Журнал «Вокруг Света» №04 за 1984 год

Чикагский вариант. Флетчер Нибел, Чарлз Бейли

— К онвент продолжает работу! — возвестил председатель национального комитета республиканской партии Джо Терьюн.— Наша прекрасная миссис Спрэг из Мичигана, секретарь съезда, сейчас проведет перекличку штатов. Миссис Спрэг, одетая в розовое платье, под аплодисменты публики прошла вдоль помоста, поблескивая жемчужным ожерельем. В ближайшей к трибуне ложе, неподалеку от зрителей, сидела миссис Джулия Манчестер, чуть поодаль устроились Робертсы — модно одетая супруга губернатора и трое его детей-подростков.

Арчи Дю-Пейдж расположился на помосте за маленьким столиком с телефонами. По другую сторону прохода за точно таким же пультом сидел Карл Флейшер. Кандидатов в зале не было: они оставались в своих штаб-квартирах. Флейшер взглянул на Арчи сквозь свои дымчатые очки и снисходительно улыбнулся.

Миссис Спрэг положила на трибуну листок и стукнула молоточком. Аудитория чуть притихла.

— Ала-ба-ма! — послышался из репродукторов голосок секретаря чикагского конвента.

Спикер делегации уже стоял наготове возле микрофона.

— Госпожа секретарь,— произнес он,— Алабама решила поддержать губернатора Калифорнии.

В зале поднялся торжествующий рев.

— Аляска!

— Аляска присоединяется к своей южной сестре Калифорнии!

— Аризона!

— Госпожа секретарь, Аризона пока воздерживается.

— Арканзас!

— Арканзас выдвигает в кандидаты лучшего за всю историю страны министра финансов!

— Калифорния!

— Калифорния предоставляет право выступить с речью в поддержку губернатора Робертса доктору Хью Роллинсу, президенту университета Южной Калифорнии и бывшему олимпийскому чемпиону в десятиборье!

Перекличка продолжалась.

Пенсильвания сообщила о своем решении выдвинуть своего кандидата — губернатора Бенджамина Уилкокса.

Короткое царствование мичиганской дамы кончилось, и она вновь уступила место Джо Терьюну, который с видом патриарха вышел к рампе, чтобы представить публике президента университета Южной Калифорнии.

Хью Роллинс, стройный загорелый атлет, говорил четко и ясно, короткими фразами.

— Мой кандидат,— закончил он свою речь,— человек большой души и мудрости. Он олицетворяет все добродетели нашей нации. Дамы и господа, я выдвигаю в кандидаты на пост президента США от республиканцев будущего победителя — губернатора Брайана Робертса!

Вторым оратором, произносившим речь в поддержку Робертса, оказался делегат от Нью-Йорка, шеф строительного профсоюза, некто Джон Колсак. Выслушав его, зал вновь разразился громким ревом одобрения.

В это время в номере отеля «Хилтон» Чарлз Манчестер и Кэлвин Бэррауфс не отрывались от экрана телевизора.

— Не очень-то тепло меня там принимают, Кэл,— сказал кандидат.

— Терпение,— ответил журналист.— Может быть, это и к лучшему.

Формальности подходили к концу, когда делегаты заметили, что на помосте поднялся легкий переполох. Терьюн стоял у трибуны, прикрыв ладонью микрофон, и слушал Арчи Дю-Пейджа и Карла Флейшера, старавшихся перекричать друг друга. Наконец Терьюн велел обоим спорщикам занять свои места. Наступила тишина.

— Национальный комитет информировали о том, что речь в поддержку Манчестера произнесет только один оратор,— объявил председатель.— Он просит все пятнадцать минут. Мы считаем, что такая просьба не нарушает регламента, и предоставляем слово верному сыну нации, кавалеру двух орденов Пурпурного сердца, бывшему начальнику штаба ВВС генералу Уэсли Шоу.

Одобрительные и осуждающие выкрики потонули в изумленном гуле. Делегаты и зрители с любопытством поглядывали на помост. Ввысь взметнулось канзасское знамя, и Терьюн взмахнул молоточком.

— Говорит старейшина канзасских республиканцев Роджер Аббот,— послышалось из динамиков.— Господин председатель, даже принимая во внимание героизм и плодотворную деятельность генерала, я вынужден заявить, что он не имеет права выступать на съезде, поскольку не является официальный членом какой-либо делегации.

Терьюн вновь посоветовался с членами национального комитета. Арчи и Флейшер резко вскочили со своих мест. Все склонились над бумагами, которые кто-то положил на трибуну, и разгорелся шумный спор. Наконец Терьюн объявил:

— Согласно второму параграфу четвертого пункта правил проведения конвента республиканской партии генерал Шоу действительно не имеет права выдвигать своего кандидата перед съездом. Однако правила могут быть изменены при условии, что две трети делегатов проголосуют за их изменение.

— Господин председатель! — закричал в микрофон Губерт Жермен из Миссури.— Учитывая долгую и беззаветную службу генерала Шоу, я предлагаю изменить правила!

— Поддерживаю! — донеслось из рядов делегации Теннесси.

— Предложение выдвинуто и поддержано,— заявил Терьюн.— Всех, кто за изменение правил, прощу сказать «да».

В ответ раздалось мощное: «Да!»

— Против?

Ответное «нет» прозвучало гораздо тише.

— Принято,— произнес Терьюн и стукнул своим молоточком.— Представляю съезду генерала Уэсли Шоу.

В полной тишине генерал взошел на трибуну. Его лысая голова поблескивала в ярком свете люстр. Генерал улыбался, и эта улыбка была так хорошо знакома и делегатам, и миллионам телезрителей, видевших многочисленные фотографии героя в журналах.

Хлопали недолго. Очень скоро вновь воцарилась тишина.

— Сегодня я приехал сюда не в качестве делегата,— деловито начал генерал речь,— и не как член республиканской партии или политический авантюрист-одиночка. Я нахожусь тут как рядовой гражданин Соединенных Штатов, который ни разу в жизни не произносил речей политического характера.

Я прилетел в этот город несколько часов назад, прилетел потому, что счел это своим долгом. Меня глубоко взволновал ход съезда. Не далее как в прошлую субботу один известный вам американец, человек чести и твердых убеждений, высказал свои мысли по самому животрепещущему вопросу национальной политики, по вопросу, который не на шутку тревожит сердца и умы всего человечества.

Как вы знаете, я — один из директоров «Юнифордж», фирмы, являющейся главным исполнителем контракта на постройку ракет «Дафна». Компания процветает, это я говорю как человек, прекрасно осведомленный в ее финансовых делах. Мы имеем возможность заключить и новые контракты в интересах национальной экономики. Каждый, кто скажет вам, что с приостановкой работ по «Дафне» фирма потеряет виды на будущее,— бессовестный лжец. Даже если этот человек как-то связан с «Юнифордж».

Делегаты! Я полностью согласен с министром Манчестером, иначе не пришел бы сюда. Я верю в нашу надежную оборону, ибо посвятил всю жизнь ее созданию. Но стоит ли развивать оборонную промышленность ради нее самой? Бессмысленно приковывать экономику страны, словно якорной цепью, к производству совершенно ненужного оружия. Говорю это как военный. Мы уже достаточно сильны, чтобы противостоять кому угодно. Я глубоко в этом убежден. Я видел наши склады ядерных боеголовок. У нас их гораздо больше, чем нужно, и уж наверняка достаточно для смертоносного удара по всему земному шару. Я видел наши ракетные базы на равнинах Дакоты, в Скалистых горах, на юго-западе. Каждый из вас знает, сколько у нас практически неуязвимых подводных лодок. Все, кому не лень поднять глаза к небу, без труда увидят белые шлейфы наших стратегических бомбардировщиков, которые летают у нас над головами и пребывают в полной боевой готовности.

Сограждане! Наш оборонный потенциал действительно достаточно высок. Мы должны поддерживать его мощь, но того смертоносного груза, что у нас есть, хватит с лихвой на все времена. Разговор идет начистоту. Манчестер прав. Не нужна народу эта «Дафна»!

Делегаты! На ваших плечах — огромная ответственность. Вам решать, кто станет президентом США, вам выбирать одного из двух. Поэтому вы должны голосовать как свободные граждане, оставив в стороне даже мысли о личной выгоде. Не слушайте тех, кто в корыстных целях пытается повлиять на ваше мнение, не дайте страху потерять деньги двигать вашими помыслами и делами, ибо ничто, сотворенное на основе страха, не устоит перед правдой.

На этой неделе силы своекорыстия разбушевались здесь вовсю. Вы это знаете. Я не могу точно сказать, как именно они действуют, но знаю, что этим силам уже удалось запугать многих неплохих, неглупых людей, превратить их в трусов. Те, в чьих руках находятся капиталы, сделали все, чтобы разнюхать побольше о каждом из вас, о ваших семьях и денежных делах, о ваших личных трудностях и доходах, кредитах и долгах, о том, кто ваши кредиторы и куда вы вкладываете средства. Как же используются эти сугубо личные сведения? Я обвиняю некоторых промышленников и профсоюзных деятелей, главным образом ракетостроителей, в том, что они используют коммерческие данные для оказания политического давления на возможно большее число делегатов чикагского съезда! И они еще называют шантаж «политикой»! То, что творят эти лица, безобразно и возмутительно!

Делегаты, завтра вы выскажете свою волю. Моя собственная позиция ни для кого не секрет. Я — за Чарлза Манчестера. Он обладает всеми задатками выдающегося деятеля, и вы сможете гордиться таким человеком, когда он появится в Белом доме, гордиться его достоинством и честностью. И более всего — его мужеством.

Поддерживая Чарлза Манчестера, я предлагаю вам лозунг, который должен стать боевым кличем всех выступающих против мировой катастрофы. Делегаты, американцы: надо знать меру!

Зал наполнился голосами. Казалось, воды могучей реки устремились во внезапно открывшийся шлюз. Шоу приветственно помахал руками и быстро покинул трибуну. На галерке, где собрались зрители, вспыхнула потасовка, и полиция бросилась разнимать драчунов. Газетчики вскочили на свои стулья, стараясь рассмотреть толпу и запечатлеть в памяти ее реакцию, пишущие машинки застрекотали пуще прежнего, теле- и радиокомментаторы сбивчиво кричали что-то в свои микрофоны. Делегация Огайо попыталась было устроить демонстрацию в проходе. Джо Терьюн тщетно колотил своим молотком, стараясь восстановить тишину. Наконец делегаты и зрители повалили из зала, даже не дождавшись речи в поддержку Уилкокса. Кей Оркотт бросилась к столу, за которым сидел и махал ей рукой Арчи. Орган вдруг заиграл марш ВВС. Зал целиком утонул в шуме и грохоте.

Чарлз Манчестер оторвал взгляд от экрана.

— Ну что, Кэл? — спросил он.

— У вас появился шанс,— ответил Бэррауфс— Конечно, вся борьба еще впереди, но, по крайней мере, вы уже не политический труп.

Арчи провел пальцами по рельефному золотому тиснению на обложке большого красного билета и вопросительно посмотрел на Кей.

— Ничего не понимаю,— сказал он.— Где их взяла Грейс Оркотт?

Было 2 часа 30 минут ночи. Арчи и Кей сидели возле письменного стола в одном из номеров «Хилтона». На Арчи навалилась усталость: за пять последних ночей он спал в общей сложности не больше шестнадцати часов.

— Как должна была использовать билеты твоя мать?

— Милый, — ответила Кей, — это фальшивка. Кто-то из людей Флейшера напечатал целую кучу таких билетов, и пятьсот штук принесли моей матери, чтобы она их раздала. Другие делегаты, должно быть, тоже получили по объемистой пачке. Мама окончательно вышла из себя. Сначала компьютер, потом вот эти билеты. Вчера она ходила к Робертсу...

— Ты уж рассказывала об этом. И все же я не понимаю, какая роль отведена дубликатам билетов.

— И сама не знаю. Мама пришла в ярость, швырнула их на столику заявила, что больше пальцем не прикоснется к этой мерзости. Вот я их взяла и принесла тебе.— Кей усмехнулась.— Я же агент-двойник.

Арчи посмотрел номера на билетах и сверил их со своим списком.

— Ну, теперь все ясно,— сказал он.— Оргкомитет разделил места для зрителей поровну между штатами. Те, что за Манчестера, будут иметь на галерке своих людей. Сторонники Робертса — тоже. Сегодня днем сектор Калифорнии окажется забитым до отказа публикой.

— Наверное, фальшивые билеты раздадут людям Робертса. Они явятся туда загодя, пока еще не пришли обладатели подлинных.

— Какой смысл заменять одного сторонника Робертса другим? Нет, тут дело сложнее. Смотри, вот в этих рядах первые двадцать мест отведены зрителям из Айдахо. А Айдахо — колеблющийся штат. Значит, на галерею Айдахо посадят людей Робертса, которые будут орать так, что делегаты не смогут этого не заметить. А теперь умножь все это дело на 15 или 16, ибо таково количество колеблющихся штатов. Представляешь, что за буря восторга будет подниматься в зале всякий раз, когда такая-то делегация отдаст голоса Робертсу?

— Это нечестная игра,— поморщившись, произнесла Кей.

— Твоя мать еще не разочаровалась в Робертсе? — спросил Арчи.

— Должно быть, да. Скорее всего она пока не знает, что и думать. Мама поддерживала Робертса, а слова своего она никогда не нарушает и гордится этим. Правда, речь Шоу потрясла ее. То, что Манчестер прав, она понимает, но боится в этом сознаться.

— Слушай, Кей,— сонно проговорил Арчи,— перетащи ее в наш лагерь и считай, что медаль тебе обеспечена.

Он простился с девушкой возле лифта и вернулся к себе. Зазвонил телефон.

— Арчи? — послышался в трубке хорошо знакомый голос Оби О"Коннела.

— Да, Оби.— Арчи так устал, что у него не было сил оторвать глаз от своих ботинок.

— У меня есть кое-что для тебя.

— Откуда ты звонишь?

— Из бара на северной Кларк-стрит. Слушай, ты хочешь, чтобы Манчестер победил?

Арчи не ответил.

— Если да,— продолжал Оби,— то приходи сюда немедленно. Ты должен сам поговорить с одним парнем. Возможно, он даст тебе лучший шанс, какой только может быть.

— Оби, выходит, ты не обижен на Манчестера?

— Как сказать. А теперь, мальчик, оставь, бога ради, психологию и спеши сюда.

— Хорошо.

Арчи быстро завернул в бумагу пачку фальшивых билетов...

О"Коннел сидел в дальней кабинке в обществе худого человека, в котором Арчи сразу же признал Скелета. Завидев своего преемника, Оби подвинулся и освободил место.

— Ты знаком с Крамером, не так ли? Арчи кивнул.

— Конечно. Как поживаете, мистер Крамер?

Скелет ответил ему лишь кривой усмешкой и поправил свой слуховой аппарат.

— Арчи, Крамер оказал нам огромную услугу. Но давай договоримся: ты его не видел и меня тоже.

О"Коннел извлек из кармана лист плотной хрустящей бумаги и развернул его.

— Арчи, тебе знакома фамилия Колсак?

— Слышал где-то. Кажется, этот парень произносил вчера одну из речей в поддержку Робертса.

— Правильно. Однако в Чикаго он прикатил, будучи сторонником Манчестера, и к Робертсу переметнулся только вчера. А теперь прочти вот это.

Отпечатанный на машинке документ гласил:

«Чикаго, 16 августа. Добровольное заявление Генри Роста.

Я, Генри Рост, клятвенно заявляю, что: 1) Я являюсь делегатом национального республиканского съезда от Нью-Йорка. 2) Джон Колсак — также делегат съезда от Нью-Йорка. 3) 15 августа в Чикаго, около трех часов дня, когда Колсак находился в моем номере в отеле «Дрейк», нас посетил некто Джекоб Шеффлин, функционер профсоюза ракетостроителей, штаб-квартира которого находится в Лос-Анджелесе, штат Калифорния. 4) Мистер Шеффлин привел различные доводы в пользу губернатора Брайана Робертса и покинул мой номер в 5 часов вечера, оставив на столе два конверта, помеченные буквами К и Р. 5) Я вскрыл конверт с буквой Р, а мистер Колсак — с буквой К. В каждом из конвертов лежало по 1000 долларов наличными в купюрах по 20 долларов. 6) Мистер Колсак заявил, что Шеффлин — щедрый человек и что такого рода щедрость должна быть вознаграждена. 7) Мистер Колсак покинул мой номер в четверть шестого, и конверт в это время был при нем, во внутреннем кармане пиджака. 8) Мне стало ясно, что имел место факт взяткодательства, что является нарушением федеральных законов. Я взял конверт с инициалом Р и отнес его в католическую церковь святого Франциска. 9) Я рассказал преподобному отцу Кэлли о том, что произошло, и передал ему свою тысячу долларов на церковные нужды. 10) Приведенные факты соответствуют действительности в тех пределах, в каких они мне известны.

Генри Рост».

Арчи перечитал заявление и протянул его О"Коннелу, но Крамер покачал головой.

— Это тебе, мальчик,— сказал он.— Газетчикам не показывай, но делегатов ознакомь. И лучше тех, кто колеблется.

Арчи бережно сложил листок и спрятал в нагрудный карман.

— Как ты это добыл, Оби?

— Не любопытствуй. Достаточно, если узнаешь, что мой друг Скелет — человек обостренного чувства справедливости. К тому же тут у него есть приятели, которые кое-чем ему обязаны.

— Мистер Крамер, вы уверены, что Колсака подкупили?

— Да.

Арчи обнял О"Коннела за плечи и притиснул к себе.

— Ты головорез, Оби. Будь я кандидатом...

— Иди и делай дело, Арчи. Если Чарли выиграет, не забывай старых друзей.

— Да, вот еще что,— вспомнил Арчи, доставая сверток с фальшивыми билетами.— Чистая подделка, и я готов поклясться, что сфабриковали это не те люди, которые печатали подлинники.

Оби и Крамер склонились над красными билетами.

— Что ты собираешься с ними делать, Арчи?

— Хотел сжечь, но потом решил показать тебе.

— Манчестеру это не понравилось бы...

— Он вовсе не обязан знать все, о чем говорят его друзья, не так ли?

— Мальчик, ты нравишься мне все больше и больше. В твоих руках оружие, которым можно побить его же создателей. Должно быть, этих билетов тут гуляет три-четыре тысячи. Как ты думаешь, Аббот очень удивится, если мы тоже напечатаем побольше таких штуковин?

— Еще бы!

— Правда, это влетит в две тысячи...

— К счастью, финансами съезда ведает Льюис Коэн.

— Тогда порядок. Обеспечь мне побольше молодых людей с крепкими глотками.

— В фойе их пруд пруди, и каждый отдаст полжизни за билет на галерку. Почти все на стороне Манчестера.

На обратном пути Арчи неотступно одолевали мысли о Скелете. На съезде ходили слухи, будто этот человек выполнял кое-какие негласные поручения О"Коннела. В партии имя Крамера неизменно ассоциировалось с деньгами, не проходившими по официальным статьям расходов... Какова же все-таки роль этого человека, чего ради он передал Оби заявление Роста?

В отеле Арчи заглянул в штаб-квартиру, зажег свет и прошел в кабинку Льюиса Коэна. В верхнем ящике сейфа лежала книга учета расходов по кампании. Арчи раскрыл ее на графе «Особые платежи» и прочел: «11 августа: 3000 долларов — Оби О"Коннелу для вознаграждения Уилфрида Крамера за специальные услуги».

Арчи закрыл книгу. Специальные услуги? Похоже, Скелет не более нейтрален, чем Джулия Манчестер, подумал он.

На ночном столике в спальне Арчи белела записка: «На 4 часа утра у нас осталось 470 делегатов, за Робертса 600 или 610, причем Флейшер утверждает, что уже собрал 665 голосов, то есть на 10 больше, чем нужно для победы. К полудню мы во что бы то ни стало должны вернуть себе голоса 185 делегатов, но я не знаю, как это сделать. Льюис».

Арчи разорвал записку и позвонил телефонистке.

— Разбудите меня в семь.

— Но, сэр, уже почти пять...

— Я знаю.

В фойе «Восточного Амбассадора», как и ожидал Арчи, было почти пусто, поэтому он немного удивился, заметив мальчика в форме почтальона «Вестерн Юнион», несущего большую охапку телеграмм. Но еще больше удивился он, когда Кей Оркотт взяла трубку телефона после первого же звонка.

— Тебе же было приказано спать до половины девятого,— сказала она.— Почему не слушаешься?

— А ты почему на ногах в такую рань?

— Рань? Да мы не спим с шести часов.

— Кей, я должен встретиться с твоей матерью.

— Поднимайся.

...Грейс Оркотт протянула Арчи руку. Несмотря на ранний час, она была безукоризненно одета и выглядела так, словно только что покинула салон красоты.

— Мне бы хотелось кое-что вам показать, миссис Оркотт.

— Грейс, пожалуйста.

— Грейс... Вы первая, кто это увидит.

— Не телеграмма, надеюсь? — Она кивнула на большое кресло, почти полностью заваленное желтыми конвертами.— У меня их и так уже штук пятьсот.

— Именины? — растерянно спросил Арчи. Грейс рассмеялась.

— Не у меня. И уж, во всяком случае, не у Робертса.

— Прочтите, пожалуйста, вот это.— Арчи протянул ей заявление Генри Роста. Грейс быстро пробежала бумагу глазами.

— Где вы это взяли?

— Тайна. Но документ подлинный, даю слово.

— Да, настал конец моему терпению. Сначала какой-то таинственный компьютер, потом фальшивые билеты, а теперь вот эта бумага. Я уже высказала Робертсу все, что думаю о методах работы его людей, и добавила, что он злоупотребляет доверием партии. Представляете, какие толки вызвала речь генерала Шоу?

— Миссис Оркотт, мне кажется, вы должны голосовать за Манчестера.

— Я согласна.

— Можно рассказать об этом?

— Всем и каждому. Мне претит эта мышиная возня в штабе Робертса. Кроме того, разумные люди за Манчестера.

В этот миг вошел почтальон «Вестерн Юнион» с новой порцией телеграмм. Грейс взяла с кресла один из конвертов и прочла:

«Муж и я просим Вас голосовать за Манчестера. Миссис Ивлин Фоули, Техас».

Арчи был потрясен. Грейс вскрывала одну телеграмму за другой, читая вслух лишь названия городов, откуда поступали депеши: Даллас, Эль-Пасо, Сан-Антонио, Пекос, Мидленд, Остин, Хьюстон, Корпус-Кристи, Галвестон, Тайлер, Бонем, Остин, Даллас...

— Не знаю, как в других штатах, но в Техасе, похоже, все за Манчестера,— сказала она.

Арчи не верил своим глазам. Он чихнул, вытер нос и проговорил:

— Ничего не понимаю.

— Простой народ поднимает голос,— сказала Кей.— Должно быть, это следствие речи генерала Шоу.

— Давайте позвоним и узнаем, организована эта кампания или нет,— предложила Грейс. Она сняла трубку и попросила соединить ее с миссис Ивлин Фоули в Техасе.— Это Грейс Оркотт из Чикаго. Миссис Фоули, скажите, почему вы решили послать мне телеграмму?

Несколько секунд она молча слушала, потом поблагодарила и повесила трубку. Лицо ее выражало искреннее недоумение.

— Миссис Фоули сказала, что около трех часов утра ей позвонила подруга из Денвера и попросила послать кому-нибудь из делегатов телеграмму с призывом голосовать за Манчестера, потому что он против войны, а потом позвонить еще десятку знакомых и уговорить их сделать то же самое.

— Значит, это что-то вроде цепочки?

— Да, речь Шоу тут ни при чем.

— Боже мой! — воскликнул Арчи.— Если один человек звонит десятку других, а потом каждый из этих десяти... После шестого звонка получается миллион! Неужели как раз это и происходит?

— Я считаю, что заранее организовать такую кампанию невозможно,— заявила Грейс.— Скорее всего она началась стихийно.

Арчи схватил руку Кей.

— Пошли,— решительно проговорил он.— Надо выяснить, что же все-таки творится.

В помещении «Вестерн Юнион» царил беспорядок. Звонили телефоны, стучали телетайпы, пели сигнальные колокольчики, рассыльные забирали у угрюмых и усталых дежурных все новые и новые тюки желтых конвертов. Эту работу выполняло по меньшей мере пятьдесят человек.

— Сроду тут такого не бывало,— сказал Арчи начальник почтового отделения.— Вся страна, похоже, помешалась на Манчестере. Телеграммы идут из всех штатов.

— А есть призывы голосовать за Робертса?

— Примерно одна телеграмма из двадцати, если не меньше. Мы работаем уже пятнадцать часов подряд, даже пересменки не проводили.

— Сколько всего депеш вы получили?

— Тысяч сто. Но они продолжают поступать.

Арчи и Кей выбежали с почты и помчались назад в «Хилтон». В номере Дю-Пейджа надрывался телефон. Арчи снял трубку.

— Мистер Дю-Пейдж? Это говорит редактор лос-анджелесской «Геральд». Мы узнали, что цепная реакция началась у нас в Калифорнии. Можете уточнить, где именно?

— Нет,— ответил Арчи.— Я удивлен не меньше вашего.

— Правда? Мистер Дю-Пейдж, наверняка этот телеграфный бум зародился в вашем штабе.

— Ничуть не бывало. К сожалению, тут ни у кого не хватило ума придумать нечто подобное. Однако вы должны признать, что такая кампания, организована она или нет, была бы невозможна, не испытывай нация огромной симпатии к Манчестеру.

— Согласен. И все же тут творится нечто невообразимое. Вся Калифорния буквально спятила.

— Разве это для вас новость? — спросил Арчи, и редактор расхохотался.

Схватив Кей за руку, Арчи потащил ее в номер своего кандидата. Джулия и Чарлз Манчестер завтракали вдвоем. Арчи наспех представил им свою спутницу.

— Мать Кей перешла на вашу сторону,— объявил он.

— Миссис Оркотт—мудрейшая женщина,— просияв, сказал Манчестер.— Однако что же сегодня стряслось?

— Нечто фантастическое,— выпалил Арчи.— Даже не верится.

Он коротко ввел кандидата в курс последних событий.

— Где же все это началось? — взволнованно спросил Манчестер.

— Никто не знает, но мне звонили из Лос-Анджелеса. Похоже, что там. Да не все ли равно, в конце концов?

Отведя Манчестера в сторону, он показал ему заявление Роста. Лицо кандидата омрачилось.

— Откуда это?

— Оби достал,— поколебавшись, ответил Арчи.

— Оби?!

— Да, поэтому я убежден, что документ подлинный.

— Неудивительно. На республиканском конвенте могут твориться подобные вещи,— покачал головой Манчестер.— Надеюсь, ты не собираешься передавать это газетчикам?

— Нет, покажу кое-кому в частном порядке.

Глухой гул, похожий на жужжание сердитого пчелиного роя, окутал зал «Мак-Кормик-Плейс». Делегаты, курьеры, зеваки, укравшие пропуска в партер или просто смявшие заслоны, нескончаемой вереницей медленно тянулись по проходам. Ложа прессы, способная вместить тысячу человек, впервые была забита до отказа. Зрители на галерке ругались из-за мест, то и дело вспыхивали потасовки.

Джо Терьюн, красный от злости, посмотрел на часы. Было без двадцати два, и вот уже десять минут как председатель безостановочно стучал своим молотком, тщетно требуя тишины. Наконец он не выдержал и заорал в микрофон:

— Повторяю: немедленно прекратить доставку телеграмм делегатам!

Льюис Коэн с улыбкой пожал руку Арчи.

— Для новичка ты неплохо управился с галеркой,— сказал он, глядя на бурлящие зрительские ряды.

— Скажи спасибо Оби,— ответил Арчи и чихнул.— Его идея.

Карл Флейшер швырнул трубку телефона и бросился к председателю.

— Джо, галерка забита сторонниками Манчестера! — воскликнул он.— Я требую отложить заседание!

Терьюн покачал головой.

— Я уже разговаривал с начальником охраны. Поддельные билеты не отличишь от настоящих. Мистер Дю-Пейдж! — обратился он к Арчи.— Это вы приказали наделать фальшивых билетов?

— Ничего подобного! — Арчи погрозил Флейшеру пальцем.— Это его люди напечатали несколько тысяч штук!

— Докажите! — завопил Флейшер.

— Мне их передала миссис Оркотт!

— Почему же в таком случае галерка скандирует «Манчестер»?

Терьюн разделил противников своим молотком и приказал им разойтись. Под трибуной стоял сенатор Флоберг. Сложив ладони рупором, он кричал:

— Джо! Джо! Прикрой микрофоны! Вас слышит вся страна!

Наконец из рядов зрителей послышалось дружное требование: «Голосуйте! Голосуйте!» Терьюн погрозил галерке молотком. На помосте Арчи кричал в ухо Льюису Коэну:

— Возьми заявление Роста! Вот имена шести человек, которым надо его показать. Ради бога, не выпускай эту бумагу из рук!

Терьюн беспомощно стоял у трибуны. Молоток он уже давно бросил за ненадобностью. Наконец он развернулся и зашагал туда, где сидели Арчи и Карл Флейшер.

— Надо прекратить это столпотворение,— сказал он им.— Невозможно работать в таком аду.

— Устройте перерыв, Джо! — снова потребовал Флейшер.

— Нет. Я и так уже запретил вносить в зал телеграммы.

Терьюн нажал сигнальную кнопку, и в зале раздался рев органа. Публика чуть поутихла.

— Благодарю вас, дамы и господа,— крикнул Терьюн,— за возвращение к цивилизации, пусть и неохотное. Предупреждаю: после первого же вопля с галерки охрана очистит зал от публики.

В тишине, неожиданно воцарившейся в огромном зале, был слышен скрип стульев. Ко всеобщему удивлению, делегация Пенсильвании вдруг поднялась и пошла к выходу.

— Не волнуйтесь, господин председатель,— произнес в микрофон спикер конгресса штата Джозеф Рорбо.— Мы удаляемся на закрытое заседание.

По всему залу делегаты продолжали вскрывать желтые конверты с телеграммами. Сенатор Флоберг сердито оттолкнул почтальона «Вестерн Юнион», который проник в зал, нарушив распоряжение Терьюна. Льюис Коэн показывал заявление Роста Монткольму Андерсену. Возле знамени штата Иллинойс Марк Дэвидсон склонился к биржевому маклеру Стэнтону Колби.

— Стэн, эта телеграфная кампания не была организована в штабе Манчестера. Мы проверили... Нити бума ведут в Калифорнию. Ажиотаж возник после звонков Пэтси Манчестер своим знакомым.

Наконец на помост взошел мужчина в белоснежном костюме и помахал громадным листом бумаги.

— Тридцатый республиканский конвент сейчас изберет кандидата в президенты США,— объявил Терьюн.— Начинаем перекличку штатов!

— Алабама! — высоким тенором произнес человек в белом костюме.— Двадцать голосов!

— Господин председатель,— донесся ответ.— Суверенный штат Алабама отдает девятнадцать голосов губернатору Брайану Робертсу и один голос — Чарлзу Манчестеру!

Раздались одобрительные выкрики, на большом экране зажглась надпись: «РОБЕРТС — 19, МАНЧЕСТЕР— 1».

— Аляска, двенадцать голосов!

— Аляска, самый большой штат Америки, отдает все свои двенадцать голосов за следующего президента страны, губернатора Брайана Робертса!

«РОБЕРТС — 31, МАНЧЕСТЕР — 1».

— Аризона, шестнадцать голосов!

— Аризона отдает одиннадцать голосов Робертсу и пять Манчестеру!

В номере Манчестера зазвонил телефон, и кандидат поднял трубку.

— Отец?

— Джейк? Привет. Я ждал твоего звонка.

— Удачи, отец. Джим Стэдэл из Массачусетса будет голосовать за тебя. Он мне обещал.

— Молодчина, сынок! Поцелуй Пэт.

— Арканзас, двенадцать голосов!

— Арканзас отдает одиннадцать голосов Манчестеру и один — Робертсу!

«РОБЕРТС — 43, МАНЧЕСТЕР — 17»,— вспыхнуло на экране.

— Калифорния, девяносто два голоса!

— Калифорния, самый населенный штат страны, отдает девяносто один голос за своего губернатора Брайана Робертса и один голос — за Чарлза Манчестера!

Делегация Калифорнии поднялась и приветствовала зал. На экране загорелась новая надпись: «РОБЕРТС — 134, МАНЧЕСТЕР — 18».

— Колорадо, семнадцать голосов!

— Колорадо отдает девять голосов Манчестеру и восемь — Робертсу!

«РОБЕРТС — 142, МАНЧЕСТЕР — 27»,— зажглось на экране.

На столике Арчи зазвонил телефон.

— Мальчик,— послышался в трубке голос О"Коннела,— это, конечно, не мое дело, но постарайся любой ценой не пустить в зал Пенсильванию до конца первого тура.

— Спасибо, Оби, я попробую связаться с миссис Поттер.— Арчи громко чихнул и выругался про себя. Простуда давала себя знать.

— Коннектикут, шестнадцать голосов! — объявил клерк.

— Коннектикут отдает четырнадцать голосов Манчестеру и два — Робертсу!

«РОБЕРТС—144, МАНЧЕСТЕР — 41».

После того как проголосовали Делавэр, Флорида, Джорджия, Айдахо и Гавайские острова, баланс выглядел так: «РОБЕРТС — 181, МАНЧЕСТЕР — 96».

— Иллинойс, пятьдесят восемь голосов!

— Иллинойс отдает тридцать шесть голосов Робертсу и двадцать два — Манчестеру!

«РОБЕРТС —217, МАНЧЕСТЕР — 118».

Индиана помогла Манчестеру восполнить урон от Иллинойса, отдав ему 21 голос против 11.

...Рев толпы усиливался по мере того, как росло напряжение. На экране появилась новая надпись: «РОБЕРТС — 262, МАНЧЕСТЕР - 149».

Кентукки, Луизиана, Мэн и Мэриленд немного поправили дела Манчестера. После их выступления на экране значилось: «РОБЕРТС — 294, МАНЧЕСТЕР — 195. ДЛЯ ПОБЕДЫ НЕОБХОДИМО 655 ГОЛОСОВ!»

Миссисипи точно выполнил условия сделки между Оби и Флейшером, отдав 7 голосов Робертсу и 6 Манчестеру.

После голосования Мичигана, Миннесоты, Миссури, Монтаны, Невады, Небраски и Нью-Гэмпшира экран показывал: «РОБЕРТС — 393, МАНЧЕСТЕР—291».

— Нью-Джерси, сорок голосов!

Этот штат отдал Робертсу 26, а Манчестеру 14. Нью-Мексико подарил Робертсу еще 9 голосов, оставив для Манчестера всего 5.

— Нью-Йорк, восемьдесят шесть голосов!

— Нью-Йорк отдает пятьдесят голосов Робертсу и тридцать шесть — Манчестеру!

«РОБЕРТС — 478, МАНЧЕСТЕР — 346».

Флейшер бросил телефонную трубку и подозвал помощника.

— Посиди тут за меня,— велел он.— Я пойду потороплю Пенсильванию.

Северная Каролина и Северная Дакота дали Манчестеру немного больше голосов, чем Робертсу.

— Огайо, пятьдесят восемь голосов!

— Огайо, мать американских президентов, отдает все голоса своему любимому сыну Чарлзу Манчестеру!

На этот раз галерка взревела, и Терьюн принялся бестолково колотить своим молотком.

«РОБЕРТС — 496, МАНЧЕСТЕР — 426».

Оклахома и Орегон отдали большинство голосов Робертсу.

— Пенсильвания, шестьдесят четыре голоса!

Кресла пенсильванской делегации пустовали, у знамени штата маячила одинокая фигура.

— Делегаты Пенсильвании все еще совещаются. Мы пока воздерживаемся,— сказал человек у микрофона.

Род-Айленд, Южная Каролина, Южная Дакота и Теннесси еще больше укрепили положение Робертса.

«РОБЕРТС — 564, МАНЧЕСТЕР — 470».

Зал снова притих. Если Робертс получит значительное большинство в техасской делегации, он перешагнет отметку 600, и для утверждения кандидатом от республиканской партии ему останется только протянуть руку.

— Техас! — объявил мужчина на помосте.— Пятьдесят шесть голосов!

— Господин председатель, Техас отдает тридцать два голоса Робертсу и двадцать четыре — Манчестеру!

Под оглушительный рев какая-то высокая женщина в сером платье прорывалась к микрофону, натыкаясь на колени сидящих. Она была еще в нескольких футах от знамени штата, но уже протянула руки к микрофону и едва не рухнула в проход.

— Господин председатель,— закричала она.— Я Грейс Оркотт, делегат Техаса. Требую нового подсчета голосов в делегации. Мнения многих из нас изменились, и в частности мое.

Делегаты в отличие от большинства зрителей знали, что Грейс Оркотт — один из командиров армии Робертса, и в ответ на ее требование не удержались от изумленных возгласов. Терьюн стукнул молотком.

— По уставу любой делегат может потребовать нового подсчета голосов,— сказал он.— Однако перекличка штатов будет идти строго по регламенту.

— Господин председатель,— быстро заговорила Грейс.— Позиция Техаса может стать решающей для конвента, что имеет огромное значение для всей страны. Подсчет должен осуществляться открыто.

— Возражаю! — закричал Роджер Аббот.

В ответ на это зрители протестующе зашумели.

— Возражение принято, продолжаем перекличку.

— В таком случае,— продолжала Грейс,— в интересах демократии я прошу остальные делегации воздержаться и дать нашему штату возможность закончить подсчет.

— Юта! — прокричали с помоста.— Четырнадцать голосов!

— В знак уважения к прекрасной даме из Техаса Юта воздерживается!

Корреспондент Ассошиэйтед Пресс встал на стул и помахал перед носом Арчи листком бумаги.

«Перед закрытыми дверями «Мак-Кормик-Плейс» столпилось около ста почтальонов «Вестерн Юнион»,— гласило сообщение.— Все они принесли полные сумки телеграмм с призывами голосовать за Манчестера. Сторонники Манчестера попытались смять охраняющую двери полицию и пробиться к курьерам, но были разогнаны. Несколько человек осталось лежать на ступеньках, одну молодую женщину отправили в больницу со сломанной рукой. По ее словам, она — студентка Мичиганского университета и добровольная помощница Манчестера».

Арчи позвонил в зал лидеру виргинской делегации и быстро прочел ему сообщение, попросив срочно довести текст до всеобщего сведения.

— Вермонт, как и Юта, воздержался.

— Виргиния, тридцать голосов!

— Господин председатель, у нас запрос,— сказал спикер виргинской делегации.— Нас информировали о том, что полиция не разрешает входить в зал почтальонам «Вестерн Юнион». На каком основании городская полиция мешает людям входить в здание?

— Она выполняет мои распоряжения,— раздраженно ответил Терьюн.— Иначе мы подвергнемся угрозе пожара.

Зрители протестующе взревели.

— Виргиния!— повторил клерк.

— Виргиния воздерживается. Вашингтон, Западная Виргиния,

Висконсин, Вайоминг, федеральный округ Колумбия, Пуэрто-Рико и Виргинские острова также воздержались. Делегаты и зрители вновь повернулись к техасскому знамени, но клерк возобновил перекличку с того места, на котором она прервалась ранее.

— Пенсильвания, шестьдесят четыре голоса!

— Пенсильвания все еще воздерживается,— уныло произнес одинокий спикер.

— Техас, пятьдесят шесть голосов!

— Господин председатель, Техас отдает семнадцать голосов Робертсу и тридцать девять Манчестеру!

«РОБЕРТС — 581, МАНЧЕСТЕР — 509».

— Юта, четырнадцать голосов!

— Юта отдает три голоса Робертсу и одиннадцать — Манчестеру!

— Вермонт, двенадцать голосов!

— Десять — два в пользу Манчестера!

Зрители стали спускаться с галерки в ложи, в разных местах вспыхнули кулачные бои. Полиция бросилась восстанавливать порядок.

— Висконсин, тридцать голосов!

— Двадцать пять — пять в пользу Манчестера!

Шум в зале давно достиг пика, но все-таки усилился каким-то непостижимым образом. Гроздь воздушных шаров с буквой М взмыла в воздух из рядов делегации Огайо. Манчестер впервые повел в счете.

«РОБЕРТС — 597, МАНЧЕСТЕР — 617».

— Вайоминг, двенадцать голосов!

— Вайоминг отдает три голоса Робертсу и девять — Манчестеру.

— Федеральный округ Колумбия, девять голосов!

— Семь — два в пользу Манчестера!

— Пуэрто-Рико, пять голосов!

— Все пять — Манчестеру!

— Виргинские острова, три голоса!

— Все три голоса — Манчестеру!

Терьюн оглядел толпу и улыбнулся впервые за весь день.

— Проводим перекличку воздержавшихся штатов,— объявил он.

— Пенсильвания! — в третий раз повторил человек в белом.— Шестьдесят четыре голоса!

— Воздерживаемся.

— Объявляются предварительные результаты!

На экране загорелось: «РОБЕРТС — 602, МАНЧЕСТЕР — 641».

В беспорядке, охватившем партер, то тут, то там можно было заметить Грейс Оркотт. В конце концов она прорвалась к председателю делегации Техаса, схватила его за лацканы пиджака и принялась что-то кричать. Председатель горячо закивал и подтолкнул Грейс к микрофону.

— Техас хочет изменить решение! — послышался в динамиках ее высокий голос.

— Нет, нет! — зычно закричал губернатор Бенджамин Уилкокс, врываясь в центральный проход и расталкивая толпу.— Пенсильвания готова!

Карл Флейшер пытался расчистить путь и дико орал:

— Джо, Джо, Пенсильвания за нас, пятьдесят три — одиннадцать!

Сенатор Флоберг заметил приближавшегося Уилкокса и подбежал к помосту.

— Джо, Пенсильвания идет! — гаркнул он.

— Господин председатель! — вновь раздался высокий напряженный голос Грейс Оркотт.

— Мы за Робертса! — кричал Уилкокс, но крик его тонул в грохоте зала. Глаза Уилкокса горели багровым огнем, крупные капли пота катились по щекам. Сторонники Манчестера высыпали в проход, чтобы преградить ему путь, а губернатор, словно в опьянении, размахивал кулаками и рвался к микрофону. Подвернувшийся ему под горячую руку знаменосец Юты упал, повалив флаг.

— Робертс! — кричал Уилкокс.— Робертс выиграл!

— Господин председатель, господин председатель,— снова послышался голос Грейс Оркотт. Арчи Дю-Пейдж сложил ладони рупором, подошел к Терьюну и завопил ему в ухо:

— Джо, дайте слово Техасу! Техасу!

Глаза председателя устремились к техасскому знамени.

— Слово для поправки предоставляется даме из Техаса! — рявкнул он.

— Техас... Техас отдает все пятьдесят шесть голосов Чарлзу Манчестеру! — раздался тонкий, сорвавшийся от волнения голос Грейс.

— Техас...— повторил клерк,— отдает пятьдесят шесть голосов...

Все остальное потонуло в крике и грохоте. На большом экране зажглась новая надпись: «РОБЕРТС — 585, МАНЧЕСТЕР — 658».

«МАНЧЕСТЕР ПОБЕДИЛ!»

— Господин председатель! — Уилкокс добрался наконец до микрофона, но орган уже играл гимн Огайо, а в проходах толпились кричащие, танцующие сторонники Манчестера.

Сокращенный перевод с английского А. ШАРОВА