Фиктивная жена миллионера (СИ)

Глава 22

Влад

Смотрю на ажурную полоску чулок, а потом на губы Арины и перестаю себя контролировать. Мне и так эти дни пришлось постичь дзен тотального контроля над ситуацией, потому что… Потому что творится не пойми что. А сейчас, когда Арина передо мной на коленях в сексуальном платье и смотрит на мой стояк, мозг ответственно снимает с себя возложенные на него обязанности и готовится покинуть пост. Благо, Арина все же поднимается и говорит:

— Видимо, я выгляжу очень хорошо.

И хотя она произносит это неуверенно, не из-за внешности, конечно, а из-за ситуации, все равно ее шутка разряжает обстановку. Я усмехаюсь.

— Выглядишь шикарно.

— Спасибо.

Она кивает и быстро уходит в прихожую, а я поднимаю глаза к потолку и тяжело выдыхаю. Когда провожаю ее, возвращаюсь в гостиную и сажусь на диван. Смотрю куда-то перед собой, мыслей в голове ноль. Их вытеснила Арина.

Она этим занимается с самого момента переезда. Я, конечно, трезво смотрю на вещи, и осознавал, что вряд ли нам будет легко жить вместе, но совсем по другим причинам. Как раз с бытом нет никаких проблем, как и с общением.

С Ариной легко, интересно, она умная, начитанная, умеет рассуждать и не боится высказать свое мнение. Она как-то незаметно заняла свое место в квартире, и меня это совсем не раздражает. Даже подушка, которая пахнет ее духами. Мне нравится этот запах.

Проблема в другом, и она серьезная: это сильный ничем не контролируемый стояк. Я чувствую себя подростком, который возбуждается от одного взгляда на красивую девочку. И дело вовсе не в том, что последний раз я трахался в понедельник. Нет, дело в том, что я сам не понял, как это случилось, но хочу Арину.

Какая-то слабо контролируемая химия творится между нами. И еще больше разжигает то, что она тоже меня хочет. Она слишком неискушенная, чтобы прятать свои эмоции, они скользят в ее взгляде, в жестах.

Черт возьми, она даже не представляет, скольких сил мне стоило не поцеловать ее сегодня утром, особенно такую: сонную, растрепанную, полуголую. Но я бы не остановился, тем более, когда от ее тела меня отделял только край одеяла.

Я не должен переступать черту. На кону слишком многое. Политические процессы уже запущены. И скандалы мне точно не нужны. Арина не сумеет разделить похоть и чувства, для нее это все будет переплетаться, а значит, неминуемо мы придем к скандалу. Секс кончится, договор останется. А кроме договора останется девчонка, которой я разобью сердце. Не уверен, что она сможет изображать мою жену после этого.

Только вот проблема в том, что все разумные аргументы напрочь рассыпаются, когда я оказываюсь рядом с ней. Хочу ее, хочу совершенно неразумно, нелогично для взрослого мужика, который перетрахал большое количество женщин. Как будто в ней есть что-то такое особенное? Да она, черт возьми, даже не в моем вкусе. По крайней мере, я так считал. А теперь я уже вообще не понимаю, что происходит между нами. И куда все это катится.

Из мыслей меня выдергивает сообщение от Лизы.

“Что хочешь на ужин?”

Смотрю на экран несколько секунд, покусывая губу. Арина, безусловно, поняла, что я собираюсь к Лизе в ее отсутствие. По-моему, девчонку триггерит просто уже от имени. И это, кстати, очередной знак для меня, что не стоит ввязываться. Между нами ничего нет, а Арина уже проявляет собственничество.

“Без разницы”, - пишу Лизе, а потом поднимаюсь. Надо собираться.

Я выезжаю еще минут через сорок, встраиваюсь в поток машин, включаю негромко музыку. До дома Лизы ехать минут сорок, встаю в пробку, но не чувствую недовольства по этому поводу. Ловлю себя на мысли, что мне не хочется к ней.

Я как-то слишком отчетливо представляю, что будет: как она меня встретит в полупрозрачном халатике, как улыбнется, и сходу пойдет в атаку. Потом будет секс, хороший, качественный, но… в общем-то уже привычный.

Наверное, поэтому я предпочитал встречи на один раз, там, по крайней мере, есть хотя бы момент ожидания, который порождает желание. Хотя, честно сказать, и это все со временем становится предсказуемым и понятным.

Черт, вот это ты разошелся, Яров. Едешь трахаться, так не загоняйся бренностью бытия. Просто расслабься и получай удовольствие.

Кидаю взгляд на часы и думаю, что сейчас делает Арина. Они наверняка уже в клубе. Она так одета, что к ней без сомнений начнут клеиться. Конечно, я не сомневаюсь, что она даст отпор, но все же…

Никаких но, Яров. Успокойся. У Арины своя жизнь, у тебя своя. Хочет, пусть знакомиться с парнями, ищет себе любовника. Тебя это не касается.

Я встаю на светофоре, смотрю на идущих по переходу людей. Вечер субботы, город оживает еще больше, пространство словно сужается, наполняется человеческими отношениями, эмоциями.

Все становится громче, ярче: звуки, голоса. Даже фонари как будто сильнее размазывают желтый свет по сумеркам. Я люблю это ощущение жизни, оно заряжает энергией, даже когда просто смотришь.

Хочется влиться в этот людской поток, стать частью, напитаться из общего котла эмоций. С годами этого в жизни становится автоматически меньше. Раньше я сам был такой, сам был источником, не прилагая к этому каких бы то ни было усилий.

Сейчас я все чаще беру от них, чтобы двигаться вперед. Это странное ощущение: юность, до боли знакомая, близкая, словно ускользает сквозь пальцы. Это как постепенно терять память о событии, у тебя внутри остаются какие-то эмоции, впечатления, обрывки событий, и ты уверен в них, уверен на сто процентов.

А потом прикладываешь их к действительности вокруг, а рисунок-то не сходится. Никак…

Вздыхаю, качая головой, светофор мигает, переключаясь. Смотрю на дорогу: прямо к Лизе, направо недалеко до клуба. Усмехаюсь. Нет, в клуб я не поеду, ни к чему это. Я пока еще в своем уме.

Начинается движение, и я поворачиваю направо. Ладно, кого мы обманываем? Ложь себе, как говорится, самая сладкая и самая губительная.

Объективно, я не хочу к Лизе. Невзирая на все остальные моменты. Просто не хочу. А клуб… Ну загляну, что такого? Возможно, я даже не подойду к Арине, чтобы не портить ей вечер.

Я вижу ее сразу, как только прохожу в сторону от шумного танцпола, четыре девчонки за столиком в углу. На столе бокалы с коктейлями и три пустых. Веселятся на всю катушку. Перед Ариной коктейль, выпитый на треть. Все-таки не любит она алкоголь.

Заводилой высокая худая блондинка с модельными формами. И день рождения судя по всему у нее. Она делает щедрый глоток из своего бокала, а потом встает, поправляя на плоской груди платье без бретелек. Впрочем, и без груди на нее найдутся поклонники, таких парни любят.

Она тащит всех на танцпол, одна остается за столиком, Арина и вторая подружка поднимаются. Арина стаскивает с себя пиджак, а я сжимаю зубы, пряча руки в карманы. Танцевать в таком виде — однозначно притянуть на свою голову какого-нибудь придурка.

Слежу за ней взглядом, выхватывая урывками в дерганном свете, как Арина идет, улыбку, играющую на ее губах. Не скажу, что ей комфортно, но зажатости не чувствуется. Она начинает двигаться в такт музыке, вспышки света рвут ее плавные движения, оставляя глазу только картинки. Впрочем, они мне нравятся.

Я неспешно двигаю к их компании, не сводя взгляда с девушки. Она стоит спиной ко мне, но я словно вижу, как Арина закрыла глаза, и как на губах ее играет легкая улыбка. Когда оказываюсь рядом, руки сами собой оказываются на животе Арины, и я притягиваю ее к себе. Она вздрагивает, замирает на несколько секунд, я чувствую, как напрягается ее тело. Но не оборачивается, выдыхает, расслабляясь в моих руках, и начинает двигаться дальше. Я усмехаюсь, ловя взгляд ее подруг, на их лицах явное смущение. Арина поднимает руки, откидывая голову мне на грудь, открывая шею. Я реагирую однозначно, и она это точно чувствует. Наклоняюсь и говорю на ухо:

— А если бы это оказался не я?

Она улыбается, поворачивает ко мне лицо, касаясь носом моего носа.

— Я тебя ни с кем не перепутала бы.

Две секунды переглядок, она разворачивается, обхватывает руками мою шею, заставляя наклониться к ее лицу. Я щурюсь, потом спрашиваю:

— Ты сколько выпила?

Она вздергивает брови, потом смеется, не оборачиваясь, указывает на их столик. Треть бокала, серьезно? Да, тогда пить ей точно не стоит, это она правильно решила.

— Ты знаешь, — она улыбается, — я тебя сейчас поцелую.

Усмехаюсь, качая головой, кидаю взгляд на перешептывающихся подруг.

— Для общественности?

— Для себя.

Я не успеваю ничего ответить, потому что она тянется и целует меня, я прижимаю ее к себе, отвечая. В голове рой мыслей, потому что ситуация начинает выбиваться из привычной: такую Арину я еще не видел. И как на нее реагировать — нужно решить быстро.

Впрочем, пока я ее целую, мысли утихают, уходят на задний план. Этот поцелуй разносит по телу желание, и не только он, сама Арина в моих руках сейчас — словно сгусток возбуждения. Податливая, расслабленная, откровенная. Я скольжу руками по ее телу вниз, чуть задираю подол платья, касаюсь кожи над линией чулок, глажу.

Арина выдыхает мне в рот, почти стонет, отстраняется.

— Ты меня хочешь? — говорит в губы. Член дергается, Арина, почувствовав это, немного улыбается.

— Арин, не надо…

— Просто ответь.

Ее взгляд нахрен сметает все выстроенные мной границы.

— Хочу.

Она тяжело выдыхает, снова притягивает меня к себе, движется в танце.

— Я тебя тоже хочу, — говорит вдруг, я прикрываю глаза, сжимая руки на ее талии. Стояк уже просто каменный, чего она добивается-то? Чтобы я взорвался?

— Арин, это не самое лучшее решение…

— Потому что я девственница? — она смотрит мне в глаза, я открываю рот, чтобы ответить, но она продолжает: — Если тебя останавливает только это, то можешь не бояться. Я не девственница.

— В каком плане? — я резко напрягаюсь, чувствуя неприятные ощущения, струйкой ползущие по желудку. Она что, успела с кем-то переспать за это время? Или как понимать ее слова?

— Я просто так сказала тогда. Чтобы ты остановился.

Разглядываю ее лицо, пытаясь понять, какого черта происходит. Всерьез она это или…

— Что за хрень? — все-таки задаю вопрос. Она улыбается.

— Ну я тогда решила, что нам не стоит… По многим обстоятельствам. Ну и ляпнула.

Я отвожу взгляд в сторону, в пеструю дергающуюся толпу. Пытаюсь привести мысли к какому-то единому выводу и решению, но ни черта не выходит.

— Так ты не девственница, — утверждаю, хотя и с долей сомнения. Я чувствую себя идиотом, потому что происходящее никак не укладывается в рамки моего восприятия.

Она качает головой, а потом выдает:

— Поехали домой, Влад.

И смотрит, так смотрит, что не остается сомнений, чего она хочет. Так, Яров, давай вспоминай все свои домыслы и аргументы, что ты там сегодня себе твердил, как убеждал? Ни одной мысли в голову не приходит.

— Я сейчас.

Арина идет к столику, надевает пиджак, вешает на плечо сумочку, потом тянет через трубочку почти до дна свой коктейль. Ничего толком не говорит, просто обнимает подруг и идет ко мне. Хватает за руку и тащит на выход.

Я чувствую себя растерянным пацаном, честно. Но когда свежий воздух вперемешку с едким сигаретным дымом врывается в лицо, говорю мысленно:

“Спать с ней нельзя”.

Элементарно потому, что она пьяна. А это известный факт, что пьяная девушка сама себе не хозяйка. Даже если она не девственница, это все равно ни к чему.

Впрочем, Арина помогает мне: она вырубается в машине буквально через пару минут. Я то и дело обвожу взглядом ее тело в распахнутом пиджаке. Это нормально, что у меня стояк так и не проходит?

Е-мое, Яров, что ты творишь? Вместо того, чтобы провести вечер в компании горячей любовницы, таскаешься по клубам за маленькой пьяной дурехой. Полное помешательство.

— Ладно, — говорю, когда мы выходим возле дома. — Скоро ляжешь в кровать и станет легче.

— Мне нормально, — она, чуть пошатываясь, идет в сторону подъезда.

Зря хватанула коктейль напоследок. В лифте мы едем молча, Арина смотрит на кнопки. В квартире усаживается на пол, пытаясь стянуть свои ботфорты, я только качаю головой, помогая ей, а потом и вовсе подхватываю на руки и несу в комнату.

— Ну ты как вообще? — спрашиваю, растягивая губы в улыбке. Она молчит, смотрит на меня чуть виновато, но это почти незаметно, потому что до трезвости ей далеко, и взгляд более чем откровенный.

Я кладу ее на кровать, планируя сразу уйти, но Арина не отпускает, тянет с усилием, и я оказываюсь сверху. Смотрю, чувствуя, как снова возбуждаюсь.

— Арин, я ведь могу и сорваться, — говорю, тяжело дыша.

— Так сорвись.

Прикрываю глаза, выдыхаю, а когда открываю, ловлю все тот же взгляд. И не выдержав, начинаю ее целовать. Бог видит, я пытался.