Газели

Того, кто честь из-за любви пустил по ветру дымом,

Считают трезвые умы безумным, одержимым.

Но как безумцу, чей удел, по-моему, завиден,

Скрывать огонь любви, коль он и днем, при солнце виден!

О стан, смутивший кипарис! Клянусь своею честью,

От изумленья он застыл как вкопанный на месте.

О ароматные уста, два крохотных рубина!

Я разглядел вас. Так прозрел Якуб, учуяв сына.

Зачем коснулся ты, зефир, кудрей моей любимой?

Отныне в цени завитков закован одержимый.[5]

О виночерпий, я вина сегодня пить не буду.

О том, что я любовью пьян, уже толкуют всюду.

Не ты ль, метнув пьянящий взор, Хосрова сердце сжала?

Оно сжималось, а потом, увы, его не стало.