Холли внутри шторма

Глава 05

Фанни давно не видела кого-либо столь же усталого, как Джулия Красперс. У несчастной слипались глаза, она шла, едва-едва переставляя ноги и бесконечно жалуясь.

— Вы понимаете, — бормотала она, — сестра просто оставила их на моем пороге, как будто это была какая-то посылка! Она даже не зашла в дом, чтобы поздороваться, дала по газам и укатила на кабриолете, оглушительно рыдая. Это была отвратительная сцена — все соседи просто-таки высыпали на улицу, чтобы поглазеть. А я стояла в халате, ведь было воскресное утро, в тапочках и с зубной щеткой в руке, и никак не могла понять, что же именно только что произошло. «Ах ты боже мой, — сердито воскликнула одна из девочек, — пригласите же нас наконец в дом».

И я только тогда увидела, что возле их ног стоят чемоданы, и подумала что-то вроде — но ведь до рождественских каникул еще далеко, для чего сестра привезла мне своих дочек, как же они будут ходить в школу, ведь их дом так далеко! Поймите, я педагог, преподаю историю мировой культуры в университете, и академическая успеваемость — это так важно!

— Ах, дорогуша, — ответила Фанни ласково, — вам просто нужно поспать. Видите? Вот пансион, в котором мы отлично разместим вас вместе с вашими племянницами.

— Ах, нет-нет, — закричала вдруг Джулия с ужасом и так крепко вцепилась в ее локоть, что это было даже больно. — Только не с девочками! Я так сильно их боюсь!

— Мы обязательно что-то придумаем, — твердо заверила ее Фанни и задумалась.

Хорошо бы временно подкинуть рыжих бестий Тэссе — уж она-то как никто умела наводить порядок и внушать почтение. Но замок на скале был таким старым, что бо́льшая часть комнат находилась в удручающем состоянии, и только две спальни на втором этаже более-менее годились для жизни. Одну занимала Тэсса с Фрэнком, другую Холли — и вряд ли этот трепетный цветочек позволил бы сдвинуть себя с места.

К тому же отношения между этими тремя напоминали дремлющий перед извержением вулкан, и Фанни бы не хотелось, чтобы кто-то еще пострадал, когда магма, наконец, пробьется наружу и лава погребет под собой обитателей замка.

У доктора Картера было достаточно просторно — но он ни за что бы не принял под свою крышу двух девочек-подростков, не после того, как его обвинили в тех мерзких домогательствах.

Фанни и Кенни ютились в крохотной комнатке над магазином.

Мэри Лу жила с отшельником Эрлом, и подселять к ним взбалмошных девчонок было смертельно опасно. У невыносимой Бренды и сварливого Джона уже было на попечении достаточно детей. Злюка Камила Фрост совершенно не годилась в опекунши, пусть и кратковременные, равно как и чокнутая пьяница Вероника Смит.

Оставался только один дом, который подошел бы для близняшек, но Фанни была уверена, что его хозяева не будут рады гостям.

— Все будет хорошо, — снова повторила она, — здесь вы сможете отдохнуть.

Возле пансионата стоял незнакомый роскошный автомобиль — ах да, Тэсса предупредила, что третий номер занял некто Уильям Брекстон, который прибыл вчера и с которым Фанни еще не успела познакомиться. Обе двери красного «Астон Мартина» были распахнуты, и на ступеньках здания валялись необъятные яркие штаны в гавайском стиле.

Решив разобраться с этим позже, Фанни перешагнула через них и ввела Джулию внутрь. И тут привычка ничему не удивляться, которая сама по себе появляется у всякого, кто достаточно долго прожил в Нью-Ньюлине, дала трещину.

Обычно в центре холла стояли разнокалиберные старые кресла, на журнальном столике валялась подписка «Расследований Нью-Ньюлина» за позапрошлый год, стойку портье здесь заменяла барная стойка, за которой располагались старенький холодильник и кофеварка, а в буфете хранились печенье и консервы на тот случай, если кто-то из постояльцев внезапно проголодается.

Фанни и сама жила здесь достаточно долго, и за все это время ничего в холле не менялось, разве что однажды Тэсса переклеила обои.

Но сейчас здесь царил полный хаос. На стойке и столике валялась разнообразная одежда — рубашки, пуловеры, пижамные штаны. Посреди холла стоял таз с мыльной водой, в которой отмокала фиолетовая фетровая шляпа. Кресла оказались сдвинуты в сторону, а между ними на полу лежал мешок-трансформер, вокруг него все было усыпано обертками от шоколадок и пустыми упаковками от чипсов.

— Подождите минутку, — попросила Фанни, выпустила руку Джулии и подошла к буфету, в ящике которого хранилась связка ключей от номеров.

Бедняжка даже не обратила внимание на бардак, продолжая заунывно бубнить себе под нос:

— Я хочу сказать — да ладно, разве можно просто привезти тебе двух девочек и уехать прочь, даже не выпив чаю? Я ведь совсем их не знаю, моя сестра родила дочерей от случайного дальнобойщика, с которым познакомилась в баре. Он был рыжим и веселым — вот и все, что она могла про него сказать. Потом она писала, что, кажется, у девочек есть кое-какие генетические особенности, но я думала, это аллергия, или близорукость, или что-то в этом роде. Детские фото, которые я получала дважды в год, вот и все, что я знала про племянниц! И вдруг они оказываются в моем доме с чемоданами, и это в воскресное утро!

Фанни снова взяла ее под руку и повела наверх:

— Так как вы оказались в Нью-Ньюлине?

— Бирка с адресом была приклеена к их чемоданам. Я думала, нам тут помогут! А теперь оказывается, что мы зря ехали в такую даль.

Открыв перед ней дверь в номер, Фанни распахнула занавески, открыла окно, впуская прохладный морской воздух, и посоветовала:

— Примите пока душ, а я сделаю вам чай и принесу что-нибудь перекусить. Думаю, вам станет лучше после…

Джулия, ничего не ответив, шагнула вперед, упала на кровать как подкошенная, свернулась в позу эмбриона, обняв руками колени, и тут же заснула.

— Ну, может, обойдемся и без чая, — протянула Фанни, разглядывая ее. Накрыла пледом и вздохнула.

Завибрировал телефон — в чате деревни происходило какое-то волнение.

Фанни посмотрела на экран.

ОБЩЕЕ СОБРАНИЕ ВСЕГО НЬЮ-НЬЮЛИНА. ЭТО СРОЧНО. ЭТО ВАЖНО. ВСЕМ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ. СЕЙЧАС. ПРОФЕССОР ЙЕН ГАСТИНГС.

Камила Фрост: Можно подумать, если вы перестанете повторять по сто раз, что вы профессор, кто-то об этом забудет.

Кенни: Я возьму термос с чаем и булочки.

Доктор Картер: Последние исследования показали, что люди, которые используют капслок, страдают истерическим расстройством или манией величия.

Сварливый Джон Хиченс: Да вы издеваетесь.

Дебора Милн: Мне кажется, профессор, вы преувеличиваете.

Эллиот Новелл: В такую рань?

Отшельник Эрл: !!!

Невыносимая Бренда: Напомните мне, что вообще делает в Нью-Ньюлине этот странный профессор?

Фанни засунула телефон в карман, озадаченно почесала в затылке и прикрыла окно, чтобы Джулия не замерзла.

А потом поторопилась вниз.

В Нью-Ньюлине сроду не было никаких общих собраний. Жители деревни в единственный раз собрались все вместе, чтобы подписать петицию против назначения Тэссы Тарлтон.

Признаться, это им не очень-то помогло.

Еще раз удрученно поглазев на учиненное в холле безобразие, Фанни обмоталась шарфом поплотнее и вышла на улицу. Ей было идти всего ничего — кроме как на лужайке у кладбища, негде было проводить собрание, а это было прямо перед пансионатом.

Фрэнк Райт, чья мастерская располагалась на заднем дворе дома Тэссы, тоже уже был здесь.

Как всегда угрюмый и немногословный, он прятал свои глаза-радары за темными очками, отчего выглядел чересчур пафосно.

За несколько проведенных здесь месяцев он так и не научился чувствовать себя комфортно с местными обитателями, в отличие от Холли, который в любом обществе был как рыба в воде.

Фанни и сама не знала, почему все время сравнивала этих двоих, но она сравнивала и время от времени спрашивала себя, поступает ли так же Тэсса.

— Привет, — неловко проговорил Фрэнк и усмехнулся, — не знаешь, что такое стряслось?

— Ну ты же знаешь этого Гастингса, — засмеялась Фанни. — Он слишком серьезно ко всему относится. Это бывает с теми, кто долгое время считал себя важной шишкой, а потом оказался не у дел.

У Фрэнка шевельнулись губы, наверняка он хотел возразить, что и Тэсса долго была важной шишкой, но решил промолчать, потому что не видел смысла спорить.

И вообще разговаривать без лишней необходимости.

Фанни очень старалась быть с ним дружелюбной, но он пугал ее с первой встречи. У Фрэнка было лицо душегуба и накачанное тело бойца без правил.

Поэтому она очень обрадовалась, когда к ним присоединилась Вероника Смит, пришедшая со стороны пляжа. Она была в ярости.

— Срочно! Всем! Сейчас! — передразнила Вероника, опускаясь на скамейку у кладбищенской ограды. — Только послушайте, как он раскомандовался! Кто такой этот Йен Гастингс? Почему он ведет себя так, как будто здесь самый главный?

Со стороны холма спустился отшельник Эрл, настороженный и нахохленный.

— Боже, — сказал он с натянутой улыбкой, — я-то думал, что единственный раз, когда мне придется увидеть вас всех, будет день моей свадьбы. Но у меня в карманах полным-полно преднизолона. Вы знаете, что делать, если я начну умирать.

— Даже не сомневайся в нас, — ответила ему Фанни как можно увереннее.

Она ненавидела уколы.

Но Тэсса провела для каждого из них целый курс практических занятий по первой помощи — это в Нью-Ньюлине называлось предсвадебной подготовкой.

Кимберли Вайон, сумасшедшая предсказательница, у которой видения прошлого и будущего мешались в хаотичном порядке, выплыла из-за кустов и провозгласила нараспев:

— Мой дар привел меня сюда в этот час!

— Да конечно, — фыркнула Вероника. — Твой телефон тебя привел сюда. Как и всех нас.

— Напомни мне, твой муж уже вылез из могилы, чтобы продолжать терзать тебя и дальше, или этого еще не случилось? — с рассеянной улыбкой спросила Кимберли.

— Да пошла ты, — крикнула Вероника, — не смей со мной разговаривать! И не смей даже заикаться о моем несчастном муже! Шериф! — ее громкость значительно увеличилась, когда от «Кудрявой овечки» появилась процессия с Тэссой во главе. Рядом с ней шли Холли и две рыжие близняшки, за ними двигались Милны, Мэри Лу, Кенни и все остальные. Профессор Йен Гастингс шагал немного в стороне от всех. — Я клянусь, что утоплю Кимберли в море, если она еще раз хоть что-то мне предскажет!

— Вероника, — крикнула в ответ Тэсса, — Кимберли сейчас наименьшая из твоих бед. У нас тут… эм… неожиданность.

Холли звонко засмеялся, как будто его ужасно веселило происходящее. Фрэнк нахмурился еще сильнее.

— Какая еще неожиданность? — заинтересовалась Фанни.

Йен Гастингс проворно выскочил вперед, явно намереваясь перехватить инициативу.

— Я собрал вас здесь, — сказал он напыщенно, — потому что считаю, что Тэсса Тарлтон безответственно подходит к своим обязанностям. Я хочу поставить вопрос о ее компетенции на посту констебля и главы администрации Нью-Ньюлина, а также смотрителя кладбища…

— Шерифа и мэра, — угрюмо поправил его Фрэнк.

— Ну-ну, в вашем возрасте вредно страдать такой ерундой, — сказала невыносимая Бренда и потрепала профессора по плечу. — Холли, дорогуша, поди сюда. Я принесла тебе целую корзину клубники в благодарность за альпак.

— Вы моя прекрасная леди, — воскликнул Холли и галантно поклонился, целуя морщинистую старушечью руку.

— Тэсса Тарлтон не воспринимает серьезно вызовы, который ставит перед ней Нью-Ньюлин! — надрывался Йен Гастингс.

— Милны, — с широкой улыбкой проговорила Тэсса, — вы уже познакомились с Лагуной и Мэлоди? Посмотрите, какие милые девочки.

Милые девочки с большим интересом уставились на мохнатые ушки Деборы и Билли.

Фанни удовлетворенно кивнула, обрадовавшись тому, что они с Тэссой мыслят в одном направлении. Да, Милнам придется проявить совсем несвойственное им гостеприимство.

— Вероника, — позвала Мэри Лу дрожащим голосом, — твой муж Малкольм прямо сейчас лопает вишневый пирог в моей пекарне. Я предложила ему яблочный, но он так оскорбился, как будто в яблоках есть что-то особо отвратительное. Я хочу сказать — откуда? Откуда такая ненависть к яблокам?

— Это у него с детства, — объяснила Вероника, — его мачеха… Что? — тут она схватилась за грудь. — Как? Что это значит? Мой Малкольм? Вишневый пирог? Это какая-то шутка?

— Та-дам! — торжествующе захохотала Кимберли Вайон. — И вот оно: твой муж уже вылез из могилы, чтобы продолжать терзать тебя и дальше! А я предупреждала!

— Об этом надо заявить, — упрямился Йен Гастингс, — нельзя, чтобы мертвецы ходили среди нас, как будто так и должно быть! Есть же компетентные органы!..

— Тэсса, — простонала Вероника, оседая на скамейку, — кажется, у меня ноги отнялись. Я не могу встать. И в глазах темнеет.

— Пропустите, — доктор Картер пробился к ней через толпу, опустился на колени прямо в лужу и положил руку на грудь Веронике. — Дыши, дорогая. Дыши вместе со мной. Вдох. Выдох. Вот так, хорошо.

— И что? — задыхаясь, спросила Вероника. — Правда лопает вишневый пирог? Средь бела дня? Тэсса, что это значит?

— Понятия не имею.

— Вот! — обрадовался Йен Гастингс. — Она понятия не имеет! Как может провозглашать себя шерифом тот…

— Ну и балаболы же эти профессора, — проворчал сварливый Джон и побрел обратно к своему дому, держа Артура за руку.

Мальчик шел за ним, волочась нога за ногу и все время оглядываясь на рыжих близняшек. И вдруг достал из кармана несколько леденцов, подул на них, и они поплыли по воздуху к девчонкам, чтобы зависнуть прямо перед их носами.

Мэлоди и Лагуна одинаково вытаращили глаза, как будто они были единственными в мире, кто умел творить чудеса. Наверное, они впервые повстречали такого же телекинетика, как и они.

Артур засмеялся и пошел за Джоном куда бодрее.

Близняшки взяли леденцы и синхронно сунули их за щеки.

— Все чуть инфаркт не схлопотали, — объявил доктор Картер. — Вероника, тебе надо завязывать с выпивкой, я тебе как врач говорю.

— Если бы твой муж вылез из могилы за вишневым пирогом, посмотрела бы я на тебя, — огрызнулась Вероника, размазывая слезы по щекам.

Фрэнк вдруг подошел к ней, наклонился над ней и поднял ее на руки.

— Я отнесу, — сказал он и пошел к пекарне.

Вероника обняла его за шею и притихла, умоляющими глазами глядя на Тэссу.

— Пойду-ка я с ними, — озабоченно проговорил доктор Картер и встал с колен.

— Я не понимаю, — профессор Йен Гастингс сел на освободившуюся скамейку, — почему вы все такие равнодушные? Неужели всем плевать на самоуправство Тэссы?

— Божечки, она ведь не знает, что Малкольм хочет развода, — жалостливо вздохнула Мэри Лу и тоже сорвалась с места, — нельзя оставлять ее одну с такими новостями!

— Понимаете, — сказала Фанни Милнам, — тетя близняшек на грани нервного срыва. Им надо пожить где-нибудь какое-то время.

— Где-нибудь — это где? — испугался Билли.

— Какое-то время — это сколько? — ахнула Дебора.

— Ну, не так уж и много в нашей деревне больших и удобных домов…

— Но наши картины, — Дебора Милн тревожно тронула Тэссу за руку, — наши бесценные произведения искусства!

Тэсса посмотрела на нее в упор.

Она умела так смотреть, что люди сразу вставали на правильную сторону, Фанни это давно заметила.

Дебора часто заморгала.

— Конечно, — понурилась она, — разумеется.

— Мэлоди, — Тэсса развернулась к близняшкам и поправила воротник на пальто у одной из них, — Лагуна, вашей тете надо немножко отдохнуть. Вы немножко поживете у Милнов.

— Мама тоже сказала, что устала, — проговорила Лагуна с вызовом, — и уехала. Джулия тоже сбежит?

— А это зависит от того, как сильно вы ее достали по дороге сюда, — безжалостно ответила Тэсса. — Люди в принципе не любят, когда над ними издеваются. Вот такие они законченные эгоисты.

— Разве в таких случаях не надо врать? — с запинкой спросила Мэлоди. — Ну, типа, нас никто не бросит… Мама врала нам все время, пока мы ехали к тетке. Ну, типа, что мы только погостить, и все такое.

— Ну знаете ли, — холодно произнесла Тэсса, — я терпеть не могу вранье и не собираюсь начинать врать из-за двух таких малявок, как вы. Не представляю себе, что будет делать ваша тетя, когда выспится, но уверена, что ничего плохого с вами в Нью-Ньюлине не случится. А если и случится, то я оторву голову любому, кто вас обидит. Но, с другой стороны, и вам от меня крепко достанется, если вы начнете доставать своих соседей. Все. Идите уже к Милнам и не путайтесь у меня под ногами.

— Скажи им, — прошипела Дебора, — чтобы не портили наши картины!

— Ну знаете ли, — четко повторяя холодные и надменные интонации Тэссы, процедила Лагуна, — сдались нам ваши дурацкие картины.

— Ничего они не дурацкие, — немедленно оскорбился Холли. — По крайней мере, пять из них — точно гениальные.

Холли уныло таращился на стопку писем, которые принесла Тэсса из управления.

Бумажных писем — она распечатала каждое из них.

Секретарша Мэри не могла до него дозвониться — потому что он редко включал телефон. И бомбила электронную почту управления Нью-Ньюлина.

— Это ужасно, — простонал он и посмотрел на Тэссу и Фрэнка оленьими глазами, ну или постарался изобразить что-то такое. — Мне в жизни не разобраться со всем этим. Мне нужен секретарь.

— Почему тебе всегда что-то нужно? — спросила Тэсса. — То дворецкий, то секретарь для секретаря.

Фанни, которая забежала к ним на ужин, чтобы тут же вернуться ко все еще спящей Джулии, мужественно взялась за стопку.

— Давай я посмотрю, — предложила она, — пока у меня отпуск и дел все равно никаких.

— Ты же собиралась ставить спектакль, — заметила Тэсса.

— Не отговаривай ее, — шикнул на нее Холли. — Каждый человек имеет право совершить доброе дело!

Фрэнк, который молча чинил раковину — сантехника в доме на скале находилась в никудышном состоянии, — усмехнулся.

— Я не знаю, — призналась Фанни, — у меня какой-то кризис жанра. Я все время думаю о том, что все как-то бессмысленно.

— О, — Холли уставился на нее с восхищением, — как будто вся твоя жизнь ничего не стоит и все как-то тупо и бесполезно?

— Ты знаешь, каково это? — обрадовалась она.

— Неа! — торжественно объявил Холли. — Но меня неудержимо привлекают разные глупости.

— Это от неуверенности, — вдруг сказал Фрэнк, — ты не веришь в Кенни.

— С чего ты это взял, — насупилась Фанни, — у нас ведь серьезные отношения.

— А дубина Фрэнки дело говорит, — кивнул Холли, — он просто тоже не верит в Тэссу. Вы с ним вроде как в одной лодке. Два неудачника, которые в глубине души думают, что недостойны любви. Если бы я вздумал вас рисовать, то это было бы нечто дождливое и серое. Знаете, ветер несет по асфальту одинокие листья, что-нибудь в этом духе. Это была бы самая унылая картина в мире, вот что я вам скажу. Поэтому я никогда не стану ее рисовать.

Тэсса вдруг с такой силой грохнула тарелкой об стол, что все вздрогнули.

— У нас тут ужин или сеанс групповой психотерапии? — резко спросила она.

— Плевать, — спокойно заметил Фрэнк, — очередные бредни Холли. Я точно не чахлый листик на ветру.

Фанни, все еще сердитая, сгребла пачку писем Холли и встала из-за стола.

— Я возвращаюсь к нашей спящей красавице. И еще мне надо надрать одну наглую задницу, которая загадила весь пансионат. Удивительно, на какое свинство способны богатеи. Что ты сделала с Малкольмом, кстати?

— Отправила его обратно под землю. У Вероники случилась настоящая истерика, как только она услышала о разводе. Она была готова сжечь покойника прямо в пекарне, к счастью, ни у кого не нашлось факела.

— В наше время люди ни на что не способны, — хмыкнула Фанни и пошла к выходу.

Фрэнк вылез из-под раковины и тяжело посмотрел на Холли.

— Зачем ты расстраиваешь ее? — хмуро спросил он. — Фанни добрая.

— Протестую. Правда не может никого расстроить…

— Тэсса! — заорала вдруг Фанни из гостиной. — Кажется, Вероника все-таки нашла факел! У тебя кладбище горит!