Жизнь и приключения Санта-Клауса

Глава восьмая. Первое путешествие с северными оленями

Счастливые дни настали для Клауса. Он разносил скопившиеся игрушки детям, которые так заждались их. Во время своего заточения в Долине он так много трудился, что заполнил все полки в доме и быстро одарил всех детей в округе, а потом понял, что должен отправиться ещё дальше.

Вспоминая своё путешествие с Аком по всему свету, он думал о том, что дети живут повсюду, и мечтал одарить подарками всех детей.

И вот он взвалил мешок со всевозможными игрушками на спину, чтобы было удобнее, и пустился в своё самое долгое странствие.

И где бы ни появлялось его весёлое лицо, в посёлке или на ферме, ему оказывали сердечный приём, ибо слава о нём разнеслась далеко, в деревнях дети окружали его и следовали за ним повсюду, а женщины горячо благодарили его за радость, которую он дарил их малышам; мужчины смотрели на него с любопытством, удивляясь, что он тратит время на такие странные вещи. Но все улыбались ему и говорили добрые слова, и Клаус чувствовал себя вознаграждённым за тот долгий путь, который он проделал.

Когда мешок опустел, он вернулся в Смеющуюся Долину и снова заполнил его до краёв. На этот раз он выбрал иную дорогу, в другую часть страны, и очень порадовал ребятишек, у которых никогда раньше не было игрушек и они даже не знали, что на свете существуют такие восхитительные вещи.

После третьего путешествия, такого длинного, что Клаус много дней шёл без передышки, запас игрушек кончился, и он без промедления принялся делать новые.

Теперь он повидал так много детей и так хорошо узнал их вкусы, что придумал несколько новых игрушек, которых раньше не делал.

Он убедился, что куклы больше всего нравятся совсем маленьким, хотя часто они даже не могут сказать слово «кукла» и лепечут что-то вроде «ку», и девочкам. Он решил сделать кукол разных размеров и нарядить их в яркие платьица. Мальчикам постарше и даже некоторым девочкам нравились животные, поэтому он, как и прежде, мастерил котов, слонов и лошадок. Многие малыши любили музыку и обожали барабаны, бубны, дудочки и свистки. Поэтому он делал барабанчики с маленькими палочками, свистульки из ивы, дудочки из камыша и музыкальные тарелочки из кусочков металла.

Клаус так много работал, что не заметил, как наступила зима. Снегу в ту зиму намело больше обычного, и он понял, что не сможет пройти через Долину с такой тяжёлой ношей. Ведь на этот раз ему придётся идти ещё дальше, и Мороз-проказник, пожалуй, отщипнёт ему нос и уши, если он отправится в такой долгий путь во время царствования Короля Мороза. Король Мороз был отцом молодого Мороза Джека, и он никогда не ругал сына за его забавы.

Итак, Клаус не выходил из дому и не покидал своей рабочей скамьи, но он, как всегда, весело посвистывал и напевал, ибо не мог допустить, чтобы разочарование испортило ему настроение.

Однажды ясным морозным утром он выглянул из окна и увидел двух оленей, с которыми познакомился в Лесу. Они направлялись к его дому.

Клаус удивился — не тому, что друзья-олени решили навестить его, а тому, что они шли по снегу, не проваливаясь, и так легко, будто по твёрдой земле. А ведь по всей Долине снегу намело многофутовым слоем. Он выходил из дому пару дней тому назад и провалился в сугроб по самые плечи.

Когда олени приблизились, он открыл дверь и сказал:

— Доброе утро, Флосси! Скажите, как это вам удаётся ходить по снегу, не проваливаясь?

— Но он крепко подмёрз, — ответила Флосси.

— Король Мороз подышал на него, — сказал Глосси, приближаясь, — и он стал сверху крепкий, как лёд.

— Может быть, — сказал Клаус в раздумье, — я смогу отнести детям свой мешок с игрушками.

— А это далеко? — поинтересовалась Флосси.

— Да. Мне понадобится много дней, тем более с тяжёлым мешком, — ответил Клаус.

— Тогда снег может подтаять, прежде чем ты вернёшься, — сказали олени. — Придётся тебе дожидаться весны, Клаус.

Клаус вздохнул:

— Если бы у меня были такие быстрые ноги, как у вас, я бы обернулся за один день.

— Но у тебя они не такие, — возразил Глосси, с гордостью взглянув на свои стройные ноги.

— А если бы я сел тебе на спину? — помолчав, отважился спросить Клаус.

— Ну нет, наши спины не такие крепкие, ты для них слишком тяжёлый, — сказала Флосси решительно. — Но если бы у тебя были санки, ты смог бы запрячь нас и мы бы легко отвезли и тебя, и твой мешок.

— Если я сделаю санки, вы согласитесь отвезти меня? — спросил Клаус

— Ну, — ответила Флосси, — сначала мы должны спросить разрешения у нуков, которые заботятся о нас, и, если они согласятся, а ты сможешь сделать санки и упряжь, мы с удовольствием тебе поможем.

— Так бегите немедленно! — обрадовался Клаус. — Я уверен, что мои друзья нуки согласятся, а к тому времени, когда вы вернётесь, у меня будут готовы и сани, и упряжь.

Флосси и Глосси были умными оленями и давно хотели посмотреть мир, поэтому они весело побежали по подмёрзшему снегу спрашивать у нуков, можно ли им отвезти Клауса.

Тем временем наш мастер соорудил санки из поленьев. Длинные полозья загибались спереди вверх, а поперёк были прибиты доски покороче, и получилась платформа. Клаус быстро управился, правда, сани получились грубоватыми на вид.

Сделать упряжь оказалось более трудной задачей, но Клаус скрутил вместе две крепкие верёвки и, завязав узлом, сделал по два хомута для оленей, вроде воротников. К этим верёвкам он прикрепил другие, чтобы привязывать оленей к передку саней.

Не успел он закончить, как вернулись из Леса Флосси и Глосси. Они получили разрешение от нука по имени Вилл отвезти Клауса, только при условии вернуться в Бурзи до рассвета.

— У нас совсем немного времени, — сказала Флосси, — но мы сильные и быстрые, и если отправимся вечером, то за ночь сможем пробежать немало миль.

Клаус решил попытать счастья и поспешил закончить приготовления как можно быстрее, и вот он закрепил верёвочные хомуты на оленьих шеях и запряг их в свои грубо сколоченные сани. Потом поставил на платформу табурет и уложил в мешок самые красивые игрушки.

— А как ты будешь нами править? — спросил Глосси. — Мы никогда не выходили из Леса дальше твоего дома. Мы не знаем дорогу.

Клаус ненадолго задумался. Потом принёс ещё две верёвки и привязал их к ветвистым рогам оленей — одну справа, другую слева.

— Вот мои поводья, — сказал Клаус, — когда я потяну за правую верёвку, вы должны повернуть вправо, а когда за левую — влево. Если я не тяну за поводья, значит, вы должны идти прямо.

— Очень хорошо, — ответили Флосси и Глосси. — Ты готов?

Клаус сел на табурет, поставил мешок у ног и взял в руки поводья.

— Всё готово! — крикнул он. — В путь!

Олени напрягли спины, и в следующее мгновение сани уже летели по подмёрзшему снегу. Такая скорость поразила Клауса, ибо они пересекли Долину в несколько секунд и заскользили по широкой равнине.

День незаметно перешёл в вечер ещё до того, как они отправились в путь: как ни быстро работал Клаус, всё же много времени ушло на приготовления. Но луна ярко светила им, и Клаус понял, что ночью путешествовать так же приятно, как и днём.

А оленям ночное путешествие понравилось ещё больше. Несмотря на то что они хотели посмотреть мир, встреча с человеком пугала, но ночью все обитатели городов и ферм крепко спали и не могли их увидеть.

Они неслись вперёд, всё дальше и дальше, за горы, через долины и равнины, пока не домчались до деревни, где Клаус ещё не бывал.

Тут он приказал оленям остановиться, и те немедленно повиновались. Но возникла новая трудность: ложась спать, люди заперли двери своих домов, и Клаус не мог войти, чтобы отдать игрушки.

— Боюсь, друзья мои, мы напрасно проделали такое путешествие, — сказал он. — Придётся везти игрушки обратно: я не могу отдать их детям.

— Но в чём дело? — спросила Флосси.

— Все двери заперты, — ответил Клаус. — Я не могу войти.

Глосси стал рассматривать дома. Снега намело так много, что прямо перед ним, всего на несколько футов выше санок, находилась крыша. Из неё торчала большая труба, и Глосси решил, что Клаус вполне сможет в неё пролезть.

— Почему бы тебе не залезть через трубу? — спросил Глосси.

Клаус посмотрел на трубу.

— Это будет нетрудно, если я заберусь на крышу, — ответил он.

— Тогда держись покрепче, и мы поможем тебе, — сказали олени. Они подняли Клауса и посадили на крышу прямо перед трубой.

— Здорово! — воскликнул Клаус, очень довольный, перекинул мешок с игрушками через плечо и полез в трубу.

Там было много сажи, но он не обращал внимания и, упираясь в стенки трубы руками и коленями, полз вниз, пока не очутился в камине. Легко перепрыгнув через затухавшие угли, он обнаружил, что стоит в гостиной, где горит тусклый свет.

Из этой комнаты две двери вели в другие, поменьше. В одной спала женщина, а рядом, в колыбели, ребёнок.

Клаус засмеялся, но негромко, чтобы не разбудить дитя. Он вынул из мешка большую куклу и положил её в колыбель. Малыш улыбнулся, как будто ему приснилась красивая игрушка, которую он увидит утром, а Клаус тихонько вышел из комнаты и открыл другую дверь.

Здесь крепко спали, обняв друг друга за шею, два мальчика. Клаус недолго полюбовался ими, а потом положил рядом с ними барабан, две дудки и деревянного слона.

Он больше не медлил и, закончив дело, забрался в камин, вылез через трубу и уселся в сани.

— Найдёте ещё трубу? — спросил он оленей.

— Запросто, — ответили Глосси и Флосси.

Они понеслись к следующей крыше, и, не останавливаясь, запрыгнули на неё, прямо в то место, где торчала огромная старинная труба.

— Поторопись, — крикнула Флосси, — а то мы не успеем вернуться в Лес до рассвета.

Клаус спустился по трубе и, обнаружив в доме пятерых спящих детей, быстро разложил игрушки, которых с лихвой хватило на всех.

Он вернулся к оленям, и они понеслись к следующей крыше. Но, спустившись по трубе, Клаус не нашёл здесь ни одного ребёнка. Однако таких домов было в деревне немного, поэтому он не потратил времени на эти унылые бездетные жилища.

Побывав во всех домах и оставив игрушки всем спящим детям, он увидел, что мешок опустел меньше чем наполовину.

— Вперёд, друзья! — крикнул он. — Мы должны найти ещё одну деревню.

Хотя было уже далеко за полночь, они понеслись вперёд и на удивление быстро оказались в большом городе. Это был самый большой город, в котором Клаус побывал с тех пор, как стал делать игрушки. Но, не оробев от такого количества домов, он сразу принялся за дело. Его красавцы олени быстро переносили его с крыши на крышу, минуя только самые большие дома, которые были слишком высоки даже для таких шустрых прыгунов.

Наконец все игрушки были розданы. Клаус уселся в сани, бросив пустой мешок под ноги, и они повернули назад к дому.

Спустя некоторое время Флосси спросила:

— Что это за серая полоса на небе?

— Это приближается заря, — ответил Клаус, удивившись, что время пролетело так быстро.

— Боже мой! — воскликнул Глосси. — Мы же не успеем добраться домой до зари, и нуки накажут нас. Они никогда больше не разрешат нам путешествовать.

— Надо бежать быстрее, изо всех сил, — ответила Флосси. — Держись, Клаус!

Клаус ухватился покрепче, и в следующее мгновение они помчались так быстро, что он перестал различать деревья, мимо которых вихрем пролетали сани. Вверх в гору и вниз в долину, быстро, как стрела, выпущенная из лука! Клаус закрыл глаза, чтобы защитить их от ветра, и предоставил оленям самим находить дорогу. Ему казалось, что они летят в пустом пространстве, но страшно не было.

Нуки строги, и их надо слушаться, что бы ни случилось, а серая полоса на небе становилась ярче с каждой минутой.

Наконец сани остановились, и Клаус от неожиданности свалился в сугроб. Поднявшись, он услышал крик оленей:

— Быстрее, быстрее! Распряги нас!

Он вытащил нож и обрезал верёвки, потом протёр глаза от снега и огляделся вокруг.

Сани стояли в Смеющейся Долине в нескольких шагах от дома. На востоке занималась заря и, взглянув в сторону Бурзи, Клаус увидел, как Глосси и Флосси исчезли в Лесу.