Впрочем, едва Котов дал соответствующую команду, как блеснула очередная вспышка и все возникло на столе: и вазы с розами, и упаковки с духами, и колечки в маленьких коробочках, внутри отделанных красным бархатом...
- Ой... - сказала И растерянно. - Это и правда волшебство!
- А как ты угадал? - спросила Е.
- По фамилии, - усмехнулся Котов, - вы же Хрусталевы - значит, хрусталь. Розы - потому что они означают любовь, а красные - потому что наша любовь страстная. Колечки - символ соединения, с бриллиантами - потому что вы у меня бриллиантовые...
- А "Шанель"?
- Ну, это совсем просто. Каждая женщина хочет иметь "Шанель № 5"!
Они засмеялись. Теперь им было все равно, как Котов угадал и откуда все это взялось. Шампанское ударило в головы, а Владислав разливал коньяк в маленькие рюмки.
- Обычно женщин напаивают перед тем, как... - Таня-И произнесла совсем простое русское слово, будто всю жизнь прожила в общежитии маляров-штукатуров. - А ты все делаешь наоборот!
- Это вы сделали наоборот, - возразил Котов, - и потом - кто вам сказал, что это уже "после того"? Можем мы позволить себе обеденный перерыв?
Они уже не спросили, откуда взялись чашки с горячим черным кофе, хотя Котов сотворил его прямо у них на глазах. В кофе добавили ликера и начали есть пирожные. Котов напоследок угостил девушек мороженым с дольками ананаса. Потом он отнес их, размякших, отяжелевших, одуревших и абсолютно покорных, на свежезастеленную кровать.
Солнце уже вовсю светило, когда Котов наконец начал ненавидеть партнерш и переходить грань.
- Стоп! - сказал Шамбалдыга, когда Котов взялся пороть Тань ремнем. Эдак ты их прибьешь, пожалуй. Рано, рано! Они еще пожить должны. Грехотонны наработать. Да и у самого еще маловато. Отбой!
Команда прошла, и Котов растянулся рядом с Танями. Все трое провалились в черноту глубокого сна.
УТРО СУТОЛОКИНОЙ
Александра Кузьминична, конечно, проспала завтрак и проснулась только к полудню. Но все равно она восприняла окружающий мир так, как его воспринимают те, кто просыпается свежим ранним утром и видит в розоватых лучах солнца какую-то скрытую надежду на нечто прекрасное, хотя и загадочное.
Сутолокина плохо помнила вчерашний вечер и ночь. Как улеглась спать? Каким образом вообще смогла добраться до дома отдыха с Перуновой горы? Именно так отпечаталось у нее в мозгу название того места, где она побывала и увидела свой странный сон. Впрочем, был ли это сон? Сметчица полагала, что да, сон, и ничего более. Однако Великая Женщина, которой Сутолокина себя ощущала там, на горе, была убеждена в том, что ее битва была реальностью... Эта Великая Женщина вселилась в ее сущность и постепенно вытесняла все глупое и суетное. Александра Кузьминична ощущала необыкновенный подъем и избыток сил, которые ей хотелось применить на общее благо, хотя о конкретном применении своей энергии она пока не думала.
Встав с постели и сделав несколько физических упражнений, что было само по себе удивительно, ибо Сутолокина не делала зарядки со времен рождения первой дочери, Александра Кузьминична подошла к зеркалу. Тут ее ожидало важное и весьма радостное открытие.
С лица исчезли следы неудачного сражения с Пузаковой. Более того, Сутолокина обнаружила, что лицо ее вообще выглядит как-то по-иному, совсем не так заезженно и устало, как прежде. Оно приобрело неуловимые новые черты, значительное число морщинок исчезло, пропали какие-то пупырышки и бородавочки, цвет лица стал более приятным, а кроме того, испарилось общее впечатление растрепанности, затюканности и неуверенности. Когда же Александра Кузьминична еще и причесалась, толково, в меру подкрасилась и припудрилась, то стала еще более привлекательной.
Однако Сутолокину это ничуть не смутило. Точнее, не заставило восторгаться. Она лишь отметила, что выглядит нормально, как будто всю жизнь была на сто процентов уверена в своей красоте. Да и вообще она не почувствовала никакого желания немедленно употребить свою неотразимость в корыстных целях. Александра Кузьминична ощутила, что создана для чего-то более высокого, чем простое охмурение холостых мужиков и уж тем более увода мужиков женатых. Пока это Предназначение ей еще не было ясно. Но в том, что таковое есть, и в том, то оно высокое и чистое, Сутолокина не сомневалась.
Поэтому она не удивилась, что, проснувшись, не ощущала никаких реальных или самовнушенных недомоганий, которые ее донимали по приезде. Между тем она знала старую поговорку: "Если вам за сорок и утром у вас ничего не болит, это значит, что вы умерли". Но в своем реальном существовании Сутолокина была убеждена прочно.
Еще более предвещало грядущие великие дела то, что Александра Кузьминична не обожглась утюгом, когда гладила платье, и не опрокинула стул с выстиранной одеждой. Впрочем, сегодня это было в порядке вещей, хотя вчера воспринималось бы как сенсация или нежданный подарок судьбы.
Наконец, самым неожиданным было то, что Сутолокина ни на кого не злилась. Даже на себя! Она не испытывала и чувства вины, словно бы ее тоже кто-то простил, как она простила чету Пузаковых. Она искренне желала им добра и восстановления мира, но никаких комплексов и раскаяний не ощущала.
К Котову у нее было чувство особое. Шамбалдыга оказался прав: в ее душе прописался идеальный Котов. Но такой Котов никаких сексуальных вожделений у Александры Кузьминичны не вызывал. Она лишь ощущала стремление походить на свой идеал и не уступать ему в положительных качествах. Чувство это было аналогично тому, что некогда царило в душе юной пионерки Саши Ивановой, когда она то ли в четвертом, то ли в пятом классе очень хотела быть похожей на дедушку Ленина.
Тем не менее все, о чем думала Сутолокина, было связано с идеалами добра, красоты и милосердия. Старинными, так сказать, общечеловеческими ценностями, близкими к тем, что исповедуют все мировые, региональные и локальные религии, ибо ни один дурак в мире еще не объявил себя любителем зла. Правда, есть, говорят, сатанисты, но они, как представляется, больше выпендриваются, чем верят в то, что проповедуют. Во всяком случае, когда по отношению к ним творят пакости, они испытывают точно такие же отрицательные эмоции, как все другие.
Итак, Сутолокина, готовая творить добро, вышла из своего номера и спустилась вниз. Навстречу ей попалась усталая, но довольная Валя Бубуева.
У Вали утро началось раньше, чем у Сутолокиной. Началось, естественно, с Котова, точнее - с Котова-2, ибо оригинал и по сей момент еще дрых вместе с Танями. Котов-2 был дистанционно управляемым биороботом, неспособным действовать самостоятельно. Поэтому, хотя "тарелка" добросовестно руководила им согласно программе, составленной Шамбалдыгой, Валя была чуть-чуть разочарована. Главным образом тем, что Котов-2 говорил ей уже известные слова, да и действия его не отличались особым разнообразием.
Котов-2 ушел купаться. Его заставили переплыть озеро и улечься загорать в бухточке, где Котов-1 в свое время встретил Таню-И. С этого момента функции по управлению биороботом сильно упростились и требовали от "тарелки" столько же интеллекта, сколько требует процесс жарки мяса на вертеле. "Тарелка" пять минут держала Котова-2 в положении на спине, пять на животе, пять - на правом боку и пять - на левом.
Валя же пошла на работу и на крыльце встретила Сутолокину.
- Добрый день, - улыбнулась ей Сутолокина и сказала первое, что пришло в голову: - Вы сегодня просто очаровательны, Валечка! Вы всегда симпатичны, но сегодня - особенно!
- Спасибо... - пробормотала Бубуева, похлопав глазами. Впрочем, последнее было связано не с комплиментом, который ей отпустила Александра Кузьминична, а с внешним видом Сутолокиной. "Как она похорошела!" - белой завистью позавидовала Валя. Дело было не только в лице. Сутолокина шла горделивой и уверенной походкой кинозвезды, заработавшей штук пять "Оскаров". Когда Валя прошла в корпус, Сутолокина заметила, что на крыльце чего-то не хватает. Не хватало старичков-шахматистов. Черные и белые фигуры были расставлены в исходных позициях, но никто не пытался продолжать разбор классических партий гениев шахматной мысли.
- А где же наши гроссмейстеры? - спросила Сутолокина у стариков Агаповых, сидевших в теньке на скамеечке.
Ответил Дмитрий Константинович:
- Да они вчера с чего-то собрались и уехали. То ли телеграмму получили, то ли еще чего.
- Небось помер кто-нибудь, - предположила Нина Васильевна. - Морят нас, ветеранов, морят... Специально, по указке ЦРУ!
- Да кому мы нужны? - отмахнулся дед. - Мы уж все пережили, что могли. И чего я в восьмидесятом не помер, а? Такой инфаркт был обширный! А после как назло, ничего такого. Вылечило Четвертое Главное...
- Будет тебе ныть-то! - проворчала бабка. - Коммунист ты или тряпка? Держись! Даже смерть должна быть партийной работой!
- Ну, да... На том свете тоже, поди, и взносы платят, и собрания устраивают... Вот ведь нутром чую.
- Насчет того света - это буржуазные сказки. И нечего тебе ехидничать. Мягкотелость проявляешь, Агапов, к оппортунизму скатываешься.
- Нет, - еще раз вздохнул дед, - вовремя надо помирать, вовремя... Тем, кто в семидесятые помер, больше всего завидую. Какая жизнь была! Помнишь этого Позднякова? Ну, инструктора? Помнишь? Какие похороны были! Сам Косогребов выступал! Салют из автоматов дали. Везли на пушке.
- Тогда помирать не хотелось, потому что уж очень все хорошо было. Пить, правда, много приходилось.
- Не без того... - повеселел Дмитрий Константинович. - Бывало, Косогребов нас на природу вывозил. Банька, рыбалка, ушица... А то и на охоту брал. Шашлычки из свежатинки! Зав. сектором учета был по ним спец. И куда все ушло?
- Зато вам есть что вспомнить, - сказала Сутолокина, - а торопиться умирать не надо. Жизнь сама по себе - это разве не радость?
И Сутолокина пошла по дорожке. Нина Васильевна растроганно посмотрела ей вслед, а затем объявила:
- Пойдем, старый хрыч, и правда, по лесу, что ли, пройдемся. Ничего тут не высидишь, а дни-то уходят!
- Пойдем, - согласился Дмитрий Константинович. - Какая славная женщина! Ничего вроде бы особенного не сказала, а жить захотелось.
Они встали с лавочки и двинулись к лесу.
- Внимание! - тревожно завопила "тарелка". - Два возможных объекта поражены активным плюсом!
- Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! - озабоченно вскричал Шамбалдыга. Началось! Надо срочно вводить в дело Котова-2! Только он может ее как-то ослабить, а Вальку придется чуть-чуть попозже выпустить. О дьявол, сколько народу из лесу поперло! Ведь она сейчас всех плюсом облучит!
Тютюка прекратил прожарку Котова-2 и велел ему плыть обратно через озеро. Дистанционно управляемый биоробот переплыл, оделся и пошел точно навстречу Сутолокиной.
- Боевая тревога! - заверещала "тарелка". - По азимуту тридцать семь, дальность шестьсот группа плюсовиков в количестве шести единиц.
- Тютюка, работай один! Выхожу на перехват!
- Отставить! - гаркнула ультрасвязь. - Это Култыга! Шамбалдыга, я тебе приказываю - отставить!
- Они через мой участок на прорыв идут! - уперся Шамбалдыга. - Там наших только три единицы, у двоих поражения крестами по пятнадцать процентов сущности. Что они против шестерки сделают?
- По азимуту тридцать восемь, дальность семьсот еще группа! Десять единиц! - выкрикнула "тарелка".
- Шамбалдыга! Стартуй! - изменил решение Култыга. - Держись, пока сможешь! Води их, как сумеешь, только не допускай прорыва! Через десять минут будет подкрепление! И стажера возьми, все-таки потенциал лишний!
- Эх, дела! - крякнул Шамбалдыга. - Повоюем сейчас!
Тютюка испытывал радость и страх. Пылинка с субсветовой скоростью вынеслась за пределы атмосферы, развернулась в нормальные линейные размеры, завернулась в двухслойную защиту, ощетинилась искровыми излучателями.
- Залп! - орала "тарелка".
- Попадание!
Тютюка до этого видел лишь учебные бои. Там, если не удавалось всадить искру в цель, инструктор лишь объявлял: "Контрольное время на поражение вышло. Тютюка, вы аннигилированы! Оценка - неуд!" Здесь аннигилировать могли по-настоящему.
- Балага! Забора! Мугура! - вызывал Шамбалдыга. - Идите на десятку! Шестерку мне! Побольше маневра! Держитесь, сейчас подкрепление будет!
Шамбалдыга и Тютюка, окруженные двухслойной защитой аппарата, сжавшись в зеленые ежи размером с футбольный мяч и образовав единое целое с энергосистемой тарелки, совершали маневры, которые даже в страшных снах не снились ни космонавтам, ни летчикам-истребителям. А вокруг них столь же немыслимые виражи выписывали аппараты плюсовиков: белесые облакоподобные образования, вроде бы безобидные и эфемерные, но на деле смертельно опасные для минус-астральных субъектов.
Изредка по воле Шамбалдыги "тарелка" выбрасывала длинную зеленоватую искру, уносившуюся в направлении плюсовиков. Облака, казавшиеся полупрозрачными, сгущались в яркие, тугие шары, искра сворачивалась в спираль, закольцовывалась и рассыпалась на искорки. В ответ плюсовики выстреливали белым крестом, он мчался сначала куда-то в сторону и вдруг оказывался совсем рядом, налетал на иглы ежа, дробился на белые блестки и исчезал.
- Энергию! Энергию берегите! - орал Шамбалдыга. - Ага! Молодец Забора! Есть второй!
Зеленая искра перечеркнула облако, не сумевшее отразить удар, и облако ослепительно засветилось, словно бы загорелось внутри, а затем мгновенно исчезло.
- Энергия аннигиляции принята! - выкрикнула "тарелка".
Теперь против Шамбалдыги и Тютюки сражалось пять плюсовиков, а против трех остальных - девять. Но крестов, летевших по самым невообразимым траекториям, становилось все больше.
- Лупите, лупите! - срывался на визг Шамбалдыга. - Тратьте энергию, понимаешь! А мы подловим... Пуск! Вот она! Третий!
Еще одно облако вспыхнуло и расплылось, но тут же целая куча крестов обрушилась на мчавшийся вдали зеленый еж. Он лопнул, разошелся в четырех направлениях, но каждый из этих кусков еще раз попал под удар и, вспыхнув оранжево-алым, исчез.
- Мугуру накрыли... Ну, я вам!
- Снят один слой защиты, опасно! - прокомментировала "тарелка". Действия Шамбалдыги ей не нравились.
Мощная искра, значительно больше прежних, поразила еще одного плюсовика.
- Разделение аппарата! - скомандовал Шамбалдыга. - Держи этих двоих, не стреляй, всю энергию на защиту. Уводи их по азимуту семьдесят один, кривизна двадцать семь! Дуй!
Тютюка, выражаясь по-земному, сильно волновался. В связке с мудрым и опытным офицером он чувствовал себя защищенным, а тут - одному против двоих. Хотя по яркости крестов можно было определить, что оставшиеся два плюсовика не самые сильные, все же они вовсю лупили по усиленной защите. Вокруг ведомой Тютюкой "полутарелки" искрилось облако из блесток от рассыпавшихся крестов. Закуклившись вновь в двойную защиту, Тютюка точно выполнял приказ.
- Есть! - завопил стажер. - Попал! Пробил!
- С почином тебя, сынок! - поздравил по ультрасвязи Зуубар Култыга. Молодец! Присоединяйся к Шамбалдыге. Плюсовики уходят.
Через двадцать секунд Тютюка проскользнул обратно в субастрал. Плюсовики уже покинули район боя, потому что вокруг вилось минимум двадцать ежей. Половины "тарелки" состыковались, и Шамбалдыга похвалил Тютюку:
- Хорошо сработал, вовремя. На прощание, так сказать. Очень я, понимаешь, боялся, что начнешь искрить с перепугу, все раскидаешь и голым останешься. Тут они бы тебя и закрестили. А так - молодец, прищучил плюсовичка. Это, брат, большое дело: на стажировке - и уже отличился.
- Рано трубить в фанфары! - вмешался Култыга из своего "прекрасного далека". - Спасибо, конечно, за помощь, но надо возвращаться в зону.
"Тарелка" выскользнула в материальный мир, опять свернулась в пылинку и пошла на посадку.
- Ну и дела! - вздохнул Шамбалдыга, когда на прозрачном экране возникла световая карта зоны вокруг Светлого озера. - Смотри, вон Сутолокина - белая точка, а вокруг нее - плюсовой купол. А вот мелочь, пораженная плюсом. Подсчет!
- Сорок пять единиц.
- Бой-то всего двадцать минут продолжался, - посетовал Шамбалдыга, всего! А сколько эта стерва уже наворочала! Где Котов-2?
"Тарелка" показала красную точку далеко в лесу, за воротами дома отдыха.
Шамбалдыга выругался:
- Ангел тебя побери! Он, дуралей, так и попилил мимо нее, как мы послали... Неуправляемый, можно сказать, на автопилоте. Хорошо еще, что под машину не попал.
- Ну и что? - удивился Тютюка. - Какая разница? Это ж не оригинал...
- Только врачи и милиция об этом не знают. Они запишут, что Котов Владислав Игнатьевич погиб в ДТП, а тут наш, настоящий Котов явится. Представляешь ситуэйшен? Вот так, понимаешь... Ну ладно, давай ему команду на возвратное движение.
- Есть! - Тютюка подал команду, увидел, как отметка, изображавшая Котова-2, стала перемещаться в обратном направлении, и доложил: - Котов-2, судя по траектории, прошел через плюсовой купол Сутолокиной. Он-то как, не поражен плюсом?
- В нем же сущности нет, - отмахнулся Шамбалдыга, - ничего с ним не станется. Будем дистанционно работать, чтоб не получить поражение.
- Дистанция великовата будет. Прохождение сигнала затруднится.
- Набросим мощность, попробуем отстроиться от помех. Конечно, трудненько будет, но за то ведь нам и джоули идут, чтоб работали... Ну а пока Котов-2 передвигается, давай Котова-1 разбудим. Пусть девок долларами обсыплет и запузыринские останки приберет. Он уже нормально работает, почти как кадровый...
- А могут его в кадры забрать?
- Попробуем довести. Если через Зуубара, Ужута и Люцифера протянем до Главного - зачислят. Сейчас отбор строгий. После того как в прошлом году Умаал прокололся с одним президентом благотворительного фонда, ужесточили... Но если сочтут возможным - это премия будь здоров!
* * *
... Котов проснулся. Голова не болела, но к женщинам, лежавшим около него, он чувствовал сильное отвращение и презрение. "За удовольствие надо платить..." Последнюю мысль подсказал Тютюка коротким импульсом. Этот же импульс заставил Котова вспомнить о том, что вчера все его желания исполнялись. "А что, если подарить им миллион долларов?" - подумал Котов. Ему было просто интересно: получится или нет?
- Какими будем выдавать? - спросил Тютюка. - Сотенными?
- Можно... Это не суть важно. Ну давай сто пачек по сто сотенных.
Котов не заметил, что вспышка появилась позже, чем накануне, но когда на полу у кровати возник брикет из зеленых бумажек, немного удивился. "Фальшивые?" Взял одну пачку, открыл, поглядел, попробовал, пошуршал... Номера не совпадали, в бумагу были впечатаны какие-то волоски, водяные знаки на месте, бумага похрустывала - вроде все нормально. Котов приказал пачке заклеиться, поглядел на брикет и подумал, что не худо бы уложить его в красивую, оклеенную алым бархатом коробку и обвязать розовой широкой лентой с бантом-розочкой. "Еще подерутся, если будет только одна! - хмыкнул про себя Котов. - А ну, давай второй такой же ящик и с той же начинкой!"
Появилась еще одна коробка с лентой и бантом. Котов ухмыльнулся, попробовал на вес, сравнил с первой, и даже смотреть не стал, что внутри. Он уже уверовал в безотказность всемогущей силы, которая ему помогала.
Владислав сходил под душ, а затем, удивившись, что вчера ему не пришло в голову попросить тайную силу выстирать и высушить одежду, приказал это сделать сейчас. Уже выходя из комнаты, он почему-то решил, что надо оставить девушкам прощальную записку. Эта мысль реализовалась в виде двух огромных настенных календарей, на каждом из которых была изображена Таня в обнаженном виде, на уровне бедер прикрытая поперечной надписью на английском и русском языках: "Благодарим за покупку!"
После этого Котов хотел было сразу перенестись к себе в номер, но почему-то зашагал к кабинету Запузырина. Тютюка постарался, вовремя стрельнув коротким импульсом.
Дверь открылась по первому желанию Котова, хотя была заперта на два замка и прикрыта звукоизолирующей шторкой. Котов прошел дальше, в спальню, и увидел на полу полузасохшую лужу крови и труп Запузырина с головой, пробитой навылет... В закоченелой ладони был зажат парабеллум, а в нескольких метрах от тела веселенько поблескивала стреляная гильза.
Котову стало неприятно. Хотя Запузырина ему было ни чуточки не жалко и в мертвом виде он был намного безопаснее, чем в живом, но все-таки инстинкты у Владислава еще проявлялись. И подсознательно он пожелал, чтобы Запузырин, следы крови и вообще все, связанное с убийством или самоубийством, - Котов не был криминалистом и не мог сделать точное заключение - исчезло...
* * *
- Уф-ф! - облегченно вздохнул Шамбалдыга. - Молодец, Тютюка, вовремя стегнул коротким. Я ведь засек, что у него уже наклевывалось желание оживить...
- А такая команда прошла бы?
- Нет, конечно, не прошла бы. Возврат из Астрала, тем более из Великого ЛАГа может только сам Сатана санкционировать.
- А чего тогда волноваться?
- Ну, тогда пришлось бы искусственного Запузырина создавать. Вроде Котова-2, только посложнее. Может, даже какую-то сущность в него заряжать.
- Почему?
- А потому, что если бы Котов усек неисполнение команды, то мог бы сообразить, хотя бы по наитию, что имеет дело не с физическим явлением и не с инопланетянами. Ну, короче, понимаешь, он испугаться мог. А то с дурной головы и в церковь кинуться или еще куда. Поплюсоветь, в общем. Теперь Запузырина нет, он исчез. Это хорошо. Надо только, чтобы секретарь его и все прочие как можно дольше ничего не знали, а еще лучше, чтоб считали, что все в норме. На курорт уехал, на Гавайи. Или в Майами-бич. Вот так, понимаешь.
* * *
Котов сел в запузыринское кресло, вытянул ноги и уложил их на стол по американскому обычаю времен Дальнего Запада. На секунду, всего на секунду он представил себе, как хорошо быть таким, как Запузырин, или вообще просто быть Запузыриным...
- Вспышка! - вскрикнул Тютюка.
- Спокойно, спокойно... - пробормотал Шамбалдыга. - Ничего нештатного. Трансформация внешнего облика, только и всего. Сейчас он сообразит, выйдет из образа, вернется в свою шкуру...
Котов поднял глаза на зеркало, висевшее на стене. Сначала он подумал, что сходит с ума или произошло нечто ужасное. Там, в зеркале, отражался Запузырин, живой и здоровый, в халате, но без дыр в голове. Котов остолбенело глядел в зеркало, не соображая, что видит самого себя. Но когда он пошевелил рукой, Запузырин в зеркале тоже пошевелился. Минуту-две Котов разглядывал то отражение, то свое тело, руки, ноги. Запузырин! Он превратился в Запузырина! Но только внешне. Сущность, то есть душа, у него оставалась своя. Котов усмехнулся и приказал вернуть себе прежний облик. Это было исполнено мгновенно.
- Ну вот, даже раньше, чем я думал... - произнес с облегчением Шамбалдыга. - Хотя... Наверно, это может ему пригодиться. И нам - тоже. Ух, сколько он сейчас сможет грехотонн набрать! Ну-ка, стажер, долбани его еще парой коротких!
Котов откинулся в кресле. "Так, что из этого следует? А из этого следует, что я могу быть попеременно то Котовым, то Запузыриным - прямо как доктор Джекил и мистер Хайд. А могу, наверно, и сразу обоих сделать. Ведь смог же я второго себя к Вальке Бубуевой подложить! И наверно, могу вообще в кого угодно превратиться... Вот это да!"
- Ну у него и мысли... - удивился видавший виды Шамбалдыга.
- Хочет сразу всего, но не знает, что выбрать.
- Но если выберет - может наделать делов! Это, понимаешь, не здорово. Вот, например, мыслишка - сделать весь мир богатым и счастливым. Ничего замах, а? Нормально! А эта? Вселиться в президента и возродить Великую Россию! Каково! Так... Полная экологическая очистка планеты, всеобщее разоружение, погашение инстинктов разрушения и убийства, примирение всех наций... Да-а! И это при том, что наш Котов - минусовой! Ну вот это еще ничего: улететь в Америку, начать там мощный бизнес и разорить всех капиталистов. А вот самая страшная: управлять миром с помощью собственных мыслей. Еще раз такое мелькнет - глуши сразу! Надо его на что-нибудь попроще направить, а то он, сукин сын, Великое Равновесие нарушит! Пусть куда-нибудь переместиться захочет. Только не в прошлое!
- У него есть такой вектор, - заметил Тютюка. - Но можно ведь с блокировкой...
- Знаем мы, как эта блокировка срабатывает. Хреново! И Дубыга тому пример. Конечно, если он к фараонам или там римлянам попрет, еще ничего. А если его в застойные времена утянет?
- А в будущее?
- Это пусть, только надо потом приглядывать, чтобы он дальше, 2029 года не влетел. Согласно "Книге Судеб".
- У него там чего, естественная смерть записана?
- Точно. Вообще-то просчитанных альтернатив много, но 2029 год - это уж финиш.
- Ждать-то еще сколько! - разочарованно протянул Тюткжа. - Мы тут стараемся, минус поднимаем, а ему еще жить да жить...
Шамбалдыга усмехнулся:
- Молодо-зелено! Я тебе еще раз говорю: мы не доставщики, мы предобработчики. Они только готовое берут, ну, может, еще чуть-чуть грехотонн добавляют для плана. А мы сущность готовим, соблазняем, выражаясь по-местному. Это, понимаешь, разница. Конечно, можно было бы его прямо сейчас сдать. Но это неразумно, недальновидно. Сдадим, а кто зло творить будет? А тут тридцать семь лет впереди. Сколько он минуса произведет? То-то. Поэтому у нас главная задача - провести его через эти тридцать семь лет так, чтобы он ни процента минуса не потерял, ни грехотонны не сбросил. Конечно, программу "Исполнение желаний" мы скоро вырубим, но прежде все-таки заставим его поработать...
Котов вновь принял облик Запузырина, открыл гардероб, надел свежую рубашку, галстук, бежевый костюм. Сунул в дипломат пакет с прорывными программами и позвонил секретарю в "свой", то есть запузыринский офис.
- Закажите мне билет на ближайший рейс Москва - Париж. Через двадцать минут приеду.
- Что он придумал? - недоуменно спросил Тютюка. - Зачем это? Ведь может хоть через секунду быть в Париже.
- Это он Запузырину собирается официальную смерть от автомобильной катастрофы устроить. И одновременно уничтожить пакет с программами, расшифровал мысли Котова Шамбалдыга. - Смотри-ка, он уже пять процентов минуса потерял! Что-то неладное!
- Но Париж-то ему зачем?
- Для прикрытия. Сейчас выедет за ворота, промчится по шоссе к мосту, где угробились Колышкин и Лбов, оставит в машине манекен Запузырина, а сам переместится сюда. Он, дуралей, хочет избавить мир от своих программ! Это ж плюсовое действие! Немедленно долби коротким, чтобы изменил решение!
- Не проходит что-то... - виновато пробубнил Тютюка.
- А ну, дай я попробую... Точно! Не проходит! Даю длинный! Что же там в нем творится?
- Командир! Это Сутолокина! Сутолокина о нем думает, помехи ставит!
Тютюка тут же увидел перед собой карту Светлого озера, мерцающие точки, обозначающие Сутолокину и Котова. Александра Кузьминична, судя по всему, бродила где-то у дачи Запузырина, а белый купол плюса, исходивший от нее, накрывал собой ту часть дома, где находился Котов.
- Еж твою двадцать! Где второй Котов, понимаешь?
- Выполняет команду на возвратное движение, - доложила "тарелка".
- Заболтались мы с тобой, стажер, а этот болван уже метров за сто от озера ушел! Поворачивай... Нет, неси его прямо к Сутолокиной!
Котов-2, шагавший по дорожке для терренкура, мгновенно исчез и возник в лесу, неподалеку от Александры Кузьминичны.
- У нее чего-то интенсивность плюса повысилась! - доложил Тютюка.
- Тут еще, блин, и святой ручей рядышком, - озабоченно пробормотал Шамбалдыга. - Вы с Дубыгой туда леших накидали, но если она сейчас окунется... Не дай Сатана! Все насмарку.
- Пробный импульс на Котова-2, - доложила "тарелка".
- Ничего, сейчас она свой предмет увидит... Ага! Вот оно! Интенсивность внимания на Котова-2 увеличилась!
- В самый раз! - восхитился Тютюка и с удовольствием добавил реликтовое выражение: - Ништяк!
- Пусть-ка подолбит теперь его плюсом! - злорадствовал Шамбалдыга. Пусть тратится. Эй, как там интенсивность по куполу?
- Семьдесят восемь в центре и около пяти на границе жесткости.
- Нормальненько, ни до дачи, ни до ручья не достанет. Управляй Котовым-1.
- Сигнал прошел...
Настоящий Котов, уже готовый спуститься вниз в обличье Запузырина, свернул в сторону от лестницы и постучал в комнату Тани...
- Это что за самодеятельность? - удивился Шамбалдыга. - На фига это нужно?
- А он сейчас придет и увидит, что Таня - одна, никаких подарков нету, и подумает, что все ему приснилось... - пояснил Тютюка.
- Ишь, как скоро оперяться стал, юноша! Я такую команду давал? Нет уж, пусть все будет как есть - и подарки, и девки. Пусть "Запузырин" скажет, что улетает в Париж, попрощается и объявит охране, чтобы слушались обеих Тань. Затем Котов должен дойти до автомобиля, сесть в него вместе с шофером и охранником, а потом... В общем, все, как он задумал, только программы оставить в целости... Тогда его действия становятся минусовыми. А теперь все внимание на Котова-2!
Биоробот стоял посреди леса, прислонившись к дереву. Незримый, но довольно прочный канал связи и управления тянулся к его мозгу от "тарелки", зависшей на безопасном расстоянии от границы жесткости плюсового купола Сутолокиной. Александра Кузьминична все ближе подходила к Котову-2, разумеется ничего не зная о подмене.
- Добрый день! - произнесла Сутолокина с такой открытой и приветливой улыбкой, что у любого на душе полегчало бы.
- Да, денек еще тот... - весьма кисло ответил Котов-2, управляемый Шамбалдыгой.
- Вам нездоровится? Может быть, я могу чем-то помочь?
- Чем? - криво усмехнулся Котов-2. - Мне никто не поможет, кроме меня самого.
- И все-таки? У вас что-то стряслось? В таких случаях надо побеседовать с кем-то, поглядеть на себя со стороны. Иногда совет постороннего человека может быть весьма полезен...
- Один "посторонний" уже посоветовал... Семьдесят лет мучились.
- Это вы о Ленине? - Сутолокина раньше никогда бы не поняла такого юмора. - Странно, что вы, именно вы так говорите. Мне кажется, что это у вас наносное. Слишком злое и примитивное.
- А мне надоело быть сложным. - Котов-2 даже не подозревал, открывая рот, насколько близок был к истине, ведь говорил он не свои фразы, а те, что диктовал ему Шамбалдыга. - Мне надоели разговоры о политике, мне надоели идеи. Я хочу зарабатывать, делать много денег и не думать о том, куда движется мир. Я тут недавно понял, что проживу всего каких-нибудь тридцать-сорок лет, если раньше не угробят. Для мира в целом - сущая ерунда. Даже если я буду напрягаться изо всех сил, то мне удастся изменить направление его движения лишь на какую-то миллиардную долю градуса. Это будет бессмысленная и выматывающая работа, никому в принципе не нужная, но она отнимет у меня эти тридцать-сорок лет, которые я смог бы прожить в свое удовольствие.
... Шамбалдыга радостно подсчитывал, сколько энергии утягивал в себя Котов-2 из несогласной с его словами Сутолокиной, и удовлетворенно бормотал:
- Ну надо же, какой молодец! Жмет!
- А потенциал-то у нее не больно сокращается, - заметил Тютюка. - И потом, она, по-моему, в него не только плюс, но и минус гонит.
- Да? - Шамбалдыга с трудом отделался от победной эйфории. - Тогда хрено...
Но Шамбалдыгу перебило сообщение "тарелки":
- Внимание! Нештатная с Котовым-1!
РАЗБОРКА НА ДОРОГЕ
Котов-1 в обличье Запузырина с шофером и телохранителем выехал за ворота дачи. Вороненый "мерседес" презрительно шелестел шинами по не шибко гладкому русскому асфальту и, должно быть, проклинал свою судьбу, забросившую его в этот богом забытый край, где нет ни автобанов в шесть рядов, ни нормальных бензоколонок с современным автосервисом и улыбчивыми и ловкими людьми, которые не пытаются устранять все дефекты с помощью кувалды и "едрены матери"...
Котов-Запузырин сидел на заднем сиденье, надежно прикрытый широкими спинами своих спутников и тонированным стеклом от посторонних взглядов. Рядом с ним лежал дипломат с пакетом программ, и Котов знал, что его детищу осталось недолго жить и соблазнять людей на грехи. Он твердо решил, что у моста, там, где погибли Колышкин и Лбов, "мерседес" взорвется, но при этом он и его спутники не пострадают. Шофер и телохранитель отделаются легкими ушибами и порезами, а оболочка Запузырина останется в машине, в то время как Котов перенесется обратно на дачу и продолжит свои развлечения с Танями. Впрочем, Котов мог перенестись и обратно в свой номер или в комнату Вали. Это он еще не решил, а Шамбалдыга с Тютюкой оставили ему выбирать, куда исчезнуть после катастрофы.
Однако все получилось иначе. В ту самую прошлую ночь, когда Котов удивлялся чудесам и творил их напропалую, в скромный двухэтажный домик Светозара Забулдыгина, тихо спавшего рядом с верной супругой после напряженного трудового дня, постучали. Стучали трое, подъехавшие на неприметных серых "Жигулях". Сначала они постучали в калитку, закрытую на засов, но не удостоились ответа; потом, решив, что нехорошо, когда хозяева столь неприветливы, достали из багажника крепкую кованую "кошку" с капроновым тросом. Забросив "кошку" на ворота, один из этих людей ловко перебрался по другую сторону забора, открыл калитку и впустил еще двоих. Четвертый - шофер - остался в машине.
Когда приезжие поднялись на крыльцо, им пришлось постучать еще и в двери дома. Этот стук не разбудил Светозара Трудомировича, но напугал его супругу, и она затормошила мужа:
- Светик! Кто-то стучится... Открывать? Ты кого-то ждешь?
Светозар Трудомирович нервно вскинулся, прислушался. Стучали так, как было принято, если нельзя позвонить. "Запузырин! - мысленно охнул Светозар. - Либо в Москве опять какой-нибудь переворот, либо его просто прищучили!" Поспешно натянув спортивный костюм, Забулдыгин сунул ноги в шлепанцы и спустился к двери. Сквозь глазок он увидел знакомое лицо секретаря Запузырина.
- У меня срочное дело, - сказал тот, и Забулдыгин открыл.
Секретарь вошел, а сразу за ним - еще двое. В отличие от секретаря, который, как известно, был человек культурный, остальные оказались незнакомыми и не слишком приятными людьми. Во-первых, они выглядели излишне крупными, а во-вторых, на лицах у них были печати чего угодно, только не добродетели.
Светозар начал припоминать, за что мог на него осерчать Запузырин. Те двое, что пришли с секретарем, могли легко обеспечить глубокий нокаут или три месяца больницы.
- Пойдемте на кухню, - приказал секретарь. - Володя, постой у двери.
Это тоже не вызвало у Забулдыгина теплых чувств и радостных эмоций. Еще меньше он обрадовался, когда услышал уже сквозь дверь металлический голос двухметрового Володи:
- Нет, кофе не нужно. Поднимитесь к себе и вниз не спускайтесь.
Хорошего теперь не жди. Вполне могло оказаться, что жене разрешат спуститься только тогда, когда земное существование мужа будет прекращено.
- Садитесь.
Секретарь указал Забулдыгину на табурет, а сам уселся в кресло. Второй верзила встал, прислонившись к стене.
- Вчера, как известно, Август Октябревич получил от Котова один замечательный пакет. Вы сами устраивали их встречу.
- Я при ней не присутствовал! - заторопился Светозар Трудомирович. - И ничего не видел. Я только подошел к нему на спортплощадке и сказал, что "все уже сделано". Что "сделано" - я не знаю, Август Октябревич мне не говорил...
- И прекрасно, - вежливо перебил секретарь. - Мне известно лучше вашего, о чем шла речь. К вам я пришел совсем не по этому поводу. Не знаю, правда, насколько с вами стоит быть откровенным и насколько вы сможете понять существо ситуации...
- Я буду нем как рыба! - Забулдыгин вскочил с места.
- Рад был бы в это поверить. - Секретарь улыбнулся интеллигентной, совсем не зловещей улыбкой. - Вы должны понимать, что от того, насколько правильно вы будете себя вести, зависит очень многое. В частности, ваше личное благополучие, здоровье, а может быть... и жизнь.
- Вы же Забулдыгина знаете - когда Забулдыгин подводил?!
- Уверяю вас, мой визит сюда не состоялся бы, если бы у тех, кто уполномочил меня провести эту беседу, были в отношении вас серьезные сомнения, - как по писаному шпарил вежливый секретарь.
- А... Вы разве не от Августа Октябревича?.. - пробормотал Забулдыгин. Такого случая он боялся всегда.
- Нет, мы не от Запузырина. Кстати, как ваше отношение к нему? Не изменилось?
- А разве у нас были какие-то особые отношения? - спросил Светозар осторожно. - По-моему, по службе он мог быть мной доволен.
- А вы были им довольны? - прищурился секретарь.
Забулдыгин пожал плечами.
- Ну... Редко кто скажет, что на сто процентов доволен начальником... Но в принципе - терпимо.
- Давайте ближе к делу, - напомнил о себе верзила у стены.
Секретарь повернул голову.
- Извините, Саша, но, как утверждал капитан Жеглов, "ваш номер шестнадцатый". Подпирайте пока стену, ваша физическая сила еще пригодится.
- Понял, - легко согласился верзила. То ли он уважал культурных людей, то ли вообще знал свой номер в жизни.
Упоминание о физической силе негативно отразилось на состоянии Забулдыгина. У него начала дрожать коленка, потом затряслась рука, а чуть позже отчетливо застучали зубы.
- Что это вы так волнуетесь? - спросил секретарь. - Наверное, у вас не все чисто? Может быть, вы чем-то виноваты перед Августом Октябревичем?
- Н-нет!
- Успокойтесь! Я же сказал: ведите себя адекватно ситуации - и все будет в порядке.
- П-постараюсь... - пролепетал Забулдыгин.
- Мне понадобится ваша помощь. У вас какая машина?
- "Шестерка", - вздохнул Светозар, впервые подумав, что его положение в "Интерперестрой лимитед" соответствует модели его "Жигулей".
- Если все будет нормально, - секретарь посмотрел в глаза Забулдыгину, - вы сможете заменить ее на какую-нибудь "хонду". Если не получится - ну, что ж...
- Что от меня требуется?
- Ваша машина и ваша личность за ее рулем. Запузырин вас хорошо знает, вы - человек, который проработал с ним много лет, верно?
- Да, да...
- Так вот, сейчас вы сядете в свои "Жигули" и поедете на сорок пятый километр. Это в лесу, по дороге от дачи Запузырина к Старопоповску. С вами будет Саша, а здесь вашу супругу покараулит Володя. Вы меня поняли?
- Да, да...
А что еще мог сказать Светозар?
Они вышли в ночь, такую неуютную и сырую. Забулдыгин отпер гараж, завел свою скромную "шестерку". За его спиной сидел молчаливый, небритый и очень большой Саша. Время от времени у Светозара появлялось ощущение, будто в затылок ему нацелен пистолет. В зеркальце он мог видеть только глаза своего сопровождающего, и ничего хорошего эти глаза не сулили.
- Здесь, - коротко сказал охранник. - Притормози и жди. Можешь поспать, я разбужу, когда надо.
Странно, но Забулдыгин заснул, причем довольно быстро, и спал крепко до самого утра. Когда он проснулся, в машине сидело еще трое молодцов. Никого из этих ребят Светозар не знал, но все они были чем-то похожи на Сашу.
- Прогуляться не хотите? - вежливо осведомился Саша. - Еще есть время. Коля вас проводит.
Забулдыгин чувствовал, что прогулка ему необходима, и вылез из машины. Молчаливый Коля сопроводил его до кустика, а сам некоторое время делал какие-то упражнения с нунчаками. Это впечатляло, но тем не менее не мешало Забулдыгину.
Вернувшись в машину, подождали еще. Саша, откинувшись на сиденье, вертел в руках портативную рацию, тихо похрюкивавшую на приеме. Так прошло часа два, за это время солнце успело подняться высоко и вся ночная сырость улетучилась.
- Я тучка, тучка, тучка, я вовсе не медведь... - неожиданно пропела рация.
- Ах, как приятно тучке по небу лететь, - серьезно ответил Саша и скомандовал: - По местам!
Забулдыгин не знал, где его место, а потому остался за рулем. Коля и два других подчиненных Саши выскочили из машины. Коля укрылся в кустиках, а остальные в кювете.
Саша повернулся к Забулдыгину:
- Говорю один раз: никакой самодеятельности. Когда скажу, выйдешь из машины, проголосуешь Запузырину. Если он не остановится - ты труп, понял?
- Понял! - Светозар преданно глянул в свинцовые Сашины глаза.
- Отлично. Если остановится - скажешь, что у тебя срочное дело. И веди вон туда, где Коля в кустах. Если не пойдет - сам понимаешь... Ну а доведешь до кустов - твоя миссия окончена, беги в лес. Все ясно? Готовность - пять минут.
Черный "мерседес" появился значительно раньше, но перед тем опять прошуршала рация:
- Делай раз!
- Закон ку-ку! - ответил Саша и молча указал Светозару на дверь.
Забулдыгин вышел. Он кожей чувствовал те четыре ствола, которые с интересом присматривались к его фигуре...
Котов-Запузырин, увидев бегущего навстречу и бестолково машущего руками Светозара, велел остановиться.
- Опять небось канализация... - проворчал шофер. - Я бы давно прогнал такого директора, Август Октябревич.
- Вот сядешь сюда, - Котов указал на свое место, - тогда и будешь комментировать.
"Мерседес" встал. Забулдыгин с озабоченным лицом забормотал:
- У меня маленький разговор... Но очень важный! Очень! И конфиденциальный! Строго!... Вы не могли бы выйти из машины?
Котов вышел, хотя охранник посмотрел на него осуждающе.
- Давайте отойдем? Чуть-чуть... - умоляюще попросил Забулдыгин. - Я могу говорить только тет-а-тет!
Владислав сделал пару шагов, охранник было привстал, но Котов осадил:
- Останься!
Забулдыгин, ухватив Котова за локоть, торопливо повел его к кустам. Котов шел, хотя был уверен, что Светозар участвует в какой-то подлой игре. Это было написано у него на роже. Котов приказал неведомой силе пояснить ему мысли директора...
- Так, - сказал Шамбалдыга, - вот она, нештатная. Программы начали действовать. Те, что заказывали Мурату убийство Котова, переключились на Запузырина. Секретарь - их агент. Перекупили! На него же работает домработница Люся. Именно она доложила по радио о моменте выезда "мерседеса". Котова, то есть Запузырина, собрались похищать. Вырвут программы и пристукнут! По крайней мере, такой у них милый план.
- Что будем делать? - спросил Тютюка.
- Убивать Котова не дадим. Просто немножко пощекочем ему нервишки.
Забулдыгин облегченно улыбнулся, потому что довел-таки Котова до кустов, где прятался один из налетчиков. Он успел еще подумать о новенькой, золотистой "хонде", о чем-то еще более приятном, прежде чем со счастливой улыбкой рухнуть наземь, когда что-то с огромной силой двинуло его в грудь.
Забулдыгин увидел небо - синее, полуденное, залитое солнцем, и вершины деревьев. Но почему-то все это стало с необыкновенной быстротой темнеть, словно передержанный фотоснимок. Все глуше слышались звуки, исчезли иные ощущения, а затем мигнула яркая оранжево-алая вспышка...
Котов увидел, как упал и, несколько раз дернувшись, замер Светозар. Владислав был убежден, что неуязвим, и смело поглядел в глаза тому, кто вышел на него с пистолетом.
- Что вам нужно?
Сзади громко ухнуло и хлопнуло. Горячий воздух толкнул Котова в спину.
- Программы! Живо! - приказал тот, что держал пистолет.
- Они в машине, в дипломате, - спокойно ответил Котов.
- Дипломат! - изменившись в лице, крикнул Коля кому-то, кто был у Котова за спиной.
В эту самую секунду Котов поступил так, как никогда бы не поступил Август Октябревич. Да, он почувствовал, что мышцы, прыгучесть, дыхание у тела Запузырина совсем иные, уже тогда, когда прыгнул на Колю, чуть-чуть убравшего в сторону дуло пистолета. Бесовская сила в этот раз была ни при чем, попасть пяткой в подбородок противнику Котов не смог, но все же удар каблуком в пах вышел неожиданный и сильный. Коля выронил пистолет и скорчился. Еще секунда - и Котов, подхватив пистолет, плашмя рухнул наземь. Вовремя! Над головой коротко свистнуло. Тот, кто стрелял, тоже нырнул, укрывшись за кустом.
"Мерседес" горел. Только теперь Котов это увидел. Правая задняя дверца была открыта, и из нее свешивался тяжелый, неподвижный охранник. Из рукава у него быстро капала темная кровь и впитывалась в песок обочины. Шофер лежал перед капотом, раскинув ноги и неудобно вывернув левую руку. Двое с дипломатом Котова бежали к "Жигулям" покойного Светозара, а сам Светозар скорчился в двух шагах от Котова.
Через минуту-другую мог очухаться бандит Коля, у которого Котов отобрал пистолет. Тот, что спрятался за куст, влепит пулю, если Владислав хоть чуть-чуть высунется. Двое, убежавшие к "Жигулям", - тоже не подарок. Единственный шанс - стрелять, попытаться убить тех, кто хочет убить его. Но может быть? Может быть, та сила, что помогала на даче, придет на помощь и сейчас?..
- Чего, небось захотел исчезнуть, перелететь к себе в номер? усмехнулся Тамбалдыга. - Нет, браток, это рано! Ты сперва поволнуйся, постреляй...
- А он богу не начнет молиться? - забеспокоился Тютюка.
- Какое там! Он на минус настроен. Ну-ка, дай импульс этому, Коле-бандиту, чтоб полез на него!
Коля с матерным криком набросился на Котова сбоку.
- Стреляй! - приказал Шамбалдыга.
Ду-дут! - пистолет плюнул свинцом, бандита швырнуло навзничь, головой в кусты. Котов откатился из-под следующей пули, которую послали в него.
- Отлично! - пробормотал Шамбалдыга. - Растет минус! Ну, сейчас ты у нас второго завалишь!
Котов увидел что-то мелькнувшее в листве, нажал спуск и услышал низкий, отвратительный вопль:
- Уй-я-а!
Потом кусты затрещали, зашатались, и, ломая ветви, в траву выпал человек. Забулдыгин узнал бы в нем Сашу. Тут же сорвались с места Светозаровы "Жигули", увозя двоих оставшихся бандитов и пакет с прорывными программами в дипломате.
- Команда на уход Котова и перенос в дом отдыха.
- Ну черт с тобой, переноси! - разрешил Шамбалдыга. - Только оставь на его месте труп Запузырина. Пусть считают, что он был убит в перестрелке. Допустим, его шлепнул один из тех, убежавших. Чтоб пулька, гильза, ствол все чин чинарем. Невинно осужденный - это тоже в наш актив...
Котов мгновенно очутился в собственном обличье, в своем номере, в постели, в состоянии глубокого сна.
Но не успел Шамбалдыга облегченно вздохнуть и переключить внимание на оставленную в лесу Сутолокину, как "тарелка" тревожно выкрикнула:
- Котов-2 деструктировался!
ОТКЛОНЕНИЕ
Шамбалдыга аж крякнул и приказал:
- Срочно всю информацию!
"Тарелка" добросовестно продемонстрировала то, что произошло несколько секунд назад.
- Да Господь с вами! - сказала Сутолокина и перекрестила Котова-2. В ту же секунду картинку залила яркая вспышка, а затем на ней возникло изображение Сутолокиной с растерянным и даже испуганным лицом.
- Мощный плюсовой удар, - констатировал Тютюка, - полная аннигиляция! Удар материально-астральный, крестообразный...
- Это ясно, - раздраженно бросил Шамбалдыга, - но тут, понимаешь, отклонение какое-то. У него ж сущности не было? Не было. Он ведь мешок с костями, и все...
- Понял! - завопил Тютюка. - Я ж говорил вам, что она не только плюс, но и минус из себя выкидывала!
- Ну... - еще не врубившись, пробормотал Шамбалдыга.
- Мы же установили на него сквозное прохождение плюсовой информации, правильно?
- Ну...
- А про минусовую-то забыли!
- Ага... Точно! Забыли! И ты думаешь, что эта самая информация легла на носитель?..
- А потом накопилась и образовала сущность. И когда Сутолокина его крестила, то он был уже не манекеном, а астральным минусовиком в материальной форме!
- Ну да, только без тренировки и без достаточного защитного потенциала! Ну, стерва! Елки-моталки, как же мы прокололись! Ты-то куда ни шло - стажер, а я-то, понимаешь, старый дурак, не мог догадаться. Эта Сутолокина, зараза, пропустила сквозь него хрен знает сколько плюса в смеси с минусом, а носитель-то у него искусственный, на минусовой энергетике держится. Все равно как если бы я или ты для себя материальную оболочку сработали. А сущность-то слабенькая. Тебя вон сколько дрючили на учебном курсе, прежде чем защищаться от плюсовых ударов научили, а его-то никто не учил... Вот он и рассыпался.
- А куда энергия ушла? - в тревоге спросил Тютюка. - Ведь Сутолокина не плюсовик-профессионал, у нее же нет систем улавливания...
- Энергия поглощена, - кратко доложила "тарелка".
- Кем? - хором спросили черти.
- Поглотитель неизвестен.
- Вот хреновина, - задумчиво произнес офицер первого ранга первого уровня. - Это ведь не хухры-мухры, я такой оклад за временную единицу боевого дежурства получал. Может, кто из доставщиков?
- Неужели свои у своих прут?
- У каких это "своих"? - хмыкнул Шамбалдыга. - Наш Котов не штатный, а хухрик искусственный. Почему не взять, если есть возможность?
- Ладно, сейчас проверим. Ультрасвязь на Зуубара!
- Есть ультрасвязь, - доложила "тарелка".
- Чем еще порадуете? - спросил Култыга.
- Котов-2 - того! Деструктирован материально-астральным ударом Сутолокиной. Аннигиляционную энергию кто-то спер. Может, доставщики попользовались.
- Доставщики работали по транспортировке тех, кого Котов-1 перестрелял. Твоя работа, Шамбалдыга?
- Ну... Чуть-чуть помог.
- Ты в каком отделе работаешь, труженик?
- Предобработчики мы...
- Ну да, а план ты, значит, для транспортников делаешь? Тебе сколько с грехотонны платят?
- Ноль целых хрен десятых...
- А премию за первое место в соревновании между отделами и управлениями они тебе не обещали случайно? Тогда какого хрена ты к ним народ гонишь? Сутолокина у него уже как заправская плюсовичка работает. Сорок реликтовых плюсом облучила... Понял?
- Понял. А джоули-то кто спер?
- Тут где-то лесовичок может быть. Дубыга докладывал, что признаки имеются. А вот поймать не сумел. Слушай приказ: поднять в ружье всех леших на поиски лесовичка. Их рецепторы надежнее. Котова вывести в Астрал. Сутолокину нейтрализовать с помощью кикимор. Конец связи.
Шамбалдыга произнес несколько бессвязных реликтовых выражений. Стажер молчал, внутренне готовясь к худшему.
- Вот так всю дорогу, - проворчал Шамбалдыга, - приказывают, командуют, вершат, понимаешь... Сколько там у Дубыги леших осталось?
- Двадцать три, - припомнил Тютюка, - пять штук израсходовали на нейтрализацию ручья. Есть еще восемь кикимор и один упырь.
- Упыря побережем, это вещь серьезная. Объявляй лешим тревогу!
Тютюка подал сигнал. Появилась карта-схема с синими точками, лешие начали выходить на связь. Шамбалдыга отдал лешим приказ прочесать лес в районе Светлого озера. Цель - лесовичок. При обнаружении - уничтожить.
На карте синие точки стали перемещаться в намеченные квадраты. Шамбалдыга и Тютюка напряженно следили за тем, как группы леших развернулись в цепи. Вокруг синих точек на схеме обрисовались голубые ореолы - зоны, прослушиваемые рецепторами леших.
Болото было самым крупным по площади объектом. Несмотря на то что там было уже семь леших, голубые ореолы все еще не составляли сплошной цепи.
В это время на берегу озера, где работали трое леших, что-то мигнуло.
- Эй, на "тарелке"! Есть цель! - долетел доклад. - Мощный лесовик!
- Держитесь на дистанции, ведите цель! - возбужденно крикнул Шамбалдыга.
- Цель сопровождается, - доложила "тарелка", и в квадрате поиска зажглась большая алая точка с розовым ореолом, обозначавшим радиус действия ударного плюса. Шамбалдыга поплевал на ладони и начал обстрел алой точки своими синими.
Лишь после того как шесть синих точек с голубыми ореолами на карте-схеме погасли, Тютюка доложил:
- Цель уничтожена.
Шамбалдыга выдал экспресс-информацию по ультрасвязи и тут же получил ответ от Култыги:
- А ты уверен, что лесовик был один?
- Мое дело - приказ выполнять. Лесовичка уничтожил, сейчас кикимор буду на Сутолокину наводить и Котова в Астрал отправлять. Только еще не знаю как.
- Ужуг с санкции Люцифера приказал поддержать кикимор средствами дальнего действия.
- Неужто так серьезно все? - удивился Шамбалдыга.
- Очень серьезно. С Котовым можно повременить, а вот Сутолокина - это срочно!...
Тем временем Александра Кузьминична уже кое-как оправилась от того, что Котов исчез на ее глазах, ослепив на прощание яркой вспышкой. "Что это было?" - подумала она, когда обрела способность мыслить логически. Все вокруг осталось по-прежнему. Солнце светило сквозь кроны деревьев, между стволами посверкивали блики с озерной глади. В воздухе носились лесные запахи хвои, смолы, где-то стучал по дереву дятел. Ничего напоминающего о том, что здесь был Котов, не осталось.
"Перекрестила - и он исчез. Чертовщина какая-то! - Сутолокина даже не понимала, насколько близка к истине. - "А был ли мальчик?", по выражению Алексея Максимовича. Может, я задремала? Ведь было же у меня на горе видение, когда я там заснула! Да, скорее всего, именно так". Сутолокина пошла в сторону дома отдыха, с большим удовольствием впитывая в себя все лесные образы, запахи и звуки, что страшно огорчило астральных специалистов.
- Командир! - озабоченно пробормотал Тютюка. - У нее плюс повышается, медленно, но непрерывно.
- А как ты хотел, милок? Лес - он лес и есть. Потенциал огромный, знак не определен. А у нее купол, тянет в себя, как в губку. Тем более что минуса в ней осталось - кот наплакал. Давай команду на активизацию кикимор!
... Неожиданно Сутолокина услышала позади какой-то негромкий крик. В прошлые времена Александра Кузьминична была женщиной отнюдь не бесстрашной и, услышав такой крик, прибавила бы шагу, ну, может, обернулась, чтобы убедиться, нет ли за спиной угрозы. Однако на сей раз она не только оглянулась, но и решительно двинулась на звук.
- Помогите!
Это она услышала четко. И хотя, как мы помним, бегала плохо, все-таки побежала.
- Ой, помогите, помогите же! - звал тоненький голосок, похожий на голос девочки-подростка...
- У нее еще плюс вырос! - мрачно доложил Тютюка. - Хватит не только всех кикимор, но и упыря с лешими перещелкать.
- Ладно тебе, не каркай, салабон! Это совсем другая работа. Посмотришь, как у нее этот плюс сейчас падать начнет... Восьмая! Визжи громче! Седьмая, работай мужским голосом!
- Ах ты с-сучка! - донесся до Сутолокиной гнусный и грубый, пропитой до основания мужской бас. - Чего ломаешься?
- Не-ет! Не-ет! Спасите-е-е-е! - истерически завизжала невидимая девушка.
- Опа! - радостно заорал Шамбалдыга. - Есть падение плюса! Остановилась! Ну, ну! Тикай же! Култыга! Где ваши дальние средства?!
- Подождешь, - ответили со второго уровня, - расход энергии слишком большой, да еще с фокусировкой на точечный объект. Пусть пока твои кикиморы работают!
- Она снова пошла! - заорал Тютюка. - Плюс на прежний уровень вышел, опять растет! Не боится она...
- Если, блин, наше начальство будет энергию беречь, все это пугание псу под хвост. Шестая, подключайся за мужика! Блатного, феньки побольше, слышишь?
Девичий визг прекратился, оборвавшись на высокой ноте, словно несчастной жертве зажали рот ладонью.
- "Мы странно встретились и странно р-ра-зойдемся! Улыбкой нежною р-роман закончен наш..." - послышался блеющий голос. - Ух ты, мой цыпленочек, биксочка... Ты, корешок, уж слишком резво. Видишь, она бледнеет, ей больно.
У Сутолокиной, несмотря на жару, появилось ощущение мурашек, бегущих по спине. Оттуда, из глубины леса, где происходило, судя по всему, насилование несовершеннолетней, тянуло могильным холодом.
- Устойчивое падение плюса, - отметил Тютюка. - Остановилась.
Тютюкин командир взмолился по ультрасвязи:
- Култыга, ну дай волну, чего тебе стоит-то?
- Чего стоит? Пятьдесят твоих энергопотенциалов, вот чего! Не лезь, нажимай своими средствами.
- Ой, не надо ножом! Не надо! - завизжала кикимора номер восемь.
"Надо бежать! - мелькнула мысль у Сутолокиной. - Одной мне не справиться, нужна милиция, мужчины хотя бы... Их же двое и с ножом..."
- Отлично! - хихикнул Тютюка. - Пошла назад, даже побежала! Падение плюса на двадцать процентов!
- Мало, мало, понимаешь... Ну, Култыга, ну, скупердяй! Дядя Скрудж, елки-моталки...
Сутолокина удалялась. Она уже не могла бежать, запыхалась и шла, пытаясь восстановить дыхание. "Сволочи! Как их земля носит! - проклинала она насильников, напавших на девушку, но ноги уносили ее все дальше и дальше в противоположную сторону. - Негодяи, подонки!"
И вдруг она остановилась. "Да что это я! Ведь пока добегу, пока найду... Сейчас настоящего мужчину днем с огнем не сыщешь... Нет, надо обратно, может, спугну их как-нибудь..."
- Вот сволочь! - оценил ее действия Шамбалдыга.
- Плюс чуть-чуть повысился, но почему-то не растет. - А чего кикиморы молчат?
- Сейчас-то чего орать? Не испугаешь ее сейчас! Точнее, криком не остановишь. На сколько, говоришь, она плюс нарастила?
- Три процента, после спада на двадцать.
- Все-таки семнадцать мы отыграли. Эй, восьмерка! Слышишь меня?
- Слышу, гражданин начальник, - кокетливо отозвалась кикимора.
- Материализуйся, оформляйся под девчонку и ложись вот тут, в ельнике. Орать больше не надо, ты якобы без сознания. Шестая, Седьмая! Материализуйтесь в мордоворотов пострашней! Щетины, шрамов побольше, финки, кастеты, наколки на руках - чтобы все, как у людей! Сейчас на вас баба одна выйдет. Пугните ее как следует. Перо к горлу, но не резать, понятно вам, уроды?
- Обижаешь, начальник! - ухмыльнулась Шестая.
- Руки ей покрепче держите, - предупредил Шамбалдыга, - крестанет сдуру - разнесет начисто! В ней плюса немеряно, долбанет так долбанет!
- Своя кожа чужой рожи дороже, - отозвалась Седьмая.
- Так вот, когда прижмете, требуйте от нее, чтоб дала честное партийное слово никому не говорить о том, что видела вас и девчонку. Задание ясно? Выполняйте!
Сутолокина шла, точнее, продиралась туда, где, как ей казалось, слышались крики. Она уже углубилась в частый молодой ельник, и иголки то и дело кололи ее и легонько царапали сквозь платье. У нее уже почти не было страха, но тут с двух сторон какие-то темные фигуры разом набросились на нее и схватили за руки.
- Попалась, птичка? Гриша, еще одна!
- Да она старая, ей лет полсотни, не меньше. И тощая, доска доской.
Рот Сутолокиной зажимала грязная, жесткая ладонь, но глаза видели в лесной полутьме щетинистые лица с узкими, опухшими и злыми глазами.
- Мочить ее надо, Баран, заложит...
Баран держал Сутолокину за локти, дыша ей в ухо перегаром, а Гриша стоял чуть сбоку. Взгляду Александры Кузьминичны предстало распростертое на хвое тело девушки лет пятнадцати, в легком платьице, разодранном снизу доверху. Сутолокина похолодела, но главная мысль, пронзившая ее, была не о себе: "Опоздала! Струсила - и вот..."
- Ну что, лярва ты недоделанная, - ощерился Гриша, поигрывая зловеще поблескивавшей финкой, - что поперлась сюда? А? Звали тебя?! Чего молчишь?
- Подонок! - взвизгнула Сутолокина, едва лапища Барана отпустила ей рот.
- Заткни хайло! - Острие финки уперлось Александре Кузьминичне под щитовидку. - Припорю! Тихо отвечай: зачем поперлась и откуда сама?
Сутолокина, еле ворочая челюстями, ощутила, как язык прилипает к небу. Ей было очень страшно, даже трудно высказать как... Страх душил ее, потому что она видела перед собой бесцветные, бездушные глаза упивающегося властью и безнаказанностью негодяя, а сил, чтобы защищаться от него, бороться за себя, за свою честь и достоинство Бог ей не дал... Неизвестно, отчего эта мысль зародилась у нее в мозгу, но только ей вдруг очень захотелось, чтобы у нее была такая сила, а поскольку в Бога она не верила, то подсознательно обратилась к кому угодно...
- Командир! - изумился Тюткжа. - Она нас вызывает!
- Ага, зараза! - взвыл от восторга Шамбалдыга. - Ну, теперь ты у нас поработаешь! Даешь фул-контакт на уровне черного пояса девятого дана!
Сутолокина внезапно ощутила, как некая могучая энергия пропитала все поры ее тела. Исчезли все страхи, сомнения, лишние мысли. Мозг стал действовать быстро и четко, безукоризненно и с ужасающей скоростью рассчитывая каждое движение. Колено правой ноги взметнулось вверх, безжалостно врезавшись в пах "Гриши". Пятка левой ноги, внезапно обретя крепость камня, долбанула по аналогичному месту "Барана", сразу выпустившего локти Сутолокиной. С пронзительным воплем Александра Кузьминична взвилась в воздух не менее чем на метр, достала ребром стопы кадык "Гриши", а затем, сделав пол-оборота в воздухе, пяткой вмяла в череп носовые хрящи "Барана".
- Седьмая, Шестая - быстрый уход в Астрал! - приказал Шамбалдыга. Молодцы, девочки, хорошо сработано. Восьмая, отставить беспамятство. Приходи в себя...
- У Сутолокиной - тридцать пять процентов минуса, - замерил Тютюка. Канал телепатического диапазона сужается.
- Главное - канал держи! Усиль мощность излучения, разрешаю задействовать дополнительные источники энергии.
Сутолокина в растерянности стояла у бездыханных тел. Поруганная девушка со стоном приподнялась и поглядела на Сутолокину.
- Ой, - пробормотала она, - это вы их так?
- Кажется, я... - неуверенно ответила Сутолокина.
Девушка в испуге всхлипнула.
- Они же мертвые! Совсем мертвые!
- Да?! - ошеломленно пролепетала Александра Кузьминична. - Не может быть!...
- Мертвые, мертвые! - со страхом в голосе повторила жертва изнасилования. - Вас же засудят теперь! Ни за что засудят!
- Ерунда какая. С чего это меня будут судить?
- Вы приезжая, да? - спросила девушка участливо.
- Да... - не очень понимая, к чему этот вопрос, кивнула Александра Кузьминична.
- Понятно... Вы ж не знаете тут никого. Вот этот, Гришка, - блатной, из тюрьмы полгода как пришел. А второй - Баран, его корешок. У них тут целая шайка в Новокрасноармейске. Сам прокурор у них повязан, мафия.
- Иван Егорович? - Новокрасноармейского, то бишь старопоповского прокурора Сутолокина знала еще по тем временам, когда работала в облцентре, а муж ее, Эдуард Сергеевич, занимал обкомовский кабинет. Тогда это был энергичный молодой человек, пытавшийся восстанавливать историческую справедливость.
- Да, да, - подтвердила девушка. - Он самый! А вы знаете его?
- Да так, чуть-чуть...
- Ой, нет! Это даже хуже. Он не любит, если кто-то его чуть-чуть знает. Если кто с ним повязан - он отовсюду вытащит, а если нет - мать родную утопит. Вас, наверно, и судить-то не станут. Сунут к блатным в камеру, а они вас отравят или приколют во сне...
- За что?
- Да так... У них закон.
Сутолокина словно заледенела изнутри.
- Надо их спрятать, - прошептала, озираясь, девушка, - я знаю тут одно место. Давайте вот этого оттащим...
Сутолокина машинально взялась за плечи Гриши и потянула его вместе с новой знакомой через ельник. Метров двадцать они волокли труп, обдирая кожу об иголки, пока не добрались до небольшого углубления, со всех сторон окруженного кольцом елочек. Когда подошли ближе, Сутолокина увидела остатки старого, прогнившего и полурассыпавшегося в труху сруба, обрамлявшего зловеще черную непроглядную дыру квадратного сечения...
- Колодец брошенный, - пояснила девушка, - туда спихнуть - никто не найдет. Давайте его туда, головой, гада... Ненавижу!
Женщины подтянули "Гришу" к колодцу, сунули его головой в шахту, затем приподняли за ноги и отпустили... Секунд через десять внизу глухо шмякнуло.
- Глубоко, да? - девушка заглянула Сутолокиной в глаза. - Идемте за вторым...
Когда взялись за "Барана", липучка его поясного кошелька расстегнулась и на серо-коричневую хвою вывалилась пачка зеленых банкнот с портретами Бенджамена Франклина.
- Баксы... - завороженно прошептала девушка. - Сто, двести, триста, четыреста, пятьсот... Тысяча, тысяча сто... две тысячи... Три... Четыре... Шесть... Восемь... Десять тысяч! Это ж сколько на деревянные, а?
- Надо сдать. Они наверняка ворованные или награбленные.
- Да вы что, - зашипела девушка, - ничего не поняли? Ну, придете вы в милицию, скажете: "Вот, я нашла..." А они вас начнут трепать и запутают. Посадят, а там... В общем, я уж вам говорила. Нет, в Новокрасноармейске вам с ними дня не прожить...
- Ну, брошу их тут, в колодец.
- Зачем добру пропадать? - вкрадчиво шепнула девушка. - Я знаю одного человека, очень хорошего, он вам поможет и мне...
- Как? - удивленно спросила Александра Кузьминична.
- Уехать поможет и устроит так, что все будет о'кей. Только вот без валюты он ничего делать не станет. А за тыщу баксов он вполне сработает...
- За границу, что ли? - спросила Сутолокина. - Что я там делать буду?
- Посуду мыть или комнаты убирать, мало ли чего... Может, замуж там выйдете. Вы ж с высшим образованием, придумаете что-нибудь.
- Да мне, девочка, через четыре года полсотни лет будет. У меня уже внуки есть... Куда еще ехать?
Глаза девушки округлились.
- Куда?! Да куда угодно, лишь бы отсюда! Сейчас лето, вроде бы ничего, а вот дожди польют, потом снег. Все серое, грязное, облезлое, все морды злые, мерзкие, гадкие. Только не врите, что вам тоскливо не бывает! Здесь умирать противно, не то что жить. Неужели вам никогда не хотелось хоть раз увидеть Гавайские острова, Австралию, Сингапур какой-нибудь? А?
- Ну... Наверно, хотелось, - призналась Сутолокина. Когда-то ей думалось - ничего, еще успею, как-нибудь удастся. А сейчас она уже привыкла к тому, что это невозможно и никогда не состоится.
- Но теперь-то у вас есть шанс! Вы сможете, понимаете?
- Знаешь, вряд ли. Лучше я не буду их трогать, а ты - как хочешь. Давай лучше приберем этого...
Они оставили доллары на земле и дотащили "Барана" до колодца.
- А вдруг они еще живы? - опомнилась Сутолокина. - Может, их еще можно спасти, а мы их сбросили! Ужас!
- Лезьте, - иронически улыбнулась девушка, указывая на колодец, куда за секунду до этого свалился "Баран".
Сутолокина глянула во мрак и отпрянула.
- По-моему, кто-то стонет...
- Ну и пусть стонет! - с ненавистью проговорила девушка. - Все равно сдохнут! Или вам хочется, чтобы они выжили, выздоровели и выпустили вам кишки? Вы на меня поглядите, я ведь еще легко отделалась, а вам второй раз так не повезет.
Тут кикимора номер восемь всхлипнула и стала рыдать об утраченной невинности.
- Баланс, - констатировал Тютюка. - Минус стабилизировался и больше не повышается.
- Канал держишь?
- Пока держу, но вход минуса в сущность практически не ощущается. Нужно работать, как с Котовым.
- Резонно. Шестая и Седьмая, отдохнули?
- Так точно, гражданин начальник.
- Ликвидируйте свои оболочки в колодце и принимайте новый вид. Влюбленная парочка. Нет, лучше - молодая семья. Ты, Шестая, юный муж, скажем, Сережа, а ты, Седьмая, счастливая молодая Зоя. Даю остальное экспрессом. Все ясно?
- Так точно!
- Восьмая, приняла экспресс?
- Как есть, начальник. Через минуту кончаю истерику.
Сутолокина, вздыхая и сочувствуя бедняжке, стояла в растерянности. Внезапно девушка сорвалась с места и убежала куда-то в ельник.
- Постойте! - вскрикнула Сутолокина. - Погодите, как вас там, девушка!
Она побежала за бедняжкой сквозь чащобу, но продираться было трудно, и когда она выбралась из цепких объятий елок, с исколотыми и перемазанными смолой руками, никого меж деревьев не увидела. Зато пройдя чуть-чуть дальше, Сутолокина, как ей показалось, заметила светлое платьице, тут же исчезнувшее в лесной полутьме. Она поспешила следом...
- Веди ее подальше от дома отдыха, Восьмая! Святой ручей обойдете поверху, но к даче Запузырина не ходите. Дальше еще несколько сот метров, к оврагу. Тютюка, давай по своему каналу страх за жизнь той девчонки, пусть бежит за ней не раздумывая.
- Так это ж явный плюс! - удивился стажер.
- Ну сбросим мы ей минуса чуток, ерунда. Зато приведем куда надо.
- Есть...
Тютюка дал целую серию коротких импульсов, и Сутолокина устремилась догонять девушку, которую увидела впереди, хотя секунду назад хотела остановиться и вернуться в дом отдыха.
Девушка шла быстрым шагом, поспевать за ней было трудно, но Сутолокина старалась не отставать, потому что ее мозг все время жалила мысль: не задумала ли бедняжка самоубийство? Иногда Сутолокина теряла ее из виду, прибавляла шаг, но, вновь увидев, немного успокаивалась...
- Начальник, - доложила Восьмая, - я у оврага, жду дальнейших инструкций.
- Спускайся в овраг, выходи из оболочки, укладывай ее по типу убитой, Гришина финка - в области сердца. Дистанционно имитируй остатки жизнедеятельности. Шестая, Седьмая - на исходную!
... Овраг открылся Сутолокиной неожиданно. Он весь зарос кустами и выглядел мрачновато. Александра Кузьминична с холодком в душе полезла по склону, цепляясь за ветки, и кое-как добралась до дна. Там оказалась узкая тропка, оба конца которой терялись в зарослях малины и крапивы.
- Командуй "влево"! - приказал стажеру Шамбалдыга. - Смотри, выполнила, пошел эффект привыкания... А ты говорил "купаться", понимаешь... Теперь - "вправо"! Нормально, объект управляем.
- Это ж механика! - возразил Тютюка.
- Уже неплохо. Выводи ее к Восьмой.
Сутолокина действительно пошла по тропинке влево, потом повернула обратно, вышла на прежнее место и пошла дальше. Метров двадцать она попетляла в зарослях и остановилась как вкопанная: поперек тропинки дергалось в последних судорогах тело ее недавней знакомой, посреди светлого ситца на груди багровело пятно, в середине которого торчала знакомая рукоять финки, которой "бандит Гриша" всего час назад угрожал Александре Кузьминичне.
- Господи! - вскрикнула она. - Да что же это?!
Инстинктивно Сутолокина встала на колени и, схватившись за рукоять финки, вырвала нож из груди девушки.
- Не умирай! Только не умирай! - завопила Сутолокина. - Миленькая, я не хотела! Не хотела!
- Восьмая, пошла в Астрал, а оттуда на место постоянного базирования! Шестая, Седьмая - вперед!
Сутолокина, потрясенная, замерла с ножом в руке над бездыханным и окровавленным телом. В этот момент за ее спиной послышался шелест, а затем - истерический женский визг. Сильные мужские руки вцепились в запястье Сутолокиной, нож выпал.
- Ах ты стерва! Убийца! - пропыхтел кто-то, охваченный благородным гневом. Сутолокину рывком подняли с колен, очки с нее слетели, оба локтя оказались зажаты.
- Я не убивала, я не могла...
- Ну да, только вся в кровище и с ножиком! Зоенька, подними-ка нож, только осторожно - там ее отпечатки пальцев.
- Я не могу, мне страшно, - промямлила Зоя, которая оказалась симпатичной молоденькой брюнеткой в зеленом спортивном костюме.
- Ну, ну, - не слишком вежливо ответил супруг, красивый, хотя и мордатый парень в майке и джинсах, - не раскисай. Я ее держу!
Сутолокина взмолилась, чуть не плача:
- Да вы послушайте меня хотя бы! Она убегала от меня, она...
- Понятно, - перебил парень, - а ты догнала и ударила...
- Нет же! - взвизгнула Сутолокина. - Я знала, что она хочет себя убить! Ее изнасиловали какие-то подонки...
- Ну да, а ты ее за ноги держала. Хватит, мы сейчас тебя в милицию отведем, там можешь врать все, что хочешь...
И тут, за какие-то секунды, через мозг Сутолокиной промчался вихрь мыслей. Сразу вспомнилось и то, что ныне покойная девушка совсем недавно еще рассказала о милиции здешнего района, о мафии, о неправом суде и прокуратуре, и все, что самой доводилось читать, слушать и смотреть о подобных делах. Сутолокину вновь обуял страх, как тогда, когда к ее горлу приставил нож бандит Гриша.
- Иди! - Парень зажал под мышкой руки Сутолокиной, второй рукой пригнул ее голову и подтолкнул коленом. Волей-неволей Александре Кузьминичне пришлось подчиниться.
- Не волнуйся ты, - волоча Сутолокину по тропинке, сказал парень Зое, семенившей сзади с пластиковым пакетом, где лежал нож. - Главное довести ее до людей, вызвать милицию... Какие же гадины на свете бывают, а?!
И Сутолокина словно бы воочию увидела какие-то мрачные, тускло освещенные камеры, зарешеченные окна, облупившуюся, исцарапанную и изрисованную похабщиной штукатурку, почуяла носом тухлый, давящий запах несвободы. Сейчас каждый шаг приближал ее к этому страшному миру, хотя рядом был совсем иной, свежий, зеленый, живой, где есть птичий пересвист, где есть малина, капельками повисшая меж стеблей и листьев, где есть Светлое озеро и нежная, прозрачная вода... Нет! Сутолокина не хотела терять это!
- Отлично, стажер! Плюс на Минус дает Минус! - возликовал Шамбалдыга. - Работай, работай, но не забывай, она сама должна попросить у нас помощи, сама!
- Есть нарастание сигнала!
- Давай!
И вновь Сутолокину пропитала энергия, она словно превратилась в стального робота, действующего не рассуждая, стремительно и безжалостно.
Она резко крутнула голову вправо, отбросив руку парня, подпрыгнула, ударив пятками по коленным чашечкам, вырвала обе руки и с невероятной быстротой и силой вогнала кулак в живот парню. Тот, охнув, согнулся, и колено Сутолокиной, острое и жесткое, врезалось ему под подбородок. Хрустнули шейные позвонки...
- Шестая - ушла! Седьмая, беги! Верещи громче!
Зоя с визгом кинулась прочь.
- Убивают! Помогите! Помогите-е-е!
Сутолокина помчалась за ней. На сей раз она неслась, словно спринтер, будто всю жизнь побивала мировые рекорды. В несколько прыжков она настигла молодую вдову и страшным толчком в спину сшибла на землю. Падая, Зоя по инерции выбросила перед собой пакет с ножом, он выпал, и Александра Кузьминична, не помня себя, вцепилась в его рукоять... Сталь по-змеиному блеснула и с силой вонзилась в шею жертвы. Все было кончено.
- Абзац! - с удовольствием доложил Тютюка. - Она в минусе на пятьдесят пять процентов. Если б еще объекты были естественные!
- Если бы да кабы, да во рту росли грибы... Седьмая, Шестая - спасибо. По местам дислокации.
- Принято, начальник.
- Тютюка, как управляется объект?
- Полный контроль.
- Порядок. Усыпляй и волоки в номер. Пусть думает, что вся эта история ей приснилась. Но в чемоданчике она должна кое-что найти...
ВАЛЯ СОМНЕВАЕТСЯ
Пустых бутылок из тридцать третьего номера Валя выгребла порядочно. Поелозив немного шваброй по полу, заменив белье, которое Элла и Люда так и не сдали, она подошла к двери соседнего номера, прислушалась. Слышалось мерное дыхание с легким, хорошо уже знакомым похрапом. "Спит, порадовалась Бубуева, - умаялся... Хи-хи!"
Из номера напротив доносился носовой свист Сутолокиной. "Когда же это она мимо меня проскочила? - удивилась Валя. - Вроде гулять ушла с утра и не приходила..." Тем не менее надолго это Валю не озаботило. Она скатала ковер в коридоре и потащила на двор - выбивать пыль. Развесив тяжелую дорожку на кустах, Бубуева принялась орудовать выбивалкой.
- Девушка, можно вас на минуточку? - спросили сзади.
Валя неспешно обернулась и увидела двух одинаковых красавиц. Она вспомнила, что видела, как Котов уезжал с одной из них кататься на лодке, и откликнулась без особого радушия:
- Чего вам?
- Извините, вы не подскажете, где можно найти Владислава Игнатьевича Котова? - Девушки выглядели очень взволнованными и даже испуганными.
- В номере он у себя, спит. Зачем он вам?
- Понимаете, произошло несчастье. Нам очень нужно его увидеть!
- Постучитесь, номер тридцать первый, - ответила Валя, приглядываясь к девушкам. То, что их было две, а не одна, ее почему-то успокоило. - А чего случилось-то?
- Понимаете, - произнесла Таня-И, - нам надо срочно его увидеть!
- Да идите, идите в номер, я ж не держу! - проворчала горничная.
Тани торопливо поднялись наверх. Валя отнеслась к этому очень спокойно. Близнецы вряд ли пришли по какому-нибудь романтическому делу обе были неприбраны, встрепаны и чем-то напуганы. "И правда, что-то случилось, - подумала Валя, - видать, и у таких несчастья бывают". Она тщательно отсмотрела сериал "Богатые тоже плачут", и это было лишним подтверждением идей мексиканского фильма.
Поколотив еще немного дорожку, Валя собралась подняться на этаж, но тут к ней, запыхавшись, подлетела администраторша из главного корпуса.
- Слушай! Чего случилось-то! Только не падай...
- Ну, чего? - Валя округлила глаза. - Война, что ли?
- Да нет, хуже... Забулдыгина, говорят, убили.
По Валиной коже пробежал холодок.
- Ну!... А за что?
- Черт его знает! Я краем уха слыхала, милиция старшей звонила... Ух, чего будет сейчас!
- А чего будет? - спросила Валя, ощущая с удивлением, что Забулдыгина ей ни чуточки не жалко, хоть и был он для нее человек, мягко говоря, не чужой.
- Как чего? Расследовать будут. Наверняка же не просто так. У тебя с бельем-то все в норме? Не обсчиталась?
- Да чего там, - отмахнулась Валя, - сейчас разве за белье посадят? Тут миллионы воруют...
- Вот то-то и оно, мильен упрешь - не посадят, а за пару простыней...
... Тем временем Тани уже постучались в тридцать первый номер. Котов долго не открывал, наконец в одних плавках подошел к двери, щелкнул замком.
- Кто там? Вы? Заходите...
В голове Владислава была странная каша из каких-то обрывков видений или сновидений. Таня-Е прошла в комнату сразу, а И задержалась, затворив и заперев за собой дверь.
- Дядя погиб, - произнесла Е, - напали на дороге. У нас милиция. Не знают, с кем разбираться. Почему-то все спрашивают, не было ли тебя в доме ночью. Такой ужас!
"Неужели все это было наяву?" Котову не верилось. Какие-то волшебные превращения, появление предметов, даже переход в тело Запузырина явно из области снов. Сейчас ничего похожего на сон не было.
- Погодите... А я был у вас ночью?
- Мы и сами не можем понять, был или нет... - сказала И. - Точнее, мы знаем, что ты был, но когда ушел и как - понять не можем. Ни домработница, ни охрана не видели, как ты уходил, а с дачи трудно выбраться незамеченным.
- Хорошо еще, что милиция нашу комнату не обыскала, и вообще ничего не искала, только спрашивала.
- А у вас в комнате было много-много долларов, да? В коробках? спросил Котов.
- Да... И календари тоже, - прищурилась Таня-И. - Послушай, Котов, давай начистоту. Ты кто?
- Котов.
- Это мы знаем. Ты должен ответить, человек ты или инопланетянин. Допустим, что все эти фрукты и снедь ты как-нибудь в комнате припрятал, пока мы мылись. Колечки и цветы - тоже. А вот плакат сделать - в это я никогда не поверю. И доллары - тоже. Ты не человек. Ты можешь быть только инопланетянином или вообще...
- Дьяволом? - подсказал Котов, потому что неожиданно всерьез поверил: такое возможно. Нет, он, конечно, не усомнился в своей человеческой природе, но то, что ему помогал не инопланетный благотворитель, а Враг рода человеческого, показалось вполне допустимым... А раз так, то он потребует платы за свои услуги.
- Да, - так же вполголоса ответила Таня-Е.
- Не знаю, - признался Котов. - Не поручусь, что это не так. То есть я не черт, но мне помогает какая-то непонятная сила. Иногда выполняет желания, а иногда - нет. Это правда. Я ею не управляю, я только прошу у нее.
Глазки у Тань азартно загорелись.
- Котов, а что, если ты нас унесешь куда-нибудь? Может твоя сила забросить нас куда-нибудь подальше отсюда? На Гавайи, например, или в Майами?
- Не знаю, - вновь неуверенно пробормотал Котов. - Как у нее настроение подкатит.
- А давай попробуем? Как там? "По щучьему веленью, по моему хотенью..." А?
Котов очень захотел, только не на Гавайи или в Майами, а на какой-нибудь совсем необитаемый и сверхудаленный от цивилизации тропический остров.
- Дать команду на трансгрессию? - поинтересовался Тютюка.
- Кто его знает, - задумался Шамбалдыга. - Его надо в Астрал выводить, раз Култыга приказал. Неохота мне в материально-бессмертного перековываться.
- Ну а как его выводить? Дать команду, чтоб из окна выбросился?
- Подумать надо, - неопределенно ответил Шамбалдыга.
Как раз в этот момент в дверь номера постучали.
- Не открывай! - шепнула И. В дверь еще раз сильно грохнули кулаком и послышался голос Вали Бубуевой:
- Владик, открой!
- В чем дело? - строго спросил Котов.
- Открой, говорю, дело есть! - И Валя еще раз долбанула кулаком так, что с потолка посыпалась штукатурка.
- Ладно, заходи.
Валя вошла, когда он отпер дверь, уничтожающе взглянула на Тань и сказала сурово:
- Извините, если помешала. Но мне убраться надо! Мусору у вас полно.
- В общем-то, терпимо... - невинно заметил Котов.
- Это вам терпимо. А я за чистоту деньги получаю.
- Какая строгость! - иронически скривила губы Е.
- И чистота... - с нескрываемым ехидством добавила И.
Валя держала в руках увесистую швабру, а у ног ее стояло ведро с половой тряпкой. В глазах у Бубуевой уже не было и следа активного плюса, зато читалось горячее желание выплеснуть грязную воду в Таню-Е, надеть ведро на голову Тане-И, а затем отколотить обеих шваброй.
- Сомневаюсь я... - краснея и угрожающе придыхая, произнесла Валя. Сомневаюсь...
- В чем же? - прищурилась И.
- В том, что вы почище меня будете!
Котов подумал, что миссия войск ООН, может быть, и весьма благородное дело, но очень опасное. Вставать между тремя разъяренными и нюхом чующими друг в друге врагов женщинами было страшновато. Поэтому он в отчаянии взмолился нечистой силе, чтобы та убрала из номера Тань...
- Давай! - решил Шамбалдыга. - Пусть девки летят на дачу Запузырина. И убирай эту Искусственную, одной хватит. Добавь то, что не совпадает в памяти, и объединяй!
И тут Тютюка допустил роковую ошибку.
Вместо того чтобы сначала перебросить Тань на дачу и там без свидетелей объединить, он сначала дал команду на слияние сущностей и ликвидацию искусственного носителя... На глазах остолбеневшей Вали одна из нахальных девиц медленно испарилась, сначала став зыбкой и колышущейся, затем полупрозрачной, потом совсем прозрачной и, наконец, исчезнув совсем...
- Господи! Чур меня! - испуганно завопила Валя, тем более что в следующую секунду вспышка "уничтожила" у нее на глазах и вторую.
- Тревога!!! - истошно заорала "тарелка". - Прорыв зоны помех по азимуту северо-восток! Направленный луч! Источник - объект "Бубуева", цель - щур Замята! Контакт определен! Замята активизирован!
- Срочно уход в Большой Астрал! - рявкнул Шамбалдыга. - Усилить защиту, изменить линейные размеры! Всем инкоммутантам закуклиться, связь не держать! Себя не обнаруживать!
- Замята в зоне! - верещала "тарелка". - Мощный плюс! Система выхода в Большой Астрал блокирована!
- Выводи в субастрал! - проскрежетал Шамбалдыга. - Ну, держись, стажер! Это есть наш последний и решительный бой!
"Тарелка" неслась в запутанных извивах субастрального пространства. Скорость была предельной.
- Култыга! Култыга! - в отчаянии взывал командир "тарелки" по ультрасвязи.
- Ультрасвязь блокирована! - доложила "тарелка". - Войти в переходной туннель в полном объеме не успеваю! Одна сущность подлежит аннигиляции!
- По инструкции, - зловеще объявил Шамбалдыга, - аннигиляции подлежит сущность с меньшим потенциалом...
Тютюка в тоске сжался.
- Принято, - доложила "тарелка". - Потенциал стажера на один мегаджоуль выше. Выбор сделан, даю отсчет! Пять, четыре, три...
- Стой! - завопил Шамбалдыга. - Стой, зараза! Я ж забыл, что всю энергию на уход с себя брал...
- Пуск! - "Тарелка" уже не подчинялась сущности, обреченной на аннигиляцию. В субастрале сверкнула ярчайшая вспышка, невидимая ни на Земле, ни в космосе. "Тарелка", резко набрав скорость, исчезла в переходном туннеле и вылетела в Большой Астрал, уже недоступная для щура Замяты...
Из оцепенения Тютюку вывела ожившая ультрасвязь:
- Зуубар Култыга вызывает стажера! Стажер Тютюка!
- Я! Докладываю...
- Отставить! - оборвал Зуубар. - Все ясно, стажер! Объясняю специально для тебя последствия: зона переведена в режим плюса. Понял, недоносок?! Это твоя работа! Шамбалдыга аннигилирован, инкоммутанты нейтрализованы. Замята активизировал щуров с Перуновой горы, высажен десант лесовичков, уже начали прочесывать зону, понял? Нет, ты понял, негодяй, что натворил?
- Нет, не понял, - неожиданно для самого себя возразил Тютюка, хотя страх, исходивший от Зуубара Култыги, казалось, должен был его парализовать.
- Что-о-о? Ты у меня, сукин сын, поговори еще! Я тебя в материальный цикл загоню! Ты у меня в баобабе тысячу лет отсидишь!
- Отставить, Зуубар! - вмешался Ужуг Жубабара. - Ишь, раскомандовался! Стрелочника ищешь?! Что он лопухнулся, за то мы в ответе. Он стажер, с него спрос невелик. Шамбалдыга сам виноват. Кругом виноват! Знал, что Котов трахался с этой Валей? Знал! То, что от этого дети бывают, знал? Знал! А почему не проверил на физиологию? Знал ведь, что Котов тринадцать детей настрогал! Вся информация, весь банк данных у него был. Я могу ведь еще с тебя спросить: а ты куда смотрел? Снял с боевого дежурства на подмену, а не проконтролировал, насколько твой офицер в курсе обстановки?
- Разрешите вопрос, - пискнул Тютюка. - Валя что, стала носителем эмбриона?
- Так точно, товарищ стажер! С первого раза, можно сказать. Вот щур котовский и сработал. А мы, дураки старые, все Сутолокину опекали! Она столько времени отняла, а надо было всего-навсего Валентину на аборт послать...
- Внимание! - Ультрасвязь словно взорвалась. - Пятый уровень дает общий сигнал по системе звезды 11101. Всем быть на приеме, ультрасвязь не выключать! Транслирую приказ начальника Спецуправления по предобработке.
Большой Астрал.
Внешняя сфера Минус-Центра.
1. Сего числа в результате халатности и преступной небрежности ряда сущностей на планете 11101 произошло ЧП. Утрачен контроль над долговременной минусовой зоной в районе Светлого озера. Обстоятельства излагаю экспрессом...
2. Ввиду вышеизложенного приказываю:
а) Офицера первого ранга четвертого уровня Ужуга Жубабару перевести на 2-й уровень.
б) Офицера первого ранга второго уровня Зуубара Култыгу перевести на первый уровень. Впредь именовать данного офицера Култыгой.
в) Стажера первого уровня Тютюку оставить на первом уровне на срок в 20 временных единиц по окончании стажировки с минимальным энергоокладом. До истечения данного срока не повышать ему звание, уровень и энергооклад.
3. Принять все возможные меры для восстановления контроля над зоной Светлого озера.
Начальник Спец управления по предобработке
Люцифер
Через двадцать секунд в "тарелке" мигнула вспышка и рядом с Тютюкой появился Култыга, уже лишенный права называться Зуубаром.
- Ну что, стажер? - сказал он примирительно. - Будем работать! Начнем сначала, так сказать...
Ни Котов, ни Валя, разумеется, ничего не знали о последствиях "чур меня!", произнесенного Бубуевой. Более того, с их памяти, точно с магнитной ленты, стерлось всякое воспоминание о том, что в комнате были и исчезли Тани.
Котов почувствовал, что какая-то злая тяжесть, все последние дни сидевшая в душе, исчезла. Вместе с тем в душу влилось новое беспокойство. Котов вспомнил о программах, оказавшихся в руках налетчиков, о том, что эти программы развяжут цепную реакцию преступлений, станут причиной многих смертей. Нет, он не желал немедленно сорваться с места и бежать в погоню. Он трезво и четко понимал, что утратил сверхъестественные возможности и бессилен что-либо изменить. Он мог только каяться и молить Бога, чтобы он вразумил тех, кто похитил дискеты. Впрочем, верить в Бога по всем правилам Котов не мог. И душа, и тело были против подчинения какой-то силе. В нем жила свобода, а она одинаково неугодна и Богу, и Дьяволу...
А Валя сомневалась. По ее разумению и подсчетам, ей уже второй день как было пора, но чего-то не начиналось. И если в прошлые времена размышления на тему беременности вызывали у нее неприятное чувство, не то страх, не то отвращение, то сейчас... Сейчас ей очень хотелось, чтобы ее сомнения рассеялись. Правда, она прикидывала, как бы невзначай, кто повинен в этом. Однозначного ответа не было, поэтому преждевременно волновать Котова Вале не хотелось. Конечно, его кандидатура была наиболее предпочтительна, но уточнить, кто есть кто, можно было только по прошествии времени. "Все равно уедет, - подумала Валя, - нужна я ему, дура толстая! Сама обойдусь. Получится так получится, не получится так не получится". Даже вполне разумное и рациональное - каково ей будет при нынешней жизни одной растить ребенка, Валю не тревожило.
- Котов, - смущенно пробормотала она, - ты б хоть сказал чего хорошее...
Владислав усмехнулся, положил руки на крутые Валины плечи, поглядел в это простецкое бабье лицо, подивился счастливому блеску в глазах.
- Светишься вся. Что-то случилось, а?
- Не знаю, - фыркнула Валя, прильнув к Котову и ткнувшись носом ему в грудь, - сомневаюсь я...
ЭПИЛОГ
Через несколько дней, в продолжение которых ничего существенного не произошло, срок путевок всех доживших до конца нашего повествования отдыхающих подошел к завершению. Новый директор, назначенный фирмой "Интерперестрой лимитед", Сократ Платонович Елдырин, выступая на прощальном балу накануне дня отъезда, выразил надежду, что, несмотря на ряд неприятных инцидентов, произошедших поблизости от "Светлого озера", процесс летнего отдыха прошел весьма продуктивно и необратимо сказался на улучшении здоровья отдыхающих. Почтили вставанием безвременно ушедших из жизни Августа Октябревича и Светозара Трудомировича, а также героически погибших при спасении жизни ребенка Колышкина и Лбова.
От имени отдыхающих выступила старушка Агапова, которая сердечно поблагодарила весь трудовой коллектив, его покойного и нынешнего директоров, руководство предприятия "Интерперестрой лимитед", а также партию, правительство и лично товарища Ельцина за заботу о культурном отдыхе трудового народа, пожелала всем дальнейших успехов в деле построения рыночной экономики и правового государства и под финиш провозгласила: "Да здравствует капитализм - светлое будущее всего человечества!" Зал взорвался аплодисментами, разбудил дремавшего деда Агапова, который спросонок вскочил и заорал: "Слава великому Сталину, ура!"
Потом были танцы и последние прогулки по берегам озера, а наутро все принялись сдавать белье и разъезжаться.
Котов садился в свою "восьмерку". Валя Бубуева зажав в руке листочек, где Котов косо начеркал свой адрес и телефон, со странной улыбкой смотрела на него, стоя в трех метрах от машины. Все было уже сказано, все обговорено. Осенью, когда наплыв отдыхающих спадет, Котов ждал Валю в Москве. Это время - месяца полтора - отводилось ей на раздумье.
Вот как раз думать Валя плохо умела, точнее, считала, что если нужно думать, то лучше от такого дела отказаться сразу. Поэтому она твердо решила, что едва Котов исчезнет из пределов видимости, тут же порвет записочку с адресом и телефоном и никогда-никогда не вспомнит о том, что такая записочка была.
А Владислав думал о том, почему он сейчас, прямо сейчас, не хватает Валю за локоть, не втаскивает в машину и не увозит ее, как лихой джигит. Котов знал, что с этой женщиной он отчего-то связан крепче, чем с другими, например, с той же Надей Пробкиной. И знал, что если сейчас усадит Валю рядом с собой, то она не будет упираться и кричать: "Караул, насилуют!" Вероятно, будь ему двадцать пять, тридцать или даже тридцать пять, он поступил бы именно так. Но ему было почти сорок, а потому не заглядывать вперед он не мог. Что-то в этом было преступное и опасное - делать шаг, не задумываясь, каким будет следующий.
Котов догадывался, о чем сейчас думает Валя. Да, она ждет небольшого безумства, маленького чуда. Конечно, предложи он сейчас уехать с ним, она бы замахала руками и стала говорить, что у нее еще белье не поглажено. Нужно было просто хватать ее и сажать в машину, не обращая внимания, если она начнет упираться и бормотать: "Ты что, сдурел?"
Но что потом? В городе у Котова дела, дела и еще раз дела. У него и вечером не умолкает телефон, скрипит принтер, разрывается телефакс, потому что городская квартира Котова и офис "Агат-Богата" - это тождественные вещи. А новый офис пока еще в отделке и ремонте. За время отпуска Котову удалось забыть об этом, но чем ближе был конец путевки, тем чаще он думал о работе. И уже не очень много места оставалось для мыслей о Вале, о домашнем очаге. И еще меньше места Валя будет занимать в Москве в смысле того внимания, которое он сможет ей уделить. Кроме того, если здесь, на природе, разница в интеллектуальном уровне особенно не сказывалась, то как будет в городе?
Котов не особенно лез "в светское общество", но друзья у него были, как правило, с высшим техническим образованием, а некоторые - даже с высшим гуманитарным. Первых он понимал и хорошо с ними общался, вторых побаивался - ведь они знали немало такого, о чем Котов представления не имел. Правда, они не знали того, что знал Котов, но ведь не будешь же болтать на дружеской вечеринке о компьютерах! А вот беседы и споры об истории и политике - тема благодатная, особенно после ста граммов. А нынешние, начитавшиеся прежде запретной литературы гуманитарии, постоянно сажали в лужу даже Котова. А что будет ощущать Валя - вообще трудно представить. И это даже в том случае, если ее не будут специально поддевать и "щипать"...
Именно поэтому, пожалев Валю, Котов дал газ, и "восьмерка" понесла его прочь от Светлого озера, прочь от Вали, прочь от этого отпуска. Хотя впереди был еще август, Владислав считал лето завершенным. Начинался новый трудовой год, где он делал свое дело, делал себя, делал программы, делал деньги и вгонял деньги в дело. Это составляло основное содержание его жизни, ему это нравилось, он был удовлетворен этим, а потому не задумывался, правильно живет или нет.
Валя, порвав записку, пошла в опустевший тридцать второй номер. Белье Котов сдал, но подушка, одеяло и матрац лежали на кровати. Бубуева плюхнулась на матрац, лицом в подушку, и тихо заревела, с тоской втягивая в ноздри слабенький, но все-таки различимый запах человека, которого полюбила...
Последней из всего заезда покидала дом отдыха Сутолокина. У нее еще оставалось недели две отпуска, которые она надеялась провести в обществе внуков. Перебирая все, что произошло с нею, она ни о чем не жалела. Все плохое, как она считала, ей приснилось, а все хорошее - было наяву. К происшедшему во сне она относила свои грехопадения, драку с Пузаковой, битву с нечистой силой и жуткие приключения в лесу, а к яви - прогулки на природе и купание в озере. У нее заметно улучшилось самочувствие, не мучили нервные боли, появился загар, разгладилось много морщин и почти исчезли подглазные мешки. Никаких нравственных мук она не испытывала и ничего предосудительного в своем поведении не находила. Она была готова с чистой совестью смотреть в глаза Эдуарду Сергеевичу и дочерям. Не говоря уже о внуках.
Наверно, это прекрасное свойство - не помнить зла. Даже того, которое сам когда-то сделал.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги