Горная дорога

Ты мир наполнил до краёв

Дыханьем, звоном, светом,

А я нашла так мало слов,

Чтоб написать об этом.

Меня за песню похвалил

Сегодня ты напрасно:

Чья песня, кто её сложил, —

Тебе должно быть ясно!

От своих тревог и тайной боли

Ты не уделил мне ничего,

Не доверил и малейшей доли

Скрытого страданья своего.

Краткими отделался словами,

Холодно-учтив был в этот день,

И легла навеки между нами

Отчуждения тягостная тень.

Я не домогаюсь, не неволю,

Но грущу, что жизнь моя пройдет

Непричастна и к малейшей доле

Мук твоих, печалей и забот.

Лишь ты сумел мне указать

Дорогу к песне,

Сказал мне: возродись опять

И стань прелестней.

Все озарил собою ты,

Как солнце — дали,

И, распустившись, все цветы

Затрепетали.

От счастья слепну — не пойму,

Не сон ли это,

От счастья сердцу моему

Не видно света,

Но эта щедрость красоты

И есть примета,

Что существуешь ты, что ты

Здесь близко где-то.

Ты говоришь мне:

— Поздно.

Все пропало.

Жизнь позади —

О чем еще мечтать?.. —

И книгу раскрываешь

И устало

Захлопываешь, не взглянув, опять.

Все понимаю,

Слушаю с участьем,

Молчу — не спорю:

Есть ли в спорах прок?..

Но разве жизнь

Для достиженья

Счастья

Какой-то устанавливает срок?

Ни одно мое пристрастье

Не цвело бесплодным жаром,

Не прошло для жизни даром

Ни одно мое пристрастье.

Сколько в сердце строк заветных,

Сколько в глубине души

Огоньков едва приметных,

А попробуй — потуши!

В знойный час прохладной тенью

Вы ласкали сердце мне.

Словно паводок весенний.

Уносили на волне.

Жгли меня без сожаленья,

Гасли, будто навсегда…

Но минувшие пристрастья

Не исчезли без следа.

Чувство боли, чувство счастья

Не сгорит в душе дотла.

Наступающая осень

Обаяньем прошлых весен

Благодатна и светла.

Перед лампою настольной

Вспоминаю о тебе.

Дрогнет ветка, — и невольно

Вспоминаю о тебе.

Шалью туч луна одета, —

Вспоминаю о тебе.

Ручеек пробьется где-то, —

Вспоминаю о тебе.

Почему же, сам не зная,

Ты заполнил целый свет?

Полон он тобой без края,

Весь он полон — белый свет.

Ты живешь от меня далеко-далеко.

С нашей встречи последней прошло много лет

Мы по-разному жили. По разным путям

Мы пошли. Я давно потеряла твой след.

Но на днях прибирала я в доме своем

И случайно листок пожелтелый нашла.

И сейчас же забылись, ушли от меня

Все заботы, волненья, печали, дела.

Словно только вчера ты в записке просил,

Чтобы я на минуточку вышла к тебе.

Ты хотел мне сказать очень много тогда,

Что-то важное очень о нашей судьбе.

И как будто с тобою была я всегда,

Предо мною — твое молодое лицо.

Только в памяти дымкой оделось оно,

Только чуть пожелтело твое письмецо.

Не понимаешь, не понимаешь,

Не понимаешь, что сделал ты!

Жизнь предо мною ты открываешь,

Полную света и красоты.

Ты передо мной — и все в моей власти,

И если б жить мне еще века,

Этого солнца, этого счастья

Мне бы хватило наверняка.

Столько тепла ты в душу вливаешь,

Столько живительного огня…

Не понимаешь, не понимаешь,

Что означаешь ты для меня!

Слова: любовь и жизнь — неразделимы.

Раз нет любви — нет и меня самой.

Мне нужно знать, что я людьми любима,

Еще нужней — любить их всей душой.

Я не держу своей любви в секрете,

Я не стыжусь душевного огня.

Мне б только знать, что где-нибудь на свете

Хоть огонек остался от меня.

Свистящий ветер ставни рвет,

Зима, студеная зима…

На крышах снег, на окнах лед,

Покрыты инеем дома.

И я хожу, и я скольжу

По мрачным улицам пустым,

И я от холода дрожу,

И целый мир вокруг застыл.

Но вдруг — шагов я слышу звук! —

Выходишь ты из-за угла,

И тает, тает все вокруг,

И там, где были лед и мгла,—

Цветущий сад, шумящий лес,

Слепящий, солнечный простор,

И синь весенняя небес,

И неумолчный птичий хор

Растапливает солнце лед

Огнем ликующих лучей

И с каждым новым шагом жжет

Все горячей и горячей…

Но ты проходишь… Отчего?!

Ты слеп иль, может быть, жесток?

Огонь ли сердца моего

Твоей души зажечь не смог?

И снова ветер ставни рвет,

Зима, студеная зима…

И снова снег, и снова лед

Одел продрогшие дома.

Раскрылась дверь, и ты вошел,

И в окна хлынул солнца свет,

Как будто нет ненастных дней,

Как будто скорби в мире нет.

Закрылась дверь, и ты ушел.

Когда же было тут светло?

На сердце у меня тоска.

Все небо мглой заволокло.

Но тонкий луч наискосок

Скользнул украдкой по стене…

Частицу своего тепла

Ты все-таки оставил мне!

Ты мне сказал:

Тебе, признаться,

Любовь уж поздно воспевать,

Тебе давно не восемнадцать

И, кажется, не двадцать пять…

Сказал, а сам с такой тревогой,

С такой надеждою глядел,

Как будто этой речью строгой

(Хоть старше сам меня намного)

Мне о любви сказать хотел.

Чуть озарит твоё лицо

Улыбка, — я счастливой всех.

Одно лишь доброе словцо,—

Весь мир со мной, и свет, и смех.

В чуть приоткрывшемся окне

Блеснет неясный огонек,

И большего не надо мне.

Как светел мир и как широк!

Ветер ищет кого-то, врывается в сад,

Рвется в щели окон и дверей,

И устало в саду тополя шелестят:

«Уходи, уходи поскорей!»

Боязливо нахохлившись, молча сидит

На тугих проводах воробей

И за тучкой плывущей сердито следит:

«Уходи, уходи поскорей!»

Пробивается свежий зеленый росток

Средь темнеющих голых ветвей.

С грустью шепчет ему прошлогодний

листок:

«Уходи, уходи поскорей!»

Первый солнечный луч над горами

скользит,

И становится в мире светлей,

Но угрюмый туман и ползет и грозит:

«Уходи, уходи поскорей!»

Жжет тоска мое сердце томящим огнем,

И в душе одинокой моей

Возникает твой образ и ночью и днем,

Но холодный рассудок твердит об одном:

«Уходи, уходи поскорей!»

Говорят, что с тобою должна я играть

и лукавить,

Но, завидев тебя, я теряю рассудка следы.

Умирая от жажды, не в силах я губы

заставить

Хоть на миг окунуться в прозрачные струи

воды.

Но я рада теперь, что не верила низким

советам,—

Не хитрила с тобой, чтоб услышать

желанный ответ.

Как бы ни было больно, жалеть я

не стану об этом,—

Иногда пораженья бывают достойней побед.

Тебе всё хочется любви.

Участья постоянного.

В том нет дурного ничего

И ничего нет странного.

Всегда у сердца в тайнике

Так много сокровенного.

В том нет дурного ничего

И необыкновенного.

Ты на меня взглянул с улыбкой,—

С меня и этого довольно.

Сверкнул по взгляде промельк

зыбкий,—

С меня и этого довольно.

Не так уж много людям нужно:

И капелька росы жемчужной

Расскажет, что весна настала.

Ты улыбнулся мне невольно,

Во взгляде искра заблистала,—

С меня и этого довольно.

Ты — песня счастья,

Луч средь ненастья

один-единственный.

Стих мой любимый,

Неповторимый,

один-единственный.

Бьюсь я безмолвно,

Тщетны усилья.

В сердце мне словно

Колышек вбили

один-единственный.

Вынуть? Не вынешь.

Сгинуть? Не сгинешь.

Как ни прикинешь —

Горя не минешь…

Один-единственный…

Лицо твое вспомнить хотела,

И вспомнить никак не могла,—

Пыльцой на нем время осело,

И дымкою даль обвила.

Лицо твое вспомнить хотела,

И вспомнить никак не могла,

Душа ль оскудела дорогой

Иль крылья сдают, может быть?

Ах, передохнуть бы немного,

Со старостью повременить!

А путь мой неровный, негладкий

Зовет без оглядки вперед,—

За днем, по-осеннему кратким,

Бескрайняя ночь стережет…

Лицо твое вспомнить хотела,

И вспомнить никак не могла,

Пыльцой на нем время осело,

И дымкою даль обвила…

Как солнцем спаленная нива,

Тоскую о свежем глотке,

А ты, кипарис горделивый,

Стоишь в стороне, в холодке.

Закат отпылал, до крупицы

Колосьям свои жар передав.

Слыхала я, где-то струится

Прохладный родник среди трав…

Над нивою, выжженной зноем,

Дымок желтоватый повис,—

А ты так же зелен и строен,

Надменный, чужой кипарис.

Весь мир, вселенная со мной,

А также ты.

И песня зреет в час ночной

И говорит со мной одной,

А также ты.

Устала я,

Уходят вдаль

Мои пути…

Куда ведет меня печаль?

Куда влечет?

Чего мне жаль?

За чем идти?

Мне нужен

Чей-то острый взор…

Ты счастлив. Так будь счастливей

В тысячу раз и больше!

Пусть жизни весенний ливень

Продлится сто лет… нет, дольше!

Друзей у тебя немало,

Завидую им порою,

И все-таки я б желала,

Чтоб их было больше втрое.

Но если — все может случиться —

Когда-нибудь в день ненастный

Беда к тебе постучится,

Обидят тебя напрасно

И ты взгрустнешь одиноко,—

Будь сердцем чуток и зорок:

Кому-то, где-то, далеко

Ты несказанно дорог.

Кто сказал, что мы с тобой едва знакомы,

Что порой ты чуть кивнешь мне головой?

Каждый день со мной выходишь ты из

дома,

Каждый вечер возвращаешься со мной.

Отличусь я — похвалой меня подаришь,

Побранишь, коль провинюсь я в чем-нибудь.

Сам не зная, ты — мой верный

друг-товарищ,

Разделяешь ты всегда со мною путь.

И куда я ни пойду и ни поеду,

В каждом, каждом уголке моей страны

Я веду с тобой душевную беседу,

Пусть мы тысячами верст разделены.

Если даже мне порой бывает больно,

Я не жалуюсь, что мир, мол, нехорош.

Утешать меня не нужно, — мне довольно

Знать, что где-то в этом мире ты живешь.

Помню, в юности раннем моей

Я впервые мечтала о друге.

Должен быть он, конечно, сильней

И смелей всех мальчишек в округе.

А потом я мечтала, что он

В песне, в пляске ни с кем не сравнится,

Понесется, вперед устремлен,

Легкокрылый и быстрый, как птица…

Но призывный звонок прозвучал:

Первокурсница, с этой минуты

Я хотела, чтоб милый мой стал

Самым лучшим в стенах института,

Чтобы книги любил он читать,

Чтоб сдавал он экзамены бойко,—

Ведь нельзя же ночами мечтать

О хватающем двойку за двойкой,—

Чтоб товарищ, парнишка с огнем,

И профессор, ученый и строгий,

Говорили о милом моем:

«Будет в жизни примером для многих»…

А еще я мечтала тайком,

Чтобы девушки вечером вешним

Потихоньку вздыхали о нем,

Не решаясь признаться, конечно.

Да еще, чтоб отец мой и мать

Недостатков в нем не отыскали.

(А они мастера их искать,

Им по вкусу придешься едва ли!)

…Так мечталось в весенние дни,

Но давно на дворе уже лето,

Педагоги седеют мои,

И на свете родителей нету.

Не отыщешь, не скличешь подруг:

Двери счастья они отворили…

И теперь ты заменишь мне, друг,

Всех, кто милы и дороги были.

Ты, который всем сердцем любим,

Будешь сильным, талантливым, смелым.

Самым лучшим, ну, словом, таким,

Как всю жизнь тебя видеть хотела.

Осенью позднею ради чего

Ты расцвела, моя белая вишня?

Как я ждала торжества твоего

Ранней весной… Но к чему этот

пышный

Поздний расцвет?

О, поверь, — никого

Не очаруешь ты прелестью лишней!

Ради чего распускались цветы

Осенью поздней в саду опустелом?

Вся словно снегом осыпана ты,

Вся полыхаешь ты пламенем белым!..

Ты — в двух шагах от зимы, своего

Счастья не сдержишь, красуешься

пышно…

Осенью позднею ради чего

Ты расцвела, моя белая вишня?

Надеть бы мне снова яркое платье,

По улицам вновь молодой пройти,

Чтоб вешние дни могла разом взять

И пестрой охапкой тебе принести,

Чтоб снова поверить ветрам звенящим

И сбросить бремя упрямых лет,

Чтоб снова сердце забилось чаще,

Вычеркнув горестей тяжкий след.

И оттолкнуть от себя сомненья,

И время на время остановить,

И без остатка, без сожаленья

День свой юности уступить.

Надеть бы мне снова яркое платье,

По улицам вновь молодой пройти,

Чтоб вешние дни могла разом взять я

И пестрой охапкой тебе принести.

Если бы знал ты, как ты мне нужен,

Как я в тоске на ветру стою,

Как огневое дыхание стужи

Жжет беззащитную душу мою!

Если бы знал, сколько слов заветных,

Сколько вопросов я сберегла,

Сколько заметных и незаметных

Трудностей я пережить смогла!

Если бы знал… Но к нему догадки!

В сердце чужое кто проникал?..

Может, бежал бы ты без оглядки,

Если бы знал…

Как много чистоты и прямоты

В глазах твоих! Раздумье в них

читаю.

Не нужно блеска мне и суеты.

О шумной славе тоже не мечтаю.

Когда-нибудь на улице меня

В людском потоке ты отыщешь

взглядом

Иль накануне праздничного дня

Случайно на собранье сядем рядом.

Усталые от будничных забот,

«Последние известия» обсудим,

О том, что детвора у нас растет,

Поговорим, как подобает людям,

О воспитанье, о труде своем —

О многом обменяемся словами.

Не станем только говорить о том,

О чем без слов давно мы знаем сами,

О чем не говорили много лет,

А нынче — поздно, да и смысла нет.

Так много чистоты и прямоты

В глазах твоих! Раздумье в них читаю.

Спокоен ты,

В себе уверен ты…

Чего еще я другу пожелаю?