Хроники мертвого города

Глава 5

Все-таки Рита была права.

Внедорожник справился с задачей и вывез нас не спеша из города, раскидывая и сминая под собой ходячих. Буквально полчаса с небольшим ушло на преодоление брошенной на дороге техники, завалы, местами бордюры и тротуары, полчища гнилых нелюдей.

Под колёсами хрустели пластиковые стулья и навесы некогда бывших летних кафе, рекламные наземные щитки, зазывающие те самые донеры посетить, но казалось, бампер Эскалейда страдал меньше, нежели зубы Риты, то и дело скрипящие при малейшем повреждении машины. Будто целостность пластика и металла нашей жестяной коробки играла существенную роль. Ползём, Да и хрен бы с ней.

Это я про машину, конечно же. За чертой города девчонка, достав ключ — трещотку и несколько насадок, полезла под машину. Замена масла заняла около десяти минут. За это время мужская часть группы занялась организацией раннего завтрака.

Спустившись в кювет, мы развели небольшой костерок из хвороста и веток, подогревая банки с тушёнкой. Дождались Риту, за несколько минут опустошили каждый по банке, затем тронулись в путь. Видимо моё нытьё и спешка помогали кусочком мяса проскользнуть в наши желудке чуть быстрее.

Ночь, стояла кромешная тьма. Тучи готовы были разлиться осадками, скрывая от нас звёзды. Лёгкий ветерок колыхал кусты и деревья на окраине хвойного леса, но заехав глубже, и тот стих. Тишину ночного леса нарушало лишь шуршание покрышек по просёлочной дороге, усыпанной щебнем и ведущую к Норду.

Меня всегда привлекал этот звук, я даже приоткрыл окно, наслаждаясь. Приятный хруст камушков отогнал ненужные мысли. Ещё я подумал о том, что недаром в космической цене "американца" качественно изолирован шум мотора, позволявший тот самый хруст слышать отчётливо.

Город оставался в пятнадцати километрах позади, сейчас внедорожник съехал на одну из множества просёлочной дорог. Хотя я и указывал направление, казалось, что Рита и так его знает.

Эскалейд остановился возле запертых ворот. Оглядевшись и не найдя охраны, я расстроился, принимая правоту своих спутников. Неужели действительно кто-то осмелился на нас напасть? Должны же знать, что тут военные, опытные бойцы… Это должно как минимум отвадить от нас, а не наоборот. Уму непостижимо.

Покинув транспорт, мы с Мишей перелезли через забор и отворили воротину, натужно заскрипевшую.

Увидев кровь, но не найдя трупов, я насторожился и достал на всякий случай топор. Машина въехала на территорию лагеря, воротина вернулась на место.

Мы с напарником во всеоружии шли по дороге в домикам, Рита плавно катила за нами, освещая путь. Первая остановка произошла возле моего дома. Дав сигнал ждать, я вошёл внутрь.

— Анюта, — позвал я с порога. — Дочка, ты здесь?

В ответ тишина.

Не разуваясь, я прошёл на кухню. Моё сердце защемило тоской, на глазах выступили слезы. Господи, как я хотел вернутся домой! Но что мне с дома, если меня не ждёт и не встречает моя девочка?

Вытерев глаза рукавом, я немного постоял в нерешительности перед дверью, а потом вошёл в её комнату. Постель скомкана, на столике для марафета опрокинуты флакончики, а на полу валяется куча игрушек, подаренные мной. Меня объяла лютая ярость. Голыми руками выпотрошу её обидчика, совсем скоро я до всех доберусь…

Выйдя на улицу, я первым делом зашёл в дом к Ежу. Такой же беспорядок, как и у меня. Оружия я там тоже не обнаружил.

Пройдя мимо машины и разведчика, махнул рукой, приглашая следовать за мной. На дороге то и дело попадались лужи высохшей крови, но останков рядом не было.

Мы чаще завертели головами в поисках стервятников. Куда им деться, если территория закрыта? Да и как бы они сюда попали? Ограждение ведь довольно высокое и надёжное…

К тому же, настолько мне известно, вне города эти твари встречаются не часто. Иногда случается гон, или миграция, но преграду они обычно обходят, если никого за ней не учуят. Нет, тут что — то другое. Осталось выяснить ЧТО.

Дойдя до штаба, я поднял сжатый кулак. Группа встала, прислушалась. Не опуская кулака, я выбросил пальцы в направлении здания. Ближний свет автомобиля сменился на дальний, осветив большую площадь. Периферия уловила движение в гараже Семёныча. Заметил его и разведчик, достав из — за пояса ТТ, о котором я позабыл.

Мы подкрались к распахнутым воротам гаража, встав по обе стороны. Жестикулирую Мише, мол, я первый, ты следом. Кивок в знак согласия. Один, два…

Щёлкнул возведенный курок внутри, мы замерли.

— Выходи с поднятыми руками и без глупостей, — громко и четко сказал я, — И мы не причин и тебе никакого вреда.

Прошло секунд тридцать, как а ответ пророкотал прокуренный старческий голос:

— Что — то голос твой знаком, — крякнул изнутри мужчина, — Стас, ты что ли?

— Семёныч, старый черт! — радостно воскликнул я, — Выхожу, не стреляй!

С поднятыми руками я покинул укрытие, встав ровно по середине въезда. Старик поднялся из угла, вылез из кучи тряпья. Молодец дед, хорошо спрятался! Сразу бы и не подумал там искать, зато он бы нас мог порешать без проблем, войди мы молча.

Держа в одной руке ружье, старик стиснул меня другой во взаимном объятии. Не смотря на возраст, силы в нем ещё были, хоть отбавляй.

— Стасик, родной, где пропадал всё это время? — затрещал дед.

— Попал в неприятную историю. А ты тут как, рассказывай!

— Не здесь же, — он посмотрел на Мишу, опустившего пистолет, и сказал, — Пошли в штаб, поедим, выпьем, познакомишь со своими друзьями, заодно и поговорим. Вот-вот чую, дождь пойдет.

— Согласен, пошли, — сделав Рите жест, чтобы выходила, недоумевая, как наш "синоптик" нащупал влагу в воздухе. Похоже попахивает лёгким старческим маразмом.

Семёныч оглядел её, повернулся в сторону парковки и замахал руками, крича "Свои".

С разных точек поднялись тени: из — за колодца, с крыши административки, из кустов и углов зданий. Я ликовал, видя знакомые лица, улыбающиеся мне и жавших руку. Теперь вернулось прежнее ощущение, которое испытываешь после утомительной ходки. Не хватало лишь одного, самого главного…

За окном хреначил знатный дождь, в следствии чего правота Семёныча снова не дала сбой. Признал, каюсь. И как он это делал?

Стол накрыли в одном из учебных классов. Из яств преобладали консервы, самогон Семёныча и несколько бутылок с водой. За исключением трёх дозорных, здесь собрались немногие, пережившие нападение. Впрочем, старик выделил порции и на их долю:

— Как знали, куда бить, — рассказывал он, — Проникли там, где дозорный уже прошёл. Целая армия, Стас, ты бы видел! — после выпада опрокинул в себя рюмку и продолжил, — Сперва они повырезали часовых, но их заметил снайпер на штабе. Благодаря нему, Царство Небесное, мы и выжили. Кто-то в лес, кто в бой… Кого убили, кого догнали… Скоты знали про оружейную комнату, оккупировали сразу. Полковника убили прямо в кресле, майора взяли в плен. Лишь пара семей укрылась в лесу, да шестеро бойцов уцелели. Как видишь, все здесь. Поднялись по тревоге, думали, снова они. Теперь тебя встречаем. Ну, за тебя, Стас!

В угрюмом молчании застучали рюмки, после чего послышалось не стройное "За тебя". Справа от меня устроился Миша, услужливо наполняя рюмки правой части стола, а слева сидела Рита, но застолье возглавлял дед.

— А что стряслось с вами? Где ты пропадал всё это время? Да и кто с тобой?

На историю ушло минут десять. Я описал фургон второй группы, попавшей под огонь Шакалов, про свои скитания, встречу с Мишей и Ритой. Хоть девушка и помогла и в её истории я опустил некоторые нюансы, поднялся гвалт. Её в ту же минуту готовы были распять на кресте, пока я не сказал, что её там, то есть тут, не было.

В доказательство и поддержку вставил свою лепту Миша, сказав, что видел нападение своими глазами. Люди вроде угомонились, с интересом вслушиваясь в рассказ разведчика, который совсем не спешил рассказывать о своих делах. Заинтересованные слушатели то и дело кидали сердитые взгляды в бывшую участницу группировки Шакал.

Да, Рита здесь была "не того поля ягодой". Решив, что её нужно уводить, я выдал предлог в её пользу, что она изъявила желание помочь нам проникнуть к Шакалам и попытаться спасти пленных, но нам нужно отдохнуть и я сам за ней пригляжу. Уводя её под локоть, за нами последовал Миша.

Войдя ко мне в дом, мы скинули лишнее в коридоре в виде оружия и верхней одежды с обувью, прошли на кухню и уселись за стол. Через час для нас будет готова баня и можно будет наконец смыть корку грязи, накопившуюся за время путешествия, а пока надо многое судить и обдумать. Разведчик достал из вещмешка бутылки элитного алкоголя, я растапливал буржуйку, Рита достала стаканы. Тот, что с остатками чая, вылила в раковину и смутилась в недоумении от моего взгляда, не понимая, что сделала не так.

— Я думала, они меня прям там порвут, — нервно усмехнулась она, — Не любят у вас тут гостей, как посмотрю.

— Таких, как вы, нигде не любят из-за ваши головы готовы платить, — серьёзным тоном произнёс я.

— Начнем с того, что я теперь не с ними, — стала оправдываться она, — Точнее, не с ним, не с парнем. Я была под его влиянием, а после того, как он меня кинул, готова лично ему яйца открутить. В шакале есть своеобразные люди, но не все хотят крови. Андрей, мой бывший, выстраивал политику жестокости и силы, собирая всякий сброд. Его шестерок многовато и против них вступит только самый отчаянный псих.

Был однажды бунт, но его очень кроваво подавили. Рыба гниёт с башки, тот, кого берут в банду, должен убить, чтобы доказать свою верность. Не убил — умрёшь. Я не думала, что он меня заставит это делать, но он настоял. Разве я зря, говорит, я трачу патроны и учу тебя стрелять, выживать? Козлина, во всём ищет выгоду и жаждет поддержки со стороны близких. Плодит вокруг себя кровожадных маньяков, как и он сам. У меня не было выбора, а выступить против я боялась.

Когда он меня бросил, страх сменился жаждой мести. Что же, он сам меня такой сделал. Ты прав, Стас, я провожу вас в шакал и постараюсь помочь.

Её серьёзность меня поразила. Впервые вижу её такой. И никаких "Стасик" и заигрываний. Думаю, она настроена решительно. Ну, тогда нам по пути. Она показала себя неплохим компаньоном, и если Рита говорит правду, я имею больше шансов на успех.

— А моё мнение кто-нибудь хочет знать? Может я не хочу идти к шакалам, а хочу пожить для себя? Стас, друг, я тебе обещал довести и довёл. Переночую с твоего позволения, позаимствую патронов, если одолжите, и пойду по своим делам.

Возразить я не мог. Этот человек невероятно много сделал для меня и я не вправе просить больше.

— Спасибо за помощь, дружище, — сначала стукнулись наши с ним стаканы, потом мы чокнулись с Ритой, — Всё, что попросишь. Я твой вечный должник.

Мы выпили. Ароматный коньяк мягкого обжёг горло, теплом растекаюсь по желудку.

— Да вы гоните, ребят, — басовито сказала Рита, — Ты что, Мишуль, сливаешься?

Она защипала его за бока, когда он разливал. Часть дорогого алкоголя пролилась на стол.

— Нет, Рит, — отстранился, улыбаясь, Миша, — Я тебе был не интересен до этого момента. Ты даже впервые назвала меня по имени только сейчас. Твоя магия не пролезет больше, даже не пытайся.

— Ну — ну, — она хитро улыбнулась, глядя на него, — Ещё не вечер.

— Я не пойду с вами, уж прости — отрезал он, выпивая в одного.

— Сейчас прийду, — сказал я и пошел к себе в комнату.

Когда вернулся, у меня в руках был планшет. Сев рядом с Мишей, я стал листать галерею:

— Это моя Анюта. Помнишь, я обещала тебе показать?

Фотки листались. Миша разглядывал девочку, улыбавшийся почти на каждом снимке. Даже Рита влезла поверх наших голов, рассыпав волосы по экрану, которые собрала и закинула за плечо, открывая шею с Мишиной стороны.

До чего же коварная девчонка!

Пока они смотрели наши с дочкой фотографии и слушали мои комментарии, в двери постучали.

Нас уведомили, что баня готова и можно идти мыться. Я достал полотенца, подобрал шмотья на сменку, решив постирать форму, раздал тапочки и мы двинулись.

Риту пропустили вперёд, охраняя снаружи и коротая время тем, что делились впечатлениями от похода. Когда она вышла, попросила Мишу её проводить. Я лишь усмехнулся и пошёл раздеваться.

Спустя некоторое время Миша вернулся озадаченный.

Добротно напарившись, постирав вещи, мы вернулись ко мне домой. Рита заняла мою кровать и вроде как спала. Отправив Мишу в ту же комнату, я отправился в спальню дочки и запер дверь.

Последнее, что запомнил перед тем, как провалиться в глубокий сон, были звуки драки из моей комнаты, даже вроде кто-то кричал.

Пробуждение выпало на шесть вечера. Видимо, так уж настроился мой биологический будильник. Выйдя на кухню, я застал такую картину: Миша, с фингалом под глазом, шушукается с Ритой, а руки их переплетены "на брудершафт" и держат стаканы.

Девчонка в одной футболке, Миша в трусах. Горит буржуйка, согревая кухню, на столе стоят консервы. Улыбнувшись, я сел за стол, открывая банки.

— Доброе утро, соня, — пропела Рита.

— Мгм, — согласно кивнул я, жуя тушёнку и глядя на этих двоих.

Миша так и сияет, Ритка лукаво улыбается. Я так рад, аж бесит.

— Ну… чого? — жевал я, улыбаясь.

— Стас, я пойду с тобой, — серьезно сказал Мишка, — Просто не представляю, как ТЫ, ТАМ, да ещё и без МЕНЯ, справишься.

Прожевав и отодвинув банку, я уставился на него:

— Ты же сказал, что уйдёшь.

— А ты сказал, что с Анькой познакомишь, а не фотки покажешь, — парировал он.

Сказать, что я благодарен этому парню, значит ничего не сказать. Я был ему глубоко признателен, хотя и понимал, что тут Рита приложила руку и пойдёт он скорее за ней. Тем не менее…

Семёныч возглавил остатки выживших и предстоящую операцию мне пришлось обсуждать с ним. В бойцах он мне отказал, объяснив, что детей и женщин должен кто-то защищать, а на столь огромный лагерь людей не хватит. Плюс к этому добавил, что собирается отправить отряд за пропитанием, так как склады пусты и есть почти нечего. Всех женщин он собирается с детьми спрятать в подвале.

Я принимал политику нового лидера Норда и был полностью с ним согласен.

— Я бы и тебя не отпустил, сынок, — сказал старик, — Да идёшь ты на благое дело. Вытащи наших и постарайся вернуться живым, договорились?

— Замётано!

Мы обнялись и расстались.

Единственное, чем нам существенно помог Семёныч, так это патронами и тайком положил АК-74 с пистолетом Макарова на заднее сиденье внедорожника в благодарность Рите за помощь.

Солнце спряталось за деревьями минут тридцать назад. На выезде из леса в лобовое прилетели первые капли дождя. Доехав до города, мелкий дождик перерос в ливень.

На въезде я засмотрелся на стоящий возле первого дома чёрный внедорожник и пытался вспомнить, был ли он там вчера. И мне казалось, что нет. Оглянулся и попытался разглядеть где-то в темноте — бесполезно. Может, я просто паранойю? Вроде выспался, восстановился…

Дальнейшие события происходили как в кино: на дорогу перед нами выскочил такой же чёрный внедорожник, в котором я узнал Сабурбан, перекрывая путь.

Резкая остановка, Эскалейд слегка завернуло. Сзади загорелись фары другой машины, отрезавшей нам отступление. В один момент двери нашего Cadillac распахнулись и маски-шоу стали выдёргивать нас из салона и валить на асфальт, тыча в лицо пушками. Укол в шею… Падение… Тьма…

В себя мы пришли практически одновременно. Когда я поднял голову, Миша пытался проморгаться. Спустя минуту очнулась Рита и забегала глазами по пустой комнате, в которой не было ничего, кроме потолочных ламп и двери.

Голова моя была набита ватой, потому спешить вставать я не стал, облокотившись спиной к стене, сидя напротив двери. Рядом — справа — примостился разведчик, а чуть дальше в углу приютилась девчонка, зевая.

Щёлкнул затвор и дверь распахнулась. Вошли два объёмных дяди в костюмах охранников и встали по углам напротив нас, пропуская вперёд старика с густыми, но седеющими волосами, зачёсанными "волной" вверх и ложились вправо; лоб прорезала сетка морщин, под усталыми, но умными глазами проступали тёмные мешки. Большие уши и рот с оттопыренной слегка нижней губой выдавали ассоциации с человеком учёным, не знаю почему, но кажется так раньше выглядели почти все лауреаты Нобелевской премии. Дополняла образ густая "козлиная" бородка, строгий костюм, белая рубашка и красный галстук.

Старика сопровождала миловидная девушка примерно одного с Ритой возраста, но выглядящая более мягко и женственно. Об этом говорила её сдержанная улыбка и ласковые глаза, слегка затенные, аккуратные брови, сужающийся к вискам, густые прямые чёрные волосы лежали на плечах.

Одета она была в приятный серый пиджак с широкими лацканами и такого же цвета юбкой ниже колена, обрисовывающей её бёдра, выступающие немногим шире осиной талии.

Они стояли и улыбались милой улыбкой мясника. Мужчина держал руки в карманах брюк и стоял чуть вольготно, расслабленно, а девушка профессионально держала осанку, обнимая планшет.

— Ребята, как же я рад вас видеть! Наконец-то вы заскочили ко мне в гости, — совсем по — отеческим произнёс старик, не сводя взгляда с Миши.

— Кажется, вы ошиблись, — сказал я.

— Нет же! Именно вы мне и нужны! — улыбнулся он, продолжая "сверлить" моего напарника.

— Вы даже понятия не имеете, кто мы такие, — с вызовом бросила Рита.

— Как же? Отнюдь, — старик посмотрел на девушку возле себя и она, слегка отодвинув планшет и опустив глаза, стала читать:

— Морозова Маргарита Александровна, прозвище "Мороз", двадцать семь лет, состоит в группировке "Шакал". В настоящее время числится погибшей среди своих. Обучалась лично у Андрея Волкова, лидеры группировки "Шакал" стрельбе, боксу, метанию ножей, вскрытие замков, взлому автомобилей и квартир. На счету семеро убитых выживших. Преимущественно убивает из…

— Хватит! — перебила Рита, ловя наши удивлённые взгляды.

Девушка с планшетом улыбнулась ей и перевела взгляд на меня.

— Минаев Станислав Александрович, прозвище "СЭТ", 41 год, боец бывшей группировки Норд, ныне уничтоженный. Боец подразделения спецназа, владеет навыками стрельбы из различного стрелкового оружия, навыками рукопашного боя, является формальным лидером. Дочь — Минаева Анна Станиславовна, пятнадцать лет, которая в данное время захвачена враждующей со всем живым группировкой "Шакал". Ноль убитых выживших.

Улыбка, кивок.

Взгляд на Мишу:

— Старков Михаил…

— Ну, достаточно, — перебил её мужчина, — Достаточно того, что Мишка — наш заблудший сын. Сбежал от меня не попрощавшись, а теперь вернулся.

Друзья, меня зовут Константин Николаевич Шахов, а это, — он указал ладонью на девушку, — моя очаровательная ассистентка Юлия Витальевна Москалевская.

Вы находитесь в подземном институте изучения вирусологии, где мы занимаемся поиском и разработкой вакцины от напасти, уничтоживший 93 % населения планеты. Как видите, цель наша весьма благородна, однако Старков почему-то решил иначе и покинул нас, унеся часть информации, способной спасти человечество. С вашего позволения, мы украдём его у вас ненадолго. Нам необходимо освежить память, вспомним былое. Ведите его в дознавательную.

Последнее обращение уже было к амбалам, охранявшим Шахова и Москалевскую. Двое "из ларца" синхронно шагнули к Мише, подняли его за локти и, приподняв над полом, унесли из комнаты.

— Отдыхайте и ни о чём не беспокойтесь! Помните главное — за нами будущее!

С этими словами старик и его помощница покинули комнату и двери закрылись.

— Что теперь будет? Нас убьют, как думаешь? — беспокоилась Рита.

— Хотели б убить, сделали бы это раньше. Посмотрим, что будет.

Спустя пару часов дверь открылась. Те же двое затащили разведчика и, словно мешок с костями, бросили на пол. Как только двери закрылись, мы подскочили к нему.

От Миши, казалось, живого места не осталось. Весь в синяках и кровоподтеках, еле дышит. Жестоко они его обработали. Я снял куртку и положил ему под голову, Рита укрыла его своей паркой.

Проспал он около двух часов. Всё это время мы сидели рядом, шёпотом разговаривали, то и дело проверяя его пульс.

Глаза он открыл с трудом. Правая бровь вздулась, под левой скулой наливался синяк. Открыл и молча глядел мимо нас в потолок.

— Миш, ты как? — тихо спросила Рита, гладя его по волосам.

— Плохо, — сказал он, но по его лицу не пробежала ни единой эмоции, — Информация у них.

— Хрен с ней, с информацией, — отрезал я, — Самочувствие твоё как?

Казалось, он только сейчас вспомнил про себя и начал ощупывать своё тело, слегка морщась. Пробежав пальцами по рукам и рёбрам, ощупав лицо, глубоко вздохнул и медленно выдохнул:

— Сойдёт. Переломов э не чувствую. Умеют бить, профессионалы.

— Кто такой этот Константин Николаевич?

— Мой бывший начальник… Быстро прибравший проект к своим рукам. Очень хитёр и властолюбив. Ни чем не пожертвует ради цели

— Что теперь с нами будет?

Последний вопрос задала Рита.

Ответить ей не успели. Щелкнул засов, тяжёлая дверь открылась и на пороге появилась Юлия Витальевна. Оглянувшись в коридоре, она зашла внутрь и прикрыла за собой створку.

— Пазл собран, — сообщила она, — Ты дал нам недостающий фрагмент и сейчас происходит соединение антидота. То, что тебе вкололи — вирус, правда ослабленный. Шахов решил испытать препарат на тебе, и если сработает, твоим друзьям повезет.

Но нельзя допустить, чтобы Константин Николаевич завладел им. Он хочет подчинить себе оставшихся живших людей, манипулировать ими в обмен на лекарство. Я с ним не согласна, эта информация должна послужить благим целям и спасти человечество.

Поэтому я пришла к вам с предложением: Вы поможете мне и моим наработкам покинуть комплекс, я вас выведу, а затем вы меня спрячете от корпорации Шахова. Михаил, я снабжу вас антидотом на первое время, правда, по моим подсчётам, действия препарата длится всего лишь сутки, потом надо снова принимать дозу. Если вы предоставите мне убежище, я смогу создать ещё. Останетесь здесь — погибнете, в худшем случае станете марионетками в руках Шахова. За вами он следит давно и в курсе ваших способностей, оттуда и интерес к вашей троице. Что скажете?

Больше всего обращение адресовалось мне.

— Доходчиво объяснила, — сказал я, смотря с пола на очаровательную ассистентку Шахова, — Только как он столько знает о нас?

— Элементарно, — стала объяснять она, — Некоторые камеры в городе до сих пор работают. Мощностей института хватает, чтобы питать их и некоторые важные здания в городе.

Информация ошеломила меня. Работают камеры, некоторые здания имеют электричество. Скрытая цивилизация узкому кругу лиц. Это поражает и восхищает одновременно, в то время, когда большинство откатилось в каменный век, или чуть раньше, — зависит от талантов местных.

Наш Семёныч, например, старается держать нас на уровне XXI века, за что ему отдельное спасибо.

— К тому же мы обладаем обширной базой данных всех людей в стране, — добавила Юлия, — Но хочу вернуться к вопросу и услышать ответ. У меня очень мало времени. Я рискнула и пошла на этот шаг рискуя своей жизнью.

При её миловидности она довольна напористая женщина. Сочетает хрупкость и цепкую хватку. А сколько интересного она может поведать… Думаю, нам с ней очень повезло. И если верить её словам про заражение моего друга, то она нам нужна.

— Как ты нас выведешь?

— Это значит, вы согласны? Прекрасно, положитесь на меня.

Тишина комплекса убаюкивала охранника в маске. Никому в голову не придёт напасть на строго засекреченный и охраняемый комплекс, тем более трудно представить, что кто-то отсюда сбежит.

Шокер ужалил бедолагу в сонную артерию. Свист поманил нас дальше. Юля стояла у хорошо укреплённой двери, а у её ног лежал без сознания охранник. Введя код, дверь распахнулась, открывая перед нами подземный гараж института.

Тайком прокравшись к технике, мы укрывались в редкой тени, выцеливая противника из новеньких армейских "калашей", нафаршированных всевозможными приколюхами, а

Юлия в это время спокойно прошла до выезда и скрылась в будке охраны. Две вспышки, звук разряда шокера.

Воротина поползла в стену, открывая выезд. Девушка шла прямо на нас, виляя бедрами и явно не торопясь. Я оценил её грацию и едва поймал брошенные ею ключи.

Когда все погрузилось в бронированный "Тигр", по бронированной обшивке заколотили пули, рикошетя в разные стороны. Форсированный мотор взревел и машина сорвалась с места в сторону уже закрывающейся воротины. Выла сирена, по машине поливали свинцом со всех сторон.

Утопив педаль газа до упора, "Тигр" заревел и набирал обороты. Ворота уже закрылись на треть, пришлось прижаться ближе к стене. Пролетая, мимо КПП, створка задела кормовую часть и технику слегка занесло.

Поднявшись по подъему, мы очутились на территории медицинского учреждения. Железные ворота, запертые на замок, распахнулись от удара монстра, весившего больше трёх тонн.

В догонку по колёсам стреляли снайпера, находившиеся на крышах зданий вокруг подземного института. Успехом их попытки, на радость нам, не увенчались.

Город принёс массу новых впечатлений: на улице стоял день и улицы кишели ходячими мертвецами. "Тигр" давил толпы лезущих под колёса существ, не теряя при этом в скорости. Живности на улице оказалось в сотни раз больше, чем по ночам. Где они прячутся днём?

— Когда я превращусь в одного из них? — с тоской глядя на мертвых существ спросил Миша.

— Обычное заражение от укуса или попадании крови или слюны заражённого в рану происходит от трёх до пяти дней. Как я уже сказала, вирус вам ввели ослабленный, поэтому первые симптомы обращения последуют не раньше, чем через неделю. Вот, возьмите.

Юля протянула пенал с пятью шприцами — инъекторами, — Первый советую сделать через неделю, а дальше, как почувствовать себя плохо, если появится агрессия или плюс минус через двадцать четыре часа, запомнили? Или повторить?

— Запомнил, — грустно ответил Миша, забирая пенал, — И можно на ты.

— Как скажешь.

— А когда закончится?..

— Постараюсь сделать для вас… для тебя ещё.

Она похлопала по крышке переносного холодильника.

— Только придется добывать кое — какие элементы и синтезировать, также предстоит найти кое — какое оборудование.

— Юля, как насчёт того, чтобы обосноваться в Норде? — спросил я, глядя в зеркало заднего вида.

— Там же никого не осталось, судя по моим данным?

— Вот пускай Шахов тоже так думает.

Заехав на второй уровень парковки, поднимавшуюся от земли на пять этажей, заглушили мотор. Карта, добытая в институте, отражала камеры и здания корпорации. Рита указала на высотку на бумаге:

— Это база шакалов, — пояснила она, — нам надо туда.

— Но ведь это примерно на седьмом километре! — удивился я, — Не думаю, что туда будет легко доехать. Тропы неизведанные, тварей больше, чем вначале, да и хрен знает, что ещё там водится…

— Верно мыслишь, — кивнула девчонка, — Но кто сказал, что мы поедем?

Все уставились на нее как на безумную. Я ждал продолжения.

— У шакалов нет транспорта, если вы не в курсе, до высотки мы собираемся и ходим пешком. Ходили…

— Но это же безумие! — возразил я, — Да и опасно.

— Не опасно, если знаешь как идти, — ответила Рита, указывая пальцем на карту, — нам сюда.

Дождавшись вечера и скорректировав маршрут в обход камер корпорации, мы приехали к заброшенным складам. Из подземного института нам посчастливилось забрать вдобавок свое снаряжение, но Рита сказала топоры оставить в машине — не пригодятся. Рюкзаки тоже будут лишним грузом.

Оставив Юле один из наших калашей и спросив, умеет ли пользоваться, в ответ услышали "справлюсь". При этом приняла она автомат за приклад и магазин. Справится она, как же.

Я загнал машину в один из ангаров в самый дальний угол. Юлию решили не брать с нами на вылазку, мол, сторожить вещи надо. Старые автоматы и снаряжение были убраны в грузовой отсек.

Вечер, прохлада заставляет напрягаться.

Миша закрыл дверь ангара и приготовился выслушать Риту, но она решила иначе и повела нас сама. На ходу отрегулировав лямки и ремень автомата, чуть отстав, мне пришлось догонять команду, которая уже двинулась в путь.

Прячась в тени и выгадывая момент, мы перебегали от контейнера к контейнеру. Мёртвых здесь бродило многовато и расходовать боезапас не хотелось. Хоть его и с лихвой, но мы идём на базу "Шакал" и тут не предугадаешь, сколько придётся стрелять.

Временами мы натыкались на забредшие души на нашем пути и их надлежало бы обойти, но тогда Рита стреляла. По одному патрону, точно в голову.

Глушитель превращал звук выстрела в глухой хлопок, негромко лязгал хорошо смазанный затвор.

Не могу сказать, что она была некрасива, но сейчас я разглядел её в близи и прямо за работой. Оказывается, девушка с оружием в руках смотрится очень даже очень, а хладнокровный взгляд и мерное колыхание прядей волос рисовали просто эпическую картину.

Что забавно: девушка работает, убивает, а мужики отдыхают. Вдруг война? А я уставший.

Спустя минут десять мы дошли до деревянного куба в два метра высотой и чуть шире по бокам. Воровато оглянувшись, девчонка поддернула ножом в щели снизу щеколду, и нам открылся колодезный люк в полу.

Закинув за спину автомат, она полезла первой. Так вот как шакалы внезапно появляются и исчезают! Кто бы мог подумать?

Сырость и запах гнили ударили в нос, когда мы оказались на дне коллектора. Щёлкнули фонарики, закрепившиеся на цевье винтовок, освещая наш путь по туннелю.

Пропетляв в узкой "кишке", мы вышли в большую стоковую ветвь канализации, по обе стороны которой размещались дорожки, а в середине текла мутная речушка.

Рита свернула направо, ведя нас против течения воды, прилично шумевшей. Последствия недавнего дождя создавали резвый поток в русле.

— Ты соврала, когда сказала, что в Шакале две сотни человек? — поинтересовался я, перекрикивая шум воды.

— Не соврала, а ошиблась, — через плечо бросила она, — Где — то на сотню, плюс — минус.

— Что — то от этого нихрена легче не стало, — буркнул я.

— Чего? — крикнула ведущая, — Говори громче!

" Отличное место поболтать", подумал я, глядя на вздувшийся воде труп с банданой, ставший илисто — зелёного цвета.

Наверное подонки что — то не поделили между собой. Наша нынешняя проводница говорила, что распри в банде — явление частое. Впрочем, одним меньше — другим проще.

Пройдя весьма солидное расстояние, Рита остановилась и повернулась к нам:

— Из лидер хоть и отморозок, но не дурак, выставляет в хаотичном порядке посты из двух — трёх человек. Тушите свет и топайте за мной, действуйте по обстановке.

Развернулась и пошла дальше. Мы последовали её инструкциям, выключив свет. Теперь автомат болтался на ремне, а рука гладила влажную стену.

Вскоре шумный каскад стоков стал затихать, отчётливо стало слышно шаги. Не успели мы привыкнуть звуку шагов, как вода стихла до неприлично тихого уровня шума.

Фонарный луч девушки облизывал каждый закуток и ответвление, периодически светя под ноги. Умница! Даёт нам возможность разглядеть противника раньше, чем он нас. Но как она не старалась, спереди окликнули:

— Остановку делаем, — крикнул неприятный гнусоватый голос откуда — то спереди, — Кто такой? Куда чешешь?

— Это я, Мороз, — крикнула Рита, светя фонариком в поиске говорившего.

— Чё, в натуре ты!?

Рита задержала луч сперва на силуэте с левого берега, потом на том, что спереди.

— Ясен пень! А-а- чих!

Когда девчонка сложилась, якобы чихая, над её головой пролетели две очереди. Когда она выпрямилась, высветила два свеженьких трупа, один по ту, другой по эту сторону дорожки.

— Будь здорова, — ровным тоном сказал Миша.

Этот финт я запомню надолго. Красиво сработано, ничего не скажешь. На такие фокусы могут пойти люди, давно работающие и знающие друг друга, у них обычно ментальная связь. Как объяснить то, что произошло сейчас — я не знаю. Феноменально!

Преграждающий нам путь труп плюхнулся в воду и поплыл по течению. Группа двинулась дальше.

Пройдя примерно полсотни метров Рита остановилась, светя наверх. Луч отбросили тени об скоб, выраставших из стены.

— Миш, давай наверх, — указала девушка, — Там люк, я не подниму.

Разведчик забросил автомат за спину, достал свой Тульский Токарева и полез вверх. Следом за ним полезли мы с Ритой.

Люк вывел нас в подвальное помещение, в котором тускло горел свет. Сперва я даже не поверил, решил, что мы попали на улицу, причём вечером, часа на три назад. Судя по моим сейчас двадцать один сорок четыре.

Что это значит? Кому время — раннего рейда, кому — отдых после тяжело рабочего дня. Я рассуждал так, потому что в таком режиме жил Норд. Надеюсь у шакалов примерно тоже самое и большая часть из них спит.

Подвальное помещение освещали редко повешенные лампы низкого накаливания, буквально по одной на пролёт. Мы шли уверенно, полагаясь на Риту. Она в свою очередь была уверена, что тут мало что изменилось за время её отсутствия, если вообще изменилась. В одном девушка была уверена — "Шакал" не готов к нападению изнутри.

По коридору мы заглянули в несколько комнат. По предположению Риты, здесь могли бы содержать пленных, буть их наверху через чур много.

Пусто. Здесь никого, идем дальше.

Наверх мы поднялись по узкой лестнице, заканчивающейся на первом уровне. На полусогнутых двинулись по мрачному коридору следом за Ритой, пока не пробрались к холлу.

Только тогда я осознал масштаб высотки: широченный зал, массивные прямоугольные колонны подпирают потолок на высоте четырёхэтажки, длинная парная стойка администратора, за который по обе стороны расположилось по два лифта и балкона, открывающее вид на холл с четвертый по второй уровни. Лестница, на которой по ширине разъехалось бы два камаза. Роскошь одним словом. Всё это обрамлено мрамором, белым камнем и контрастом чёрного и белого пластика.

Между двумя стенами из стекла, с видом на город, сидели играли в карты четверо Шакалов. Рядом с ними лежали разнокалиберные автоматы и даже один пулемёт "Печенег". От улицы их скрывала тонированное стекло, поэтому боевики не опасались быть замеченными. Собственно от нас они были далеко и в нашу сторону даже не смотрели.

Украдкой мы проскочили на лестницу. На втором этаже было пусто, поэтому Рита выложила план действий:

— Здесь содержат пленников и охраняют их три человека. Охрану встретите в коридоре, а своих ищите по офисным кабинетам.

— Постой, ты с нами не идёшь? — запереживал Миша.

— Нет, надо навестить старых знакомых. Встретимся у лестницы в подвал.

Миша провожал её взглядом до тех пор, пока она не скрылась из виду. Он зажмурился на долю секунды и, открыв глаза, его лицо стало прежним, решительным и серьёзным. Ещё одно качество, которое отличает профессионала — не подаваться эмоциям на работе. А судя по тому, как легко он убивает что людей, что мертвяков, это для напарника не только работа, но и хобби. Как минимум не ошибусь, если скажу, что ему это доставляет удовольствие.

Пробираясь вдоль стен так, чтобы нас не заметили с холла, мы добрались до широкого центрального коридора, уводящего вглубь здания и разделяясь ещё одним, поперечным.

Мы разделились и прилипли к стенам по разные стороны, стараясь заглянуть за поворот друг друга. Подойдя ближе к развилке, разведчик плавно перетекает на мою сторону. Я остановился, держа проход под прицелом и через левое плечо протянулась рука, показывая два оттопыренных пальца. Значит, двое.

Вплотную подобравшись к углу, я прислушался. Двое о чём-то негромко разговаривали. Но Рита предупреждала, что обычно охранников трое, поэтому я ждал, когда третьей выдаст себя.

Бойцы шакала обсуждали женщин в извращённых подробностях, мерзко хихикая. Из сути разговора я уловил, что говоривший издевался над пленницей и, видимо, что-то показывал, на что его собеседник реагировал противным смехом, иногда вставляя комментарии.

Затем свою повесть начал второй. От его рассказа я закипал. Не пойму, что бесило больше: его писклявый гнусоватый голос или то, о чём он вещал. Этот подонок сперва изнасиловал, затем затыкивал женщину ножом, спрашивая, понравилось ли ей. На конце истории я дошёл до предела ярости и в красках представлял, что буду с ним делать через секунду. Тихо переложив калаш за спину, в правой руке оказался мой верный боевой товарищ — острый, как бритва, нож.

Рывок.

Вылетев из — за угла я набросился на обладателя мерзкого голоса, схватив его за воротник безрукавки и прижал к шее ниже уха лезвие. За моей спиной нарисовался Миша, держа на мушке второго бойца, который не успел среагировать и медленно поднимал руки.

— Значит, женщин любите насиловать? — голосом, полным злобы, прорычал я, поедая глазами молодого шкета лет двадцати. Взгляд его был полон ужаса, парня не хило затрясло.

В конце пролета из помещения вышел мужик, застёгивая ширинку. Увидев, как его подельников держат на мушке, схватился за пистолет, торчавший из — за ремня штанов.

Сухой щелчок справа. Пуля, пробив поднятую ладонь Мишиного заложника, прошла сквозь шею мужика с пистолетом, который он уронил, плюхнувшись на задницу и, примкнув спиной к стене, пытаясь остановить рукой кровь, ручьями вытекающую из горла.

Тип с пробитой ладонью посмотрел на рану и, открыв рот и набрав воздуха в лёгкие, чтобы заорать, получил прикладом в висок, свалившись мне под ноги. Падение его сопровождалось звуком, словно ладошкой шлёпнули по луже. Я посмотрел вниз и убедился в почти верной ассоциации.

Лужа растеклась от ног парня, которого я держал за воротник с ножом возле горла. На его светлых джинсах ширилось тёмное пятно.

Убрав лезвие от шеи, я опустил руку с ножом. "Эх, душа моя широкая", пронеслось в моей голове и от аперкота парень свалился в глубокий нокаут в свою же лужу. Прибить бы гада, да в меру своего возраста он вряд ли ещё способен осознать свои поступки и их последствия.

Руки шакалов стянули за спиной их же ремнями, собрав оружие, двинулись по коридору. Отворив первую дверь, нас уставились шесть пар испуганных глаз пленников, жавшихся по углам. Бедняги изголодали и исхудали, в тусклом свете лампы я разглядел синяки на их лицах.

— Стас?! — воскликнул женский голос, полный мольбы и надежды, — Это правда ты?

Поднялась из угла женщина, до этого прижимая к себе мальчугана лет семи, и поковыляла ко мне, хромая на левую ногу, протянув ко мне руки. Крепко стиснув меня в объятиях, я убрал прядь с её опухшего лица и узнал Марину, нашу заведующую складом. Приобняв её одной рукой, я обратил взгляд к остальным пленным, разглядывая каждое лицо в поиске Анютки:

— Собирайтесь, мы уходим. Только без шума.

Пленники зашуршали одеждами, поднимаясь и не веря счастью, концу мучений. Миша наставлял, чтобы они делали то же самое, что и он, шли не отставая, не болтая. Никто не возражал. Единственное, чего желали спасённые — вернуться домой, к прежней жизни, избавиться от рабства "шакалов".

Разведчик увёл в подвалы первую толпу и вернулся. Тем временем я собрал вторую группу, успокаивая, утешая, наставляя. Во второй комнате, не найдя дочери, волнение моё стало нарастать.

В третьей, последней, двери, находилась лишь одна девушка. Я узнал её — с ней покойный Рома Тип собирался завести детей и построить семью.

Выглядела она кошмарно: полуголое тело покрывали синяки и ссадины. На её пустом, ничего не выражающем лице, был размазан макияж, тени текли по лицу и высохли вместе со слезами. Было похоже на то, что перед насилием бедняжку заставляли краситься, хоть её милое личико в этом не нуждалось.

Помню её детский наивный взгляд, как раньше она улыбалась любой мелочи и краснела от услышанной непристойности. Сейчас это была маска безразличия. Из-под опухших век сквозь меня смотрели глаза, казалось, в глубокой отрешённости от мира, не узнавая старого знакомого.

Моё сердце сжалось в тиски, от хрупкости её тела, покрытого синяками, от красивого личика, изуродованного этими мразями, хотелось заплакать от бессилия.

Тонкие брови девушки слегка приподнялись. Наконец-то она меня узнала. Плавно поднявшись с пола, она ветерком пролетела мимо меня, прошептав "Спасибо" и, босыми ногами пошла по коридору.

Дойдя до связанных отморозков, она остановилась и с лебединой грацией села на колени. Её тоненькие пальцы утонули в волосах молодого парня, гладя его по голове. От прикосновений он открыл глаза и уставился на неё, сидящую на холодном полу в одной лишь белой майке. Мельком взглянув на меня, стоящего возле трупа его товарища с недоумением на лице, перевёл взгляд на нежное создание рядом с собой.

Достав из его голинища обоюдоострый кинжал, плавным движением она провела лезвием по его горлу, от уха до уха. Парень забулькал, его кровь брызнула на белую майку девчонки, попав на лицо мелкими брызгами. Встретившись взглядом со вторым, пришедшим в себя и наблюдавшим картину лёжа на боку, она подползла к нему.

— Нет, не надо, — замотал головой, градом слезы потекли из его глаз, — Прошу тебя, пожалуйста, прости меня!

— Я тебя прощаю, — нежно поцеловала она его в губы и искренне улыбнулась.

Нож медленно вошёл в живот шакала и также медленно вышел. Потом снова, и снова, и снова. А она смотрела ему в глаза и улыбалась, протыкая его в двадцатый раз всё так же медленно и не спеша. С той же умиротворённой улыбкой она взглянула на меня, прошептав одними губами ещё одно "Спасибо", и засадила себе нож под левой грудью.

Я стоял в ступоре и смотрел в её глаза, пока голова девушки не легла на грудь и она не уснула вечным сном, сидя возле своих мучителей.

Бедняжка не смогла с этим жить.

Миша вернулся в третий раз и, разглядывая картину недавних событий, подошёл ко мне.

Выйдя из оцепенения, я потянул ручку двери напротив и оттуда навстречу моему лицу из темноты вылетел здоровенный кулак.

Грохот. Дверь распахнулась. Через тела двух охранников переступила девушка в зелёной парке, держа в левой нож, а в правой руке пистолет Макарова. Со острия на белый ковёр капала тёплая кровь.

— Девочка моя! — вскрикнул парень лет тридцати пяти из большого кожного кресла, сидя за солидным столом, — Вернулась наконец! Я переживал за тебя.

Указав рукой на мужчину, сидящего на кожаном диване и протягивающего янтарную жидкость из бокала для виски, Андрей Волков, лидер "шакала", представил его Рите:

— Знакомься, это мой друг — Марк Евгеньевич Дроздов. Предоставил нам Норд, вместе с его людьми и вооружением взамен на моё покровительство.

Дроздов улыбнулся девушке, поднимая бокалы её честь, состроив гримасу самца.

Рита безразлично посмотрела на мужчину, направила пистолет и выпустила четыре пули, одна из которых вошла в лоб, остальные три в лицо. Бокал упал из ослабленных пальцев, ковёр мгновенно впитал жидкость.

— Малыш, успокойся! — заорал здоровяк двух метров ростом, поднявшись и направляясь к девушке.

Две пули пролетели сквозь колени амбала и тот рухнул, истошно завопив. Рита закрыла дверь кабинета, подошла к тихо играющему музыкальному центру.

— За тобой должок, "малыш", — передразнила она Волкова, крутанув регулятор громкости. Из-за закрытой двери по слышалась громкая музыка и женский голос запел припев: "Dont speak…"

В чувство я пришёл от брызгов воды в лицо. Надо мной сидела Анька с полным ртом воды и вздутыми, как у хомяка, щеками, а в руках она держала бутылку. Видя, что я открыл глаза, дочь, едва не поперхнувшись, проглотила воду и обняла меня, обвив шею руками.

— Папа, — запылала она, — Я так тебя ждала!

— Девочка моя, как же мне тебя не хватало…

Обняв дочку, я дал ей выпустить напряжение. Она затряслась в долгом умиротворяюще плаче.

Тусклый свет загораживал здоровяк, виновато глядя на меня, почёсывая кулак:

— Сэт, я…

— Всё нормально, Ёж, — перебил я здоровяка, — Тоже рад тебя видеть, жаль не могу ответить тем же.

— Успеешь ещё, — усмехнулся он, — Пора валить отсюда.

Тайком мы спустились с лестницы и стали пробираться через холл. Только успев заметить, что охрана у входа не шумит и пытаясь их разглядеть за перегородками стендов, навстречу нам выскочил автоматчик. Другие показались из — за колонн, окружив нас.

— Ну чё, гаврики, — пролаял мужик с пулеметом наперевес, — Допрыгались? Зюзя, вали за боссом, пусть оценит наш улов!

Я машинально спрятал Аню за спиной.

— Босс сам решил к вам выйти, — долетело с лестницы.

Наверху стояла Рита, держа в одной руке нож, другой за ухо голову лидера Шакалов. За ней спустились ребята с автоматами и дробовиками, держа на мушке охранников.

— Теперь "Шакал" принадлежит мне, тирания Волкова закончилась. Милосердно предлагаю вам выбор: остаться и жить по-новому, либо убираетесь к чёртовой матери.

— Ещё бы я сдался! Слушать шлюху босса, — стал возражать мужик с пулемётом, — Валим, мужики.

Глубоко вздохнув и подавив гнев, Рита ответила:

— Иди, только хлопушку ты оставь здесь.

— Что?! Да ты ох…

Диалог прервался, когда толпа, поддерживая Морозову нацелившись на говорившего.

— Хрен с тобой эээ… баба, — он бросил Печенег на кафель, — Ты за это дорого заплатишь. Мужики, катим.

И зашагал в сторону подвала, но поняв, что за ним никто не последовал, обернулся.

— Вы все малодушные твари, — взбесился он, брызгая слюной.

— Проводите его, — спокойно сказала Рита, — Кажется он заблудился и идёт не туда.

Двое крепких мужчин, не уступавших в комплекции, взяли бунтаря под локотки и поволокли к выходу на улицу. Тот осыпал их проклятиями.

— Суки, я переловлю каждого!

Вышвырнув его из здания, двери за ним закрылись. Люди, собравшиеся на шум, продолжали прибывать, заполонив холл и балконы. Рита забралась на стойку администратора и громко заговорила, чтобы слышали все. Голова Андрея Волкова лежала у неё в ногах:

— Отныне Шакал будет жить по — другому! Мы не тронем ни одной живой души!

Толпа зашевелилась, послышались редкие крики согласия.

— Кто будет замечен в обратном, будет наказан. Если кто — то из вас бросит ближнего в беде, будет наказан!

Следующие слова встретили больше одобрения.

— Мы больше ни с кем не воюем и не ждём ножа в спину!

Люди начали ликовать, хлопать, одобрительно свистеть.

— Мы выбираем жизнь а не смерть!

Рёв глушил, стены дрожали. Казалось, вся высотка ходила ходуном. Честно говоря, я не ожидал, что столько людей, кого по большей части считали отморозками, жаждут перемен. Я посмотрел под ноги Риты на голову бывшего главаря шакалов и в голове пронеслось мудрое изречение: "Рыба всегда гниёт с башки". Уверен, с таким сильным лидером у людей, желающих изменить жизнь к лучшему, появится осмысленное будущее, а несогласные с новой политикой отсеются сами. Любые перемены требуют терпения и времени, и надеюсь, что у Риты всё получится.

Я обнимал дочь за плечи. Аня восторженно смотрела на новоиспечённого лидера группировки шакал, Миша стоял и улыбался, глядя, как мимо Риты проходят "шакалы",посылая напоследок щелбан по лбу бывшего лидера.

Северный лагерь в тот вечер был полон и радости, и горя. Поминали ушедших, обнимали вернувшихся, хвалили героев. Слёзы, улыбки, песни. Старый Семёныч сетовал на опустошённый погреб, когда весь самогон оказался на столе, но "Для такого повода не так уж и жалко. Наверное.", как говорил он.

Мы начинали жить заново. Строили планы, обсуждали безопасность, назначали должности и распределяли заново обязанности.

Да, жизнь часто даёт под дых, но проиграл не тот, кто упал, а тот, кто не поднялся. Самое важное жизненное правило — никогда не сдавайся, не опускай руки, стисни зубы и иди вперёд, во что бы не стало.

— Северный лагерь "Норд" готов принять всех выживших! У нас есть антидот против вируса, есть еда и вода, есть работа. Вы будете в полной безопасности, ведь нас уже больше двух сот жителей! Присоединяйтесь к нам, мы гарантируем вам светлое будущее! — щёлкнув тумблер общего канала радиостанции, Юля повернулась на крутящемся кресле ко мне. Прелестная улыбка озарил её лицо.

— Как дела? — улыбаясь в ответ спросил я.

— Я счастлива! Чувствую, что мы занимаемся очень важным делом и от этого прихожу в восторг! Кстати, можешь обрадовать своего друга, я отправлю в "Шакал" улучшенную версию антидота, который достаточно использовать раз в десять дней!

— О — о — о, это отличная новость! — одобрительно закивал и растянулся в улыбке я.

— Есть ещё одна новость, скажу по секрету, — мило улыбнулась она, — Я вычислила компонент, который очень сложно вывести из массы различных реагентов, но включив его в препарат, возможно у людей появится абсолютный иммунитет к инфекции!

— Это потрясающая новость, — я протянул к ней руки и взял её ладони в свои, — Но хватит на сегодня, пошли домой. Анька нас уже заждалась.

Обнимая друг друга за талию, мы не спеша отправились по аллеям, освещённый оранжевым заходящим солнцем, в сторону дома.

— Значит, это ей всё — таки удалось, — бормотал Шахов, считая шаги от одной стены до другой у себя в кабинете. Он остановился и стал смотреть на город через панорамное окно на последнем этаже бывшего медицинского центра.

Поглаживая бороду, мужчина смотрел, как заходящее солнце множило тени, погружая город и его обителей во тьму. Радио, которое мгновением раньше передавала знакомый женский голос, издавало теперь лишь помехи.

— Я горжусь вами, лаборант Москалевская, — в задумчивости, обращаясь к самому себе, произнес он вслух, — Но вы совершили непостижимую глупость, отрекнувшись от меня. Я ведь вам верил, а вы меня предали. Я никому не прощаю предательство, но ваша жизнь мне дорога. Можете считать, что вам невероятно повезло.

Но я помню, и вы будете страдать. Норд заплатит за ваш поступок, моя дорогая. Я верну вас домой, обещаю.

Однако у его тирады были слушатели.

Константин обернулся и прошёл в дальний конец кабинета, встав напротив железных прутьев решётки. К нему потянулись две пары рук, хватая воздух и не доставая его пиджака считанные сантиметры. Налитые кровью глаза женщины лютой ненавистью смотрели в самую душу. Возле неё стояла копия Шахова, правда в возрасте двенадцати лет, и тоже билась о клетку в бесплодных попытках дотянуться. Слюна капала с его раскрытого оскаленного рта, от бессилия он рычал и взвизгивал, не прекращая пытаться.

Мужчину встал на одно колено и посмотрела в глаза мальчишки:

— Прости меня, сынок. Папа тебя не бросит, потерпи немного. Я тебя обязательно вылечу. Клянусь.