Фиктивная жена миллионера (СИ)

Глава 21

Первая мысль: это отец Максима, вторая, вдруг он сам тоже здесь? Я быстро скольжу взглядом по головам и когда не нахожу никого похожего, выдыхаю. И только после этого думаю: вряд ли в подобные места берут сыновей.

Мое смятение за разговором, благо, остается незамеченным, я с улыбкой ускользаю, усаживаюсь на диван, разглядывая мужчину. Он с Владом ведет оживленную беседу, и кажется, Яров этому рад. Неужели это, правда, отец Максима? И главное, чего я вдруг так испугалась, как будто мне есть, что скрывать.

Я ведь была честна с парнем, и между нами ничего не было, кроме дружеских отношений. Хотя, наверное, в этом есть некоторое лукавство: потому что пару раз мы чуть не поцеловались. Но ведь не поцеловались в итоге… Но почему-то встретить его сейчас кажется жутко неловкой ситуацией.

Влад подходит ко мне только минут через двадцать, я успеваю выпить стакан сока и немного поговорить с Костей. В этот раз он меня не касается от слова совсем, и я даже специально слежу за этим, чтобы Владу потом нечего было мне предъявлять.

— Как ты? — спрашивает Яров, подойдя, я пожимаю плечами.

— Нормально.

— Лебедев сказал, у него сын учится на том же факультете, что и ты.

— Да? — я отвожу взгляд, снова пожимаю плечами. — Не на моем курсе.

Смотрю в сторону и думаю: зачем я вру? Ну зачем? Но скажи, что это Максим, он начнет мне припоминать те взгляды и знаки внимания, которые я оказывала парню. Вдруг спросит еще о наших отношениях… Вру я плохо. И я не хочу говорить об этом. Не с Владом точно.

Мы уезжаем еще минут через тридцать, у Влада определенно хорошее настроение, мы много болтаем в машине о разном: музыка, литература, кино, реклама… Удивительно, что при нашей разнице в возрасте мы так легко находим общие темы, а главное, и говорить на них легко, я не чувствую внутреннего зажима или смущения, не боюсь показаться глупой…

Между нами словно нет этих лет, какая-то странная гармония, как будто мы дополняем друга друга: то я кажусь старше, то он — моложе. Особенно, когда ведет себя так, как сейчас, когда мы выходим из лифта на площадку.

— Нет, скажи мне, почему ты смотришь старье? — спрашивает весело, открывая дверь.

— Криминальное чтиво — это не старье, это классика. Гениальный фильм. Как по мне, это один из немногих фильмов, в котором музыка является героем. Правда, ты замечал, что она там постоянно и постоянно меняется, словно ведет каждую эмоцию героев, движение. Но именно не как дополнение, а как источник.

Пока я это говорю, мы разуваемся и проходим в гостиную, Влад вдруг включает мелодию, под которую танцевали Джон Траволта и Ума Турман.

— Ну, — улыбается мне, начиная двигаться. — Давай.

Я смеюсь, стоя на месте, качаю головой.

— Не будь голословной, сама сказала, это источник.

— В фильме!

— А чем мы хуже фильма?

Влад танцует, я смеюсь, глядя на него почти в изумлении. От него исходит какая-то нереальная энергетика, которой я не могу противостоять, несмотря на внутренний зажим. Я делаю шаг вперед и, зажмурившись, начинаю танцевать. Господи, наверное, мы выглядим, как полные идиоты.

Но когда я отбрасываю эту мысль в сторону и просто танцую, то чувствую реальный кайф. Энергия внутри резко поднимается вверх, даря ощущение легкости, я смеюсь, когда заканчивается песня, прислонившись к стене, смотрю на Влада, на его широкую улыбку, и у меня вырывается как-то само собой:

— Ты бы мог стать актером. — Он только слегка наклоняет голову вбок, глядя на меня. — Ну правда. Ты красивый, харизматичный, у тебя классная фигура…

Я замолкаю, неловко отводя взгляд. Прямо сеанс прилюдного восхищения, прорвало же меня…

— Ну я думаю, ты и сам это знаешь, — выдаю все-таки улыбку, он усмехается, пряча руки в карманы.

— Всегда приятно услышать подобное… Особенно от красивой девушки.

Я усмехаюсь, качая головой. Ну вот, напросилась на комплимент, что называется.

— Ладно, я пойду спать.

— Давай, — кивает он, — спокойной ночи.

— Спокойной.

Я прохожу мимо, но возле поворота останавливаюсь и поворачиваюсь, Влад смотрит на меня.

— Хороший был вечер, — добавляю и быстро ухожу к себе. Все мы помним, чем могут закончиться подобные разговоры. Лучше не рисковать.

Несмотря на позднее время, я опять не могу уснуть. Кручусь с бока на бок, в голове мысли хаотично скачут по всем событиям сегодняшнего вечера, по разговорам, взглядам, реакциям, объятиям и поцелуям… Все это как-то… Как-то не так. В очередной раз не так. Все время не так. Не так, как должно быть, но так… Так нереально здорово. Я чувствую себя легко, словно парю над землей.

Не знаю, во сколько я уснула в итоге, когда последний раз смотрела на часы, было почти три часа ночи. Но завтра выходной, так что буду спать до победного.

Реальность врывается в сознание рывками. Сквозь сон слышу стук в дверь, но только шевелюсь, продолжая досыпать. А следом раздается голос:

— Ты еще спишь?

Влад!

Я распахиваю глаза, тут же щурюсь, приподнимая голову от подушки. Влад, кажется, уже пришел с пробежки и принял душ: на нем только домашние штаны, а волосы влажные. Боже, сколько же времени?

— Сплю, — бурчу, опять укладывая голову на подушку. — Имею право, законный выходной.

Он смеется, подходя к моей кровати, берет телефон с тумбочки и говорит:

— Разблокируй.

— Зачем? — я снимаю блок, глядя на него. Влад забирает телефон.

— Сделаю фото, тебе понравится. Только не двигайся.

— Сторизомания передается воздушно-капельным путем, — хмыкаю, обнимая подушку. Лежу на животе, как и была, Влад встает на кровать в моих ногах.

— Ну что там? — спрашиваю через полминуты.

— А можешь снять майку?

— Чего? — я в изумлении поворачиваю голову.

— Тебе понравится, гарантирую. Кадр на миллион. Я не буду смотреть, вот, отвернулся. Сними майку и ляг так же.

Влад отворачивается, я несколько секунд пялюсь на его спину. Он всерьез что ли? Походу да.

— Ладно, — говорю его спине.

Потом стягиваю майку и, сунув ее под подушку, ложусь, как лежала. И только после этого думаю: я всерьез это сейчас сделала? Всерьез? Боже, я лежу полуголая перед мужчиной. Пусть он видит только спину, но сам факт…

А в следующее мгновенье я чувствую пальцы Влада, которые скользят по моей пояснице. Я напрягаюсь, затаив дыхание, но следом выдыхаю: он просто сдвигает чуть вниз одеяло.

— Готово, — через полминуты слезает с кровати и опускается на корточки возле моего лица. — Ну смотри.

Поворачивает ко мне экран, я, подтянув одеяло и прикрыв грудь, приподнимаюсь на локтях, забирая у него телефон.

— Офигенно! — выдаю сходу. — Слушай, у тебя реально есть видение кадра. Оч круто.

На фото мое тело освещено полосками света, пробивающимися сквозь приоткрытые жалюзи. И на голой спине это, правда, выглядит, очень красиво.

— О, как я многогранен, — шутит Влад, я смеюсь, опуская телефон.

И понимаю, фотография оттягивала мое внимание, и я не заметила, как близко мы с Владом. Мое голое плечо рядом с его, почти касается. И мы смотрим друг на друга, а я чувствую себя так, словно между нами какая-то сила, которая не дает отстраниться.

Как в детстве, когда очень сильно сжимал ладони, а потом начинал разводить в разные стороны, а их тянуло обратно. Вот и меня сейчас так тянет, словно внутри какой-то магнит. Ближе, еще ближе. Я немного рвано выдыхаю, Влад опускает взгляд на мои губы, и по телу бежит чертова волна возбуждения, а кожу колет так, что кажется: прикосновение необходимо на каком-то спасительном уровне.

Пусть он меня поцелует, пусть поцелует. Боже, я больше не могу врать себе: я хочу этого. Безумно хочу.

Мы смотрим и смотрим друг на друга, я борюсь с желанием коснуться его щеки, зарыться в волосах. Я вообще не понимаю, что происходит, что у Влада в голове, какие мысли, что он испытывает? Вот сейчас, когда так жадно смотрит на мои губы, громко тянет носом воздух.

В моих мыслях смятение, оно не дает мне мыслить правильно. Я хочу поцеловать Влада, и это желание перебивает голос здравого смысла, который почти неслышно уже говорит, что не надо, не надо этого делать. Почему не надо? Почему, если мы реально оба этого хотим?

— Я завтрак начну готовить, — произносит Влад, не двигаясь с места. Но эти слова усмиряют хаос моих мыслей, позволяя немного сконцентрироваться.

— Хорошо, — киваю я. — Я быстро в душ схожу и присоединюсь.

— Ладно, — он тоже кивает, а потом резко встает и уходит, аккуратно прикрыв дверь.

Я несколько секунд растерянно на нее смотрю, а потом утыкаюсь лбом в подушку, тяжело выдыхая. Тело скручивает желанием, которое никуда не ушло, оно мучит меня, снова уводя мысли в сторону.

И когда я включаю душ и смотрю на воду, вспоминаю вдруг слова Влада. Боже, неужели я думаю об этом всерьез? Нет, нет. Я никогда не делала такого и не буду. Я не такая.

Залезаю под душ, моюсь, не в силах смыть с себя почти болезненное желание, еще несколько секунд смотрю на кран, а потом переключаю воду с душа на него. Боже, это ужасно, ужасно. Надеюсь, Влад не соврал, когда сказал, что это быстро…

О Боже! Боже, боже, боже!

Я рассматриваю свое отражение в зеркале, словно ищу на нем следы преступления. Словно по нему можно понять, что я делала в ванной, и что я испытала. Я даже и подумать не могла, что это может быть настолько приятно. И этот факт выбивает из колеи. Я не знаю, как относиться к произошедшему. С одной стороны, этим ведь все занимаются, это не какое-то падение… С другой, это все как-то слишком.

Прикладываю ладонь ко лбу. У меня последнее время все как-то слишком. Кажется, пора привыкать.

Как ни странно, я укладываюсь всего-то в десять минут в душе, Влада нахожу на кухне с чашкой кофе.

— Что-то завтраком не пахнет, — замечаю, улыбаясь. Он корчит рожицу.

— Ладно, я сознаюсь, во мне все-таки есть недостатки, — улыбается, делая глоток, — я не умею готовить.

Я вздергиваю брови, смеясь. Ну надо же.

— Нет, конечно, я в состоянии сварить макароны или пожарить яичницу, но почему-то подумал, что лучше дождусь тебя.

Я прохожу к холодильнику, беру творог и яйца.

— Молоко тащи, — говорю ему.

— Что это будет? — Влад ставит бутылку, прислонившись спиной к гарнитуру.

— Сырники и омлет.

— Звучит впечатляюще.

Я поворачиваю к нему лицо с улыбкой, но, встречаясь взглядом, опускаю глаза и, скользнув по его голому телу, возвращаю внимание продуктам. Сердце снова учащает ход, а тело наливается тяжестью, как будто и не было вот этого всего в ванной несколько минут назад. Я словно извращенка какая-то стала, честное слово.

— Сырники будем запекать, — говорю, отвлекаясь от мыслей.

— Смак с блогером ариной Мироновой в эфире.

Усмехаюсь, качая головой. Быстро все замешиваю и ставлю готовиться, потом беру телефон, залезаю в интернет и вижу у Влада свежие сториз. Захожу и наблюдаю там фото с пробежки, а следом… Мое.

Закусываю палец, думая, что девчонки почти наверняка подписаны на Ярова. Объяснять Оле, как возможно такое фото без наличия секса, будет довольно сложно. Надеюсь, сегодня эта тема не поднимется. Но какое же фото красивое, правда.

Поднимаю взгляд, Влад сидит за столом, разговаривая по телефону, спиной ко мне, разглядываю его, ловя себя на мысли, что хотела бы подойти и обнять, поставить подбородок на плечо, поцеловать в щеку. Во мне словно выработалась тактильная недостаточность, которую может забрать только Яров.

— Лебедев сказал, можно встретиться на неделе, — слова Влада вырывают меня из мыслей, я прислушиваюсь к разговору. — В понедельник мы договорились созвониться… Да, я тоже надеюсь, что это знакомство окажется удачным. Да, давай.

Я отворачиваюсь к плите, откладывая телефон. Выключаю газ под омлетом. Кажется, Влад очень рад тому, что познакомился с отцом Максима. Возможно, он и на встречу приезжал ради этого?

Лебедев — шишка в администрации, Влад лезет в политику и подобные знакомства ему, конечно, не повредят. Надеюсь, они останутся только на уровне рабочих, и никаких дружеских посиделок семьями не будет. Такое я просто не выдержу.

— Ну как там завтрак? — слышу вопрос Влада.

— Омлет готов, — отвечаю быстро и лезу в шкаф за тарелками.

— Боже, — Влад отправляет в рот вилку с омлетом и даже жмурится. — Это омлет из детства!

— Из детства? — смотрю непонимающе.

— Он дико похож на тот, которым нас кормили в школе. Откуда ты-то умеешь его готовить? — он с аппетитом ест. Я улыбаюсь.

— Папа научил.

— Повезло тебе. Вот у меня маменька никогда готовить не любила. Ты же понимаешь, учитывая, что отец целый день на работе, а она питается солнечной энергией, кухарка им не так уж и нужна. Но она завела ее сразу, как появилась возможность. Говорит, наготовилась за все эти годы.

— Так вот откуда у тебя пробел в идеальности.

Влад смеется, отодвигая тарелку, притягивает чай и сырники. Его телефон вибрирует, но он только бросает взгляд на экран, не отвечает.

— Я начинаю понимать, почему люди женятся, — замечает, поедая сырники, я только качаю головой, посмеиваясь. Кто бы мог подумать, что обычный завтрак может вызвать столько эмоций у человека. — Ты, кстати, во сколько уходишь?

— Примерно в половину восьмого, — я делаю глоток кофе. — Сначала в бар, потом в клуб, буду поздно, можешь закрыться на щеколду, которая открывается ключом.

Он кивает, я, помедлив, спрашиваю:

— Чем будешь заниматься?

Влад бросает взгляд на меня, потом отводит в сторону и говорит:

— Пока не решил.

Снова смотрит, откусывая сырник, я киваю. Но то ли Владу неловко врать, то ли я немного успела его изучить, но почему-то знаю: он решил. И даже спрашивать не стоило: он поедет к Лизе. Я опускаю глаза, напряжение разрастается между нами осязаемой стеной, уверена, Влад понимает, что я догадалась о его планах, но конечно, говорить ничего не будет.

Легкость, царящая еще минуту назад, стирается напрочь, я встаю, кашлянув, замечаю:

— Посуду помоешь? — и на кивок добавляю. — Я хотела еще позаниматься сегодня. Пойду к себе.

Он снова кивает, я, взяв чашку, ухожу. Сажусь на смятую кровать, закусываю губу. Плечи опускаются сами собой. Обида душит, заставляя морщить лицо, дурацкие слезы подступают к глазам. Вот так значит будет: мы будем куда-то ходить, говорить обо всем на свете, дурачиться, целоваться…

А потом он будет уезжать к ней. Потому что так удобно. Быть никому ничего не должным. Простые понятные отношения. Одной платишь за сопровождение, другой — за секс. А остальное все — только антураж, декорации, которые распадаются сами собой каждый раз, когда он уходит.

К вечеру моя обида трансформируется в злость. Я прекрасно осознаю, что меня тянет к Владу, и отрицать это просто глупо. Ни к чему врать самой себе. Но он… Он-то что чувствует? И неужели не видит того, как он на меня воздействует? Или ему просто все равно, подумаешь, какая-то очередная девчонка запала…

Крашу ресницы, тянусь за платьем, но рука застывает, веду пальцем по вешалкам и достаю подобранной Надей наряд. Надеваю черный кружевной комплект, чулки, платье на тонких лямках по фигуре. Оно такое короткое, что когда я накидываю сверху пиджак, подола платья не видно. Натягиваю новенькие ботфорты и осматриваю себя в зеркало.

Это совсем не похоже на привычную Арину, и при этом этот образ, такой дерзкий, что я не могу отвести от отражения взгляда, мне нравится. Вешаю на плечо маленькую сумочку, в которую определяю телефон, паспорт и деньги.

Когда я выхожу в гостиную, Влад сидит там на диване с планшетом. Внутри отчего-то подрагивает, иду мимо него со словами:

— Я ухожу.

— А ты ничего не забыла надеть? Или юбки уже не в моде?

Притормаживаю, разворачиваюсь к нему лицом, Влад встает, засунув руки в карман, медленно идет в мою сторону.

Я демонстративно расстегиваю пуговицы на пиджаке и распахиваю полы, демонстрируя платье. Влад окидывает меня медленным взглядом, от которого внутри появляется привычная дрожь. Подходит ближе, я начинаю застегивать пиджак.

— Симпатично, — говорит Яров, я только глаза закатываю, отвожу руку в сторону, не заметив, как браслет цепляется за пуговицу и, расстегнувшись, падает вниз.

— Блин, — присаживаюсь на одно колено, поднимаю браслет, лежащий возле ног Влада, а следом поднимаю на мужчину глаза.

Он смотрит на меня так, что кровь разгоняется по венам, а сердце начинает колотиться. Я облизываю пересохшие губы, а потом опускаю в изумлении взгляд ниже и вижу, насколько Влад возбужден.