Журнал «Вокруг Света» №12 за 1970 год

«Ра» плывет в прошлое

Отрывки из дневника «Ра II»

2 июня. С каждым днем мы все сильнее погружаемся. Толстый канат, укрепленный по краю основных связок, ушел под воду, волны захлестывают нас через боковые связки и наполняют водой желоб посередине. Мы несем дополнительный многотонный груз, и он притапливает «Ра». В полдень Норман порадовал нас своим сообщением о новых координатах лодки, но впереди еще долгий путь, и в памяти у нас свежи неприятные часы на «Ра I», которая хоть и погружалась, но не так быстро. Когда же кончится это погружение? На закате крупная акула атаковала надувной резиновый поплавок, который мы тащим на буксире на случай, если кто-нибудь упадет за борт.

8 июня. Слабая облачность, хороший ветер. Похоже, наша плавучесть улучшилась. Хотели сделать аутриггер, чтобы он перехватывал волны и уменьшил нагрузку на палубу, но веревка лопнула и деревянная конструкция вырвалась у нас из рук. А я перед этим вытянул из воды конец со спасательным поплавком, чтобы аутриггер не запутался в веревке, когда мы будем его заводить за корму. Мы шли довольно быстро, и я с ужасом услышал, как Сантьяго кричит с мостика: «Жорж за бортом!» Я увидел черную голову Жоржа на волне метрах в сорока за кормой «Ра»... Ну, конечно, импульсивный Жорж прыгнул сам в воду, чтобы спасти аутриггер! С облегчением я убедился, что он сперва бросил за борт спасательный поплавок. Он поймал веревку от аутриггера, а потом ухватился за спасательный конец. Мы подтащили его к ладье, и он дал слово больше никогда не прыгать в океан, что бы мы ни потеряли.

20 июня. Страшно смотреть на исполинские волны, которые обрушиваются на нас. Одно утешение: папирус, из которого «Ра» связана, полностью сохраняет свою прочность. Но долго ли еще он выдержит такое избиение? У Юры болит плечо, Карло соленой водой разъело кожу. В полдень Норман определил нашу позицию. Результат ободряющий — даже в таких неблагоприятных условиях мы заметно приблизились к Америке. На рассвете Карло видел над «Ра» птицу, судя по описанию — фрегата. Сделав два круга, она улетела к Южной Америке.

9 июля. Все сыро, все мокро. Щетки, одежда, спальные мешки, матрасы пахнут плесенью. Дождь, дождь... Прошедшая ночь была сплошным кошмаром.

Был крепкий ветер, мне не спалось. Вдруг парус захлопал так, словно стреляли из пушки. Я обвязался страховочным концом и выскочил под дождь. «Ра II» развернулась носом на север. В конце концов нам все же удалось правильно повернуть лодку, вернуть ее на прежний курс. Я возвратился в каюту и залез в мокрый спальник. В ту же минуту опять заполоскал парус! Снова трудиться на пределе сил. А «Ра» тут же опять развернулась... Это было опасно. Мы заставили лодку лечь на нужный курс. Сантьяго и Юрий стали на руль. Испуганный крик Сантьяго: «Идем на север!»

Шторм, кругом сущий ад... Выскочив голый во тьму, я на левом борту очутился по колено в воде. То ли мы тонем под тяжестью могучих волн, то ли ветер так сильно накренил «Ра» и хочет ее опрокинуть... Гроза, рев ветра, гул неописуемый... Если мы не убережем парус, придет конец нашему «дрейфу» на «Ра». В отчаянии я крикнул: «Норман, что нам делать?» Из-за адского шума я не расслышал ответа. Вдруг я подумал о плавучем якоре: в нем наше единственное спасение.

— Отдать плавучий якорь! — скомандовал я.

Карло пропал в бурлящих каскадах воды, но я увидел, как он бросает за борт плавучий якорь. Он тотчас сработал, лодка правильно развернулась. Спасены...

12 июля. Стоя на вахте, я около семи утра отчетливо уловил запах зеленой травы, потом потянуло хлевом... Сразу после этого с запада появился маленький самолет. Он описал над нами круг на малой высоте и покачал крыльями. И вот уже четыре самолета кружат чуть ли не над самой нашей мачтой. В 12.15 раздался громкий крик Нормана, он увидел землю!

Мы пересекли Атлантику на папирусной лодке. В прошлом году нам это почти удалось, в этом — на сто процентов.

И вот уже нам подают конец и ведут на буксире в гавань Бриджтауна. После штиля у Канарских островов впервые «Ра II» вошла в тихие воды. Восемь представителей восьми наций крепко пожали друг другу руки.

Перевел с норвежского Л. Жданов

Комментарий к эксперименту

Итак, 12 июля 1970 года папирусный корабль «Ра II» подошел к острову Барбадос. Гипотеза о том, что папирусные суда древних жителей Средиземноморья могли пересекать Атлантику, получила практическое подтверждение. Двухлетний эксперимент Тура Хейердала закончен. О некоторых научных проблемах, которые были затронуты этим экспериментом, рассказывают советские исследователи.

Кандидат исторических наук В. Вахта:

Уже много писали о том, что в древних культурах Средиземноморья и Центральной Америки обнаружено немало черт, говорящих о сходстве этих культурных миров. И теперь, после плавания «Ра I» и «Ра II», может быть, стоит всерьез подумать над тем, что некоторые из этих сходных черт — следствие прямых контактов древних средиземноморцев с аборигенами Нового Света. Во всяком случае, возможность такого предположения практически подтверждена плаванием папирусных кораблей Хейердала.

Но, на мой взгляд, дело не только в этом.

Мы не устаем восхищаться дворцовой, храмовой и фортификационной архитектурой древних, их скульптурой, фресками, бесчисленными изделиями их разнообразных ремесел, — короче, всем тем, что приоткрывает перед нами рукотворную картину мира, в котором жили и умирали наши предки.

Да, мир древних цивилизаций, как и мир первобытный, застывший в музеях и памятниках, — это прежде всего удивительный, особенный мир, мир, не похожий на наш. И именно поэтому часто в этом мире незаметно то, что связывает нас и древних единой цепью человеческой культуры — вечная неудовлетворенность и стремление к лучшему.

Об этом, например, убедительно говорят сохранившиеся до наших дней древние мифы, многие герои которых — это люди, действующие наравне с богами, а нередко и вопреки их воле, дерзко преобразующие природу сообразно нуждам людей, создающие для людей наиболее существенные элементы культуры, обучающие людей важнейшим ремеслам, умениям, навыкам и так далее. Этим героям мифов, как и их создателям, ведомы порою и страх перед богами, и робость перед силами природы. Но еще более им свойственно стремление преодолевать этот страх и эту робость.

Думается, что вот в таком, так сказать, человековедческом взгляде на людей и общества седой древности — ключ к пониманию значения и цели экспериментов Хейердала, показывающих, что древние, подавляя страх перед непознанным и таинственным, умели преодолевать и преодолевали горы и пустыни, моря и даже океаны, преодолевали с помощью средств, которые кажутся сейчас очень уж примитивными и потому никуда не годными.

Своеобразие опытов Хейердала в том, что он моделирует древние страницы человеческой истории на волнах океана. Потомку скандинавских викингов океан видится столь же закономерной ареной исторических свершений, как и земная твердь. И он, конечно, прав.

Находки японских сосудов эпохи IV—III тысячелетий до нашей эры на берегах нынешнего Эквадора или глубоко зарытый у побережья Венесуэлы клад римских монет IV века нашей эры — эти и подобные им факты доказывают то, что океан был освоен человеком уже в глубокой древности.

Они легли в основу одной из исторических моделей древнего мира, согласно которой через океаны, казалось бы, долгие тысячелетия разъединявшие население разных материков, люди еще в древности могли устанавливать связи. Более того, они свидетельствуют об искони существующем процессе взаимообогащения культур, в результате которого достижения одного народа становятся достоянием всего человечества.

И с другой стороны, эксперимент Хейердала убедительно подтверждает ту истину, что достижения того или иного народа, вошедшие в мировую сокровищницу культуры, не утрачивают своего авторства.

Эксперимент Хейердала — это одно из доказательств того, что древние культуры развивались, с одной стороны, не в отрыве от общеисторического процесса, с другой — не зависели целиком от привнесенного извне. Очень часто они являлись неким сложным сплавом, в основе которого лежит труд, разум и любознательность древних мореходов. Труд дерзких, деятельных и думающих, несмотря на тысячи предрассудков и суеверий, сдерживавших их мозг и руки, несмотря на примитивность их средств воздействия на природный мир.

Кандидат географических наук В. Войтов:

Плаваниями «Ра» как бы «реконструирован» трансатлантический путь, которым, возможно, пользовались древние жители Средиземноморья. Но закономерен вопрос: а имеем ли мы право на такую реконструкцию, пользуясь современными атласами и картами течений и ветров? Ведь интересующая нас эпоха отделена от XX века несколькими тысячами лет?

Проведенное в Институте океанологии АН СССР исследование показало, что интересующее нас в первую очередь в связи с плаванием «Ра» северное пассатное течение Атлантического океана — или, иначе, северное Экваториальное течение — сохраняет свое положение и средние скорости на протяжении последних ста-двухсот лет.

А в более отдаленные столетия? По теории выдающегося советского океанолога профессора В. Б. Штокмана, северный антициклонический круговорот вод, южным звеном которого является северное пассатное течение, «управляется» Азоро-Бермудской областью высокого атмосферного давления. И есть все основания предполагать, что такая же климатическая обстановка в этой области была по крайней мере в неолите. Поэтому при «реконструкции» возможного пути из Средиземноморья в Америку, по-видимому, правомерно опираться на современные схемы ветров и течений.

И еще. Хейердал ставил перед собой задачу доказать, что мореплаватели Средиземноморья могли выходить на папирусных ладьях в открытый океан и, может быть, совершали трансатлантические плавания. После плавания «Ра» в Атлантическом океане мореходность папирусных кораблей, по-видимому, можно считать доказанной. И так же можно предполагать с большой вероятностью, что древние мореплаватели могли плавать по маршруту Средиземноморье — Центральная Америка.

Но этот морской путь был односторонним, то есть возможные плавания со стороны Африки следует классифицировать как случайные. Под случайным плаванием, в противовес намеренному, мы понимаем плавание «по воле волн», когда мореход плывет, не имея никакой информации.

Но можно ли, глядя только на карту течений, все же предположить, что могли быть и обратные плавания? Могли ли древние мореходы, отплывшие из Средиземноморья, не только достигнуть Мексики, но и вернуться обратно? Каков был бы этот обратный путь и какова его вероятность? По-видимому, этот путь от Юкатана проходил бы по Флоридскому течению, затем по Гольфстриму со скоростями до двух-трех узлов и попутными западными ветрами. При переходе в Северо-Атлантическое течение, скорости которого вдвое меньше, мореплаватель встретился бы с более частыми штормами (их число возросло бы на 30 процентов). Около берегов Европы течение разветвляется, и в зависимости от конкретной синоптической обстановки древние мореплаватели попадают либо к Пиренейскому полуострову, то есть почти домой, либо их относит севернее Англии. Поэтому вероятность возвращения мореплавателей из Юкатана в Средиземноморье не превышает 50 процентов.

Но ведь 50 процентов — это половина шансов. Вспомним — из всей эскадры Магеллана обогнул земной шар только один корабль. А из почти трехсот мореплавателей вернулось всего восемнадцать.

А это куда меньше 50 процентов...

Тур Хейердал