Гарем-академия 3. Капитан

Глава 10. Три конкурса Большого Турнира

Акции Даари взлетели настолько высоко, что Рахат даже разрешил Даари отправиться в Аттону вместе с еще одним сотрудником гаража, «на ходовые испытания». Правда, сделал он это только потому, что Даари привела железный довод.

— Мне посылка пришла, — сказала она, — с новыми типами амулетов. Могут пригодиться.

— Хм, — Рахат только потер подбородок. — Вы в курсе, капитан Сат, что в армейских частях можно использовать только прошедшие сертификацию амулеты официальных поставщиков?

— В курсе, — сказала Даари, — но мы ведь просто экспериментируем, так? В реальных столкновениях с демонами ничего из этого использоваться не будет. Если что-то пригодится, можно будет заказать аналогичную штуковину у кого надо.

— И потом заново испытывать? Характеристики-то не будут совпадать…

— По второму кругу уже легче! К тому же, ну сами подумайте: вот оформите вы сейчас запрос, когда это все нам пришлют? К Новому году? А если потом ничего не выйдет — кто вам следующую заявку удовлетворит? А так сейчас я проведу испытания, если ничего не получится, нам не придется отчитываться о неудаче.

Рахат подумал и кивнул.

— Давайте попробуем. Если вам охота тратить личные средства…

— Я все равно должна тренироваться в магии, — пожала плечами Даари.

Она умолчала о том, что амулеты купил для нее Тарик, и главной целью было не столько перечаровать технику, сколько расплести их и самой научиться делать нечто подобное. Даари сказала Тарику, что вернет деньги с жалования, а Тарик сказал, чтобы не была идиоткой, а если это прямо так стеснительно, то это зачтется как подарок на день рождения.

— Ну смотрите, — сказал начальник гаража, с явным скепсисом — но и с одобрением тоже.

Капитан Рахат начал относиться к Даари гораздо терпимее после того, как ее проект с двукциклом и зарядкой кристаллов с одной стороны провалился (что избавило ее от зависти со стороны начальства), с другой стороны — вроде как принес определенный успех, тем самым показав, что Даари не лентяйка и не навязанный сверху бесполезный балласт. Кроме того, тот факт, что она отказала самому принцу-генералу, неожиданно слегка повысил ее репутацию в глазах Рахата. Оказалось, что начальник гаража почему-то решил, что Даари будет пытаться его подсидеть. А когда его опасения не оправдались, несколько — ненамного — исправил свое отношение к ней.

(Что, в общем, в свою очередь повысило уважение Даари к начальнику гаража: немногие люди способны отредактировать уже сложившееся отношение к человеку на основе новых данных.)

Кроме того, Рахату пришлась по вкусу повесить на Даари эксперименты по работе с техникой. Дело в том, что начальство постоянно требовало с него две вещи: оптимизацию затрат и повышение срока службы парка машин. Ни то, ни другое Рахат своими силами обеспечить физически не мог (что не мешало коменданту и начальнику гарнизона постоянно ставить ему это на вид). Как ей тихонько рассказал один из двух других магов, работающих в гараже, годами строчил докладные записки в Исследовательский институт военных чар — тот, который в Точчиконе — чтобы оттуда прислали мага-аналитика, способного на месте способствовать снижению износа парка машин. А там только отмахивались, мол, рассматриваем вашу заявку, удовлетворим в порядке очереди… В Точчиконе, как объяснил ей тот же источник, предпочитали заниматься разработкой нового вооружения, поскольку это давало новые оборонные заказы и премии, а вовсе не доводкой старого, что особенных барышей не сулило.

Даари, хоть и не настоящий маг-аналитик, продемонстрировала достаточно способностей и упорства, чтобы эту задачу можно было спихнуть на нее и даже рассчитывать на какой-то результат. Это позволяло Рахату отчитаться наверх о принятых мерах, а коменданту Сурраи и командиру гарнизона Гетату — не изыскивать средства на то, чтобы нанять дополнительных магов для работы в гараже… в общем, все были в выигрыше. Даже Даари, у которой появилось сложное дело, позволяющее прокачивать магию и отвлечься от мрачных мыслей.

Потому что Гешвири по-прежнему игнорировала ее сообщения. И сообщения Тоннар, если верить той, тоже. С Тоннар Даари списывалась, но ее на лето родители забрали домой, так что она тоже никаких способов разузнать, что творится в Академии и Ло-Саароне, не имела, помимо Сети. Или она так говорила.

Отношения Даари и Тоннар успели стать по-настоящему дружескими к концу турнира. Даари была уверена, что их связывает нечто большее, чем совместные цели по продвижению в Академическом социуме. А теперь Тоннар отделывалась от Даари довольно сухо, сообщая, что занята, что не может говорить и тому подобное…

Еще в шестом месяце, когда она проходила эти специальные курсы военного специалиста, у Даари возникло ощущение, будто в финале Турнира она потеряла не только шанс на продвижение — тут еще что-то оставалось, иначе бы Дракон просто избавился от нее, а не отправил в действующую армию — но нечто более ценное. Например, настоящую дружбу и настоящую поддержку. Потому что Тоннар, конечно, с самого начала сказала, что просто использует Даари… что ж, очевидно, Даари была наивна, когда думала, что в их отношениях что-то поменялось!

Со временем, когда контакты с прежними подругами наладить так и не удалось, ощущение только усилилось.

«Если ты хочешь преуспеть на этом поприще, — сказала себе Даари, — если ты все еще держишься за то обещание, которое дала сама себе, тебе придется отказаться от этой своей детской наивности и понять, что никому, никогда в этом мире не нужна ты сама — если не брать то, что ты можешь предложить этому человеку!»

Стоит ли удивляться, что Тоннар отделывается короткими ответами, а Гешвири и вовсе заблокировала ее номер, когда Даари больше ничем не может быть им полезна? Даже может быть, что для Гешвири общение с Даари и вовсе будет отрицательно отражаться… ну, например, если ее клан решил заключить союз с Вейкатами…

…Думая так, Даари не могла не возвращаться мыслями к Большому Турниру, когда все было совсем по-другому и с каждым днем девушки только больше сближались, работая над общей задачей! Ну или так ей это виделось тогда. Вроде бы всего несколько месяцев, а кажется, что целую вечность назад.

Интеллектуальный командный конкурс, например; он оказался очень сложным, несмотря на то, что не требовал подготовки (в смысле, им не сказали заранее, по каким темам готовиться, в правилах было только написано, что конкурс требует «обширной эрудиции»). Адепток поместили в просторном зале, который обычно использовался для выступлений академического начальства, в Рассветной башне. Каждой команде отводился отдельный стол, причем все одинакового размера; самым большим командам было сказано, что участвовать в игре может максимум столько человек, сколько способно комфортно разместиться за столом.

Жюри и ведущий разместились на помосте в передней части зала, перед стационарным экраном (на него легче было проецировать видео, чем на прозрачный свиток индивидуального терминала, пусть даже очень большого). На экране появлялся текст вопроса, командам давалось время на обсуждение — от минуты до трех, в зависимости от сложности вопроса — по окончанию которых капитан команды вводил ответ в терминал Академической системы (для Даари этот терминал вызвала Тоннар).

После сбора ответов ведущая объявляла правильный и говорила, ответ каких команд засчитываются (поскольку четких формулировок не было, некоторые ответы проходилили на самой грани допустимого).

Бывали даже такие вопросы, на которые верно не отвечала ни одна команда.

Если бы сложности заключались только в эрудиции, это бы еще полбеды: и Тоннар, и Гешвири были крайне эрудированы, причем каждая в своем духе, да и Даари последнее время очень много читала. Однако кроме этого все вопросы еще заключали логическую составляющую, частенько довольно непростую.

Некоторые, к счастью, давали шутливую передышку. Например, такой: «если про столкновении повозок оба водителя спешно покидают место происшествия, бросив повозки и не предъявив друг другу никаких претензий, полиция Точчиконы, согласно внутреннему распоряжению, по умолчанию считает этих людей — кем?» Правильный ответ, с удивлением обнаружила Даари, был именно тот, который первый пришел ей в голову — преступниками. Гешвири спорила, что нужно обязательно указать, что речь идет конкретно об угонщиках, а Тоннар настаивала, что так могут себя вести даже участники сложного флэшмоба; она, мол, читала, что экологи, протестующие против повышения фона отработанной магии иногда устраивают подобные протестные акции, и в Точчиконе, научной столице Цивилизации, такие случаи могут быть особенно частыми. Даари на это заметила, что протестная акция, да еще с разбитой повозкой — это тоже преступление; а Гешвири возразила тем, что повозки одновременно могут покинуть не только автоворы, а, например, еще и члены преступной группировки, которые таким образом провели «стрелку». И ее ответ оказался верным! Еще нескольким командам, которые написали «угонщики», ответ не засчитали.

Другие были просто нереально сложными. Например, в вопросе перечислялись несколько видов насекомых, потом несколько видов рыб, потом несколько случайных слов, потом несколько финансовых терминов, а в конце только «напишите общий принцип одним словом». Тут нужно было догадаться, что все эти насекомые относятся к чешуекрылым, у рыб, соответственно, чешуя, а финансовые термины все обозначают активы с высокой ликвидностью. И, поскольку самым ликвидным активом являются просто наличные деньги, нужно написать «чешуйки» — в смысле, название мелкой монеты!

С этим вопросом девушки справились только чудом: Тоннар сообразила про чешуекрылых, а Гешвири — про ликвидность активов; Даари только глазами хлопала. А еще с одним вопросом Даари, к своему собственному удивлению, справилась. Звучал он примерно так: «Известный философ третьего века после объединения, Таарн Туманный Орел, однажды назвал ЭТО краеугольным камнем всей Цивилизации и предупреждал, что конфликт вокруг того, как правильно делать ЭТО, может привести к ее распаду. В его сочинении приводится двадцать два способа ЭТОГО. О чем идет речь?» Тоннар считала ЭТИМ магическую технику (а именно, разницы между мужскими и женскими магическими практиками в кланах), а Гешвири — сексуальные обычаи, которые сильно различаются в разных областях Цивилизации и посейчас. Смущало обеих только то, что и магических, и сексуальных практик существует значительно более двадцати двух, даже если называть первое, что в голову придет. То есть философ, да еще и известный, в своем произведении должен был привести их несколько сотен как минимум… Однако правильный ответ — заваривание чая — вспомнила именно Даари, потому что в детстве натурально видела, как соседка возмутилась тем, что мама добавляла в чай молоко, и у них чуть не дошло до драки!

В этом конкурсе их команда, несмотря на малочисленность, оказалась на первом месте. Правильных ответов они дали чуть меньше, чем те, кто набрал больше очков, но в данном случае коэффициент, учитывающий численность команды, сработал в их пользу.

В результате по очкам они стали третьими, и перспектива призового места замаячила реально…

А потом был творческий конкурс.

На нем они тоже не опозорились, вопреки ожиданиям Даари. На предварительном просмотре распорядители конкурса велели «урезать всю эротику», и это была катастрофа: эротики было столько, что танец пришлось бы переделывать с нуля! К счастью, кому-то из них (Даари даже не помнила, кому) пришла в голову спасительная идея, и в результате они эротику, наоборот, сделали комической и гиперболизировали. В итоге распорядители дали добро, хоть и не хотя.

Новая хореография имела то преимущество, что за счет своей карикатурности позволяла лучше скрыть музыкальную глухоту Даари. Однако она все равно была уверена, что в итоге что-нибудь обязательно пойдет не так, и они опростоволосятся перед половиной Ло-Саарона (на творческий конкурс Академия продавала билеты через городские кассы, а проходило это все на центральной сцене Университета, которая была больше, чем все, что могла предложить Академия). Но их выступление прошло без сучка без задоринки, даже удивительно.

Изюминкой их номера стали декорации. Гешвири и Тоннар просто превзошли себя, но и Даари сумела кое-чем им помочь: к тому времени на занятиях с демоницей та уже показала основные принципы создания визуальных иллюзий. Гешвири это умела лучше, но, к удивлению Даари, оказалось, что некоторые демонические техники отлично сочетаются с любимыми приемами сокомандницы.

Например, обычно для создания зеркальной иллюзии требуется очень много магии и очень сложная плетенка, но, оказалось, что можно сплести единый центр с круглым зеркалом и отразить зеркала друг от друга. Так получалось множество копий; правда, мерцающих и полупрозрачных, а не плотных, как более качественная иллюзия, но для танца так казалось даже лучше.

В результате этой оптимизации Гешвири смогла и танцевать, и поддерживать иллюзию. Кроме того, часть зеркал создала Тоннар, чья партия в танце требовала меньше концентрации, потому что ей не приходилось направлять не имеющую музыкального слуха Даари.

В результате их танец смотрелся выигрышнее, чем у большинства адепток. Они заняли второе место, в результате оставшись на третьем в общем зачете. Их обошла только команда, поставившая хоровой номер из оперы «Становление Цивилизации» — тот, который «…и парить в небесах, как драконы», создав мощнейший задник-иллюзию с целым фрагментом самостоятельно снятого ими же клипа.

Следующим конкурсом была военная игра, которую Тоннар почему-то называла «королевской битвой». Она попыталась объяснить причину — это было как-то связано с сетевыми игрушками — но Даари так и не поняла, при чем тут короли. Правители древних государств, на место которых пришла Цивилизация, вроде бы ничего такого не устраивали!

Сказать по правде, этого конкурса они боялись больше всего. Даже больше, чем капитанского, который должен был состояться в конце пятого месяца. Ну, может быть, «боялись» — неверное слово, но ничего хорошего в плане очков точно не ждали.

Нет, все трое были в неплохой физической форме, Гешвири так и в вообще отличной; Тоннар тоже не прогуливала занятия боевыми искусствами и по утрам бегала кроссы. А вот Даари… Боевым искусствам она училась только в том небольшом объеме, который все-таки преподавали в их школе, плюс простейшие приемы, которым обучали всех Чистильщиков (в основном умение правильно падать и прыгать). В Академии же, как вольнослушательнице, ей уроки шайгон-боя не полагались. Правда, она исправно ходила на занятия по общей физической подготовке два раза в неделю, но эти занятия никем не рассматривались серьезно. Все, даже преподавательницы, воспринимали их просто как небольшую физическую разгрузку от напряженных занятий: адептки просто играли в пешее поло или в какую-нибудь другую игру с мячом. Все же для разминки там бегали двадцать кругов по полю — хоть что-то!

Как объяснила Гешвири, именно бег в основном требовался от участниц военной игры; умение метко стрелять тоже пригождалось, но в основном — бег.

Правила были такими: на территории Малого Императорского заказника имени Суорна Дараи в предгорьях Рассветного хребта огораживалась магическими метками определенная территория. На этой территории делались закладки — контрольные пункты — в количестве десяти штук. Команды адепток запускались на полигон в разных местах и с небольшим временным разбросом. При этом никто не знал, первыми их запускают, вторыми или, допустим, последними (разброс составлял не более пяти минут). Та команда, которая быстрее (по абсолютному счетчику) соберет все закладки и потеряет меньше всего своих участниц, победит.

Вооружались адептки маго-механическими ружьями, стреляющими капсулами с краской. Попадание в корпус означало «гибель»; если заряд попадал в руку или в ногу, такая адептка считалась «раненой». При попадание в руку она лишалась возможности стрелять, при попадании в ногу — не могла передвигаться самостоятельно, сокомандницы должны были нести ее либо на спине, либо на носилках. Ну или «добить», что не воспрещалось, хотя это снижало итоговый балл. Результат засчитывался только тогда, когда все выжившие члены команды выходили к финишной точке (финишные точки тоже у всех были разные, чтобы исключить побоище у финиша). При этом труднее всего было даже не бегать по пересеченной местности, одновременно шугаясь от остальных команд (ну или наоборот, охотясь на них), а в том, что контрольные точки еще попробуй найди! Командам выдаются карты местности, но точки на них никак не отмечены. Предполагается, что вы должны засечь их по потемнению браслетов — контрольные точки специально сильно фонят — а потом на близком расстоянии определить точное положение собственными органами чувств. У каждой точки есть индивидуальная магическая «подпись», которая отпечатывается на пластинке из чувствительного материала. Такая есть с собой у каждого члена команды.

Для выигрыша применяли разные стратегии: кто-то устраивал засады у контрольных пунктов, чтобы перебить противников, кто-то стремился собрать все контрольные пункты как можно быстрее, кто-то совмещал (так поступали, в основном, команды, у которых имелся хороший, но медленно бегающий стрелок). И вот тут между Даари, Тоннар и Гешвири разгорелись жаркие споры — еще в прошлом году, когда стало ясно, каков расклад.

Гешвири считала, что лучше всего научить Даари как следует стрелять (тем более, что у нее и так получались неплохие результаты: МУНИ тоже стреляют пулями, а обращаться с МУНИ ее учили) и оставить в засаде, потому что научиться хорошо бегать — сложнее. Тоннар не соглашалась: из засады, мол, ее потом еще придется забирать. А, поскольку Даари не маг, она не сможет адекватно противостоять противницам. Дело в том, что в игре разрешалось пользоваться магией, но только разведывательной или вспомогательной, воздействующей либо на местность, либо на самого игрока: любая магия, направленная на других игроков, находилась под запретом — ибо, как показала практика, креативно используя даже вроде бы невинные приемы, адептки частенько добивались вывода противниц из строя надолго и всерьез.

Даари поставила точку в этом споре, сообщив, что она, кажется, знает, как им сжульничать. Точнее, не то чтобы сжульничать — просто в правилах нет ни слова о том, что запрещается использовать магическое зрение.

Впрочем, это не отменяло то, что тренироваться все равно нужно было до посинения. К счастью, часть тренировок для творческого конкурса и военной игры совпадала: выносливость нужна была и там, и там. А вот на тренировку стрельбы Даари конкретно не хватало. Гешвири сказала, что для приличного уровня нужно хотя бы шестьдесят-семьдесят часов стрельбы, лучше сто; Даари прикинула, что у нее есть где-то пятьдесят (по часу в неделю во время работы чистильщиком), но она несколько месяцев не обновляла навык. И действительно, у нее оказалось все вполне прилично… пока стрелять требовалось из небольшого ручного огнестрела. Как только она брала краскомат с прикладом, прицел тут же сбивался! Стало ясно, что с ним придется тренироваться заново, а времени категорически не хватало.

…Короче, в день, когда их привезли на повозках к полигону — а было это очень рано, едва-едва рассвело — Даари чувствовала себя категорически не готовой и предчувствовала, что все пройдет отвратительно. Тоннар и Гешвири тоже глядели невесело.

День был пасмурный, весенний; снег уже почти сошел, но под ногами все еще хлюпало. В большинство годов военную игру проводили ближе к лету, чтобы земля подсохла; но порой делали и так, как сейчас, потому, что, мол, «демоны не совещаются с нами, когда нападать — повезло, что не зимой по сугробам скачете!» Что сказать, не повезло.

На одну и ту же точку привозили по три команды, каждую в отдельной полугрузовой повозке с закрытыми окнами, чтобы участницы не поняли, которыми по счету их запускают. Даари, Тоннар и Гешвири пришлось прождать в кузове (у Даари он вызывал сильную ассоциацию с фильмами, где показывали работу спецподразделений: там бойцы обычно ездили как раз в таких), по ощущениям, наверное, целую вечность. Наконец дверь распахнули и одна из организаторов — преподавательница изобразительных искусств у старших курсов, которая неожиданно органично смотрелась в камуфляжной демисезонной форме и берете — сурово сказала:

— Вперед, живей! Чего расселись, барышни?!

От вытоптанной и утрамбованной колесами площадки до леса, в котором начиналась игра, было шагов двадцать. Даари оглядывалась, пытаясь понять, где остальные две команды, ушли еще или нет? Конечно, ничего определенного не увидела: правила тоже не дураки придумывали. Потом она запрокинула голову и увидела ожидаемое: пульсирующие нити густо переплетенного купола над полигоном.

В отличие от Снегостроя, купол никак не проявлял себя визуально. Даже магическим зрением Даари его трудновато было разобрать на фоне неяркого серого неба. Но он там был, как они и думали: иначе трудно было бы осуществлять видеосъемку и пресекать нарушения во время игры.

И… было и другое, что Даари тоже ожидала увидеть: столбы густо переплетенных нитей поднимались от леса, тянулись к куполу. Один, два… три-четыре… Больше Даари не разобрала, но ей мешал рельеф: полигон все-таки находился в предгорьях, чтобы увидеть остальное, ей бы потребовалось подняться выше.

— Ну как? — спросила Тоннар, когда они рысцой вбежали под ветви высоких красноствольных сосен.

Даари краем сознания отметила, что в закрытой форме, с убранными под берет волосами Тоннар похожа на очень красивого мальчика — и одновременно, как ни странно, выглядит старше своих четырнадцати.

— Нормально, — ответила Даари. — Как я и думала! Купол над полигоном есть, КП с ним связаны магическими тяжами. Легко найдем.

Теперь им не нужно было все время пялиться на браслеты, а потом бегать по лесу кругами — счастье! Почитав записи предыдущих адепток, Даари поняла, что именно в такой обстановке и происходила большая часть стычек: если бы не требование искать КП на относительно небольшом пятачке леса, команды вообще, скорее всего, не пересекались бы на полигоне. А так волей-неволей с кем-нибудь столкнешься.

— Хорошо, — согласилась Гешвири.

Она сноровисто начала отстегивать рукава и штанины формы: будет прохладнее, но девушки заранее договорились, что возможности Даариного зрения не стоит рекламировать на публику. Пусть все видят, что их самый сильный маг мерзнет в облегченном варианте формы, но чует магию!

— Первая точка далеко, — Даари стало ее жалко: саму ее уже пробирал утренний холод. — Не раздевайся пока!

Гешвири посмотрела на нее с некоторым удивлением.

— А если кто-нибудь из других команд увидит? Или судьи внимание обратят. Купол ведь регистрирует видео.

— На видео с купола еще поди разбери — с такого-то ракурса! А кроме того, все и так знают, что я вижу магию…

— Но не знают точно, как именно и с какой разрешающей способностью, — вступила в спор Тоннар. — Чего ты, Дайки? Эйши не простудится. Сама же говорила, что хуже нет — в последний момент менять стратегию!

— В самом деле, — на губах Гешвири появилась ироничная улыбка. — Спасибо за заботу, но я вполне способна это пережить.

А вот Гешвири в форме смотрелась, пожалуй, более женственно… в духе «матери воинов»: суровость очень шла ее аскетичному облику, рубленые черты лица приобретали очарование внутренней силы. «Интересно, как она одевается за пределами Академии? — подумала Даари. — Классическая форма и косметика ей не идут, это ясно!»

Даари читала — и как-то даже обсуждала с мамой — что может быть такой тип внешности, которому прихорашивание не на пользу (точнее, которому нужен другой вариант прихорашивания), но никогда прежде такого вживую не встречала, а потому и не опознала сразу.

Ну и они побежали.

Даари немало волновалась перед этим соревнованием, но все оказалось проще, чем она думала. Действительно, они двигались от КП к КП как по линейке; иногда, правда, ей приходилось забираться на дерево, чтобы посмотреть, где ближайшая точка — когда деревья слишком долго закрывали небо. Если бы Даари не припасла на всякий случай запасные магические перчатки, ладони бы ободрала знатно: все-таки во взрослом возрасте лазать гораздо труднее, чем в детстве. Горный рельеф очень быстро начал выводить из себя: все время рысить вверх-вниз — приятного мало, особенно когда под ногами скользкие промокшие иглы, а с крон деревьев сыплется мокрый снег. Даари почти сразу выбилась из сил, взмокла как сурок и разозлилась на всех подряд, от своих школьных учителей физкультуры до Дракона и Академического начальства включительно. Дальше бежала только на злости.

Однако злость оказалась неплохим топливом: Даари не ныла, держалась почти вровень с лучше физическими подготовленными сокомандницами и даже один раз умудрилась неплохо отстреляться, когда они столкнулись у КП с другой командой.

Реально неплохо: Даари первая заметила среди деревьев соперниц (тоже по блеску магии, так как они решили задействовать магическую маскировку), поняла, что именно она видит, и предупредила своих. Обойти соперниц было сложно: как назло, они оказались точно между ними и ближайшей контрольной точкой, по азимуту! Более того, четверокурсница в их составе («Я ее знаю, это Кими, та еще гадина!» — прошептала Тоннар, когда Даари коротко описала девушку с клановыми волосами) уже сумела более-менее точно взять направление на КП, и они шли туда как по нитке.

Дальше Гешвири по-пластунски подобралась к бредущим по лесу девчонкам поближе и сняла двоих из краскомета, а оставшуюся выгнала прямо на Тоннар с Даари. Это оказалась та самая четверокурсница в магокамуфляже, так что Тоннар ее не увидела — а Даари увидела наоборот особенно хорошо, с подсветкой, и очень легко попала. Даже несмотря на то, что, как выяснилось, маловато тренировалась в умении стрелять лежа, из-под куста.

Больше прямых стычек не было: пару раз они слышали другие команды, один раз Даари засекла еще один магический камуфляж и один раз — чужую поисковую магию (для нее та выглядела как клубок магических нитей, катящийся по лесной подстилке). Поисковую магию Даари попросту перехватила и размотала рукой в перчатке (голой не рискнула — мало ли), а остальные команды они попросту обошли. Ни у кого из них не было желания участвовать в драках ради драки, да и лишние минуты в мокром и промозглом лесу торчать тоже не хотелось.

…Они пришли первыми. Даже не просто первыми по личному времени, а вообще первыми из всех команд, хотя запускали их, как они потом узнали, восьмыми.

Их общий зачет поднялся до второго места.

В апартаментах общежития у Гешвири устроили праздник.

Алкоголь они решили не употрелятью По словам Тоннар, были способы его достать — а Гешвири просто фыркнула и сказала, что комендантша общежития, скорее всего, закрыла бы глаза на то, что команда отмечает хороший результат в Турнире, при дочери великого Клана в команде. Однако именно поэтому она, Гешвири, против, чтобы нарушать вполне разумные правила по такому пустяку. Даари согласилась: она до сих пор маниакально старалась соблюдать все «Правила и уложения» Академии. Кроме того, ей казалось, что Тоннар еще слишком юна для употребления алкоголя (ни сама Тоннар, ни Гешвири так не не считали — в Кланах на этот счет другие обычаи).

Но вот вкусностей всяких натащили, в том числе и запрещенных, типа пирожных: за них даже не наказывали, просто отбирали, если находили («в пользу дежурных», как иронизировали адептки). Объелись от пуза тортами и пирожными, всякими экзотическими фруктами — Даари против воли вспомнила ту встречу с Драконом в элитном магазине, и ее снова пробила легкая дрожь.

Сидели долго: обсуждали всякое, вновь переживали моменты в лесу. «А как ты ее…», «А вы видели, какое у Киманы было лицо?! Нет, ну правда, она чуть язык свой от злости не прокусила! Хе-хе, а я ведь им говорила, этим сучкам, говорила!»

Потом Тоннар как-то неожиданно заснула, сидя прямо за магстанцией, где она показывала сокомандницам то, что уже готово от их конкурсной игры. И даже начала похрапывать.

— Совсем дитя все-таки, — сказала Гешвири с неожиданной теплотой в голосе. — Пожалуй, стоит отнести ее на мою кровать.

— Скорее уж, в ее, — сказала Даари. — Как думаешь, если навьючить ее мне на спину, она не проснется?

— В коридоре точно проснется. Предлагаю задержаться. Думаю, часа через два она проснется, и тогда нормально пойдете.

Даари согласилась: не хотелось так сразу заканчивать удивительно уютный вечер. Давно она так хорошо не проводила время — пожалуй, с Нового года, который встречала с братьями!

…Разговор сам собой перешел на тему, которую раньше они почти не обсуждали между собой, но которую, разумеется, обе постоянно мусолили в голове. То бишь, о Владыке Цивилизации, сильнейшем маге мироздания, свидетеле истории — и еще целый павлиний хвост титулов.

Даари призналась, что при личной встрече он ей совсем не понравился (она не стала распространяться, что этих встреч было несколько), а Гешвири сказала, что наоборот — он поразил ее воображение. И даже задумчиво добавила, что никогда не понимала концепцию романтической любви, но, пожалуй, в Дракона влюбиться способна. Или даже уже влюбилась. В ответ Даари призналась, что ей раньше все время снились эротические сны про разное, даже про генерала Лаора, которого она видела во время Желтой дуэли, а сейчас совсем не снятся, но только потому, что она сильно устает, а так все время кидает, то в жар, то в холод; и Гешвири заметила спокойным таким тоном, как будто говорила об очевидном: «Да, видно, что ты прямо созрела и перезрела, я даже удивлена, как тебя еще никто не соблазнил — ты же на кого угодно сейчас готова наброситься!»

Даари вспыхнула от возмущения, но почему-то вместо того, чтобы наорать на Гешвири, поступила в соответствии с прогнозом — то есть набросилась на нее.

И вот они каким-то образом уже целуются на этом удобном мягчайшем диване, том самом, на котором Гешвири принимала их с Тоннар в первый визит, и Даари сидит на Гешвири верхом, и руки Даари как-то само собой оказались у нее под одеждой… Бесы-демоны, она ведь никогда!..

А целоваться оказалось приятно, даже очень. Гораздо приятнее, чем Даари ожидала. В смысле, она знала, что это нечто невероятное, когда любишь кого-то — но мама всегда ей говорила, что когда особой любви нет, это просто трение слизистых оболочек. Ну, как рукопожатие, только интимнее. В общем, то ли Даари все-таки относилась к Гешвири лучше, чем думала, то ли мама ей приврала, чтобы дочка не целовалась со школьными хулиганами (оглядываясь назад, Даари понимала, что ее всегда тянуло к «плохишам», пусть и бессознательно, ибо сознательно она понимала, что у такой тяги нет будущего). Оказалось, что поцелуи затягивают. Начавшись, они длились, длились, и Даари все хотелось остановиться — и Тоннар в соседней комнате, и мало ли что… Но вот не получалось.

Если это поцелуи с девушкой, то насколько же тогда приятнее целоваться с мужчиной, к которому ее действительно влечет?!

В конце концов, когда она почувствовала, как руки Гешвири расстегивают ее форменное платье, Даари как ледяной водой окатило.

Она с трудом оторвалась от партнерши, отметив, какой хорошенькой — по-настоящему хорошенькой, без скидок! — та кажется сейчас, раскрасневшаяся, с приоткрытыми губами. И сказала:

— Слушай, это ошибка.

— Да, конечно, — лицо Гешвири тут же замкнулось. — Извини.

— Ты не поняла! — резко, почти сердито произнесла Даари. — Это ошибка — для меня!

Гешвири нахмурилась.

— Боишься, что я тебя предам? — кисло спросила она.

— Не боюсь, — ответила Даари. — Ты не предлагаешь мне союз, в том и дело! Мы с тобой просто… ну, на эмоциях! А я еще и на гормонах. Я что, не понимаю, что ли, что со мной происходит? Я в жизни ни с кем не спала! Это мой первый поцелуй! А очень хочется! Я в постель бандиту недавно чуть не кинулась, просто потому, что он загадочный, красивый и опасный! — тут Даари слегка приврала для красного словца: постель ей Сиит не предлагал. Но… мог бы и предложить, верно? Если она правильно поняла. — И ты тоже… загадочная, красивая и опасная. Но этого мало. Я не хочу так… у меня другие взгляды… и на секс, и вообще… И я не хочу так подставляться, — закончила Даари спутанно.

— Короче, ты мне не доверяешь, — Гешвири села ровнее, провела рукой по волосам.

— Как сокоманднику — доверяю!

— Но не больше, — Гешвири криво усмехнулась. — Если что, я и не предлагала тебе чего-то большего. Просто взаимное развлечение, сброс напряжения. Не хочешь — не надо. Уж чего-чего, а этого добра я в Академии легко найду.

Даари почувствовала, как щеки покраснели от стыда и обиды. «Заслужила, — сурово сказала она себе. — Уж по крайней мере могла отказать как-нибудь дипломатичнее! А вместо этого бухнула правду, как есть!»

Даари понимала, почему она это сделала: потому что на самом деле все-таки доверяла Гешвири. Или, скажем так, чувствовала, что Гешвири может заслужить ее доверие. Относилась к ней лояльнее, чем к Сииту. Иначе бы даже поцелуя не получилось: ее подсознание просто не дало бы.

— Извини, — произнесла Даари, сама не зная, за что извиняется. — Не хотела тебя обидеть.

Гешвири как будто бы поколебалась.

— Это я должна просить прощения, — произнесла она. — Во-первых, ты моя гостья. Я вызвала неловкость в ситуации, когда ты не можешь сразу откланяться. Во-вторых, мне следовало бы помнить, что мы с тобой по-разному воспитаны насчет культурных табу.

Так инцидент был исчерпан. Хорошо, что Тоннар проснулась всего через четверть часа после этого, оправдав прогноз Гешвири… но эти четверть часа были одними из самых неловких, что ей пришлось пережить.

Но, решила Даари, очень хорошо, что впереди не осталось конкурсов Большого Турнира, в котором им придется тесно физически взаимодействовать!

И еще, она очень надеялась, что своим неловким отказом не нажила в лице Гешвири врага навек. Ведь по сути-то Даари никогда по-настоящему не понимала дочь Клана, а когда ты не понимаешь кого-то, поссориться очень, очень легко.