Гостеприимная Арктика

ГЛАВА LIV. ГИБЕЛЬ БЕРНАРДА И ТОМСЕНА

Когда к нам на о. Мельвиль прибыл капитан Гонзалес, он смог нам сообщить лишь о том, что происходило на Земле Бэнкса до осени 1916 г. Дальнейшие события теперь представляются в следующем виде.

Когда в августе 1916 г. судно «Герман» доставило на мыс Келлетт почту для нашей экспедиции и материал для изготовления саней, Бернард и Томсен решили сделать мне сюрприз, а именно — отвезти к нам на о. Мельвиль эту почту, а также сани, которые будут изготовлены Бернардом из полученного материала[35].

Это решение противоречило моим приказаниям, но, принимая его, Бернард и Томсен заботились исключительно о нашей пользе, так как от Томсена Бернард узнал, что на о. Мельвиль мы крайне нуждаемся в санях.

Итак, Бернард принялся за изготовление саней, а Томсен тем временем занимался охотой на карибу. Когда выпал снег, а береговой лед достаточно окреп, Бернард и Томсен начали собираться в путь. Перед самым отъездом Бернард дал календарь эскимосам, оставшимся на базе, и велел, чтобы они каждый день делали пометку на этом календаре, сказав, что вернется к тому дню, когда накопится тридцать пометок.

Бернард и Томсен решили ехать вдоль западного и северного побережья Земли Бэнкса. По этому пути расстояние до нашей базы у залива Лиддон составляло около 400 миль. Бернард, совершивший много санных путешествий по Аляске, полагал на основании приобретенного там опыта, что сможет добраться до нашей базы в течение 10–15 дней; но он не учел того, что теперь условия путешествия были совершенно иные.

В свое время Бернард рассказывал мне, что в Аляске собак обычно кормят в пути беконом и вареным рисом. У Бернарда и Томсена был рис, но не было бекона, и они совершенно правильно решили заменить его тюленьим жиром. Отправляясь в путь, они взяли с собой такое количество жира и риса, которого хватило бы восемнадцати собакам на 15 дней.

Своих восемнадцать собак они разделили на две равных упряжки. Вторая упряжка тащила двое саней, связанных цугом. Какой груз везли Бернард и Томсен, в точности установить не удалось, но, по-видимому, он был тяжел. Вес одной лишь почты составлял 400–500 фунтов (в нее входили не только письма и посылки, но даже несколько новых книг, присланных мне друзьями). Кроме того, везли плотничьи инструменты, брезент для лодки и многое другое.

Бернард и Томсен выступили в путь в конце октября и, вместо того чтобы проходить по 20–30 миль в день, как они рассчитывали, в действительности, конечно, проходили менее 10 миль в день.

О дальнейшей судьбе обоих путешественников мы располагаем лишь теми сведениями, которые удалось собрать Кэстелю и Чарли, когда они, согласно моему поручению, отправились выяснить, почему Томсен не прибыл на о. Мельвиль.

Кэстель и Чарли отделились от партии Стуркерсона возле мыса Росс (на о. Мельвиль) в начале мая 1917 г., т. е. через полгода после отъезда Бернарда и Томсена с мыса Келлетт. За Кэстелем и Чарли на некотором расстоянии следовала партия Наткусяка, направлявшаяся к «Полярной Звезде».

Идя вдоль северного побережья Земли Бэнкса, Кэстель нашел у залива Милосердия двое саней. К поручням была привязана следующая записка:

22 декабря 1916 г.

У нас больше нет пищи. Восемь наших собак погибли, остальные близки к гибели. Почту продолжаем везти с собою.

Питер Бернард

Чарльз Томсен.

Очевидно, здесь Бернард и Томсен, потеряв надежду добраться до залива Лиддон, повернули обратно на запад. Проследить колею их последних саней Кэстелю было очень трудно, так как прошло уже 6 месяцев, и во многих местах она была заметена вьюгами. Сначала на колее виднелось некоторое количество собачьих следов, но постепенно их становилось все меньше, по-видимому, собаки погибали одна за другой.

Через 2 дня пути Кэстель увидел на одном твердом сугробе следы песца и обрывки оленьей шкуры. Видно было, что песец прорыл ход сквозь сугроб, добираясь до чего-то, погребенного под ним. Судя по обрывкам шкуры, это должен был быть карибу.

Чарли стал разрывать сугроб лопатой. Наткнувшись на что-то белое и мягкое, он вообразил, что нашел кусок свинины, а потому крикнул Кэстелю, что у Бернарда и Томсена насчет продовольствия дело обстояло не так плохо. Но это была не свинина, а плечо Томсена.

Когда откопали труп, оказалось, что он лежал на боку, в позе спокойно уснувшего человека. Лицо его не было исхудавшим, из чего следовало, что Томсен умер не от голода. О тех обстоятельствах, при которых последовала смерть, можно было догадаться, по тому, что одна нога Томсена была обута в обыкновенный сапог, а другая — в домашнюю туфлю (из той пары, которую мистрисс Томсен сшила мне в подарок и хотела послать через мужа). По-видимому, когда Бернард и Томсен находились в снежной хижине ночью и в сильную метель, Томсен снял один сапог, чтобы починить, и на это время надел одну из моих туфель. Тут ему понадобилось выйти из хижины и, очевидно, ненадолго, так как он не надел второго сапога (вероятно, тот был еще не зашит). Но в сильную метель хижина становится невидимой уже на расстоянии 1–2 шагов, и я не раз слышал об эскимосах, которые, выйдя на минуту из хижины, уже не могли ее найти и замерзали. То же случилось и с Томсеном. Не найдя хижины, он, по-видимому, прошел 5–6 миль[36], прежде чем обессилел и замерз.

Там, где нашли труп Томсена, грунт был каменистый и мерзлый. Кэстель и Чарли смогли вырыть лишь неглубокую могилу, которую прикрыли валунами. Затем оставили для партии Наткусяка записку с просьбой вырубить более глубокую могилу, которую не могли бы разрыть звери.

Печальная участь Томсена оставляла мало надежды на то, чтобы Бернард мог спастись; но Кэстель и Чарли продолжали поиски, идя по санной колее на запад, и дошли до самого восточного из складов продовольствия, устроенных нами зимой 1915–1916 г., когда мы перевозили сахар с «Полярной Звезды» к «Белому Медведю».

Следы, найденные у этого склада, ясно доказывали, что его посетили не только Бернард и Томсен на пути к востоку, но и один Бернард на обратном пути. На складе оставались нетронутыми 100 кг сахару, 50 кг муки и немного бобов и риса; отсутствовали взятые Бернардом (неизвестно, при первом или втором посещении склада) 50 кг сухарей, 12 кг яблок, 6 кг чернослива и немного чая.

Идя по колее, Кэстель местами находил жестянки, из которых Бернард и Томсен кормили собак. Видно было, что во время пути вдоль западного побережья корм состоял из вареного риса с тюленьим жиром, но на северном побережье корм уже состоял только из риса. В высшей степени странно, что как на первом складе, так и на остальных все мешки с сахаром остались невскрытыми. Собаки ослабели оттого, что, когда запас жира истощился, их кормили одним рисом; но в отношении питательности 2 1/4 кг сахара равноценны килограмму жира, и собаки охотно едят сахар из чашки, пахнущей тюленьим жиром или какой-нибудь другой привычной для них пищей. Следовательно, Бернард и Томсен вполне могли заменить жир сахаром и этим спасли бы как своих собак, так и самих себя. Но они не догадались этого сделать, что и явилось основной причиной их гибели.

В 20 милях к западу находился второй склад. Здесь мешки с сахаром тоже оказались нетронутыми, хотя некоторые другие припасы были взяты. Дальше к западу колея на побережье прервалась; несмотря на долгие поиски, Кэстелю не удалось найти ее продолжения ни на суше, ни на береговом льду. По-видимому, мы никогда не узнаем, где и как погиб Бернард. Во всяком случае, до «Полярной Звезды» он не добрался, так как там его следов не оказалось.

Так я потерял двоих из числа моих лучших товарищей. Наряду со Стуркерсоном и Уилкинсом они больше всех содействовали успеху деятельности нашей северной партии и погибли во время отважной попытки, направленной к той же цели.