Глава 21

— До свидания, Факер.

Марион «Фокер» (как приходилась называть его в газетах[15]) Генри, экс-чемпион по боксу в среднем весе, не ответил.

Флинн не очень-то напирал на него с вопросами, понимая, что боксер если что-то и знал, то очень мало.

Сам боксер, избитый, подавленный, сидел в пластиковом кресле в спальне «люкса» дешевого отеля неподалеку от Бостонского парка. При задернутых шторах. Горела только лампочка на прикроватном столике. Широкие плечи распирали рубашку, руки далеко торчали из рукавов. На груди рубашка чуть не лопалась, на талии висела свободно. Одежда не смотрелась на Марионе Генри. Ему, как греческой статуе, как грузовику «Мак», как любому скульптурному произведению покровы только мешали.

Уставившись в дальний, темный угол спальни, Факер выслушивал вопросы Флинна, не реагируя на них.

Наконец он поднял громадную руку и несколько раз провел ладонью по волосам, от макушки ко лбу, словно выдавливая из них воду после душа, потом энергично, круговыми движениями, потер лицо. И наклонился вперед, подперев руками подбородок.

Боксер плакал.

— Послушайте, — Элф Уолбридж закрыл дверь между гостиной, куда вышли он и Флинн, и спальней, где остался Факер. — Инспектор, — Элф Уолбридж, менеджер Факера, не выделялся ни мускулами, ни ростом: костлявый коротышка. — Вы должны понять.

— И что я должен понять? — спросил Флинн.

— Парень сам не свой.

— Тогда какой же?

— Я не подпускаю к нему репортеров. Нам следовало бы вернуться в Детройт. Но парень не может шевельнуться, — Элф указал на дверь в спальню, — скорбит о Перси Липере.

— Все так, но я не понимаю, — признал Флинн.

— Послушайте. Вы когда-нибудь боксировали?

— По предварительной договоренности — нет.

— А могли бы, комплекция у вас подходящая. Послушайте. Боксеру необходима психологическая подготовка. Все те долгие недели, пока идут тренировки. Я должен убить этого сукиного сына. Я должен убить этого мерзавца. Кроссы по пять миль, прыжки через скакалку, работа с грушей, спарринг, все подчинено одной мысли: Я должен его убить, я должен его убить. И все говорят тебе: «Убей мерзавца, Факер, убей его, убей».

— Я согласен, — кивнул Флинн. — Метафора убедительная.

— Послушайте. Подумайте, что он чувствует. Он выходит на ринг, готовый убить мерзавца. Борьба честная. Он проигрывает Липеру. Возвращается в отель, весь избитый, как физически, так и морально, страдающий. Пресса и знать его не хочет, он опять никто, вот тут он начинает по-настоящему ненавидеть. Понимаете? Та психологическая подготовка, на которую потрачены недели, забывается. Такое происходит всегда. Ему действительно хочется убить мерзавца. Он жаждет нового поединка. Я убью мерзавца, Элф, действительно, убью. И когда он пребывает в таком настроении, в три часа ночи, в пять утра, он узнает, что этот гребаный самолет взорвался с Перси Липером на борту, его разнесло в клочья над этим гребаным заливом. Понимаете?

— Думаю, что да, — ответил Флинн.

— Послушайте, парень действительно страдает. Чувствует себя виновным в смерти сотни людей. Он верит, что и впрямь желал Липеру смерти. Мысль об этом колом стоит в его голове. Можете вы это понять?

— Понять я могу, — ответил Флинн. — Но я и не собирался записывать Факера в подозреваемые. Он — не убийца. Скорее убийцу надо искать среди тех, кто стоит за ним, его друзей и спонсоров.

Элф вскинул подбородок.

— Вы это о ком?

— О вас. И ваших друзьях.

— Что вы такое говорите?

— Я говорю о мафии, — ответил Флинн.

— О чем вы говорите? О мафии?

— Мафии, — кивнул Флинн.

— Господи! Всякий раз, когда речь заходит о спортивном поединке, обязательно упоминается мафия. Конечно, в Факера вкладывались деньги, и мы не всегда знали, откуда они берутся. То же самое происходит в торговле недвижимостью. В банковском деле. И в полиции тоже, Флинн.

— Полагаю, вы правы.

— Тогда о чем вы толкуете?

— Допустим, Липеру заплатили за то, чтобы он проиграл, а он понял, что выигрывает у вашего Факера, и ему это понравилось. А может, он просто не смог сдержать себя и выиграл…

— Ничего такого не было! — от переполнявшего его негодования коротышка даже стал выше ростом. — Ничего!

— Дело в том, — продолжал Флинн ровным голосом, — что Перси Липер, выиграв поединок, улетел домой первым же самолетом, через четыре часа после того, как уложил на пол своего соперника, и самолет этот взорвался.

— Ничего такого не было!

— Было, — вздохнул Флинн. — Самолет взорвался.

— Послушайте. Липер просто хотел побыстрее добраться до дома, пока фэны еще праздновали его победу. В аэропорту его встретили бы, как героя. Так всегда бывает. Поддержка болельщиков укрепляет моральный дух.

— Самолет взорвался.

— Ничего такого не было. Послушайте. Вы рехнулись? Большие парни так не играют. Послушайте, сколько можно потерять на таком поединке? Полмиллиона? Возможно. Миллион? В среднем весе таких денег нет. И вы думаете, что за полмиллиона большие парни будут взрывать самолет с сотней пассажиров на борту? Ерунда.

— Я незнаком с «большими парнями».

— Мелкая сошка? Возможно. Вроде одного здешнего фармацевта, который уже задолжал сотню штук. Раньше он всегда отдавал долги, поэтому ему дали поставить еще сотню на Факера. Но он проиграл.

— Фармацевт?

— Теперь он в отчаянии. Дядя или банкир денег не дает. Что вы скажете? Сумасшедший!

— Фамилия этого фармацевта, часом, не Флеминг?

— Не знаю. Слышал об этом в здешнем баре. Чики. Фамилии не помню. Вот он мог взорвать самолет. Убить сто человек? У больших парней хватит хладнокровия не идти на такое, Флинн. А вы как думаете? Вы же знаете, что не только в Америке есть мафия. Почему вы не думаете, что английская мафия заплатила нам за поражение?

— Заплатила?

— Да нет! Никто никому не платил. Поединок был честный. Когда речь заходит о звании чемпиона мира, Флинн, в такие игры не играют. Поверьте мне. Чересчур дорого. Слишком много глаз и ушей. Может подорвать всю систему. Послушайте, — он взял газету с кофейного столика, вновь бросил ее, — я признаю. Факер победил несколько боксеров классом повыше его. И что? Звание чемпиона он завоевал честно. А вот побить Липера он никак не мог. Все это знали, за исключением одного глупого фармацевта из Бостона. Вы думаете, большие парни этого не знали? Как бы не так. Возможно, все подстроено с самого начала. Вы меня понимаете? Признаю. Кто-то хотел, чтобы мой парень выглядел лучше, чем он есть на самом деле. На протяжении длительного времени. Но Липер классом повыше. Вот он ему и вмазал.

Коротышка упал в обитое дешевым дерматином кресло.

— Со смертью Липера кто становится чемпионом? — спросил Флинн.

— Никто. Будет организован новый поединок.

— Но смерть Липера возвращает вашего парня на вершину, не так ли?

— Похоже на то.

— Даже без чемпионского звания он сохраняет прежнюю позицию: чтобы стать чемпионом, надо его побить?

— Полагаю, что да.

— Только полагаете? Вы это знаете! Иначе не сидели бы в этом дерьмовом отеле и не нянчились со своим «ребеночком». Так?

Элф Уолбридж закинул руки за голову, посмотрел на Флинна.

— Знаете, Флинн, а вы смелый парень.

— Вполне вероятно, что кому-то не хотелось, чтобы титул чемпиона мира в среднем весе покинул Соединенные Штаты. Если прикинуть, какие тут открываются возможности, станет ясно, что речь идет о миллионах и миллионах долларов, а не о каких-то сотнях тысяч.

— Вы на ложном пути, Флинн. Послушайте меня: вы на ложном пути.

— Ой ли?

— Абсолютно на ложном. — Коротышка наклонился вперед. На лбу выступил пот. — А если нет, заверяю вас, мы с Факером ничего не знаем.

— Это понятно. Но у меня нет уверенности в том, что парень, который сидит сейчас в темной спальне, не думает о том же теми остатками мозга, что еще могут соображать.

— Говорю вам, причина его вины чисто психологическая.

— Позвоните мне, если один из вас захочет назвать мне какие-нибудь фамилии.

— Да, да, — покивал Элф Уолбридж. — Мы с вами свяжемся.

Загрузка...