Двойник поневоле

Встречи

– Ты слышишь меня?! Эй!

Губы оросила влага. Теплая, со вкусом железа и пахучей травы. Осторожные римляне в дальних походах избегали пить воду из неизвестных источников, добавляя во фляги корень базилика, считалось, что так можно сохранить ее полезные свойства. Подобное поведение было обусловлено типичным высокомерием римских легионеров, но имелись и вполне практические причины – эпидемия неизвестной болезни, пришедшая из Южного Ханаана. У людей набухали в шее и паху болезненные нарывы, плоть смердела, будто несчастный гнил заживо. Смерть наступала на третий-четвертый день болезни.

– Можешь говорить?

Он открыл глаза. Солнце заслоняла громоздкая фигура, в лицо ударил кислый запах дыхания.

– Да… – ответил человек на римском наречии, – я могу говорить!

– Ты римлянин? – удивился центурион. Он стоял на колене, по причине полуденной жары он снял с головы массивный шлем с алым оперением и держал его на полусогнутой руке.

– Нет… – Путник приподнялся, опершись на локти.

– Ты тот самый беглый гладиатор, которого мы ищем?! – Центурион грубо ткнул пальцем в поблекший шрам на плече бродяги. – Ты на такого не похож. Слишком худой и слабый. Откуда у тебя такие шрамы на груди и плечах?

Человек промолчал.

– Ты хорошо понимаешь мою речь? – Центурион перешел на греческий язык, хотя слова давались ему с трудом. Все эта проклятая жара и пустыня! Мысли становятся медленными и тягучими, как руда в плавильном котле. За свою жизнь он участвовал во множестве военных операций. Под началом легата Публия Квинтилия Вара, глупого и заносчивого полководца, попал в засаду в Тевтобургском лесу. Варвары германского вождя Арминия не ведали страха перед смертью, топор одного из них – рослого богатыря с такими же, как у бродяги, светлыми глазами и русой бородой, – был нацелен центурию в шею. Боги благоволили римлянину в тот день, – почти половина легионеров остались лежать на прохваченной предрассветным морозцем земле, а он отделался рваной раной на скуле и сломанной ключицей. Центурион мало смыслил в искусстве лекарей, но раны, полученные от железа, умел отличить от каких-либо других увечий. Смущало, что бродяга выглядел слишком изможденным для гладиатора.

– Да, понимаю… – последовал ответ.

– Ты беглый гладиатор? И тебя зовут Целодус Фракиец? Отвечай!

Опять упрямое молчание и равнодушный взгляд поверх плеча собеседника! Центурион начал закипать. Верно говорят про тех безумцев, что внимают речам пророков! Их сознанием завладевает гордость, упорство и высокомерие, словно они в компании с богами пировали!

– Идти можешь? – спросил римлянин.

– Могу…

– Тогда поднимайся, бродяга! – сказал центурион, вставая на ноги и отряхивая колено от налипшей сухой глины. – Путь неблизкий.

Мужчина послушно поднялся. Слегка кружилась голова, и саднило в горле, как после простуды. И что-то жгло на спине в области левой лопатки. Центурион тяжело взобрался в седло; это был высокий мужчина сорока лет, кривой шрам на лице уродовал его внешность, стальные глаза выдавали ум и жестокий характер.

– Что-то у него на спине, Деций! – заметил солдат, держащий на изготовку укороченный пилум – римское копье длиной в полтора локтя. Острие с крючкообразным концом было направлено в грудь бродяге.

– Убери копье! – нахмурился центурион. – Этот бродяга разве что может испортить воздух…

Легионеры негромко рассмеялись. В небе появились две черные точки, приближаясь, они превратились в стервятников, медленно проплывающих в бездонной бирюзовой выси. Деций, задрав голову, посмотрел на падальщиков.

– Скотина! – проворчал Деций. – Осквернители могил!

Неизвестно, в чей адрес было обращено ругательство.

– Повернись! – приказал он бродяге.

Тот повиновался.

– Юпитер-громовержец! – воскликнул центурион. – Откуда у тебя это?!

Легионеры возбужденно зашумели, солдат с копьем поспешно скрестил пальцы левой руки за спиной. На оголенной спине человека явственно отпечаталась пятерня багряного оттенка сырого мяса. Края были ровно очерченные, словно обожженные. Солдат побледнел.

– Может, оставим его здесь, Деций? – Он почтительно наклонил голову, стараясь не оборачиваться в сторону бродяги.

– У меня есть приказ верховного легата! – сказал центурион. – Кем бы ни был этот бродяга, он рано или поздно заговорит, и что-то мне подсказывает – он тот, кого мы ищем. Привяжи ему руки к седлу своей лошади, Марк! И пойдем легкой рысью. Посмотрим, сколько он продержится! – На его лице появилась презрительная улыбка. Он вторично посмотрел на кружащих в небе стервятников. К двум птицам присоединилась еще одна. Стервятник плавно снизился, взмыла пыль под ударами крыльев, падальщик устроился на вер шине плоской скалы, созерцая оттуда людей. Стервятник был огромным, вероятно, размах крыльев достигал пяти локтей. Он впился загнутыми черными когтями в твердь скалы, нетерпеливо переступая ярко-желтыми лапами. Красно-коричневые глаза с холодным любопытством уставились на центуриона. Храбрый римлянин почувствовал себя неуютно под пристальным взором птицы.

– Что скажешь, Марк? – сказал он. – Бродяга готов к встрече с Оркусом?

Суеверный солдат не улыбнулся шутке, немигающий взор стервятника был каким-то уж больно странным и осмысленным! Однако он понял намерения центуриона. Приказ они выполнили. Выследили, нашли, доставили. А то, что беглец умер по пути, – такова была воля богов! Какой спрос с мертвеца! Впоследствии легионеры присягнут, что поймали беглого гладиатора. Он спешился, быстро накручивая сыромятный ремень на запястье человека, а другой конец прикрутил к седлу своего коня. Двадцать миль – не шутка! Жара и усталость сделают свое дело еще до захода солнца, а стервятники завершат начатое людьми. Он взглянул на отпечаток ладони на спине бродяги. Указательный палец отсутствовал; на его месте алело какое-то пятно. «Да поможет нам Юпитер!» – мысленно воскликнул легионер и оседлал своего коня…

Соня снимала квартиру на Петроградской стороне, на углу улицы Блохина и Большого проспекта. Здесь Алексею предстояло провести следующие восемь дней незапланированного отпуска, великодушно предоставленного полковником Востриковым. В квартире было тихо, темно и спокойно, единственное окно выходило во двор-колодец, в десяти метрах серым пятном выступала монолитная стена дома. Первым делом Зайцев включил стоящий на столе ноутбук, позвонил в службу доставки и заказал пиццу.

– Помидоры, сыр, пепперони… – скороговоркой перечисляла девушка.

– Главное, побыстрее…

– Курьер будет через двадцать минут!

Алексей сообщил адрес, повернулся на крутящемся стуле к распахнутому ноутбуку. Он чувствовал себя паршиво, открывая комп родной сестры; словно какой-то гребаный извращенец! Страница группы «ВКонтакте» ничем особенным не отличалась, Соня не блокировала ее паролем, что давало возможность доступа к информации. Последним по счету было загружено видео с пометкой – личное. Алексей клацнул мышкой.

– …твою мать! – выругался он. Конечно, ничего особенного в том, что современная девушка снимает свое интимное видео, не было, если эта девушка – не Соня-рыжик! Смуглый парень с красочными татуировками скалился с экрана. Белый квадратик выделил ухмыляющуюся физиономию. «Роберт Усманов» – гласила внизу подпись. Закрыв видеофайл и жалея, что у него нет доступа для его ликвидации, Алексей листал список Сониных друзей. Найдя страничку Усманова, отметил номер телефона. Набрал номер, потекли гудки. Поняв, что ответа он не дождется, Зайцев продиктовал голосовое сообщение.

– Меня зовут Алексей, я – брат Сони Зайцевой. Надо поговорить!

Он машинально перелистывал список друзей сестры. Соня умерла. Встреча с ее бывшим любовником, если такая и состоится, девушку не воскресит. Разве что повысятся шансы раскрутиться на новый срок. Слишком уж нахально ухмылялся дешевый фраер! Вспомнилось: он несет на плече смеющуюся рыжеволосую девочку, солнце заливает улицу каким-то нереально ярким светом, детский смех рассыпается серебряным колокольчиком в весеннем воздухе, заливисто поют птицы, талая вода сбегает с верховьев пологих холмов. Память – причудливая штука! Почему-то из сотен тысяч виртуальных файлов, составляющих человеческую жизнь, выбирает некоторые из них и с упорством безумца подбрасывает в сознание, как отравленные стрелы. В Новосибирской пересыльной тюрьме Зайцев познакомился с бичом – так в сибирских зонах называли бродяг, получивших срок заключения за мелкие кражи. Бич был по виду мужик образованный, складно говорил и постоянно улыбался какой-то заискивающей ухмылкой, словно надеясь уберечь себя таким образом от унижений. Алексей отбил бродягу от наездов напористых «шнырей». Бич оказался бывшим ученым-физиологом. Он рассказал про эксперимент, который ставил с коллегами в своем институте.

– Мы исследовали феномен такого явления, как память, – говорил он.

– Что там исследовать? – удивился Зайцев. Он угостил бича крепко заваренным чаем и сигаретой. – Бывает, с бодуна ни черта не помнишь, что натворил!

– С бодуна! – обрадованно кивнул бич, затягиваясь сигаретой. – Вы говорите о так называемой кратковременной памяти, события которой фиксирует гиппокамп. Это такая часть в головном мозгу, – пояснил он. – Вопрос в другом. Как нам удается хранить в памяти фрагменты из раннего детства, когда за годы жизни в нашей структуре поменялись абсолютно все клетки, да и мозг человека завершает формирование к восемнадцати годам. Где те заветные ящички, что хранят информацию о вас пятилетнем? Или трехлетнем?

– Черт его знает…

– Вот именно! – улыбался бич. – Эксперимент был прост. Мы били током слабой частоты обыкновенную улитку. Со временем улитка запоминала неприятные ощущения, втягивая сифон при контакте с электродом. Тогда мы удалили часть ее РНК и привили той счастливой улитке, что не имела знакомства с раздражителем до этой процедуры. И что вы думаете? – Бич отхлебнул чая из кружки. – Не пуганая улитка моментально спряталась в домике еще до того, как ее коснулся электрод!

– И что это значит?

Улыбка бича стала загадочной и какой-то мудрой.

– Вопрос не по адресу, Алексей!

– Ты же ученый!

– Был им, – поправил его мужчина. – Водка все расставила по местам. Теперь у меня даже никакого имущества нет. На многие вопросы может дать ответ лишь Господь Бог!

– Слышал я такую лажу в пересыльной тюрьме, – недовольно нахмурился Зайцев. – С сектантом в хате сидел. У того все просто было. Если по кайфу жизнь идет – слава тебе, Господи! А если лажа какая-то – за грехи наши. Один хрен, все помрем!

– Физическое тело, безусловно, разрушается со временем, – согласился бродяга. – А как быть с объемом информации? Каждая клетка нашего тела содержит более пятидесяти мегабайт информации, а их только в головном мозгу десять миллиардов. Мир не знал компьютера подобной мощности! А вообще, для принятия бессмертия нужна вера. Убежденная детская вера в возможность чуда, которая с возрастом исчезает.

– В моем районе верили тому, у кого кулак больше!

– Вы просто забыли, – осторожно возразил бродяга, – или являетесь тем редким человеком, кого теософы Средневековья называли – демон на исправлении.

– Это что за хрень?

– Достаточно редкий тип человека, посланный на землю для несения трудной миссии – исправления своей поврежденной души. Такие люди часто одержимы страстями и большую часть энергии тратят на борьбу с ними. Еще про них говорят – человек с тяжелой кармой. Случается, демону на исправлении удается ощутить незримое присутствие своего далекого предка, какого-нибудь безжалостного разбойника, свирепого гладиатора или узурпатора власти. Некоторые мистики считали демонами на исправлении таких известных личностей, как Жиль де Ре, по прозвищу Синяя Борода, Влад Цепеш, прозванный Дракулой, Эржебет Батори, «Кровавая графиня», прославившаяся тем, что выкупалась в ванной, наполненной кровью убитых шестидесяти фрейлин.

– Какое уж тут исправление! – воскликнул Алексей.

– Во всех случаях присутствовала темная сила, оказывающая влияние на такого человека…

– Вот и сектант про дьявола заливал!

– Такая личность проживает как бы на двух полюсах одновременно, тяги к добру и совершению им зла. В чем правы христиане, – это в наличии свободы воли, остающейся у самого непростого человека, включая того, кого называли демоном на исправлении…

Следующей ночью бродяга умер. Острая сердечная недостаточность. Такие случаи нередки в местах лишения свободы.

Мелодично запел динамик домофона. Со смешанным чувством досады и облегчения Алексей захлопнул крышку ноутбука, подошел к дверям.

– Да!

– Доставка пиццы! – бодро сообщил голос.

– Квартира пятнадцать, третий этаж…

– Ага!

Алексей отомкнул входную дверь, на лестнице слышались быстрые шаги поднимающегося человека. Взбежав на третий этаж, доставщик улыбнулся.

– Пицца! – Он снял с плеча массивный короб, извлек наружу плоскую картонную коробку со схематичным рисунком чего-то круглого, залитого соусом.

– Сколько с меня?

– Вот здесь все написано… – Доставщик протягивал мятую бумажку.

Алексей мельком глянул в накладную, протянул тысячерублевую купюру.

– Сдачи не надо!

– Ага… – Парень забрал деньги, отдал хранящую тепло коробку с пиццей, но не спешил уходить. Он заглянул через плечо стоящего в дверном проходе Зайцева. – Здесь живешь?