Дублер сына графа Том 1

Глава 14

— Куда теперь? — Жанна деловито осмотрелась. Эту девушку мне Эльза не представляла, она просто пришла сегодня утром, сказав, что сегодня замещает Яну. Внешне я её не помнил, но пачка показанных наличных и уточняющий звонок её начальнице решили дело с идентификацией. После чего мы вызвали такси, решив, что в их офисе нам точно делать нечего, раз Эльза и так в курсе, где мы.

Было позднее утро, мы только вышли из адвокатской конторы. Я подписал не только договор, но и доверенность на право представлять мои интересы в вопросах определённого уровня.

— Сейчас на трек, потом в клуб. — Сегодняшний день не должен сильно отличаться от вчерашнего. — Такси уже вызвал. Со мной поедешь?

— Конечно. — Бекетова улыбнулась хитрой улыбкой. — Или кататься с тобой, или сидеть в офисе. Ты бы что выбрал?

— Логично.

В такси я, как обычно, сел на переднее сиденье, отправив мою сопровождающую назад.

— Куда едем? — Сегодня нам попалась водитель-женщина. Она смотрела на меня взглядом учительницы, что отчитывает опоздавшего троечника.

— В заказе указано. — Не люблю, когда на меня наезжают просто так, потому тоже стал строгим.

— Умник, я что, должна всё запоминать? — Равнодушно выдала водитель. — Пристегнись.

Слепая, что ли? Я уже пристегнулся, сразу, как сел.

— Постойте, мы выйдем. — Неожиданно испуганно отреагировала на нашу перепалку Жанна.

— Так выходите, чего расселись. — Женщина словно не удивилась. — Быстрее.

Ненормальная какая-то. От адвокатов до трека далековато, а то точно бы пешком после такого пошёл.

Жанна выскочила, ощутимо хлопнув дверью, я тоже собрался, даже открыл дверь, но неожиданно заела защелка ремня безопасности.

— Чего, застрял? — Нейтрально-равнодушным голосом поинтересовалась женщина. — Давай помогу.

Она перегнулась через меня, навалившись всем телом, закрыла мою дверь. С виду небольшая женщина, а сама тяжёлая какая, словно в ней килограмм сто.

— Тут система, при открытой двери отстегнуться нельзя. — Монотонно заметила женщина, поёрзав по моим коленям своей небольшой грудью, и захлопывая дверь. После чего поднялась, и села за руль, как ни в чем не бывало. — Пробуй быстрее, мне ехать надо. — После чего переключила коробку передач на первую.

Ещё раз попытался отстегнуться, но не преуспел. Да что это такое! Жанна постучала в стекло, я ей кивнул, успокаивая, что сейчас выйду. Попробовал ещё раз расстегнуть.

Тут тётка нажала на газ, и машина поехала!

— Эй, я ещё не вышел. — Возмутился я таким произволом. — Я буду жаловаться…

Куда буду жаловаться, сказать не успел. Неожиданно почувствовал, как в левую руку стрельнуло уколом, резко обернулся, и увидел, что сзади сидит какой-то мужик с инъектором. Как он туда попал — непонятно, только что заднее сиденье было пустым, но он успел что-то мне вколоть.

Сознание поплыло. В памяти только осталось, с каким равнодушием смотрел этот неизвестный мужчина, пока сознание совсем меня не покинуло.

Снов или тумана в голове не было. Сознание вернулось быстро. Не было ощущения, что я выплываю, или что медленно просыпаюсь. Щелчок, и я уже в другом месте. Словно в голове переключили каналы. Мозг уловил остаточную боль в плече, объясняя, что мне вкололи антидот.

Ясно, сделать вид, что ещё не очнулся — не выйдет.

Незаметно пошевелил руками, а потом и ногами. Не получилось, понял, что связан. Веревки ощутил и на запястьях, и внизу на ногах. Пальцы были свободны, но я ненастоящий маг, это не поможет. Так и не смог я изучить ни одной боевой техники. Дух никак не хотел покидать моё тело, словно у меня в голове стоял какой-то психологический барьер. Сан Саныч утверждает, что я просто жадный. Но он вообще очень щедро раздаёт «ласковые» эпитеты.

С головы сдернули темный и душный колпак, и я прикрыл глаза от резкого перехода от темноты к свету.

— Осторожнее, повредить голову не надо. — Властно-раздражённый голос с непонятным акцентом, раздавшийся чуть справа, привлёк моё внимание.

Как только глаза привыкли к окружающему свету, разглядел стол, возле которого стояло небольшое кресло. В нём и восседал владелец голоса. Рядом с ним стояло двое бойцов, не с двух сторон, а с одного бока. Форма чёрного цвета, пистолеты на внешних ремнях, кобура полуоткрытая. Ясно, что это не государство, а что-то частное. В этот момент один их охранников шевельнулся и чуть довернул корпусом, открыв мне эмблему на своём плече.

Знакомая картинка, но откуда знакомая — так сразу не вспоминается. Уверен, что где-то я её видел, но кому принадлежит — не помню.

— Осмотрелся? — Сидящий в кресле слегка насмешливо прервал молчаливую паузу. По-русски он говорил практически чисто. — Сзади ещё стоят люди, что мои тоже. На случай неприятный, если ты вдруг решишь прервать наш разговор. На руках у тебя блокиратор, если ты ещё не понял.

Странный акцент, да и построение фраз немного напрягает. То, что этот мужик, нерусский, сразу понятно, а вот какой конкретно национальности, так сразу не понять. Точно что-то славянское. Чех или поляк. Или вообще белорус, я не очень в этом разбираюсь, честно говоря.

— Впечатлён. — Кивнул я в ответ. Подумав секунду, решил, что понты сейчас не к месту, потому обернулся. Сзади действительно стояла ещё одна парочка вооружённых людей, только вот у этих были ещё и автоматы, а тело защищено бронниками. На плече одного из них увидел ту же эмблему, принадлежность которой не мог вспомнить. — К чему такая торжественная встреча? — Снова повернулся я к собеседнику в кресле.

— Это чтобы не случилось… Непонимания. — Мужчина тяжело встал, сделал пару шагов по комнате. Ему с таким весом надо больше ходить. — Мне сказали, что ты пробуждённый второго или третьего уровня, хорошо тренирован и развит силой. Смотри, если освободиться получилось, то против огнестрельного оружия кулаки не помогают. Убивать мы тебя не будем, нам нужна твоя голова, остальные конечности не в приоритете. Могу отрубить сразу.

— К чему Вы мне всё это говорите? — Что-то долгое какое-то вступление.

— Чтобы сократить время на уговоры, конечно. — Улыбнулся толстяк.

Подумав, решил немного потроллить. И поскорее узнать, к чему весь этот сыр-бор.

— Всё, я испугался, готов к сотрудничеству. — Сделал вид, что всплакнул. — Можно уже к делу перейти.

— К делу, пришли к делу. — Согласился грузный мужчина. Сделал по комнате туда-сюда пяток шагов, а уже пыхтит, как паровоз. — Мне нужно то, что тебе передал Креалковский. Те говори, что не знаешь такого, я разочаруюсь в твоих мозгах. Ты их быстро потеряешь.

Класс. Стёпа, ты всё же затащил меня в какую-то интригу. И как мне теперь вылезать из всего этого?

— Могу поклясться чем угодно, но от того мужика я не получил вообще ничего. — В этом мире врать чревато, среди вот этих с пистолетиками, вполне может скрываться кто-то вроде Эльзы-Лисы, читающих по лицу. — Он нанял меня на сопровождение, поставив перед фактом, что у нас есть час, за который надо добраться до вокзала. Пришлось идти через трущобы.

— Почему же вы не были дойти до вокзала? — Моё искреннее желание высказаться, толстяку понравилось.

То, что Стёпа не дошёл, он однозначно знает. Похоже, я нарвался на тех, что его ловили в конечной точке. Он ещё им звонил. Или нет, звонил он тем, кому хотел продать ритуал, а это другие. По словам того хитрого самоубийцы, ловили его там те, кто знает о тайне ритуала. Те, кто схватил его дочь.

Неприятные выводы.

— Он сказал, что вколол себе какую-то гадость, которая убьёт его через час. — Я решил ничего не скрывать из внешних факторов, оставив выводы при себе. Тем более что большинство из фактов вполне можно проверить. — В трущобах он внезапно остановился около телефонной будки и сказал, что ему надо позвонить. Позвонил и отпустил меня. Сказал, что про укол наврал, и дальше никуда не пойдёт. Так что мы там и расстались, около той будки. — Точно расстались. Навсегда. Он остался лежать, а я дальше пошёл. — Больше я его не видел, клянусь.

Потому что с трупами разговаривать не имею привычки.

— Ты его там оставил, в трущобах? — Удивился толстяк. Неужели он этого не знал?

Так. Хорошо, что я остался возле Стёпы и лично проверил его смерть. Иначе вот сейчас точно бы запаниковал, думая, что труп поднялся и свалил, подставив меня.

— Он утверждал, что вырос там, что ему ничего не угрожает. — Пожал я связанными плечами, мысленно матеря этого нехорошего человека. Точнее, обоих, и Стёпу, что меня подставил, и этого толстяка, что задаёт неприятные вопросы тому, кто совершенно случайно попал в эти дела взрослых дядечек. — Чего мне было ещё делать? Он взрослый человек, сказал, что контракт закрыт.

— Всё звучит очень правдо… Подобно. — Кивнул собеседник, принимая мой ответ. — Кроме есть несколько нюансов. Например, зачем ты ещё раз пришёл туда, где его забирал в путь?

Чёрт. А вот это действительно выглядит подозрительно. Так вот почему они ко мне вообще пристали! Следили за квартирой.

Стоп! Женщина в такси. Я не помню ту, с которой столкнулся возле парадной Стёпы, но та тоже весила, как слон. Вполне может быть, что это одна и та же тяжеловеска.

Я ещё тогда подумал, что программисты ошиблись, когда её прописывали. Это не программисты ошиблись, а я!

— Любопытно стало, выбрался он оттуда или нет, вот и решил навестить. — Зря! Очень зря я туда вернулся! Любопытство никогда не приносило спокойствия. Но теперь уже ничего не поделаешь, нужно как-то отмазываться. Надо только успокоиться и всё объяснить. — Как увидел, что на двери висят предупреждающие ленты, тут же ушёл.

Пожать плечами снова толком не получилось. Я был очень крепко привязан пластиковым шнуром к спинке стула, на котором сидел.

Тут толстяк ненадолго замолчал. Надеюсь, он поймёт, что произошло недоразумение, и мы мирно разойдёмся. Мне ещё Кириллу с Эльзой объяснять, где я пропадал весь день. Судя по уровню солнца, дело близится к вечеру.

— Вижу, задушевного разговора у нас нет, не получается. — Толстяк чуть двинул рукой в сторону тех двоих, что стояли рядом. — Запрос пана Велиске.

Польский. У них там «панами» называют. Или есть ещё где-то? А рандом его знает.

Один из охранников вышел, чтобы через минуту вернуться в компании с ещё одним гражданским. Полноватый, в прикольной такой клетчатой жилетке. Ему бы ещё монокль в глаз, образ типичного еврея был бы полным.

Толстяк что-то сказал зашедшему на незнакомом мне языке. Точно что-то славянское, типа чешского, словацкого или польского. Чего этим пшекам неймётся? Сидели бы дома, и не приставали к таких хорошим людям, как я.

Зашедший хмыкнул и посмотрел на меня.

В ответ я тоже уставился на него. Так мы бодались взглядами с минуту, мои волосы обдало парой прохладных волн, после чего тип в жилетке слегка скривился, вытащил руки из карманов, и начал что-то чертить в воздухе. Через какое-то время, сделав бросающее движение. У меня уже рефлекс на такое, потому дёрнулся, уйти с линии атаки, но шнурки держали крепко.

Снова волна холода прошлась по голове. Толсятчок с любопытством уставился на меня. Я ответил тем же. Если бы имел возможность, то ещё бы и руками развёл, мол: «что, не шмогла, да?»

Похоже, что-то у этого манипулятора не заладилось его колдунство. Он со злым лицом посмотрел на толстяка, что-то выговорил ему, после чего развернулся и гордо вышел.

Дверь хлопнула, и на минуту наступила тишина.

— Значит, Родин не пожалел денег, и успел провести над тобой ритуал. — Задумчиво протянул толстяк. — Он очень недоверчивый, а значит, ты дал доказательства. Это немного осложняет дело, придётся провести подготовку немного раньше. Ничего, пусть до пятого сентября не так и долго, но потом посылка ещё месяц будет на почте, время есть.

— Я могу чем угодно поклясться, что вообще больше ничего не знаю про того мужика. — Тот в жилетке явно из мозголомов. Амулет у меня отобрали, так что ещё раз получил подтверждение о своей ментальной защите. Как я её получил, сейчас не важно, главное, что она есть. И теперь понятно, что холодная или жаркая волна — это когда кто-то пытается у меня что-то считать активными техниками. Или как-то воздействовать.

В ответ толстяк тяжело вздохнул.

— Придётся работать так, как обычно. — Он поднял взгляд над моей головой, обращаясь к тем, кто стоял сзади. — Объясните мальчику, что я и без ментата получу от него ответы. Только по голове не бейте.

Удар дубинкой по плечу неожиданностью не был, потому я защитился, вызвав там усиленную броню под мышцами. То, что такие подавители не блокируют ману, что внутри тела, уже знаю по тюрьме. Против меня они вообще бесполезны, потому что я так и не научился выпускать ману вне тела. Нет у меня ни одного внешнего канала. Подавители как раз и вытягивают её через такие каналы.

Следующий удар мне нанесли по ноге, но там тоже всё было предсказуемо. Затем удары посыпались уже со всех сторон, и я начал держать внутренний панцирь по всему телу. Это было сложнее, но пока что себя оправдывало.

Через пару минут, поняв, что меня так не пронять, последовала какая-то команда, и сзади меня пробил удар током.

Короткий миг я не удержал панцирь, и очередной удар дубинкой пробил защиту, да с такой силой, что я невольно вскрикнул.

Следующая команда, и разряды с ударами посыпались регулярно. Через какое-то время уже не чувствовал ни рук, ни ног, я просто превратился в большой комок боли. Глаза ничего не видели от слёз и злости. Я уже не вскрикивал, а рычал от ненависти.

Короткая команда, и избиение прекратилось.

— Ты готов к разговору? Мне приказать, чтобы продолжали?

Насмешка в голосе так меня взбесила, что я смог только зло выругаться в ответ.

— Ладно, Иван, твоё упрямство я понял. — Толстяк перестал ходить туда-сюда и грузно плюхнулся в кресло, тяжело вздохнув при этом. — Идти на поклон… На уступки ты не хочешь, придётся тебе задержаться у меня в гостях на недельку-другую.

— Почему не хочу-то? — Простонал я. Какая неделя? У меня через четыре дня контрольная отметка у следователя. Не приду, отменят подписку и закроют до суда. Правда, один раз можно пропустить, для этого я и подписал доверенность на адвокатскую контору. — Я же всё уже рассказал!

— Далеко не всё. — Толстяк подкатился к столу, взял стакан, сделал большой глоток. — Ещё скажи, что ты — простой охранник, только что окончивший школу. Он оплатил ритуал, он тебя охраняет. Ты не охранник, в сети фотографии с тобой и другими девушками аристо. Тебя не посадили, хотя я заплатил сто тысяч за это! Меня интересует, как ты связан с Креалковским? Что ты рассказал про него Родину? Говори, или тебя снова будут бить.

— Но ведь я и есть простой охранник! — Вырвалось у меня, хотя уже понял: не поверят. — Школу вообще ещё не закончил, постоянно не могу сдать экзамен. Вашего Креалковского я знать не знаю! С девушками вышло случайно, сам не знаю, чего они все ко мне привязались.

— За простого охранника Родин нанял фирму адвокатов, что защищает только аристократов? — Усмехнулся толстяк. В этой фразе его акцент был очень заметен. — Ведьмы ходят за тобой и сморят всех, кто рядом. — Голос собеседника стал злым, словно я его действительно в чём-то обманул. Они, оказывается, много про меня знают. — Ты получишь наследство Креалковского на почте, передашь его мне, а не Родину. — Толстяк со стуком поставил стакан на стол. — Я понимаю, что ты ему обещал за своё спасение от тюрьмы поделиться наследством Креалковского, но граф его не заслужил. Тайна ритуала принадлежит нам, роду Шиманских! Именно наш род оплатил его разработку. Родин хочет получить всё готовое? Отдай наследство, и можешь идти, куда хочешь.

— Мне положено что-то в наследство, кроме квартиры родителей? — Кстати, я вообще не видел завещания своего отца, а ведь оно должно быть.

— Каких ещё родителей? — Раздражённо отреагировал толстяк. — Ты мне отдашь то, что получишь на почте от Креалковского, ты плохо понимаешь русский язык? Не вздумай говорить, что ты ничего про это не знаешь.

— Я ничего про это не знаю. — Улыбнулся я как можно более открыто. Тело болело, но это не мешало мне улыбаться, представляя, как я выбиваю зубы собеседнику. — Не поделитесь подробностями?

Толстяк не вспылил, не психанул, не поднял глаза на потолок. Он задумался.

— Надо же, какой упрямый русский. — В его голосе было насмешливое огорчение, но мне было не до этого.

Еле сдерживался, чтобы не покрыть его матом. Это всё равно бесполезно, а злость отключает мозг, а мне надо придумать, как выбираться. Хочется заорать и начать психовать, тогда меньше болит побитое тело.

Нельзя. Пока пауза, крутил руками, пытаясь освободиться, но пластиковые стяжки крепко прижимали мои руки и ноги к стулу, а поверх них мне ещё тяжёлые блокираторы, оказывается, надели. Замуровали, демоны!

Я не уловил команды, но избиение возобновилось. Теперь в нём принимали учатсие не двое, а все четыре охранника. Шокер бил чаще, а удары слились в бесконечную боль. Через минуту уже не рычал, а выл, надрывая голос.

Новая короткая команда, и дубинки перестали терзать моё тело. Теперь отвлечься от боли не получилось совсем.

— Я ценю твоё упрямый… Упорство. — Толстяк встал, подошёл ко мне. — Ты тоже оцени, сколько трачу на тебя своего времени. Время не бесконечно. Ты хочешь умереть?

— Я тебя убью. — Мне жутко захотелось воткнуть пальцы в эти поросячьи глазки. — Р-р-р. — Дернулся, ясно представив, как это сделаю, и перед глазами неожиданно вспыхнул знакомый узор из двух колец, отпечатавшись на сетчатке, словно это был свет из неоновых ламп.

Толстяк завизжал! Схватившись за глаза, он упал на пол, и начал кататься по нему. Я же почувствовал, как мои пальцы окунаются в податливые глазные яблоки. Старательно давил, чтобы добраться до мозга, мало что соображая от непрекращающейся боли по всему телу.

Мой враг вопил, а остальные противники стояли и смотрели на это, не понимая, что случилось. Я тоже не понимал, но радовался, как ребёнок.

Наконец толстяк что-то прохрипел на своём языке, и дубинки с шокером заработали по новой. После первого же удара почувствовал жуткую боль в правой руке, словно там резанули ножом. Приказ «не по голове» явно был отменен, и после одного из внушительных ударов по затылку, я наконец-то потерял сознание.

Очнулся лёжа на полу в полутьме. Развязанный. Тело болело так, что двигаться было практически невозможно. Любое движение вызывало волну боли по всему телу. Кажется, я превратился в один сплошной синяк. Ныла правая рука, скосив глаза, обнаружил, что двух пальцев — указательного и среднего — не хватает. Обрубки залиты чем-то прозрачным. Вокруг довольно темно, видно плохо.

Удар ножом мне не показался, кто-то действительно отчекрыжил мне пальцы по вторую фалангу. Чуть ниже обрубки были перетянуты какими-то шнурками. Что-то не везет моим рукам. То левая не работает, то теперь вот правая лишилась пальцев. Если бы это случалось не со мной, точно бы посмеялся.

Лежал я на бетонном полу. Судя по стенам, запаху сырого бетона и отсутствию окон, заперли меня в каком-то подвале. Освещение было скудным, слабенький луч света проникал через щели в массивной двери. Мысли текли плавно и лениво, ничего делать не хотелось. От боли и усталости впал во что-то вроде транса, так было легче.

Вспомнив, как завизжал толстяк, невольно улыбнулся. Даже блокираторами на руках я умудрился с помощью какой-то магии выцарапать ему оба глаза. Даже чувствовал глазные яблоки под пальцами. Это под теми, которые мне потом отрезали. Как это у меня получилось, не знаю, но чувство «длинной руки» я вспомнил. Оно было привычным, словно уже много раз это делал. А ведь до этого получилось оно у меня всего один раз, на треке.

Хотя, нет, было ещё раз. Не знаю, откуда у меня такое воспоминание, но перед глазами стояла сцена, как я точно так же ткнул пальцы в глаза своему врагу. И попал, хотя лицо было закрыто стеклом шлема. Точно! И в тот раз я тоже сначала увидел рисунок колец кобры. Теперь я даже вспомнил, где я видел это изображение: эти два кольца были частью узора большого телепорта Светличных.

Несмотря на боль, почувствовал прилив радостного возбуждения. Я научился настоящей магии. Сам! Этой очень крутая фишка, не зря тогда Сан Саныч сказал, что это уровень Витязя.

Рисунок отпечатался в моей памяти во время взрыва. Я точно помню, что тогда умирая, видел именно его. Ха! Сейчас я вас всех!..

Попытался вызвать рисунок, но голова сказала, что я обнаглел. Головокружение накатило такое, что чуть не проблевался. Понятно, сотрясение всё же заработал. И маны внутри нет. Ладно, превращение в великого мага-нагибатора пока откладывается. Начинать будем с малого. Например, наберёмся сил, чтобы пошевелиться и не потерять сознание от боли.

Расслабился. Время шло. Тишина вокруг начала давить. Валяясь на полу, начал немного подмерзать, так что решил возобновить попытки движения. Потихоньку постарался двигать руками и ногами, это даже получилось.

Похоже, кроме отрезанных пальцев, больше никаких серьёзных повреждений не получил. Сотрясение мозгов не в счёт. Потому что вообще начал сомневаться, что у меня есть мозги. В который раз встрял на ровном месте!

Попробовал подняться, с трудом удалось. Мне говорили, что пробуждённые вообще трудноубиваемый народ. Вот я дождался и получил подтверждение. Удостоверился, что это тело достаточно живучее, но не хотелось бы попасть ещё раз под такую обработку.

Сдерживая себя, чтобы не начать стонать вслух, прошёлся вдоль стен. По ногам почти не били, а вот руки были покрыты синяками полностью. Они были прикручены к телу, вот им и досталось.

В одном из углов (сначала по запаху, а потом пнул ногой), нашёл ведро, воспользовался по назначению, работая одной левой рукой. Может и промахнулся чуток, но было откровенно на это плевать. Меня больше интересовала, нет ли у меня там крови. Света мало, не понять, повредили ли мне почки, пока пинали. Буду надеяться на лучшее и свою пробуждённость.

Бетон везде был одинаковый, но я доковылял в дальний от ведра угол, сел там, привалившись к стене.

Что имеем на сегодняшний день?

Меня поймали какие-то иностранцы. Они охотятся за наследством Стёпы, того нехорошего человека, который меня подставил. Бумажку с сообщением они нашли, зачем Стёпа вообще её писал, мне лично вообще непонятно. Мог бы на словах тот текст сказать, но нет, для него это было бы слишком просто! Ему же надо всё запутать, чтобы люди помучались! Урод, одним словом.

С другой стороны, теперь ясно: ритуал продления жизни всё же существует, толстяк не зря обмолвился. Точнее, есть какой-то ритуал, за которым охотятся эти люди. Скорее всего, как раз за секретом вечной молодости.

Ещё теперь точно знаю: на меня нельзя воздействовать с помощью магии разума. Когда был проведён такой ритуал — не в курсе, но он точно был.

Ну и третье, о чём я теперь постоянно думаю: через непонятный рисунок я как-то могу как-то удлинять свою руку. Или пальцы. Вспомнил, как в полете притянул к себе мотобайк. Там тоже было что-то похожее, и рисунок двух кругов был. Кстати, я смог всё сделать вообще-то двумя руками, а не только теми двумя пальцами, которые отрезали.

Постепенно голова болеть перестала, потому решил провести эксперимент с левой рукой. Не вставая с пола, вытянул указательный палец, представил, как он удлиняется. Потом попытался им ткнуть в дверь, потом в ведро, темнеющее в дальнем углу.

В общем, пытался минут десять, ничего не вышло. Вообще ничего. Я ожидал, что перед глазами снова выскочит рисунок колец, но он, явно издеваясь, появляться отказывался.

Что-то я делаю не так. Или у меня получается только в момент злости, или там другой принцип, что на одном волевом усилии далеко не уехать.

Раздался шум, дверь открылась, ко мне в темницу зашли три охранника и какой-то незнакомый старик с чемоданчиком. Я прищурился от света, что шёл из коридора, охранники наставили на меня автоматы.

— Это Вы больной? — Старичок поставил свой чемодан возле меня, присел, взял мою руку, проверяя пульс. — Жара нет, пульс в норме. Где части тела? — Он повернулся к охранникам.

— Вот. — Один из них протянул стеклянную банку, в которой были видны мои пальцы, пересыпанные льдом.

Старикан деловито открыл сначала свой чемодан, достал оттуда длинные щипцы, которыми и достал из банки один из моих пальцев. Внимательно рассмотрев, он кивнул:

— Вполне приживляемо. — Потом он посмотрел на меня. — Пробуждённый?

— Да. — Хриплым голосом отозвался я.

— Отлично. — Явно обрадовался старичок. — Тогда будете помогать. Направляйте дух в места раны, пока я буду сращивать нервы и ткани. Свет мне дайте!

Класс. А чего он не спросил, умею ли я вообще направлять ману куда-то там? Ладно, буду пытаться. Всё же, пальчики дороги мне, как память. Я понимаю, что местные лекари, небось, их по новой вырастить смогут. Только вряд ли это дешевая процедура, а мои похитители могут пойти по пути экономии. Пусть уж лучше так будет.

Дальше было муторно и долго. До этого я думал, что маги вообще не заморачиваются на мелочи. Направил ману на место разрыва — там всё и заросло. Взмахнул пару раз — пальцы отросли.

Задал этот вопрос старичку, тот усмехнулся и объяснил, не прерывая работы. Он вообще оказался болтуном. Я не перебивал, только изредка подкидывал ему вопросики.

Оказывается, вырастить другому пальцы за пару минут вполне можно, но для этого нужно иметь пятый уровень пробуждения. Или нужную способку, которую имеют всего несколько человек в мире. Такие специалисты только аристократам и их слугам доступны, а я рожей не вышел.

Дедуля был третьим уровнем, что не мешало ему быть хорошим специалистом в области «тонкой хирургии», чем он тоже похвастался пару раз.

— Сутки пальцы не напрягайте. — Наконец поднялся он и начал собирать разложенные инструменты. — Советую постоянно направлять дух в место соединения, для скорейшего приживления. — Наконец он защелкнул чемоданчик и слегка поклонился. — Всего доброго, молодой человек. Не стоит больше баловаться и совать свои пальцы под нож. — Добавил он совершенно серьёзно.

— Больше не буду. — Согласился с ним, улыбаясь. Во время этой фразы я довольно резко кивнул, и вся охрана моментально напряглась. Видимо то, что я как-то смог напасть под подавителем, их очень впечатлило. И ударили они его, потому что он всё равно бесполезен. — Я вообще сторонник не совать пальцы куда попало.

— Значит, мы больше не увидимся, что не может не радовать. — И дедок-лекарь вышел.