Фарфоровая куколка

8

Миссис Хилтон находилась в затяжной депрессии. Она никак не могла поверить в предательство любимого зятя. Отец все еще лежал в госпитале, и его состояние оставляло желать лучшего. Деньги в семье заканчивались. Нужно было что-то предпринимать. И как-то раз мать Рейчел, посмотрев на дочь жалобными глазами, начала разговор о Норманне.

— Может, вам стоит все начать с начала? Все-таки я не верю, что он подлец настолько…

Рейчел даже слушать не стала, ограничившись коротким вопросом:

— Разве того, что он сделал, тебе мало?

И эта тема в их семье больше не поднималась.

Рейчел устроилась работать менеджером в ресторан. Ей там неплохо платили. Но ее это не устраивало. Она стремилась вернуться к прежнему уровню жизни. Но пока это у нее не получалось. Не хватало опыта.

Сдавали нервы.

Наваливалась усталость.

Хотелось все бросить раз и навсегда.

Но она была не из слабых. Чем труднее ей было, тем больше она верила в свои силы и шла напролом. В свободное от работы время стала ходить на психоаналитические курсы, учась выживать в трудных жизненных условиях. Помимо этого, она училась вести ресторанный бизнес.

Рейчел шла той дорогой, по которой ее вела жизнь, не жалуясь на душевную усталость, на невезение, которое в последнее время преследовало ее по пятам и не давало хоть сколько-то передохнуть.

Она старалась не обращать внимания на невзгоды.

Она не хотела сдаваться.

Если бы она вдруг вздумала кому-нибудь рассказать, сколько времени проводит за работой и учебой, ей бы точно сказали, что она идиотка. Потому что результата никакого не было видно. А может быть, начали бы жалеть. Но она никому ничего не рассказывала и не жаловалась на свою горькую долю. Она решила победить, несмотря ни на какие препятствия, расставленные судьбой. Отец, оправившийся после болезни, ее поддерживал во всем. Он видел, как после тяжелого удара, который дочери нанесла жизнь, она сумела не впасть в отчаяние. А наоборот, стала сильнее и увереннее в себе. И отец проникся к ней уважением.

Что ж… жизнь продолжалась.

Время летело. Дни незаметно превращались в недели, недели в месяцы. И, наконец, настал момент, когда Рейчел поняла, что готова создать собственный ресторанный бизнес.

Но успех требует отваги.

И она рискнула.

Посоветовавшись с отцом, она заложила дом. Это было ужасно, но другого выхода не было. На полученные в банке деньги она собиралась открыть небольшой ресторан с индийской кухней. На эту мысль ее натолкнула служанка, которая после всех передряг все-таки осталась с Рейчел. Гита, жившая в Индии до двадцати лет и прекрасно знавшая индийскую кухню и традиции, по просьбе Рейчел иногда готовила что-нибудь национальное. И это всегда было необычно и вкусно. И вот, когда в очередной раз Рейчел наслаждалась хлебцами с начинкой из миндаля, сухофруктов и сладких сливок, в ее голове родилась мысль о создании ресторана с традиционной индийской кухней. Она поделилась этим с Гитой, и та горячо поддержала свою хозяйку.

Вскоре они вместе подыскали прекрасное место при въезде в Лас-Вегас. Это был небольшой немецкий ресторанчик, окруженный пальмами, в котором, как правило, обедали проезжающие мимо водители грузовиков. И в нем было все, что должно быть в подобном заведении: пиво, сосиски, колбасы, кислая капуста. Это заведение не пользовалось особой популярностью, а так как хозяева захотели вернуться к себе на родину, то срочно продавали его. Когда Рейчел зашла внутрь, то невольно поморщилась. На нее пахнуло безвкусицей и убожеством. Тут все было из пластика: скатерти, масленки и прочие столовые приборы. На столах стояли искусственные цветы. Сахар и печенье подавались в целлофановых обертках. Даже передники у официанток были из тех, что не стирают, а моют губкой. Но само помещение Рейчел понравилось.

Она его купила.

И с этого дня ее жизнь забила ключом. Все завертелось и закружилось. Гита проявила себя с неожиданной стороны. Помогая своей хозяйке в оформлении ресторана, она словно очнулась от глубокого сна — стала разговорчива и улыбчива. Рейчел не могла нарадоваться, наблюдая за ее работой. Девушка оказалась прирожденным дизайнером. Зал она предложила оформить в желтых тонах, так как в Индии этот цвет считается цветом Солнца и символом верности. Украсила его цветами, гирляндами из кокосов, бананов и разноцветными огнями, создавая иллюзию праздничного индийского дома и восточной сказки одновременно. Все окурила сандаловыми благовониями. Столы застелила накрахмаленными льняными скатертями, поставила небольшие светильники, отбрасывающие мягкий свет. Нашла музыкантов. Официанток нарядила в яркие сари. Тщательно продумала меню ресторана. Здесь ей не было равных. Рейчел занималась организационными вопросами, дегустировала и утверждала то или иное блюдо, предложенное Гитой.

И уже в скором времени об этом ресторане заговорили.

Дела медленно, но верно продвигались вперед. Рейчел была благодарна Гите за поддержку и помощь. Как выяснилось впоследствии, истинное призвание девушки все-таки оказалось в кулинарии. Она постоянно разнообразила меню, и посетители, какое бы блюдо ни пробовали, тут же провозглашали его своим любимым. Но лишь до тех пор, пока не попробовали другое!

Теперь Гита для Рейчел уже была настоящим компаньоном.

Хотя сама Гита продолжала считать Рейчел своей госпожой.

Все шло так хорошо, что вскоре Рейчел сумела оплатить все просроченные счета и долги, а спустя какое-то время уже прочно стояла на ногах. Мистер Хилтон гордился своей дочерью. Его жена не верила своим глазам. Она никогда не думала, что в ее девочке таится такая огромная внутренняя сила.

Шон, поначалу болезненно воспринявшая развод родителей, вскоре привыкла. Сначала она иногда еще виделась с отцом. Но вскоре Норманн исчез и из ее жизни. Вместо него в комнате девочки появилась фотография отца. Она сама вставила ее в рамку и поставила на свой письменный стол.

Без слов.

Рейчел к этому отнеслась с пониманием. Хотя и не могла простить Норманну предательства. Но она не собиралась травмировать душу Шон рассказами о подлости ее отца. Пусть девочка продолжает его любить. Кому от этого хуже?

У Рейчел теперь была своя жизнь.

Она снова стала посещать спортивный клуб и, сбросив лишние фунты, заметно помолодела. Теперь ее фотографии смело можно было бы печатать хоть на обложках глянцевых журналов. Она прекрасно одевалась и выглядела даже лучше, чем прежде. Ее жизнь постепенно входила в новую колею.

Все шло замечательно.

Кроме одного.

Рейчел до сих пор не встретила мужчину, с которым хотела бы связать свою жизнь. Нет, она не стала феминисткой и не отказалась от любви. Просто она теперь была не в состоянии кому-то поверить. Она хорошо помнила, как убедителен был Норманн, когда говорил ей о любви, когда целовал ее и дарил подарки. А потом выяснилось, что все это было ради денег… Десять лет жизни… Десять лет лжи и притворства… Нет, второй раз ей этого не вынести.

Хотя она, конечно, устала от одиночества.

Ей нужен был друг…

Но его не было, хотя после развода ее существование стало более разнообразным. Теперь она могла себе позволить больше общаться со знакомыми и подругами. Хотя, пожалуй, весьма избирательно теперь подходила к людям. Она определила для себя незримый круг, внутрь которого запускала только проверенных и самых близких людей. Правда, в ее жизни таких было не так уж и много. Но зато все они отличались такими качествами, как надежность и умение в любую минуту приходить на помощь. Но это вовсе не означало, что ее круг общения стал слишком мал. Просто это был небольшой кружок людей, для которых она распахивала душу. Но ведь можно общаться и с закрытой душой… В запасе у Рейчел имелись и другие круги, значительно шире первого. Вот туда могли забежать, заскочить и прийти в любое время практически все, кто хотел…

Как-то раз, поздно вечером приехав с работы, выжатая как лимон, она, приняв душ, легла спать. Но, переутомившись за день, долго не могла уснуть. Перед глазами плавали красноватые пятна. Уличный фонарь отбрасывал на потолок тени разлапистых листьев пальмы, росшей под окном. Эти тени медленно раскачивались на потолке, потому что на улице дул небольшой ветерок. Окно было раскрыто настежь, и легкие занавески вздувались, словно паруса лодки. Она встала и подошла к окну, немного постояла, любуясь красавицей-ночью, а потом решила почитать, в надежде, что чтение подействует как снотворное. Открыв створку книжного шкафа, выбрала себе Шекспира. Его она полюбила, когда еще училась в старших классах. Но вместе с потрепанным томиком из плотного книжного ряда случайно выпало несколько других книг. Они беспорядочно разлетелись по полу. Некоторые лежали с открытыми страницами. Рейчел стала их спешно подбирать.

И вдруг…

Ее глаза наткнулись на открытку, немного пожелтевшую от времени. Забытую. В сердце что-то больно кольнуло. Дыхание перехватило. Безжалостная память вернула ее в былые времена. Книги выпали из рук. Рейчел смотрела на открытку, не в силах открыть ее. Но сколько можно так стоять! Она решилась. Ее глаза моментально выхватили: «А для меня ты осталась любимой. Прощай. Патрик». И вдруг ей стало невыносимо стыдно.

За предательство.

Только сейчас до Рейчел дошло, как ужасно она поступила со своим другом, который любил ее.

По-настоящему.

И спустя годы жизнь ее саму поставила на его место.

Только сейчас она поняла, какую душевную боль перенес Патрик…

Как больно и тяжко ему было в тот момент, когда она сама радовалась жизни и наслаждалась любовью…

Боль всегда возвращается к тому, кто ее причинил.

Книги ее больше не интересовали. Она, прижимая открытку к груди, опустилась на кровать. Непроизвольные слезы текли из глаз. Ей было жаль себя, Патрика и годы, прожитые впустую. Ее окружили раздумья. Они были флюгерами на крыше дома, возведенного из ее воспоминаний и запоздалых раскаяний.

Так она и уснула.

И только проснувшись рано утром, она поняла, что в ее жизни не все кончено. Кусочек прошлого, который она держала в руках, неожиданно сделал ее счастливой. Она была счастлива оттого, что была любимой. Пусть это было в прошлом, которого уже не вернешь, но оно было. И это радовало. Рейчел уже давно не искала ответа на вопрос: что такое счастье? Она по своему опыту знала, что счастье — это миг. Оно не может быть бесконечным. Тебе хорошо — ты счастлив. Чуть что-то не так — и счастья как не бывало.

Она выглянула в окно. Утро стояло зеленое, голубое, золотистое от лучей животворного солнца. Рейчел почувствовала, что улыбается сама себе. Сегодня она была счастлива, потому что нашла кусочек прошлого. Ей стало легко, словно в ее жизнь вновь пришла любовь. И от этого ей хотелось просто жить и радоваться жизни.

Еще раз она пробежала глазами по строкам и, опустив веки, чтобы остаться наедине с собой и со своим тихим внутренним счастьем, прикоснулась губами к найденной драгоценности. Она уже знала, что больше никогда не расстанется с этой открыткой. Всегда ее будет носить с собой как оберег или молитву. Потому что это напоминание об ее счастье.

Пусть прошлом, но подлинном.

Рейчел тут же положила открытку в бумажник вместе с документами, которые всегда носила с собой.

На работе она окунулась в водоворот текущих дел. Вместе с Гитой они подумывали об открытии второго ресторана, так как этот уже не вмещал в себя всех желающих окунуться в атмосферу сказочной Индии.

О Норманне Рейчел не вспоминала. Сам он тоже не напоминал о себе. Хотя как-то раз до Рейчел дошли слухи, что в его жизни не все гладко. А ее подруга Кейт несколько раз видела его просаживающим деньги в казино.

Но Рейчел больше не интересовала его жизнь и не волновала его судьба.

Она не знала, что за то время, пока она медленно, но верно поднималась к своим вершинам, Норманн успел полностью разориться. Все произошло неожиданно для него самого. У него было все.

Деньги. Любовь. Уверенность в будущем.

Он был хозяином положения. Почувствовал себя богом. Зазнался. Потерял чувство страха. Думал, что, достигнув всего, не сможет ничего потерять. Ведь живя с Рейчел, он с легкостью воплощал все свои замыслы.

Но он жил в Лас-Вегасе — в царстве развлечений, игры и азарта.

Его Величество Соблазн исподволь подчинил волю Норманна себе. И Норманн стал его рабом.

И не заметил, как вскоре потерял все, что имел.

Деньги. Любовь. Уверенность в будущем.

В одночасье остался ни с чем.

В полном одиночестве.

И после случившегося с ним непредвиденного банкротства Норманн так и не нашел себя. Начал потихонечку спиваться, медленно, но верно сползая в пропасть. Он был уже не властен что-либо изменить в своей жизни. Норманн оказался слабаком.

Или расплачивался за грехи.

Шон к этому времени исполнилось пятнадцать.