Фокусы реальности

09. ПОВОРОТЫ СУДЕБ

СУДЬБА СТРАНЫ ФЕЙ

Кельда

История почти подошла к концу, когда наши светляки начали бледнеть.

— Получилось! — объявила Лика.

Корни, покрывающие свод, налились золотисто-зелёным светом. Лежащая в нише фигурка вздрогнула. Король фей сел на своём земляном ложе, с недоумением рассматривая собственные руки цвета коры орешника.

Пэри с рыданиями бросилась к отцу, лепеча полную невнятицу. Хотя, я так понимаю, он-то как раз прекрасно должен был разбираться если не в словах её, то в мыслях — точно.

— Ну здоро́во, дедуля! — со всей максимально доступной ему сейчас приветливостью сказал Белый Ворон. — И наворотил же ты делов, всем колхозом расхлёбывать будем.

Король фей стоял и подслеповато моргал на яркое полуденное солнце. Был он худ и нескладен. Длинные русые волосы висели живописными дредами, в которые местами были вплетены яркие тесёмки, бусины и, кажется, пёрышки. Да и весь прикид никак на королевский не походил. Хиппарь, блин, укурошный. Дитя цветов…

Мужик в пёстрых дредах и балахонистом шмотье кислотных оттенков смотрел на свой наливающийся яркими красками мирок, над которым вихрем вились сотни крылатых силуэтов, и улыбался:

— Так я что теперь — типа энт?

С этой точки зрения я ситуацию как-то не рассматривала, хотя…

— Типа леший ты, — насмешливо поправила его Лика. — Энт является источником жизни только для самого себя, а леший — для всей своей деляны.

Мдя, таким лешего я себе точно никогда не представляла.

— Меня вот только одна мысль волнует, — подумала я вслух. — Рано или поздно мир заселится и тебя найдут, — папа-фей посмотрел на меня тревожно. — Что будет, когда тебя найдут?

Туриэль согласно покивала:

— Возьмут да из добрых соображений похоронят. Со стороны же — труп-трупом.

— Или из дурных — порубят, — подсказал Игорь.

— Да безо всяких мыслей порубят, — Мишка рубанул рукой, — он же чисто валежина, в костёр покидают, и вся недолга!

Фей передёрнулся. Наши следили за его душевными терзаниями, удобно расположившись в большой беседке с обратной стороны королевского холма. Все давно сменили тяжёлые доспехи на повседневный кевлар и угощались пряно-сладеньким напитком из пузатых ореховых бокальчиков.

Папа-фей ещё побегал туда-сюда по полянке и остановился напротив нас в совершенном раздрае:

— А что делать?

Игорь переглянулся с отцом, поставил бокал на столик и сложил пальцы шалашиком:

— У нас есть для вас одно весьма интересное предложение…

Вы не поверите, всё тот же бесконечный день, вечер, За́мок Серый Камень

Кельда

Ванька доставил нас домой, прихватил Игоря, целую команду магов, и понеслись они снова к Денисову — извиняться за наведённый шорох (который наверняка случился после Иванова исчезновения) и договариваться по поводу этой пещеры Али-Бабы. Судя по намёкам, там было много всякого вкусного, один мифрил чего стоит! Но чтобы это всё выцепить, надо было грамотно «размагнитить» защиту, как это у нас называлось. Вот наши и взялись бы размагнитить. За божеский процентик.

Лика помчалась в другую сторону — устраивать своих новых подопечных. Сентябрь у нас, конечно, месяц относительно тёплый, даже без заморозков, но с зимой надо было что-то решать. Владимир Олегович великодушно поручил это дело мне, а я — Лике. Как говорила моя татарская бабушка: «әйт эткә, эт — койрыкка», нечто вроде: «скажешь собаке, а она — хвосту»… Смех смехом — а кому ещё заниматься обустройством страны фей, как не главной ботаничке?

Да, забрали мы этого чудика, договорились полюбовно. Жалко же: и впрямь, кто-нибудь проходящий сожжёт или прикопает, и кончится страна фей. А так у нас диковинка будет! Можно будет туристов водить (эту фразу нужно произносить с мечтательной интонацией кота Матроскина). Но прежде нужно было организовать большой тёплый павильон, типа ботанического сада, благо у нас со стройматериалами проблем не было — и свои, и портал под боком. Вот Лика и понеслась. Энтузиастка наша от природоведения…

ОБМЕН ПО КУРСУ

Новая Земля, Серые Земли, посёлок Хушо, 38.05 (сентября). 0055

*Хушо — счастливый (тадж.)

Бяшим

Он был напуган. До холода в пятках.

Про зелёных монстров с севера ходили смутные слухи, больше похожие на сказки, но никто не знал, что они появятся здесь, в Свободных Землях, у самого порога их собственных домов.

Они провожали его три дня. Ну, то есть… Он вроде как ехал один, но стоило ему замедлиться или дольше положенного посидеть на стоянке — в отдалении, но в поле зрения невесть откуда появлялся кто-то из орков и пристально на него смотрел. И Бяшим торопился свернуть манатки и двинуться дальше. Если конь был уставшим — шёл пешком, ведя скотину в поводу.

На четвёртый день зелёные перестали показываться, но парень совсем не был уверен, что они отстали.

В итоге дошёл не за восемь, а за пять дней, в кровь сбил ноги.

Приёмная мать, стоя на крыльце, отчитывала дворовую прислугу. Увидела его — всплеснула руками, побледнела, подбежала с расспросами, тут же отправила посыльного за отцом в дом деда. Оттуда пришёл не только отец. Гуртом привалила вся родня — и с отцовой стороны, и с дядькиной. Мужчины сели в тени беседки, бабы побежали на женскую половину, выспрашивать у Назили страсти, которые она успела узнать.

Может быть, Бяшим был не очень сильным и ловким, но всё же не самым глупым в посёлке. Сразу стало видно, что кое-кто из дядьёв был бы не прочь залезть в карман удачливому дяде Джуме, но при деде, известном своей справедливостью и мудростью, они постеснялись.

Дядя Ришат, старший в семье Машимбековых, и, соответственно, в случае раздела имущества погибшего брата получивший бы самую большую долю, с трудом скрывал досаду:

— Что, Рустам-ака, вы и магов собираетесь отправить? Это же наглое требование!

Дед степенно огладил чёрную бороду:

— Не забывай, Ришат, речь идёт о жизни твоего брата.

Отец, которому, как свояку, в любом случае ничего не светило, благородно поддержал деда:

— Джума наш брат! Если тот барон дал слово — надо выполнить требования, как оговорено. Кроме того, с ним ещё тридцать шесть человек, подумай о них.

Ришат посопел, раздувая ноздри, но сдержался.

— А магам можно руки отрубить! — выкрикнул кто-то из молодняка, — Пусть-ка поколдуют без рук!

Толпа загудела, у каждого нашлось своё мнение по этому вопросу.

Дед подождал и поднял ладонь.

— Руки рубить не будем. Или вы хотите, чтобы наши люди без рук вышли? — все обескураженно притихли. — Скажите мне, кто видел, как эти двое колдуют?

— Я видел, — нехотя ответил Ришат, — издалека.

Бяшим усмехнулся про себя. Подглядывал, понятное дело.

— И что они делали?

Старший Машимбеков пожевал губами:

— Вроде бормотали что-то. Руками водили.

Дед покивал:

— Подре́зать им сухожилия, чтоб руками не сильно шевелить могли. И языки укоротить. Не шибко-то побормочут. Такое не сразу заметят. А пока разберутся — успеем уйти. Идите, сделайте. Надо чтобы хоть чуть-чуть поджить успело, как будто старое.

Мужчины уважительно загудели. Вот, что значит настоящая мудрость!

Утром первого октября караван рабов, которых сопровождали около сотни всадников с четырьмя десятками запасных лошадей, двинулся в сторону нового баронства.

10.06 (октября). 0055, Маленький портал и окрестности

Олег правил нож и поглядывал, как его бойцы занимаются рукомашеством с орками. Сплошная душевная боль, а если учесть, что зелёные ещё и стараются работать помягче… Вот с площадки вывалился слегка помятый шеф, дохромал до «командирской ложи», сел, плеснул себе морса из графина.

— Слышь, Палыч. Ты что — реально всю эту шваль отпустить хочешь?

Барон вкусно допил кружку, сощурился на мягкое осеннее солнышко.

— Конечно. Я же слово дал.

Олег ждал.

— Понимаешь ли, сильно я надеюсь, что они на меня обидятся.

— И вернутся?

— И вернутся. С прибавком. Неохота за ними по степи гоняться. Гарнизон у нас маленький, распылять не резон.

— М-гм. Ясно, — Олег оценил заточку, остался доволен результатом и отложил брусок. — Ну, а если не придут — по голове в час?..

— Конечно, — повторил барон Денисов и недобро улыбнулся, — я же слово дал.

Вернулся-таки Витя-Камаз.

Начбез сунул нож в поясные ножны.

Ну, будем надеяться, что в этот раз мы наломаем меньше дров…

— Виктор Палыч! — Степаныч, дежуривший в надвратной башне высунулся из внутреннего окна. — Караван пришёл!

— Ну вот! — барон поднялся, растирая ушибленное плечо. — Зови парней, Олег, меняться будем. Глядишь, и укорачивать никого не понадобится.

Джумагулы Машимбеков

Утренняя каша не лезла в горло.

До полудня осталось три часа.

Придут или нет? — Эта мысль не давала покоя все последние шестнадцать дней. Сложись ситуация наоборот — он сам бы сильно думал. Уж больно завистливым глазом Ришат окидывал его дом, приходя в гости…

Джума старался не показывать волнения и за две недели как будто окаменел.

Дошёл ли мальчишка?

Кому первому рассказал? От этого зависели многие расклады…

Дверь сарая распахнулась, впуская внутрь нестерпимо яркое солнце.

— Выходи по одному, стройся в ряд! — голос парня-охранника заставил всех настороженно замереть.

Свет перекрыла громоздкая фигура, и в сарай заглянула зелёная орочья морда:

— Не ссыте, ребятки, за вами пришли. Выметайтесь живо, пока барон не передумал.

Больше всего Джума боялся, что Ришат полезет по-дурному, тогда их всех точно зарежут здесь, как баранов.

А ведь может и специально на скандал пойти, с него станется…

Был бы он хитрее и впрямь за брата переживал — догадался бы по ночи обойти недостроенные укрепления с востока, там, где и фундамента ещё не было, а лишь высились штабеля стройматериалов. Рассуждая таким образом, Джума вышел из сарая и обомлел, остановился колом, озираясь вокруг. Недостроем уже и не пахло! Территория небольшой, но очень злой на вид крепости была обнесена стенами в три… нет, в четыре человеческих роста! А может даже и больше, это всё зелёномордые своими тушами глазомер сбивают.

Шестиугольная в плане крепость была усилена по углам выступающими башнями, в двух из которых — на запад и на восток, к горам, — имелись тяжело укреплённые ворота. Западные были как раз открыты, и в них входили еле волочащие ноги рабы. Увидев «обменный товар», Джума похолодел. Вот же братец, скупердяй! Где он этих доходяг набрал только? Или всё же надеялся, что новый барон взбрыкнёт и откажется от обмена? В таком случае формально Ришат будет чист перед родом…

Очередной обменный споткнулся и едва не упал прямо под ноги стражникам. Ковыляющие рядом, качаясь, бросились его поддерживать. Джумагулы заскрипел зубами и едва удержал рвущиеся наружу ругательства. Он бы точно от таких работничков отказался…

Но стоящие в воротах орки как ни в чём не бывало продолжали считать:

—…двадцать восемь!.. двадцать девять!.. тридцать!

— Первый десяток пошёл! — заставив многих вздрогнуть, рявкнул из-за спины гулкий голос.

Пленников начали отсчитывать с противоположного конца очереди, по головам, как скот. В воротах сцена с передачей повторилась ещё раз, только в обратном направлении. Рослый орк отправлял понурых джигитов в сторону решётки, сопровождая каждого лёгким хлопком по плечу и выкриком номера. Плечи проседали под зелёной ладонью, скорость продвижения непроизвольно увеличивалась.

—…девять!.. десять! Следующая партия!

Орк шагнул в сторону, и в очистившемся проёме ворот Джума разглядел Ришата и деда Рустама. Вот кого благодарить надо, что за ними всё-таки пришли. Рустам своих кидать не даёт.

Следующие тридцать были совсем доходягами. Джума с ужасом увидел, что среди входящих в ворота есть увечные. Одноглазые. Хромые. Калеки.

Он почувствовал чьё-то внимание, зыркнул искоса — и наткнулся на весёлый взгляд барона Денисова. Тот стоял буквально в трёх метрах и как будто бы потешался над происходящим.

— Ну что, господин Машимбеков, дорого вас оценила родня? Красавцы, а! Такая сделка! — барон довольно заржал и направился к воротам.

Беспардонные орки уже отсчитывали второй десяток.

В очередной раз он сегодня скрипел зубами. Женщины! Они привели женщин! И если бы ухоженных наложниц — нет, эти иссохшие тётки с отвисшими грудями, обветренные, покрытые сетью ранних морщин, с руками грубыми, как сапожная подошва — вряд ли они могли вызвать хоть какое-то желание у нормального мужчины… Губы сами собой шептали матерные ругательства на четырёх известных ему языках. Какой позор…

Ковыляющих рабов уводили куда-то за сарай. Позади остатков отряда негромко переговаривались орки. Их низкий рокочущий «шёпот» был отлично слышен всем стоящим.

— Слушай, а девок-то предупредил кто, что сегодня день обмена?

— Да хрен его знает…

— Они ж опять в лес попёрлись.

— Одни?

— Ну.

— Чё «ну»? Не запряг!

— Э, ты тупой, да! Говорю тебе: девки одни в лес пошли!

— Да чё им будет-то⁈ Их там пятнадцать штук, да мелюзга ещё.

— Думаешь, не полезут?

— Да ты дурак совсем, что ли? Кто полезет на орка?

Собеседник то ли рыкнул, то ли хрипло вздохнул и привёл последний довод:

— А топоры-то они не взяли.

— Ну и чё? Кто об этом знает? А? Вот ты дерево…

Барг и Горк, довольные собой, смотрели на напряжённые затылки и насторожившиеся уши обменных бандитов. Девки ещё спасибо скажут…

В последней партии были даже подростки. Обычно их ценили, за хороший жизненный ресурс. Но не таких. Совсем дурной, видать, был их хозяин, так с имуществом обращаться. Двадцать один заморыш. В обмен на семерых бойцов, включая уже отпущенного Бяшима.

Последними, отдельно, вошли двое с повязками на глазах. Маги.

— Иди! — сказали сзади, и Джума пошёл к воротам, чувствуя на себе чужие насмешливые взгляды.

Скупо поздоровался с родичами. Ну, хоть коня привели не умирающего…

Чуть впереди шестеро последних обменянных перед ним джигитов взахлёб рассказывали, как они ловко подслушали про ушедших в лес орчих. Без оружия ушли! Пятнадцать девок да малышня! Неужто в полторы сотни не осилим? Такой шанс, сам в руки прёт!

Увидев его, все шестеро начали призывать своего курбаши в свидетели.

Джума отмахнулся от них, как от назойливых мух. Какая-то мысль не давала ему покоя, вертелась рядом, никак не складываясь в слова…

— Послушай, Ришат, почему эти маги… странные они были какие-то…

— А! Заметил всё-таки! — довольно оскалился брат. — Мы их, понимаешь, подправили немножко.

— Это как? — нутром уже предчувствуя дурной ответ, уточнил Джума.

— Так-сяк, помаленьку, — брат захохотал над его недоумением. — Языки убрали, жилы на руках подрезали… Да ещё, — он подмигнул, — настоечки золотого корня влили на дорожку, по рюмочке.

Джума резко осадил коня.

— Вы совсем рехнулись, что ли? Настойку каплями по весу в молоко льют!

— Да это чтобы враги твои не сильно радовались, — Ришат ответил, всё ещё ухмыляясь, но с некоторой растерянностью от исказившегося яростью лица младшего брата.

— Да я же слово дал — отдать магов за себя!!! — взвыл Джума.

— Так мне дядя Рустам подсказал, — раскиснув разваренным пельменем, промямлил Ришат.

— Про золотой корень я тебе ни слова не говорил! — возмущённо взвился Рустам-ака. — Джумагулы! Куда ты⁈ Постой!