Жемчужный и Нёбе

Глава 2

— Проходи, — Борис Михайлович махнул рукой появившемуся в дверях его кабинета Георгию, — присаживайся.

В небольшом кабинете Бориса Михайловича, с одной стороны Т-образного стола уже сидел мужчина. Когда Георгий вошёл в кабинет, этот мужчина был занят разглядыванием каких-то документов и Георгий немного заволновался, узнав отчёт, который он сам делал пару месяцев назад, по итогам своей поездки в командировку "в область". Мужчина поднял голубые глаза над папкой и приветливо улыбнулся.

— Вот, знакомься, Ганс Нёбе, приехал, с так-сказать, дружеским визитом, прямо из Германии. Битте. — последнее, Борис Михайлович адресовал Гансу, показав рукой на Георгия.

— Автор отчёта, сам, лично там был. — Борис Михайлович перешёл на английский.

Ганс приподнялся в кресле и подал руку Георгию. Тот автоматически улыбнулся, почувствовав тёплое и крепкое, но аккуратное рукопожатие. Ганс был чуть выше среднего, лет на десять старше, с небольшими морщинками в уголке глаз, короткой стрижкой и чувственными полными губами.

— Очень приятно! Хороший отчёт, — Ганс кивнул на сшитые листы, — у меня есть несколько вопросов.

Он вопросительно посмотрел на Бориса Михайловича. Тот кивнул:

— Ганс у нас на неделю, чтобы вникнуть в твой отчёт, да и в целом, в ситуацию, он за наше направление отвечает там, у себя.

Ганс улыбнулся и кивнул:

— Ещё не отвечаю, в процессе назначения.

— В процессе, значит — прервал Борис Михайлович, — вопрос времени. Ну так о чём я: ты у нас этот отчёт писал, в курсе всего, по-английски разговариваешь поэтому всю неделю, помогай Гансу разобраться.

— О, я надеюсь не вызову много затруднений.

Георгий отметил мягкий акцент Ганса, и замялся подбирая слова:

— Без проблем, — он выбрал самый короткий вариант.

— Сейчас попрошу Ксению, подготовить для Ганса рабочее место, в комнате совещаний, а ты Георгий, смотри сам — или туда же на неделю переезжай, или сиди у себя, но будь на связи. Да и вообще — покажи Гансу, где тут у нас что, — произнёс Борис Михайлович, нажимая кнопку вызова на телефоне и прося Ксению зайти.

Ксения, приветливо улыбнулась Гансу, что немного покоробило Георгия: редко она так приветливо, по-простому, улыбалась кому-то из офиса. Он уже собирался выйти из кабинета вслед за ними, когда его окрикнул Борис Михайлович:

— Гера, ты ему не только в офисе, ты вообще ему покажи, тут в городе что-как. Не местный, по-русски не говорит, случится ещё что с ним…

— Конечно, Борис Михайлович, не беспокойтесь. — кивнул Георгий и вышел из кабинета.

Пройдя по коридору, он услышал, как в переговорной, Ксения, старательно выговаривая слова объясняет Гансу:

— Это телефон. Мой номер один, три, пять. Мой номер.

Георгий вошёл в кабинет. Ганс сидел и внимательно смотрел как Ксения записывает на бумажке свой офисный номер.

— Ксюша, я расскажу, — мягко прервал её Георгий.

— Да уж, будь любезен. А то он ничего не понимает. — Ксения надула губки и обиженно посмотрела на Ганса. Тот приветливо улыбнулся ей:

— Я понял. Один-три-пять.

Ксения заулыбалась в ответ, похлопала ресницами и покачивая бёдрами направилась к двери.

— Как на обед соберётесь — дай знать! — шепнула она Георгию, проходя мимо. Задержалась у выхода, чтобы обернуться на Ганса, но тот не смотрел ей вслед, а разговаривал с Георгием, показывая на что-то в отчёте. Ксения возмущённо фыркнула и вышла из кабинета.

Георгий сидел рядом с Гансом, и разъяснял заинтересовавшие его места в отчёте. Показывая на значение в таблице пальцем, Георгий горячо рассказывал, почему оно так отличается от значения за прошлый период, а Ганс внимательно слушал его. Георгий внезапно ощутил заинтересованный взгляд Ганса и почувствовал накативший жар. Ганс воспользовался небольшой заминкой, и протянул руку, чтобы уточнить по другому числу, нечаянно задев руку Георгия. И без того смутившийся Георгий, захотел было отдёрнуть её, но, с другой стороны, ему стало интересно, что будет, если он этого не сделает. Ганс, казалось, ничего не заметил, а просто подвинул палец и спросил по поводу заинтересовавшей его строки.

Георгий уже больше часа рассказывал Гансу про отчёт. Испытанная неловкость от случайной близости с Гансом уже прошла, хотя он и обращал внимание на моменты, когда тот смотрит ему прямо в глаза. Неожиданно Ганс встал и потянулся. Георгий отвернулся от обнажившегося волосатого животика под футболкой Ганса.

— Георгий, где вы едите?

— Едим? — не сразу понял вопрос Георгий.

— Да, у вас же есть обед, в России? — улыбнулся Ганс.

— О да, конечно. Кто-то приносит с собой, внизу есть небольшой магазинчик, где можно купить что-нибудь перекусить, или есть неподалёку небольшое…кафе, — Георгий безуспешно попытался вспомнить, как на английском будет "столовая".

— Покажешь, где это кафе? — спросил Ганс, — и где ты обычно ешь?

— Всегда по-разному, иногда хожу домой — я живу тут неподалёку, — ответил Георгий, — конечно покажу. Дай мне минуту, я позову ребят из отдела и пойдём есть.

Ганс улыбнулся ему и кивнул. Георгия опять бросило в жар, и надеясь, что он не покраснел и это не стало заметно, он поспешно вышел из кабинета.

Выходя он столкнулся с Ксенией.

— Ну что, вы собираетесь обедать? — обратилась она к нему почему-то шёпотом.

— Ага, сейчас ребят позову и пойдём.

— А Ганс с вами?

— Да, в "Борщ" пойдём.

— Я тоже пойду! — Ксения засеменила в приёмную за сумочкой.

Георгий удивлённо вздёрнул брови. Ксения никогда не баловала их своим обществом за обедом, и вряд ли когда-либо посещала недорогую столовую поблизости, предпочитая одну из модных кофеен. Но ему некогда было подумать об этом, он дошёл до кабинета своего отдела.

— Идём обедать? — громко спросил он, отвлекая от усердной работы Сашку и Ольгу.

— А где ты был всё это время? У Бориса Михайловича? — удивлённо спросил Сашка.

— Только вначале, потом он меня подрядил сидеть с Гансом, объяснять ему мой отчёт, вот и сидел два часа.

— И как он? — спросила Ольга.

— Ничего, вроде понимает. Он этим же занимается, только в Германии, у себя.

— Да я не про это, — смущённо улыбнулась Ольга, — симпатичный?

— Хахаха, — рассмеялся Сашка, — Оля-Оленька, зачем тебе фриц? Не нужен нам берег немецкий, и Германия нам не нужна — фальшиво пропел Сашка.

— Нормальный мужик, возрастной такой. — немного натянуто улыбнулся Георгий, — так что насчёт обеда? Там и познакомитесь с ним.

— Да, выходим! В "Борщ"?

— Туда. — подтвердил Георгий.

Когда они втроём подошли к выходу из офиса, Ганс уже стоял там и вежливо слушал Ксению. Заметив Георгия, он улыбнулся, прервал Ксению и протянул руку Ольге, и после неё — Сашке.

— Ведите меня! — рассмеялся Ганс и хлопнул Георгия по плечу.

Расположившись за столиком в столовой и расставив подносы с едой, Георгий почувствовал, что его потихоньку отпускает напряжение, сковывающее его с момента выхода из офиса. Поскольку он один хорошо говорил на английском, ему пришлось помогать Гансу выбрать еду и расплатиться, задерживая очередь и чувствуя неловкость от взглядов окружающих. Он был немного раздражён на Ольгу с Сашкой и на Ксению, от которых почти не было никакой помощи, но почему-то не ощущал ни малейшего раздражения на Ганса. Тот, казалось, что-то почувствовал и когда они уже устроились, а все остальные на что-то отвлеклись, он наклонился и прошептал Георгию:

— Прости.

— Всё нормально, — улыбнулся Георгий. Расставляя подносы, он нечаянно задел рукой руку Ганса, и ему почему-то это понравилось. Ганс же на это опять никак не отреагировал.

Обед прошёл на удивление непринуждённо: ребята задавали простые вопросы Гансу, на которые тот отвечал, используя простые и понятные слова, так что Георгию не приходилось отвлекаться на помощь с переводом, иногда Ганс сам спрашивал их о чём-то, поддерживая беседу. Почти через час, компания вышла из столовой и направилась к офису. Георгий немного отстал с Сашкой и Ольгой, чем воспользовалась Ксения, которая подхватила Ганса под руку, почти повиснув на ней. Георгий спросил у Сашки по поводу одного показателя, с которым тот помогал ему, при составлении отчёта, к обсуждению подключилась Ольга, но в то же время, Георгий краем глаза наблюдал, что происходит между Гансом и Ксенией. Ему не понравилось чувство, которое он испытывал при этом и он сам себя одёрнул — у него не было никаких причин для того, чтобы чувствовать такое. Такую горечь, волнение, легкую боль и тянущее чувство за рёбрами. Но тут же, как только он поймал взгляд, брошенный Гансом, эти неприятные ощущения моментально сменились на лёгкую радость. Губы непроизвольно растянулись в улыбке.

Остаток дня пролетел незаметно. Ещё час он объяснял Гансу свой отчёт, после чего тот поблагодарил Георгия и сказал, что оставшееся время он справится сам — ему нужно было связаться со своим начальством, и составить уже свой отчёт.

— Если что, помнишь где я сижу — заходи, — сказал ему Георгий.

— Спасибо, Гера. Можно же тебя так называть? Я слышал Борис так тебя называл.

— Лучше Гоша. Или Джордж. — Георгий посмотрел прямо в глаза Гансу. Ему безумно захотелось его поцеловать. Ганс улыбнулся.

— Договорились Гоша. — старательно выговорил он сложные звуки.

— А, Ганс, вот мой номер мобильного, — Георгий написал цифры на листке бумаги, — если у тебя какие-то вопросы появятся, даже после работы или надо будет что-то перевести, ты не стесняйся. Через плюс семь.

Ганс посмотрел на листок, серьёзно кивнул, сложил листок себе в карман и пожал руку Георгию. Георгий не захотел отпускать её, но побоялся задерживать дольше, чем позволяли приличия. Кивнул в ответ и вышел из кабинета.

Ещё час Георгий машинально выполнял свою работу, перекидываясь шутками с Сашкой и Ольгой.

Устроившись дома на диване, Георгий устало смотрел в телевизор, не вникая в смысл происходящего на экране. Он до сих пор чувствовал возбуждение от событий сегодняшнего дня. Вспоминая глаза Ганса, его рукопожатия и его прикосновения Георгий ощутил тяжесть внизу живота. Возбуждение нарастало и нарастало, и он скользнул рукой между ног обхватив своё восставшее естество. Прикрыв глаза, он представил, что на самом деле — это не его ладонь, а Ганс возбуждённо дышит ему в затылок и ласкает его там. Разрядившись через пару минут, он сбегал смыть всё с рук и вернулся на диван. Накатила грусть. Глаза Ганса всё ещё вспоминались, но больше он не ощущал возбуждения. Было отчаянно горько и тоскливо. Он отвернулся к стене, свернулся в клубок. На глазах навернулись слёзы. Он ощущал себя ужасно жалким.

— Нет будущего. Никакого. — Пульсировало у него в висках. Слёзы текли, щекоча лицо. Проплакав несколько минут, Георгий встал и пошёл опять в ванную. Посмотрев на лицо, он улыбнулся, вспомнив рекомендации из модных глянцевых журналов: улыбнуться себе, и сказать, как ты себя любишь и какой ты молодец. Конечно же не стал ничего говорить. Умылся холодной водой и вздохнул поглубже.

Засыпая, он уже улыбался, вспоминая прошедший день и Ганса.