Жажда искушения

Глава 21

Сначала Энн хотела нанять кого-нибудь, кто доставил бы ее в Дельту, но потом подумала, что это может занять слишком много времени, которого у нее было в обрез. Полиция тут же хватится, что ее нет дома, и дальше все будет слишком сложно.

Она доехала на машине до того места, где были в укрытии привязаны лодки, и выбрала самую лучшую. Ее опасения, что будет трудно завести мотор, оказались напрасными: три коротких рывка за шнур — и мотор взревел.

Путь был далеким. Предстояло пересечь широкий фарватер, так что у нее оставалось достаточно времени, чтобы не раз подумать, какая же она идиотка. Ей не следовало отправляться сюда одной.

Но с кем она могла поехать?

Ей казалось, что во всей этой истории был только один человек, которому можно было безоговорочно доверять, которого ничто близко не связывало с Джиной, который любил Джину, но не со страстью, а с нежностью.

Мама Лили Маэ.

И именно Мама Лили Маэ предупредила, чтобы она не доверяла ни одному человеку из своего окружения, даже тем, кому, как она считала, можно верить.

Дурочка! Разве она не знала Джона и Марка? Марка, правда, не так давно, но зато хорошо.

Хорошо ли?

Пересекая широкую дельту реки, она терзалась сомнениями и время от времени поглядывала на небо.

Будь оно проклято! Снова собирался дождь, небо уже затянулось серыми облаками.

Нужно спешить.

Но ехать быстро становилось все труднее. Как только кончилась открытая вода, начался сложный участок пути. Как найти именно тот рукав, который нужен? Энн была здесь всего один раз. Благослови Бог Грегори за то, что он очень четко знал здесь все дороги. По крайней мере пересечь основное водное пространство для Энн не составило труда.

Теперь, конечно, надо выключить мотор и поискать причал, от которого идет дорога к дому Мамы Лили Маэ.

Первая попытка оказалась ложной, пришлось возвращаться. Затем Энн снова заплыла не в тот рукав, потом ошиблась еще раз.

Увидев наконец домик Марка, Энн обрадовалась: теперь она на правильном пути. Поплавав немного вокруг, она убедилась, что это именно тот причал.

К нему уже были привязаны три лодки. Энн аккуратно поставила свою рядом.

Ей было страшно: дождь казался неминуемым, становилось темно.

Мама Лили Маэ там, в конце дорожки. А Жака Морэ там нет, он в тюрьме, успокаивала себя Энн. С ней ничего не случится.

Выбравшись из лодки на мелководье, Энн втащила ее на берег и пошла по дорожке, которую показали ей Грегори и Синди.

Сделав несколько шагов, она остановилась. За ней кто-то шел.

Энн побежала, снова остановилась. От страха бросилась в кусты и потеряла ориентацию.

Успокойся, постой, соберись с мыслями, уговаривала она себя. Найди нужную тропинку и иди по ней быстро!

— Энн! — откуда-то рядом донесся до нее приглушенный шепот. Ей показалось, что голос был женским.

— Энн! — снова этот мягкий женский голос. Потом другой голос, погромче:

— Энн! Господи Иисусе, ты здесь?

Это был Джон. Он звал ее. Джон Марсел. Бывший муж. Который был залит кровью Джины.

Энн спряталась за кустами. О Господи, ей казалось, что в листве повсюду что-то шуршало и шелестело.

Со всех сторон натягивало грозовые облака.

Услышав, как кто-то ругнулся рядом, Энн еще ниже присела за кустами и, слегка раздвинув ветки, выглянула наружу.

В двух шагах мимо нее шел мужчина, Энн не видела его лица. Джон? Она затаила дыхание. Или кто-то другой? Мужчина снова выругался.

Джимми?.. Джимми Дево? Коп, которому она не доверяла?

— Энн!

Энн резко обернулась и уткнулась прямо в Синди Маккена.

— Синди!

— Энн! — Прижав палец к губам, Синди головой показала в сторону мужчины за кустами. — Это Джимми! — предупредила она шепотом.

— Джимми Дево? — прошептала в ответ Энн.

Синди напряженно кивнула:

— Я выведу вас отсюда.

— Вы можете отвести меня к Маме Лили Маэ?

— Да, но сначала нужно избавиться от Джимми. Энн, пожалуйста, потише. Вы знаете, он ведь спал с Джиной и шантажировал ее. Он… я думаю, что это он ее убил.

Энн было трудно дышать, казалось, невероятная тяжесть навалилась ей на грудь.

— Пошли! — скомандовала наконец Синди.

Продвигаясь вперед, они слышали, как Джимми шарит по кустам.

— Миссис Марсел? Миссис Марсел! Это детектив Дево. Пожалуйста, отзовитесь, вы здесь? Мы пришли, чтобы вам помочь. Мы…

— Не слушайте! — воскликнула Синди, таща Энн за рукав. — Пошли, пошли, бегом!

Энн следовала за Синди, стараясь держаться подальше от кустов, по которым в поисках ее шнырял Джимми.

— Как вы можете с такой уверенностью говорить, что это Джимми? — нервно спросила Энн.

— Я… я не знаю. Но это не важно. Они все здесь! О Господи, и один из них — убийца.

— Кто — все?

— Оба полицейских, Марк и Джимми. Они оба с ней спали, вы же знаете. И Джон. Джон тоже здесь. Он больше всех с ней спал. Пошли, я уведу вас подальше, нам нужно выбраться отсюда. Вас кто-то пытается убить, Энн.

Синди поймала Энн за руку и потащила по дорожке, ведущей через кусты. Они бежали все быстрее и быстрее. Энн начала задыхаться и попыталась вырвать руку.

— Постойте, остановитесь! Давайте остановимся на минутку. Синди, это глупо. Не собрались же они все вместе, чтобы убить меня. А одному человеку едва ли удастся легко справиться с нами обеими. Может быть, никто из них и не убивал Джину, может, это Хэрри Дюваль!

— Хэрри просто любит заниматься сексом, — сказала Синди.

— Наверное, все мужчины любят этим заниматься, — сухо заметила Энн. У нее страшно болел бок, и она заставила Синди остановиться.

— Женщины тоже! — сердито вырвалось у Синди.

Энн склонилась вперед, чтобы унять боль в боку, и снизу посмотрела на Синди. Ее красивое лицо исказила странная гримаса.

— Синди, нам нужно вернуться. Они не могут убить меня, раз они там все вместе. Мы пойдем к Маме Лили Маэ, и она нам все разъяснит.

— Они все думали, что Джине нравилось заниматься с ними любовью. Например, Хэрри. Он считал, что она не может уйти от него, потому что он такой великолепный племенной жеребец. Он любил, чтобы мы приходили к нему вдвоем, потому что он возбуждался, когда наблюдал за нами. И пока Джина была жива, он хотел ее.

Что-то в поведении Синди, в том, как она говорила, насторожило Энн.

— Синди, вам незачем мне об этом рассказывать…

— Ничего. Вы немного напоминаете мне Джину. О нет, вы, конечно, из «чистой» половины города. Но Джина была лучше, чем казалась… Это они превратили ее в то, чем она стала. Мы собирались вместе выбраться из этой мерзости.

— Вы были подругами, — осторожно заметила Энн, — но потом Джина полюбила Джона.

— Мы были больше, чем подругами, — ответила Синди. — Я действительно не хотела, чтобы Джон расплачивался за ее убийство, он вел себя со всеми нами порядочно. В отличие от большинства мужчин. Но, с другой стороны, в сущности, это Джон во всем виноват, и, может быть, было бы лучше, если бы он умер. Я убила эту идиотку, эту проклятую бисексуалку, только потому, что мне сказали, что Джон выжил. Пришлось представить дело так, будто кто-то убивает девушек из клуба. Откуда, черт бы их всех побрал, я могла знать, что она первый раз в жизни зашла в такое место?

— Синди, не хотите же вы сказать…

— Ах, Энн! Да, да! Я не хотела убивать Джину, просто она перестала слушаться. И захотела меня бросить, выйти замуж за Джона. Уйти от меня! Но она — это все, что у меня было. Мы всю жизнь вместе ненавидели мужчин, несмотря на то, что она спала с некоторыми из них, потому что ей так хотелось. Дольше всего она была привязана к копу… но это ладно. Она мне о нем рассказывала — рассказывала, когда мы с ней занимались любовью. И о Джоне она рассказывала, когда начала встречаться с ним. А потом перестала и пристрастилась к этим дурацким вудуистским обрядам на кладбище вместе с Жаком Морэ… — Синди замолчала и широко улыбнулась: — Знаете, это я вчера ночью пыталась убить вас. А на Жака так легко оказалось свалить подозрение, поскольку он как идиот бегал по кладбищу в своем дурацком вудуистском наряде. Все вышло отлично. А теперь и вовсе все уладится. Скоро в вашей спальне обнаружат нож. Джон Марсел здесь, и когда здесь найдут вас, получится настоящая трагедия: бывшая жена, которая так старалась доказать, что ее бывший муж-разбойник невиновен, сама оказывается жертвой. Жаль — мне действительно хотелось, чтобы козлом отпущения оказался не Джон, а кто-нибудь другой, но ничего не поделаешь.

Энн, едва дыша, не сводила глаз с Синди.

Она не могла поверить в то, что услышала.

Ее пугали Дюваль, Жак Морэ, у нее были сомнения относительно напарника Марка, собственного бывшего мужа, даже Марка.

А оказалось — Синди. И эта ее связь с Джиной, которую Энн даже представить себе не могла.

Значит, Синди убила двух женщин.

— А Грегори тоже вы ранили? — спросила Энн. Что ей оставалось теперь — только заставить Синди говорить как можно дольше в надежде, что кто-нибудь наткнется на них. Интересно, как далеко они убежали от остальных?

— Я пыталась убить Грегори. Он расстался с Джиной за секунду до того, как я убила ее, я боялась, что он что-нибудь видел.

— Нет, он ничего не видел. А вот Джон видел. И скоро он это вспомнит.

— Кто ему поверит, если он сам будет к тому времени за решеткой по подозрению в убийстве?

— Все не так просто.

— Им нужно орудие убийства, чтобы предъявить ему обвинение? Теперь оно у них есть.

— И все же все не так просто! Даже если Джон сейчас здесь, он в поле зрения Марка. Марк будет точно знать, что меня Джон не убивал. Синди, вы не можете вечно убегать и продолжать убивать снова и снова только затем, чтобы не быть пойманной.

Синди рассмеялась:

— Дорогуша, не думайте, что справедливость так уж неизбежна! — и полезла в карман. Энн попыталась убедить себя, что она, хоть и маленькая, но сильная.

«Ты можешь ударить ее!» — сказала она себе.

Но когда Синди достала руку из кармана, Энн услышала сначала щелчок, потом какой-то свистящий звук и увидела финку.

И в этот момент приняла решение.

Нужно убежать. Она молниеносно наклонилась, схватила полную пригоршню грязи и бросила ее Синди в глаза, после чего развернулась и, крича во всю мочь, бросилась бежать сломя голову.

— Я слышу ее! — закричал Джон.

— Где? — встрепенулся Дюваль.

А Марк уже бежал на голос Энн, не разбирая дороги, ветви кустов и деревьев хлестали его по лицу, он проваливался в грязь, выдирался из нее и бежал, бежал…

— Проклятие! — выругался он, когда начался дождь.

Дождь сразу полил как из ведра. Марк продолжал бежать.

И Энн бежала, не останавливаясь ни на миг. Волосы облепили ей лицо, она ничего не видела. Остановившись, чтобы протереть глаза, она глубоко вдохнула, закрыла глаза, открыла…

Перед ней была Синди. Она наступала на Энн.

Энн закричала изо всех сил и резко нырнула вниз. Лезвие ножа ударилось в ствол дерева. Энн хотела прошмыгнуть мимо Синди, но в это мгновение та, вытащив нож из ствола, отшатнулась от дерева, и обе женщины упали на землю. Синди занесла нож над головой Энн. Энн быстро поджала ноги и нанесла сильный удар Синди в живот, сбросив ее с себя.

Судорожно хватая воздух ртом, извиваясь, она высвободилась, вскочила, бросила грязь Синди в лицо и снова пустилась бежать.

— Энн! — громко кричал Марк, но ветер относил его крик в сторону.

Чертов Дюваль! Почему ему не пришло в голову раньше рассказать о том, что девушки были друг другу ближе, чем он мог подумать? Черт бы побрал этого Дюваля, черт бы побрал его самого! Ему следовало вспомнить, как Джина рассказывала о Синди, как она заботилась о том, чтобы ничем не задеть ее чувств.

Ветер донес новый крик Энн.

— Энн! — в отчаянии и что было мочи закричал Марк, продолжая бежать сквозь стену дождя и больно хлещущие ветви.

Споткнувшись о корень, Энн перевернулась и рухнула в грязь. Ловя воздух ртом, она попыталась выбраться, но грязь держала и засасывала ее.

И тут Энн снова увидела Синди, которую тоже хлестал дождь и ветер, но она этого, казалось, даже не замечала. Она улыбалась, несмотря на жалящие капли, и как-то даже небрежно приближалась к Энн, которая барахталась в чавкающей трясине.

— Вот вы где! — почти радостно сказала она.

— Синди! — резкий окрик заставил ее обернуться. Энн увидела, что к Синди приближается Марк, насквозь промокший, изготовившийся к прыжку.

— Марк, Марк! Осторожнее, у нее нож! — закричала Энн. Нечеловеческим усилием она вырвала себя из трясины и отчаянно рванулась вперед, к Синди, которая держала нож за спиной.

Синди ждала.

— Нет! — закричала Энн, бросаясь на нее сзади.

Синди обернулась, нож блеснул у нее над головой.

Энн шарахнулась в сторону.

Промахнувшись, Синди рухнула прямо в грязь. Железные пальцы Марка сомкнулись на ее запястье.

Нож выпал из ее руки.

Раздался чавкающий звук.

Трясина засосала нож. Уткнувшись лицом в грязь, Синди всхлипывала.

Дождь продолжал поливать землю. Энн стояла неподвижно, глядя вниз, на лежащую Синди. Потом подняла глаза на Марка.

— Ну почему ты не можешь сидеть дома, когда я прошу тебя об этом? — устало сказал он.

Очень, очень, очень медленно губы Энн стали растягиваться в улыбке. Дождь омывал красивое лицо Марка. Взгляд серых глаз был твердым, лишь маленькие серебристые искорки плясали в них. Энн не представляла, как ему снова удалось вовремя оказаться рядом с ней. Но он был здесь.

Неожиданно появились Джон, Джимми и Дюваль. Они увидели Энн, Марка и всхлипывающую на земле Синди.

— Нужно поднять Синди, — сказал Дюваль. — Джимми, дай мне руку.

Они поставили девушку на ноги.

Джон не отрываясь смотрел на Марка и Энн.

— Эй, ребята, дождь идет, знаете?

— Да, знаем, — ответил Марк.

— Ну иди, Джон, спрячься от дождя! — сказала ему Энн.

Джон забормотал что-то себе под нос и ушел.

Марк подошел к Энн, притянул ее к себе и, взяв за подбородок, поднял ей голову.

— Ты когда-нибудь, хоть когда-нибудь можешь послушаться? — спросил он.

— Женись на мне, — вдруг попросила она. — Я могу быть хорошей женой. Спроси Джона.

— Что-то не верится, что ты станешь слушаться меня больше, если я на тебе женюсь.

— Ну может, и не стану. Просто я люблю спорить. Но охотно принимаю советы. В большинстве случаев.

— Это приглашение? — он насмешливо поднял бровь.

— Это приглашение, чтобы ты сделал мне предложение, — ответила она. Он улыбнулся и прикрыл глаза. А потом, вытащив ее из грязи, поднял над землей.

— Ты в порядке? — озабоченно спросил он.

— Да, в полном, — но она вся дрожала. — О Господи, Марк! Я знала, что Джон невиновен, но сегодня я почти боялась его. И я боялась твоего бедного напарника.

— Мой бедный напарник, как я и думал, вообще ни при чем. Мы с ним имели сегодня долгую беседу. Он не шантажировал Джину и не спал с ней. Он просто пытался отговорить ее от участия в вудуистских обрядах на кладбище, пока она не попала в беду.

— Я чувствую себя виноватой. Я ведь считала его мерзавцем.

— А он действительно высоко тебя оценил.

— Мне нужно извиниться?

— Ну, это не обязательно. Не думаю, что он знает, как плохо ты о нем думала. Просто впредь будь с ним приветлива, хорошо?

— Да, с удовольствием! Но ты, конечно, должен извиниться перед Джоном.

— Я непременно это сделаю.

Энн улыбнулась, а потом снова посерьезнела:

— У меня даже на твой счет были сомнения — очень мимолетные, конечно.

— Конечно.

— Но ты имел наглость подозревать, что я прятала нож.

— Я догадывался, что ты его не прятала.

Энн фыркнула.

— Ну хорошо, я был абсолютно уверен, что ты его не прятала.

— О Боже, Марк, но вот Синди я никогда не подозревала!

— Ее никто из нас не подозревал. Мы считали, что это было убийство на почве страсти.

— Это и было убийство на почве страсти. Она любила Джину. Не думаю, что она собиралась ее убить, но когда это случилось, почувствовала себя в западне, — Энн вздрогнула, — и убила эту бедную женщину, мисс Трейнор, только затем, чтобы отвести подозрения! О Боже, кто бы мог подумать! Марк, она не в своем уме.

— Конечно.

— Что с ней будет?

— Думаю, ее признают психически ненормальной и поместят в клинику.

— Марк, то, что она сделала, так ужасно, но…

— Но ее тоже жалко?

— Да. Все ее мечты оказались поруганы. И это привело ее на край пропасти. Увы, это стоило жизни Джине и ни в чем не повинной мисс Трейнор. А Жаку и Джону чуть не стоило свободы, а может, тоже жизней.

— Но все уже позади, Энн. Истина восторжествовала, и это ты ее открыла. Ты боролась за Джона, как тигрица, и доказала, что он невиновен. Правда, сама чуть не заплатила за это жизнью!

— А ты не хотел меня слушать!

— Я слушал тебя! Джона ведь не упрятали за решетку, правда? Он примчался сюда вместе со мной, как видишь.

— Я знаю. — Только сейчас Энн поняла, что они двигаются. Марк нес ее через болото.

Дождь продолжал хлестать.

Но они шли вовсе не к Маме Лили Маэ.

— Куда мы идем? — спросила было она, однако тут же сообразила. — Но у тебя же гора бумажной работы…

— Она подождет, пока не пройдет гроза.

— Но…

— Они отведут Синди к Маме Лили Маэ и там переждут дождь. Когда он кончится, Джимми сам отвезет Синди в участок и начнет бумажную работу без меня.

— Ты уверен…

— Ты можешь заткнуться? Мне нужна подходящая атмосфера, чтобы сделать предложение.

Энн молча уставилась на него.

— Ты в порядке? — Марк удивленно поднял бровь.

Она кивнула и поцеловала его.

— Энн…

— Ты только что велел мне заткнуться, не так ли?

— Да. Но я и подумать не мог, что ты меня послушаешься.

Энн снова улыбнулась и прижалась к нему. На сей раз дорога к домику не показалась такой длинной.

Пока Марк разжигал камин, Энн приняла душ.

Когда он принимал душ, она разливала вино.

Когда он вернулся, она пошла через комнату навстречу ему, сбрасывая на ходу простыню, в которую была завернута.

— Приглашение? — спросил он.

— Определенно да, — ответила она.

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Определенно да, — повторила она.

Он рассмеялся и подхватил ее на руки.

За окном продолжал колотить дождь и завывал ветер.

А внутри…

Полыхала страсть. Новые искры доверия делали огонь еще жарче.

И воспылала любовь.

Они вернулись в дом Энн около десяти.

Как только Марк и Энн в сопровождении Джона вошли, зазвонил телефон.

— Это Кати! — воскликнула Энн и бросилась к аппарату.

Но Джон опередил ее и с виноватой улыбкой схватил трубку первым:

— Кати, солнышко! Это папа. Как ты там?

Энн смутно слышала взволнованный голос дочери, долго что-то говорившей без остановки.

— Ну а у нас здесь были небольшие неприятности, но теперь все уже позади. Что? Я в полном порядке, — он счастливо улыбнулся. — Мама тоже, она стоит рядом. Это долгая история, но, клянусь Богом, детка, у нас с мамой действительно все отлично. Не бери в голову пока — я хочу сказать, ты ведь скоро возвращаешься? Да нет, придется: мама выходит замуж. Можешь себе представить? — Он подмигнул Марку. — Она выходит замуж за полицейского! Ну передаю ей трубку.

— Кати, доченька, у тебя все в порядке? — схватив трубку, выпалила Энн.

— Мам, у меня все отлично, но ты меня страшно напугала: попросила позвонить, а сама ушла из дома. А потом до меня дошли слухи, и еще я увидела заметку в «Нью-Йорк таймс»… Мам, там действительно все в порядке? Да, постой, ты что, в самом деле выходишь замуж? За полицейского? Это так неожиданно.

— Кати, да, я выхожу замуж за полицейского. Он потрясающий, ты его полюбишь. Папа его уже полюбил. Вот, скажи: «Привет!» — обратилась она к Марку, передавая ему трубку.

— Привет, Кати.

— Привет. — Кати немного помолчала. — Гм-м-м… а имя у вас есть? — вежливо спросила она.

Он рассмеялся:

— Марк, Кати. Меня зовут Марк Лакросс. И я жду не дождусь, когда мы познакомимся.

— Значит, вы там все трое — вы, мама и папа?

— Да. Но твой отец скоро уходит. Он сам сейчас тебе все объяснит. Пока, Кати.

— Пока…

Марк передал трубку Джону Марселу и поцеловал Энн.

Джон вздохнул и повернулся к ним спиной.

— Что там такое, Кати? Да, ласточка, он действительно отличный парень. Должен признать, что он начинает мне нравиться. У него… у него прекрасный вкус по части женщин. Ну ладно, ладно, птенчик. Что касается меня, то я попробую начать все сначала…

Марк откашлялся и снова взял трубку.

— Твой отец хочет спросить, не можешь ли ты позвонить ему минут через тридцать домой? — Слушая, что отвечала ему Кати, он улыбался и кивал головой, потом повесил трубку.

— Ну и? — сказал Джон.

— Она не позвонит. Она едет в аэропорт. Возвращается домой. Говорит, что не оставит вас больше без присмотра.

— О! — вздохнул Джон.

Марк проводил его до двери.

— Идите домой, Джон.

— Да, конечно. — Джон улыбнулся им обоим. — Спасибо, ребята.

Энн кивнула, а потом подошла и долгим, крепким поцелуем поцеловала его в щеку.

— И тебе спасибо, — тепло сказала она.

Джон кисло улыбнулся и похлопал ее по спине.

Марк схватил Энн за руку и оттащил от Джона:

— Эй, ты не забыла, что он — твой бывший муж?

Джон ушел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— А я — новый любовник, — напомнил Марк.

Энн утвердительно кивнула и долгим, крепким поцелуем поцеловала его…

Отнюдь не в щеку.

В сущности…

Это было приглашение.

И, обхватив ее своими крепкими руками, Марк принял его.

С радостью.

Подул легкий ветерок.

Откуда-то донеслась джазовая мелодия трубы.

И аромат цикория разлился в ночном воздухе.