ГЛАВА 94

Попасть обратно в центр города оказалось не таким уж легким делом. Улицы вокруг площади, залитые лужами из тысяч разбитых яиц, были скользкими, как лед.

Дуэйну, обозревающему место действия с заправочной станции, где можно было себя чувствовать в относительной безопасности, не очень-то хотелось покидать свое убежище, поскольку яичная война продолжала бушевать – хотя число ее участников заметно поубавилось. Оркестр перестал играть, но это обстоятельство не мешало самым отъявленным танцорам, которые, по всей видимости, даже не обратили на это внимания. Вся площадь была завалена коробками из-под яиц, похожими на ящики из-под снарядов.

Главная битва теперь разгорелась около Старого Техасвилля, превращенного пьяной гурьбой в Аламо. Сорок или пятьдесят ящиков пива высились баррикадой перед основной достопримечательностью праздника. Санта Анна с генералом Тревисом (они же Бобби Ли с Эдди Белтом) объединенными силами боролись против общего врага – Дж. Дж. Роули, который набрал большую группу белобаптистов из крепких ребят с ферм.

Бобби и Эдди располагали весьма ограниченным числом союзников, да и те были совершенно пьяны, к тому же боеприпасы у них таяли на глазах. Но зато у них был Шорти. Время от времени по наущению Бобби Ли он бросался на самый верх баррикады и принимался метаться по ней взад и вперед. План заключался в том, чтобы Шорти отвлекал на себя огонь баптистов, но у тех боеприпасы были тоже на исходе, и они не хотели их растрачивать на собаку. С десяток коробок – вот и все, что у них осталось. Защитники Техасвилля могли позволить себе израсходовать одно яйцо, поражая цель наверняка.

Дуэйну удалось на цыпочках пересечь улицу, переходя с одной пивной банки на другую, которые во множестве валялись среди яичной жижи, растекшейся на подходах к площади.

Едва Дуэйн укрылся в киоске, продававшем обычно сосиски, как заметил Джека и Джулию, проехавших на красный сигнал светофора в тележке для гольфа. Тележка принадлежала Лестеру и Дженни, и их девочки сидели вместе с близнецами. Следом за ними двигалось несколько садовых тракторов с ребятами за рулем.

В отличие от белобаптистов, последние были отлично вооружены. Джулия вела машину, а Джек, умевший прекрасно обращаться с мячом, принялся метать белые снаряды в белобаптистов, обходя их с фланга, а те, пытаясь ответить ударом на удар, лишь понапрасну израсходовали целую упаковку. Выстрелы Джека были разящими, почти каждое яйцо попадало в лицо, грудь или в промежность нападавшим. Заметив, что враг попал под перекрестный огонь, Бобби и Эдди выбежали из-за баррикады и швырнули несколько яиц в Дж. Дж. Роули. Шорти залился таким громким лаем, что и друзья, и враги содрогнулись одновременно. Кое-кто из баптистов бросился за прибывшими ребятами, но почва у них уходила из-под ног в прямом смысле этого слова, и сподвижники Роули падали.

Джек в самый разгар битвы успел запастись «патронами» из поезда с боеприпасами в виде садовых тракторов. Точность его попаданий была изумительной. Дуэйн на миг представил сына, совершающего последний и решающий бросок на стадионе «Янки» в финальном матче на звание чемпиона мира по бейсболу.

Вместе с тем фермеры оказались парнями настырными. Несмотря на непрекращающийся обстрел и скользкую почву, они двигались вперед, держа в руках последние «патроны», чтобы поближе подобраться к противнику. Джек убыстрил стрельбу, надеясь замедлить их продвижение, но наступавшие, не сбавляя темпа, продолжали упорно лезть вперед и уже почти преодолели бело-желтую кашу, чавкающую у них под ногами.

Джек решил, что настало время совершить стратегическое отступление. Джулия быстро направила тележку в боковую улочку, и они растворились в темноте. Арьергард, двигаясь на еле ползущих тракторах, которые не отличались повышенной проходимостью на местности из валяющихся повсюду пивных банок и множества разбитых яиц, попытался улизнуть, но был пойман фермерами и жестоко избит.

– Требую перемирия, Дж. Дж.! – закричал Бобби Ли. – Нам нечем обороняться!

– Никакого перемирия с дикими пьяницами! – прокричал в ответ Дж. Дж. Хотя он превратился в ходячую колонну из яичного белка и желтка, его боевой дух ни на йоту не упал. Он швырнул последние три яйца, и те, попав в славный Старый Техасвилль, растеклись на нем.

У Бобби Ли осталось одно яйцо, и когда он разжал пальцы, оно упало на землю. Шорти, который был убежден, что в его обязанность входит уничтожение яиц, кинулся на него и принялся топтать лапами, прежде чем Бобби Ли успел нагнуться за ним. Эдди Белт швырнул последнюю пару в Дж. Дж., но промахнулся на несколько ярдов.

– Как хорошо, что твоя жизнь не зависит оттого, попадешь или нет в кого-нибудь яйцом, – заметил Бобби Ли.

Дуэйн подошел и уменьшил баррикаду на одну банку пива.

– Где тебя носило, когда мы устроили тут настоящее сражение? – спросил Бобби Ли.

– Я находился вдали от поля битвы, – ответил Дуэйн. Все пространство перед зданием суда, не говоря уже о зеленой, аккуратно подстриженной лужайке и близрасположенных улицах, было покрыто сплошным слоем битых яиц.

– Я так устал, что вот-вот свалюсь с ног, – зевая, проговорил Эдди Белт.

– Ну и вались. Кому ты нужен, – произнес Бобби Ли, которому было чуждо любое проявление сентиментальности. Разыгравшееся сражение вдохнуло в него новую жизнь.

– Интересно, остался ли кто-нибудь у тетушки Джимми, с кем можно было бы потанцевать? – спросил он.

Доставивший в Талиа яйца грузовик продолжал стоять с широко распахнутыми задними дверцами на прежнем месте, у прачечной-химчистки. Дуэйн подошел к нему и заглянул внутрь. Он был совершенно пуст.

За дорогой на востоке посветлело. Тротуар возле грузовика оказался единственным местом, не заляпанным желтоватой кашицей, и Дуэйн присел на край, потягивая пиво и ожидая восхода солнца.

Бобби Ли, перепачканный с головы до ног, подошел и сел рядом.

– Сегодня мы не работаем? – спросил он.

– Разумеется, мы сегодня работаем, – ответил Дуэйн. – Нам надо поставить трубу на второй скважине. Хоть ты и упился пивом и всю ночь швырял яйца, у тебя нет права отлынивать от работы.

Почти совсем рассвело. Они увидели мужчину, бредущего по улице со скатанным спальным мешком через плечо.

– Должно быть, это водитель грузовика, – предположил Дуэйн.

Он оказался прав. Когда мужчина был уже от них невдалеке, то поскользнулся на кашице. До этого момента он, видимо, и не подозревал, какое сражение развернулось здесь ночью. Но сейчас не заметить этого было нельзя. Перед ним, справа и слева, громоздились пустые коробки, в которых находился его товар. В количественном отношении их было ничуть не меньше, чем перекати-поле, обрушившихся недавно на Талиа.

Мужчина бросился бежать и тут же упал. Он поднялся, чтобы затем снова поскользнуться и упасть. Так, постоянно скользя и поднимаясь, он в конце концов, тяжело дыша, добрался до своей машины.

– Что здесь случилось? – в ужасе спросил он.

– Просто отмечался один праздник, – ответил Дуэйн.

– Праздник! – воскликнул мужчина с рыжеватыми волосами лет шестидесяти. – Я лишился всех яиц! В машине их было пять тысяч дюжин! Шестьдесят тысяч!

– Вам не следовало бы оставлять машину без присмотра, – сказал Дуэйн.

– Я решил немного вздремнуть, – произнес водитель, немного смущаясь. – Я прибыл из Оттамуа, что в Айове. У вас в Талиа отличные газоны, а мотели мне не по нутру. Мне больше нравится останавливаться в таких вот тихих городках и растянуться на какой-нибудь зеленой лужайке… Спать под звездами… Кругом тишина и покой…

Говоря это, он не мог отвести глаз от машины, словно не веря, что яиц, которые пропутешествовали с ним от самой Оттамуа, больше нет.

– Ума не приложу, как могло случиться такое, – добавил он. – Что за маньяки разбили шестьдесят тысяч яиц?

– Это дело заварили ливийские террористы, – самым убедительным голосом проговорил Бобби Ли. – Они проникли сюда, переодевшись под баптистских проповедников. Мы не успели и опомниться, как со всех сторон полетели яйца.

– У нас отмечалось столетие города, – пояснил Дуэйн. – Такого рода вещи случаются только раз в сто лет.

– Эти яйца были высшего качества, – заунывно продолжал водитель, все еще находясь в состоянии прострации. Заметив через улицу одиноко стоящий телефон-автомат, он направился к нему, сказав:

– Мне надо позвонить боссу. Это известие его вряд ли обрадует… это уж точно.

– Пришлите городу счет, – сказал Дуэйн. – Мы не воры. Мы заплатим за все. Предъявите его Талиа, штат Техас. Почтовый индекс 76359.

Мужчина аккуратно записал почтовый индекс в записную книжку и, скользя и спотыкаясь, перебрался на противоположную сторону улицы.

– Ты слишком добр ко всем, – заметил Бобби Ли. – Я бы не дал кода этому сукину сыну. Пусть узнает сам! Ты взгляни на него! Он даже не сообразил, что по банкам быстрее доберешься, чем по этой жиже.

– У него шок. С тобой бы случилось то же самое, если бы ты лег подремать на ухоженной лужайке, а проснувшись, обнаружил, что лишился шестидесяти тысяч яиц.

– Лично я не лишился бы шестидесяти тысяч яиц. Я редко их ем.

Загрузка...