Гремучие скелеты в шкафу. Том 2

…Минуточку внимания! или Стойкие «оловянные солдатики»

«Альфа», «Браво», «Гулливер», «Зигзаг» — вам что-нибудь говорят эти названия? «Альянс», «Примус», «Центр»? Нет, это не новые синтетические моющие средства, не скаковые лошади и не пароли в военной игре. Так называются московские самодеятельные вокально-инструментальные ансамбли. Скажу более того, ансамбли довольно популярные и — не все, но некоторые — весьма неплохие. Разговор, однако, пойдет не о названиях и даже не о музыке. Проблема иная и куда более серьезная… Тут я хотел поставить двоеточие и написать: «Любительские ансамбли никому не нужны». Но подумал: а как же тысячи ребят, рвущихся на их концерты и стрепетом ловящие голоса, еле слышные на ужасных магнитофонных записях? Нет, любительские рок-ансамбли нужны — но только, к сожалению, не тем, кто мог бы им реально помочь. Чтобы понять, нужна ли помощь, представим себе типичную ситуацию.

«Где вы репетируете?» — «Сейчас дома. Сидели раньше в одном „красном уголке", но жильцы пожаловались, и нас прогнали. Ищем базу — но сами знаете, как это трудно».

«Ваша группа выступает?» — «Изредка. Примерно раз в месяц— в институтах, клубах, школах. Договариваемся с местными активистами, даем шефские концерты…»

«Есть проблемы с репертуаром?» — «В общем-то да. Музыку мы пишем сами, а вот с текстами не очень получается. Поэтов знакомых нет, так что пробуем самостоятельно что-то лепить, ищем в книжках…»

«Вы с кем-нибудь консультировались относительно своих сочинений?» — «Н-нет… Молодежи нравится, а профессионалы нас просто знать не хотят».

«Вы имеете отношение к городскому Дому самодеятельного творчества?» — «Нет. Однажды пришли туда, хотели показать свою программу, но от нас просто отмахнулись — мы „дикари", не состоим при Домах культуры, которые они в ДСТ курируют».

«Так при ком же вы все-таки состоите?» — «Ни при ком. В Дома культуры попасть нереально. Кому мы там нужны? У них есть своя заводская самодеятельность… Да и вообще, база мало что решает. Некоторые группы устроились в клубах, репетировать им легче. Но в остальном положение точно такое же. Никто с ними не работает».

Н-да… Интервью можно было бы продолжить и выяснить еще немало любопытных фактов, но суть, кажется, уже ясна. У читателя может сложиться впечатление, что собирательный, но абсолютно реалистичный герой этого собеседования — сомнительный «подворотный» тип, немытый-нечесаный, с татуировкой на руке и разбитой семистрункой под мышкой. А вот и нет. На самом деле это милый молодой человек, чаще всего студент или недавний выпускник вуза, с явными признаками (а то и наличием!) музыкального образования, хорошими инструментами и горячим желанием донести свое творчество до слушательских масс… И таких вот беспризорных музыкантов, сгруппированных в разнообразные «альянсы», в одной Москве сотни, если не тысячи.

«Браво»

Фото г. Молитвина из архива автора

Иными словами говоря, немаленький клан творческой молодежи (а как же их еще называть?) существует как бы в вакууме…

Да, «какбы»… Живем мы не в космосе, и полного вакуума, разумеется, быть не может. Некоторым образом, поскольку свято место пусто не бывает, заполняется и вакуум вокруг любительских ансамблей. Гостям столицы, да и большинству москвичей просто невдомек, что концертная жизнь большого города отнюдь не ограничивается мероприятиями, на которые зазывают афиши. И приветливо распахивают свои двери перед вечерней публикой не только шикарные залы и спорткомплексы, но и маленькие клубы, кафе, где отдельные юноши и девушки имеют привилегию приобщиться к модной «неафишной» музыке. Иногда это действительно невинные шефские концерты «за спасибо», иногда нет. Этот второй вариант, густо замешанный на спекуляции билетами, уже обсуждался (и осуждался) на страницах «Комсомольской правды» года четыре тому назад в статье «Музыка из-под полы». С тех пор ситуация, надо сказать, принципиально не изменилась — если не считать того, что все ансамбли — «герои» той публикации — давно уже стали уважаемыми профессиональными коллективами… Что отсюда следует? Впрочем, вот еще штришок: «Послушай, Саш, вы имели отношение к городскому Дому самодеятельного творчества?» — «Один раз как-то поставили печати на программу… А вообще нет — они не хотели с нами иметь дела», — ответил руководитель одного из известнейших сейчас наших рок-ансамблей, лауреата Всесоюзного конкурса артистов эстрады… Следует отсюда то, что, как правило, отнюдь не низкое качество музыки виновато в неприкаянности самодеятельных рок-музы-кантов, их изолированности от «большой эстрады», толкающих порой на то, что называется «скользким путем». Виновата элементарная безучастность, равнодушие всевозможных культурных инстанций к судьбе этих ансамблей. Можно, конечно, кивать на тот же «Автограф» и приговаривать: «Талант всегда пробьет себе дорогу». Но, во-первых, всегда ли?

Мне кажется, я знаю случаи с менее удачным исходом. А во-вторых: зачем обязательно что-то «пробивать», когда можно направить ход вещей в естественное русло?

Скажем, так, как сделали в Ленинграде, где жизнь самостийных ансамблей была особенно бурной. 7 марта исполнилось три года городскому Рок-клубу. Рок-клуб создан при Доме самодеятельного творчества и курируется Оркестровым отделом; он объединяет практически все любительские рок-ансамбли города, вне зависимости от их ведомственной принадлежности или степени «дикарства». Примерно пятьдесят групп. (Вспоминаю фильмы про 20-е годы и дома для беспризорников…) Помимо музыкантов, клуб объединяет еще множество «сочувствующих» — журналистов, художников, фотографов, поэтов, — у которых есть свои секции, но мы сосредоточимся именно на группах.

Итак, что было бы с нашим героем, если бы он жил и творил в городе на Неве? Вот они пришли в клуб, заполнили стандартные анкеты (те, кого интересуют детали — вопросы анкеты, положение, устав и т. д., — могут написать в Ленинград, ул. Рубинштейна, 13). Затем — прослушивание на Совете клуба. Программу могут сразу одобрить и утвердить, могут и попросить доработать. Последнее, состоя при клубе, сделать не так сложно: здесь проводятся занятия по музыке, активно действует секция поэзии. Когда же программа наконец принята, ансамбль получает законное право давать концерты — как в рок-клубе, так и на любых других площадках города.

«Аквариум»

Фото И. Мухина из архива автора

В Ленинграде не стало «левых» концертов: за участие в таковых группу исключают из клуба. Но это не означает, что концертов стало меньше. Вполне официальные выступления «коллективов городского рок-клуба» проходят регулярно и с огромным успехом. И надо было видеть радостные физиономии бывших завсегдатаев жэковских подвалов, в ошеломлении раз за разом читающих свои «пропащие» имена на больших, отпечатанных в типографии афишах. Я сам ощущал светлое умиление, наблюдая из переполненного зала, как самодеятельные рок-группы резво сменяют друг друга на сцене Дворца молодежи, одной из самых престижных концертных площадок Ленинграда… «Я больше не пишу сомнительных текстов, чтобы вызвать смятенье в умах», — пел в одной из песенок Боря Гребенщиков, лидер некогда архискандалезного «Аквариума». И хотя в словах его было немало самоиронии, факт остается фактом: с образованием рок-клуба репертуар ансамбля повернулся в новое, «позитивное» русло. Примеров можно было бы привести много. И это естественно. Ведь все эти «сомнительные», проникнутые духом пессимизма тексты — последствие как раз оторванности музыкантов-любителей от «большой» музыки, чувства их ненужности, загнанности в темный закуток. Бытие, как известно, определяет… Соответственно, и скепсис ансамблей — к сожалению, небезосновательный — относительно своего творческого будущего порождает у них мрачноватый взгляд на мир. Но покажите музыкантам перспективу, дайте им понять, что они нужны обществу, а не только самим себе, — и настроение коренным образом изменится! У Ленинградского рок-кпуба масса нерешенных задач и проблем, но постепенно их становится все меньше: группам подыскивают официальные базы, в прошлом году прошел первый смотр-конкурс, и первые лауреаты были тарифицированы; только что получена новая аппаратура и решается вопрос об автономном помещении. Подоплека этих успехов — прекрасная репутация и авторитет рок-кпуба в городе. Душок «сомнительности» выветрился, к клубу сформировалось отношение как ко вполне нормальному, более того, очень полезному объединению.

Ленинградский опыт пока остается уникальным. Хотя то здесь, то там предпринимаются попытки создать нечто аналогичное. Как водится, спохватываются лишь тогда, когда ситуация достигает критического накала. Как это, скажем, было в Риге. Несколько «бесхозных» ансамблей (в том числе один джазовый и один народной музыки!), отчаявшись где-либо выступить, взяли и провели летом на сельском хуторе собственный фестиваль «под открытым небом». Событие это получило скандальную огласку (шутка ли!), и решено было с «этими ребятами» что-то делать. Министерство культуры и городской Дом народного творчества инициативы не проявили; шефство над музыкантами взял рижский горком ЛКСМ Латвии. Так полгода назад возник Клуб современной музыки, объединяющий уже порядка двадцати коллективов. Впрочем, возник, да не совсем… Вся документация клуба, определяющая его благородные задачи и общественно-полезные функции, давно разработана, но до сих пор не утверждена. Так что объединение существует на птичьих правах; все мероприятия проводятся буквально подлинную ответственность куратора клуба — инструктора горкома Андрея Сорокина. «Мероприятия» — это и бесплатные выступления на заводах и в колхозах, и антивоенные программы со сбором средств в Фонд мира.

Я побывал на одном концерте рижского Клуба современной музыки. Да, это был маленький музыкальный Вавилон, звучало все: от политической песни до экспериментального джаза, от индийской классической музыки до рок-н-ролла… Что-то могло слегка шокировать — странные названия групп («Атональный синдром», «Поезд ушел»), эксцентричные сценические костюмы (пиджак, жилет, галстук и — белые шутовские трусы…), даже вызывающе юный вид некоторых музыкантов. Да, это была самодеятельность, это был капустник. Меня вот что поразило: праздничная, невероятно доброжелательная атмосфера, царившая в небольшом зале, дружба и взаимовыручка музыкантов разных стилей, разных национальностей. А главное — благоговейная дисциплинированность публики, которая, судя по «крутому» внешнему виду, отнюдь не привыкла вести себя тихо.

Как сложатся дела в Риге? Будет очень обидно, если энтузиазм музыкантов и работников горкома так и не обретет солидной поддержки. Варианты с «хуторами» и «подвалами» всегда остаются, но подталкивать ребят к этому — не активными действиями, конечно, а волокитой и общей незаинтересованностью — просто безответственно. Впрочем, именно ответственности-то многие и боятся. Что можно было бы порекомендовать «для храбрости»? Не обязательно даже ездить в Ленинград. По-моему, достаточно пойти на любой «клубный» концерт и посмотреть на вдохновленных участников, чтобы понять — эти ребята не подведут. В конце концов, им это просто не нужно…

Итак, после небольшой экскурсии на Северо-Запад возвращаемся в Москву. Сижу, пишу, раздаются звонки (запись документальная, с сокращениями): «Алло, это вам звонят из джаз-рок группы „Альфа Центавра". Мы слышали вчера по радио выступление композитора Андрея Петрова, он очень тепло говорил о самодеятельных ансамблях. Что им надо быть смелее, обращаться к композиторам. Вы не могли бы дать нам его телефон?.. У нас сто песен… Хотим выйти на горком комсомола, чтобы к кому-то приписаться…» «Алло, привет. Послезавтра играем… В кафе… Да, там столики, закуска… Ну, как хочешь… Или десятого — но это под Москвой… По платформе направо, перейдешь пути, спросишь, где общежитие…» «Алло, это я. Интересную группу тут записал, „Оловянные солдатики"… Они, оказывается, уже лет пятнадцать играют, только их мало кто слышал…»

1984 (Публикуется по рукописному оригиналу.)