Глава 12

С момента прибытия в Нью-Йорк Анжельвена начало раздражать диктаторское поведение Скалья и Жеана, не разрешавших забирать "бьюик" из гаража. Как же он может обследовать большой город, "как подлинный американец", как он обещал своей обширной телевизионной аудитории перед отъездом из Парижа, когда ему не дают воли? Такси здесь стоит слишком дорого, передвигаться по городу пешком просто неприлично. Он понимал, что спрятано в машине, но был уверен, что обнаружить это невозможно. Стал ли бы великий Эд Салливен бродить по Парижу пешком, как турист?

Но почему Франсуа и его друзья не заканчивают сделку так, как было запланировано? В тот вечер Жак оценил итоги первых пяти дней своего визита. Столько намеченного сорвалось! Арлетта, с которой он познакомился на корабле, в четверг уехала в Чикаго спустя всего лишь несколько часов после так неплохо начавшегося флирта и небольшого утреннего любовного приключения. Ее пришлось покинуть в полдень, чтобы встретиться со Скалия, что отнюдь не улучшило его настроения. От отеля Скалия они пешком отправились в небольшой французский ресторанчик в переулке позади знаменитого Бродвея, о котором он так много слышал.

Увиденное при свете дня дешевое бесстыдство этой улицы стало его первым разочарованием в Нью-Йорке.

Его разговор с компаньоном во время обеда показался обнадеживающим. Скалия с друзьями надеялись закончить переговоры самое позднее к субботе. Жака просили постоянно находился в отеле "Уолдорф-Астория" в готовности выполнить простейшую операцию – доставить "бьюик" туда, куда укажут. В то же время корсиканец настойчиво подчеркнул, что до этого момента машина не должна трогаться с места.

Жак почти жалобно спросил, сможет ли он, когда сделка будет завершена, свободно пользоваться бьюиком? И был заверен, что безусловно.

Ожидание хоть немного скрашивала его шикарный гид, симпатичной Лили Дебек. Вечером в четверг они наслаждались коктейлями и ужином в кафе Cafe de La Paix отеля "Сент-Мориц". Несмотря на холодную погоду, прогулялись по Центральному парку, а потом он предложил выпить на ночь по стаканчику в "Уолдорф-Астории". Они выпили бренди, но когда он пригасил подняться к нему в номер, решительно отказалась.

В пятницу Анжельвен посетил Питера Сельерса, французского журналиста, и Поля Кренесса, руководителя нью-йоркского отделения "Радио Телевизьон Франсе". Его отвезли его в "Эн-Би-Си", где показали студии и устроили встречу с американскими продюсерами.

Вечером они снова отправились с Лили на прогулку, причем сначала поужинали в отеле "Плаза", а после отправились в кафе "Мезоннет" отеля "Сен-Реджис". И снова в мисс Дебек вернулась в свою квартиру одна, а Анжельвен остался без компании.

В субботу Лили показала Жаку некоторые достопримечательности Нью-Йорка. Анжельвен испытывал острое искушение забрать "бьюик", чтобы покататься по городу, но в то утро ему позвонил Скалия. Голос француза в телефонной трубке звучал очень резко и настойчиво: возникли неожиданные и неприятные задержки, все планы несколько сдвигаются.

– А как же машина? – запротестовал Анжельвен.

– К автомобилю не прикасайся! – И Скалия повесил трубку.

Так с помощью автобуса, метро и такси Жак с Лили посетили Гринвич Виллидж, Эмпайр Стейт Билдинг, Рокфеллер-плаза и даже проехались на автобусе через всю нижнюю часть города, чтобы посмотреть мост Джорджа Вашингтона. Анжельвен был восхищен системой нью-йоркского метро и поражен устрашающими размерами города, который оно обслуживало. Несмотря на приятный день, проведенный вместе, и завершивший его ужин в ресторане "Трейдер Вик", Лили все ещё не поддавалась льстивым речам звезды французского телевидения. В ту ночь он плохо спал. Одной из основных причин его все возрастающего недовольства являлся "бьюик".

В воскресенье его возмущение достигло таких размеров, что он в конце концов нарушил приказы Скалия. Он спустился в гараж, вывел машину, подобрал Лили и они прокатились по Нью-Йорку, остановились возле Беттери, а потом на пароме переплыли к статуе Свободы. Радостное возбуждение от поездки резко улучшило его настроение. Жак надеялся, что может быть le Jazz Hot[13] позволит как-то продвинуть его отношения с Лили, и в тот вечер повел её на Восточную Бейсин-стрит. Однако потом Лили снова отправилась домой, а он опять плохо спал.

Хотя в понедельник утром Анжельвен и был готов отправиться в город, ему очень хотелось, чтобы это суровое испытание наконец-то закончилось. Во вторник он собирался отправиться на Ниагарский водопад, а в четверг вечером должен был быть в Монреале, где многие говорили по-французски и, как ему рассказывали, девушки были более сговорчивы. Сегодня предстояло ещё раз встретиться с Полем Кренессом и другими людьми, которые могли ему помочь почувствовать ритм жизни американского телевидения. К тому же он решил, что снова возьмет машину для поездки по городу. Бесцеремонностью Скалии он был сыт по горло.

Лили встретилась с Жаком в понедельник после обеда в "Уолдорф-Астории". Немного нервничая, но бодрясь, он провел Лили в гараж к своему прекрасному "бьюику", и они снова покатили по улицам Нью-Йорка. Время от времени он вспоминал о нелегальном грузе в недрах машины, но возбуждение от езды по Нью-Йорку и прекрасная Лили, которая, казалось, наконец-то была по-настоящему довольна, помогали забыть о соучастии в опасном преступлении.

Они катались до девяти часов, а потом Лили предложила поужинать в ресторане "Таверна на зеленой лужайке". Вино и ужин были восхитительны. Анжельвен рассказал ей о планируемой на вторник поездке в Монреаль и заметив тень разочарования, мелькнувшую по её лицу, поспешил добавить, что вернется в Нью-Йорк, чтобы они могли вместе провести уикэнд.

Она заверила, что день и вечер прошли чудесно. Они целовались в автомобиле перед её домом, и он с гордостью подумал, что впервые в жизни в его распоряжении достаточно просторный автомобиль, в котором можно комфортабельно расположиться с дамой. Лили обещала позвонить ему в отель, чтобы пожелать спокойной ночи, и Жак отправился в "Уолдорф-Асторию". Уж завтра вечером наверняка, – уверился он.

В свой номер Жак вернулся в половине второго ночи. Если не считать небольшого любовного приключения с Арлетт в прошедший четверг, последних две недели он вел болезненно скудную сексуальную жизнь. Облачившись в халат, Жак вышел из ванной, и в этот момент зазвонил телефон. Лили, – подумал он. Но взяв трубку, с огорчением понял, что это Франсуа. Сегодня днем он про него почти не вспоминал. А что, если они узнали про машину?

Тон корсиканца был очень резок. Он звонил целый вечер: где Жака носило? С машиной все в порядке? Она в гараже?

Тот надеялся, что его оправдания звучат достаточно убедительно.

Скалья немного поколебался, как будто сомневаясь в его словах, но потом сообщил, что все должно произойти завтра, а точнее уже сегодня.

– А теперь не прерывайте меня, – сказал он. – Только как можно внимательнее слушайте. В восемь часов тридцать минут утра... – И он продиктовал подробнейшую инструкцию.

Когда Скалья повесил трубку, Жак весь дрожал, на коже выступил холодный липкий пот.

Сумев только слегка вздремнуть, в семь утра он уже был на ногах. Заказал в номер легкий завтрак, потом умылся и оделся. В восемь пятнадцать Жак уже беспокойно бродил по огромному холлу, поглядывая на часы. В восемь тридцать он спустился в гараж и нашел "бьюик". Поспешно осмотрев машину, убедился, что не осталось никаких следов вчерашней эскапады. Потом обругал себя за трусость. Как можно заподозрить, что он выезжал с девушкой, если при взгляде на машину никто не сможет заподозрить, какую тайну она скрывает?

Следуя указаниям Скалия он вывел машину из гаража на Сорок девятую улицу, повернул направо на Парк авеню и медленно поехал на север, с трудом пробираясь по улице, запруженной утренним потоком машин, внимательно разглядывая каждый дорожный знак, мимо которого проезжал, и благодаря Бога за простую числовую нумерацию улиц. У Семьдесят девятой улицы он повернул направо, поехал на восток и добрался почти до реки. Последняя улица слева перед выездом на идущую вдоль реки скоростную дорогу и была той, которую он искал: Истэнд авеню.

Очень осторожно, – ладони у него взмокли, – он повернул налево и проехал один квартал к северу. На пересечении с Восемьдесят первой улицей стоял жилой дом. Жак подвел машину к находившемуся в центре квартала въезду в подвальный гараж и проверил адрес: дом номер 45 по Ист-энд авеню. Съехав по пандусу, он затормозил перед небольшой конторкой, освещенной неоновыми лампами. Худощавый мужчина средних лет с волосами песочного цвета уставился на "бьюик", а потом на Жака.

– Когда вы намерены уехать? – спросил он с явными кельтским акцентом. Жак беспомощно пожал плечами.

– Хорошо, – сказал мужчина, – мы о нем позаботимся. – Он вошел в конторку, оторвал квитанцию и протянул её Жаку. Франсуа предупреждал, чтобы он был очень внимателен с этой квитанцией. Жак засунул кусок желтого картона в бумажник, повернулся и поднялся на улицу, чувствуя, что мужчина внимательно смотрит ему вслед.

На Ист-энд авеню Жак, испытывая странную неловкость, подождал несколько минут, сел в такси и попросил отвезти его в "Уолдорф-Асторию".

Когда Жак Анжельвен ставил свой "бьюик" в гараж на Ист-энд авеню, Петси Фуке выехал из своего дома в Бруклине на сером "кадиллаке" Никки Тровато; на почтительном расстоянии за ним следовали федеральные агенты Арти Флюр и Билл Каррацо. Однако через несколько минут они потеряли "кадиллак" из виду, когда тот свернул на Шестьдесят пятую улицу и направился на запад. Вначале они не слишком расстроились, надеясь, что либо им, либо какой-то другой команде в ближайшее время удастся восстановить контакт. Но это не удалось никому, ни возле его закусочной, ни в хорошо известных и часто посещаемых им местечек Манхэттена. И по мере того, как шло время, в полиции нарастало беспокойство, что они потеряли последнюю нить.

Утром во вторник детектив Эдди Игэн должен был предстать перед манхэттенским большим жюри, в котором слушалось дело о наркотиках, так аресты по этому делу проводил он. Освободившись незадолго до полудня, Игэн узнал о тревожащем исчезновении Петси. Ему сказали также, что никаких разумных соображений нет и детективы обыскивают весь город.

Игэн прошел в муниципальный гараж на Фоли-сквер и вывел свой "конвейр". Выезжая на улицу, он машинально потянулся включить рацию, но вспомнил, что отдал её в ремонт. А теперь её очень недоставало. Такое устройство для полицейского порою полезнее, чем пистолет. В тех случаях, когда он не принимал участия в активных расследованиях, в тех редких случаях, когда ему особенно не было над чем подумать, Игэн получал удовольствие, включившись на общий канал полиции и слушая офицеров в других полицейских машинах, колесивших по городу, слушая их торопливые переговоры относительно "горячего следа" в одном месте и "объекта под наблюдением" в другом.

Что же отложилось в укромном уголке его памяти, связанное с запутанными передвижениями Петси? Это была не его девушка в гостинице "Олд-слип", и ни одно из тех местечек, которые они надежно перекрыли, когда исчезли лягушатники. Это было похоже на усилия, связанные с тем, чтобы вспомнить фамилию, которая вертится на кончике языка; только бы ухватить... Петси пользовался "кадиллаком" Никки Тровато...Не то...

И тут его неожиданно осенило. Вчера вечером Сонни и Рипа следили за Петси, ехавшем в "кадиллаке" Никки Тровато по Семьдесят седьмой улице и Йорк Авеню. Сам Игэн следил за Петси и его женой примерно в том же районе только в прошлую пятницу! Он отчетливо вспомнил теперь таинственный визит Петси в шикарный жилой дом номер 45 по Ист-энд авеню. Это было всего лишь в четырех или пяти кварталах от пересечения Семьдесят седьмой улицы и Йорк авеню. Не мог ли он снова там оказаться? А почему бы и нет?

Он поехал к северу по Ист – Ривер драйв, повторяя тот же путь, что проделал, наблюдая за "олдсмобилем" Петси примерно в это же время в пятницу, всего четыре дня назад. Казалось, с того времени прошли месяцы.

И едва он свернул на Ист-энд авеню, как в двух кварталах впереди увидел серый кадиллак, въезжавший в гараж знакомого здания. Это был дом номер 45. Он с трудом поверил своим глазам. Это Петси! Он наткнулся прямо на него! Господи, как же иногда везет полицейскому-ирландцу!

Игэн поставил машину к бровке тротуара, выскочил и побежал к въезду в гараж. "Кадиллак" остановился в конце спуска перед конторкой. Из него вышел человек и протянул ключи дежурному. Игэн медленно продвинулся по слабо освещенной подъездной дорожке и увидел, что водителем был не Петси, и ни кто-то другой, кого бы он знал. Подойдя почти вплотную к багажнику "кадиллака", он достал записную книжку. Машина была очень похожа на машину Тровато, но не та.

Он уже собрался идти обратно, когда его остановил раздавшийся рядом голос:

– Могу я вам чем-то помочь, мистер?

Игэн повернулся и увидел молодого негра в серой форме. Детектив усмехнулся и небрежно смахнул пот со лба.

– Послушай, приятель, ты меня просто напугал. – Он раскрыл бумажник и показал негру свое полицейское удостоверение. – Полиция. Послушай, двое парней только что обокрали винную лавку в двух кварталах отсюда и уехали на красном "додже". Ты не видел похожего?

Парень почесал в затылке.

– Нет, я только что вернулся с обеда. Спросите в конторке.

Игэну совсем не хотелось, чтобы его здесь видели, и меньше всего он собирался превращать свой визит в представление. Но он ввязался в это дело и возможно сумеет довести эту шараду до конца. Возможно, ему удастся что-либо узнать...

Следом за дежурным он вошел в маленькую конторку, держа в руке свое раскрытое удостоверение. Мужчина лет пятидесяти с волосами песочного цвета сидел, склонившись над столом, заваленным бумагами и счетами. В дальнем углу спиной к двери молодой темноволосый человек в комбинезоне механика рылся в кипе дорожных карт.

– Да, сэр? – начал блондин.

– Полиция, – вмешался негр.

Игэн показал свое удостоверение.

– Произошло ограбление. Я разыскиваю красный "додж".

Темноволосый мужчина повернул голову и тотчас вновь отвернулся. Игэн обнаружил, что смотрит в спину Петси Фуке.

Загрузка...