АЕ-МАН,

ИЛИ КАК НА ПОЛНОЙ СКОРОСТИ

ВЪЕХАТЬ В МИНУВШЕЕ

На ужин давали велюте из тыквы, припорошенное слюдяными снежинками пармезана и трюфельной крошкой, желудки ланкаширского хряка с баклажанной икрой и веселыми проростками шпината, плоские, как пакет молока, по которому проехал каток, равиоли, нафаршированные изрубленными в капусту тайскими креветками и малосольными полосками гребешков, которых, если верить меню, таскали из глубин вручную. На десерт были кольца ананасов, упакованные в сумеречный панцирь из тростниковой карамели, шампанское Bollinger и похожий на тысячекратно увеличенную беспроводную мышь Microsoft IntelliMouse Wireless Explorer болид Bentley, который вкатили в обеденную залу модного лондонского ресторана Gordon Ramsay at Claridges1 несколько одетых в зелено-белые комбинезоны молодчиков.

На этом самом болиде команда Bentley уже один раз пыталась выиграть двадцатичетырехчасовые гонки в Ле-Мане. Но не получилось -

1 Gordon Ramsey at Claridges - один из лучших ресторанов Лондона, возглавляемый культовым поваром Гордоном Рамзи. то ли Вселенная, то ли карбюратор тогда дали сбой, и победная бранзулетка ушла к вечным друзьям - обидчикам из Audi.

«В этот раз ничего подобного не случится», - говорит бог-отец и святой дух команды Bentley Дерек Белл. Ему за шестьдесят, у него есть неофициальный титул Лучшего Гонщика Всех Времен, он пять раз побеждал в Ле-Мане, был консультантом Стива МакКуина1 на съемках главного фильма об автомобильных гонках, который называется, естественно, «Ле-Ман».

С лица Дерек - вылитый Род Стюарт, никогда в жизни не бравший в рот спиртного, и говорит таким тоном, что не надо еще полбутылки Bollinger, чтобы верить каждому его слову.

Завтра утром я вместе с командой Bentley улетаю из Лондона, чтобы увидеть, как станет былью то, о чем говорил Дерек Белл. На французской стороне

Маленький боинг взлетает с аэродрома в Сити и, почти коснувшись тонированных окон небоскреба HSBC2, берет курс на Францию. В иллюминаторе - мутная полоска Ла-Манша, пестрая кругорядь достижений нормандской агрикультуры, в салоне - мутный кофе с молоком и дости 1 МакКуин, Стив - американский актер, воплощение нервной муж ской харизмы. 2 HSBC - крупный британский банк. жения агрикультуры английской: пшеничные тосты, обезжиренное масло и ягодный джем.

Меньше часа лету, и мы приземляемся в крошечном, как автобусная станция в поселке городского типа Переволоки, аэропорту города поселкового типа Ле-Ман.

Пахнет северофранцузским разнотравьем, рядом с прихотливо расписанными самолетиками Cessna задумчиво пасется пегий конь, таможенную службу отправляет полная дама с выгоревшими желтыми волосами.

Увидев два десятка мужиков в зеленых бейсболках с литерами Bentley, она начинает расплываться в улыбке, которую сотруднику силового ведомства, должно быть, запрещено размещать на лице должностной инструкцией. «Бентли-тим, желаю победы, полной победы для Бентли-тим».

И даже я под своей зеленой бейсболкой вдруг начинаю ощущать нечто вроде идиотской гордости, ведь я, как это ни смешно, тоже на три дня - эта самая «Бентли-тим».

Ле-Ман, возможно, единственное место на территории Франции, где действительно любят англичан. И это несмотря на то, что лет шестьсот назад они в этих местах изрядно побесчин-ствовали. Но Ле-Ман простил им все после того, как в начале 20-х годов несколько породистых английских джентльменов с какого-то перепугу решили устроить здесь нечто вроде суточного автомобильного пикника в духе тех, что едва не привели в петлю Козлевича в «Золотом теленке», - с выпивкой, лихачеством, веселым смехом и бензиновой гарью, смешанной с ароматом чабреца.

Результат, однако, оказался прямо противоположным козлевичевскому. Этот букет - из скорости, пикника, смеха, чабреца и бензиновой дымки - стал гордостью Ле-Мана, его легендой и существенной доходной статьей. Каждый год 12 июня, для того чтобы последовать примеру английских джентльменов, здесь собираются триста тысяч человек, что примерно вдвое больше, чем на самом посещаемом этапе «Формулы-1», которую успех Ле-Мана же и породил. Благородное собрание

От аэропорта до гоночной трассы примерно тридцать минут езды. И каждую минуту этой езды ощущение того, что ты присутствуешь при каком-то значительном, но не вполне доступном обычному человеческому разумению действе, усиливается. Мы мчим на привезенных с собой винтажных Bentley. Я - пассажир машины 30-го года розлива - последнего сезона, когда Bent-ley, несколько раз подряд праздновавшая викторию в Ле-Мане, имела здесь успех.

Быстрая поездка на старом английском автомобиле - авантюра для рискового гражданина. Во-первых, в нем практически невозможно поместиться - сиденье по габаритам вроде тех, что в ресторанах приставляют к столам для младенцев.

Во-вторых, открытый верх, а значит - и ветер, который естественно возникает при скорости в сто сухопутных миль. Ветер так и норовит вытянуть тебя из детского стульчика, мотор ревет, как тысяча чертей, дорога петляет, как Саддам Хусейн на допросах Коалиционных сил.

Если бы мы не останавливались через каждые три километра пропустить по стаканчику, до финиша, возможно, добралось бы мое тело, но душа бы точно ушла в области, далекие даже от пяток.

Пить за рулем в Ле-Мане - освященная полицией традиция. То есть, конечно, не до свинства пить, но полбутылки, бутылка - норма вполне допустимая. Регулятором количества промилле здесь служит только водительская совесть: можешь пить и рулить, тогда пей, нет - тогда ходи пешком.

Многие из трехсот тысяч автотуристов так и поступают. Они приезжают со всего света на стареньких «Ламборгини», «Лянчах», «Мустангах», «Роллс-Ройсах», устраиваются на бивуаке по клановому принципу: здесь рядом сорок пять «Феррари» только 74-го года выпуска, там двенадцать раритетных «Бугатти», весь цвет культового мирового автопрома ранжирован по форме, цвету и культовой значимости. Хозяева этих железных чудес разбивают рядом со своими игрушками палатки, одеваются в твид, шорты или ямайские рубахи - в зависимости от жанра, который представляет их автомобиль, накрывают столы и пируют под завистливо-восхищенными взглядами безлошадных туристов.

Многие даже не ходят смотреть гонки, просто общаются друг с другом, обсуждают повышение цен на запчасти для «Мазерати» 58-го года выпуска и гоняют лопоухих детей в ближайшее сельпо за сыром и вином. Сутки в сторону

Всеобщее веселье, начавшись в пятницу, достигает апогея к четырем часам субботы. В паддок набиваются десятки тысяч еврозевак, которые машут флагами, кричат то ли устрашающие, то ли ободряющие непонятно кого лозунги, обливаются минералкой и ждут самого интересного момента этой гонки - старта.

В 15.59 атмосфера накалена так, что если превратить ее в тепловую энергию - она бы расплавила весь асфальт в радиусе трехсот миль. Выстрел, гудок - и воздух наполняется чудовищным автомобильным ревом, который не будет смолкать здесь еще сутки.

Я прихожу в Bentley Lodge - здоровенный временный дом, нафаршированный телевизорами, разноязыкими членами клуба Bentley, большинство из них приехали в Ле-Ман на своих машинах. Все пьют Bollinger, оживленно кричат и смотрят на трассу - она прямо под окнами. Я присаживаюсь к здоровенному розовощекому молодцу, который запасся ведром со льдом, напихал в это ведро сразу три бутылки шампанского и технично делает один за другим коктейли «Кир-Рояль», смешивая холодное шампанское с тягучим черносмородиновым ликером «Крем-де-кассис». Он американец, имеет какое-то отношение к сети галантерейных магазинов Kenneth Cole1, служил во Вьетнаме, откуда в качестве трофея привез машину «Москвич», но в Ле-Ман приехал не на «Москвиче», а на Bentley. Я спрашиваю его, в чем смысл гонок. «Во всем этом, - он раскидывает руки, как сеятель. - Много шампанского, шума, красивых людей, страсти и веселья. Веселье - это самое главное, потому что надо быть идиотом, чтобы сутки кряду пялится на трассу. Конечно, иногда там происходит что-нибудь интересное, скажем, машина может взорваться. Но гораздо интереснее все, что не на трассе, а здесь».

Я соглашаюсь, мы пьем виртуозно приготовленный «Кир».

Так проходит несколько часов, спускается вечер, потом ночь, мы идем на концерт «Джи-мироквай», американец остается еще на дискотеку, где тысяч двадцать человек отплясывают

1 Kenneth Cole - американская марка одежды и аксессуаров для среднего класса. под Кайли Миноуг, я иду спать в гостиницу, заткнув уши берушами, и во сне я лечу на трофейном «Москвиче» мимо финансовых громадин Сити. Кир победителей

Bentley, вырвавшись вперед со старта, так и заканчивают гонку первыми. Американец с утроенной силой замешивает «Кир-Рояль». «Мы победили! - кричит он. А потом зачем-то добавляет: - Audi, конечно, уступили нам по-джентльменски. Все-таки Bentley и Audi - это одна контора, концерн Volkswagen, и ему надо продавать новую модель Bentley Continental GT, а победа в Ле-Мане добавит этому делу привкуса легенды».

Пораженный этой смесью фанатизма и практичности, я спрашиваю вырулившую из паддока еще одну легенду - Дерека Белла: «Это правда, что Audi играли в поддавки?» Он улыбается и говорит таким тоном, что не надо еще полбутылки Bollinger, чтобы верить каждому его слову. «Даже если бы это было правдой, не это главное. Главное - это». - И он раскидывает руки, как сеятель.

Загрузка...