовольства, подогреваемые жречеством, из Ашшура перенеслись в другие города — и снова появились проблемы с Вавилонией.

Саргон II — правитель и полководец

После кончины Салманасара к власти в Ассирии приходит Саргон II, позиционировавший себя как сын Тиглатпаласара. Сложно сказать, был ли он родственником царя; вероятно, все же новый владыка состоял в некоем родстве с правящей династией. Во многом обязанный своим восхождением на трон жрецам, он вернул храмам их привилегии и таким образом устранил внутриполитический конфликт. Однако теперь приходилось искать другие источники для пополнения государственной казны, и Саргон II обратился к соседям Ассирии. Практически все свое правление он провел в войнах и добился в завоеваниях впечатляющих успехов.

Впрочем, начало было не слишком удачным. В том же 721 году, когда Саргон воцарился в Ассирии, на вавилонский престол, заручившись поддержкой Элама, воссел уже известный нам Мардук-апла-иддин. Полный решимости покарать отбившегося от рук халдея, Саргон в 720 году правым берегом Тигра отправился в Вавилонию, но у Дера был остановлен союзной Мардук-апла-иддину армией эламского царя Хумбанигаша[202]. К сожалению, как проходило сражение и в чью пользу оно закончилось, доподлинно не известно.

В своих официальных записях Саргон II сообщает о победе, но она навряд ли сопутствовала ему в этот раз; скорее наоборот — ведь после этого ассирийцы не вторгались в вавилонские земли целый десяток лет. Элам был тогда силен. Позже, как мы увидим, Саргон разобьет южномесопотамскую коалицию, но даже после 710-709 годов Элам доставит ему немало беспокойства, и эламский царь Шутрук-Нахунте, пользуясь тем, что главные силы ассирийцев сражаются на других фронтах, будет не раз угрожать Деру, сможет вернуть утраченные владения и даже слегка разживется землицей, принадлежащей ассирийцам[203].

«Первый блин комом» не обескуражил Саргона, а лишь послужил стимулом к дальнейшей борьбе. Вавилонские дела решено было отложить ввиду восстания в Сирии, где образовалась очередная антиассирийская коалиция — царству Хамат удалось сговориться с Арпадом и Самарией. Для начала Саргон II вторгся в Хамат. Союзники, видимо, недооценивали силу ассирийской армии — зная о неуспехе под Дером, они считали Саргона неудачником и сочли возможным дать отпор ассирийской армии в открытом поле. Дать сражение решено было у Каркара — ведь прежде (в 853 году) это место оказалось для них счастливым. Но фортуна отвернулась от сирийцев. Одержав победу, дотоле суверенное государство Хамат Саргон II превратил в одну из ассирийских провинций, а затем взял Самарию. В плен было захвачено 27 280 человек, как сообщает нам сам царь[204]. Пленные израильтяне были расселены в различных районах Северной Месопотамии, на границе с Мидией, а на их место переселены вавилоняне и сирийцы из Хамата.

Затем Саргон II обратил оружие против вновь восставшего Тира. Главная трудность при его осаде заключалась в том, что город был расположен на острове, а на море ассирийцы не имели сил для блокады. Чтобы исправить положение, Саргон II мобилизовал флот подвластных ему финикийских городов и собрал флотилию из 60 кораблей. Морская активность решила исход дела — несмотря на отчаянное сопротивление, Тир в 719 году пал.

Еще до своей тирской победы Саргон II решил разобраться с царем Газы и Эдома Ганноном, который воевал против Ассирии во времена Тиглатпаласара III. В 720 году Ганнон, поддерживаемый египетским контингентом, был разбит в сражении у Рапику (Рафии)[205]. Египетский генерал позорно бежал, оставив Ганнона наедине с его участью.

Тем временем в 717 году вновь восстал неспокойный Табал, и к нему присоединились царь Кархемиша Писирис и царь мушков (фригийцев) Мита (в греческой традиции — Мидас), вторгшийся в область Куэ. Ответная реакция ассирийцев была молниеносной — Кархемиш был взят и превращен в одну из ассирийских провинций, а войска Миты выдворены из Куэ. Затем был наведен порядок и в Табале — царя Хулли свергли, а вместо него на престол посадили его сына Амбариса, дав ему в жены ассирийскую принцессу. В приданое за ней дали Киликию. Однако ситуация в Табале оставалась нестабильной, Амбарис попытался заключить союз с урартами и мушками, и ассирийцы его от власти отставили, его царство превратили в провинцию. Случилось это в 712 году.

Империя наносит ответный удар. Кампания 714 года и разгром Урарту

В это же время наступает решающий этап в борьбе Ассирии против Урарту. Северный сосед не только представлял постоянную военную угрозу для Ассирии, но и блокировал южноурмийские каналы поставок лошадей, а также перетягивал к себе важные торговые потоки из Ирана, Центральной Азии и Индии.

«Какая-то часть торговли, которая шла северным маршрутом через Эрзерум и Трабзон, вероятно, раньше проходила через Ассирию к портам Средиземного моря... Желание перерезать урартский маршрут и вернуть торговлю, а с ней и экономическое процветание на прежний путь было одной из причин... кампаний Саргона в этом районе»[206].

Пользуясь нестабильной ситуацией в стане своего северного соседа, Саргон II организует в Урарту восстание против Русы I. Вероятно, на какое-то время ассирийцы даже сумели подчинить себе страну Муцацир, входившую в состав Урарту. Однако Руса I довольно быстро выровнял положение и перешел в контрнаступление. Он разбил маннейского правителя Иранзу, а затем убил вступившего на маннейский престол Азу, также ассирийского ставленника, и поставил там угодного себе монарха — Улусунну[207]. В 716 году Саргон II идет на Манну, и Улусунну выражает ему свою покорность, но стоило ассирийцам уйти, как в стране вспыхивает восстание, организованное Русой I. Саргон II снова вступает в Манну и наводит там порядок. Однако на сей раз он не стал повторять ошибок своих предшественников, которые давали урартам возможность передохнуть и зализать раны. Следовало раз и навсегда уничтожить те базы, с которых войска урартов и их сателлитов (Зикерту, Андиа) осуществляли вторжения в Манну и на подконтрольные Ассирии территории. Одним словом, ассирийский владыка решил развивать успех.

Один из его доносчиков предлагал совершить прямое нападение на Урарту, утверждая, что их столица Тушпа непременно падет; другой сообщал о внутриурартских волнениях и был убежден, что в случае вторжения многие местные племена поддержат ассирийцев. Все складывалось как нельзя лучше. Получив в 714 году разведданные о крупном поражении, понесенном Русой от киммерийцев, Саргон II наконец пошел на север[208].

Из столичного Кальху армия тронулась в поход в месяце дуузу. В наиболее трудных местах дорогу пехоте, кавалерии и осадным машинам прокладывали инженерно-саперные подразделения. Успех военной операции должна была обеспечить политико-дипломатическая подготовка мероприятия. Поэтому Саргон загодя отправил гонцов как в близлежащие, так и в более дальние земли.

Когда Саргон подошел к маннейской крепости Синихину, его приветствовала делегация маннейской знати во главе с самим Уллусуну. Отсюда объединенные ассирийско-маннейские силы отправились дальше на север. В долине Сулдуз Саргон принял представителей правителей края Намри, областей Сангибуту, Бит-Абдадани, владык Западной Мидии. Через день пути ассирийцы и их союзники оказались в местечке Мисси (совр. Таш-Тапа) и отсюда, словно по большой дуге, двинулись на запад. В крепости Сирдакка Уллусуну организовал Саргону очередной торжественный прием. Поклониться ему пришли представители уже более отдаленных земель, находящихся в пяти-шести днях пути, — правители из Гизилбунды Зизи и Залайа. Ассирийский владыка, очевидно, наградил их ответными дарами — большой помощи от этих князьков, в силу отдаленности, ожидать не приходилось, но обезопасить свои фланги и тыл не мешало. Немаловажно было и то, что союзники ассирийцев предоставляли им рогатый скот и вьючных животных.

После того как политические приготовления были завершены и главный враг оказался в дипломатической изоляции, настало время обрушить на него военную мощь. Вперед были высланы мобильные разведывательные подразделения. Разведчики сообщили, что силы союзника Русы Метатти Зикертийского готовят западню для правого фланга ассирийцев. Продолжи Саргон свое продвижение в том же направлении, пришлось бы сражаться сразу на два фронта — против армий Русы и Метатти. Решено было сделать большой крюк и обрушиться сначала в тыл Меттати, что и было сделано. Метатти при приближении ассирийских войск отвел войско к Русе, на север, оставив противнику свою столицу Парду.

Царь Урарту собрал все силы в один кулак и готовился встретиться с ассирийцами в решающем сражении за одним из перевалов горы Уауш (Сахенд), что южнее современного Тебриза. Однако свое многотысячное войско он необдуманно разместил в теснине между двумя горными образованиями, таким образом ограничив его возможности к маневру. Саргон, увидев это, атаковал противника имевшимся у него под рукой авангардом — прямо с походного марша. Такое решение было вызвано еще и тем, что его войско к этому времени вытянулось в длинную походную колонну и требовалось время для разворачивания боевых порядков (на что, думается, и ориентировался противник); прибавим также, что ассирийские воины, в отличие от бойцов Русы, устали от многодневного похода. В силу этих причин рассчитывать Саргон мог только на внезапность[209].

Саргон на боевой колеснице, в сопровождении тысячной конной гвардии, устремился на врага. Урарты, не ожидавшие такой прыти и ожесточения, не успевшие еще полностью подготовиться к бою, на какое-то время растерялись, что позволило ассирийцам вгрызться в их ряды. Руса, в войсках которого было множество колесниц, не смог использовать их в условиях ограниченного пространства, и это стало одной из причин его разгрома. Вскоре наступление ассирийской кавалерии поддержали основные войска, и урарты с зикертийцами обратились в бегство. После этого Саргон без боя взял ключевую урартскую твердыню — пограничную крепость Ушкайя, а затем и крепости-близнецы Таури и Тармакису (совр. долина Тебриза). Взятие фортов Ульха и Шардурихурда на подходе к сердцу Урарту довершило разгром уже беззащитной страны. Особенно страшному погрому ассирийцы подвергли Муцацир — сакральный центр Урарту, где была царская сокровищница. Здесь Саргон захватил огромную добычу.{1}

Этот поход имел огромное значение. Ассирия наконец-то добилась крупной победы в длительной борьбе с северным соседом. О полном его разгроме, конечно, говорить не стоит — Урарту осталось одной из сильнейших стран в Кавказском регионе[210]. Однако великодержавным устремлениям Урарту был положен конец. Ассирия освободилась от смертельного захвата урартов и могла теперь направить усилия для восстановления своего контроля на востоке (Манна, Мидия с проходившей там крупной торговой артерией) и северо-западе (области, известные своим железорудным производством).

На протяжении всего своего правления Саргон II подавлял восстания в различных точках своего царства. Он перечисляет имена мятежных царей, дерзнувших восстать против него и жестоко наказанных, — Тархунази из Мелида, Яубиди из Хамата, Тархулар из Гургума, Азури из Ашдода. Их земли после подавления мятежей стали ассирийскими владениями, а население депортировано.

Вот лишь один из примеров. Муталлу из Куммуха (Коммагены) восстал против Саргона в надежде на помощь со стороны царя урартов Аргишти, но, как говорит сам Саргон:

«В гневе сердца моего я отправился в дорогу с моими колесницами и всадниками, следующими за мной по пятам. Мутталлу узнал о моем приближении, отвел свои войска, и никто не видел даже его следов. Я осадил, взял его столицу и 62 больших города. Я забрал его жену, его сыновей и дочерей, его богатства и сокровища его дворца; жителей страны я угнал. Я переселил в его город жителей покоренной страны Бит-Якин. Я поставил там своего наместника и установил свои правила. Я взял из них 150 колесниц, 1500 всадников, 20 000 лучников и 1000 человек, вооруженных копьями и щитами».

Бит-Якин — это халдейские земли Южной Месопотамии, а Куммух — это область в верхнем течении Евфрата. На этом примере хорошо виден размах ротации народов, населявших Ассирийскую империю.

На западе влияние Ассирии утвердилось на средиземно-морских берегах, и даже правители далекого Кипра искали помощи у Саргона и добровольно признали себя его вассалами[211].

Разобравшись с урартской проблемой и прочими делами на севере, Саргон мог теперь вернуться к халдеям, которые как заноза засели в Вавилонии и не только нарушали спокойствие Ассирийской державы, но и наносили урон престижу самого Саргона. Как мы помним, Мардук-апла-иддин в 721 году захватил Вавилон и призвал на помощь эламитов, которые остановили войска Саргона. Лишь теперь, в 710 году, ассирийцы смогли приступить к изгнанию Мардук-апла-иддина. Процесс этот занял долгие три года.

Первым делом Саргон, продвигаясь по правому берегу Тигра, вклинил свою армию между халдеями и их союзниками (арамеями и Эламом), разделив, таким образом, силы коалиции. При этом, как и во время похода Тиглатпаласара III, выяснилось, что далеко не все вавилоняне поддерживают халдейскую власть. На то был ряд причин. За десятилетие своего правления кого-то из оппозиционных ему вавилонян Мардук-апла-иддин насильно отправил в Бит-Якин, у кого-то отнял земельные владения; торговые караваны стали при нем подвергаться бандитским погромам. Недовольство росло, и многие города, включая Вавилон, приветствовали Саргона как освободителя и открыли врата перед его армией. Мардук-апла-иддин бежал из Вавилона в родные земли, в крепость Дур-Йякин, создав неприступную линию укреплений, главную роль в которой играли каналы[212]. Осада крепости затянулась надолго и сулила большие тягости и лишения обеим сторонам, ввиду чего они пошли на компромисс: Мардук-апла-иддин сдал крепость ассирийцам, а те пропустили его со свитой в Элам. Так закончилась эпопея по замирению юга.

Помимо своей военной деятельности Саргон II прославился и как строитель — он за какие-то десять лет отстроил для себя новую столицу — Дур-Шаррукин, позже известную как Хорсабад. Причем на средства не скупился. Использовались как ресурсы казны, так и финансы частных заимодавцев. За доставку всего необходимого в строящийся город отвечало не менее 26 областеначальников[213]. Рабочая сила в массе своей ничего не стоила, так как была представлена пригнанными со всех сторон депортантами, работу которых контролировали ассирийские служащие. Другим источником рабочей силы было исполнение ассирийскими подданными государственных обязанностей по илку. Главным организатором и координатором строительных работ являлся государственный казначей Таб-шар-Ашшур. Если людей для грубых работ хватало, то ремесленников и различных мастеров искали по всей империи. Отметим тут, что новая столица, похоже, стягивала на себя слишком много ресурсов — на местах не хватало элементарного. Вот что пишет царю глашатай дворца Габбу-ана-Ашшур:

«Вся солома в моей земле припасена для Дур-Шаррукина, так что теперь предо мной суетятся и хлопочут управляющие колесничным хозяйством, но у меня нет соломы для их вьючных животных. Каковы же будут указания царя, моего господина?»

Наконец все было закончено, и в 6-й день айяру 706 года состоялась церемония открытия города. Саргон на радостях устроил грандиозное пиршество. И было чему радоваться. По занимаемой площади Дур-Шаррукин был сравним с Вавилоном, Кальху и Ниппуром и оставлял позади Афины, Иерусалим и Сузу. Массивная крепостная стена стольного города, составлявшая 14 метров в толщину и 20 метров в высоту, была усилена более чем 200 бастионами, возвышавшимися через каждые 15 метров. Новая столица подверглась проверке на прочность в конце того же года — когда случилось землетрясение — и с достоинством устояла. Впрочем, по смерти своего хозяина город впал в забвение — Синаххериб выбрал стольным городом Ниневию.

Большие успехи были достигнуты и в торговле. Саргону удалось практически невозможное — Египет открыл свой внутренний рынок для ассирийских товаров[214].

В 705 году грозный царь умер, по некоторым данным — погиб в бою с киммерийцами, прорвавшимися в северо-западные ассирийские провинции[215]. Уйдя со сцены, он оставил Ассирийскую державу в зените могущества. Границы огромной империи Саргона украшали многочисленные победные стелы, восхвалявшие его деяния[216]. Казалось, ничто не может помешать процветанию и владычеству Ассирии.

Синаххериб, разрушивший Вавилон

Сын Саргона II Синаххериб к моменту восшествия на престол имел немалый военный опыт, армейская стезя была ему явно по душе. В то же время к жречеству теплых чувств он не испытывал и терпел его вынужденно.

Сразу после вступления Синаххериба на престол Ассирийскую империю охватила серия мятежей. Наибольшая опасность исходила от старого противника — Мардук-апла-иддина. После кончины Саргона он организовывал очередное анти-ассирийское восстание, снова полагаясь на союз с Эламом и, кроме того, заручившись поддержкой ряда арамейских племен.

В 703 году Синаххериб отправил свои войска на Вавилонию. Узнав об этом, эламский командующий Имбаппа послал пехоту и кавалерию к городу Куфе, чтобы приостановить ассирийское продвижение и заставить Синаххериба втянуться в осаду города. Главные же эламо-вавилонские силы пребывали в Кише, под командованием военачальника Таннану. Планировалось, что они внезапно нападут на осаждающих Куфу ассирийцев, разобьют их и заодно вызволят осажденных. Но ассирийский штаб разгадал намерения врага и тоже разделил свои войска. Основную их часть послали под Куфу, а авангард — к Кишу, чтоб задержать там костяк вражеского войска, пока не будет взята Куфа. Авангард продержался сутки, и этого оказалось достаточно, чтобы сломить сопротивление осажденных. После этого части ассирийского войска воссоединились и разбили при Кише эламо-вавилонские войска. Мардук-апла-иддин в очередной раз скрылся в болотах Южной Вавилонии[217].

Не останавливаясь на достигнутом, ассирийцы захватили в землях халдеев 75 больших и 420 малых городов и полностью подчинили себе их страну. Повсюду были поставлены ассирийские чиновники, а на вавилонский трон Синаххериб посадил знатного вавилонянина Бел-ибни, который вырос и получил воспитание при ассирийском дворе.

В 701 году Синаххериб направился на запад, где в очередной раз восстали финикийские города. Финикийцев поддерживал Египет, кроме того, здесь опять возник вездесущий Мардук-апла-иддин. Вероятно, через него в мятеж был вовлечен иудейский царь Езекия.

Правитель Сидона Элулай, услышав о движении ассирийских войск, бежал. Тир закрыл свои ворота и сумел отбить нападение. Тогда Синаххериб двинул свои войска дальше на юг, подчинил филистимлян и вступил на территории, входившие в сферу интересов Египта, где с 716 года правила новая, нубийская, династия. Египетская армия не замедлила выдвинуться ему навстречу. В сражении у горы Алтака (Аль-такку) египтяне были наголову разбиты, в плен попали сыновья фараона[218].

После этого Синаххериб оккупировал Иудею и захватил множество населенных пунктов, включая 46 городов, и среди них Лахиш, оказавший активное сопротивление[219]. Эпизоды осады и штурма Лахиша были высечены на барельефе в Ниневии и теперь красуются в Британском музее. Кстати, до сих пор сохранились остатки возведенной ассирийцами осадной насыпи[220].

Затем настала очередь Иерусалима. Город был осажден, однако взять его ассирийцам так и не удалось. Во-первых, есть версия, что в лагере осаждавших вспыхнула эпидемия чумы. Во-вторых, жителей города оберегала развитая фортификационная система — иудейский царь Езекия построил мощные стены в семь метров толщиной. Видимо, это спасло город от быстрого разрушения таранами. Была создана также хитроумная система водоснабжения, включавшая туннель длиной 538 метров[221]. Ну и третья, пожалуй самая веская, причина — Синаххериба поторопили дела во вновь неспокойной Вавилонии. Ассирийцы отошли, но и иудеи были так измотаны осадой, что Езекия все же почел за лучшее принести Синаххерибу дань и не продолжать борьбу.

В Вавилоне же вновь интриговал Мардук-апла-иддин. Бел-ибни не сумел взять под контроль ситуацию. Синаххериб вынужден был заменить его на своего сына Ашшур-надин-шуму, а наводить порядок поручил армии. Не сказать, чтобы это давалось легко. Халдеи, мастера партизанской войны, нападали и тут же исчезали в непроходимых болотах дельты Междуречья. Но все же ассирийцы с поставленной задачей справились. Было захвачено княжество Бит-Якин, родовая земля Мардук-апла-иддина, и он бежал в Элам. Там ему оказали высокие почести и дали в управление остров в Персидском заливе — Нагите.

В 696 году Синаххериб воевал в Киликии и Каппадокии; здесь он столкнулся с греками-ионийцами, над которыми, как уже упоминалось, одержал победу в морском сражении[222]. В киликийском Тарсе, сожженном, но заново отстроенном, грозный царь соорудил свою статую. Спустя века ее покажут Александру Македонскому в качестве изображения легендарного Сарданапала.

Ассирия — Элам: новый эпизод

Синаххериб не забывал о своем непримиримом халдейском враге. Вскоре его войска проводят морскую операцию и захватывают Нагите, но «непотопляемый» Мардук-аппла-иддин снова сумел ускользнуть и опять оказался в Эламе. Впрочем, после этого он навсегда сходит с исторической арены, что никак, однако, не поспособствовало замирению халдейских племен. Причем каждое их возмущение находило поддержку у царей Элама. И Синаххериб приходит к выводу, что, только разгромив Элам, можно окончательно овладеть Нижней Месопотамией.

В 694 году ассирийцы начинают кампанию против Элама. Поход этот для сухопутной ассирийской армии во многом уникален — операция проводилась с моря. Финикийские и кипрские корабелы построили многочисленные суда в Ниневии, потом их спустили по Тигру, посуху перекатили к одному из каналов, примыкавших к Евфрату, и уже по Евфрату флотилия выбралась в Персидский залив, пересекла его и подошла к берегам Элама. Высадившиеся ассирийские войска принялись опустошать вражеское побережье. Но пока ассирийцы осуществляли свою, как им казалось, безупречную стратегию, эламиты переправились через Тигр и с севера подошли к Вавилону. Правивший в Вавилоне сын ассирийского царя был захвачен и уведен в плен. На его место эламиты поставили свою марионетку. Ассирийцам пришлось срочно менять свои планы. Но как только они направили войска к Вавилону, эламиты ушли восвояси, сочтя благоразумным не вступать в открытое сражение.

В 693 году Синаххериб организовал новый поход на Элам, но из-за ухудшившейся погоды — холодов и дождей — кампанию пришлось преждевременно прекратить. Таким образом, цель — полная победа над Эламом — опять не была достигнута.

Тем временем вновь выступил против Ассирии Вавилон — на этот раз во главе с воцарившимся там халдеем Мушезиб-Мардуком, получившим поддержку эламитов и арамеев. Эламский владыка Хумбан-Нимена (Умман-менану) встал со своим войском на пути продвижения ассирийских сил. Сражение состоялось в 691 году севернее Вавилона, у города Халуле, на берегу реки Тигр. Согласно анналам Синаххериба, противник первым начал наступление, но был контратакован «по флангу и по фронту», остановил свое продвижение и был окружен[223]. Решающую роль в победе над эламитами сыграла пехота — лучники и копейщики. Разгром довершили ассирийские колесницы и кавалерия. Вавилонская хроника, в свою очередь, утверждает, что ассирийцы отступили перед эламитами[224]. Как бы там ни было, ясно одно — сражение было долгим, упорным; успех, скорее всего, все-таки был на стороне Синаххериба, но он понес столь тяжелые потери, что не смог в полной мере воспользоваться плодами победы — только в 689 году до н. э., после смерти эламского царя, ему удалось справиться с Мушезиб-Мардуком.

Халдеи отошли в Вавилон, и город подвергся многомесячной осаде. Согласно одной из дошедших до нас надписей,

«два ка ячменя продавали за сикль серебра... городские ворота были заперты, и никто не мог выйти... людские трупы, не преданные захоронению, заполнили площади Вавилона».

В конце концов «врата Бога» пали перед «железными» ассирийскими полками. Воины Ашшура с разрешения ассирийского владыки подчистую разграбили и разрушили столицу Вавилонии. Синаххериб припомнил этому городу все — и многолетнее противостояние, и потерю своего сына. Ни статус сакрального центра, ни общие культурные традиции Вавилону не помогли. Место, на котором он стоял, было затоплено и заболочено.

После этого Ассирия обрела спокойствие, поскольку все ее противники были разбиты или страшно истощены. Но мирная жизнь продлилась недолго... Уже в правление Синаххериба ярко проявилась стратегическая уязвимость Ассирии. Она, по сути, находилась в кольце фронтов и была вынуждена отбиваться по всем направлениям. Выдерживать такое давление в течение длительного времени не способна никакая держава.

Синаххериб, и так не пользовавшийся поддержкой жречества, сумел своей политикой нажить себе массу врагов и в итоге погиб в результате заговора — был убит двумя своими сыновьями в 681 году. Наследником он успел назначить младшего сына — Асархаддона, в обход старших сыновей, Арад-Мулишшу и Шарру-уцура. Свое решение Синаххериб подтвердил санкцией народного собрания. Возможно, что именно это распоряжение и толкнуло сыновей на отцеубийство. Однако большая часть ассирийской знати их не поддержала — сделала ставку на Асархаддона (681—669 годы до н. э.) и, как показали дальнейшие события, не прогадала.

Асархаддон — завоеватель Египта

Когда произошло убийство Синаххериба, Асархаддон с частью ассирийских войск находился на западе империи. Узнав о произошедшем, он тут же двинул своих воинов к Ниневии. Единственная задержка была связана с обращением к богам. Те якобы одобрили кандидатуру нового монарха и обещали ему поддержку, о чем и было вселюдно провозглашено. Войска претендентов на престол встретились в районе Верхнего Хабура. Воины Арад-Мулишшу и Шарру-уцура пребывали в смятении, не желая сражаться с монархом, признанным высшими силами. В конце концов они сложили оружие и отдали себя на милость Асархаддона. Так закончилась очередная ассирийская «гражданская война». Братья-отцеубийцы вынуждены были бежать в Урарту.

В самом начале своего правления новый ассирийский владыка столкнулся с правившим в Нижней Халдее Набу-зер-китти-лишаром, сыном Мардук-апла-иддина. Набу-зер-китти-лишар не выразил ему покорности и не прислал даров. Более того, он попытался избавиться от местного ассирийского наместника. Асархаддон вторгся в Нижнюю Халдею со стороны ассирийских провинций, находившихся к востоку от Тигра. Набу-зер-китти-лишар бежал в Элам, но вскоре был убит, а владения его перешли брату, признавшему сюзеренитет Ассирии.

Асархаддон сделал попытку установления в Междуречье внутреннего мира и с этой целью постарался как можно скорее восстановить Вавилон. Город был отстроен заново, и вавилонянам разрешили вернуться из изгнания, они получили свои прежние права и привилегии. Подчеркнуто миролюбивая политика, служившая ярким контрастом с действиями его предшественников, принесла определенные плоды, и Месопотамия до поры до времени наслаждалась миром.

Но подобный гуманизм Асархаддон проявлял далеко не всегда — как и его предки, он был в первую очередь полководцем. Ассирийский монарх совершил поход в Аравию, где разбил войска восьми шейхов и захватил богатую добычу. Интересно, что из восьми арабских царей, перечисленных Асархаддоном в своих анналах, два имени явно женские, что подтверждает мнение о том, что у арабов женщины нередко наделялись высшей властью.

Далее вновь восстал финикийский Сидон, но был разгромлен Асархаддоном, а царь Сидона Абдмилькути был пойман и казнен (677 год). После победы Асархаддон разграбил и разрушил Сидон, а на принадлежавшей ему территории построил ассирийскую крепость. В этой крепости он собрал сирийских царей для принесения ему присяги, после чего распустил их по домам. Сюжет с разгромом Сидона нашел поэтическое воплощение и в отечественной литературе:

АССАРГАДОН

Я — вождь земных царей и царь, Ассаргадон.

Владыки и вожди, вам говорю я: горе!

Едва я принял власть, на нас восстал Сидон.

Сидон я ниспроверг и камни бросил в море.

Египту речь моя звучала, как закон,

Элам читал судьбу в моем едином взоре,

Я на костях врагов воздвиг свой мощный трон.

Владыки и вожди, вам говорю я: горе.

Кто превзойдет меня? Кто будет равен мне?

Деянья всех людей — как тень в безумном сне,

Мечта о подвигах — как детская забава.

Я исчерпал до дна тебя, земная слава!

И вот стою один, величьем упоен,

Я, вождь земных царей и царь — Ассаргадон.

Валерий Брюсов

При Асархаддоне обостряется борьба между Ассирией и Египтом, в котором правил фараон Тахарка из нубийской династии. В 679 году ассирийцы захватили Арцани, последнее крупное поселение перед границей с Египтом[225]. Несколько позже, в 674 году, Асархаддон решил нанести Египту решающий удар. Было собрано и выступило в поход войско, однако до полномасштабного сражения дело не дошло — ассирийцы, добравшись до крепости Силэ и получив отпор, повернули назад. Эта неудача имела для ассирийского владыки серьезные последствия — под давлением аристократии он вынужден был назначить соправителем своего сына Ашшурбанипала. Естественно, об этом фиаско Асархаддон в своей хронике не упоминает[226].

И все же столкновение двух великих держав было неизбежным. Подстрекаемый египтянами, вышел из повиновения Тир, и это побудило ассирийцев к подготовке нового похода. В 671 году Асархаддон при поддержке арабских вассалов пересек Синай и вторгся в землю фараонов. Сначала руководил ассирийской армией, видимо, главный евнух Ашшур-нацир; затем его сменил Ша-набу-шу, который предпринял ряд успешных действий[227]. В результате ряда столкновений в 3-й, 16-й и 18-й дни месяца ду-узу Асархаддон одержал над армией Тахарки победу и в 22-й день того же месяца (11 июля 671 года) захватил Мемфис[228]. Вот что он пишет об этом в своих анналах:

«...Дни напролет, беспрерывно, воевал я против Тахарки, владыки Египта и Эфиопии, проклятого всеми великими богами. Пять раз поражал я его своими стрелами, нанося раны, от которых он бы не оправился. Затем я взял в осаду Мемфис, его царскую резиденцию, и захватил этот город за половину суток с помощью подкопов, пролома стен и применения штурмовых лестниц».

Тахарка бежал в родную Нубию. Помимо огромной добычи, ассирийцами был захвачен в плен Ушанахуру — сын Тахарки и наследник нубийского престола.

Но как удержать большую и многолюдную страну в повиновении? Ассирийский властелин оставляет небольшие гарнизоны, но, главное, пытается задобрить мелких царьков в надежде, что они станут верными вассалами. Но подобная политика себя не оправдала — после ухода основных ассирийских войск Тахарка, отброшенный было на юг, вернулся, уничтожил ассирийские форпосты и снова подчинил страну себе. Пытаясь восстановить контроль над дельтой Нила, Асархаддон организовал новый поход в 669 году, но по пути в Египет его настигает смерть — при не совсем понятных обстоятельствах.

В правление Асархаддона ассирийцам пришлось впервые столкнуться со скифами, явившимися с севера, из-за Кавказа, и опустошавшими все на своем пути. В своем продвижении на юг скифы теснили прибывших сюда ранее киммерийцев. А те, в свою очередь, разгромив в 720 году войска урартского владыки Русы I, устремились в сторону Малой Азии. Они вели длительные войны с Табалом, который то подчинялся Ассирии, то снова отпадал от нее. В итоге киммерийцы вышли к западным границам империи. Однако, в 679 году ассирийцы остановили продвижение киммерийских орд у Киликийских ворот[229]. Те не успокоились и в 675 году, разбив союзное ассирийцам Фригийское царство, снова стали угрожать империи.

Скифы подошли к границам Ассирии с северо-востока. Они вместе с киммерийцами, мидийцами и маннеями нападали какое-то время на ассирийские отряды, пока в 679 (или в 678) году Асархаддон не нанес им поражение. В битве погиб царь скифов Ишпакай, а новый царь Партатуа получил в жены ассирийскую принцессу и фактически стал вассалом Ассирии. Таким образом, первый раунд борьбы с этими новыми врагами остался за Ассирией.

Воспользовавшись обстановкой, около 673 года против ассирийского владычества восстали мидийские племена. Как отмечал еще Геродот,

«первыми от ассирийцев отпали мидяне. В освободительной борьбе они, мне думается, проявили доблесть и, свергнув рабство, обрели свободу. Примеру мидян последовали затем и прочие народности»[230].

Судя по ассирийским гадательным надписям, в 671 году ряд восточных провинций Ассирии действительно был охвачен восстанием. Ведущую роль в мятеже играли правители мидийских областей. Это были Каштарити из города Кар-Кашши (ассирийская провинция Кишесу), Дусани из Сапарды и Мамитиарши из Мадая[231]. Мидийцы — и те, что были прежде подчинены Ассирии, и свободные — выступили единым фронтом и сумели отстоять свою независимость[232].

Киммерийцы и скифы

О киммерийцах и ранних скифах сохранилось мало информации — мы даже точно не знаем о родине этих народов и их этническом облике. На данное время сложилось мнение, что картина вытеснения киммерийцев скифами из Причерноморья и походов последних по Малой Азии не является абсолютно правдоподобной. Учитывая скудость и рассеянность воинских захоронений того периода (VII век до н.э.), а также схожесть материальной культуры киммерийского и скифского объединений, часто невозможно сказать, где действовали скифы, а где — именно киммерийцы. Одно можно утверждать определенно — их вооружение, экипировка, конское снаряжение были похожи и соответствовали так называемому второму этапу раннескифской культуры. Лихие прирожденные всадники и лучники, они искали не территориальных завоеваний, а дани и богатых трофеев.

Если верить древним анналам, то, пожалуй, ассирийцы впервые столкнулись с серьезными кавалерийскими силами именно в лице киммерийцев. Где прежде обитали киммерийцы — в Предкавказье или в Северном Причерноморье, — не совсем понятно. Их следы оставлены в памятниках на территории Урарту и прилегающих земель, также в Мидии (Нуш-и и Джан-тепе), в Восточном Луристане. Ассиро-вавилоняне разделяли два этнонима — гимиррайя (киммерийцы) и ишказу (скифы)[233].

Археологические находки показывают нам образ киммерийца как типичного всадника. В состав паноплии киммерийского всадника на Ближнем Востоке VII века до н. э. входили длинный железный меч с бабочковидным перекрестием и брусковидным навершием, уплощенный рифленый вток, клевец, двулопастные листовидные и ромбические наконечники стрел, иногда с утяжеленной головкой, бронзовые стремечковидные удила[234].

В некоторых книгах по истории Древнего Востока можно встретить утверждение, что Новоассирийскую империю разгромили мидийцы, вавилоняне и скифы. Но было ли это так? Участвовали ли скифы в войне против Ассирии? На данный вопрос современные специалисты отвечают скорее отрицательно. Действительно, в хронике Набопаласара скифы не упоминаются. Доказано, что ведущую роль в разгроме Урарту и Ассирии сыграли мидийские войска[235]. В VII веке до н. э. Урарту вообще попадает в зависимость от Мидии. Скифы как таковые, видимо, фигурируют на Ближнем Востоке в ограниченный временной промежуток правления Асархаддона.

Одним из важных моментов царствования Асархаддона стал его поход в Шубрию в 673 году. Эта страна служила прибежищем для различного рода недовольных владычеством Ассирии, а то и просто беглецов. Асархаддон не встретил здесь серьезного сопротивления. Захваченных в плен он частично включил в свою армию в качестве солдат, а остальных обратил в рабство[236].

Удалось ассирийцам решить проблемы и с Эламом. Новый эламский царь Уртаки, занявший престол в 675 году, даже в знак дружбы с Асархаддоном вернул в Вавилон статуи богов, долгое время находившиеся в эламском «плену».

Ашшурбанипал и осень ассирийского величия

Еще при жизни Асархаддон определился с наследниками: ассирийским царем он назначил сына Ашшурбанипала, а над Вавилонией поставил царствовать другого сына — Шамаш-шум-укина. В 672 году на верховном собрании в Ниневии он заручился поддержкой на этот счет со стороны областеначальников, вассалов и прочих подданных.

Взошедший после смерти Асархаддона на престол Ашшурбанипал стал последним великим царем Ассирии. Тут стоит оговориться, что величием и успехами он во многом обязан своим военачальникам, так как, в отличие от многих предшественников, предпочитал лично в боевых действиях участия не принимать. Шамаш-шум-укин имел определенную автономию, хотя и подчинялся Ашшурбанипалу, а в городе стоял ассирийский гарнизон. Такое разделение власти, конечно же задуманное Асархаддоном в благих целях (он пытался предотвратить очередную междоусобицу), было чревато конфликтами и в дальнейшем привело к серьезным негативным последствиям для империи.

Египет: эпизод второй

Для начала Ашшурбанипал решил довершить дело завоевания Египта, что выглядело вполне логичным, поскольку на других направлениях Ассирия на тот момент уверенно удерживала свое господство. В 667 году ассирийцы вторглись в Египет и разгромили армию непокорного Тахарки[237]. Египетские города были подвергнуты суровому наказанию — с горожан, которых сочли неблагонадежными, содрали кожу. Оставив значительный гарнизон в Мемфисе, Ашшурбанипал ушел на север. Он понимал, что невозможно удержать Египет, не опираясь хотя бы на часть местных номовых правителей, наиболее влиятельным из которых был Нехо из Саиса. Ашшурбанипал взял его с собой в Ниневию, одарил многочисленными подарками и осыпал почестями. После того как египтянин принес вассальную клятву, его возвратили на родину. Ассирийской администрации в Египте было велено всячески содействовать Нехо.

Меж тем в Верхнем Египте выступил в поход царь Танутамон (асс. Ташдамане), пришедший к власти после смерти Тахарки. Элефантина и Фивы благосклонно открыли перед ним ворота. Причина в том, что «супругой бога» в Фивах все еще оставалась Шепенопет II, сестра Тахарки. Закрепившись в Фивах, Танутамон прошел весь Египет до дельты Нила, нигде не встретив сопротивления. Вскоре после этого он захватил Иуну (Гелиополь) и осадил Мемфис, на помощь которому выступил Нехо I, но был разбит. Сын Нехо, Псамметих, бежал к ассирийцам. В сражении под стенами Мемфиса Танутамон разгромил ассирийский гарнизон и взял город. Однако области Нижнего Египта его не поддержали; нубийцы, судя по всему, не имели достаточно возможностей, чтобы силой подчинить их. Как свидетельствуют археологические исследования, в этот период наблюдается усиленное крепостное строительство и усложнение фортификаций в городах дельты[238]. Это позволило им продержаться до подхода ассирийской армии, при появлении которой нубийцы оставили Мемфис и ушли на юг.

Ашшурбанипал, желая примерно наказать тех египтян, которые оказывали нубийцам поддержку, устроил страшный разгром в Фивах, после чего снова удалился, захватив в Ниневию огромное количество сокровищ и пленников. Во главе Египта им был поставлен Псамметих. В дальнейшем он станет фараоном Псамметихом I. А пока ему и его сыну, носящему, как и дед, имя Нехо, удалось, опираясь на поддержку ассирийцев, окончательно освободить страну от нубийского владычества и объединить ее под своей властью. Впрочем, Псамматих, зарекомендовавший себя верным проводником ассирийской воли и даже известный в Ниневии под аккадским именем Набу-шезибанни, вскоре подкинул своим благодетелям «сюрприз». Он повел самостоятельную политику и, подмяв под себя прочих правителей дельты Нила, принялся гарнизон за гарнизоном вытеснять ассирийцев из Египта. Опирался он в этом деле на наемников со средиземноморского побережья — греков и/или лидийцев. За 658—651 годы Псамметих очистил свои владения от ассирийцев. Ашшурбанипал оставил эту акцию без ответа, поскольку был занят борьбой с Эламом, а кроме того, погряз в вавилонских делах («восстание Шамаш-шум-укина»).

Ашшурбанипал вынужден был решать и еще одну важную проблему — киммерийско-лидийскую. В 664 году Гигес (асс. Гугу), правитель малоазийского царства Лидия, в надежде уберечься от киммерийских орд, признал владычество Ассирии и получил от нее военную помощь. Есть предположение, что ассирийцы, отвечая на просьбу лидийцев, бросили против киммерийцев скифов, которые одержали блестящую победу. Киммерийцы были разбиты и вытеснены из Лидии.

Однако позже, в 650-х годах, Лидия внезапно отложилась от империи. Возможно, причины такой неблагодарности лежат в усилении Египта. Страна фараонов, как мы видели, обрела независимость и вновь попыталась прибрать к рукам торговлю в Восточном Средиземноморье. Одним из ее торговых партнеров была Лидия. Так как Псамметих неожиданно обернулся против Ашшурбанипала, Гигес невольно встал перед выбором — продолжать сотрудничество с Египтом и автоматически оказаться среди врагов империи либо, потеряв важные экономические выгоды, остаться верным Ассирии. Понаблюдав за внешнеполитической обстановкой и прозондировав внутриполитическую ситуацию в Новоассирийской державе, он выбрал Египет.

Порвав с Ашшурбанипалом, Гигес в 652 году обрек Лидию на новое киммерийское вторжение, оказавшееся фатальным: страна была опустошена, погиб и сам лидийский правитель. Предполагается, что киммерийцев мог спровоцировать Ашшурбанипал, дабы таким образом наказать лидийцев за вероломство. Если это так, то он не прогадал: новый лидийский царь, Ардис, снова, дабы спасти свой народ от уничтожения, признал владычество Ассирии. Война же с киммерийцами продолжалась еще долго — окончательно одолеть их удалось только в 630 году.

В 660—659 годах Ассирии удалось восстановить свои позиции в Манне, находившейся до этого под мидийским влиянием. Экспедиционная армия под командованием военачальника Набу-шарру-уцура перешла горы Загроса и ночью подверглась неожиданному нападению войск маннейского царя Ахшери. Однако ассирийские бойцы не сплоховали и разбили противника; маннейские воины

«...покрыли своими трупами ту широкую равнину, простиравшуюся на три двойных часа в длину»[239].

После этого Набу-шарру-уцур прошелся без особых забот по всей Манне, захватывая города и крепости, военные склады и табуны лошадей. Неудачник Ахшери и вся его семья вскоре были убиты во время мятежа недовольными соотечественниками. Спасся лишь один из сыновей, Уалли, который и заручился против восставших поддержкой Ашшурбанипала. В дальнейшем Манна оставалась верной Ассирии — вплоть до самой гибели империи.

Важное место во внешней политике Ашшурбанипала занимал Элам. Как уже говорилось, отношения с эламитами стали дружескими: царь Уртаки еще при Асархаддоне вернул в Вавилон статуи аккадских богов, а позже, когда в Эламе разразилась засуха, ассирийцы отправили им в помощь продовольствие. Однако вскоре эламиты вернулись к конфронтации: в 665 году, пока ассирийские войска были заняты в Египте, Уртаки вместе с союзниками двинулся на Вавилон. Почему же он так поступил? Нельзя забывать, что генеральной целью Элама было обеспечение контроля над соседней Вавилонией — или хотя бы ее нейтралитет. Но Ашшурбанипал, став во главе империи, стремился к тому, чтобы жестко привязать Вавилонию к Ассирии, а это в конечном счете грозило новым столкновением. Не лучше ли было предупредить таковое и напасть первыми, тем более что момент для этого был удобный — войска Ашшурбанипала завязли за тридевять земель, в Египте. Примерно такими могли быть доводы царя Уртаки, его брата Темпти-Хумбан-Иншушинака, вельможи Мардук-шум-ибни и прочих влиятельных фигур, входивших в военную партию в Эламе[240].

Ашшурбанипал, получив донесения о действиях эламитов, отправил часть войск в Вавилонию. При появлении ассирийцев Уртаки поспешно ретировался на родину, где вскоре и умер подозрительно скоропостижной смертью.

Шамаш-шум-укин в этой ситуации ничем себя не проявил. Не исключено, что бездействовал он не по своей воле. Еще ко временам Асархаддона относятся неоднократные прецеденты непослушания ассирийских чиновников вавилонской вышестоящей администрации. Эта порочная тенденция перенеслась на правление дуумвирата и, судя по всему, серьезно тормозила все инициативы Шамаш-шум-укина. Из-за этого отчуждение между ним и Ашшурбанипалом понемногу набирало обороты.

В Эламе смерть Уртаки вызвала всплеск борьбы за власть, победителем из которой вышел Темпти-Хумбан-Иншушинак (асс. Теумман). Со своими царственными родственниками новый эламский правитель не церемонился и яростно их изничтожал. Спасаясь от него, в Ассирию бежали пять племянников-царевичей (сыновей Уртаки и Умманалдаша II) и шестьдесят других членов царской фамилии, также некоторые представители аристократии. Темпти-Хумбан-Иншушинак потребовал их выдачи, на что получил отказ. Тогда он начал подготовку к войне; его, как и в прошлый раз Уртаки, поддержало княжество Гамбулу, а кроме того, в коалицию вступили арамейские племена урби и тебе. Эламский владыка подождал, пока его земледельцы соберут урожай, и, пополнив ими ряды армии, в месяце аб (июль—август) 655 года выступил к границам Вавилонии.

Это как нельзя более согласовывалось с планами Ашшурбанипала, для которого вторжение в Элам было делом решенным. В 658 году некий жрец вопрошает бога Шамаша:

«...Вступят ли люди, лошади и войско Гамбулу в битву с Набу-шарру-уцуром, главным евнухом, и армией Ашшурбанипала, царя Ассирии, что двинулась вместе с ним?... Следует ли Ашшурбанипалу, царю Ассирии, посылать людей, лошадей и войско в местность Гамбулу, чтоб убить, захватить добычу и опустошить? Если они пойдут, убьют ли они все, что можно убить, захватят ли они все, что можно захватить, и опустошат ли все, что можно опустошить?»

Алалогичное обращение производилось и в следующем, 657 году. Определенно Ашшурбанипал держал свои войска наготове.

В августе—сентябре ассирийская армия выдвинулась навстречу противнику и очень быстро оказалась в городе-крепости Дере. Союзники явно не ожидали от нее такой прыти — и ретировались в Сузу. Ассирийцы, развивая успех, принялись преследовать отступавшего врага и вошли на его территорию. Преодолевая при адской жаре суровые пустынные пространства, минуя болота и горы, воины Ашшура все же добрались до сердца Элама. На равнине у Сузы, рядом с городком Туллиз, в жестокой сече ассирийцы добились победы. Темпти-Хумбан-Иншушинак был ранен и попытался скрыться в лесу, но его колесница перевернулась, он был схвачен и затем казнен вместе с сыном[241]. Это поражение серьезно надломило силы неспокойного восточного соседа Ассирии. Ашшурбанипал разделил власть в Эламе между двумя сыновьями Уртаки. Умманигаш, получивший верховную власть, воссел в городе Мадакту, а Таммариту, младший брат, получил княжество Хидалу на реке Карун (асс. Улай). Впрочем, как мы увидим из дальнейшего, лояльность Ассирии эламиты сохраняли недолго.

На обратном пути ассирийцы совершили карательный рейд по арамейско-халдейским княжествам Приморья. Мятежные князьки были взяты в плен и вскоре показательно (на глазах урартских послов) казнены в Арбеле.

Брат против брата: восстание Шамаш-шум-укина

Шамаш-шум-укин до поры до времени сохранял лояльность Ашшурбанипалу, но отношения между ними продолжали портиться. Ассирийские чиновники открыто не подчинялись приказам Шамаш-шум-укина. Сохранилось даже письмо, в котором Шамаш-шум-укин, обращаясь к брату, пишет, что порой вынужден отменять свои приказы. Его недовольство кипело и готово уже было вылиться в открытую форму.

Ашшурбанипал узнал об этом заранее, через секретные донесения, и прислал в Вавилон письмо, в котором предостерегал вавилонян от выступления, но его не послушали. В 652 году Шамаш-шум-укин обрушился на ассирийский гарнизон в городе Куфа. Вместе с Вавилоном восстали Сиппар, Борсиппа и Ниппур.

Но восставшим не удалось наладить согласованные действия, хотя поначалу Шамаш-шум-укин добился определенных успехов и очистил от ассирийцев практически всю Северную Месопотамию. Вскоре последовала расплата. Ассирийцы действовали стремительно и разбили врагов по частям. В 650 году на помощь Вавилону пришли арабы, но и это его не спасло. Город был блокирован, в нем начался страшный голод, жители, чтобы выжить, занимались людоедством. Постепенно ассирийцы подавили все очаги сопротивления в Месопотамии. В 648 году изнуренный осадой Вавилон сдался. Шамаш-шум-укин покончил жизнь самоубийством в огне пожара, охватившего его дворец. Ашшурбанипал в течение года самолично занимал вавилонский трон, но затем назначил наместника, известного под именем Кандалану.

Ассирия — Элам: заключительный эпизод

После подавления «восстания Шамаш-шум-укина» Ашшурбанипал решил добить Элам, куда бежали многие мятежные вавилоняне. Самым скандальным стал случай с внуком знаменитого Мардук-апла-иддина — Набу-бэл-шуматэ, который, находясь на ассирийской службе, перебежал к эламитам, обманом увлекши за собой ассирийский отряд. Часть ассирийцев затем смогла вернуться домой, остальных Элам удерживал силой. Ашшурбанипал потребовал их возвращения, но получил отказ.

В 647 году на эламский престол взошел Хумбан-халташ (Умманалдаш) III. Новый владыка Элама повел себя с Ашшурбанипалом весьма дерзко и прямо-таки нарвался на войну, которая разразилась в месяце симану (май—июнь) 646 года. Тут сразу выяснилось, что реальных сил для сопротивления у эламитов нет. Ассирийцы повели наступление одновременно по двум направлениям: одна часть армии захватила важнейшую крепость Умманалдаша Бит-Имби и вынудила его бежать в горы, а другая, под командованием Бел-ибни, ассирийского военачальника и по совместительству наместника в Приморье, подошла к Сузам и посадила на эламский трон ассирийского ставленника — Таммариту II.

Однако, как только войска Ашшурбанипала с чувством, что миссия выполнена, ушли, Таммариту неожиданно объявил себя противником Ассирии, что привело к очередной беде для Элама. Ассирийцы быстро вернулись, вероломный царь был свергнут, пленен и увезен в Ниневию. При этом были уничтожены 29 эламских крепостей, а также царские города, включая Мадакту и Сузы. Таким образом, Элам лишился основных своих военно-политических центров. Обогащенные неимоверно богатой военной добычей, воины Ашшура вернулись на родину.

Но и это еще не все. Живучий Элам продолжал досаждать Ассирии, и в 642 году они отправились в очередную экспедицию. Умманалдаш III, вновь оказавшийся на престоле, укрылся в неприступной крепости Дур-Ундаси, а затем ретировался еще дальше на восток. Ашшурбанипалу досталась сокровищница эламских царей, собиравшаяся веками. Было захвачено огромное количество пленных, скота, мулов, ослов и лошадей. Эламских колесничих, всадников, лучников и щитоносцев Ашшурбанипал включил в свой «царский полк». Ряды армии пополнили также эламские оружейники.

В 640 году подошла к концу и эпопея самого Умманалдаша III. Он попал в плен к войскам генерала Бел-ибни и впоследствии вместе с еще двумя эламскими царями — Таммариту и Паэ, а также пленным арабским шейхом Уайте был впряжен в триумфальную колесницу Ашшурбанипала. Теперь не без оснований владыка Ассирийской империи мог утверждать следующее:

«Я, Ашшурбанипал, великий царь, могучий царь, царь вселенной, царь Ассирии, царь четырех стран света, царь царей, несравненный владыка, который, по слову Ашшура, Шамаша и Мардука, воцарился от верхнего моря до нижнего моря, повергнув к своим ногам всех государей...»

Противоречивые итоги

Что оставил после себя Ашшурбанипал? С одной стороны, он добился впечатляющих побед, разгромил всех своих противников, и на его правление приходится максимум территориального расширения империи, ее культурный расцвет. С другой стороны, при Ашшурбанипале ассирийское государство уже не прирастало новыми провинциями, как при прежних правителях. На это просто не хватало ни сил, ни средств. Да и задача удержать имевшееся давалась с великим трудом.

Безупречно выглядевшая военная машина Ассирии приобрела существенный порок. Войско перестало быть по своему составу преимущественно ассирийским. Оно хорошо воевало, пока были победы и большая военная добыча, но в случае серьезной опасности его верность оставалась сомнительной.

Противники тоже не дремали и вольно или невольно перенимали передовой ассирийский опыт. Да и как же иначе — представители приграничных государств побывали заложниками при ассирийском дворе, обучались военному делу или, по крайней мере, были свидетелями военных побед Ассирии, кто-то даже участвовал в военных кампаниях... Одним словом, периферия постепенно ликвидировала свое отставание от империи в военном деле, что вскоре неминуемо должно было сказаться на полях сражений. Ассирийская армия из года в год совершала карательные рейды против халдеев, но так и не смогла окончательно вырвать корни неповиновения. С Эламом удалось справиться лишь ценой пяти походов и серьезного напряжения сил. Египет был навсегда потерян, и ассирийский монарх ничего не мог с этим поделать.

Загрузка...