Газели

Настала ночь, и та свеча, из-за которой дни постылы,

Зажглась и каждый уголок в печальном сердце осветила.

И сонмы душ упали ниц, и при ее манящем свете

Взывают жалобно: «Подай!» — как толпы нищих у мечети.

Я плачу. Верно, потому, что должен року покориться.

Увы, я — нищий, а она — жестокосердая царица.

Ревную к зеркалу: оно в свои объятья заключает

Ту, в чьем сияющем лице само, как в зеркале, сияет.

Почтенный суфий, мой муршид, ей поклонился, как святыне,

И каждый волосок взывал из власяницы к той богине.

А я, перо макая в кровь, запечатлел стократно в слове

Тот образ дивной красоты, поющий издавна в Хосрове.