Жизнь и приключения Санта-Клауса

Глава четвёртая. Клаус

На следующий день домик Несил стал самым популярным местом в Лесу. Нимфы толпились вокруг ребёнка, спавшего у Несил на коленях. Глядя на обоих с любопытством и восхищением, они не скупились на хвалу доброму Великому Аку, который позволил Несил оставить себе ребёнка и заботиться о нём. Даже Королева пришла взглянуть на невинное дитя и подержать беспомощную пухлую ручку в своей прекрасной руке.

— Как мы его назовём, Несил? — спросила она, улыбаясь. — Ты же понимаешь, что у него должно быть имя.

— Пусть его зовут Клаус, — ответила Несил, — что значит «малыш».

— А ещё лучше Неклаус, — предложила Королева. — Это будет значить «малыш Несил».

Нимфы захлопали в ладоши от восторга, и ребёнку дали имя Неклаус*, хотя Несил всё-таки больше нравилось называть его Клаусом, и спустя какое-то время сёстры последовали её примеру.

Несил собрала для Клауса самый мягкий мох по всему Лесу и устроила ему постельку в своём домике. Еды малышу хватало. Нимфы искали в Лесу цветочное вымя — плоды козьего дерева. Внутри плодов было сладкое молочко, и лани с нежными глазами также охотно делились своим молоком, чтобы накормить маленького незнакомца, и львица Шигра часто украдкой подползала к домику, ложилась около ребёнка и, тихо мурлыча, кормила его.

Итак, малыш процветал, становился больше и крепче с каждым днём, а Несил учила его говорить, ходить и играть.

И мысли, и слова его были добрыми и нежными, потому что нимфы не знали, что такое зло, и их сердца были любящими и чистыми. Он стал любимцем обитателей Леса. Ак своим декретом запретил птицам, зверям и гадам нападать на него, и поэтому Клаус без страха мог гулять там, где хотел.

Скоро и другие бессмертные узнали, что нимфы Бурзи приняли человеческое дитя и что это было сделано с позволения Великого Ака. Поэтому многие из них приходили навестить маленького приёмыша и разглядывали его с большим интересом. Сначала коротышки рилы, которые приходились двоюродными братьями лесным нимфам, хотя совсем на них не походили. Рилы ухаживают за цветами и растениями, так же, как нимфы ухаживают за деревьями. Они бродят по всему свету в поисках удобрений, необходимых цветущим растениям, и своей яркой раскраской распустившиеся цветы обязаны тем красителям, которыми рилы поливают землю и которые текут по тонким венам корней и стеблям растений, помогая им расти. Доверенные им цветы постоянно расцветают и увядают, поэтому рилы обычно очень заняты, но они веселы и беззаботны, и другие бессмертные любят их.

Потом пришли карлики нуки, которые следят за всеми зверями в мире, и добрыми, и злыми хищниками. Нукам приходится нелегко, потому что многие звери не хотят повиноваться. Но в конце концов рилы справляются с ними, и некоторые правила нуков соблюдают даже самые свирепые животные. Из-за множества забот нуки выглядят старыми, усталыми и сгорбленными, а по характеру они грубоваты, так как постоянно имеют дело с дикими существами; зато их правила — единственные, помимо Законов Лесного Хозяина, которые соблюдают лесные звери.

Ещё приходили феи, опекавшие людей. Их очень заинтересовало то, что Клауса приняли в Лесу, потому что законы фей запрещают им знакомиться с их подопечными-людьми. Известны случаи, когда феи являлись людям и даже разговаривали с ними, но вообще они должны охранять жизни человеческих существ невидимо и неслышно, и если они любят одного человека больше, чем другого, то, значит, этот человек заслужил их уважение, потому что феи очень справедливы и беспристрастны. Однако мысль усыновить человеческое дитя никогда не приходила им в голову — ведь это во всех отношениях нарушает Закон. Поэтому они с таким любопытством разглядывали маленького человека, усыновлённого Несил.

Клаус бесстрашно смотрел на бессмертных, столпившихся вокруг него, и улыбался. Он смеялся, когда весёлые рилы сажали его себе на плечи, озорно щипал за седые бороды низколобых нуков и доверчиво прижимал свою кудрявую головку к нежной груди самой Королевы фей. И рилы радовались его смеху, нуки — его бесстрашию, а феи — его невинности.

Мальчик подружился с ними и узнал их Закон. Он не затоптал ни одного лесного цветка, чтобы не огорчить дружелюбных рилов. Он никогда не мешал лесным зверям, чтобы не рассердить своих друзей нуков. Фей он очень любил и, ничего не зная о людях, не понимал, что он единственный из своего племени мог дружески беседовать с бессмертными.

Конечно, Клаус скоро понял, что во всём Лесу только он не имеет себе подобных. Лес заменял ему мир. Он не знал о существовании миллионов страждущих, изнывающих от тяжёлого труда человеческих существ.

Он был счастлив и всем доволен.