Хрустальный грифон

Керован

Я заглянул ей в глаза и понял, что никаких объяснений нам не нужно. Просто между нами не может быть ничего. Но я постарался справиться с ударом. Видимо, зря я надеялся, что, несмотря на странную внешность, я все-таки человек. И слава богу, что я не послал ей свой портрет, когда она об этом просила. Я просто никогда не скажу ей, что я и есть Керован, ее жених.

Меня и радовало и беспокоило, что Джойсан приняла меня за одного из Древних. С одной стороны, это избавляло меня от любых нескромных вопросов, но с другой стороны, она наверняка ждала, что я проявлю свою власть над тайными силами, и мне придется хорошенько подумать, как объяснить ей, почему я не делаю этого. Правда, у них произошло что-то не менее странное, чем в Ульмсдейле. Видимо, женщина из их рода вызвала какие-то тайные силы и разрушила замок, завалив обломками лагерь врагов.

Джойсан рассказала, что врагов они ждали давно и готовились к бегству. Люди уходили небольшими группками с хорошими проводниками, и Джойсан надеялась, что большинство их уже в Норсдейле. А их отряд в силу разных обстоятельств отстал и остался без проводника. Кроме того, одна из женщин родила, и они вынуждены были выжидать, пока роженица оправится.

Тут я и подумал об озерной крепости. Только там эти люди смогли бы отдохнуть в безопасности и приготовиться к трудной дороге. Вот и все, что мог я дать сейчас моей леди — крышу над головой и относительную безопасность. И не стоило придавать слишком большого значения тому, что она не расставалась с моим подарком. Просто вещь эта была сама по себе очень красива.

Мне сразу не понравилась Ингильда, младшая из двух леди. Несколько раз я перехватывал ее взгляд, обращенный к Джойсан, полный такой затаенной ненависти, что мне становилось не по себе. Но сама Джойсан относилась к ней ровно и без всякой неприязни. Я не знал, что там между ними произошло, но подумал про себя, что этой Ингильде доверять нельзя.

А что сказать о самой Джойсан? Я старался поменьше думать о ней. Слишком хорошо помнил я тот испуг и недоумение, с каким смотрела она на мои копыта. И хорошо, что я решился не носить сапоги, по крайней мере, здесь все сразу стало ясно, и у меня было время смириться со своим уродством. Я знал, что смогу пережить свое разочарование и ничем не выдать себя.

Джойсан была прекрасная девушка, достойная быть женой любого лорда. Я внимательно наблюдал за ней, пока мы добирались до озера. Усталая, обессиленная, она никогда не жаловалась и думала прежде всего о своих людях. Она, такая юная, приняла ответственность лорда за своих людей и с достоинством несла ее несмотря ни на что. Добрая, мужественная, великодушная… Если бы я не был таким выродком…

И частенько вспоминал я, как видел ее с умирающим юношей на коленях. Было это уже или ей еще только предстоит? Я не мог сам спросить ее. Мне казалось, что раз я решил не открываться ей, то и потерял все права на ее откровенность.

Я решил проводить их в Норсдейл и уже потом подумать, что делать дальше. Я потерял все, что имел, и мне было почти все равно, как распорядиться собой. Я мог встать под знамена какого-нибудь лорда и вернуться на юг, а мог и уйти в пустыню и вести жизнь изгнанника. В долинах меня держало только одно последнее дело — обеспечить безопасность Джойсан.

Я помог беглецам устроиться в озерной крепости, и как только они обжились немного и научились разводить мост, я разыскал Джойсан и предупредил, что хочу поехать в разведку.

И это было правдой, но только частью правды. Кроме всего, я хотел привести в порядок свои чувства.

Порой я ловил какой-то странный взгляд Джойсан, и мне казалось тогда, что она разделяет все мои чувства и даже может читать мысли, и тогда мне очень хотелось довериться ей, открыть свое имя. В то же время я чувствовал, что делать этого не стоит, это могло оттолкнуть ее и разрушить возникшее между нами доверие. Сначала она увидела и испугалась моего уродства, потом решила, что я один из Древних, а теперь моя необычная внешность не удивляла ее. Но сможет ли она увидеть во мне мужчину? Нет, наверняка нет, и, значит, я не имею права называть свое имя и требовать исполнения клятвы. Но давалось мне это нелегко. Вот для того, чтобы успокоиться и взять себя в руки, и уезжал я из крепости.

Выехав, я отправился на северо-запад. Это была дикая страна, совсем дикая, хотя и совершенно не похожая на Пустыню. И здесь мне не встретилось никаких следов Древних.

Три дня я изучал путь, ведущий в Норсдейл. Конечно, тут не было никакой проложенной дороги, и я просто обследовал местность в том направлении. Дорога предстояла трудная. Пришлось бы пробираться по дну ущелья с отвесными стенами, пересекать широкие долины и переправляться через речки. Быстро здесь не пройдешь, особенно с таким слабым отрядом, а зима уже на носу. И я все больше склонялся к мысли, что самое правильное было бы перезимовать в замке и отправиться в путь летом.

На четвертый день я наткнулся на следы конного отряда. Правда, в нем было всего четыре человека, и ехали они не на тяжелых ализонских конях, а на обычных наших пони, но все-таки стоило выяснить, что это за люди. Возможно, такие же беглецы, а может быть… В общем, наше страшное время научило меня осторожности.

Джойсан говорила, что из Иткрипта многие успели бежать и, возможно, скитаются сейчас по долинам. Может, я наткнулся на следы такого отряда? Если это так, то надо догнать их и проводить в крепость. И я с привычной осторожностью отправился за ними.

Следы были примерно двухдневной давности. Дважды я находил места их привалов и заметил, что костров они не разводили. Видимо, они точно знали куда едут и двигались спокойно и без страха. На беглецов это было не очень похоже, и я всерьез забеспокоился, когда понял, что направляются они прямо к озерной крепости и дорога эта им знакома. Конечно, четыре человека — это не армия, но если они хорошо вооружены и нападут неожиданно… И это вполне могли быть если не ализонцы, то преступники Пустыни, выехавшие на грабеж.

Так я двигался по следу, пока не началась буря. Конечно, ничего похожего на то, что я видел в Ульмсдейле, но все равно достаточно неприятно, а главное, ехать под таким дождем невозможно. Пришлось искать укрытие и переждать. А дождь как зарядил со второй половины дня, так и лил всю ночь напролет.

Зато теперь у меня было время спокойно подумать. Не знаю почему, но я четко ощущал, что эти всадники опасны, и хуже всего, если это и вправду преступники Пустыни. Я долго жил рядом с Пустыней и не раз встречался с ними и видел их жертвы. А вот в Иткрипте их, скорее всего, никогда не видели и могут просто не понять, кто это, или принять за друзей. Оставалось только надеяться, что Джойсан достаточно умна и осторожна, чтобы назначить бдительную охрану, и врасплох их никто не застанет.

К утру погода прояснилась, но дождь смыл все следы, и я не стал тратить время на работу следопыта, а поехал прямо в крепость. Слишком встревожен я был появлением этих таинственных всадников.

Я почти не делал привалов и гнал Хику как только мог, но все равно добрался до нашей долины только через два дня. За это время я так взвинтил себя, что, подъезжая к озеру, готов был увидеть самое страшное. Но вот с ближайшего поля меня окликнули, и я невольно оглянулся. Мне махали руками и со мной здоровались Нальда и еще две женщины. Все было спокойно и мирно. Эти сборщицы зерна искали уцелевшие колоски и складывали их на разостланный плащ.

— Хорошие новости, лорд! — крикнула Нальда, направляясь ко мне. — Приехал жених нашей леди. Он услышал о разгроме Иткрипта и приехал искать ее.

Я изумленно уставился на Нальду, но потом до меня дошло, что она, по-видимому, имеет в виду не Джойсан, а Ингильду. Хотя я вроде бы слышал, что ее жених погиб при разгроме своей крепости.

— Леди Ингильде должно вознести хвалу Гунноре, — наконец сказал я.

Теперь Нальда вытаращила на меня глаза и замолчала от удивления.

— Ингильда? — выдавила наконец она. — Да она же вдова! Нет, это приехал лорд Керован, жених Джойсан. Они уже три дня здесь. Леди послала всех, кого можно, чтобы найти тебя и пригласить приехать в крепость.

— И я еду немедленно, — прошептал я, сжимая зубы. Я должен был выяснить, у кого хватило наглости украсть мое имя. Значит, кто-то уверен, что я мертв и не появлюсь здесь, и вдобавок знает, что меня никто в Иткрипте в глаза не видел… Нет, я должен немедленно предупредить Джойсан! Если еще не поздно… Что могло помешать негодяю заставить ее исполнить давнюю клятву? Эта мысль причинила мне такую боль, что я даже застонал. Я почти смирился, что Джойсан никогда не будет моей, понял бы и сумел пережить, полюби она другого, но достаться обманщику, пришедшему под моим именем… Нет, этого я не мог допустить!

Она считает меня Древним и верит в мои тайные силы. Если я скажу ей, что Керован погиб, и разоблачу обманщика, она, безусловно, мне поверит. Значит, надо только поскорее увидеть ее.

На посту стоял однорукий Ангрел. Он как обычно поприветствовал меня, и я постарался ответить ему спокойно. Я въехал во внутренний дворик. Теперь здесь ничто не напоминало о заброшенности и запустении. Люди вернулись в крепость, и старый замок ожил.

Возле фонтана слышался визг и веселый хохот. Двое молодых парней пытались обрызгать водой крестьянку, а она, смеясь, увертывалась. Я заметил на одежде мужчин знак грифона — герб моего дома!

Пока они не заметили меня, я успел рассмотреть их подробно. Оба они были мне незнакомы, но это ничего не доказывало. Я не так уж долго жил в Ульме, чтобы знать в лицо всех воинов, да и отец мог нанять новых людей, пока я был на юге. Неужели кто-то все-таки уцелел во время катастрофы в Ульмсдейле? Я снова вспомнил, как выглядела наша долина после бури, и подумал, что это почти невероятно.

Однако гербы на одежде указывали, что кто-то все это тщательно обдумал и подготовил. Только зачем? Если б Джойсан все еще была наследницей Иткрипта, тогда понятно, ее муж безусловно стал бы там хозяином, и ради этого стоило постараться. Но Иткрипт разрушен, долина в руках врагов, а сама Джойсан — нищая наследница. Так кому и зачем она понадобилась?

Один из мужчин оглянулся, заметил меня и подтолкнул своего напарника. Смех оборвался. Теперь они смотрели на меня с какой-то тревогой, но я не собирался терять время с ними, а спешился и направился к башне, где были комнаты Джойсан.

— Ты! — раздался грозный и повелительный окрик.

Я обернулся и увидел, что оба воина спешат ко мне. Но еще за несколько шагов до меня они разглядели мою необычную внешность, и охота спешить у них пропала.

— Ты! — еще раз повторил первый, но уже совсем другим тоном. Я видел, как товарищ ткнул его легонько по ребра и он замолчал. Тогда вперед выступил другой.

— Прошу прощения, лорд, — начал он вполне вежливо. — Кого ты ищешь здесь?

Признаться, я разозлился на их самоуверенность и бесцеремонность.

— Не тебя, парень, — резко бросил я ему и, не оглядываясь, пошел к башне.

Может, им и хотелось остановить меня, но они не решились. Я подошел к завешенной лошадиной шкурой двери.

— Счастья этому дому! — громко сказал я, встав перед дверью.

— Лорд Янтарь! — раздался радостный возглас, и на пороге комнаты показалась Джойсан.

Она вся так светилась радостью, что я невольно качнулся, как от удара. Значит, он принес ей счастье… И хоть я решил, что эта девушка не для меня, все-таки больно было видеть, как она обрадовалась другому. А почему бы ей и не радоваться? В такое трудное время явился ее жених и готов помогать и служить ей. Ведь это я знаю, что он обманщик, а ей откуда знать?

— Лорд Янтарь! — повторила она. — Наконец-то ты пришел! — Она протянула ко мне руки, и я невольно тоже потянулся к ней. Но что-то удержало ее, и она отступила, не коснувшись меня, хотя так смотрела… Нет, здесь что-то не так.

— Кто пришел? — раздался голос из комнаты, и при первых же его звуках во мне вспыхнула старая ненависть. Конечно, я сразу узнал его. Роджер… Что он делает здесь? И зачем приехал?

— Лорд Янтарь, — быстро заговорила Джойсан, — ты уже слышал? Приехал мой жених! Он узнал о наших бедах и пришел за мной.

Что-то здесь было не то. Я взглянул на нее повнимательнее. Я успел хорошо изучить ее и не раз видел, как она мужественно справляется с усталостью и слабостью, со страхом и болью, но сейчас я увидел, что под ее улыбкой, под нервной веселостью прятался настоящий ужас. Чего же она боялась?

И тут я понял, что жених не принес ей счастья, и глупо обрадовался. Значит, в Роджере она не нашла того, что ей нужно для счастья!

Так и не ответив Роджеру, она шагнула в комнату. Я прошел за ней и остановился, глядя прямо в лицо родича моей матери. Он неплохо выглядел в камзоле с гербом грифона, только надевать его у него не было никакого права. И та же скрытная, словно про себя, улыбочка на красивом лице…

Но тут он увидел меня…

Улыбка тут же погасла, глаза сузились, и он подобрался, как кошка перед прыжком. Мы смотрели друг на друга, словно стояли с мечами на поединке и готовились начать схватку.

Джойсан мгновенно почувствовала напряжение и поспешила вмешаться.

— Лорд, — обратилась она ко мне первому, словно отдавая мне старшинство, — этой мой жених, лорд Керован, наследник Ульмсдейла.

— Это лорд Керован? — переспросил я, еще не решив, как мне разоблачить Роджера. А вдруг он в ответ назовет меня? Но в любом случае я не мог позволить ему оставаться здесь и длить этот грозный обман.

— Мне кажется, это не так! — веско сказал я, и слова как камни упали в гулкой тишине.

Тут Роджер поднял руку, и в ней что-то сверкнуло. Шар с грифоном! Из него выходил тонкий колючий луч, нацеленный прямо мне в голову. Я невольно отступил, прикрывая лицо рукой. Поздно! Чудовищная обжигающая боль ударила меня по глазам, мгновенно погасив все другие мысли и чувства. Я стоял, покачиваясь и придерживаясь другой рукой за стену, и старался удержать ускользающее сознание. И тут Джойсан вскрикнула. Я рванулся на крик и упал на пол. Снова закричала Джойсан, а я… Я ничего не видел! Ощупью я пытался двинуться на звуки борьбы.

— Нет! Нет! — кричала Джойсан. — Отпусти меня!

Роджер схватил Джойсан! Тяжелая нога наступила мне на руку, но я почти не почувствовал боли. Пусть я почти беспомощен, но я должен помочь Джойсан! Если он утащит ее…

Не раздумывая, я схватил свободной рукой эту ногу, резко дернул и всем весом навалился на упавшего.

— Беги, Джойсан! — крикнул я. Большего я сделать не мог, только удержать, терпя любые удары, пока она не выберется к своим людям.

— Нет! — вдруг раздался голос Джойсан. И с такой ледяной решимостью звучал он теперь, что даже мне стало не по себе. — А тебе, лорд, лучше лежать спокойно.

И потом уже ко мне:

— Ты можешь отпустить его, лорд Янтарь. Мой кинжал у его горла, и я не думаю, что он захочет рисковать.

Он, действительно, лежал спокойно и старался не шевельнуться. Я отодвинулся в сторону.

— Ты сказал, — так же холодно продолжала она, — что это не лорд Керован. Почему?

И тут я решился.

— Леди, лорд Керован погиб. Он ехал с юга к своему отцу и попал в западню, подстроенную родичем его матери, Роджером. Этот Роджер — колдун и водит знакомство с Темными силами.

Джойсан судорожно перевела дыхание.

— Керован мертв? И этот наглец пролез сюда, используя его имя?

И тут заговорил Роджер.

— А почему ты, лорд, не назовешь нам свое имя?

— Мы не говорим своих имен людям, ты знаешь это.

— А ты, выходит, не человек? А кто…

И тут раздался новый голос.

— Лорд Керован, что тебе…

Я понял, что это один из воинов, которых я видел во дворе.

— Лорду Керовану больше ничего не нужно, — спокойно ответила Джойсан, — а эту дрянь можете забрать и убирайтесь отсюда.

— Захватить и ее, лорд? — спросил воин.

— Не стоит. Больше мне от нее ничего не надо, — голос Роджера снова был спокойным и уверенным.

— А с этим что делать? — услышал я и почувствовал, что кто-то подошел ко мне.

Своей раздавленной рукой я не смог бы даже вынуть меч, и, кроме того, я ничего не видел по-прежнему.

— Нет, — неожиданно бросил Роджер, и я был просто поражен, ибо не в его характере было отказаться от убийства, если оно разом решало все проблемы. — Предоставим его судьбе.

— Мы уходим, — объявил он, — я получил все, что мне было нужно.

— Нет, нет, — снова закричала Джойсан. — Верни мне грифона! Послышался звук удара, и Джойсан свалилась рядом со мной.

Они вышли. Напрасно я, кричал, чтобы наши люди задержали их, меня никто не услышал. Я повернулся к Джойсан и попытался поднять ее, окликая по имени, но она не отзывалась и не шевелилась. Она лежала у меня на руках безвольно, как мертвая. Что этот демон сделал с ней? Неужели…

Но, к счастью, мои опасения были напрасны. Прибежавшие люди сказали, что это просто глубокий обморок. Джойсан перенесли на кровать, а мне на глаза кто-то наложил повязку из настоя трав. Роджер и его люди исчезли, и все успокоилось.

И вот я сидел у постели Джойсан, держал ее за руки и впервые подумал, что, может быть, ослеп навсегда, а значит, больше никогда не смогу охранять и защищать Джойсан, как сейчас не смог закрыть ее от удара. Это вызвало такую душевную боль, что все мои прежние горести, в том числе и необходимость скрывать свое имя, показались мне пустяками.

— Лорд… — раздался наконец голос Джойсан, пусть слабый и тихий, но живой.

— Джойсан!

— Он отнял… шар с грифоном… подарок моего… жениха, — сказала она, всхлипывая, и вдруг уткнулась мне в плечо и залилась слезами. — А это правда? Лорд Керован погиб?

— Правда. Он погиб на пути в Ульмсдейл в подлой засаде. А этот Роджер был женихом его сестры.

— Значит, я так и не увижу своего жениха! А теперь… теперь и его подарка у меня нет! Но клянусь Девятью Словами Мина, он не будет владеть им! Он оскверняет все, чего коснется. Использовать мой шар, как оружие! Лорд, он сжег твои глаза…

Я вспомнил острый луч, выходящий из шара.

— А знаешь, лорд, твой талисман тоже ответил! — Ее легкие, как перышки, пальцы коснулись моего браслета. — Если бы ты успел защититься! Лорд, я слышала, что Древние умели лечить многие болезни. А если у тебя нет таких способностей, может, нам проводить тебя к твоему народу? Ведь все это случилось из-за меня, и теперь между нами долг крови…

— Оставь. Между нами нет и не может быть никакого долга, — торопливо сказал я. — Этот Роджер — мой давний враг, и где бы он не встретил меня, все равно постарался бы убить, — а про себя подумал, что, может, это было бы лучше, так как еще не мог представить, как буду жить слепым и беспомощным.

— Я и сама умею немного лечить, — продолжала Джойсан. — Нальда тоже разбирается в травах. Может быть, зрение еще вернется к тебе. О мой лорд! Что нужно было здесь этому дьяволу, зачем он приходил? Ведь у меня теперь нет ни замка, ни земли, ни драгоценностей. У меня оставался только этот грифон, а теперь он и его забрал. Может быть, ты знаешь, какое значение имеет этот грифон? Мне прислал его в подарок мой жених, и я носила его, почти не снимая. Что же в этой безделушке такого, что Роджер не побоялся пойти на риск, чтобы добыть его?

Я слушал Джойсан и пытался собрать свои мысли. Действительно, зачем приходил Роджер? В шаре с грифоном, безусловно, была заключена какая-то сила. От Ривала я не раз слышал, что если человек научится управлять тайными силами, Светлыми или Темными все равно, то все талисманы Древних будут подчиняться ему, а Роджер, безусловно, немало знал о Темных силах.

Своего грифона я нашел, когда мы путешествовали с Ривалом. Нивор сказал мне, что Ривал погиб, хотя не рассказал как. Помнится, у меня тогда сразу мелькнула мысль, что здесь не обошлось без Роджера. Вполне возможно, что он узнал о кристалле и даже выяснил, что я послал его своей невесте, и теперь, как я убедился на себе, мог использовать его как оружие. В руках такого темного человека как Роджер этот талисман мог принести неисчислимые беды. Джойсан права — мы просто обязаны вернуть его. Только как это сделать? Невольно рука моя потянулась к повязке. Что может сделать несчастный слепец?