Голиаф

ГЛАВА 10

Тацца навострил уши и натянул поводок, волоча Дэрин вперед, в темноту прохода. Впереди из сумрака вырисовывался странный двухголовый силуэт.

— Мистер Шарп, — послышался знакомый голосок, и Дэрин улыбнулась. Это был всего лишь Бовриль на плече у Алека. При их приближении Тацца присел на задние лапы и подпрыгивал от радостного волнения. Бовриль свое расположение выказал хихиканьем. Однако у Алека вид был невеселый. На Дэрин он смотрел запавшими глазами.

— Ты что, не спал? — спросила она.

— Да так, не особо, — вяло откликнулся он, наклоняясь потрепать по загривку сумчатого волка. — Я заглядывал к тебе в каюту. А Ньюкирк сказал, что ты здесь.

— Да, у Таццы это любимое место для прогулок, — сказала Дэрин. Желудочный тракт громадного летуна был местом, где сходилась вся органическая материя корабля, перерабатываясь и разделяясь на энергообразующие сахара, водород и отходы. — Видно, ему здесь нравятся запахи.

— Мистеру Ньюкирку здесь было вполне уютно, — заметил Алек.

Дэрин вздохнула:

— Теперь здесь и его каюта. Несколько следующих дней у нас будет нехватка коек. Но даже это лучше, чем то время, когда нас, гардемаринов, было по трое на одну каюту.

Алек нахмурился, взгляд его снова остановился на Дэрин. Даже в слабом освещении светляков в брюхе летуна было видно, насколько бледное у него лицо.

— Алек, ты в порядке? Вид у тебя такой, будто ты повстречался с привидением.

— Да так, голова чего-то кружится.

— Похоже, что не только у тебя. После той встречи с ученым жестянщиком офицеры мечутся как сверчки в коробке. Что он там, этот Тесла, вам наговорил?

Алек на секунду смолк, все еще странно на нее поглядывая:

— Говорит, что этот лес повалил он сам. У него в Америке есть какое-то оружие, называется «Голиаф». Гораздо мощнее того, что мы уничтожили в Стамбуле, и что он хочет им остановить войну.

— Он сказал, ч-чего… ч-чем хочет сделать? — заикаясь, переспросила Дэрин.

— Ну, это такая штука вроде пушки Теслы, которая, он говорит, способна воспламенять воздух в любой точке планеты. И теперь, когда он своими глазами убедился, на что она способна, он хочет ее использовать для принуждения жестянщиков к миру. В смысле сдаться.

Дэрин растерянно моргнула. Паренек произнес все это так спокойно, будто зачитывал расписание нарядов на день. При этом сказанное им явно не вписывалось ни в какие рамки разумного.

— Сдаться, — солидарно сказал Бовриль, — мистер Шарп.

— Так это все сделало то чертово оружие?

Дэрин со всей отчетливостью вспомнилась ночь сражения с «Гебеном», германским броненосцем, когда молния из пушки Теслы пронеслась по обшивке «Левиафана», угрожая спалить весь корабль — зрелище, что и говорить, ужасающее, но все равно это мушиный пук в сравнении немыслимым разрушением здесь, в Сибири.

Голова пошла кругом — не то от новости, не то от того, что этим вечером не выдавали ужин, а может, и того и другого вместе. Тацца, голодно поскуливая, ткнулся влажным носом в ладонь.

— Неудивительно, что ты не мог заснуть, — сказала Дэрин.

— Отчасти. — Алек снова посмотрел ей в глаза. — Хотя, понятно, это могло быть и вранье. Никогда нельзя понять, насколько люди привирают.

— Ну да, или когда несут чушь. Неудивительно, что ученая леди велела нам нынче ночью пошастать. — Дэрин потянула волка за поводок: — Пойдем, зверушка. Пора тебе домой, в каюту.

— Нам бы не мешало взять с собой лори, — сказал Алек. — Он с недавних пор проявляет завидную проницательность.

— Мистер Шарп, — пискнул Бовриль, вызвав укоризненный взгляд Дэрин.

— Что ж, ладно, — согласилась она. — Будем надеяться, он знает, когда следует заткнуться.

— Чш-ш, — отреагировал лори.

Нижние палубы были полны храпящего люда. Быть может, на «Левиафане» для гостей не было в достатке коек, но места в пустых хранилищах было вполне достаточно. Русские, за исключением своего капитана, ютились здесь всем скопом как сельди в бочке. Хотя, судя по всему, их это вполне устраивало: как-никак первая спокойная ночь за несколько недель сна под убаюкиванье голодных бойцовых медведей. По нижним палубам гулял сквозняк, и люди по-прежнему были закутаны в свои меха. Проходя мимо, Дэрин не заметила блеска наблюдающих глаз. Бовриль на плече у Алека тихонько изображал похрапывание, дыхание и шум полета. В хвостовой части корабля они подошли к запертой, окованной железом двери. Здесь Дэрин вынула ключи, которые ей нынче выдала доктор Барлоу. Дверь открылась на бесшумных шарнирах, и они с Алеком скользнули внутрь.

— Дашь света, высочество? — обратилась она шепотом. Пока Алек возился с командным свистком, Дэрин заперла изнутри дверь. В темноте послышался негромкий сигнал, а следом звуковое сопровождение Бовриля. Вокруг замерло зеленоватое свечение светляков. Это было самое небольшое из хранилищ воздушного корабля, единственное с массивной дверью. Здесь хранились спирт и винные запасы офицеров, а также другой особо ценный груз. В данный момент помещение пустовало; исключение составляли капитанская сейфовая ячейка и то странное магнетическое устройство.

— Так экипаж все же оставил эту машину? — спросил Алек. — Даже повыбрасывав все деликатесы?

— Ну, а как. Ученой леди, правда, пришлось потопать ногами, чтобы выбросили спиртное. Она голова! Все просчитывает наперед.

— Голова наперед, — не преминул хохотнуть Бовриль.

Алека словно озарило:

— Ну, конечно же! Это устройство и предназначено для поиска того, что рассчитывал найти Тесла!

— Ага. И он его уже нашел! Капитан Егоров сказал, что люди Теслы что-то такое выкопали из земли несколько дней назад. И что бы они там ни отыскали, как раз сейчас оно находится на борту «Левиафана»! — Дэрин посмотрела на устройство. — А он, этот изобретатель, обеспечил нас возможностью выяснить, где же именно оно находится.

Алек уже радостно улыбался, положив руки на рычаги машины.

В этом он весь. Дай Алеку умную схему и устройство жестянщиков, и он уже на небесах от счастья. Ну и хорошо, что он, наконец, приободрился, а не ошивается по кораблю с таким видом, будто завтра конец света.

— Здесь стены сплошные, — сказала Дэрин. — Так что русские не услышат, если ты ее включишь.

Алек постукал по одному из дисков, после чего щелкнул тумблером. Машина ожила, заполнив каморку негромким гудением. Замерцали три стеклянные сферы с трепетными прожилками крохотных молний в каждой. Электричество, казалось, удивленно моргнуло, но затем стабилизировалось.

Дэрин, подавшись ближе, ругнулась:

— Глянь-ка, то же самое, что и утром: две указывают вверх, а одна назад. Снова ухватывает моторы.

— Айн момент, — сказал Алек.

Дэрин наблюдала, как он возится с элегантными рычагами управления. Все части машины были как будто ручной выделки — больше под стать оборудованию «Левиафана», чем бездушной машине жестянщиков. Вспомнилось бурчание Клоппа насчет излишней вычурности тогда, при сборке.

— Вид такой, будто она создана для такого корабля, как наш, — невольно заметила Дэрин.

— Мистер Тесла какое-то время жил в Америке, — кивнув, сказал Алек. — А там сложно избежать дарвинистского влияния.

— Да. Бедняга. Как он, наверное, мечтал, чтобы она выглядела поуродливей.

— Ну вот, — воскликнул Алек, — она что-то такое уловила!

Прожилки молний на мгновенье истаяли, но затем вострепетали с новой силой. Все три теперь указывали в одном направлении: вверх и в сторону носа.

— Там у нас офицерские каюты, — нахмурилась Дэрин, — а может, капитанский мостик. Они не могут так реагировать на металл в корабельных инструментах?

— Возможно. Придется на всякий случай произвести триангуляцию.

— В смысле, ты хочешь этот агрегат подвинуть?

Алек пожал плечами:

— Ну, да. В конце концов, он же переносной.

— Так-то оно так, но не забывай, что мы должны действовать тайно, а не вальсировать с этой шумной приладой, которая к тому же искрит в темноте.

— Искрит! — констатировал Бовриль и начал изображать гудение машины.

— Ну, я могу ток немного прибрать, — сказал Алек и повозился с рукоятками. Стеклянные сферы слегка потускнели. — Так годится?

— Все еще, черт бы его побрал, громковато, — ответила Дэрин, но деваться было некуда. Если идти только в одном направлении, то им придется обшаривать добрую четверть корабля. — А ты тихо, зверок! Чш!

— Чш-ш, — прошептал Бовриль, и спустя секунду звук в каморке начал меняться. Гудение сделалось как будто тише и отдаленней, словно машину уносили куда-нибудь вдаль по длинному коридору. Хотя при этом она находилась здесь, непосредственно перед Дэрин.

— Это ты так сделал? — спросила Дэрин Алека.

Молодой человек качнул головой, держа на отлете руку: дескать, тише. Он обернулся поглядеть на проницательного лори у себя на плече. Дэрин прищурилась в зеленоватом сумраке и вскоре кое-что заметила. Всякий раз, когда Бовриль делал паузу, чтобы отдышаться, гудение устройства на секунду прибавляло в громкости, а затем снова шло на убыль.

— Это Бовриль так делает? — спросила она.

Алек, прикрыв глаза, приложил руку к уху:

— Почему-то зверок своим завыванием заставляет машину сбавлять громкость. Два звука как будто борются друг с другом.

— Но как такое может быть?

— Понятия не имею, — ответил Алек, открывая глаза.

— Тогда, видимо, это вопрос к нашей ученой леди. — Дэрин взялась за одну из ручек машины. — А нам разведку проводить надо.

Устройство для двоих оказалось достаточно легким, однако уже в грузовом отсеке Дэрин поняла, что не все так просто. Среди спящих вповалку на полу тел свободной была лишь узкая извилистая полоска, все равно что каменная стежка среди сплошного ковра из терний.

Алек двинулся первым, медленными выверенными шагами. Дэрин пошла следом; ладони на скользких металлических ручках внезапно вспотели. Не сомневаться можно было лишь в одном: если устройство невзначай выскользнет, то тот, на кого оно приземлится, неминуемо поднимет шум.

Гудение машины здесь оказалось даже более тихим, приглушаемое скученностью тел и голосовыми фокусами Бовриля. Тот же звук, что оставался, гасился шелестом ветра, скользящего встречным потоком по гондоле корабля. На их с Алеком пути к носовой части «Левиафана» молнийки в стеклянных сферах постепенно смещались, пока не начали указывать непосредственно вверх. Дэрин вгляделась в потолок, припоминая планы палуб, которые сама сколько уже раз копировала из «Руководства по аэронавтике». Палубой выше находились офицерские ванные, а еще выше…

— Ну, конечно, — прошипела она. Над ванными располагалась лаборатория доктора Баска, которую глава по науке уступил под каюту мистеру Тесле. Осознание застало ее как раз в момент очередного шага, как раз когда Алек переступал через спящего русского. Дэрин запоздало почувствовала, как прохладный металл выскальзывает из рук…

Ступню она выставила вовремя: задний край аппарата приземлился на нее со всеми соответствующими неприятными последствиями. Дэрин, как могла, подавила крик, с трудом выровняв устройство, прежде чем оно рухнуло на спящего русского. Алек, обернувшись, бросил на нее вопросительный взгляд.

Дэрин дернула подбородком в сторону хранилища, боясь открыть рот, чтобы сдавленный крик боли не вырвался наружу. Алек поглядел на стеклянные сферы, затем на потолок и понимающе кивнул. Он выровнял машину, после чего потянулся и выключил ее.

Путь назад оказался еще тернистей. На этот раз впереди шла (точнее, влачилась) Дэрин со ступней, пульсирующей от боли, медленно и с трудом переступая через лежащих вповалку русских. Но машина, наконец, все же снова оказалась в каморке и была надежно там заперта. На обратном пути через грузовой отсек Дэрин искоса поглядывала на спящих. Никто из них не пошевелился, и, несмотря на пульсацию боли в ноге, она ощутила некоторое облегчение. Однако когда они поднимались по центральной лестнице, Бовриль на плече у Алека пошевелился и воспроизвел какой-то тихий звук, подозрительно напоминающий перешептывание в темноте.