Хусаин Мавлютов

Начало пути

1900-й год… К пермской пристани причалил небольшой пароход, прибывший из Чистополя. Большинство пассажиров, видимо, приехало сюда впервые. Они располагаются тут же, на берегу реки Камы, под открытым небом.

С затаенной надеждой смотрят люди на незнакомый город: может быть здесь удастся найти работу. Среди приехавших семья Багаутдина Мавлютова: сам Багаутдин, жена, двое сыновей и дочка. Багаутдин уже побывал в Перми, даже устроился на работу. Все же, приехав с семьей, он растерялся.

— Что-то мы здесь увидим, что нас ожидает? — промолвил он вслух, ни к кому не обращаясь.

— О чем ты, папа? — спросил его старший сын Хусаин, семилетний мальчик.

— О нашем житье-бытье думаю, сынок, — ответил отец. — Нет у нас ни кола, ни двора. А жить надо…

Но Хусаин уже не слушал отца. С любопытством глядел он на большой, шумный город.

Багаутдин нанял подводу, погрузил на нее вещи и посадил ребятишек. По Осинскому спуску двигалось много таких же подвод. Одни ехали на пристань, другие — в город. Слышался громкий людской говор, грохот телег. Часто этот шум прорезал зычный голос легкового извозчика:

— Э-эй, дорогу!

Мавлютовы поселились в небольшом домике, на берегу речки Данилихи.

Багаутдин работал по тринадцать-четырнадцать часов в сутки, нанимаясь то к одному, то к другому богачу, но обеспечить семью ему все-таки не удавалось. Он приходил домой усталый.

— Никогда не угодишь этим баям, — говорил он семье. — Бесятся с жиру, проклятые шайтаны…

Дети любили отца. Человек по натуре веселый, он редкие минуты отдыха отдавал малышам: рассказывал интересные случаи из своей жизни, а иногда читал вслух книжки.

Интерес к книгам у детей особенно возрос после того, как Багаутдин, скопив немного денег, снял небольшой сарайчик и открыл переплетную мастерскую. Правда, в эту мастерскую иногда целыми неделями не поступало ни одной книги. В такие дни Багаутдину приходилось искать любую работу, чтобы прокормить семью.

Хусаин, как старший, помогал отцу: варил клейстер, клеил, выполнял домашнюю работу для мачехи (мать Хусаина умерла, когда ему было пять лет). У него совсем не оставалось времени поиграть с ребятами, погулять на улице.

— Работничек! — издевались над ним дети богатых соседей.

Багаутдин, сам когда-то мечтавший получить образование, отдал сына в Пермскую мусульманскую школу — медресе.

Нелегко было Хусаину учиться. Скудного питания, которое давали из дому, не хватало. Приходилось у богатых шакирдов[1] подрабатывать: ставить самовары, кипятить чай, помогать готовить уроки.

Хусаин проявил в школе незаурядные способности.

— Зурбаш ты, Хусаин, зурбаш[2],— говорили ему товарищи, изумляясь его памяти и сообразительности.

В 1908-году татарские буржуазные националисты создали в Перми мусульманское культурно-экономическое и благотворительное общество «Джамгияти-хайрия». Одной из своих задач общество ставило подготовку грамотных служащих из татар.

Руководители «Джамгияти-хайрия», узнав об одаренности шакирда Хусаина Мавлютова, решили отдать его учиться в городскую русскую школу.

Велика была радость Хусаина, когда он попал в русскую школу. Здесь преподавали географию, математику и другие интересные предметы.

Вскоре семью Мавлютовых постигло большое горе: умер отец. Жить стало еще тяжелее.

Несмотря на все трудности, Хусаин не бросил учебу.

После того как Хусаин Мавлютов окончил школу, его вызвал к себе председатель общества «Джамгияти-хайрия» Гисмадулла Гайнуллин.

— Думаем тебя, сынок, учить. Ты как, желаешь учиться дальше, а? — спросил он.

Хусаин был так обрадован, что даже потерял дар речи.

— Хочу, очень хочу, — проговорил он наконец.

В 1911 году Хусаин Мавлютов был послан в Казанскую русско-татарскую учительскую школу. Ежемесячно он получал от общества «Джамгияти-хайрия» пятирублевую стипендию.

Хусаин успешно занимался в школе, много читал. Его товарищи были такими же, как и он, сиротами. Они делились с ним последним куском хлеба, вместе мечтали о будущем, спорили.

Мавлютов учился в годы, когда после жесточайшей реакции наступал новый революционный подъем. Большевики Казани, как и других городов, укрепляя свою нелегальную организацию, стремились использовать все легальные возможности для укрепления связи с массами.

Активную деятельность развернул в Казани выдающийся татарский революционер-большевик, журналист Хусаин Ямашев. Он собирал вокруг себя революционную молодежь, возобновил деятельность ряда кружков, устраивал вечера, участники которых обсуждали политические вопросы, знакомились с нелегальной литературой.

В учительской школе были добрые традиции. Она была укомплектована опытными преподавателями и считалась образцовой. В школу приходили бывшие ее питомцы — студенты казанских высших учебных заведений. Они приносили с собой и читали ученикам запрещенную политическую литературу.

Хусаин Мавлютов близко знакомится с жизнью татарской интеллигенции. Стихи молодых поэтов революционеров-демократов, таких как Габдулла Тукай, Мажит Гафури, Галиасгар Камал и других, передовая татарская молодежь знала наизусть.

Надолго остался в памяти Хусаина Мавлютова день похорон внезапно скончавшегося Хусаина Ямашева. Это было 14 марта 1912 года. Могучая колонна студентов и учащихся Казани шла за гробом молодого большевика. Похоронное шествие двух тысяч человек превратилось в демонстрацию протеста против угнетателей.

Хусаина взволновали пламенные речи ораторов в защиту трудящихся, которые он услышал.

«Вот она, сила-то где, — думал он, увидев демонстрацию и прослушав революционные выступления, — в самом народе она»… В этот день он понял силу народа, увидел, как он ценил своего сына — борца за дело трудящихся, за свободу обездоленных людей.

— Я постараюсь быть таким же, как и он, — говорил Хусаин своим друзьям, — вот увидите.

Август 1914 года…

— Война! — это страшное слово облетело всю страну. Хусаин Мавлютов в это время был в Казани. Он учился, и поэтому, хотя его возраст и был призывным, в армию его не взяли.

29 апреля 1915 года, блестяще окончив Казанскую татарскую учительскую школу и получив диплом народного учителя, Хусаин прибыл в распоряжение Пермской земской управы. Его направляют учителем в деревню Башкиро-Култаево Култаевской волости (ныне Верхне-Муллинского района).

Деревня была бедной. Несмотря на то, что с начала империалистической войны прошел всего один год, хозяйства многих крестьян были уже подорваны. Мужчины были призваны в армию и отправлены на фронт. Семьям не хватало сил обработать землю, поля заростали сорняками, переходили за бесценок в руки деревенских богачей.

Везде и всюду говорили только об одном: о войне… В голодной, нищей деревне молодой учитель создает школу: нанимает помещение, едет в город за учебными пособиями, инвентарем, наконец, производит запись учеников. Но довести свои планы до конца ему не удается.

Царская армия терпела поражение за поражением на фронте. Быстро истощались людские резервы. Закон об освобождении народных учителей от воинской службы был отменен.

В первой половине сентября 1915 года Хусаин Мавлютов прошел врачебную комиссию и был определен годным к строевой службе. А через несколько дней он уже шагал в солдатском строю.

Царская армия остро нуждалась в офицерских кадрах. В начале 1916 года Хусаина Мавлютова, как имеющего среднее образование, командируют в Чугуевское военное училище. Здесь он в течение шести месяцев учится на курсах. Летом того же года он приезжает в Казань.

В Казани Хусаин встретился со старыми товарищами по учительской школе. Но вскоре ему пришлось покинуть этот город.

В июне 1916 года Хусаин Мавлютов со своей частью прибывает на Юго-Западный фронт. Его назначают командиром роты 295-го пехотного Свирского полка 74-й дивизии действующей армии. За героизм, проявленный в боях, Хусаин награждается Георгиевским крестом.

Война принесла трудящимся неисчислимые лишения. В народных массах зрело недовольство политикой самодержавия. Усиливается стачечное движение.

В феврале 1917 года рабочие и солдаты столицы свергли династию Романовых.

С радостью встретил Хусаин Мавлютов весть о свержении самодержавия. Февральская буржуазно-демократическая революция, казалось Хусаину, осуществила его самую желанную мечту: наконец-то народ получил свободу!

— Вот скоро и война кончится, придет долгожданный мир, — говорили солдаты.

Но Временное правительство и не думало кончать войну. Оно бросало солдат в мясорубку империалистической бойни.

Летом 1917 года в одном из боев Мавлютов получил четыре ранения. Несмотря на это, он не бросает своего поста, продолжает руководить операцией. Наконец он был контужен и потерял сознание.

Тяжело раненного Хусаина Мавлютова привезли с фронта в Пермь. Здесь в военном госпитале, в глубоком тылу, Мавлютов много думал о пережитом.

— Война… Революция, и опять война… Собственно говоря, за что мы воюем? За что? А еще революцию совершили…

Хусаин стал читать большевистскую литературу.

— Вот она где, правда-то! — говорил он своим родственникам, навещавшим его в госпитале. — У большевиков она. Дела их ясны как солнечный день…