Если она полюбит

Глава тридцать пятая

— Хочешь поговорить об этом? — мягко спросил я.

Она кивнула, глядя в сторону.

— Приглуши музыку, пожалуйста.

— Конечно, — я встал и понизил громкость почти до предела.

Мне показалось, Саше сейчас требуется большее личное пространство, поэтому я сел на стул напротив дивана и приготовился слушать.

— Это случилось в тот день, когда Лэнс меня бросил. Он предложил встретиться в отеле, где мы иногда проводили время вместе. Там и объявил о разрыве наших отношений — причем после того, как мы занимались сексом.

Саша уставилась в бокал, где болтались на дне два кубика льда.

— Он ублюдок, знаю, — сказала после паузы. — Мы лежали голые в постели, и он заявил, что, мол, надо поговорить. И сказал, что все кончено. Что жена обо всем узнала и он пообещал прекратить наши встречи.

— И что ты сделала?

Она налила в бокал водки. Говорила уже не очень внятно, время от времени всхлипывая. Лицо было чуть припухшим, взгляд расфокусирован.

— Я сказала, что сама с ней поговорю и расскажу обо всем, что мы делали, абсолютно все. Что расскажу Мэй, как он называл ее старой уродливой сукой и заверял, что я намного лучше в постели.

— Но ты же не сделала этого?

— Конечно нет. Но тогда была расстроена и рассержена. Мне хотелось унизить и напугать его. Потому что в тот момент я уже знала, что все и вправду кончено. Он позабавился с молодой коллегой и теперь хочет благополучно смыться.

— А он напал на тебя?

Она покачала головой.

— Не сразу. Сначала сказал, чтобы я одевалась. Я пошла в ванную и внезапно поняла, что не хочу, чтобы он видел меня обнаженной, что и сама я не хочу больше видеть его сморщенный член. Стояла в ванной и плакала. И была там очень долго, надеясь, что он уйдет, — она посмотрела на меня. — Я любила его, Эндрю. Знаю, что это глупость, что должна была понимать правила игры. Но так случилось. И ничего не могла поделать со своими чувствами.

— Понимаю.

— Когда я все-таки вышла из ванной, он еще был в номере. И вот тогда все случилось. Он схватил меня за горло, вот так, — она показала, как пальцы охватывали шею под линией челюсти. — Прижал к стене и сказал, что если близко подойду к его жене, то убьет меня. Заявил, что знает людей, которые помогут избавиться от тела. Что заплатит за их работу.

— А ты заявляла об этом в полицию? — спросил я.

— Нет.

— О, Саша. Но почему нет?

— А смысл? Я ничего не смогла бы доказать. Мое слово против его.

— Знаю. Но, может быть, все равно стоит сказать?

— На случай, если он захочет что-то сделать?

— Именно так.

Она неохотно кивнула.

— Давай сделаем это сейчас.

— Но уже почти одиннадцать вечера.

— Полиция работает круглосуточно. Давай. Где твой телефон?

Я сам позвонил в полицейский участок, прежде чем она смогла возразить, а потом передал ей трубку. Потом слушал, как она объясняет все полицейскому.

— Они сказали, что пришлют кого-нибудь утром. А теперь давай спать.

— О’кей, — я встал, полагая, что она пойдет в спальню, но Саша не двигалась с места. — Что такое?

— Ты не мог бы лечь вместе со мной?

— Саша, я…

— Я не про секс, глупый. Просто мне страшно не хочется быть одной. Ладно? — она взяла меня за руку.

— Ладно, — кивнул я.

Я проснулся от настойчивого звонка в дверь, поднял голову и пережил настоящий шок. Комната была залита солнечным светом. Саша лежала рядом со мной — совершенно голая, и я тоже был без одежды. Что за черт? Мы же не… Я мучительно пытался вспомнить. Но последнее мое воспоминание — как я помогаю Саше дойти до кровати. Никакого секса. Нет, это невозможно. Уверен, что мы просто отрубились.

Снова звонок, как огромная злая пчела. Саша застонала и перекатилась на живот, бледными ягодицами вверх. Я прикрыл ее одеялом, натянул джинсы и футболку и прошел через гостиную к окну.

Конечно, это была Чарли. Я увидел ее в окно и быстро отступил. Ее лицо искажала ярость. Она наверняка успела заметить меня.

Мой телефон валялся на диване, выключенный. Как только я нажал кнопку включения, он стал вибрировать: семь пропущенных вызовов от Чарли утром, пара — от моей сестры, эсэмэска от Чарли — такая длинная, что не умещалась на экране. Я не успел прочитать, как телефон умер — сели батарейки.

В дверь снова зазвонили. И Саша вошла в гостиную — в ночной рубашке. Она напоминала живого мертвеца или Медузу, а глаза были обведены темными кругами.

— Это Чарли, — сказал я.

Саша выглянула в окно.

— Не впускай ее.

— Не хочу от нее прятаться, — ответил я.

— Почему?

— Ну, потому… — я не смог подобрать слов: потому что я мужчина, а не мышь? Потому что Чарли заслуживает честности? Потому что просто хочу ее видеть? Последнее больше всего походило на правду. Я скучал по ней и беспокоился. Ее задержала полиция, и она провела ночь у них? Замерзла? С ней грубо разговаривали?

Вероятно, мысли отразились на лице, потому что Саша сказала:

— Тогда иди. Иди и поговори с ней. Только прошу, не рассказывай обо всем, что случилось прошлой ночью. Я не хочу, чтобы она вернулась и убила меня.

Прежде чем успел спросить Сашу, а что именно случилось, она заперлась в ванной комнате.

Я надел носки, ботинки и пальто, спустился по лестнице, глубоко вздохнул и открыл входную дверь.

Чарли посмотрела поверх моего плеча в коридор, прежде чем перевести взгляд на меня. Лицо окаменело, а глаза были холодными. Но, несмотря на такое выражение лица, она была прекрасна: волосы свежие и блестящие, длинное черное пальто подчеркивало стройную фигуру, кожа чистая и нежная. Я закрыл дверь и ступил на тротуар.

— Я знала.

— Ты в порядке? — мягко спросил я.

Она проигнорировала вопрос.

— Я знала, что ты будешь здесь. С ней, — губы скривились в горькой улыбке. — Не волнуйся, Эндрю. Я не собираюсь устраивать сцену. Просто думаю, что было бы достойнее с твоей стороны сказать, где ты, или отвечать на мои гребаные звонки.

Ее голос был очень тихим и ровным, вплоть до последних двух слов.

— Мне жаль. Я думал…

Она снова прервала меня, но голос снова звучал ровно и как будто невозмутимо. И это нервировало сильнее, чем крик. И еще: во всем этом было нечто, не имевшее смысла. Она не следовала сценарию, который я предполагал.

— Я всю ночь сижу в твоей квартире, пытаясь успокоиться, думая, не случилось ли с тобой что-то ужасное. Я даже звонила в больницу. А потом поняла. Ты с ней.

Я моргнул.

— Подожди. Разве ты не была в полиции?

Она нахмурилась.

— Что ты, черт возьми, несешь?

Я был в оцепенении. Ее не арестовали. И даже не допрашивали. Голова пошла кругом. А Чарли уже продолжала:

— Так ты не собираешься отрицать на этот раз, что трахал ее?

Я думаю, что в этот момент я выглядел очень глупо, рот открывался, не мог защитить себя, потому что не знал, был ли у нас секс с Сашей, но думал в основном о том, что Чарли не арестовали. Что за игру ведут полицейские?

Наконец удалось овладеть собой.

— Пойдем куда-нибудь и поговорим, — я потянулся к ее руке, но она вырвалась, как будто боялась запачкаться в чем-то гадком.

— Не хочешь ее огорчать? Она там, подслушивает через окно? Не хочет, чтобы все соседи знали, кто она такая? Она помешана на разрушении чужих отношений!

— Пожалуйста, Чарли, пошли. Все это никак не связано с Сашей.

Она неохотно последовала за мной вдоль улицы, мы свернули за угол — к небольшому парку, где были скамейки и несколько голых деревьев. Небо казалось почти белым, предвещая новый снегопад. Я сел на скамью, блестевшую изморозью, и жестом пригласил Чарли сесть рядом.

— Нет, — сказала она.

Я не знал, что делать. Если полицейские не говорили с ней, она не знала о моих подозрениях. Карен, героин, Кристи…

— Ну, давай, — бросила она. — Что ты хочешь сказать?

Я не знал, что и как говорить. Просто не мог подобрать слова. После затянувшейся паузы выдавил:

— Прошу прощения.

Она ухмыльнулась.

— Прощения? Ты просишь прощения? Думаешь, что это для меня хоть что-то значит? Боже мой, на прошлой неделе ты заставил меня записаться на прием к этому гребаному психотерапевту — кстати, я не пошла туда, так что можешь засунуть этот совет себе в задницу, — из-за моих «проблем». Но я была права, не так ли? — ее глаза вспыхнули. — Права во всем… Чертовски права.

Я сказал очень тихо:

— Ты действительно так думаешь?

— Что?

— Я все знаю, Чарли. Я знаю, что ты сделала.

Она уставилась на меня.

— Что я сделала? Что, черт возьми, ты несешь?

— Все. И про Карен — у меня есть доказательство.

Она огляделась, словно пытаясь понять, может ли кто-нибудь подслушать, но вокруг не было никого, только пара дроздов, тщетно клевавших твердую землю.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Волна тошноты подкатила — буквально физически. Росло желание опустить голову и выплеснуть все накопившееся. В парк вошел пожилой мужчина и прошел мимо нас. Мы смотрели, как он идет.

— Ты все время трахал Сашу, с самого начала нашего знакомства? — спросила Чарли, глаза ее сверкали маниакальным блеском.

Я покачал головой.

— Ты должна была пойти к терапевту, Чарли. Возможно, это помогло бы тебе. Тебе и вправду нужна помощь.

Ее лицо исказила гримаса ненависти и отвращения.

— Я был у тебя, — сказал я.

— Что?

— Я встретил Фрэзера. Он рассказал о ваших отношениях, о том, что ты его бросила. Наверное, это было началом. А потом покатилось, как снежный ком. По крайней мере, в твоих отношениях с ним никто не пострадал. Никто не умер.

— Я не могу поверить, что ты пошел в мою квартиру, — она ткнула пальцем в мою сторону. — Как ты посмел?

— Я также был в доме Карен, разговаривал с ее соседом. Он видел тебя и может опознать. — Это была ложь, но я хотел, чтобы она поверила, что у нее нет выхода.

— Что, черт возьми, ты говоришь? — спросила она.

Я встал.

— Ты должна просто признаться, Чарли. Тебе помогут. Ты получишь психиатрическую помощь.

Но она не слушала. Она смотрела в пустоту, куда-то рядом с моей головой, ее рот был открыт, лицо покраснело, а взгляд метался из стороны в сторону. Я чувствовал, как от нее исходили волны нервной энергии.

— Фрэзер — ленивое дерьмо, — сказала она, прищурившись. — Я люблю тебя, Эндрю. Ты говорил, что любишь меня, и обещал мне…

— Так и есть.

— Ты поклялся своей жизнью. Ты поклялся жизнью своей сестры. А теперь ты меня предал, — внезапно она издала ужасный вопль, пронзительный и яростный.

— Чарли…

Она снова указала на меня, глаза пылали ненавистью.

— Ты никогда не будешь счастлив. Думаешь, что можно просто развернуться и уйти? Но я буду тебя преследовать, Эндрю. Я не дам тебе шагу ступить, не дам забыть.

Прежде чем я смог ответить, спросить, что она имела в виду, она ушла, точнее убежала, через ворота сквера.

Я едва мог дышать. Мне нужно было поговорить с полицией, но телефон полностью разрядился. Я не хотел возвращаться к Саше, не хотел говорить с ней сейчас (разве у нас был секс? Нет, это невозможно!). Поэтому решил пойти домой, включить телефон и позвонить детективу-констеблю Мозли.

Моя квартира находилась всего в десяти минутах ходьбы отсюда. Я чувствовал себя больным, в голове мучительно отдавался каждый шаг. Наконец после самой длинной и трудной прогулки в моей жизни добрался до дома. И только нащупал в кармане свои ключи, как услышал, что за спиной стукнула дверца автомобиля.

Это был Мозли. Отлично. Значит, звонить не придется.

— Мистер Самнер, — сказал он, — вы не проедете со мной?

— Зачем?

— Мне нужно задать вам несколько вопросов.