11.РОМАНТИЧЕСКИЙ УЖИН (Гамбургер с жареной картошкой)


Сразу же после нашей встречи у офиса я понял, что, наверное, впервые в жизни у меня возникли отношения не с девушкой, а с женщиной. Я даже не знаю, как объяснить, в чем здесь разница. Все на уровне ощущений: запахи, манера говорить и прежде всего — манера смотреть. Думаю, как раз взгляд и отличает женщину от девушки. Ну и, конечно, ум, жизненный опыт. Умная, образованная девушка в любом возрасте выглядит взрослой женщиной. Микела была женщиной, это было ясно по тому, как она двигалась, жестикулировала.

Мы договорились встретиться в половине десятого у моей гостиницы. Я перебирал в уме варианты, куда пойти. Самое лучшее — поужинать в каком-нибудь ресторане Манхэттена. Приглушенная музыка, свечи на столах — обстановка должна быть романтичной.

В гостинице я принял душ, а после душа не придумал ничего лучше, чем прилечь на минутку в постель. К счастью, я быстро заметил, что начинаю засыпать, и тут же выскочил из огромного полотняного конверта, в который опять превратили мою кровать. Мой чемодан наконец доставили, и я смог надеть свою любимую рубашку. Не знаю, как бы я выглядел в этот вечер, если бы у меня не было привычной одежды. Я спустился в бар и заказал себе тройной кофе. Еще не хватало выглядеть за ужином слишком сонным или, того хуже, зевать в присутствии Микелы. После еды, особенно если я выпью красного вина, я начинаю зевать. Что будет, если на меня нападет зевота, когда она начнет говорить?

Признаться, я не люблю поздних ужинов. Когда я работаю, я устаю, и в такие дни мне не удается полностью выполнить свою программу: ужин — кино — секс. От чего-то поневоле приходится отказаться. В кино мне совсем уж трудно бороться со сном.

В начале десятого приехала Микела на желтом такси. Привез ее усатый водитель в тюрбане. Так начался наш первый совместный вечер.

Она поприветствовала меня и протянула мобильный телефон.

— Я его купила для себя, но потом мне дали служебный телефон. Можешь им пользоваться, если хочешь… Только напомни, что я должна отдать тебе зарядку.

— Спасибо.

Потом она спросила, куда мы пойдем.

Я вспомнил уроки Сильвии, которая говорила, что женщинам нравятся решительные мужчины, заранее знающие, куда повести спутницу, и нашел, как мне показалось, удачный компромисс:

— Я не так хорошо знаю Нью-Йорк, поэтому доверяю твоему выбору. Но только на сегодняшний вечер.

— Ты не хочешь пройтись пешком?

— С удовольствием.

Мы пошли в сторону Гринвич-Вилледж.

— Хочешь попробовать гамбургер?

Гамбургер? — удивился я. Гамбургеры не подают в симпатичных ресторанчиках с приглушенной музыкой…

— А почему бы и нет? Идем.

Микела решила угостить меня гигантским гамбургером с жареной картошкой, луком и кетчупом.

— Я редко ем такие вещи, но иногда мне нравится заходить сюда. Знаешь правило? Если уж зашел куда не следовало, то извлеки из этого пользу.

— В каком смысле?

— В прямом. С удовольствием поглощай гадости, которые не приносят пользы. Но здесь самые вкусные гамбургеры во всем Манхэттене.

Бистро, где продавались гамбургеры, находилось на 4-й авеню. Оно было обставлено в стиле семидесятых. В углу, за стойкой бара, висел телевизор. Деревянные столы изрезаны ножами совсем как в провинциальных бутербродных в Италия. Ни в обстановке, ни в обслуживании не было и намека на изысканность. Гамбургеры вместе с жареной картошкой подавали на бумажных тарелках. Я взял классический гамбургер, Микела заказала чизбургер.

Не могу не признать, это был самый вкусный гамбургер из тех, что мне когда-либо доводилось есть. Правда, потом мне пришлось выпить пару бутылок колы, иначе я бы не смог переварить его. Колу я взял с лимоном — с натуральной долькой лимона, которая все время тыкалась мне в губы, и глотать из-за этого было неудобно, но потягивать напитки через соломинку я не люблю. Короче, этот ужин совсем не напоминал романтическую встречу, нарисованную в моем воображении. Место было далекое от романтики, но в конце вечера оно все же окрасилось в романтические тона, и в этом была заслуга Микелы.

Если женщина меня заинтересовала, я стараюсь предстать перед ней человеком, который понравится ей. Я говорю о том, что ей не может не нравиться, и всегда угадываю. Допустим, рассказываю какую-нибудь историю, а она посередине перебивает меня: «Не может быть… Я тоже всегда так думала… А я считала, что только я это замечала».

С Микелой мы много говорили о наших утренних встречах в трамвае. Улучив момент, я с улыбкой спросил у нее:

— Микела, ты прелестная женщина, но у тебя нет жениха. В чем тут дело? Может, есть какой заводской брак? Давай выкладывай начистоту!

— Начнем с того, что фразы типа «ты прелестная женщина» слышать просто невыносимо. Ну да ладно, я тебе все равно отвечу.

Вот оно! Я сразу вляпался, несмотря на все мои благие намерения.

— Я не думаю, что у меня есть какая-то определенная проблема в отношениях с мужчинами. Я считаю, что у меня много проблем… — В голосе ее звучали иронические нотки. — Но в действительности одна серьезная проблема у меня есть. Я всегда нарываюсь на ответ, противоположный тому, что я жду.

— То есть?

— Когда мне нравится мужчина, я хочу, чтобы нас связывало нечто большее, чем монотонные встречи с сексом в конце. Но если я по своей неосторожности даю ему это понять, он сразу же начинает дергаться, говорит, что не хочет лишать меня свободы, и в конце концов сматывает удочки. Он даже не понимает, что я вовсе не намерена связывать его какими-то обязательствами. Поэтому я научилась обходиться тем, что мне могут дать мужчины, не надеясь на большее. Но это убивает чувство… Бывает и так, что я начинаю встречаться с человеком без всяких планов на будущее. И что ты думаешь? В этом случае мне почему-то попадаются мужчины, которые уже на втором свидании начинают объясняться в любви, заваливают дурацкими посланиями, еще более дурацкими, напыщенными стихами и говорят о самых серьезных намерениях.

— Мне тоже одна девушка постоянно посылала стихи и всякие романтические бредни… Однажды я ей написал в ответ что-то не то, и она, кажется, обиделась, потому что больше мы с ней не общались.

— Все зависит от того, что ты ей написал.

— Туман окутал вздыбленные утесы, влагой покрылись камни… Ну, что-то вроде этого. В общем, у нас одна и та же проблема. Мне тоже часто хотелось пойти дальше обычных сексуальных отношений, но так, чтобы это не стало проторенной дорожкой к браку. Но в ответ начинали сыпаться требования. Девушкам нужны определенность, гарантии, обещания. Я, видите ли, обязан оправдать их ожидания…

— Да, все как-то сложно…

— Дальше некуда. А для тебя Нью-Йорк — это временный эксперимент, или ты думаешь задержаться здесь надолго?

— Я не знаю. Прошло еще слишком мало времени, и если не считать отдельных трудностей вначале, то мне здесь хорошо. Порой мне не хватает многих вещей из моей прежней жизни, но я все-таки довольна, что приехала в этот город.

— А почему ты решила приехать именно сюда?

— Не то чтобы именно сюда… Я хотела порвать со своей прежней жизнью. Фирма, в которой я работала в Италии, входит в американскую корпорацию, и мне несложно было попросить о переводе. Знаешь, мне уже давно хотелось разобраться в своей жизни и кое-что изменить в ней, так что отъезд был весьма кстати, Я довольна, что в моей жизни произошел такой поворот.

— А до этого в твоей жизни случилось что-то особенное?

— Нет, мне просто не нравилось, как я жила, какой стала. Я уже давно об этом задумывалась. Последним толчком для такого решения стала прошлогодняя история с моим бывшим другом, который просил меня выйти за него замуж, а я решила расстаться с ним.

— И ты сбежала! Ты поняла, что он дерьмо?

— Если бы так… Нет, Джакомо, он был почти само совершенство. Паоло красивый, умный мужчина, он по-настоящему любил меня. Все, за исключением моего брата, говорили мне, что он золото, а не человек, что мне страшно повезло, что другого такого мне не найти. Мои подруги, моя мать, мои сестры каждый день повторяли, что он просто создан для меня. А я не уверена, есть ли люди, созданные друг для друга? Думаю, что такого человека найти можно, но только если ты сама в это веришь. При желании из любого человека можно сотворить идеал. Но потом все равно прозреваешь. Паоло мне нравился, я ценила его достоинства, но я его не любила. Скорее я любила его как брата, а не как спутника жизни. В итоге мы расстались, и, поверь, разрыв с человеком, который тебя любит, опустошает твою душу. Это отнимает слишком много сил. Я не могла дать ему то, чего он ждал от меня. Все, что я могла для него сделать, чтобы доказать свою любовь, — это объяснить, что он не должен терять со мной свое время. Если бы я осталась с ним, я бы поступила несправедливо по отношению к нему. Но мы сейчас говорим не обо мне, а о другой женщине, не похожей на меня. За последний год я так сильно изменилась, как не менялась за всю свою предыдущую жизнь.

— Он просил тебя выйти за него замуж, и ты бросила его?

— Ну что же… более или менее, но так и вышло. Смешно, правда? Я помню ту минуту, когда это произошло. Все случилось во время пустой болтовни. Так сказать, из сладкого рая — я имею в виду его предложение — мы оба попали в ад. Мне было больно отказывать ему, а ему было больно это слышать. Помню, как он сказал мне: «Как же так, я прошу тебя выйти за меня замуж, а ты не просто отказываешь, а еще и бросаешь меня… Значит, если бы я промолчал, мы бы остались вместе? Послушай, Микела, давай будем жить так, словно я ничего тебе не говорил, сделаем вид, будто ничего не случилось…» Но я уже решилась. Через два часа я собрала вещи и ушла.

Микела сидела напротив меня, я слушал ее, и мне казалось, что мы знакомы уже многие годы. Пока она говорила, я мысленно раздевал ее. Мне хотелось целовать ее, я хотел обладать ею.

Эти видения отвлекли меня от разговора, и, когда она спросила: «А ты зачем приехал? Что за дело у тебя в Нью-Йорке?» — ей пришлось дважды повторить свой вопрос. По выражению моего лица она должна была догадаться, о чем я думаю.

— У меня здесь нет никаких дел, я приехал сюда, потому что мне хотелось увидеть тебя. Но ты не бойся, я не буду просить тебя выйти за меня замуж.

— А я и не боюсь.

После ужина с гамбургером она повела меня в кондитерскую на Бликер-стрит, чтобы я попробовал местный десерт. Мы взяли одну порцию на двоих. На вкус десерт был как сливочное масло с сахаром.

— Я надеюсь, что ты не каждый день так питаешься. Моя печень уже взывает об отмщении…

— Нет, только сегодня. Я хотела отвести тебя туда, где мне нравится. Попробуешь другой десерт?

— Ты что, хочешь посмотреть, лопну я или нет?

Микела засмеялась, а потом спросила:

— Почему ты захотел увидеть меня?

— Потому что ты мне нравишься, потому что я часто думал о тебе. Еще я думаю, что мой приезд — это испытание на смелость, мне надо было пройти через него. Я всегда боюсь показаться смешным, и мне надо было преодолеть это. Одна моя знакомая убедила меня, что будет лучше, если я распахну дверь, на которой написано твое имя. По адресу твоего офиса она нашла твой электронный адрес и сказала, чтобы я связался с тобой. Но я не решался тебе написать. А потом наступил день, когда я решил поехать к тебе, потому что у меня появилось ощущение: так будет правильно. Я тебе уже сказал, я никогда не совершал таких поступков ради женщины. Но больше всего меня поражает, что ты все это восприняла так, как нужно. Я не был уверен, найду ли тебя в Нью-Йорке, я не знал, как ты отнесешься к моему приезду, но теперь я спокоен. В общем, все это очень странно… И дело не в ком, что я влюблен в тебя по уши, или хочу, чтобы ты стала моей невестой, или считаю тебя женщиной, созданной для меня. Я только следовал за своими чувствами и не задавался вопросом, правильно ли я поступаю или нет. Может быть, меня пригнало сюда любопытство. Я постоянно думал о тебе и хотел найти этому объяснение. Вероятно, меня притягивает то, что мне непонятно.

Я проводил ее до дома. Микела жила на Принс-стрит, над булочной «Везувий». Мне хотелось поцеловать ее. Мы ни словом не обмолвились о ее признаниях, оставленных в дневнике, но воспоминание о них давало мне повод думать, что и ей хочется сделать то же самое. Более того, я был в этом уверен, но она не подавала никакого сигнала.

Несколько секунд я смотрел на нее не отрываясь, и при этом в голове у меня вертелось: целовать — не целовать, целовать — не целовать…

Я уже собрался шагнуть к ней, но она сказала:

— Ты, наверное, страшно устал, нам лучше попрощаться и идти спать.

— Да, так будет лучше, — неожиданно согласился я. Потом добавил: — У тебя очень цельная, насыщенная натура.

— Это комплимент? Или ты намекаешь на то, что я слишком много съела?

— Нет… то есть да, это комплимент. У тебя насыщенная натура в том смысле, что ты живешь наполненной, интенсивной внутренней жизнью. Звучит не совсем как комплимент, но это так.

Она улыбнулась:

— Думаю, я тебя правильно поняла. По части комплиментов ты не слишком ловок.

Микела передала мне зарядку для телефона, и я пешком пошел в гостиницу. Помню, по дороге я постоянно повторял: а вдруг она передумала? Вдруг она пригляделась ко мне и поняла, что я ей не нравлюсь? Тогда зачем она пригласила меня на ужин? Чтобы я не висел больше у нее над душой? Непонятно… Да и сам я хорош. Брякнул ей: «Ты прелестная женщина». Интересно, а, если бы я сделал попытку поцеловать ее? Как бы она отреагировала?

Мне хотелось поскорее вернуться в номер, позвонить Сильвии и излить все свои сомнения на автоответчик.

Когда я занялся этим, Микела прислала мне сообщение: «Мне было хорошо. Спасибо. Я знаю, о чем ты думаешь. Да, я бы согласилась».

Загрузка...