Хроники Звёзд #1

Глава 15. Абсурд

Треск рвущейся ткани пространства раздался перед входом в поместье, словно звон сигнального колокола, моментально переполошив немногочисленную его стражу. Но когда те рассмотрели неожиданных гостей, то всякая паника прекратилась: принцессу, часто навещающую старого генерала вместе с матерью, они знали, и потому сразу отправили сообщить о прибывших Ялору Фетцу. Тот спустился в зал буквально спустя несколько минут, и от искренней радости, сверкающей в глазах старика, Элиоту даже стало неловко: они-то пришли не просто так, а с далеко не самым простым разговором…

— Ох, Астерия, я и не ждал, что ты решишь вдруг навестить старика. — Ялор улыбнулся добродушно и занял место за большим столом, за который уже усадили Астерию и Элиота. — Что-то случилось?

— Да, дядя, случилось. — Элиот несколько удивился, когда принцесса назвала Фетца дядей, так как тот родственником королевской семье точно не был. — Вряд ли получится изложить всё как есть и вкратце, так что…

— Сейчас принесут чай. Вы голодны? Нет? Тогда, пожалуйста, начинай. Чует моё сердце, что грядут большие проблемы…

И Астерия взялась за рассказ, где-то на середине передав «бразды правления» в руки Элиота, который связанные с Сантепьяго и хищениями детали смог описать намного подробнее. В целом повествование это заняло больше половины часа, на протяжении которого никто не притронулся ни к напиткам, ни к еде — до того что Элиот с Астерией, что хозяин поместья были увлечены историей. Не стеснялся Ялор задавать и дополнительные вопросы, дабы более полно представлять себе ситуацию, в которой оказалась принцесса и её защитник.

— Я так полагаю, Астерия, что тебе нужна моя помощь в отделении зёрен от плёвел, верно? — Старик неспешно, смакуя и напиток, и мысль в собственной голове, отпил из чашки уже выдохшийся чай. — Верных короне людей много, но, к моему большому сожалению, не среди аристократов. Ты можешь смело обращаться к Гертрику, ибо он единственный, кто добровольно принял магическое рабское клеймо. Его о том не просили, но он хотел стать для твоей матери верным помощником, и потому — пошёл на такие жертвы…

Астерия, впервые услышавшая о печати на теле капитана гвардии, лишь охнула, в то время как Элиот понимающе ухмыльнулся. Этот вариант он рассматривал ещё в прошлой жизни, но не прибегал к нему из-за возрастных ограничений: метка раба на ребёнке или подростке извращала разум, и за считанные года раб сходил с ума. Совсем другая ситуация была с Гертриктом, вытребовавшим, судя по словам генерала, печать в куда как более сознательном возрасте. Нельзя было не подивиться храбрости и самоотверженности капитана, как и не порадоваться тому, что нашёлся верный королеве и принцессе человек, имеющий доступ непосредственно к войскам. Самым худшим из вариантов могло стать предательство гвардии, а поручиться за то, что рядовые рыцари встанут на сторону Астерии, Элиот не мог. Простые люди в большинстве своём следовали за своими командирами и невероятно легко вводились в заблуждение или вообще шантажировались.

— Помимо капитана я уверен ещё в нескольких своих добрых знакомых, всё ещё занимающих высокие посты. Это Чертвен Гейд, Зорриба Туна, Вега Сольвешт и Говард Сайвьер. Они сейчас в городе, но во дворце — только последние двое. Вега отвечает за внутреннюю торговлю, а Говард — за… разведку, так скажем. — Услышавший последнее имя Элиот нисколько не удивился, так как совсем недавно принцесса перечисляла его в числе тех, кому можно доверять. — Но, Астерия, я бы настоятельно рекомендовал тебе дождаться возвращения матери и не предпринимать поспешных решений даже несмотря на то, что заговорщики могут сбежать. В наших силах проинформировать всех, вхожих в лагерь королевы, о происходящем, но…

— Дядя, я ценю твою заботу обо мне, но эти люди сейчас грабят мою страну и мой народ. Кем я буду, если сейчас, находясь в полной безопасности и не рискуя ничем, кроме собственного имени, забьюсь в дальний угол и буду ждать, пока всё решит мама? — Астерия подхватила со стола чайную ложку, начав вертеть её в руках. — У неё и так слишком много проблем. Война, внешняя политика — это то, с чем я не могу ей помочь. Но хотя бы здесь я покажу, что я — это не просто бесшабашная девочка. Я — принцесса Констеллы и будущая королева.

Спустя несколько секунд установившегося молчания Ялор Фетц встал со своего места и отошел от стола на пару шагов, после чего — с улыбкой опустился на одно колено.

— Я горд тем, что у Эстильды выросла именно такая дочь. И пусть я уже стар, и в теле больше нет прежней силы, но я прошу позволить мне поучаствовать во всей этой заварушке хотя бы на правах советника…

— Дядя! Это я должна просить тебя помочь, но уж точно не наоборот! — Оттараторила Астерия, вскочившая со своего места и бросившаяся поднимать генерала на ноги. — И, конечно, я с радостью приму твою помощь!

— Тогда я пошлю за теми, кому можно доверять. Раз уж так получилось, что вы открыто вышли на заговорщиков, то и скрываться смысла более нет.

— Миледи, позволите мне воспользоваться пространственными ножницами и оповестить обо всём Гертрика? — Обратился Элиот к Астерии под внимательным, оценивающим взглядом старого генерала.

— Элиот, при дяде можешь обращаться ко мне как обычно. — Принцесса достала ножницы из сумочки и вручила их своему защитнику, после чего тот пропал буквально на десять минут, вернувшись вместе с недоумевающим капитаном, который, впрочем, не забыл почтительно кивнуть при виде Фетца.

— Ваше высочество…?

— Гертрик, совсем недавно вскрылось нечто, требующее немедленного реагирования. Я приказываю тебе взять под начало городскую стражу и войска, перекрыть все входы и выходы из города даже для знати, а после… — Астерия замешкалась на секунду, но её выручил Элиот, знакомый с тем, в чём именно заключались проблема с арестом аристократов — хоть в чём-то Сантьяго оказался полезен.

— … после того, как город будет надёжно оцеплен, следует пройтись вот по этому списку, захватив и доставив в темницу всех в нём перечисленных, а так же тех, кто будет сопротивляться или вас задерживать… — Теперь настала очередь Элиота поинтересоваться мнением принцессы и генерала. Последний к словам юноши отнёсся в целом одобрительно, но у него явно было, что добавить к сказанному.

— Друг мой, действовать придётся почти так же, как пятнадцать с половиной лет назад. Но на этот раз необходимо предотвратить панику среди горожан… и довести всё до конца.

Фетцу хватило нескольких секунд для того, чтобы с лица Гертрика пропало недоумение и даже малейшая неуверенность.

— Я отряжу на поддержание порядка большую часть стражи. Но для того, чтобы быстро распутать клубок и не дать уйти как можно большему числу предателей, мне нужно разрешение её высочества на применение… особых мер.

— Что ты имеешь ввиду под особыми мерами, Гертрик? — Как-бы невзначай, постаравшись замаскировать нервное напряжение за безразличием, спросила принцесса. — Пытки? Убийства?

— В том числе. Но всё это будет не просто так, ваше высочество. Мы должны из этих одиннадцати человек вытрясти имена их подельников, и продолжить дальше распутывать цепочку. При должном усердии уже к закату мы арестуем большую часть тех, кто преступил всякие нормы морали и предал корону, ваше высочество.

Принцесса с немым вопросом посмотрела на Элиота, и всего мгновением позже на нём скрестились взгляды всех, находящихся в этой комнате. Невольно у парня сложилось ощущение, что это он тут принц, и от его слова зависит всё.

— Я считаю, что можно заняться «цепными» арестами, но перегибать палку и убивать благородных без суда не стоит.

Астерия от этих слов, казалось, облегченно выдохнула, в то время как старый генерал не смог скрыть промелькнувшего в глазах разочарования. Этот момент привлёк внимание Элиота, но уже спустя минуту ему стало не до подобных разговоров.

— Мне крайне желательно попасть сразу в расположение войск. Если и начинать мобилизацию, то именно с них. — Элиот, с молчаливого согласия принцессы, воспользовался ножницами и перебросил капитана куда требуется, сразу после этого «заштопав» пространственную дыру и вернув артефакт владелице.

— Ваше высочество, я считаю, что к моменту начала акции вам следует находиться во дворце под надёжной охраной…

— Нет, дядя, я буду своими глазами наблюдать за тем, что последует за моим приказом. Я ни в коем случае не недоверяю вам, но чувствую, что последствия нужно увидеть и запомнить. — Астерия устремила крайне серьезный взгляд на старика, отчего тот даже не попытался настоять на своём — видно, Ялор действительно много общался с юной принцессой, и понимал все особенности её характера. — Элиот, ты говорил что-то о том, что даже королевам положена броня?

— Мне придётся снова позаимствовать твои ножницы, принцесса.

Бережно приняв бесценный артефакт, парень проложил дорогу к самому дворцовому барьеру, и вскорости подростки, попрощавшись с генералом и пообещав вернуться сюда чуть позже, скрылись по ту сторону, закрыв дыру с той стороны.

— Принесите лучшего вина. Праздновать ещё рано, но… — Генерал широко улыбнулся. — Кто бы мог подумать, что Астерия оказалась способной на то, чего не вышло сделать у Эстильды. И пусть этот проклятый контракт меня убьет… — Взгляд старика устремился к потолку, покрытому крайне сложной мозаикой, изображающей одну из древних королев, перед которой на коленях стояли сотни и сотни благородных. — … но в Костелле будут установлены старые порядки!

Тем временем в одной из малых сокровищниц дворца Элиот максимально быстро и со знанием дела отбирал предметы, которые пусть и выглядели несколько нелепо и не выполняли своих защитных функций, — как тот же нагрудник, выполненный из тончайшего металла, или латная юбка, прочность конструкции которой вызывала сомнения, — но при этом несли в себе большую магическую силу. Почему артефактам не придали несколько более цивильный вид? Ответом на этот вопрос было генеалогическое древо фамилии Дарфайя, где власть передавалась от матери к дочери. Характерная любовь ко всему красивому и нелюбовь — к грубым «мужским» доспехам повлияла и на то, какие предметы ими создавались. А если вспомнить, что за всю историю королев, отдававших предпочтение утилитарности, можно было пересчитать по пальцам одной руки…

Выходило крайне грустно. И из этого «грустно» Элиоту предстояло отобрать что-то действительно стоящее, так как содержимое сокровищницы было отсортировано по одному Дьяволу ведомым правилам, разобраться в которых парню было не суждено.

— Даже выглядит вполне себе… — Донесся голос принцессы из-за перегородки спустя десяток минут после того, как она сграбастала всё отобранное Элиотом и отправилась на примерку. — Не слишком смешно?

Показавшаяся на глаза юноше Астерия покрутилась на одном месте, пару раз подпрыгнула и изобразила удар ногой в полёте, после чего ещё раз посмотрела на явно в чём-то сомневающегося наблюдателя.

— Ну?

— Как бы тебе сказать… — Задумчиво протянул Элиот, разглядывая подругу. Лёгкие металлические пластины закрывали ноги и руки принцессы, практически не покрывая суставы, аккуратный и даже в чём-то красивый нагрудник, в талии превращающийся в нечто сегментированное и сочетающееся с такой же, собранной из гибких стальных полос юбкой, тянущейся до колен — всё это вкупе с изящной диадемой смотрелось, словно цельный комплект. Не хватало какого-либо оружия, но его в сокровищнице вообще не было, так как предполагалось, что королевы орудуют одним лишь артефактным посохом-Дарфайя. Впрочем, Элиот был благодарен небесам даже за то, что здесь нашлась броня по размеру принцессе, которая для своих лет была девушкой невысокой, но хорошо сложенной — В целом всё очень неплохо, но у тебя за спиной кое-что болтается.

— Что?!

— Шучу. Всё у тебя в порядке. Тебе хоть удобно?

— Ну, отличия от простой одежды есть, но это точно удобнее, чем дублёнка с твоим плащом поверх! — С улыбкой заявила Астерия, ради эксперимента подпрыгнувшая и приземлившаяся на руки, сделавшая пару «шагов» и только после этого вернувшаяся в нормальное положение. Но не успел Элиот что-то на это ответить, как принцесса заметно сгрустнула и спросила заметно более тихим голосом: — Как думаешь, я правильно поступила? Ну, начав всё это… Аресты… Изоляцию столицы…?

Этого вопроса Элиот ждал уже давно, но однозначный ответ на него так и не сформировался в его голове. С одной стороны — Констелла только выиграет от того, что воров и врагов короны в тяжёлый для страны период станет меньше. Но с другой — каких последствий стоит ждать, идя на такой шаг? Можно ли вообще их предсказать, не будучи Богом или Дьяволом? Элиот не знал, но надеялся на то, что сегодня они не совершили ошибку. В конце концов, предостережения Фетца, друга и верного соратника королевы Эстильды, были именно предостережениями, и не несли в себе реальной цели отговорить принцессу от столь серьезного решения. Были ли мысли подростков похожи на мысли генерала? В какой-то мере.

— Рано или поздно, но ты всё равно пошла бы на этот шаг. Ведь то, на что мы наткнулись — лишь малая часть большой проблемы. Ты и сама, использовав свой дар, это поняла, верно?

— Да. Этот Сантепьяго… Его нельзя назвать хорошим человеком. Когда я смогла ухватиться за его ложь, то почувствовала… злобу? Жажду наживы? Не знаю. Не могу сказать. Но в одном я уверена точно: ощущались его эмоции словно застарелая, но всё ещё жидкая протухшая грязь. — Принцесса совершенно неожиданно для Элиота всхлипнула — и уткнулась лицом в его грудь. — Элиот, зачем им так много денег? Почему они настолько жадные и злые?

— Подозреваю, что на этот вопрос не сможет ответить даже самый мудрый философ, проживший что тысячу, что десять тысяч лет. Размытое «такова человеческая природа» ситуацию совсем не описывает. Есть ведь честные и порядочные люди, которым вот так обманывать не позволит совесть?

— А ты, Элиот? Ты сам считаешь себя честным и порядочным?

— Я? — Юноша хохотнул. — Нет, принцесса. Совершенно точно — нет.

Астерия подняла лицо и, нахмурившись, с удивлением уставилась в глаза парня.

— Почему?

— Если перечислять по пунктам… Я убивал. Не защищая свою или чужую жизнь, не сражаясь за идеалы и не преследуя мечту. Тогда мною двигала в первую очередь необходимость где-то найти деньги, и отбросы общества в лице грабителей, воров и последовавших за одним наёмным убийцей людей для этой цели подошли вполне неплохо…

— Они правда были преступниками? — Элиот кивнул. — Тогда это не так уж и плохо. Ты сделал то же, что и я сейчас, но в меньших масштабах и своими руками.

— Принцесса, мне приятно, что ты пытаешься меня обелить в собственных глазах, но не сравнивай две абсолютно разные вещи. Ты пошла на это ради страны, а я — ради десятка-другого серебряных монет.

— Если я тебя обеляю, то ты себя — очерняешь, Элиот. Твоей целью были не монеты, а… торт? Я угадала?

— Считаешь, что убивать людей ради торта лучше, чем убивать ради денег?

— Убивать не может быть лучше или хуже, убийство всегда остаётся убийством. Но ты можешь или переживать о нём, или нет, и это зависит только от того, как ты воспринимаешь убийство. Хуже всего, когда человек ничего не чувствует, лишая кого-то жизни… Так мама говорила, когда я была чуть помладше. — Астерия чуть улыбнулась. — Что до меня… мне пришлось выбирать, что лучше — позволить и дальше грабить свою страну, оставив преступников безнаказанными, или арестовать всех, до кого удастся затянуться, даже не попытавшись предугадать возможные последствия. Сколько человек погибнет сегодня? Сколько хороших? Сколько плохих? И я до сих пор не знаю, какой вариант на самом деле лучше.

— Пойдём, Астерия. — Элиот аккуратно поправил диадему на голове девушки. — Не имеет смысла сейчас о том рассуждать. Куда больше пользы мы принесём в городе, наблюдая за происходящим и корректируя его, если всё пойдёт не по плану.

Принцесса улыбнулась натянуто, но с каждой секундой к ней возвращался характерный для неё оптимистичный настрой.

— Ты как всегда прав, Элиот. Ты как всегда прав…